Федоров Николай Федорович - О значении обыденных церквей вообще и в наше время (время созыва конференции мира) в особенности

великом чтителе Пресвятой Троицы". Касался Кожевников и теории преступной толпы, противопоставляя ей, вслед за Федоровым, те образцы святого многоединства, которые запечатлела русская история. Вся третья часть очерка была посвящена помочам, толокам, проявлениям мирского согласия в общественной и государственной жизни. В ее текст вошла та часть статьи Федорова об обыденных храмах, где речь шла о помочах и толоках, а также об объединении и спасении Руси в смутное время. Многие куски текста были даны без изменения, другие - распространены и дополнены. Кожевников ввел большое количество новых летописных данных, а также книжных источников. Завершая свой обзор, он указал, что "способность русского народа к добровольному сплочению в единодушном, бескорыстном, общеполезном труде" "нашла себе особенно чистое в нравственном отношении выражение в своеобразном, древнерусском обычае построения обыденных храмов" ("Русский вестник", 1899, No 12, с. 555-556) и сообщил о своем намерении посвятить этому особую статью..

   Статья "Обыденные храмы в Древней Руси" появилась в следующем же номере "Русского вестника" (1899, No1). Она также содержала в себе целые врезки текста федоровской статьи, из той ее части, которая начиналась со слов "Случаи, которые обыкновенно считаются за начало построения обыденных церквей..." и заканчивалась фрагментом, посвященным Мордовско-Качимской школе. Фактический материал федоровской статьи Владимир Александрович в значительной степени давал дословно, куски содержательные перелагал в собственной лексике и в собственном стиле. Как и в статье "Северно-русские думы и впечатления", Кожевников приводил развернутые рассказы летописей, включал новые факты, делал ряд интересных сопоставлений (описания эпидемий в русских летописных сводах и в итальянских летописях)..

   В примечании к статье "Обыденные храмы в Древней Руси", вкратце излагая историю собирания сведений о них в 1890-е годы, Кожевников перечислял тех, кто участвовал в этом благом деле. Имя Федорова здесь не было упомянуто, хотя Владимир Александрович собирался выразить ему особую благодарность. Николай Федорович решительно воспротивился этому. В письме от 19 ноября 1899 г., высылая список лиц, доставивших сведения об обыденных храмах, указывая, кого следовало бы поблагодарить, настойчиво просил не вносить его самого в этот список: "Ваше желание выразить мне благодарность очень меня напугало, и я убедительнейше прошу Вас не делать мне такой неприятности". Он не признавал собственности на идеи, тем более на те, которые, по его глубокому убеждению, должны были бы родиться в сердце каждого "сына человеческого".

   Получив оттиск статьи Кожевникова, Николай Федорович отозвался о ней хоть и с похвалой, но очень коротко: "Получив письмо Ваше от 9 января, я стал ждать оттиска. [...] Теперь оттиски получены. Но как ни прекрасно написана статья о храмах обыденных, я все-таки предпочел бы прочитать Вашу поэму "На валу"" (письмо от 4 февраля 1900). Вероятно, статья все же несколько разочаровала Федорова. Ее историческая часть была богата материалом, излагала его мысли об обыденных храмах как памятниках единодушия и согласия, указывала на их умиротворительное и просветительное значение, однако предельно общо говорила о цели умиротворения, о том, для чего же нужно явленное в обыденном храмостроительстве братское, любовное, соборное единство. Так же "под сурдинку" были даны и взгляды Федорова на задачи образования, его представления о том, чем должны быть школы-храмы, для какого главного дела должны быть они устрояемы. А ведь именно активно-христианское назначение школ-храмов, их роль в обращении сердец сынов к отцам, их деятельное участие в "работе спасения" и следовало, по мнению мыслителя, подчеркнуть, на это он неоднократно обращал внимание Кожевникова в своих письмах..

   При жизни Федорова его собственная статья об обыденных храмах, получившая в конечном итоге название "О значении обыденных церквей вообще и в наше время (время созыва Конференции мира) в особенности", так и не была опубликована. Вместе с другими наиболее важными и объемными сочинениями мыслителя она, уже после его смерти, вошла в I том "Философии общего дела".

   При комментировании текста статьи перевод приводимых Федоровым летописных и пр. цитат делался нами лишь в том случае, когда понимание их смысла представлялось затруднительным. - 5.

  

    ² Первая специальная статья об обыденных храмах в русской исторической науке. Федоров неоднократно ссылается на нее. - 5.

  

    ³ "X Археологический съезд в г. Риге, с 1-го по 20-е августа 1896 года. Состав предварительного комитета, правила Съезда и вопросы и запросы, заявленные к Съезду". М., 1896, .с. 34-35. - 5.

  

    ⁴ О Гаагской конференции по разоружению, отношении к ней Федорова, его представлениях о том, чем должна быть истинная Конференция Мира, см. преамбулу к "Статьям о разоружении и умиротворении" - Т. II наст. изд., с. 476-477. - 5.

  

    ⁵ Статья самого Федорова. См. Т. II наст. изд., с. 267-276. - 5.

  

    ⁶ См. преамбулу к "Статьям о разоружении и умиротворении". - Т. II наст. изд., с. 476. - 7.

  

    ⁷ Федоров ссылается на статью А. Папкова "Древне-русский приход. Краткий очерк церковно-приходской жизни в восточной России до XVIII века и в западной России - до XVII века", опубликованную в указанном им журнале на с. 251-284. Описывая бытовой и духовный уклад приходских общин, автор специально касался развития в них широкой благотворительности и помочи, выражавшихся в устроении странноприимных домов, богаделен для нищих, убогих, вдов, больниц (обычно все они помещались при храмах), а также так называемых "убогих домов" (или "Божьих домов", "скудельниц"), "т.е. особых кладбищ для бедных, странников, кончивших жизнь насильственной смертью" и т.д. "В эти убогие дома, - писал А. Папков, - в определенные дни направлялись из ближайших церквей и монастырей крестные ходы и благочестивые люди стекались с гробами, одеждами и саванами для мертвых, из усердия сами рыли ямы, опрятывали тела, надевали на них белые рубахи и саваны, потом клали в гробы и зарывали в землю, а по распоряжению высших духовных властей отправлялась общая панихида по этим убогим людям. Царская семья принимала также участие в этом благотворении, так, каждый год на Троицкой неделе выдавались шитые во дворце покровы на погребение умерших в убогий дом" ("Богословский вестник", 1897, с. 273). - 8.

  

    ⁸ Все нижеследующее до слов "В некоторых местах помочи и толоки так исказились..." первоначально входило в статью "О братских помочах и толоках" (печатается в наст. изд. с исключением повторяющихся мест). - 9.

  

    ⁹ Федоров вновь ссылается на статью А. Папкова (см. примеч. 7), которая по излагаемому в ней материалу и по своей направленности не могла не быть ему близка. А. Папков подчеркивал исконно общинный характер древне-русской жизни, проявлявшийся на всех ее уровнях. Склонность к совокупной деятельности, утверждал он, была свойственна русскому народу еще в языческие времена, выражаясь не только в "общем праздничном весельи" и пиршествах, но и в общественных пожертвованиях, заботе о больных и престарелых, которая "считалась у славян священным долгом". Под влиянием христианства произошло перерождение древне-русского быта, причем общинные начала не только были сохранены, но и получили плодотворную почву для развития. "Храм Божий как дом общей молитвы притянул к себе все общественные силы, он создал "приход", т.е. такую морально настроенную общественную единицу, крепче которой не могло быть среди человеческого общества. Христианские интересы, сплотив "прихожан" религиозной связью, поставили цель жизни каждого человека, именно стремление его к "общему благу", еще выше и прочнее, и русских общинников, объединенных чувством земной справедливости, объединили чувством братским и сделали их "братьями" или "братчиками"".

   Образовавшиеся "братчины" (приходские общины при церквях, "устроенные на началах совести для местных религиозно-церковных целей") развили, по словам Папкова, разностороннюю общественную деятельность, которая всецело была пронизана христианским духом. Строились обыденные храмы, устраивались монастыри, на новых местах воздвигались часовни, а затем и приходские церкви. При этих церквах всегда находилось кладбище (кладбища, подчеркивал автор статьи, существовали в древности "даже при городских церквах"), и даже административное деление шло по "погостам" - название погоста носила церковь с кладбищем, а также церковными и причтовыми постройками, и это название затем было перенесено на селение.

   "Постоянным местом общественных собраний жителей погоста была [...] именно та местность, где находилась церковь погоста, при которой обыкновенно устроялись, по свидетельству писцовых книг, "трапезы" ("схожие избы"). [...] Эти трапезы, - писал А. Папков, - были для погощан местом собраний и мирских постановлений не только по церковным, но и по гражданским делам". В Холмогорском и Устюжском крае "в западной части церквей были устроены теплые трапезы. Они примыкали непосредственно к церкви и составляли с ней одно здание. [...] В этих трапезах [...] прихожане устраивали в храмовые праздники складочные пиры ("питие молебных пив") и поминание усопших в родительские дни. Сюда же собирались (по воскресеньям) на сходы "приходские люди" для обсуждения своих земских и мирских дел и здесь решались с церковным старостой во главе и совместно с причтом, все церковные общинные дела". Здесь же проходили мирские выборы, читались государевы указы и т.п. "Эти трапезы, - завершал А. Папков, - в старину, очевидно, составляли средоточие всей сельской и городской жизни в таких сравнительно больших городах, как Устюг" ("Богословский вестник", 1897, No 2, с. 251-270). - 9.

  

    ¹⁰ Определение, данное В.И. Далем: В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 3. СПб.-М., 1882, с. 274. - 10..

  

    ¹¹ См. примеч. 63 к III части "Записки". - Т. I наст. изд., с. 482. - 10..

  

    ¹² В тексте статьи "О братских помочах и толоках" к этому прибавлено: "...но там, где два или три соберутся во Имя Господа, Господь посреди их". - 10..

  

    ¹³ В статье "О братских помочах и толоках" окончание данного абзаца после слов "и не ожидали, конечно, никакого от нее угощения" изложено так: "Читая и перечитывая эти несколько строк, удивляешься, как при словах вдовы, преисполненных искреннейшей благодарности - "касатики, мне нечем угостить Вас, не обессудьте; пошли Вам Господь свою милость", - как при этих словах не выступила из земли обильная трапеза, способная напитать всех помочан, а при словах "родителям Вашим Царство небесное" как сама земля не расступилась, не отдала своих мертвецов, не стала Царством небесным и восставшие родители не приняли участия в общей трапезе. Произнеся это искреннее слово, вдова повалилась в ноги помочанам, принося благодарность за видимую помочь людям и невидимую помочь Богу, подобно тому, как священник по молитве, благословив дары, повергается ниц, предощущая в нынешнем тайном превращении хлеба и вина в живое тело и кровь будущее явное оживление... Все это неизвестно и непонятно нынешнему человеку, гражданину, юристу, экономисту, - эти слова не производят на него ни малейшего впечатления. Помочь, совершаемая обыкновенно в праздник, не доказывает ли, что для наших крестьян праздник не покой, не суббота, а дело, труд, или что наши крестьяне действительно христиане". - 10..

  

    ¹⁴ Е.И. Якушкин. Обычное право. Материалы для библиографии обычного права. Вып. I. Ярославль, 1875, с. 206, 218; Вып. 2. Ярославль, 1896, с. 486-487. - 11..

  

    ¹⁵ В 1611 г. Троице-Сергиева Лавра, выдержавшая перед тем (с сентября 1608 по январь 1610) шестнадцатимесячную осаду войск Лжедмитрия II под командованием воевод Сапеги и Лисовского, встала во главе агитации за народное ополчение. Ее настоятель архимандрит Дионисий и келарь Авраамий Палицын рассылали по городам патриотические послания, призывая восстать против врагов за веру и отечество. Эти послания подхлестнули уже начавшееся объединительное движение городов, что привело в скором времени к созданию всенародного ополчения, руководимого Мининым и Пожарским, к освобождению в октябре 1612 г. Москвы и изгнанию поляков из Кремля. - 12..

  

    ¹⁶ "Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедициею Императорской Академии наук". Т. II, СПб., 1836. Упоминаемая Федоровым "отписка" находится на стр. 199-201. Обширные цитаты из "отписок" и "грамот" городов времен созыва ополчения, "этих памятников народного единодушия", запечатлевших "добровольную, дружную, быструю, [...] самоотверженную работу объединения, сплочения народных сил для спасения отечества", были приведены В.А. Кожевниковым в статье "Северно-русские думы и впечатления" ("Русский вестник", 1899, No 12, с. 552, 550). - 12..

  

    ¹⁷ В статье "Северно-русские думы и впечатления" В.А. Кожевников давал немало исторических примеров такой помочи, проявлявшейся, в частности, в возобновлении древне-русских городов после стихийных бедствий или иноплеменных нашествий, а также в постройке и укреплении новых. Города отстраивались в считанные недели, благодаря "единодушному труду" всего населения. "Что такой труд, - заключал Кожевников, - по своему характеру уже до некоторой степени приближался к более совершенному, вполне добровольному труду построения обыденных храмов, в этом едва ли можно сомневаться, судя по некоторым сохранившимся описаниям. Вот, например, картина возникновения Свияжска: "Пришли воеводы на Свиягу и, вышед из судов, начали лес рубить, где быть городу и, очистя гору, пев молебная и воду освятя, и со кресты по стенному месту обошли, и обложили город и церковь в городе заложили во имя Рождества Пресв. Богородицы и чудотворца Сергия. Велия чудеса содеяшася! Город, который сверху привезен, на половину тое горы стал, а другую половину воеводы и дети боярские с своими людьми тотчас сделали, велико бо бяше место, а совершили город в четыре недели" ("Летописец Русский", 1892, Т. IV, с. 63-82). Мыслимое ли дело выполнить все это иначе как охотно и дружно трудящимся народом, иначе как в братском и молитвенном настроении, в духе завета преп. Сергия, во имя которого и возведен храм - покровитель нового города, настолько быстро, словно из земли выросшего, что появление его казалось чудом и самим строителям, и враждебным инородцам, поспешившим просить мира под впечатлением этого события" ("Русский вестник", 1899, No 12, с. 545-546). - 13..

  

    ¹⁸ Широкое общественное движение в поддержку славян, развернувшееся в России в период освободительной войны Сербии и Черногории против Турции (1876-1877 гг.), а затем в эпоху русско-турецкой войны (1877-1878), вызвало широкий поток добровольцев в черногорскую, сербскую, болгарскую и русскую армии (в сербской армии было около 3300 солдат из России). В марте 1878 г. был организован всероссийский сбор пожертвований для создания "народного добровольного флота", а в апреле создан Комитет по его устройству, возглавлявшийся наследником престола, будущим императором Александром III. На собранные средства в июне 1878 г. в Германии были закуплены 3 парохода, получившие названия "Россия", "Москва", "Петербург". Они были снабжены орудиями, укомплектованы военными командами, однако уже в августе, в связи с завершением Берлинского конгресса, устранившего угрозу войны, разоружены и направлены в Черное море для эвакуации русских войск из-под Сан-Стефано на родину. Впоследствии ведение этими и другими кораблями добровольного флота было возложено на созданное с этой целью Общество Добровольного флота. - 13..

  

    ¹⁹ В статье "Обыденные, единодневные церкви", включенной в "Материалы для Археологического словаря", А.С. Уваров указывал на построение в 966 г. церкви в Василеве как на первый пример церкви "обетной", "а может быть, и обыденной". (Краткое описание построения этой церкви по статье Уварова Федоров дал в предисловии к "Сказанию о построении обыденного храма в Вологде" (см. в наст. томе).) В качестве косвенного аргумента за то, что воздвигнутая св. Владимиром церковь Преображения Господня была обыденной, А.С. Уваров приводит "Повесть временных лет": по его словам, Нестор употребляет выражение "постави церковь", а это "ясно указывает на построение деревянной церкви, тогда как для каменных он всегда говорит: "созда или заложи"". ("Древности. Труды Московского Археологического общества". Т. I. М., 1865-1867, с. 43 (3-я пагинация).) Если признать данное наблюдение А.С. Уварова верным, то церковь Пресвятой Богородицы, обет построить которую дал великий князь Мстислав Владимирович (?-1036) в 1022 году во время своего поединка с касогским князем Редедею, была каменной ("и пришедши в Тьмутараканю заложи церковь святую Богородицу и созда ю") ("Полное собрание русских летописей". Т. II, М., 1962, с. 134). - 14.

  

    ²⁰ Федоров ссылается на описание обыденной церкви св. Василия во Владимире Волынском, помещенное в книге: П.Н. Батюшков. Волынь. Исторические судьбы юго-западного края. СПб., 1888, с. 76-77 (2-я пагинация). Об этом храме см. также: Е.Н. Дверницкий. Памятники древнего православия во Владимире Волынском. Киев, 1889, с. 22-28. - 14..

  

    ²¹ Эпизод, приводимый Федоровым, взят из жития св. мучеников Бориса и Глеба ("Сказание и страсть и похвала святым мученикам Борису и Глебу", творение "Якова мниха") и относится к 1020 или 1026 году. Как повествует житие, тела братьев-князей, убитых в 1015 г., были погребены возле церкви св. Василия в Вышгороде. После многих знамений, совершавшихся у их гробов ("на месте, где они лежали, иногда видим был стоящий столп огненный, иногда слышано было пение ангелов"), а также после пожара, испепелившего стены церкви (вся утварь и иконы оказались нетронутыми), великий князь Ярослав Мудрый призвал к себе митрополита Иоанна и было решено воздвигнуть новый храм. При постройке мощи св. мучеников были извлечены из земли и установлены в храме для поклонения. Цитату из "Сказания..." Федоров дает в переводе Е.Е. Голубинского. - 14.

  

    ²² Летописный источник установить не удалось. - 14..

  

    ²³ Кирик и Иулитта - св. мученики, сын и мать, пострадавшие в 304 г. в Тарсе. С днем построения обыденной церкви в Угодичах, посвященной их памяти, совпал впоследствии день кончины св. князя Владимира, который умер 15 июля 1015 года. - 15..

  

    ²⁴ Текст "Предисловия...", автором которого был сам Федоров, см. в настоящем томе. - 15..

  

    ²⁵Вышеприведенные цитаты Федоров дает по следующим изданиям: "Новгородская летопись по синодальному харатейному списку. Издание Археографической комиссии". СПб., 1888 (так называемая Новгородская первая летопись); "Новгородские летописи (так названные Новгородская вторая и Новгородская третья летописи). Издание Археографической комиссии". СПб., 1879. Во второй цитате Федоров контаминирует в единый текст фрагменты всех трех летописей, в третьей - фрагменты Новгородской второй и Новгородской третьей летописи. - 16..

  

    ²⁶ Две первыe цитаты даются по изданию: "Псковская летопись, изданная на иждивении Общества Истории и Древностей Российских при Московском Университете, М. Погодиным". М., 1937. - 16.

  

    ²⁷ Церковь была построена в 1650 г. По свидетельству В.В. Верещагина, посетившего ее в 1894 г., она, хоть и была цела, но находилась "совсем в загоне". Богослужение в ней совершалось только раз в год. "Все, что только можно было перетащить из старой, захиревшей церкви в стоящую рядом новую, каменную, вынесено; остались иконостас, старое паникадило и некоторые другие вещи, по простоте своей признанные недостойными украшать новый храм" (В.В. Верещагин. На Северной Двине. М., 1895, с. 27). - 17..

  

    ²⁸ Н.А. Полиевктов. Сведения о городках и городищах, находящихся в Вологодской губернии. // Труды седьмого археологического съезда в Ярославле 1887. Т. III. М., 1892, с. 9. - 17..

  

    ²⁹ Сведения о построении обыденных церквей в Великом Устюге приводит со ссылкой на летописи В.А. Кожевников в статье "Обыденные храмы в древней Руси" // Русский вестник, 1900, No 1, с. 202-203, 210. Кунгурская летопись - одна из сибирских летописей второй половины XVII века, повествующая о походе Ермака. Перевод приводимых Федоровым цитат: "9 мая построили на том Городище обетную часовню во имя Николая Чудотворца"; "Издавна всевидец Христос, зиждитель дома своего, с любовью к чадам своим определил, что с освоением Сибири будет проповедано Евангелие во все концы вселенной" ("Краткая Сибирская летопись (Кунгурская)". СПб., 1880, с. 2). - 17..

  

    ³⁰ 2 октября 1552 г., в день взятия Казани войсками Ивана Грозного, по его повелению, в Казанском Кремле была воздвигнута обыденная церковь Киприана и Иустинии. 4 октября началась постройка кафедральной церкви Благовещения, которую заложил сам царь, а 6 октября церковь уже была освящена. После взятия Нарвы во время Ливонской войны (1558) в ней, по указу царя, был также воздвигнут обыденный храм. Обыденная церковь в Москве на Старом Ваганькове была построена в 1531 г. великим князем Василием Ивановичем в благодарение за появление сына - будущего царя Ивана IV. - 17..

  

    ³¹ 1 августа в день празднования происхождения честных древ Животворящего Креста Господня по уставу Православной церкви положено так называемое малое водосвятие на источниках и водохранилищах (праздник был заимствован из Византии, где в этот день происходило вынесение из императорского дворца в храм Софии сохранившейся части креста Христова, при чем совершалось освящение воды). Выход на воду для совершения малого водосвятия бывает, правда не во всех церквях, и в день Преполовения Пятидесятницы, который празднуется между днями Пасхи и Сошествия Св. Духа (в службе этого дня прославляется учение Христа о воде живой, текущей в жизнь вечную (Ин 7: 37-39)). 19 января, в день Крещения Господня, совершается великое водосвятие (крестный ход на реки, озера, источники называется при этом "ходом на Иордан"). - 18.

  

    ³² Данные о крестных ходах, совершавшихся в Москве XVII-XVIII вв. из Успенского собора к Ильинским церквам 20 июля (2 августа), а также в периоды засух или многодождия, Федоров приводит по изданию П.М. Строева "Выходы государей царей и великих князей Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Федора Алексеевича, всея Руси самодержцев". М., 1844. В указателе к этой книге содержались сведения о пяти храмах Илии в старой Москве: церковь св. пророка Илии на Ильинке (известна с 1519 г., сохр. до нашего времени), на Воронцовом поле (церковь Благовещения с приделом Илии, каменная - с 1514 г.; сохр. до нашего времени), церковь св. Илии в Барашах (с 1476 - отдельная церковь, с 1689 - придел у церкви Введения во храм Пресв. Богородицы; сохр. до нашего времени), церковь Илии пророка Обыденная (см. примеч. 33) и церковь св. Илии на Тверской (известна с XVII в., сломана в XIX в.). К четырем первым храмам, указывал П.С. Строев, и совершались крестные хождения, в которых принимали участие также государи: "28 мая, 4 и 11 июня к Илии обыденному для моления о дожде, 13 июля на Ильинку, 3 и 4 августа в Бараши и на Воронцово поле для моления о ведре". Особенно торжественным был ход 20 июля, в день св. Илии, установившийся с 1660 г.: процессия шла к Лобному месту, затем к церкви на Ильинке, к Илии в Барашах, а оттуда на Воронцово поле. Данные об Ильинских церквях в Новгороде и Пскове содержатся также в указателе Строева: "В старые времена в Новгороде были две церкви св. пророка Илии (в просторечии мокрого и сухого): в одну ходили с крестами молиться о дожде, в другую о ведре. В Пскове, до 1764 года, существовали два женские монастыря св. Илии, также мокрого и сухого" (с. 31 (2-я пагинация)). - 18.

  

    ³³ Церковь Ильи пророка в Киеве - упоминается в летописи под 945 годом. - 18.

  

    ³⁴ Федоров ссылается на статью А. Пшеничникова "Церковь св. Пророка Илии обыденного, что на Остоженке в Москве", содержавшую подробную историю церкви (первоначально она была деревянной и построена в один день по обету, в 1702 г. на ее месте воздвигнут каменный храм (сохр. до настоящего времени)), рассказ о ее достопримечательностях (икона Нерукотворного Спаса, написанная в 1674 г. Симоном Ушаковым), сведения о почитании этой церкви в Москве и хождениях в нее из Успенского собора. В этой же статье приводились сведения о "скорых домах". - 18..

  

    ³⁵ Статья в "Науке и жизни" была написана самим Федоровым в соавторстве с И.А. Борисовым (см. в настоящем томе). - 20..

  

    ³⁶ Ин 2:19. - 21..

  

    ³⁶ Лк 11:47. - 21..

  

    ³⁸ Э. Золя. Собрание сочинений в 26 тт. Т. 18. М., 1965, с. 456 (слова в скобках принадлежат Федорову). - 23..

  

    ³⁹ Григорий (Нисский). Слово о жизни святого Григория Чудотворца // Творения св. Григория Нисского. Ч. 8. .

  

   М., 1871, с. 159. - 23.

  

    ⁴⁰ "Сказание..." так описывало поведение вологодского люда в дни мора, когда было принято решение о построении обыденного храма: "И мужчины, и женщины все постились и притекали к храмам Божиим с малыми детьми своими, умоляя со многими слезами Господа Бога о своих согрешениях и о том, чтобы он утолил праведный свой гнев и помиловал людей своих. Исповедуя свои грехи, они причащались пречистых Христовых Таин и, расходясь по домам, обильно раздавали милостыню. Не видно и не слышно было тогда ни в городе ни в селениях воровства и разбоя, обмана, обид и всякого зла; ни лжи и гнева и ярости и обиды и всякой злобы; но всех соединяла великая любовь [...]. Никто не помышлял о житейском, ибо все видели пред своими очами смерть. Никто и куплею не занимался, ибо торжище закрылось, а если что и продавалось, то лишь необходимое и то в малом количестве". - 25.

  

    ⁴¹ По одним сведениям, древнейшая из всех известных московских церквей - церковь Преображения Господня - была срублена среди бора, покрывавшего то место, где впоследствии возник Московский Кремль, на месте хижины пустынника Букола, по другим - построена в 1272 г. великим князем Даниилом Московским. В 1330 г., после перенесения столицы из Владимира в Москву, на ее месте была воздвигнута каменная церковь, которая в период существования в Кремле Спасского монастыря (с 1319 по 1491 г.) служила его главной церковью. До построения Архангельского собора церковь Спаса на Бору была усыпальницей великих князей и княгинь. - 25.

  

    ⁴² См. примеч. 171, 245. - 26.

  

    ⁴³ Митр. Макарий - см. примеч. 52 ко II части "Записки". - Т. I наст. изд., с. 475. Сильвестр - священник Московского Благовещенского собора, политический и литературный деятель XVI в. В 1540-х гг. был вызван в Москву митр. Макарием как человек книжный и благочестивый и с 1547 г. быстро приобрел влияние на молодого Ивана IV, направляя его деятельность в том же духе, в каком это делал и Макарий. После 1560 г. впал в опалу. Митр. Филипп - см. примеч. 66 к "Собору". - T. I наст. изд., с. 500. - 26.

  

    ⁴⁴ Сообщение о построении обыденной часовни представил на заседании Орловской ученой архивной комиссии 17 января 1895 г. в ответ на поступившее письмо за подписью С.А. Белокурова (см. примеч. 101) член комиссии И.А. Богданов. Тогда же было постановлено "сообщение это напечатать в "Трудах Комиссии" и передать его члену Императорского общества истории и древностей Российских при Московском университете г. Белокурову, которым собираются сказания о построении обыденных храмов" ("Труды Орловской ученой архивной комиссии. 1895". Вып. I. Орел, 1895, с. 2-3). "Сообщение члена комиссии И.А. Богданова о построении в г. Орле единодневной часовни" было опубликовано годом спустя: "Труды Орловской ученой архивной комиссии. 1896". Вып. I. Орел, 1896, с. 69-72. По указанию автора, доставленные им сведения содержались в книге Г.М. Пясецкого "Исторические очерки г. Орла" (Орел, 1874, с. 215-216). Из этой книги И.А. Богданов и приводил обширную цитату, которая целиком воспроизведена здесь Федоровым. - 27..

  

    ⁴⁵ Статья "Добрый почин" ("Русское слово", 5 марта 1895, No 62) принадлежала самому Федорову. Текст этой статьи, а также ответ Федорова "Брянскому вестнику", составивший в расширенном и переработанном виде текст данного абзаца, см. в настоящем томе. - 29..

  

    ⁴⁶ Речь идет о Козьме Петровиче Афонине (1867-1918?), воронежском знакомом Федорова, служащем железнодорожного ведомства. Именно он сообщил Николаю Федоровичу приведенные выше сведения о построении церкви в с. Каширском. - 30..

  

    ⁴⁷ О школах-храмах см. преамбулу к данному разделу. Открытие мощей преп. Сергия Радонежского состоялось 5 июля 1422 г. - 31..

  

    ⁴⁸ "Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских". 1893, кн. 3 (т. 166), с. 13. - 31..

  

    ⁴⁹ Федоров имеет в виду "Слово на освящении храма явления Божией Матери Преподобному Сергию, устроенного над мощами Преподобного Михея в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре", произнесенное митрополитом Филаретом (Дроздовым) 27 сентября 1842. В этом слове были такие строки: "Кто покажет мне малый деревянный храм, на котором в первый раз наречено здесь имя Пресвятыя Троицы? Вошел бы я в него на всенощное бдение, когда в нем с треском и дымом горящая лучина светит чтению и пению, но сердца молящихся горят тише и яснее свещи, и пламень их досягает до неба, и Ангелы их восходят и нисходят в пламени их жертвы духовной" ("Сочинения Филарета, митрополита Московского и Коломенского. Слова и речи". Т. IV. М., 1882, с. 193-194). Начало этого отрывка было приведено в качестве эпиграфа к вышеупомянутой Федоровым статье С.С. Слуцкого в "Московских ведомостях". - 31..

  

    ⁵⁰ Текст купюры, сделанной редакцией "Московских ведомостей" в статье "К 500-летнему юбилею преподобного Сергия. Храм Св. Троицы при Румянцевском Музее", был прислан Федорову самим ее автором, С.С. Слуцким (см. письмо Федорова С.С. Слуцкому в Т. IV наст. изд.). - 31..

  

    ⁵¹ Пожар в помещении читального зала Румянцевского музея произошел 11 августа 1896. - 32..

  

    ⁵² Цитата из статьи Федорова "Добрый почин" ("Русское слово", 1895, No 62, 5 марта). - 35..

  

    ⁵³ Речь идет о заметке, напечатанной в газете "Русское слово" 29 октября 1895 г. (No 293) в разделе "Внутренние известия" под заглавием "Мнение преосвященного Дионисия о церквах-школах". Дионисий (в миру Димитрий Васильевич Хитров. 1818-1896) - епископ-миссионер, ученик и сподвижник просветителя Сибири Иннокентия (Вениаминова). Был составителем якутской азбуки и грамматики, перевел на якутский язык все книги Нового Завета (кроме Апокалипсиса), а также ряд богослужебных книг. С 1883 г. занимал уфимскую кафедру. - 35..

  

    ⁵⁴ Заметка в "Русском слове", объяснявшая, почему "церковно-приходских школ в Уфимской губернии много", "а церквей-школ нет", приводила данные об отрицательном отношении преосв. Дионисия к новому типу школ не напрямую, а ссылаясь при этом на корреспонденцию "Волжского вестника". Само же мнение епископа вводилось не цитатой, а косвенной речью, с оборотом "как говорят": "Владыка, как говорят, находит несовместимым..." Потому-то Федоров и говорит о мнении, приписываемом "Русским словом" преосв. Дионисию, оставляя надежду на неточность этих сведений. - 35..

  

    ⁵⁵ Федоров имеет в виду "Слово при освящении храма Пресвятыя Богородицы, Взыскательницы погибших, устроенного при замке пересыльных арестантов", произнесенное митр. Филаретом 23 декабря 1843 г. // Сочинения Филарета Митрополита Московского и Коломенского. Слова и речи. Т. IV. М., 1882, с. 278-283. Указанное Федоровым рассуждение находится на с. 278-279. - 35..

  

    ⁵⁶ Повествование и размышление о Мордовско-Качимской школе Федоров основывает на статье "Постройка и освящение нового здания церковно-приходской школы в с. Мордовском Качиме Городищенского уезда", напечатанной в "Пензенских епархиальных ведомостях" (часть неофиц. 1892, 15 октября, No 20, с. 854-860). Статья была помещена без подписи, однако принадлежала учителю Мордовско-Качимской школы П.П. Мироносицкому (см. о нем примеч. 65). В редакционной преамбуле к ней сообщалось, что построение школы было осуществлено в рамках программы строительства зданий для церковно-приходских школ Пензенской епархии, разработанной епархиальным Училищным советом. Для сбора средств на это предприятие были открыты общественные работы, на которых местное население получало заработок. Из этого-то капитала общественных работ и было отпущено 20 000 рублей на построение более чем 40 зданий церковно-приходских школ и 3 церквей-школ (см. также: "Постройка зданий для церковно-приходских школ Пензенской епархии" // Пензенские епархиальные ведомости, 1893, 1 февраля, No 3). Сам Мироносицкий уточнял далее, что для Мордовско-

   Качимской школы, открытой 6 октября 1891 г. и в течение всего учебного года ютившейся "в сырой и тесной крестьянской избе", было отпущено 350 рублей. Сумма была небольшая и не могла покрыть всех расходов, связанных с постройкой. Однако на помощь учителю, бывшему непосредственным руководителем работ, и его отцу, священнику соседнего села Русского Качима, главному распорядителю постройки, пришли крестьяне. "Почти все отцы учеников школы привезли на место ее постройки по одному, по два, а некоторые и по три бревна, а один из них кроме того пожертвовал 50 штук тесу лучшего качества. Доставка материалов на место постройки производилась тоже большею частию бесплатно крестьянами - друзьями школы. Лучший из этих друзей школы, полагающий за нее душу свою, - крестьянин Максим Васильевич Меркурьев взял на себя трудную и неблагодарную задачу ходить по тем крестьянам, которые согласились помочь постройке, напоминать им об их обещаниях, торопить их, выпрашивать новые жертвы, торговаться по-крестьянски с поставщиками и т.д. [...] Плотники, подряженные на постройку школы за 90 рублей, тоже принадлежали к числу друзей школы, во главе с своим подрядчиком, - церковным сторожем Максимом Беляниным. Наконец, и сами ученики школы подвигали общее дело своими слабыми руками. На их долю выпало положить, так сказать, краеугольный камень школы. Один крестьянин пожертвовал под школу 8 дубовых столбов, оставшихся от сгоревшей маслобойни. Жертва была чистой находкой, но беда была в том, что столбы были зарыты глубоко в земле и плотники отказывались вырывать их, боясь потратить на это целый день. Тогда учителю пришла в голову мысль созвать учеников школы и их послать вырыть столбы. Явилось 30 человек с лопатами, скребками, мотыками, и на месте сгоревшей маслобойни началась настоящая муравьиная работа, окончившаяся победоносным и шумным извлечением из земли дубовых кряжей. На другой день ученики школы ходили верст за семь от села на моховое болото и там под надзором взрослого крестьянина целый день теребили мох для стен будущей школы. Делом школьников было также собирание в кучу щеп, годных для топлива, и уборка негодного мусора. Все эти работы исполнялись с таким единодушием и веселием, что приходилось ставить детей в пример отцам" (с. 856-857)..

   Впрочем, не все жители Мордовского Качима поддерживали постройку. Большею частью, по словам Мироносицкого, это были кулаки, из мироедов. Они негодовали, что их не спросили, ворчали, что дело обошлось без водки. Однако единодушный порыв, охвативший всех участников предприятия: крестьян - "друзей школы", детей, их отцов, самих строителей, - смел все преграды и в сентябре 1892 г. здание, заложенное летом, было окончено. По удобству и отделке оно стоило гораздо больше, чем было отпущено денег (описание здания Мордовско-Качимской школы см. "Пензенские епархиальные ведомости". Часть неофиц. 1893, 1 февр., No 3, с. 116-117), и все благодаря безвозмездной помощи жителей села. Надо сказать, что и другие школы в Пензенской епархии строились при активном участии местного населения, которое "помогало посильными пожертвованиями и особенно даровым трудом и поставкою подвод для подвоза материала" ("Отчет о деятельности Совета Иннокентиевского Просветительного братства [...] о состоянии церковных школ за 1892-93 учебный год" // Пензенские епархиальные ведомости. Часть неофиц., 1894, 15 февраля, No 4, с. 147)..

   Исходя из статьи П. Мироносицкого (мы пересказали здесь лишь часть текста, далее в статье описывалось торжественное открытие школы), Федоров и выстраивает собственное истолкование Качимского события, которое называет "новою эрою в истории просвещения". В нем нашел он проявление того же духа, что созидал в старину обыденные храмы, зачатки новой, "совершеннолетней" нравственности. Рассказ "о построении школы детьми под руководством священника и учителя" излагается мыслителем в жанре "сказания". И это сказание помещается им не в ту "естественную" историю, где идет постоянная борьба, сдерживаемая лишь юридическими рамками, а в историю священную, открывающую путь превозможения своей природы (все вместе, единым бескорыстным порывом одно общее дело делали качимцы). Кстати, впервые рассказ о качимской школе, в том его виде, в каком он вошел впоследствии в статью "О значении обыденных церквей", был изложен в одном из писем В.А. Кожевникову. И в этом письме Федоров просил ученика "мысль, нескладно, прозою изложенную, изобразить стихом", создать "похвалу Мордовскому Качиму за сооружение церковной школы единодушным трудом". - 36..

  

    ⁵⁷ "обратить сердца отцов к детям" (Мал 4:6). - 36..

  

    ⁵⁸ См. цитату в примеч. 56. Подобное же сравнение П. Мироносицкий употребил впоследствии и в рассказе о построении здания двухклассной школы в селе Русский Качим, в котором также, по мере сил, принимали участие дети-ученики: "Любо было смотреть на эту работу. Точь-в-точь как муравьи кишмя кишат наши работники в трех помещениях школы. Каждый с своей ношей, часто не по силам взятой. Иной свяжется с чурбаном, который вдвое больше его самого, пыхтит, кряхтит, а добьется-таки своего, - вытолкнет как-нибудь его за дверь. Шум, гам, веселье... Соперничество у класса с классом, у мальчишек с "девчатами", у "дворян" с мордвами... Как сладко чувствовать себя душою этого веселого и невинного муравейника!" (П. Мироносицкий. Из дневника учителя церковно-приходской школы. Киев, 1895, с. 57). - 36..

  

    ⁵⁹ Речь идет о статье Николая Александровича Заозерского (1851-1919), писателя, профессора церковного права в Московской духовной академии, "Церковно-приходские школы" ("Богословский вестник", 1893, No 4, с. 148-171). В начале своей статьи Заозерский целиком привел статью Мироносицкого в "Пензенских епархиальных ведомостях", опустив, однако, фамилии всех упоминавшихся в ней участников постройки и открытия Мордовско-Качимской школы, а фамилии Белянина и Меркурьева дав лишь инициалами. О самом событии Заозерский писал следующее: "Представляя изображение этого маленького по внешности, но очень знаменательного события в жизни русской церкви, мы имеем основание утверждать, что подобных малых событий немало совершилось и совершается в настоящее время на святой Руси. Жизнь церковно-приходской школы богата светлыми явлениями подъема национально-церковного духа, а вместе явлениями самоотверженного подвига - полезнейшего приложения нравственно-интеллектуальных сил тысячи избранников - церковноприходских учителей и учительниц. Эти лица - за скудное вознаграждение, а иногда совсем безвозмездно приносят великую пользу русскому народу, образуя и воспитывая в юном поколении простолюдинов русских и инородцев "новую породу людей"" (с. 152). - 37..

  

    ⁶⁰ Все, что в статье "О значении обыденных церквей..." сказано о Мордовско-Качимской школе, основывалось на заметках и письмах Федорова, относящихся к 1893-1894 гг. Именно в эти годы мыслитель вел особенно интенсивную полемику с Л. Толстым. В 1893 и 1894 гг. двумя изданиями выходит брошюра В.А. Кожевникова "Бесцельный труд, "неделание" или дело? Разбор взглядов Эм. Золя, А. Дюма и гр. Л.Н. Толстого на труд", написанная под прямым влиянием Федорова (подробнее см. примеч. 40 к статьям о Л.Н. Толстом - Т. II наст. изд., с. 491). А летом 1894 г. Федоров пишет работу "В защиту дела и знания, против автора недумания и не-делания, или научил ли чему нас голод 1891 г.", которую собирается выпустить отдельной брошюрой. В письмах 1894 г. к Петерсону и Кожевникову вопрос о Толстом постоянно переплетается с размышлениями по поводу Качимского события, в котором философ видит сильнейший аргумент против "неделания". Статья П.П. Мироносицкого о построении школы в Мордовском Качиме была упомянута в перечне сочинений, призванных опровергнуть Толстого, помещенном в начале работы "В защиту дела и знания..." (под заглавием ""Не-делание" ли или же отеческое и братское дело?" напечатана в Т. II наст. изд.). - 37..

  

    ⁶¹ Опыт такой "истории" был дан в статье П.П. Мироносицкого "Очерк развития грамотности в селе Мордовском Качиме Городищенского уезда" ("Пензенские епархиальные ведомости". Часть неофиц. 1892, NoNo 15-18). Во вступлении к этому очерку, в духе, близком Федорову, он призывал к собиранию сведений по истории просвещения в русских деревнях и селах, указывал на важность такого собирания, писал о том, что "очерки развития грамотности в народе были бы прекрасным примером исторической благодарности", "вызвали бы на страницы истории множество позабытых тружеников народного просвещения". "Историю образования" в Мордовском Качиме Мироносицкий начинал с 40-х годов XIX века, откуда и шли предания о первых грамотниках. Примечательно, что среди этих грамотников были Василий и Адриан Меркурьевы, отец и дядя которых были "главными деятелями по постройке в Мордовском Качиме церкви", а внуки (прежде всего Максим Васильевич Меркурьев) стали "главными деятелями по устройству в селе Мордовский Качим церковно-приходской школы". Сообщал Мироносицкий о старых девах-учительницах, на которых в селе смотрели как на монахинь в миру. Эти представительницы "народной крестьянской интеллигенции" обучали грамоте крестьянских детей. Отношения в школе старых дев были похожи на семейные, "единодушие и любовь" связывали учительниц с учениками, в их школе "вырабатывался определенный тип деревенского набожного человека". Старые девы-учительницы, сестры Акулина и Анна Левины также помогали впоследствии открывать в селе церковно-приходскую школу. Речь в очерке Мироносицкого шла и о странствующих учителях, и о первой школе грамоты, открытой в 1865 г. свящ