Главная » Книги

Белинский Виссарион Григорьевич - Иван Андреевич Крылов, Страница 2

Белинский Виссарион Григорьевич - Иван Андреевич Крылов


1 2

nbsp;   Я славу римлян созидал;
   Я богом был первейшим Рима:
   Мной Рим вселенной богом стал.
   Мои одни признав законы,
   Он грады жег и рушил троны,
   Забаву в злобе находил,
   Он свету был страшней геенны,
   И на развалинах вселенны
   Свою он славу утвердил.
  
   А вы, перунами владея,
   Страшней быв Рима самого,
   Не смерти ищете злодея,
   Хотите дружества его.
   О росс, оставь толь мирны мысли:
   Победами свой век исчисли,
   Вселенну громом востревожь.
   Не милостьми пленяй народы;
   Рассей в них страх, лишай свободы;
   Число невольников умножь".
  
   Он рек - и, чая новой дани,
   Стирая хладну кровь с броней,
   Ко пламенной готовил брани
   Своих крутящихся коней...
   Но вдруг во пропасти подземны
   Бегут, смыкая взоры темны,
   Мятеж, коварство и раздор.
   Как гонит день ночны призраки,
   Так гонит их в кромешны мраки
   Один Минервы кроткий взор.
  
   Подобно как луна бледнеет,
   Увидя светла дней царя,
   Так Марс мятется и темнеет,
   В Минерве бога мира зря.
   Уносится, как ветром прахи:
   Пред ним летят смятеньи, страхи,
   Ему сопутствует весь ад;
   За ним ленивыми стопами
   Влекутся, скрежеща зубами,
   Болезни, рабство, бедность, глад.
  
   И се на севере природа
   Веселый образ приняла.
   Минерва росского народа
   Сердцам спокойство подала.
   Рекла - и громов росс не мещет.
   Рекла - и финн уж не трепещет,
   Спокойны на морях суда.
   Дивясь, дела ее велики
   Нимф нежных воспевают лики,
   Ликуют села и града.
  
   Таков есть бог: велик во брани,
   Ужасен в гневе он своем,
   Но коль прострет в знак мира длани, -
   Творца блаженства видим в нем.
   Как воск, пред ним так тает камень,
   Рука его, как вихрь и пламень,
   Колеблет основанье гор;
   Но в милостях Едем рождаем,
   Сердца и души услаждает
   Ево единый тихий взор.
  
   Ликуй, росс, видя на престоле
   Владычицу подобных свойств,
   Святой ее усердствуй воле,
   Не бойся бед и неустройств.
   Вотще когтями гидры злоба
   Тебе копает двери гроба,
   Вотще готовит чашу слез;
   Один глагол твоей Паллады
   Коварству становит преграды
   И мир низводит к нам с небес.
  
   О, коль блаженны те державы,
   Где, к подданным храня любовь,
   Монархи в том лишь ищут славы,
   Чтоб, как свою, щадить их кровь!
   Народ в царе отца там видит;
   Где царь раздоры ненавидит;
   Законы дав, хранит их сам.
   Там златом ябеда не блещет,
   Там слабый сильных не трепещет,
   Там трон подобен небесам.
  
   Рассудком люди не боятся
   Себя возвысить от зверей;
   Но им они единым льстятся
   Вниманье заслужить царей,
   Невежество на чисты музы
   Не смеет налагать там узы,
   Не смеет гнать его наук,
   Приняв за правило неложно,
   Что истребить их там не можно,
   Где венценосец музам друг.
  
   Там тщетно клевета у трона
   Приемлет правды кроткий вид:
   Непомраченна злом корона
   Для льстивых уст ее эгид.
   Не лица там, дела их зримы:
   Законом все одним судимы,
   Простой и знатный человек;
   И во блаженной той державе
   Царя ее к бессмертной славе
   Цветет златой Астреи век.
  
   Но кто в чертах сих не узнает
   Россиян счастливый предел!
   Кто, видя их, не вспоминает
   Екатерины громких дел?
   Она наукам храмы ставит,
   Порок разит, невинность славит,
   Дает художествам покой;
   Под сень ее текут народы
   Вкушать Астреи кроткой годы,
   Астрею видя в ней самой.
  
   Она неправедной войною
   Не унижает царский сан
   И крови подданных ценою
   Себе не ищет новых стран.
   Врагов, жалея, поражает,
   Когда суд правый обнажает
   Разящий злобу меч ее;
   Во гневе молниями блещет,
   Ее десница громы мещет,
   Но в сердце милость у нее.
  
   О ты, что выше круга звездна
   Сидишь, царей суды внемля,
   Трон коего есть твердь небесна,
   А ног подножие - земля!
   Молитву чад России верных,
   Блаженству общества усердных,
   Внемли во слабой песне сей:
   Чтоб россов продолжить блаженство
   И зреть их счастья совершенство,
   Давай подобных им царей.
  
   Но что в восторге дух дерзает?
   Куда стремлюся я в сей час?..
   Кто свод лазурный отверзает,
   И чей я слышу с неба глас?
   Вещает бог Екатерине:
   "Владей, как ты владеешь ныне;
   Народам правый суд твори:
   В лице твоем ко мне языки
   Воздвигнут песни хвал велики,
   В пример тебя возьмут цари.
  
   Предел россиян громка слава:
   К тому тебе я дал их трон;
   Угодна мне твоя держава,
   Угоден правый твой закон:
   Тобой взнесется росс высоко:
   Над ним мое не дремлет око,
   Я росский сам храню престол".
   Он рек... и воздух всколебался,
   Он рек... и в громах повторялся
   Его божественный глагол.
  
   Эта ода напечатана в Петербурге, в 4-ю долю листа, на десяти страницах. Она доказывает, как трудно писателю, особенно молодому, не заплатить дани своему времени. Крылов не был особенным почитателем этого рода поэзии, исключительно завладевшего тогда всею русскою литературою, и зло подтрунивал над одистами. Не знаем подлинно, он ли был издателем журналов "Зритель" и "Почта духов" или только участвовал в их издании; но в своих сатирических статьях, которые Крылов помещал в этих журналах, он жестоко нападает на кропателей од. Статьи Крылова, помещавшиеся в этих изданиях, все сатирического содержания и все направлены преимущественно на модников, на модные магазины, принадлежавшие иностранцам, на употребление французского языка в образованном русском обществе и на невежество. В "Зрителе" есть даже восточная повесть Крылова - "Каиб"; она отзывается аллегорическим и моральным направлением, но истинное достоинство ее составляет дух сатиры, местами необыкновенно меткой и злой. "Почта духов" была первым журналом, который издавал Крылов или в котором он принимал деятельное участие. Это издание состоит из двух частей; выходило оно в 1789 году, а в 1802 вышло вторым изданием. "Зритель" печатался в собственной типографии Крылова; вот полный титул этого издания: "Зритель, ежемесячное издание 1792 года. В Санкт-Петербурге, 1792 года, в типографии Крылова с товарищами". В 1793 году Крылов вместе с Клушиным издавал ежемесячный журнал "Санктпетербургский Меркурий", печатавшийся тоже в типографии Крылова с товарищи. В то же время Крылов посвящал свои труды театру: в 1793 году написал он комедию "Проказники" (в прозе, в пяти актах) и оперу "Бешеная семья" (в трех действиях); в 1794 написал он комедию "Сочинитель в прихожей" (в прозе, в трех актах). Кажется, что ни одна из этих пьес не была напечатана6, но, должно быть, они были играны на театре, потому что обратили на автора внимание императрицы Екатерины II, которая пожелала видеть Крылова; об этом событии Крылов и в старости рассказывал с глубоким чувством. Имя Крылова сделалось тогда известным, и он занял почетное место между писателями того времени. Но эта слава не удовлетворяла его; он как бы чувствовал, если не сознавал, что идет не по своей дороге, и не мог ни на чем остановиться. Вдруг пришло ему в голову писать басни; не доверяя себе, он показал свои первые опыты в этом роде Дмитриеву, который, одобрив их, возбудил в Крылове смелость действовать на этом поприще. Какие были первые басни, написанные Крыловым, и где они напечатаны - нам неизвестно7. Уверяют, будто бы эти басни без имени Крылова были напечатаны в "Аглае" Карамзина, издававшейся в 1794 и 1795 годах; но это несправедливо: в обеих частях "Аглаи" помещены только две басни, одна Дмитриева - "Чиж и Зяблица", другая, должно быть, Хераскова - "Скворец, Попугай и Сорока"; последняя названа притчею и подписана буквами М. X. Как бы то ни было, но басни Крылова начали часто появляться только в "Драматическом вестнике", издававшемся в 1808 году. Там напечатаны следующие басни: "Ворона и Лисица", "Дуб и Трость", "Лягушка и Вол", "Ларчик", "Старик и трое Молодых", "Лев, Собака, Лисица и Волк", "Обезьяны", "Музыканты", "Парнас", "Пустынник и Медведь", "Оракул", "Волк и Ягненок", "Слон на воеводстве", "Лисица и Виноград", "Крестьянин и Смерть", "Слон и Моська". Все эти басни, с прибавлением некоторых новых, вошли в первое издание "Басен" Крылова, вышедшее в следующем (1809) году. В 1807 году Крылов навсегда распрощался с театром, напечатав комедии "Модная лавка" и "Урок дочкам". Эти комедии возбудили в публике того времени величайший восторг; в "Драматическом вестнике" даже напечатаны два стихотворных послания к Крылову. В самом деле, в этих комедиях много комизма, хотя и чисто внешнего, много остроумия; в первой автор нападает на магазинщиц из иностранок, во второй - на употребление французского языка. В 1811 году вышло второе, исправленное издание басен и в том же году издание новых басен; затем следовали издания 1815 и 1819 года. В двадцатых годах книгопродавец Смирдин купил у Крылова, за 40 000 рублей ассигнациями, право на издание его басен в продолжение десяти лет. С тех пор до настоящей минуты число экземпляров басен Крылова давно уже перешло за тридцать тысяч (считая в том числе и издание 1843 года, последнее, сделанное самим Крыловым). А сколько еще должно быть изданий этих басен! Число читателей Крылова беспрерывно будет увеличиваться по мере увеличения числа грамотных людей в России. Басни его давно уже выучены наизусть образованными и полуобразованными сословиями в России, но со временем его будет читать весь народ русский. Это слава, это триумф! Из всех родов славы самая лестная, самая великая, самая неподкупная слава народная. Некто из фельетонных критиков8, обрадовавшись случаю набиться в дружбу умершему Крылову, назвал его всемирным поэтом, поэтом человечества; мы этого не скажем... Крылов - поэт русский, поэт России; мы думаем, что для Крылова довольно этого, чтоб иметь право на бессмертие, и что нельзя увеличить его великости, и без того несомненной, ложными восторгами и неосновательными похвалами...
   Не будем распространяться в подробностях о частной жизни Крылова. Как скоро, где публичность не в обыкновении и не в правах, - там толки о неприкосновенной личности частного человека всегда подозрительны и никогда не могут быть приняты за достоверные. Оттого-то подобные толки напоминают всегда басню Крылова, в которой паук, прицепившись к хвосту орла, взлетел с ним на вершину Кавказа да еще расхвастался, что он, паук, приятель и друг ему, орлу, и что он, паук, больше всего любит правду... Личность Крылова вся отразилась в его баснях, которые могут служить образцом русского себе на уме, - того, что французы называют arriere pensee {задней мыслью (франц.). - Ред.}. Человек, живой по натуре, умный, хорошо умевший понять и оценить всякие отношения, всякое положение, знавший людей. - Крылов тем не менее искренно был беспечен, ленив и спокоен до равнодушия. Он все допускал, всему позволял быть, как оно есть, но сам ни подо что не подделывался и в образе жизни своей был оригинален до странности. И его странности не были ни маскою, ни расчетом: напротив, они составляли неотделимую часть его самого, были его натурою. Любо было смотреть на эту седую голову, на это простодушное, без всяких притязаний величавое лицо: точно, бывало, видишь перед собою древнего мудреца? - и этого впечатления не разрушала ни трубка, ни сигарка, не выходившая из рта его. Хорош был этот старик-младенец, говорил ли он или молчал: в речи его было столько спокойствия и ровноты, а в молчании так много говорило спокойное лицо его.
   Сын бедного чиновника, мальчик с стремлением к образованию, Крылов сам пробил себе дорогу в жизни. В то время книг и чтения не любили и канцеляристам не позволяли терять время на эти вздоры. Теперь мы часто встречаем препустейших людей, бросающих службу, в которой они могли бы быть хоть порядочными писцами, для литературы, в которой они ничем не могут быть. Но во время юности Крылова бросить службу и жить литературными трудами, весьма скудно вознаграждавшимися, завести типографию и быть вместе и автором и почти наборщиком своих сочинений - это означало не прихоть, а признак высшего призвания. Талант Крылова нашел себе ценителя не в одной публике. В 1814 году он был произведен в коллежские асессоры, по высочайшему повелению, во уважение отличных дарований, как сказано в указе. В 1830 году он имел пансион в 6 000 рублей ассигнациями, был статским советником и кавалером нескольких орденов. Наконец, 3 февраля 1836 <года> Крылов получил истинную, небывалую до тех пор награду за свои литературные заслуги: в этот день был празднован пятидесятилетний юбилей литературной его деятельности9. Петербургскими литераторами, с высочайшего соизволения, дан был Крылову обед, в котором участвовали многие сановники и знаменитые лица. При этом случае Крылову был пожалован орден Станислава 2-й степени. По случаю юбилея была выбита медаль с изображением Крылова. Эта овация сильно подействовала на маститого поэта.
   Талант Крылова доставил ему много покровителей и связей; он сблизил его с А. Н. Олениным, в доме которого Крылов был принят, как родной. В А. Н. Оленине любил он и друга и человека своего времени: удивительно ли, что с его смертью Крылов осиротел совершенно? Вокруг него волновались уже все новые поколения; Крылов видел их любовь и внимание к нему, но своего, родного, близкого к сердцу он уже не видел нигде, и не с кем было ему перемолвить о том времени, в которое он был молод... Кто не желал бы видеть всегда живым и здоровым этого исполненного дней и славы старца? Кому не грустна мысль о том, что уже нет его? - Но эта грусть светла, в ней нет страдания: дедушка Крылов заплатил последнюю и неизбежную дань природе; он умер, вполне свершив свое призвание, вполне насладившись заслуженною славою. Смерть для него была не несчастием, а успокоением, может быть, давно желанным... Он умер в прошлом году, ноября 3, на 77 году от рождения10. С высочайшего разрешения, положено воздвигнуть Крылову памятник, и для этого уже открыта подписка следующим объявлением, которое доставлено нам для напечатания из канцелярии г. министра народного просвещения:
  
   По всеподданнейшему докладу г. министра народного просвещения, государь император благоволил изъявить всемилостивейшее согласие на сооружение памятника Ивану Андреевичу Крылову и на повсеместное по империи открытие подписки для собрания суммы, потребной на исполнение сего предприятия.
   Вслед за тем с высочайшего разрешения учрежден комитет для открытия подписки и всех распоряжений по этому делу.
   Памятники, сооружаемые в честь знаменитым соотечественникам, суть высшие выражения благодарности народной. В них освящается и увековечивается память прошедшего; в них преподается назидательный и поощрительный урок грядущим поколениям.
   Правительство, в семейном сочувствии с народом, объемля просвещенным вниманием и гордою любовью все заслуги, все отличия, все подвиги знаменитых мужей, прославившихся в отечестве, усыновляет их и за пределом жизни и возносит незыблемую память их над тленными могилами сменяющихся поколений.
   Исторические эпохи в жизни народа имеют свои памятники. Дмитрий Донской, Ермак, Пожарский, Минин, Сусанин, Петр Великий, Александр Благословенный, Суворов, Румянцев, Кутузов, Барклай в немом красноречии своем повествуют о своей и нашей славе: в неподвижном величии стоят они на страже независимости и непобедимости народной. По и другие деяния и другие мирные подвиги не остались также без внимания и без народного сочувствия. Памятники Ломоносова, Державина, Карамзина красноречиво о том свидетельствуют. Сии памятники, сии олицетворения народной славы, разбросанные от берегов Ледовитого моря до восточной грани Европы, знамениями умственной жизни и духовной силы населяют пространство нашего необозримого отечества. Подобно Мемно-новой статуе, сии памятники издают, в обширных и холодных степях наших, красноречивые и жизнодательные голоса под солнцем любви к отечеству и нераздельной с нею любви к просвещению.
   Подобно трем поименованным писателям, и Крылов неизгладимо врезал имя свое на скрижалях русского языка.
   Русский ум олицетворился в Крылове и выражается в творениях его. Басни его - живой и верный отголосок русского ума с его сметливостью, наблюдательностью, простосердечным лукавством, с его игривостью и глубокомыслием, не отвлеченным, не умозрительным, а практическим и житейским. Стихи его отразились родным впечатлением в уме читателей его. И кто же в России не принадлежит к числу его читателей? Все возрасты, все знания, несколько поколений с ним ознакомились, тесно сблизились с ним, начиная от восприимчивого и легкомысленного детства до охладевшей и рассудительной старости, от избранного круга образованных ценителей дарования до низших степеней общества, до людей, мало доступных обольщениям искусства, но одаренных природною понятливостью и для коих голос истины и здравого смысла, облеченный в слово животрепещущее, всегда вразумителен и привлекателен.
   Крылов, нет сомнения, известен у нас и многим из тех, для коих грамота есть таинство еще недоступное. И те знают его понаслышке, затвердили некоторые стихи его с голоса, по изустному преданию, и присвоили их себе, как пословицы, сии выражения общей и народной мудрости. Грамотная, печатная память его не умрет: она живет в десятках тысяч экземпляров басней его, которые перешли из рук в руки, из рода в род: они будут жить в несчетных изданиях, которые в течение времени передадут славу его дальнейшему потомству, пока останется хотя одно русское сердце, и отзовется оно на родной звук русского языка. Крылов свое дело сделал. Он подарил Россию славою незабвенною. Ныне пришла очередь наша. Недавно праздновали мы пятидесятилетний юбилей его литературной жизни. Ныне, когда его уже не стало, равномерно отблагодарим его достойным образом: сотворим по нем народную тризну, увековечим благодарность нашу, как он увековечил дар, принесенный им на алтарь отечества и просвещения. Кто из русских не порадуется, что русский царь, который благоволил к Крылову при жизни его, благоволит и к его памяти; кто не порадуется, что он милостивым, живительным словом разрешает народную признательность принести знаменитому современнику возмездие за жизнь, которая так звучно, так глубоко отозвалась в общественной жизни нескольких поколений? Нет сомнения, что общий голос откликнется радушным ответом на вызов соорудить памятник Крылову и поблагодарит правительство, которое угадало и предупредило общее желание.
   Заботясь о том, чтобы вполне осуществить сие желание и сделать исполнение его доступным всем и каждому, комитет постановил себе первым правилом принимать всякое приношение, начиная от щедрой дани богатого ревнителя отечественной славы до скромного и малозначительного пожертвования смиренного добродетеля. Кто захочет определить границу благодарности? И тем более, кто возьмется установить крайнюю цену ее, ниже чего ей и показаться нельзя? Благодарности и добровольному выражению ее предоставляется полная свобода. Крылов принадлежит всем возрастам и всем званиям. Он более, нежели литератор и поэт. В этом выражении есть все что-то отвлеченное и понятное только для немногих, но круг действия его был обширнее и всенароднее. Слишком смело было бы сравнивать письменные заслуги, хотя и блистательные, с историческими подвигами гражданской доблести. Но, вспомня Минина, который был выборный человек от всея русския земли, нельзя ли, без всякого применения к лицам и событиям, сказать о Крылове, что он выборный грамотный человек всей России? Голос его раздавался в столицах и селах, на ученических скамьях детей, под сенью семейного крова, в роскошных палатках и в храминах науки и просвещения, в лавке торговца ив трудолюбивом приюте грамотного ремесленника. Пусть и голос благодарности отзовется отовсюду.
   Памятник Крылову воздвигнут будет в Петербурге. И где же быть ему, как не здесь? Не здесь родился поэт, но здесь родилась и созрела слава его. Он был собственностью столицы, которая делилась им с Россиею. Не был ли он и при жизни своей живым памятником Петербурга? С ним живали и водили хлеб-соль деды нашего поколения, и он же забавлял и поучал детей наших. Кто из петербургских жителей не знал его по крайней мере с виду? Кто не имел случая любоваться этим открытым, широким лицом, на коем отпечатлевалась сила мысли и отсвечивалась искра возвышенного дарования? Кто не любовался этою могучею, обросшею седыми волосами львиною головою, недаром приданной баснописцу, который также повелитель зверей, - этим монументальным, богатырским дородством, напоминающим нам запамятованные времена воспетого им Ильи богатыря? Кто, и не знакомый с ним, встретя его, не говорил: вот дедушка Крылов! и мысленно не поклонялся поэту, который был близок каждому русскому?..
   Художнику, призванному увековечить изображением его, не нужно будет идеализировать свое создание. Ему только следует быть верным истине и природе. Пусть представит он нам подлинник в живом и, так сказать, буквальном переводе. Пусть явится перед нами в строгом и верном значении слова вылитый Крылов. Тут будет и действительность и поэзия. Тут сольются и в стройном целом обозначатся общее и высокое понятие об искусстве и олицетворенный снимок с частного самобытного образца, в котором резко и живописно выразились черты русской природы в проявлении ее вещественной и духовной жизни.
   Все суммы, которые будут собраны по подписке, до приступа к исполнению предположения, должны храниться в казначействе Министерства народного просвещения. Пожертвования можно обращать прямо в министерство; принимаются также гг. губернскими предводителями дворянства и градскими главами, от которых все сборы по губерниям будут сосредоточиваться у гг. гражданских губернаторов. По ведомству Министерства народного просвещения поручение это возложено, под распоряжением гг. попечителей учебных округов, на директоров училищ в губерниях.
  
   Президент Академии наук С. Уваров.
   Почетный член Академии наук, граф Д. Блудов.
   Вице-президент Академии наук, князь М. Дондуков-Корсаков.
   Действительный член Академии наук, князь П. Вяземский.
   Ректор С.-Петербургского университета П. Плетнев.
   Душеприказчик И. А. Крылова Я. Ростовцов.
  
   Мы уверены, что в России не останется ни одного грамотного человека, который не принял бы участия в этом истинно национальном деле.
  

Примечания

  
   Впервые - "Отечественные записки", 1845, т. XXXVIII, No 2, отд. II.
  
   1 Белинский имеет в виду славянофилов (Подробнее об этом литературно-общественном движении см. в кн.: Литературные взгляды и творчество славянофилов. М., Наука, 1978).
   2 Белинский цитирует песню П. Ж. Беранже "Кардинал и песенник":
  
   Сознайся, верный мой читатель,
   Что не совсем и нрав мой плох,
   Когда не только бог веселья
   Воспет мной, но и добрый бог...
   Сдается мне, что он внимает
   С небес тому, что я пою,
   И шлет он мне благословенье
   За бедность честную мою...
   (Перевод А. А. Коринфского).
  
   3 Здесь и далее курсив в стихах Белинского.
   4 В действительности первое издание было в 1779 г.
   5 "Клеопатра" до нас не дошла; "Филомела" была напечатана в 1793 г.
   6 В действительности все пьесы были опубликованы: "Бешеная семья" - в 1783 г.; "Сочинитель в прихожей" - в 1794 г.; "Проказники" - в 1796 г.
   7 Первые басни И. А. Крылова были опубликованы в 1788 г. в журнале "Утренние часы".
   8 Булгарин.
   9 Белинский оговорился: юбилей И. А. Крылова праздновался 2 февраля 1838 г.
   10 И. А. Крылов умер 9 (21) ноября.
  

Категория: Книги | Добавил: Anul_Karapetyan (24.11.2012)
Просмотров: 325 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа