Белинский Виссарион Григорьевич - Ф. Прийма. К спорам о подлинных и мнимых статьях и рецензиях В. Г. Белинского

и в своей конкретной части концепция Оксмана разработана очень слабо. Уверовав в силу своей главной идеи, Ю. Г. Оксман отказался от многих очень важных "мелочей", в частности от опровержения противоположной точки зрения. Не объяснил Ю. Г. Оксман своим читателям и того, как мог Белинский, будучи столь непримирим к украинской литературе, согласиться в 1840 году на помещение в журнале положительной рецензии на "Кобзарь" Шевченко? Ведь как-никак Белинский возглавлял отдел критики в "Отечественных записках"! По мнению Ю. Г. Оксмана, эта рецензия находилась в принципиальном противоречии с установками критика. Что же заставило в таком случае Белинского пойти на сделку с своей совестью? Но вот прошел год; в 1841 году Белинский пишет рецензию на "Ластовку", в которой было напечатано пять стихотворений Шевченко. Белинский мог наверстать упущенное, он мог высказать свое отрицательное отношение к автору "Кобзаря", но Белинский и здесь отказался от такой возможности. Он высказал слова упрека по адресу Гребенки и Квитки-Основьяненко и обошел молчанием Шевченко. И только в 1842 году в связи с выходом "Гайдамаков" критик дал отрицательный отзыв о великом украинском поэте. Другими словами, в представлении Ю. Г. Оксмана линия поведения Белинского по отношению к самому выдающемуся украинскому писателю была весьма загадочной. Между тем здесь нет ничего странного и труднообъяснимого, если встать на точку зрения, что взгляды великого критика на украинскую литературу менялись с течением времени. "Оппоненты" Ю. Г. Оксмана не без оснований полагают, что "ухудшение" отношения Белинского к украинской литературе наступает приблизительно с середины 1841 года и что вызвано оно было возникновением в 1840 году архиреакционного журнала "Маяк", а вслед за ним и славянофильского "Москвитянина" (с 1841 года), которые стали покровительствовать новой украинской литературе. Заметим кстати, что в журнале "Маяк" был гостеприимно встречен и выступал в нем в качестве сотрудника Шевченко. Мысль о том, что в отношении Белинского к украинской литературе примерно с 1841 года начинается новый этап, была высказана впервые в 1842 году в журнале Бурачка,¹⁸ а впоследствии получила научное объяснение и обоснование в работах А. Н. Пыпина.¹⁹ Повторенная комментатором т. V ИАН (стр. 799), мысль эта вызвала следующее возражение Ю. Г. Оксмана: "Не выдерживают критики и соображения комментатора (увы, не одного только комментатора! - Ф. П.) о том, что отношение Белинского к произведениям украинской литературы становится отрицательным лишь "начиная приблизительно с 1841 г."... Об ошибочности этого утверждения свидетельствует, например, записка Н. М. Щепкина Белинскому от 10 апреля 1840 года, т. е. ровно за месяц до появления в "Отечественных записках" анонимной рецензии на "Кобзарь": "Чи живеньки, чи здоровеньки? На зло вам начинаю по-малороссийски" (В. Г. Белинский и его корреспонденты. М., 1948, стр. 282)" ("Летопись", стр. 568).

   Цитируемые Ю. Г. Оксманом слова Н. М. Щепкина не могут, однако, служить аргументом, так как сказаны они в шутку. Тщетной останется попытка вложить в эти слова серьезный смысл. Этому решительно противоречит не только самый текст письма, но и характер отношений, существовавших между Белинским и семьей Щепкиных. Общеизвестно, что все члены этой семьи пропагандировали в среде своих русских знакомых украинскую народную поэзию и лучшие достижения украинской культуры. Не избежал этого воздействия в общении с семьей Щепкиных и Белинский. При этом критик дорожил тем, что в семье Щепкиных он мог знакомиться с языком, историей и культурой украинского народа. Не случайно в письме к М. С. Щепкину от 14 апреля 1842 года Белинский обращался к его сыну с такой, например, просьбой: "Н<иколай> М<ихайлович>, писните-ко что-нибудь такое, чтоб пахнуло для меня любезною мне и осиротелою Запорожскою Сечью" (ИАН, т. XII, стр. 104). Однако украинский язык, которому критик обучался главным образом в процессе своего общения с семьей Щепкиных, давался ему с трудом, о чем можно составить представление по наличию ошибок в случаях, когда Белинский пытался пользоваться украинским языком в своих сочинениях (ИАН, т. II, стр. 355-356; т. III, стр. 52; т. V, стр. 178-179, 287-288; т. VI, стр. 174 и т. д.).

   На трудности в изучении Белинским украинского языка и намекает та фраза из письма к нему Н. М. Щепкина, которую приводит Ю. Г. Оксман. И характер отношений Белинского с членами семьи Щепкиных, и дружеский и вместе с тем иронический тон самого письма не дают нам ни малейшего основания считать, будто бы Н. М. Щепкин вознамерился самым серьезным образом привести критика в раздражение, причинить ему зло, и чем же? - вопросом о его здоровье, произнесенным на украинском языке. Но именно к такому странному выводу и приводит своего читателя Ю. Г. Оксман.

   Отрицательное отношение Белинского к новой украинской литературе, оформившееся у него приблизительно в 1841 году, никогда не распространялось на украинский язык. Так, например, в рецензии на альманах "Ластовка", в которой высказаны весьма скептические взгляды на возможность существования украинской литературы, Белинский писал: "Малороссийский язык действительно существовал во времена самобытности Малороссии и существует теперь - в памятниках народной поэзии тех славных времен. Но это еще не значит, чтоб у малороссиян была литература: народная поэзия еще не составляет литературы. Тем не менее памятники народной поэзии драгоценны, и сохранение их похвально. Малороссия - страна поэтическая и оригинальная в высшей степени. Малороссияне одарены неподражаемым юмором; в жизни их простого народа так много человеческого, благородного" (ИАН, т. V, стр. 176-177). Дает ли этот отрывок, как, впрочем, и вся рецензия в целом, основание для тех выводов об отношении Белинского к украинскому слову, которые сделаны Ю. Г. Оксманом? Ни малейшего. Да, в 40-е годы Белинский был уверен, что украинский язык "портится", теряет свою самостоятельность, опускается до уровня областного наречия, но разве это дает исследователю какие-либо основания приписывать Белинскому отрицательное отношение к украинскому языку и слову? И разве в другой своей рецензии, написанной в июле 1841 года, Белинский не заявлял о своей готовности изучать украинский язык, пусть не для ознакомления с произведениями новой украинской литературы, но ради "памятников народной малороссийской поэзии" (ИАН, т. V, стр. 288)? И разве в 1842 году, в рецензии на "Гайдамаков", в которой отрицательное отношение критика к украинской литературе дошло до своего предела, он не находил полезным продолжить опыт Квитки-Основьяненко в деле создания книг для народного чтения, написанных на украинском языке (ИАН, т. VI, стр. 173)? Положительное отношение Белинского к украинскому языку подтверждается восхищением перед созданной на этом языке народной поэзией, которое Белинский сохранил на протяжении всей своей деятельности. В своей четвертой статье о "Стихотворениях Кирши Данилова", написанной в конце 1841 года, Белинский писал: "...народная поэзия Малороссии была верным зеркалом ее исторической жизни. И как много поэзии в этой поэзии!" (ИАН, т. V, стр. 435). Перерабатывая статью в 1844 году, Белинский оставил это место без каких бы то ни было исправлений (ИАН, т. V, стр. 762).

   Таким образом, автор "Летописи" построил свои выводы об отношении Белинского к украинскому языку на собственной догадке, позабыв проверить ее вполне достоверными высказываниями самого критика.

   Ради объективности укажем на то, что точка зрения Ю. Г. Оксмана по вопросу о рецензии на "Кобзарь" была поддержана, вернее предвосхищена, С. О. Машинским.²⁰ Выступление С. О. Машинского против принадлежности Белинскому рецензии на "Кобзарь" мы оставляем здесь без ответа, поскольку оно (как, впрочем, и некоторые другие его замечания в той же статье) сугубо декларативно. Не исключена, однако, возможность, что у С. О. Машинского есть какие-либо новые, не учтенные нами аргументы, заслуживающие особого рассмотрения. Остается пожелать, чтобы С. О. Машинский, не откладывая дела в долгий ящик, изложил свои соображения и аргументы в печати. В окончательном разрешении этого важного вопроса весьма заинтересованы как русские, так и в особенности украинские читатели.

   Самое непосредственное отношение к спорам о подлинном и мнимом Белинском имеет вышедшая в 1958 году в издательстве МГУ книга В. И. Кулешова ""Отечественные записки" и литература 40-х годов XIX в.", хотя в ней, как и в "Летописи" Ю. Г. Оксмана, вопросы авторства стоят далеко не на первом месте.

   Не ставя перед собой задачу всесторонней оценки книги В. И. Кулешова, попытаемся охарактеризовать то новое, что вносит она в решение спорных вопросов авторства Белинского.

   Чрезвычайно интересно как по своему конкретному содержанию, так и по методическому его значению замечание В. И. Кулешова о рецензии на книгу А. Д. Вельтмана "Генерал Каломерос", напечатанной в сентябрьской книжке "Отечественных записок" за 1840 год. В. И. Кулешов настаивает на целесообразности исключения названной рецензии из списка произведений Белинского, несмотря на то, что она вошла как в венгеровское, так и в академическое издание "Полного собрания сочинений" Белинского (ИАН, т. IV, стр. 304-308). Основанием для такого отвода послужило для В. И. Кулешова неопубликованное письмо А. Д. Галахова к А. А. Краевскому от 6 августа 1840 года, в котором Галахов, извиняясь за замедление с доставкой статьи о "Каломеросе", просил поместить ее в восьмом номере журнала. В. И. Кулешов с полным основанием считает, что в письме Галахова речь идет именно о той рецензии на "Генерала Каломероса", которая появилась в "Отечественных записках", так как сам автор предназначал ее именно для названного журнала. Видимо, Галахов несколько опоздал с этой рецензией, вследствие чего она и появилась не в восьмой, а в девятой книжке "Отечественных записок" (дата цензурного разрешения 14 сентября 1840 года).²¹

   С утверждением В. И. Кулешова нельзя не согласиться, так как источник, на который он опирается, вполне авторитетный. Более того, это утверждение можно дополнить ссылкой на тетради А. Д. Галахова, в которых рецензия на "Генерала Каломероса" для "Отечественных записок" значится за Галаховым (тетрадь No 1, л. 8 об.).

   Находка В. И. Кулешова показывает, что исследователи Белинского еще до сих пор не использовали всех возможностей для "очищения" и упорядочения полного свода произведений критика и что в этом отношении перед ними открывается широкое поле деятельности.

   Указанием на рецензию, которая долгое время ошибочно приписывалась Белинскому, не исчерпывается, как нам представляется, значение книги В. И. Кулешова для дальнейшего уточнения состава сочинений великого критика. Несомненную ценность в этом отношении представляет "Приложение" книги, содержащее данные об участии в "Отечественных записках" А. Д. Галахова, М. Н. Каткова, П. Н. Кудрявцева и других лиц. Подобного рода закрепление анонимных статей и рецензий журнала за "второстепенными" его сотрудниками крайне важно и для определения объема участия в журнале основного его сотрудника, Белинского.

   Выявление статей "второстепенных" сотрудников журнала является, кроме того, необходимой предпосылкой для изучения содержания и стиля названных статей, без чего окончательное определение состава сочинений Белинского становится невозможным. Дело в том, что работа по обогащению фонда сочинений Белинского долгое время строилась преимущественно при помощи метода отыскания в анонимных журнальных текстах так называемых "внутренних признаков", присущих произведениям критика, метода, не всегда гарантирующего исследователя от ошибок. Опасность пользования названным методом тем более значительна, что "внутренние признаки" в статьях других, близко стоявших к Белинскому журналистов недостаточно изучены. Много ли знают даже самые опытные исследователи великого критика о "внутренних признаках" статей, например, П. Н. Кудрявцева или М. П. Сорокина?

   Фонд сомнительных статей Белинского в настоящее время насчитывает около двухсот названий (см.: ИАН, т. XIII, стр. 19-266). Известная часть этого фонда с течением времени бесспорно войдет в основной корпус сочинений Белинского, в то время как оставшаяся часть будет постепенно закрепляться за другими авторами. Судьба сомнительных статей Белинского не может быть решена без тщательного их изучения и сопоставления с критическими статьями "второстепенных" сотрудников изданий А. А. Краевского. Именно поэтому исследование В. И. Кулешова об "Отечественных записках", расширяющее наши представления о сотрудничестве в них журналистов "второго ряда", окажет существенную помощь всем, кто занимается атрибутированием анонимных статей Белинского.

   При фронтальном исследовании русской журналистики 40-х годов важная роль должна принадлежать изучению как известных, так пока еще и не учтенных нашей наукой архивных источников. Еще на долгое время сохранят значение незаменимого источника и неоднократно упоминавшиеся в настоящей статье тетради А. Д. Галахова. К ним еще не раз обратятся исследователи Белинского для проверки своих изысканий по установлению мнимых или подлинных статей великого критика (ср.: ИАН, т. XIII, стр. 259, 260, 291).

   По причинам, не зависящим от автора, тетради Галахова остались неиспользованными в книге В. И. Кулешова, и это заметно снижает ее объективную ценность. В настоящее время, когда названные тетради стали собственностью государственного архивохранилища, существуют все условия для создания дополнительного исследования, в котором работа по закреплению анонимных статей и рецензий "Отечественных записок" за конкретными авторами, удачно начатая В. И. Кулешовым, будет окончательно завершена.

   Русская литература прошлого богата примерами, когда в силу тех или иных исторических условий и обстоятельств между автором и его читателями воздвигался труднопреодолимый барьер. Может быть, самый поучительный пример подобного рода являет собою литературное наследие Белинского с его исполненной всевозможных превратностей и злоключений судьбой. Академическое издание "Полного собрания сочинений" гениального русского критика, как нам представляется, сделало заметный шаг вперед по сравнению с предшествовавшими ему аналогичными изданиями, однако сложнейшую проблему состава издания оно, разумеется, не решило, да и не могло решить окончательно. Только путем терпеливого и упорного изучения Белинского на фоне его эпохи можно будет добиться дальнейших плодотворных сдвигов в упорядочении его литературного наследия.

  

   ¹ "Современник", 1859, кн. IV, "Современное обозрение", стр. 215-216; ср.: Н. А. Добролюбов, Полное собрание сочинений в шести томах, т. II, ГИХЛ, 1935, стр. 470.

   ² В. Белинский, Сочинения, тт. I-XII, изд. К. Т. Солдатенкова и Н. М. Щепкина, М., 1859-1862.

   ³ В конце прошлого века тетради А. Д. Галахова были приобретены у его наследников известным библиографом Н. М. Лисовским, после смерти которого (1920) перешли в собственность В. С. Спиридонова, а затем - его вдовы, С. А. Спиридоновой. В 1959 году тетради А. Д. Галахова были приобретены Рукописным отделом Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР.

   ⁴ Здесь и далее сокращение ИАН означает: В. Г. Белинский, Полное собрание сочинений, тт. I-XIII, Изд. АН СССР, М., 1953-1959.

   ⁵ Здесь и далее сокращение ПссБ означает: В. Г. Белинский, Полное собрание сочинений, под ред. С. А. Венгерова, тт. I-XI, СПб., 1900-1917, и В. С. Спиридонова, тт. XII и XIII. М.-Л., 1926 и 1948.

   ⁶ "Исторический вестник", 1888. No 1. стр. 111; ср.: ИАН, т. XIII. стр. 290 291.

   ⁷ "Литературное наследство", т. 56, 1950, стр. 23.

   8 Там же; т. 57, 1951, стр. 568-569.

   9 Там же, стр. 569.

   ¹⁰ Там же, стр. 570.

   ¹¹ "Ученые записки Карело-Финского государственного университета", т. IV, вып. 1, 1954, стр. 132-141.

   ¹² На непогрешимости мнений Ю. Г. Оксмана по вопросам авторства Белинского настаивают В. Э. Боград (см. его книгу "Журнал "Современник". 1847-1866", М.-Л., 1959, стр. 45-46, 580-581), А. Лаврецкий и В. Потявин ("Вопросы литературы", 1960, No 1, стр. 225), Л. Иванова ("Литература и жизнь", 1960, No 16, 5 февраля, стр. 3).

   ¹³ "Литературное наследство", т. 57, 1951, стр. 545-546.

   ¹⁴ В. С. Спиридонов. Неизвестная рецензия Белинского о "Кобзаре". "Литературная газета", 1939, No 13, 5 марта.

   ¹⁵ Дмитро Косарик. Життя i дiяльнiсть Т. Шевченка. Киiв, 1955, стр. 39.

   ¹⁶ Машинописный экземпляр заметки с авторской правкой В. С. Спиридонова, в которой им изложена аргументация принадлежности обсуждаемой рецензии на "Кобзарь" В. Г. Белинскому, хранившийся ранее в архиве редколлегии академического издания "Полного собрания сочинений" критика, в настоящее время передан в Рукописный отдел Пушкинского дома (архив В. С. Спиридонова).

   ¹⁷ I. I. Басс. В. Г. Белiнський i украiнська лiтература 30-40-х рокiв XIX столiття. Кiив, 1953.

   ¹⁸ "Маяк", 1842. т. VI, ки. XII, гл. 4, стр. 116.

   ¹⁹ А. Н. Пыпин. История русской этнографии, т. 1. СПб., 1890. стр. 375. Ср.: А. Н. Пыпин. Русские сочинения Шевченка. "Вестник Европы", 1888, No 3, стр. 260.

   ²⁰ С. Машинский. В борьбе за классическое наследие. "Новый мир", 1958, No 3, стр. 219.

   ²¹ П. И. Кулешов. "Отечественные записки" и литература 40-х годов XIX в Изд. МГУ, 1958, стр. 373.