Главная » Книги

Федоров Николай Федорович - О значении обыденных церквей вообще и в наше время (время созыва конфере..., Страница 3

Федоров Николай Федорович - О значении обыденных церквей вообще и в наше время (время созыва конференции мира) в особенности


1 2 3 4 5

дети, т.е. сыны и дочери крестьян-мордвов построили школу с помощью своих отцов, родных и духовных (священника и учителя), и особенно с помощью тех двух мужей, которых можно назвать восприемниками, крестными отцами церковной школы, а именно - церковного сторожа (запасного унтерофицера) и того великого мужика, который ходил по избам, просил, умолял и, наконец, достиг цели!.. Да будет имя его благословенно отныне и до века! Это качимский Каразин, тот Каразин, который на коленях умолял украинское дворянство о пожертвовании на устройство Университета; и больше, чем Каразин, потому что Каразин мог быть образцом только для немногочисленного сословия, а качимский мужик будет образцом для всех крестьян. Превознося работу детей и содействие к построению школы мужика, мы вовсе не желаем, конечно, умалить заслугу священника и учителя, от коих и стало известно о детях и крестьянине 56.
   Качимское событие было описано не однажды, и ни разу не было оценено по достоинству, достойным образом. Писатель Епархиальных Ведомостей, по-видимому, не предполагает - а может быть, не говорит по скромности, так как и сам принимал в этом участие, - какое великое значение и смысл заключается в совокупной, согласной работе отцов и детей! А между тем, тут начало примирения отцов и детей, "обратити сердца отцем на чада" 57, что будет вполне понятным только в школе-храме, воздвигаемом всеми живущими для молитвы к Животворящей Троице о всех умерших, для молитвы, неотделимой от труда общего, животворного. Не можем не пожалеть, что автор Епархиальных Ведомостей даже унижает, - конечно, неумышленно - детскую работу, называя ее муравьиною 58; и это в то время, когда натуралисты, да и не одни натуралисты, стараются приравнять муравья человеку, хотя и не открыли еще, сколько известно, школы в муравейниках, и совершенно ошибочно думают, будто нашли там погребение, подобное человеческому. Если в муравейниках и есть что-то подобное погребению, то оно подобно не человеческому, не религиозному и даже не гражданскому погребению, а такому, которое является пока, как идеал, в головах еще немногих, самых передовых интеллигентов, для которых погребение мертвых равняется удалению всяких нечистот; и когда идеал этот будет достигнут, осуществлен, когда будет достигнута высшая ступень прогресса, тогда, действительно, исчезнет всякая разница между человеком и муравьем и вообще животными... Еще более заслуживает сожаления мнение профессора канонического права (в "Богословском Вестнике" 1893 г., No 4-й), который хотя и называет качимское событие маленьким лишь по внешности, но очень знаменательным в жизни русской церкви, вместе с тем, приравнивает это событие к таким, ничего с ним общего не имеющим, явлениям, как учителя, трудящиеся за очень маленькое вознаграждение, находя притом в этой скудной плате не физическое только страдание, а нравственное якобы унижение, т.е. измеряя достоинство человека размером жалованья. Излагая качимское событие, профессор не удостаивает назвать по имени даже главных деятелей, крестьянина и сторожа, и обозначает их только буквами - М.В. и М.Б. 59; а между тем, кто знает, быть может, крестьянин Максим Васильевич Меркурьев и сторож Максим Белянин станут известными повсюду, где только будут школы, а имя профессора будет забыто подобно тому, как знаем мы имя бедного Лазаря и не знаем имени того богача, крошками со стола которого питался Лазарь; имя профессора будет забыто, конечно, не навсегда, а до тех лишь пор, пока не наступит всеобщее знание, знание всеми всех...
   В соединении слабых сил детей на построение школы нельзя не видеть великой цели, ими без сомнения чувствовавшейся, сознававшейся, цели, которая соединяла их на добровольный труд. Здесь не бесцельный труд Золя, а вместе и опровержение самим делом, опровержение, вытекшее из искренних и чистых - в эти, по крайней мере, трудовые минуты - детских сердец, и опровержение самое сильное, толстовского "неделания"... 60 Кроме того, это построение школы детьми есть самое смелое нарушение всех законов политической и социальной экономии. На всем Западе ближнем (Европа) и дальнем (Америка) нашу великую быль назовут сказкою, баснею, и притом безнравственною, так как она научает труду безвозмездному, неоплаченному, труду, не ограниченному восьмичасовым сроком, труду детскому, труду, наконец, коллективному, труду толпы, который новейшею наукою уподобляется психическим эпидемиям, повальным душевным болезням. При построении Качимской школы, согласно сказанию, даже нанятые плотники трудились не как наемники, а как друзья школы. В чем выражалось это дружество к школе, в сказании не говорится; но нет сомнения, что плотники не уменьшали рабочего дня до восьми часов, не требовали шестнадцатичасовой праздности, плотники сознавали, конечно, что они трудятся для святого дела, и их труд был нравственно-образовательным. Не требование уменьшения труда, а требование участия в умственном труде, право на такой труд, право участия в нравственном деле, вот единственное законное требование, единственное законное право; требование же уменьшения труда законным признано быть не может. (См. No 15-16, "Наука и Жизнь" 1894 г., эпиграф к статье "О памятнике Каразину" и 2-й столбец 250 стр. этой статьи - "Объединение всех в познании и воздействии на ту силу, которая казнит смертию (голод, эпидемии, землетрясения и пр.) за невежество"). Эта быль, т.е. самый факт построения школы соединенным трудом многих, несомненно доказывает, что тому, что называют толпою, или сбродом, ничем не выдающихся людей, не достает лишь поприща, не достает великого дела, чтобы стать героями. Для нас же эта быль, т.е. история о том, как дети построили школу, станет первою детскою книгою (вместо всяких робинзонов, как полная им противоположность), первым уроком нравственности, которую будут читать не дети только, но и взрослые, и старцы. Эта быль станет выше Илиады, хотя и Илиада не войну описывает, а оплакивает падших на войне, выше Одиссеи, хотя Одиссея не о скитании только отца, но и об искании сыном отца рассказывает, не говорим уже о робинзонадах, которые имеют целью превознести одиночную работу, возможность для человека обходиться одними своими силами. Быль о построении детьми школы может и должна оканчиваться словами Христа: "будьте как дети", обращенными ко всем, к России, ко всему миру, словами, которые при построении повсеместно Свято-Троицких храмов-школ получат особенно великий смысл. Всякое село, создавая при своей церкви школу-храм, посвященный Пресвятой Троице - образцу единомыслия, единодушия и согласия, - создавая этот храм-школу трудом совокупным, будет, конечно, усиливаться превзойти Мордовский Качим, как в общей дружной работе, так и в отдельных случаях, в подробностях. Соорудив же храм-школу, всякое село получит свою былину, которая станет началом летописи и истории образования этого села 61, т.е. большего и большего объединения всех в труде постепенно расширяющегося познания неба (атмосферных и других явлений, познания земли как небесного тела, как звезды) и обращения, таким образом, людей в небожителей в нравственном и материальном смысле. (См. No 44 "Наука и Жизнь", 1893 г. "Вопрос о каразинской метеорологической станции в Москве" 62. "Метеорология, как знание атмосферы, есть часть астрономии или сама астрономия. Наружную сторону атмосфер человек может видеть только на других планетах и солнцах, а внутреннюю и нижнюю может наблюдать только на земной планете".)
   В Качиме было положено начало и картинному музею, и это начало имеет тем большее нравственное значение, что служит комментарием к словам Спасителя - "будьте как дети", а вместе и указанием на полное отсутствие племенной вражды, розни и даже на взаимное доброжелательство таких отдаленных в родственном отношении племен, как русское и финское. Ученики Русско-Качимской школы приобрели в складчину картину "Двенадцатилетний отрок Иисус в храме" и поднесли ее своим мордовско-качимским товарищам в день освящения их школы 63. Этим многозначущим подарком они пожелали своим собратьям быть подобными этому отроку, служить в своем храме Богу отцов, мордовских и русских, возрастая в премудрости и любви у Бога и у всех людей. Сказание не говорит, чем ответили своим русским товарищам ученики Мордовского Качима, эти строители школы, положившие, как говорит сказание, краеугольный камень ее, усердие которых ставили в пример их отцам (стр. 856. Постр<оение> церк<овно>-приход<ской> школы в Мордовском Качиме); но чем они могли отвечать своим русским товарищам на такое благожелание, как не поднесением образа, или картины-иконы, как говорят ныне, - образа Христа, благословляющего детей, пожелав им быть этими детьми, получившими благословение от Христа; и было бы хорошо, если бы это пожелание могло быть выражено портретным изображением учеников Русско-Качимской школы. Такое изображение может показаться неприличным для новой протестантствующей России, но несомненно, оно было бы одобрено древнею Русью. Обменявшись иконами, мордва и русь стали бы крестовыми братьями, соединились бы в одно побратимство... Признавая всеобщее родство человеческого рода, нельзя, однако, не признать, что мордва и русь - родственники очень дальние, их родство не ближе родства англичан с американскими индейцами, а потому в сближении руси и мордвы заключается обличение розни очень близких по родству народов и племен, и обличение тем большее, чем родство враждующих ближе. Изображение строителей храма-школы каждого в отдельности и особенно в совокупной работе, подобно тому, как построение обыденного храма изображено в нынешней Спасообыденской церкви в Вологде ***************** , могло бы положить начало музею картинному и портретному; это и было бы народообразовательным храмом и поучительным памятником-музеем, ибо школа-храм, посвященный Пресвятой Троице, есть лишь сокращенное выражение, полным же выражением было бы: школа как соединение всех живущих (детей-учащихся и отцов-учащих) и музей как собрание изображений всех умерших (лицевой синодик) в храме Троицы, оживотворяющей всех умерших чрез посредство, т.е. трудом или действием, живущих.
   Для того, чтобы вполне оценить качимское событие, необходимо знать, как возникла та школа, ученики которой построили потом свое школьное здание. Оказывается, что до построения школьного здания Качимская школа помещалась в простой деревенской избе, обрубки дерева и кадушки заменяли в ней скамьи... Одно уже это начало заставляет ожидать многого... И действительно, из этой-то школы, созданной, можно сказать, из ничего, и вышли дети, строители новой школы. И очень будет жаль, если новая школа не сохранит на память будущим поколениям учащих и учащихся хотя один из обрубков старой школы. Основателем этой первоначальной школы был человек, который мог бы занять место профессора в высшей школе (магистр духовной академии), но он предпочел низшую школу высшей, деревенское захолустье столичному, или городскому, житью. Школе, основанной в Мордовском Качиме магистром, предшествовала школа, основанная в Русском Качиме семинаристом, братом магистраака-демиста, и вероятно, на тех же началах, т.е. деньги заменялись собственным трудом. "Полюбил он (магистр) всею душою школу, понравилась ему жизнь в селе, жизнь при родителях", - пишет отец этого магистра, уважаемый священник Русского Качима, благочинный своего округа, предназначавший, вероятно, своего сына к более видному, к более обеспеченному положению, чем сельский учитель, учитель даже не земской школы, а церковно-приходской, не имеющий и того скудного обеспечения, на которое может рассчитывать учитель земской школы... Вот это поистине плодотворное возвращение в село!.. И это еще не все... В Русском Качиме, как оказывается, существует, кроме того, еще двухклассная школа, основанная отцом академиста и семинариста, которая снабжает учителями из крестьян другие школы и даже школы соседних епархий, Саратовской и Симбирской, близ границ которых находятся Качимы 65. Приводим эти сведения из письма, не назначавшегося для печати, сообщенного нам одним, может быть, единственным жертвователем на Мордовско-Качимскую школу 66. Таким образом, Мордовско-Качимская школа, ученики которой сделались строителями школьного здания, как все истинно-великое, была создана, можно сказать, из ничего в материальном отношении; деньги явились лишь тогда, когда все существенное уже имелось, созданное одним трудом, и трудом, конечно, добровольным. Обращение дарового в трудовое, принудительного в добровольное и есть задача школы, ибо труд есть высшая добродетель, уподобляющая нас Богу, создавшему все из ничего. Безусловно, добродетель эта принадлежит только Богу ("Отец Мой доселе делает и Аз делаю" 67), Который творит из ничего, - творение из ничего есть безусловное отрицание дарового. Построение Мордовско-Качимской школы, а также и других упомянутых здесь школ, если в построении их принимали участие дети, служит наилучшим опровержением противников школхра-мов, не желающих допускать в храмы ни школ, ни детей. Мордовско-Качимская школа есть также истинное проявление того духа, который выражался в прежнее время в построении обыденных храмов; а если бы она была не церковною только школою, а храмом-школою в полном его выражении, т.е. соединяющем в себе светское и духовное, то в построении ее дух, созидавший обыденные храмы, нашел бы полное свое выражение.
   Для того, чтобы возбудить движение в деле образования, необходимо создать сказание о построении Качимской школы, достойное события. К сожалению, не обратила внимания на это событие сама Лавра, хотя построение Качимской школы совпало с пятисотлетним юбилеем кончины преп. Сергия, а сказание об этом построении помещено в юбилейном, можно сказать, номере "Пензенских Епархиальных Ведомостей", в котором помещено и слово на день пятисотлетия, и статья о значении преп. Сергия в русской церкви и государстве 68. А между тем, не лежит ли на обязанности Лавры научить всю Россию чтить Пресв. Троицу, чтить так, как чтил Eе преп. Сергий, собственноручно построивший храм Пресвятой Троице как зерцало, как образец для собранных им в единожитие, не лежит ли на обязанности Лавры научить всю Россию чтить Пресвятую Троицу на деле - построением Ей храмов-школ совокупными силами и добровольным трудом; и это было бы подвигом, равным подвигу Дионисия и Авраамия Палицына 69. Сказание о построении Качимской школы должно в себе заключать как похвалу Мордовскому Качиму за сооружение церковной школы единодушным трудом многих, так и пожелание ему расширить, возвысить свою церковную школу единодушным трудом уже не многих только, а всех без всяких исключений, до школы-храма, посвященного высочайшему образцу мира и согласия, Пресвятой Троице, чтобы, таким образом, стать ему, Мордовскому Качиму, зерцалом для подражания всей России вообще и интеллигенции в особенности, зерцалом для подражания в делании совокупном, общем всех отцов, сынов и дочерей, в делании, в труде, который есть величайшая, высшая добродетель... Выше мы уже говорили, что возликовал бы на небе весь лик святых с преп. Сергием во главе, когда узрел бы на земле при храмах, им посвященных, храмы Пресвятой Троицы, Которую чтут святые на небе и Которая была забыта на земле, т.е. велика будет радость на небесах, когда осуществится план, вытекающий из самого хода нашей истории, нашей жизни. Ликовала бы и земля, если бы только поняла, что ей предлагают... К сожалению, земля не пришла еще к этому пониманию, и когда придет, неизвестно; ликование же не только на земле, но и на небе зависит от земли, от нас и, прежде всего, от писателей, держащих ключи разумения в своих руках, от писателей, которые, к несчастию, знают лишь свои права и весьма слабо разумеют свои обязанности, и особенно общую обязанность, общий долг, состоящий в содействии к созданию школы-храма, а вместе и школы-музея, т.е. такой школы, в которой не будет вражды между духовным и светским, где то и другое найдет свое примирение, такой школы, которая имела бы характер священный и даже в высшей степени священный, потому что была бы школою-храмом, посвященным (в память преп. Сергия) Пресв. Троице. Такая школа, надо надеяться, не нашла бы врагов и в лице тех, которых имела своими врагами Качимская школа, и имела, может быть, только потому, что была школою, хотя и церковною, но не храмом-школою.
   Судя по тому, что Качимская церковно-приходская школа вызвала пожертвование со стороны светского писателя, автора "Разбор взглядов Золя, Дюма и Толстого на труд" (Кожевников - "Бесцельный труд. Не-делание" или дело"), можно полагать, что школы-храмы, посвященные Пресвятой Троице в Ее высоко-нравственном значении, в духовно-социальном, так сказать, смысле, школы-храмы, которые должна создать себе русская земля повсеместно ко дню памяти своего духовного просветителя и собирателя (преп. Сергия) и присоединить к ним, ко дню памяти основателя светского просвещения (основателя М<инистерст>ва Народ<ного> Просв<ещения> - Каразина), школы-музея, можно полагать, что такие школы-храмы и школы-музеи 70 вызовут, по нравственному долгу, налагаемому историею, пожертвование не народа только, который охотно жертвует лишь на храмы, но и интеллигенции, готовой, быть может, жертвовать на школы и мало расположенной давать что-либо на храмы; вызовут пожертвования на то, что не может быть создано трудом непосредственных строителей, и пожертвования не деньгами только, но преимущественно вещами, церковною утварью с археологическим характером, книгами, инструментами и т.п.; и таким образом, в этом юбилейном труде приняли бы участие все... Однако, для того, чтобы вызвать пожертвования на школы-храмы со стороны интеллигенции (в пожертвованиях со стороны народа, по примеру Качимской школы, можно не сомневаться), - со стороны интеллигенции, привыкшей смотреть на отделение духовного от светского как на какое-то благо, нужно, чтобы интеллигенция признала обращение дарового в трудовое, принудительного в добровольное, и вообще, труд общий, совокупный - за высшую добродетель, за такую добродетель, которая безусловно приписывается только Богу, сотворившему все из ничего, ибо творение из ничего и есть безусловное отрицание дарового, наперед данного. Творить из ничего человек не может, а Творящий из ничего может, конечно, чрез него, чрез человека, воссоздать и создать все. Превращение дарового в трудовое и есть осуществление цели, блага, добра, царства Божия, бессмертия, воскрешения.
   По первому вопросу 71, поставленному под заглавием этой статьи, т.е. по вопросу "было ли что-либо сходное, аналогичное с нашими обыденными храмами на Западе и не оттуда ли они нами заимствованы" в "Русском Архиве" за 1894 год помещена заметка, в которой этот вопрос поставлен на психологическую почву, на почву коллективной психологии 72; а с этой точки зрения построение обыденных храмов должно признать проявлением религиозного подъема, т.е. оно будет соответствовать тому, что на Западе - и особенно на дальнем, в Америке, - называется ревивалями, ревейлями, т.е. возрождениями, пробуждениями, религиозных чувств, точнее же их можно бы назвать религиозными взрывами. Эти религиозные взрывы бывают преимущественно в Америке - в стране гражданского и политического равенства и неравенства религиозного, в стране, где, можно сказать, для бедных нет религии, нет храмов, нет места и ничего, что бы служило для удовлетворения религиозного чувства бедных, так как в американских храмах все места на откупе и за дорогую цену, а потому, чтобы войти в американский храм, нужно прежде дорого заплатить за это 73.
   Наши религиозные подъемы, созидавшие в один день - или ночь - храмы, вызывались естественными бедствиями, каковы засухи, эпидемии и т.п. В малом виде эти подъемы совершаются у нас очень часто, почти каждый год, а иногда в одно лето несколько раз, и выражаются в общих молебнах о дожде, крестных ходах по полям и т.п. Высшего же своего проявления подъемы достигают в годины необычайных бедствий и выражаются построениями обыденных храмов. Западные ревивали, каков, например, ревиваль 1857-58 гг., начавшийся в Нью-Йорке 74, вызываются обыкновенно промышленными и торговыми кризисами. Оживление религиозное и у нас, и на Западе начинается раскаянием; но тут и оканчивается сходство. Наше раскаяние не ограничивалось сокрушением, а переходило в дело, в дело созидания храмов, которое совершалось по решению целого мира (т.е. на вечах, мирских сходках), к такому решению приходили мгновенно, единодушно, без всяких прений; на религиозных же митингах в Америке раскаяние проявлялось в самобичеваниях, переходивших "в вопли, рыдания, в стоны, в крики, в скрежет зубов, в терзание волос". Такое раскаяние проявлялось первоначально у немногих, наиболее к тому расположенных, затем мало-помалу заражало и других, переходило на всех, а в некоторых доходило до высшей степени, "до бешенства, до конвульсий, выражалось диким вращанием глаз, пеною на устах". Такое возбуждение должно иметь какой-либо исход, оно его и находило сначала в самобичеваниях, а потом переходило в "ссоры, драки кающихся между собою, доходило до убийства" 75. Раскаяние переходило в преступление, подтверждая, таким образом, взгляд западных психологов на коллективную деятельность толпы как на психические эпидемии. Читая рассказы о ревивалях, можно подумать, что религиозные подъемы, по крайней мере, в наше время, и могут приводить только к таким безобразиям, как это выше описано; поэтому и важно знать проявление этих подъемов в другой форме, в другом виде. Оживление у нас (наши ревивали) выражалось не в личном раскаянии, не в розни, а [в] усердной, дружной, изумительно быстрой работе, которая приводит в восторг, вызывает слезы умиления у присутствующих и участвующих в этой работе - ²яко сподобишася видети, яже ни отцы видеша" 76. Обыденные храмы - это памятники единодушия и согласия в молитве и труде, в мысли и деле, согласия столь редкого на земле вообще, а на русской в особенности. На обыкновенно бурных вечах тотчас же водворялась тишина, когда дело касалось построения обыденного храма, и вопрос решался без прений, единогласно и мгновенно. Это весьма редкие, светлые минуты в истории городов, для коих смутное время было обычным состоянием. Единодушие, теснейшее соединение производило даже больше, чем обещало: давали обет построить храм в один день, а устрояли его "в едино утро". Краткость времени, в которое "сподобил Господь соорудить храм" 77, и производит наибольший восторг. В этом обете, только что данном и тотчас исполненном, чувствовалось некоторое подобие "Рече и бысть". Дело сделано так же скоро, как только сказка сказывается, - за одну ночь выросло целое здание; восходящее солнце увидало то, чего не видало заходящее. Было в этом что-то чудесное; это чудесное и вызывало восторг; и очень может быть, что этот здоровый восторг и производил исцеление, прекращал эпидемию, - это естественное чудо. В противоположность воззрению западных писателей, у нас коллективная деятельность производила не психическую болезнь, а исцеление. Таким образом, нельзя осуждать религиозные подъемы, возбуждения, если они и проявляются в таких неистовствах, как американские ревивали, потому что проявляются они так за недостатком надлежащего поприща, или дела; будь иначе, возбуждение, выражающееся в таких безобразиях, произвело бы нечто великое. Точно так же нельзя обвинять и музыку, когда она, пробуждая силы, находит исход для них только в преступлениях, как это рассказывает Толстой в "Крейцеровой сонате". Ревивали составляют необходимую принадлежность протестантских стран и служат, как говорит Лопухин, протестом против дробления, свойственного протестантизму и дошедшего в Америке до последних крайностей 78. Там, в Америке, и нужно ждать поворота к единству, - потому, может быть, и православие пользуется в Америке благосклонным приемом 79. Храмы, сооружаемые совокупными силами, служат, по преимуществу, выражением православия; даже в самой Америке, по свидетельству Мак-Гахан, Нью-Йоркская православная церковь есть "плод усердной, дружной, общей работы русских людей всех состояний" 80. Хотя церковь эта и не была построена в один день, она имеет все существенные свойства обыденных храмов; тогда как храм в Чикаго, и в один день построенный, не имеет почти ничего общего с нашими обыденными храмами. Построение этого последнего храма не было вызвано ни голодом, ни мором, не было оно и памятником собирания земли; оно было вызвано недостатком места для чтений пастора Вильямса, которые происходили в небольшой пресвитерианской церкви, и почему-то решено было производить их в продолжение четырех недель утром и вечером; через две недели, по случаю большого стечения слушателей, обнаружился недостаток места; на третьей неделе решено построить к Воскресенью храм. Храм не был, однако, воздвигнут одним капиталистом, а по подписке, и эта подписка заняла более времени, чем самое построение; тем не менее храм был создан капиталом и наемным трудом, а не трудом добровольным, и не из материала, принадлежащего общине, т.е. всем, как лес при построении наших обыденных храмов. Чтения пастора Вильямса, вызвавшие религиозный подъем, ревиваль, благодаря лишь зиме не были перенесены под открытое небо и потребовали построения храма с печами (храм отоплялся тремя каминами) и освещением 81. Самое существенное различие наших обыденных храмов от американского состоит в том, что для нас храм не место лишь молитвы, а сама молитва, дело спасения, даже именно воскрешение; постройка храма вызывается не теснотою помещения, а необходимостью внешнего выражения для молитвы, для исхода религиозного подъема, ибо у нас молитва от дела не отделяется. Но если русское православие остается верным себе и в Америке, то и протестантство, переходя в Россию, в виде проповедей Редстока, пашковцев 82 и т.п., остается верным своей родине, Западной Европе, и проявляется в виде субъективных иллюзий спасения. Такие состояния могут сообщаться, заражать многих, и в сущности, представляют те же ревивали, но в самом лишь первоначальном их виде, в зачаточной форме. И, во всяком случае, эти одинаковые внутренние состояния многих не должно смешивать с подъемом общим, имеющим выражение в деле, в построении, например, храма, или другом каком-либо вне-храмовом деле. Можно сказать, что Россия, видя ревивали лишь в зачаточном их состоянии, не знает настоящего протестантизма; его надо видеть там, где он не встречает никаких препятствий, как, например, в Америке, где он и проявляется в ревивалях, которые доходят до вышеописанных безобразий.
   К протестантским патологическим явлениям нужно отнести и штунду, толстовщину, а также молокан, духоборов, все рационалистические и мистические секты... Старообрядство же представляет подобие православию и, быть может, у этих искренних чтителей и любителей старины сохранился еще обычай построения обыденных храмов, почти исчезнувший у православных. А может быть, по причине разрыва, этот святой обычай, как выражение единодушия и согласия, стал чужд тем и другим, и может восстановиться только после примирения их... Или же не станет ли выражением примирения самое построение школ-храмов, посвященных Пресвятой Троице как образцу единодушия и согласия, причем храм-школа с музеем, заключающим в себе памятники старины, памятники всем умершим, или музейский храм-школа, воздвигаемый совокупными силами всех живущих (сынов) для поминовения всех умерших (отцов) и посвящаемый Пресвятой Троице, в Коей чтим безграничную любовь Сына и Св. Духа к Богу Отцу, заменит школу, т.е. школу нынешнюю, заставляющую забывать отцов или даже вооружающую сынов и дочерей против отца-матери. Вместе с тем, этот музейский храм-школа, ставящий своим предметом знание и почитание отцов, все знание природы делает средством для выражения этого почитания. И, конечно, такая школа не будет уже возбуждать опасений, что дети станут выше отца-матери, опасений, которые возникают ныне в среде именно крестьян.
   Таким образом, обыденные храмы, или православное религиозное оживление, обновление, получает полное свое значение лишь при сравнении с западными ревивалями, и особенно с ревивалями Запада дальнего. Православное оживление выражается не в протесте и отделении, а в воссоединении, как с врагами обряда, так и с его любителями, сo старообрядцами и безобрядцами, идололятрами и идеолятрами, а также и в подъеме общей нравственности. Это внешнее выражение религиозных порывов совершенно согласно с проявлениями народной деятельности, как в помочах и толоках, вызываемых климатическими условиями, так и во время смут и нашествий; в 1612 году Россия была спасена, можно сказать, общею помочью, или толокою, как об этом уже и говорилось. Желательно было бы, чтобы эти частные, местные, временные и редкие подъемы обратились в непрерывное, постоянное, живое дело, в дело общее, хотя бы в виде лишь построения повсеместно храмов-школ с музеями при них, т.е. с храмами предков; и при этом должно быть положено в основу, принято за аксиому, что школы должны быть везде, где есть рождающиеся, а музеи везде, где есть умирающие. Даже такое лишь общее дело было бы уже врачеством против индивидуалистических душевных заболеваний в форме ревивалей. Но построение таких храмов-школ, построение обыденных церквей, есть только начало, есть самое незначительное выражение общего дела, ибо полное свое выражение общее дело найдет лишь в осуществлении чаемого, как об этом говорится в первом стихе одиннадцатой главы послания к евреям по синодальному переводу; в осуществлении чаемого (чаю воскресения мертвых) и заключается вся религия, все благо; музей же при храме есть лишь сень, подобие, а не само чаемое, не осуществление чаемого. Итак, при разрешении вопроса о храмах обыденных, о том, было ли что аналогичное им на ближнем и дальнем Западе, на ближнем и дальнем Востоке, нужно искать аналогию не во внешнем лишь выражении, а во внутренних, душевных движениях, которые у нас проявляются построением обыденных храмов, а в других местах могут выражаться в чем-либо другом, как ревивали на Западе... При такой постановке вопроса задача не расширяется только по объему и содержанию, но и получает не одно теоретическое значение, задача получает, вместе с тем, значение практическое, примирительное, объединительное... При сравнительном изучении проявлений общего религиозного чувства, выражающегося в религиозных подъемах, такое изучение не может остаться бесплодным. Если в построении обыденных храмов выражается сущность православия, а в ревивалях сущность протестантства, то руководители ревивалей, возбуждающие своими речами раскаяние личное, в предложении дела, которое соединило бы возбужденных, пробужденных ими, могли бы найти средство противодействовать розни. Построение храмов-музеев, храмов-школ, требуя для своего осуществления разнообразных профессий, представляет наилучшее дело, наилучшее средство для объединения разрозненных, особенно у протестантов с их крайностями - отрицанием икон и вообще всего внешнего, отрицанием дела как осуществления веры. Конечно, музейскую внешность, хотя бы музей был и всехудожественным, нельзя еще считать за осуществление чаемого, как это выше сказано, но музей будет и не ветхозаветною лишь сению, если будет заключать в себе не только побуждение, но и средство к осуществлению чаемого, т.е. если музей будет не всехудожественным только, но и всенаучным, и притом с аппаратом Каразина или же чем-либо подобным этому аппарату, который есть уже начало обращения слепой силы в управляемую разумом, смертоносной в живоносную; без такого же приложения естествознание бесцельно и смысла не имеет.
  

____________________

*

     Приносим нашу глубокую благодарность нижепоименованным лицам, доставившим сведения, по которым составлена эта статья: М. Азанчевскому, В.В. Верещагину (известный художник); св. С.Е. Звереву (из Воронежа), св. И. Лаврову (из Нижегородской губ.), св. Ребрину (Пермской губ.), св. Т.Е. Чулкову (Вологодской губ.), Страхову (из Твери), св. Т.П. Тарбееву (из Калужской губ.), Ф.А. Михайлову (уездный начальник Мервского уезда); К.П. Афонину.

**

     Символ имеет тесную связь с декадентством, если не переходит в дело.

***

     Между прочим, существует помочь и у туркмен Мервского оазиса: "Богатые люди, имеющие большие посевы, если не успевают по недостатку рабочих рук справиться с уборкой хлеба, сзывают на помочь всех желающих и устраивают им угощение утром и после полудня, за что помочане и работают на их поле. Работа продолжается обыкновенно не дольше как до 2-х часов пополудни. Такие же помочи устраиваются для уборки посевов ишанов их почитателями, посевов вдов и малолетних сирот родственниками и знакомыми. В этом последнем случае помочь рассматривается как жертва Богу, богоугодное дело, и угощение не обязательно" (Из письма уездного начальника Мервского уезда Ф.А. Михайлова.). Поадербежански помочь "er(h)ma".

****

     Это однажды повторяется на Руси очень часто, преимущественно во время так называемой страды, очень часто и повсюду.

*****

     Печь самое священное место; слова печища и огнища.

******

     Такой способ построения очень похож на легенду, и такие легенды существуют не в одной русской земле; это легенда о могуществе совокупной силы, и эта легенда становится критикою, разрушающею миф, который приписывает действие многих лиц одному лицу герою, гению.

*******

     "Вышедши от князя, он (митрополит) собрал своих соборных священников и все духовенство и велел идти c крестами в Вышгород. И пришли к месту, где лежали святые (Борис и Глеб), а был с ними князь великий Ярослав, и поставили клетку малу (небольшую часовню или храмину, которая была поставлена в один день) на том месте, на котором стояла сгоревшая церковь. Архиепископ (т.е. митрополит), пришедши с крестами, сотворил в той клетке всенощное пение. На другой день пришел архиепископ со крестами (к тому месту), где лежали пречестные тела... И внесши (гробы) в ту храмину, которая была поставлена на месте сгоревшей церкви, поставили их поверх земли, на правой стороне" (Из сказ<ания> Якова мниха, "Чт<ения> в Об<ществе> И<стории> и Др<евностей> Рос<сийских>", 1870, кн. 1-я). Голубинский. Ист<ория> канониз<ации> свят<ых> в Русск<ой> Церкви ("Богос<ловский> Вес<тник>", 1894, июль, стр. 67 и 68) 21.

********

     Существует два определения смертности одно философское, а другое религиозное, или христианское; христианское определение имеет в виду смерть не себя лишь, но и всех других, философское же определение знает только собственную смерть; с этой последней точки зрения и можно доказывать, что смерти нет (не обращая внимания на постепенное умирание, ослабление, старение), так как, по выражению Эпикура, "пока я жив, смерти нет, а когда я умер, то меня нет". Точно так же и Толстой, следуя основной философской заповеди "познай самого себя", т.е. знай только себя, отрицает существование смерти, так как сам еще жив, а смерти других не замечает; напрасно инфлюэнца, а потом холера доказывали ему существование смерти, для человека, знающего только себя, все эти доказательства остались бессильны.

*********

     Установление крестного хода на воду 1 августа объясняется необходимостью в это время дождя для посева, причем в один день и на один лишь день воздвигалась на воде часовня. Хождения на воду в дни Преполовения и Крещения имеют основание в Писании, тогда как молебное пение на воде 1 августа, кажется, не имеет такого основания. Может быть, и Преполовение имело также отношение к весенним дождям, столь необходимым для урожаев; а крещенское хождение и моление не имело ли связи с бесснежными зимами?!.. 31

**********

     Лесной ряд между двух Ильинских переулков. В храме Ильи обыденного икона работы знаменитого Симона Ушакова, царского изографа XVII века.

***********

     Индия (или ИндоЕвропейский полуостров), ИндоКитай и сам Китай составляют противоположность ЗападноЕвропейскому, или Альпийскому, полуострову и могут быть названы Гималайским, или точнее Юннанским или ЮгоВосточным Азиатским полуостровом.

************

     В действительности Христос воздвиг храм тела своего не в три, а в один день; ибо телесный храм, разрушенный при конце пятка, Он воздвиг, когда еще не поднималось солнце дня уже не недельного, а дела воскрешения. Храм не есть действительное воскрешение, а потому храмоборцам, иконоборцам, словоборцам как Карлейль, борцам против сознания, чувства, воли как буддисты, нужно указывать на воздвижение телесных храмов, т.е. на воскрешение.

*************

     Воздвигаем памятники пророкам, которых избили отцы наши 37.

**************

     Только в наше время задумали снабдить большим колоколом Кельнский собор, но этот колокол, благодаря способу звонить, существующему на Западе, посредством раскачивания не языка только, а всего колокола, оказался молчальником.

***************

     Западные храмы вообще служат выражением немой молитвы, потому что по самому способу звона не могут иметь больших колоколов. Рим же по отношению немоты превосходит неголосистый Запад, как видно из следующего места сочинения Золя "Рим": "Воспоминания из времен набожного и сантиментального детства вызвали у Пьера (автора Нового Рима) негодование против римских базилик за отсутствие там колоколов, которые так нравятся смиренноверующим народным массам. Для колоколов нужны колокольни, а в Риме имеются у церквей только башенки и купола, а настоящих колоколен нет. Уж по одному этому Рим не может считаться настоящим христианским городом с трезвоном и благовестом, в которых молитвы возносятся к небу звучными волнами и где над высокими колокольнями постоянно высятся галки (но не голуби) и ласточки" 38.

****************

     И желанием очень сильным, так как одиннадцатидневный срок, не говоря уже о холоде, по короткости лишь в это время дней, нужно превратить в трехдневный; а создать храм в три дня подвиг не малый, судя, по крайней мере, по тем кратким сведениям, которые мы имеем. Только в сказке об Акире Премудром, помнится, храм созидается в три дня.

*****************

     "В превосходной стенной живописи нынешнего каменного храма, говорит М. Толстой в статье, напечатанной в "Душеполезном Чтении", 1889 г., No 11, особенно замечательны изображения, напоминающие историю храма, на одном из них представлены губительные действия язвы: множество больных и мертвых, лежащих на улицах города и выносимых из города для погребения; на другом начало построения обыденной церкви ночью, при общем участии граждан, на 3-м окончание язвы, изображенное в радости коленопреклоненных жителей Вологды, взирающих на новосозданный и новоосвященный обетный храм" 64.
  

Комментарии

  
    1  Печатается по: "Философия общего дела. Статьи, мысли и письма Николая Федоровича Федорова". Т. I. Верный, 1906, с. 685-731. В разработке вопроса о храмах обыденных статья явилась итоговой. Она обобщила обширный материал, собранный Федоровым и лицами из его окружения: летописные источники, архивные документы, сведения, почерпнутые из исторических и краеведческих изданий или присланные в ответ на воззвание "О доставлении сведений, касающихся обыденных церквей и жизни преп. Сергия Радонежского". В доработанном виде в нее вошли ранее написанные статьи: "О храмах обыденных вообще и Спасообыденских в особенности", "О братских помочах и толоках...", с незначительными исправлениями статья "Обыденные храмы и ревивали", а также заметки и письма о Мордовско-Качимской школе..
   19 ноября 1897 г. Федоров сообщил Петерсону о намерении В.С. Соловьева посодействовать напечатанию какой-нибудь его статьи. "Я думаю, - писал он ученику, - что можно бы для печати приготовить статью о Выставке Fin du siecle, а также статью, оставленную мною для внесения в нее прибавок: "О храмах обыденных вообще и Спасообыденских в особенности"". Последняя статья и стала основным ядром и отправной точкой работы над статьей "О значении обыденных церквей".
   Хотя проект опубликовать статью "О храмах обыденных..." через Соловьева вскоре сорвался (см. письмо Федорова Петерсону от 3 января 1898), труд ее дополнения и переписки все же был продолжен. Федоров и Петерсон занимались этим в течение первых трех месяцев 1898 г.: Николай Павлович в Воронеже переписывал подготовленные материалы, Николай Федорович в Москве вносил исправления. По приезде Федорова в Воронеж в конце марта на первый план выдвинулись другие темы: каменные бабы как выражение культа предков, вопрос о назначении музеев, идея создания Всенаучного Цареградского музея и т.д. Внимание было поглощено и местной тематикой (статьи "Каменная баба воронежского музея", "Юбилейная выставка", "Музей Л.Г. Соловьева в Воронеже"). Затем - с момента опубликования циркуляра 12 (24) августа 1898 г. о разоружении - главной темой мысли и деятельности Федорова почти на десять месяцев становится "умиротворение". И к статье об обыденных храмах он возвращается только летом 1899 г.
   Толчком к этому послужил интерес В.А. Кожевникова, ставшего в то время членом общества распространения просвещения имени Александра III, к воспитательным и образовательным идеям Федорова, в частности к его проекту повсеместного устроения школ-храмов. В трех апрельских письмах из Воронежа (11, 15 и 20 апреля) Николай Федорович горячо откликается намерению своего друга содействовать этому проекту, посылает ему свою заметку о Мордовско-Качимской школе, дает необходимые разъяснения. В июне - начале июля В.А. Кожевников совершает поездку по городам Северной Руси, по возвращении из которой навещает Федорова в Воронеже. Впечатления от путешествия "в страну обыденных храмов", беседы с Федоровым, последующие его письма ученику ("После не совсем удачной попытки собирания сведений о храмах обыденных чрез посредство Епархиальных Ведомостей и Архивных Комиссий в Вас неожиданно открылся непосредственный исследователь на самых местах единодушного соединения в труде построения целых храмов, в чем прообразовано будущее соединение живущих для воскрешения умерших" - письмо от 29 июля 1899 г.) настраивают Владимира Александровича заняться изучением этого обычая, и шире - других проявлений народного согласия в истории Древней Руси. Он задумывает написание большого очерка "Северно-русские думы и впечатления", а также отдельной статьи об обыденных храмах. Федоров обещал Кожевникову помощь и содействие в этом предприятии и, уезжая в Асхабад, передал ему экземпляр своей статьи об обыденных храмах с тем, чтобы Владимир Александрович мог черпать оттуда необходимый материал..
   В сентябре 1899 г. Федоров высылает Кожевникову дополнения к этому экземпляру: преамбулу, продолжение и текст двух писем, которые также были включены им в статью, но отсутствовали в варианте, имевшемся у Кожевникова (см. об этом: письма Федорова Кожевникову от 8 и 15 сентября 1899). На вопрос Владимира Александровича, может ли он ввести некоторые фрагменты федоровской статьи в свою, последовало всецелое согласие: "Чем более будет этих выписок сделано Вами, тем лучше. Если бы вся эта статья вошла в Ваше сочинение, то было бы очень хорошо и, конечно, в дословных выражениях, если эти выражения точны, и в измененных, если они не очень точны и ясны в статье о храмах обыденных" (письмо от 15 сентября 1899). В течение всей осени и начала зимы из Асхабада Федоров регулярно отправляет Кожевникову письма с новыми сведениями, указаниями, вновь и вновь разъясняет смысл древнерусского обычая, говорит о необходимости связать вопрос о храмах обыденных с вопросом о религионизации образования. Просит С.А. Белокурова передать Владимиру Александровичу имевшиеся у того материалы (см. письмо Кожевникову от 10 ноября 1899).
   Очерк Кожевникова "Северно-русские думы и впечатления" был напечатан в NoNo 10-12 журнала "Русский вестник" за 1899 г. В пластичную, художественно гибкую ткань очерка вплетались многие федоровские обороты, на богатом фактическом материале развивался ряд важнейших идей мыслителя: об эволюции русской храмовой архитектуры от Софийских через Успенские к Троицким храмам и о смысле этой эволюции, о значении храмов Троицы, воплощающих в себе завет "единения внутреннего, всечеловеческого, в общем братском чувстве" и "в общечеловеческом деле", о преп. Сергии, "

Другие авторы
  • Соколов Александр Алексеевич
  • О.Генри
  • Глинка Михаил Иванович
  • Авилова Лидия Алексеевна
  • Ахшарумов Николай Дмитриевич
  • Лебедев Владимир Петрович
  • Стеллер Георг Вильгельм
  • Якоби Иоганн Георг
  • Ишимова Александра Осиповна
  • Соловьев Николай Яковлевич
  • Другие произведения
  • Гоголь Николай Васильевич - Карамзин
  • Леонтьев-Щеглов Иван Леонтьевич - Кожаный актер
  • Арцыбашев Михаил Петрович - Е. Агафонов.Воспоминания о М.П. Арцыбашеве
  • Капнист Василий Васильевич - Милой Паше
  • Нефедов Филипп Диомидович - Нефедов Ф. Д.: Биобиблиографическая справка
  • Тихомиров Павел Васильевич - Художественное творчество и религиозное познание
  • Иванов Вячеслав Иванович - Экскурс Ii. Эстетика и исповедание
  • Фриче Владимир Максимович - Брюнетьер
  • Белинский Виссарион Григорьевич - Сочинения Александра Пушкина. Статья пятая
  • Якобовский Людвиг - Людвиг Якобовский: краткая справка
  • Категория: Книги | Добавил: Anul_Karapetyan (24.11.2012)
    Просмотров: 282 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа