iv>
В. Г. Белинский
Ластовка. ...Собрал Е. Гребенка... Сватанье. Малороссийская опера в трех действиях. Сочинение Основьяненка
--------------------------------------
Собрание сочинений в девяти томах
М., "Художественная литература", 1979
Том четвертый. Статьи, рецензии и заметки. Март 1841 - март 1842
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
--------------------------------------
ЛАСТОВКА. Сочинения на малороссийском языке. Гг. Л. Боровиковского, Е.
Гребенки, Грицька Основьяненка, В. Забелы, И. Котляревского, Кореницкого, П.
Кулеша, Мартавицкого, П. Писаревского, А. Чужбинского, Т. Шевченка, С.
Шерепери и других. Повести и рассказы, некоторые народные малороссийские
песни, поговорки, пословицы, стихотворения и сказки. Собрал Е. Гребенка.
Санкт-Петербург. Издание книгопродавца Василья Полякова. 1841. В 16-ю д. л.
382 стр.
СВАТАНЬЕ. Малороссийская опера в трех действиях. Сочинение
Основьяненка. Издание второе. Харьков. Печатано в Университетской
типографии. 1840. В 8-ю д. л. 156 стр.
Несмотря на разность этих двух книжек, из которых одна - альманах, а
другая - водевиль, несправедливо названный оперою, - мы соединяем их в одну
статью, находя между ими то общее, о котором особенно хочется нам
поговорить: обе они писаны на малороссийском наречии. Предстоит важный
вопрос: есть ли на свете малороссийский язык, или это только областное
наречие? Из решения этого вопроса вытекает другой: может ли существовать
малороссийская литература и должны ли наши литераторы из малороссиян писать
по-малороссийски?
Что до первого вопроса, на него можно отвечать и _да_ и _нет_.
Малороссийский язык действительно существовал во времена самобытности
Малороссии и существует теперь - в памятниках народной поэзии тех славных
времен. Но это еще не значит, чтоб у малороссиян была литература: народная
поэзия еще не составляет литературы. Тем не менее памятники народной поэзии
драгоценны, и сохранение их похвально. Малороссия - страна поэтическая и
оригинальная в высшей степени. Малороссияне одарены неподражаемым юмором; в
жизни их простого народа так много человеческого, благородного. Тут имеют
место все чувства, которыми высока натура человеческая. Любовь составляет
основную стихию жизни. Прибавьте к этому азиатское рыцарство, известное под
именем удалого казачества; вспомните тревожную жизнь Малороссии, ее борьбу с
католическою Польшею, и басурманским Крымом и Турциею, - и вы согласитесь,
что трудно найти более обильного источника поэзии, как малороссийская жизнь.
Но не должно забывать, что Малороссия начала выходить из своего
непосредственного состояния вместе с Великороссиею, со времен Петра
Великого; что до тех пор какой-нибудь вельможный гетман отличался от
простого казака не идеями, не образованием, но только старостию, опытностию,
а иногда только богатым платьем, большими хоромами и обильною трапезою. Язык
был общий, потому что идеи последнего казака были в уровень с идеями пышного
гетмана. Но с Петра Великого началось разделение сословий. Дворянство, по
ходу исторической необходимости, приняло русский язык и русско-европейские
обычаи в образе жизни. Язык самого народа начал портиться, - и теперь чистый
малороссийский язык находится преимущественно в одних книгах. Следовательно,
мы имеем полное право сказать, что теперь уже нет малороссийского языка, а
есть областное малороссийское наречие, как есть белорусское, сибирское и
другие, подобные им областные наречия {1}.
Теперь очень легко решается и второй вопрос: должно ли и можно ли
писать по-малороссийски? Обыкновенно пишут для публики, а под "публикою"
разумеется класс общества, для которого чтение есть род постоянного занятия,
есть некоторого рода необходимость. Поэтому в состав публики может войти и
гостинодворский сиделец, даже с бородкою, и - если хотите - деревенский
мужичок; но все-таки это будет исключением: собственно публика состоит из
высших, образованнейших слоев общества. Поэзия есть идеализирование
действительной жизни: чью же жизнь будут идеализировать наши малороссийские
поэты? - Высшего общества Малороссии? Но жизнь этого общества переросла
малороссийский язык, оставшийся в устах одного простого народа, - и это
общество выражает свои чувства и понятия не на малороссийском, а на русском
и даже французском языках. И какая разница, в этом случае, между
малороссийским наречием и русским языком! Русский романист может вывести в
своем романе людей всех сословий и каждого заставит говорить своим языком:
образованного человека языком образованных людей, купца по-купечески,
солдата по-солдатски, мужика по-мужицки. А малороссийское наречие одно и то
же для всех сословий - крестьянское. Поэтому наши малороссийские литераторы
и поэты пишут повести всегда из простого быта и знакомят нас только с
_Марусями, Одарками, Прокипали, Кандзюбами, Стецьками_ и тому подобными
особами. Где жизнь, там и поэзия: следовательно, и в простом быту есть
поэзия? Правда; но для этой поэзии нужны слишком огромные таланты. Мужицкая
жизнь сама по себе мало интересна для образованного человека: следственно,
нужно много таланта, чтоб идеализировать ее до поэзии. Это дело
какого-нибудь Гоголя, который в малороссийском быте умел найти общее и
человеческое, в простом быту умел подстеречь и уловить играние солнечного
луча поэзии; в ограниченном кругу умел подсмотреть разнообразие страстей,
положений, характеров. Но это потому, что для творческого таланта Гоголя
существуют не одни нарубки и дывчата, не одни Афанасии Ивановичи с
Пульхериями Ивановнами, но и Тарас Бульба с своими могучими сынами; не одни
малороссы, но и русские, и не одни русские, но человек и человечество. Гений
есть полный властелин жизни и берет с нее полную дань, когда бы и где бы ни
захотел. Какая глубокая мысль н этом факте, что Гоголь, страстно любя
Малороссию, все-таки стал писать по-русски, а не по-малороссийски!
Но Гоголь не всем может быть примером. Тем не менее жалко видеть, когда
и маленькое дарование попусту тратит свои силы, пиша по-малороссийски - для
малороссийских крестьян. В самом деле, содержание таких повестей всегда
однообразно, всегда одно и то же, а главный интерес их - мужицкая наивность
и наивная прелесть мужицкого разговора. Все это несколько прискучило. У
кого, например, станет терпения прочесть целую книжку, составленную из
прозаических статей, писанных _таким_ языком, с _такою_ манерою и _таким_
тоном:
Нем_а_ на свити нич_о_го луччого и богу мылишого, як сердце матери до
своих диточок! - Скилки б их у неи не було, чы дисятком бог благословыв, чы
тилки одним-одно; для ней ривни; ж_о_дного любыть, усих ривно пестуе, за
усяким ривно вбывается. Девять здоровеньки край ней, потишают iи, a одно
морщытця, кысне, не дуже; вже вона за ним вбываетця, тужыть, вже к боитця,
що б ще дужче не занедужало, або щоб - нехаи бог бор_о_ныть! - що б ще и не
вмерло! - Вона их обмыв_а_, обпатрюе, обшыв_а_, зодяг_а_ - и ник_о_лы ж то
не вт_о_мытця, ник_о_лы не поскуча з иымы и усяка робота на диточок iй не
важка! и пр. {2}.
Или вот еще:
Уже я так думаю, що нема й на свити кращого мисця, як Полтавська
губернiя. Господы боже мiй мылостывый, що за губершя! И стены, и лисы, и
сады, и байракы, и щукы, и караси, и вышни, и черешни, и усяки нанытки, и
волы, и добри кони, и добри люде, усе е, усего - багацько! и пр. {3}.
Хороша литература, которая только и дышит, что простоватостию
крестьянского языка и дубоватостию крестьянского ума!
Но вот что интересно: в "Ластовке" есть повесть или что-то вроде
повести, под которою стоит имя г. Основьяненка и над которою есть посвящение
такого содержания: "Любiй моiй жинци Анни Григорiевни Квитка" {4}. Из этого
видно, что г. Основьяненко и г. Квитка - одно и то же лицо, ибо _жинка_, или
_жинца_, по-малороссийски значит _жена_. Итак, все эти повести и романы,
которые печатались под именем Основьяненка, принадлежат _г-ну Квитке_,
принявшему только в виде псевдонима имя Основьяненка?..
Что касается до "Сватанья" г. Основьяненка, или г. Квитки, - это
водевиль из крестьянского быта, водевиль, впрочем, довольно растянутый, но
местами не без занимательности.
ПРИМЕЧАНИЯ
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
В тексте примечаний приняты следующие сокращения:
Анненков - П. В. Анненков. Литературные воспоминания. М., Гослитиздат,
1960.
Белинский, АН СССР - В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. I-XIII. М.,
Изд-во АН СССР, 1953-1959.
ГБЛ - Государственная библиотека им. В. И. Ленина.
Герцен - А. И. Герцен. Собр. соч. в 30-ти томах. М., Изд-во АН СССР,
1954-1966.
ГИМ - Государственный исторический музей.
ГПБ - Государственная Публичная библиотека СССР им. М. Е.
Салтыкова-Щедрина.
ИРЛИ - Институт русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР.
КСсБ - В. Г. Белинский. Сочинения, ч. I-XII. М., Изд-во К. Солдатенкова
и Н. Щепкина, 1859-1862 (составление и редактирование издания осуществлено
Н. X. Кетчером).
КСсБ, Список I, II... - Приложенный к каждой из первых десяти частей
список рецензий Белинского, не вошедших в данное издание "по
незначительности своей".
ЛН - "Литературное наследство". М., Изд-во АН СССР.
Панаев - И. И. Панаев. Литературные воспоминания. М., Гослитиздат,
1950.
ПР - позднейшая редакция III и IV статей о народной поэзии.
ПссБ - В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., под ред. С. А. Венгерова (т.
I-XI) и В. С. Спиридонова (т. XII-XIII), 1900-1948.
Пушкин - А. С. Пушкин. Полн. собр. соч. в 10-ти томах. М.-Л., Изд-во АН
СССР, 1962-1965.
ЦГИА - Центральный Государственный исторический архив.
Ластовка... Собрал Е. Гребенка... Сватанье... Сочинение Основьяненка.
Впервые - "Отечественные записки", 1841, т. XVI, ? 6, отд. VI
"Библиографическая хроника", с. 32-34 (ц. р. 30 мая; вып. в свет 31 мая).
Без подписи. Вошло в КСсБ, ч. V, с. 302-307.
Рецензия Белинского явилась откликом на полемику по украинскому
вопросу, продолжавшуюся с 30-х гг. У этой полемики существовал определенный
политический подтекст: широкий общественный интерес к украинской истории и
словесности, который был вызван ростом национального самосознания,
направлялся правительственными
кругами
в
сторону
развития
патриархально-верноподданнических тенденций украинской культуры (см.: А. И.
Комаров. Украинский язык, фольклор и литература в русском обществе начала
XIX века. - В кн.: "Ученые записки ЛГУ", серия филологических наук, вып. 4.
Л., 1939, с. 138-141).
Критику была хорошо известна течка зрения, согласно которой украинская
деревня законсервировалась в своем патриархальном виде и тем самым
противостоит ряду русских областей, где уже ощущается "гибельное"
воздействие Европы (см.: А. И. Комаров. Украинский язык, фольклор и
литература в русском обществе..., с. 138). Наконец, Белинский знал, что
большинство украинских писателей, выступавших на страницах русской печати, в
то время консолидировалось вокруг ретрограднейшего "Маяка". Издатель этого
журнала С. А. Бурачек противопоставлял украинскую культуру, в которую "не
проникла еще условная всемирная образованность", передовой русской культуре,
которую представляли "Отечественные записки" ("Маяк", 1840, ч. II, гл. 4, с.
44).
Указанные обстоятельства, непосредственно связанные с бескомпромиссной
борьбой критика против доктрины "официальной народности", обусловили
чересчур категоричное отношение Белинского к украинскому языку и литературе.
К тому же малая изученность этой проблемы в теоретическом плане лишала
критика возможности опереться на авторитетные исследования.
1 В этом абзаце критик отчасти перекликается с Н. А. Полевым, который в
рецензии на книгу украинского писателя К. Тополя "Чары" писал: "У народов,
которые потеряли свою самобытность и слились совершенно в государственном
составе с народом сильнейшим, первобытная их поэзия остается и живет..." (Н.
А. Полевой. Очерки русской литературы, ч. II. СПб., 1839, с. 486).
2 Цитата из рассказа Е. П. Гребенки "Так собi до землякiв" (1841).
3 Цитата из повести Г. Ф. Квитки-Основьяненко "Сердешна Оксана" (1841).
4 Повесть "Сердешна Оксана" посвящена А. Г. Квитке.
А. Л. Осиповат и Л. С. Пустильник