Глинка Федор Николаевич - Замков Н. К. Пушкин и Ф. Н. Глинка

  

  http://next.feb-web.ru/feb/pushkin/serial/psx/psx2078-.htm

  

   - 78 -

  

  Пушкинъ и Ѳ. Н. Глинка.

  

  Вопросъ объ отношен³яхъ Пушкина и Ѳ. Н. Глинки отчасти былъ уже освѣщенъ въ литературѣ пушкиновѣдѣн³я, но попытку сгруппировать важнѣйш³я свѣдѣн³я объ этихъ отношен³яхъ сдѣлалъ лишь Н. О. Лернеръ въ своей замѣткѣ: "Изъ отношен³й Пушкина и Ѳ. Н. Глинки"1). Замѣтка эта далеко не исчерпываетъ всѣхъ имѣющихся данныхъ, почему мы и имѣемъ въ виду изложить эти данныя, сообщивъ попутно и кое-что новое.

  Въ лицейскую пору Пушкинъ не былъ лично знакомъ съ Ѳ. Н. Глинкою. Зная его лишь по "Письмамъ Русскаго офицера" и по случайнымъ журнальнымъ произведен³ямъ, Пушкинъ, видимо, не высоко цѣнилъ поэтическ³йего даръ, такъ какъ въ Послан³и къ дядѣ Васил³ю Львовичу (1817 г. - "Скажи, Парнасск³й мой отецъ"...) назвалъ его "довольно плоскимъ пѣвцомъ". Знакомство состоялось вскорѣ послѣ окончан³я Пушкинымъ Лицея, и, по свидѣтельству Ѳ. Н. Глинки, они быстро сошлись: "...Я очень его любилъ, какъ Пушкина, - писалъ впослѣдств³и Ѳ. Н., - и уважалъ, какъ въ высшей степени талантливаго поэта. Кажется, и онъ это чувствовалъ и потому дозволялъ мнѣ говорить ему прямо на прямо на счетъ тогдашней его разгульной жизни. Мнѣ удалось даже отвести его отъ одной дуэли"2)... Правдивость

  

   - 79 -

  

   этого свидѣтельства нѣтъ основан³й заподозрить, и весьма вѣроятно, что Глинкѣ, дѣйствительно, не разъ удавалось вл³ять на Пушкина въ хорошую сторону: современники единогласно изображаютъ его, какъ человѣка съ исключительно ясной душой, съ неисчерпаемымъ запасомъ добродуш³я и горячей любви къ людямъ. Нравственный обликъ Ѳ. Н. ярко вырисовывается изъ строкъ письма его (отъ 17-го сентября 1824 г.) къ Н. С. Мордвинову, впослѣдств³и графу1); выясняя свои взгляды на правовыя и моральныя взаимоотношен³я людей, онъ писалъ: "Было время, когда и я, воображая стать полезнымъ соотечественникамъ охотно промѣнивалъ все, что ласкаетъ молодымъ лѣтамъ, на трудное изыскан³е тѣхъ высокихъ началъ, на которыхъ зиждется благосостоян³е обществъ гражданскихъ. Науки политическ³я, столь привлекательныя по своей ясности, и новѣйш³е философы, съ ихъ отвлеченными умозрѣн³ями, были уединенными собесѣдниками моихъ долгихъ вечеровъ, тогда какъ дневная служба давала часто случай прилагать теор³ю къ самому опыту"2)...

  Когда въ 1820 г. Пушкину грозила тяжкая кара за распространен³е своихъ "либеральныхъ" сочинен³й, Ѳ. Н. проявилъ самое горячее участ³е къ нему и своимъ заступничествомъ передъ гр. М. А. Милорадовичемъ, - адъютантомъ котораго онъ тогда состоялъ, - способствовалъ, вмѣстѣ съ Жуковскимъ, Карамзинымъ, А. И. Тургеневымъ и др., предотвращен³ю болѣе серьезнаго наказан³я,

  

   - 80 -

  

   чѣмъ почетная ссылка на югъ. - Постигшая Пушкина опала не только не помѣшала Ѳ. Н. напечатать въ "Сынѣ Отечества" свое Послан³е къ нему (1819 г.)1), вызванное чтен³емъ "Руслана и Людмилы", но, повидимому, послужила даже побудительной причиной для этого.

  

   Судьбы и времени сѣдого

   Не бойся, молодой пѣвецъ!

   Слѣды исчезнутъ поколѣн³й,

   Но живъ талантъ, безсмертенъ ген³й!

  

   - восклицалъ Глинка въ Послан³и; это горячее слово ободрен³я было для лишеннаго общества друзей поэта тѣмъ большей моральной поддержкой, что оно являлось также чуть ли не первымъ всенароднымъ признан³емъ ген³альности его творческаго дарован³я. Оцѣнивъ искренность душевнаго порыва Глинки, Пушкинъ писалъ о немъ брату - 27-го ³юня 1821 г.: "Если ты его увидишь, обними его, братски, скажи ему, что онъ славная душа, и что я люблю его какъ должно"2); въ слѣдующемъ же году онъ отвѣтилъ на Послан³е Глинки-"Аристида" прекрасными строками своего Послан³я: "Когда средь орг³й жизни шумной"..., гдѣ называлъ его "великодушнымъ гражданиномъ". Посылая - въ январѣ 1823 года - эти стихи брату, Пушкинъ писалъ ему: "...покажи ихъ Глинкѣ, обними его за меня и скажи ему, что онъ - все-таки почтеннѣйш³й человѣкъ здѣшняго м³ра"3). - Когда поручен³е было исполнено и Левъ Сергѣевичъ сообщилъ брату4) о произведенномъ впечатлѣн³и, тотъ отвѣчалъ: "Я радъ, что Глинкѣ полюбились мои стихи - это была моя цѣль... Мы съ нимъ приятели"5)...

  

   - 81 -

  

   Между тѣмъ, многочисленныя произведен³я Ѳ. Н. Глинки все болѣе принимали п³этическ³й характеръ, которымъ уже всецѣло проникнуты его "Опыты священной поэз³и", вышедш³е въ 1826 г. - Пушкинъ не могъ, конечно, сочувствовать столь однообразному направлен³ю поэтической дѣятельности Глинки, и уже въ словахъ его письма къ брату: "...все-таки почтеннѣйш³й человѣкъ"... - сквозитъ нѣкоторая доля ирон³и; въ письмѣ къ князю Вяземскому (ноябрь 1824 г., черновой вар³антъ) онъ бросаетъ уже насмѣшку: "А потопъ то! Жду водянаго псалма Ѳиты"1); въ началѣ же слѣдующаго - 1825-го г. - клеймитъ п³этизмъ Глинки цѣлой забавной эпиграммой:

  

   "Нашъ другъ Ѳита, Кутейкинъ въ эполетахъ,

   Бормочитъ намъ разтянутый псаломъ:

   Поэтъ Ѳ[ита] не становись Ферто̀мъ!

   Дьячекъ Ѳ[ита] ты Ѵ [жица] въ поэтахъ!"2).

  

   Посылая эту эпиграмму князю Вяземскому, Пушкина проситъ, однако, "не выдавать" его, т. е. не показывать никому эпиграммы: "Ѳита бо другъ сердца моего, мужъ благъ, незлобивъ, удаляяйся отъ всяк³я скверны"3); въ 1828 г. за тотъ же п³этизмъ Глинка попадаетъ въ Пушкинское "Собран³е насѣкомыхъ" съ прозвищемъ: "Бож³я коровка".

  Такая двойственность въ отношен³яхъ Пушкина къ Глинкѣ, какъ увидимъ, замѣчается и позднѣе; причины ея слѣдуетъ искать не только въ разницѣ оцѣнокъ Глинки-поэта и Глинки-человѣка, но и въ невозможности одинаково относиться къ разнымъ сторонамъ его поэтическаго дарован³я. Пушкинъ цѣнилъ въ Глинкѣ, конечно, не только человѣка и гражданина, но и поэта, - однако, подкупали его лишь отдѣльныя свойства произведен³й Глинки,

  

   - 82 -

  

   ставивш³я его выше многихъ современныхъ ему поэтовъ, т. е., - глубок³й, неподдѣльный лиризмъ, яркость и смѣлость образовъ и т. под.: эти свойства дарован³я Глинки роднили его съ Пушкинымъ, - поэтомъ младшаго, по отношен³ю къ нему, поколѣн³я, - и отъ нихъ то есть нѣчто и въ раннихъ поэтическихъ достижен³яхъ великаго поэта. Но родственность нѣкоторыхъ свойствъ дарован³й не могла уничтожить разницы м³ровоззрѣн³й Пушкина и Глинки: Пушкину были совершенно чужды - какъ присущ³й Глинкѣ этическ³й дидактизмъ, - особенно ярк³й въ его "Опытахъ Аллегор³й въ стихахъ и прозѣ" (С.-Пб. 1826 г.), - такъ и преобладающая черта его произведен³й, давшая В. Н. Олину поводъ упрекнуть его (въ 1830 г.) въ томъ, что онъ "слишкомъ горячо вводитъ въ поэз³ю нашу усыпительный духъ Германскаго мистицизма"; этотъ уклонъ творчества Глинки и вызвалъ всѣ остроумные уколы со стороны Пушкина.

  Что касается отношен³й Глинки къ Пушкину, то его теплое, дружеское чувство къ нему - съ оттѣнкомъ преклонен³я передъ мощнымъ талантомъ - не измѣнялось никогда. Сосланный въ 1826 г. въ Петрозаводскъ1), онъ всегда живо интересуется судьбой Пушкина, а въ 1830 г. посылаетъ ему свою новую поэму "Карел³я"2), вмѣстѣ съ полнымъ искренняго чувства письмомъ - отъ 17-го февраля: "...Изъ глубины Карельскихъ пустынь, - пишетъ онъ: "я посылалъ вамъ (чрезъ б. Дельвига) усердные поклоны. Часто, часто (живя только воспоминан³емъ) припоминалъ я то пр³ятнѣйшее время, когда пользовался удовольств³емъ личныхъ съ вами свидан³й, вашею бесѣдою и, какъ мнѣ казалось, пр³язн³ю вашею, для меня драгоцѣнною. И безъ васъ мы, любящ³е васъ, были съ вами. Въ п³итическомъ

  

   - 83 -

  

   уголкѣ любезнаго П. А. Плетнева мы часто и съ любов³ю объ васъ говорили, радовались возрастающей славѣ вашей и слушали живое стереотипное издан³е творен³й вашихъ - вашего любезнаго братца Льва Сергѣевича.... У меня есть вашъ портретъ1). Только жаль, что вы въ немъ представлены съ какою-то пасмурност³ю; нѣтъ той веселости, которую я помню въ лицѣ вашемъ. Ужели это слѣдств³е печалей жизни? Въ такомъ случаѣ, молю жизнь, чтобы она, занявъ все лучшее у Музъ и Славы, утѣшала бы васъ съ такимъ же усерд³емъ, съ какимъ я читаю ваши плѣнительные стихи"; поручая, въ заключен³е, благосклонности Пушкина свою поэму, Глинка выражаетъ надежду, что онъ замѣтитъ въ "Карел³и" "чувствован³я незамѣтныя другимъ или другими пренебрегаемыя"2)...

  Но, еще до написан³я этого письма, въ 10-мъ Š "Литературной Газеты" отъ 15-го февраля (ценз. пом. 14 февр.) появилась анонимная реценз³я "Карел³и", несомнѣнно принадлежащая Пушкину. Реценз³я эта лишь совсѣмъ недавно была приписана Пушкину М. Л. Гофманомъ3), на основан³и анализа внутренняго содержан³я ея: чрезвычайно осторожно подходя къ своему выводу, М. Л. Гофманъ далъ все же столь исчерпывающее обоснован³е его, что, по нашему мнѣн³ю, уже одно это обоснован³е давало возможность включить реценз³ю въ собран³е сочинен³й Пушкина; остается только удивляться, почему В. Я. Брюсовъ4) нашелъ въ доводахъ М. Л. Гофмана одни лишь "общ³я мѣста" и "не узналъ" Пушкина въ поразительно яркой и "насыщенной" реценз³и на "Карел³ю"; не менѣе странно и то обстоятельство, что на реценз³ю не обратилъ вниман³я Н. О. Лернеръ, столь

  

   - 84 -

  

   тщательно изучавш³й "Литературную Газету" и останавливавш³йся, въ поискахъ забытыхъ строкъ Пушкина, на гораздо болѣе сомнительныхъ, а иногда и на явно, почти, не-пушкинскихъ статьяхъ. Намъ пришлось уже въ другомъ мѣстѣ указать на чрезвычайную убѣдительность доказательствъ М. Л. Гофмана1), теперь же мы имѣемъ возможность дать документальное подтвержден³е его мнѣн³я; въ бумагахъ Ѳ. Н. Глинки, хранящихся въ архивѣ Общества Любителей древней письменности2), имѣется слѣдующее черновое письмо его къ П. К. [Щебальскому]3):

  "Милостивый Государь Петръ Карловичъ! Письмо ваше любезное, обязательное письмо уяснило и дополнило статью вашу4). Давно не слыхалъ я привѣтнаго слова изъ современнаго литтературнаго м³ра. Оно, можетъ быть, такъ и должно быть: прочитанный листокъ газеты, карта, убитая банкометомъ на игорномъ столѣ, бросаются просто подъ столъ. - Ныньче все прошедшее называютъ отжившимъ, хотя, можетъ быть, оно и далеко еще не лишено жизни. Но вы смотрите на вещи иначе; даже и въ томъ, что мнѣ самому казалось увядшимъ, съумѣли вы найти довольно свѣжести. За то и статья и письмо ваше напомнили мнѣ о той радушной реценз³и о моей поэмѣ: "Карел³я", которую написалъ и напечаталъ (въ "Сѣверныхъ Цвѣтахъ" тридцатыхъ

  

   - 85 -

  

   годовъ)1) незабвенный Пушкинъ. Та - въ Петрозаводскѣ, ваша - въ Твери доставили мнѣ истинное удовольств³е. - Примите же, Милостивый Государь! и мою искреннюю благодарность, которую желалъ бы выразить присылкою чего либо изъ старины; но къ сожалѣн³ю частые и невольные переѣзды изъ края въ край Росс³и, два пожарные случая и разныя непредвиденныя обстоятельства заставили меня разтерять многое. Стану однакожъ прилежнѣе углубляться въ залежи моихъ стародавнихъ бумагъ. Я могъ бы вамъ сказать объ уцѣлѣвшихъ у меня (нигдѣ ненапечатанныхъ) нѣкоторыхъ бумагахъ, напримѣръ: письмо Карамзина, письмо Пушкина2), письмо Ермолова, письмо Н. М. Каменскаго (изъ подъ Рушука), два письма А. С. Норова (все собственноручныя) и письмо (за подписью) Бенигсена - послѣ Прейсишъ-Ейлаускаго сражен³я. - Но все это касается болѣе лично меня и едва ли можетъ интересовать кого либо другова.

  Во всякомъ случаѣ, будетъ стараться сдѣлать вамъ угодное имѣющ³й честь быть, съ отличнымъ къ вамъ уважен³емъ, вашимъ покорнѣйшимъ слугою Ѳ. Глинка".

  Подчеркнутая нами фраза Ѳ. Н. Глинки отвергаетъ всяк³я сомнѣн³я въ авторствѣ Пушкина и позволяетъ уже безъ всякихъ оговорокъ включить въ текстъ его сочинен³й и эту реценз³ю, доказывающую, что, несмотря на отрицательное отношен³е къ

  

   - 86 -

  

   п³этизму Глинки, Пушкинъ все-таки цѣнилъ его своеобразное поэтическое дарован³е; дарован³е это онъ поразительно ярко и полно охарактеризовалъ въ слѣдующихъ немногихъ словахъ своей реценз³и: "Изо всѣхъ нашихъ Поэтовъ, Ѳ. Н. Глинка, можетъ быть, самый оригинальный. Онъ не исповѣдуетъ ни древняго, ни Французскаго Классицизма, онъ не слѣдуетъ ни готическому, ни новѣйшему Романтизму; слогъ его не напоминаетъ ни величавой плавности Ломоносова, ни яркой и неровной живописи Державина, ни гармонической точности, отличительной черты школы, основанной Жуковскимъ и Батюшковымъ. Вы столь же легко угадаете Глинку въ элегическомъ его Псалмѣ, какъ узнаете Князя Вяземскаго въ станцахъ метафизическихъ или Крылова въ сатирической притчѣ. Небрежность рифмъ и слога, обороты то смѣлые, то прозаическ³е, простота, соединенная съ изысканност³ю, какая-то вялость и въ то же время энергическая1) пылкость, поэтическое добродуш³е, теплота чувствъ, однообраз³е мыслей и свѣжесть живописи, иногда мѣлочной, - все даетъ особенную печать его произведен³ямъ"2)... - Эта блестящая по своей "насыщенности" и правдивости характеристика не покажется пристрастной, если сравнимъ мнѣн³е Пушкина съ мнѣн³емъ новѣйшаго б³ографа Ѳ. Н. Глинки, утверждающаго, что "въ лучшихъ своихъ произведен³яхъ - онъ выше Мерзлякова, своеобразнѣе Козлова и по силѣ лиризма приближается къ Жуковскому"3); да и вообще реценз³ю Пушкина нельзя назвать хвалебной, такъ какъ указан³я на достоинства произведен³й Глинки осторожно и, повидимому, сознательно чередуются въ ней съ указан³ями отрицательныхъ сторонъ его творчества: "небрежность риѳмъ и слога", "прозаическ³е обороты", "вялость", "однообраз³е мыслей" и т. п.

  Весною 1830 года, благодаря хлопотамъ друзей и ходатайству

  

   - 87 -

  

   Жуковскаго1), Глинка былъ переведенъ въ Тверь, а въ августѣ того же года онъ имѣлъ уже возможность лично поблагодарить Пушкина за "радушную" реценз³ю: 10-го августа Пушкинъ и князь Вяземск³й выѣхали изъ Петербурга въ Москву и по дорогѣ навѣстили его въ Твери2); объ этомъ посѣщен³и Глинка вспоминаетъ въ письмѣ къ Пушкину отъ 28-го ³юля 1831 г.; прося его похлопотать вмѣстѣ съ Жуковскимъ объ улучшен³и своей "изувѣченной" судьбы, онъ пишетъ: "Драгоцѣнное посѣщен³е ваше для меня сугубо-памятно. Вы утѣшили меня, какъ почитателя вашего, давно желавшаго васъ видѣть и обнять и, въ то же время, вы приняли во мнѣ участ³е, какъ человѣкъ, въ которомъ совсѣмъ не отразился настоящ³й вѣкъ. Съ добродуш³емъ, приличнымъ старому, доброму времени, вы сами взялись похлопотать (разумѣется по возможности) объ улучшен³и моего положен³я"3)...

  Довольно высоко оцѣнивъ въ своей реценз³и поэтическ³й талантъ Глинки, Пушкинъ не могъ, однако, примириться со странными полетами фантаз³и поэта-мистика; въ "Сѣверныхъ Цвѣтахъ" на 1831 г., въ числѣ другихъ произведен³й Глинки, было помѣщено (стр. 72) его шестистиш³е: "Бѣдность и утѣшен³е"

  

   - 88 -

  

   представляющее обращен³е къ женѣ1) и оканчивающееся стихами:

  

   "...Ты все о будущемъ полна заботныхъ думъ:

   Богъ дастъ дѣтей?... Ну что жь? - пусть Онъ нашъ будетъ Кумъ!"

  Въ письмѣ къ Плетневу отъ 7-го января 1831 г. Пушкинъ иронизируетъ по этому поводу: "...Бѣдный Глинка работаетъ, какъ батракъ, а проку все нѣтъ. Кажется мнѣ, онъ съ горя рехнулся. Кого вздумалъ просить къ себѣ въ кумовья! Вообрази, въ какое положен³е приведетъ онъ и священника и дьячка, и куму и бабку, да и самаго кума, котораго заставятъ же отрекаться отъ дьявола, плевать, дуть, сочетаться и проч³я творить продѣлки. Нащокинъ увѣряетъ что всѣхъ избаловалъ покойникъ Царь, который у всѣхъ крестилъ ребятъ. Я до сихъ поръ отъ дерзости Глинкиной опомниться не могу. Странная вещь, непонятная вещь!"2)...

  Неизвѣстно, дошла ли до Глинки эпиграмма на него Пушкина (1825 г.), но трудно сомнѣваться въ томъ, что онъ зналъ, къ кому относится прозвище: "Бож³я коровка" въ "Собран³и насѣкомыхъ" (1828 г.), напечатанномъ лишь въ "Подснѣжникѣ" на 1830 г. (ценз. пом. - 7-го марта 1830 г.)3). Когда въ 1831 г. до Пушкина дошелъ слухъ, что на него сердится за что-то Глинка, онъ счелъ это, конечно, результатомъ безобиднаго, въ

  

   - 89 -

  

   сущности, укола своей эпиграммы, почему и рѣшилъ оправдаться передъ нимъ; приглашая Глинку участвовать въ "Сѣверныхъ Цвѣтахъ" на 1832 г., Пушкинъ писалъ ему 21-го ноября 1831 г.: "...Мнѣ говорятъ, будто вы на меня сердиты; это - не резонъ: сердце сердцемъ, а дружба дружбой. Хороши и тѣ, которые ссорятъ насъ Богъ вѣдаетъ какими сплетнями. Съ моей стороны, моимъ искреннимъ, глубокимъ уважен³емъ къ вамъ и вашему прекрасному таланту я передъ вами совершенно чистъ... Можетъ быть, увижу васъ скоро; по крайней мѣрѣ приятно кончить мнѣ письмо мое симъ желан³емъ. Весь вашъ безъ церемон³и Пушкинъ"1).

  Отвѣтъ Глинки нсполненъ душевнаго благородства: "Вчера имѣлъ я честь получить письмо ваше отъ 21-го Ноября, - писалъ онъ Пушкину 28-го ноября 1831 г. - Весело было мнѣ взглянуть на почеркъ руки вашей; спасибо сплетчикамъ за доставленное мнѣ удовольств³е читать строки ваши. Но я долго думалъ и не могъ додуматься, изъ чего бы можно было вывести, что яко-бы я на васъ сердитъ?!.... Смѣю увѣрить, что я васъ любилъ, люблю и (сколько за будущее ручаться можно) любить не перестану. Мног³е любятъ вашъ талантъ, я любилъ и люблю въ васъ - всего васъ"2)... - Вѣроятно, не получивъ еще этого письма, Пушкинъ выѣхалъ 3-го декабря изъ Петербурга въ Москву, - но неизвѣстно, исполнилъ ли онъ свое обѣщан³е, т. е. посѣтилъ ли въ Твери Глинку. - Весьма возможно, что и впослѣдств³и, проѣзжая черезъ Тверь, Пушкинъ заглядывалъ къ Глинкѣ, - однако, точныхъ свѣдѣн³й объ ихъ отношен³яхъ въ послѣдующ³е годы до насъ не дошло: только въ письмѣ къ С. Н. Глинкѣ - въ мартѣ 1836 г. - Пушкинъ спрашиваетъ адресъ Ѳедора Николаевича, намѣреваясь, повидимому, привлечь его къ участ³ю въ своемъ "Современникѣ"3); можно также, съ

  

   - 90 -

  

   значительной долей вѣроят³я, предположить, что Пушкинъ видѣлся съ Глинкою въ маѣ 1836 г., во время пр³ѣзда своего въ Москву для занят³й въ архивахъ1).

  Изложенными свѣдѣн³ями и ограничивается бѣдная фактами истор³я отношен³й Ѳ. Н. Глинки и Пушкина при жизни послѣдняго; смерть его вызвала со стороны Глинки поэтическ³й откликъ - его извѣстное "П³итическое воспоминан³е о Пушкинѣ"2), гдѣ онъ въ рядѣ строфъ изобразилъ творческ³й путь Пушкина; и, наконецъ, въ 1849 г. поэтическое воображен³е Глинки оживляетъ образы "Бахчисарайскаго Фонтана"3), творческ³я достижен³я пѣвца котораго оставили въ свою очередь довольно замѣтный слѣдъ и на другихъ произведен³яхъ своеобразнаго поэта-мистика. - Память же о "незабвенномъ" Пушкинѣ свято хранилась "Маѳусаиломъ Русской поэз³и" въ течен³е всей его долгой жизни.

  

  _______

  

  Интересъ, проявленный Пушкинымъ къ "Карел³и" Ѳ. Н. Глинки, даетъ намъ право остановиться на судьбѣ этой поэмы и на истор³и ея появлен³я. Отрывки изъ "Карел³и" впервые появились въ "Подснѣжникѣ" на 1829 г. (ценз. пом. - 9 февр. 1829 г.) и въ "Карманной книжкѣ для любителей русской старины и словесности" на 1829 г. (ценз. пом. - 18 марта 1829 г.) - В. Н. Олина4),

  

   - 91 -

  

   въ издан³яхъ котораго Глинка всегда былъ постояннымъ сотрудникомъ. Создавалась поэма, вѣроятно, въ 1828-1829 г.г., и возможно, что начата была подъ вл³ян³емъ близкаго друга Глинки - Петербургскаго литератора А. А. Никитина1); 17-го сентября 1828 г. онъ писалъ Глинкѣ: "...Пишете ли вы объ Олонецкомъ краѣ? Ради Бога украсьте перомъ своимъ нашу Шотланд³ю, и въ повѣстяхъ объ этомъ краѣ будьте нашимъ Вальтеромъ Скоттомъ"2)...; но своеобраз³е природы Олонецкаго края и его народныя предан³я должны были, конечно, и сами по себѣ повл³ять на поэтическ³е замыслы невольнаго жителя этого края.

  Яркую картину той обстановки, въ услов³яхъ которой создавалась поэма, нарисовалъ самъ Ѳ. Н. Глинка въ интересномъ письмѣ своемъ къ Н. И. Гнѣдичу, ускользавшемъ до сихъ поръ отъ вниман³я его б³ографовъ: "...Было время, - писалъ онъ Гнѣдичу 24-го марта 1829 г., - когда, полный жизни и дѣятельности, я не находилъ довольно теплоты въ большомъ свѣтѣ и, покидая всѣхъ, заѣзжалъ въ вашъ мирный уголокъ. Съ тѣхъ поръ несчаст³я схватили и бросили меня въ страну, отброшенную отъ сообщен³й съ живымъ гражданскимъ м³ромъ, которая, какъ нѣкая страшная тайна, скрыта, погружена въ глубинѣ дремучихъ лѣсовъ древней Карел³и, наводнена безчисленными озерами, загромождена безобразными обломками разрушенныхъ первобытныхъ горъ. Въ сихъ-то мѣстахъ, въ Петрозаводскѣ, который развѣ по самозванству считается городомъ (да еще и губернскимъ!), провождаю я, не смѣю сказать жизнь, но быт³е томительное, теряя силы и лѣта. Мое зван³е, въ быту общественномъ, есть зван³е старшаго совѣтника въ Олонецкомъ Губернскомъ Правлен³и; занят³е - текущ³я дѣла. Я изучилъ и благотворную

  

   - 92 -

  

   сторону, и черную маг³ю приказнаго дѣла. Непостижимое единообраз³е существуетъ во всѣхъ здѣшнихъ занят³яхъ, и какая судьба ожидаетъ?... Подлѣ меня сидитъ совѣтникъ, изъѣдаемый ракомъ, послѣдств³емъ пыльныхъ канцелярскихъ трудовъ. Выбѣжишь за̀ городъ - нагое поле, усѣянное могилами предсѣдателей, судей и совѣтниковъ. Невольно родится мысль: "Господи Боже! Неужели придется умереть на чужбинѣ, въ сей странѣ, гдѣ и самая весна, пролетая быстро, какъ испуганная птица, не успѣваетъ нагрѣть могилу и выростить на ней цвѣтокъ!" При этой мысли какой-то внутренн³й морозъ отдираетъ кожу отъ костей. И при взглядѣ болѣе прозаическомъ, въ самыхъ житейскихъ потребностяхъ, открывается здѣсь во всемъ большой недостатокъ и мало удобностей. Противу С.-Петербургскаго здѣсь все втрое дороже и вшестеро хуже"1)...

  Съ просьбой похлопотать объ издан³и "Карел³и" - Глинка обратился къ А. А. Никитину, и въ письмахъ Никитина къ нему отъ 6-го ноября и 30-го декабря 1829 г. сообщаются свѣдѣн³я о хлопотахъ по издан³ю поэмы; въ хлопотахъ этихъ принималъ участ³е и другой давнишн³й другъ Глинки - О. М. Сомовъ, фактическ³й редакторъ "Литературной Газеты" барона Дельвига; 22-го января 1830 г. онъ писалъ Глинкѣ: "...Карел³я ваша мнѣ не чужая: въ нынѣшнемъ (6-мъ) Š Газеты будетъ о ней сказано отъ души2); и я самъ просматриваю корректуру оной по просьбѣ книгопродавца Непейцына: ибо А. А. Никитинъ крайне занятъ. Кажется, будетъ издана очень опрятно и исправно: объ этомъ я хлопочу. Сего дня просмотрѣлъ я уже 5-й листъ; остается еще съ ½ л. текста. Мног³я мѣста въ ней мнѣ очень нравятся; особливо картины мѣстъ, повѣрья и сказки о Витязѣ Заонѣгѣ. Она отпечатается

  

   - 93 -

  

   къ концу нынѣшняго мѣсяца. Примѣчан³я къ ней я перемѣтилъ, ибо они были разбиты и неправильно перемѣчены въ спискѣ, присланномъ вами"1)...

  Вышла въ свѣтъ "Карел³я" въ началѣ февраля 1830 г. и была встрѣчена краткой анонимной реценз³ей "Сѣверной Пчелы" (въ 18 Š отъ 11 февраля, ц. п. 10 февраля) - весьма сдержаннаго тона2); въ 10-мъ Š "Литературной Газеты" отъ 15-го февраля (ц. п. 14 февраля) появилась "радушная" реценз³я Пушкина; А. Ѳ. Воейковъ, не разъ вымаливавш³й у Глинки его "стишки" для своихъ издан³й3), ограничился тѣмъ, что въ Š 46 "Русскаго Инвалида" (отъ 19 февраля, ц. п. 18 февраля) перепечаталъ изъ "Литературной Газеты" отзывъ Пушкина, - безъ цитатъ изъ "Карел³и"; хвалебной реценз³ей отозвался и М. А. Бестужевъ-Рюминъ въ Š 22-мъ (отъ 19 февраля, ц. п. 18 февраля) своего захудалаго "Сѣвернаго Меркур³я"; кромѣ того, въ 22-мъ же и въ 23 ŠŠ "Сѣвернаго Меркур³я" была помѣщена статья N. N.: "О новомъ стихотворен³и Ѳ. Н. Глинки: Карел³я или заточен³е М. ². Романовой", гдѣ, при общемъ хвалебномъ тонѣ, были указаны кое-как³е недостатки плана и излишество нѣкоторыхъ вводныхъ частей поэмы4). Совсѣмъ другого тона - реценз³я В. Н. Олина въ 3-ей части его "Карманной книжки"5) (ц. п. 4 марта), гдѣ онъ

  

   - 94 -

  

   отмѣчаетъ слѣдующее: "...Поэтъ не успѣваетъ слѣдовать за своимъ воображен³емъ; и по этому-то вы не найдете ничего цѣлаго, ничего доконченнаго" (стр. 408)... "Поэму с³ю можно уподобить воздуху, усѣянному послѣ бури отрывками разноцвѣтныхъ облаковъ формы своенравной" (стр. 409)...; похваливъ описан³я природы, Олинъ замѣчаетъ: "...жаль только что Ѳ. Н. Глинка слишкомъ горячо вводитъ въ поэз³ю нашу усыпительный духъ Германскаго мистицизма: это непростительно. Метафизика въ стихахъ должна имѣть свои предѣлы, за чертою коихъ начинаетъ уже разливаться для читателей мракъ Киммер³йск³й" (стр. 409); однако, Олину "частныя замѣчан³я с³и не мѣшаютъ, впрочемъ, уважать отличный талантъ Ѳ. Н. Глинки и согласиться съ мнѣн³емъ Литературной Газеты [т. е. съ мнѣн³емъ Пушкина], что изъ всѣхъ нашихъ Поэтовъ онъ, можетъ быть, есть самый оригинальный, что Поэма Карел³я служитъ новымъ сему доказательствомъ, и что въ ней, какъ въ зеркалѣ, видны всѣ его достоинства и вмѣстѣ всѣ недостатки" (стр. 409-410)... - Весьма хвалебнаго тона - реценз³я, появившаяся въ "Отечественныхъ Запискахъ" П. П. Свиньина (ч. 42, Š 121, ц. п. 4 ма³я, стр. 253-258): авторъ ея - В. Р-чь [Романовичъ?] - во многомъ повторялъ отзывы Пушкина и другихъ рецензентовъ.

  Изъ Московскихъ журналовъ отозвались: "Галатея", "Московск³й Вѣстникъ", "Дамск³й Журналъ" и "Московск³й Телеграфъ". Въ большомъ разборѣ "Карел³и", помѣщенномъ въ "Галатеѣ"1) и принадлежащемъ, вѣроятно, самому издателю ея - С. Е. Раичу2), указывалось, что "это - рѣдкое явлен³е на горизонтѣ нашей Словесности", за которое авторъ разбора благодарилъ "поэта не блестящаго, не ослѣпляющаго, но простаго, благороднаго и высокаго", произведен³я котораго "удивительно какъ

  

   - 95 -

  

   краснорѣчиво говорятъ уму и сердцу" (Š 10, стр. 204-205). - Въ своемъ "Московскомъ Вѣстникѣ"1) Погодинъ помѣстилъ обширный разборъ "Карел³и", принадлежащ³й Н. И. Надеждину (подпись: "-ж-"), который отмѣчалъ рядъ внѣшнихъ недостатковъ поэмы наряду съ "яркимъ блескомъ внутренняго, истинно поэтическаго содержан³я" (стр. 60); самъ Погодинъ далъ отзывъ о "Карел³и" въ письмѣ къ Шевыреву: "...Ѳедоръ Глинка издалъ "Карел³ю", стихотворен³е въ негодной рамкѣ", - писалъ онъ еще 19-го февраля 1830 г.; "но тамъ есть духовныя рѣчи монаха - возвышаютъ душу, прекрасны и безъ прежнихъ его неровностей и невыдержанностей"2)... - Проще всѣхъ поступилъ князь П. И. Шаликовъ - издатель "Дамскаго Журнала": онъ попросту перепечаталъ3) анонимные отзывы Пушкина и Олина, снабдивъ ихъ слѣдующимъ предислов³емъ: "Кромѣ выгоды, находимой при недосугахъ въ томъ, чтобы не мучить головы надъ чужимъ сочинен³емъ, очень пр³ятно встрѣтить мнѣн³я другихъ, почти совершенно одинак³я съ нашими мнѣн³ями, и потому, выписавъ замѣчан³я на Карел³ю изъ Литтературной Газеты и Карманной Книжки, мы представимъ читательницамъ своимъ собственное мнѣн³е о семъ стихотворен³и" (стр. 46); князя Шаликова ничуть не смутило то обстоятельство, что отзывы эти по своему содержан³ю весьма далеки другъ отъ друга. - Н. А. Полевой4) только въ Š 17 (ц. п. 26 сент. 1830 г.) своего "Московскаго Телеграфа" далъ краткую реценз³ю "Карел³и": "...Все хотѣлось намъ разсмотрѣть и обдумать Карел³ю поподробнѣе" - пишетъ онъ въ оправдан³е

  

   - 96 -

  

   своей медлительности; "Ѳ. Н. Глинка - одинъ изъ любимыхъ нашихъ поэтовъ, да и не льзя не любить его; Карел³я есть такое творен³е, - замѣчаетъ Полевой вслѣдъ за Пушкинымъ, - гдѣ отразился весь его талантъ, весь онъ самъ, какъ поэтъ... Ни въ одномъ сочинен³и своемъ не выражался еще донынѣ онъ съ такою полнотою со всѣми достоинствами, и - будемъ откровенны - недостатками, ему принадлежащими, ему свойственными" (стр. 103-104)... Первоначально, до "обдумыван³я", Полевой, повидимому, отнесся къ "Карел³и" совсѣмъ отрицательно, такъ какъ, нападая въ Š 5-мъ "Живописца" (ц. п. 2 марта 1830 г.) на странности литературныхъ вкусовъ публики, онъ обронилъ пренебрежительно: "...Не нравится Онѣгинъ и хвалятъ Карел³ю! Как³я противоположности и противорѣч³я!" (стр. 70)...

  Хвалебный отзывъ о "Карел³и" повторилъ и О. М. Сомовъ въ своемъ "Обозрѣн³и Росс³йской Словесности за вторую половину 1829 и первую 1830 года"1): "...Прекрасная въ своей дикости природа Карел³и, - писалъ онъ, - съ ея чудными водопадами, съ ея дремучими лѣсами, несчетными озерами и тундрами, изображена въ картинѣ великолѣпной, вѣрной, заманчивой своимъ разнообраз³емъ (стр. 44)... Нравы лѣсной Карелы, ея предан³я и повѣрья, ду́хи, населяющ³е ея сѣверныя пустыни, народныя сказки ея - все это набросано кистью смѣлою и плѣняетъ теплотою красокъ, которою отличаются произведен³я нашего поэта живописца" (стр. 45). - Наконецъ, М. А. Максимовичъ въ "Обозрѣн³и Русской словесности 1830 года"2) высказалъ о "Карел³и" мнѣн³е, близкое къ отзыву Пушкина: "Ѳ. Н. Глинка - замѣчаетъ Максимовичъ - издалъ описательную поэму Карел³я или заточен³е Марѳы ²оанновны, гдѣ, какъ справедливо замѣчала критика [т. е. Пушкинъ въ "Литературной Газетѣ"], отразилась вся его Поэз³я, съ своими красотами и недостатками. Мног³я

  

   - 97 -

  

   новыя картины сѣверной природы и его Псалтирическ³я вдохновен³я блестятъ и звучатъ иногда такъ плѣнительно, что наслажден³е читателя хотѣло бы забыть критику, осуждающую недостатокъ порядка и правильности въ Карел³и"...

  Таковы разнородные, но почти всегда хвалебнаго тона - отзывы современниковъ о поэмѣ Ѳ. Н. Глинки, привлекшей вниман³е Пушкина. - Отмѣтимъ, кстати, что рядъ отрывковъ изъ "Карел³и" былъ перепечатанъ впослѣдств³и въ "Исторической Христомат³и" А. Д. Галахова1), вмѣстѣ съ примѣчан³ями Ѳ. Н. Глинки и самого Галахова, указавшаго, между прочимъ, и на значительный этнографическ³й интересъ поэмы Глинки и примѣчан³й къ ней; тамъ же Галаховъ далъ и б³ографическ³й очеркъ автора "Карел³и".

  

  Н. К. Замковъ.

  

  Сноски

  

  Сноски к стр. 78

  

  1) "Пушкинъ и его современники", вып. VII, стр. 73-76.

  2) Ѳ. Н. Глинка: "Удален³е А. С. Пушкина изъ С.-Петербурга въ 1820 году": "Русск. Арх." 1866 г., Š 6, ст. 917-918. - Разсказъ этотъ представляетъ отрывокъ изъ письма Ѳ. Н. Глинки къ редактору "Русск. Архива" - П. И. Бартеневу.

  

  Сноски к стр. 79

  

  1) Гр. Н. С. Мордвиновъ (1754-1845 г.), одинъ изъ замѣчательнѣйшихъ государственныхъ дѣятелей Росс³и, воспѣтый Рылѣевымъ, Плетневымъ и др. Въ 1825 г. (?) посвятилъ ему свое послан³е и Пушкинъ, но оно осталось незаконченнымъ; въ одномъ изъ писемъ къ князю Вяземскому Пушкинъ замѣтилъ, что Мордвиновъ "заключалъ въ себѣ одномъ всю русскую оппозиц³ю". - Въ 1822 г. Н. С. Мордвиновъ просилъ Ѳ. Н. Глинку сообщить ему свое мнѣн³е относительно необходимости смягчен³я наказан³й за воровство: записка Глинки объ этомъ и была прислана имъ Н. С. Мордвинову въ 1824 г., вмѣстѣ съ цитируемымъ письмомъ, остававшимся до сихъ поръ неизвѣстнымъ б³ографамъ Ѳ. Н. Глинки (см. слѣд. примѣчан³е).

  2) "Архивъ графовъ Мордвиновыхъ", подъ ред. В. А. Бильбасова, т. IV (С.-Пб. 1902 г.), стр. 355; въ т. VI того же "Архива" (1902 г.) напечатанъ "Проэктъ записки о смягчен³и наказан³я за воровство во всѣхъ его видах составленный въ 1822 г. Ѳ. Н. Глинкою (стр. 312-330).

  

  Сноски к стр. 80

  

  1) "С. О." 1820 г., 64 ч., сентябрь, 231-233 стр.; перепечатано въ сборникѣ В. В. Каллаша: "Русск³е поэты о Пушкинѣ" (М. 1899 г.), стр. 6-8.

  2) "Переписка" Пушкина, академическое издан³е, т. I, стр. 32-33.

  3) Ibid., стр. 64.

  4) Письмо это не дошло до насъ.

  5) "Переписка", т. I, стр. 65.

  

  Сноски к стр. 81

  

  1) Ibid., стр. 151; "потопъ" - наводнен³е 7-го ноября 1824 г.

  2) Эпиграмма эта была послана князю Вяземскому въ письмѣ отъ 25-го января 1825 г.: князь Вяземск³й перемѣнилъ въ ней слово: "Ѳита" на: "Глаголь", и въ такомъ видѣ эпиграмма была извѣстна до недавняго времени.

  3) Переписка", т. I, стр. 171.

  

  Сноски к стр. 82

  

  1) Замѣшанный въ декабрьскомъ движен³и, Ѳ. Н. Глинка, по предан³ю, только потому избѣжалъ болѣе серьезной кары, чѣмъ ссылка въ Петрозаводскъ, что за него просилъ Государя смертельно раненый 14-го декабря графъ М. А. Милорадовичъ - его патронъ.

  2) Въ "прологѣ" къ этой поэмѣ, описывая природу Олонецкаго края, Глинка замѣчаетъ: "...Еще не затвердило эхо - здѣсь звонкихъ Пушкина стиховъ" (стр. 4)...

  

  Сноски к стр. 83

  

  1) Вѣроятно, оттискъ портрета Пушкина (гравюра съ Кипренскаго), приложеннаго къ "Сѣвернымъ Цвѣтамъ" на 1828 г.

  2) "Переписка", т. II стр. 117.

  3) М. Л. Гофманъ: "Отзывъ Пушкина о "Карел³и" Ѳ. Н. Глинки" ("Пушкинъ и его современники", вып. XXIII-XXIV, стр. 20); тамъ же (стр. 9-18) перепечатана и самая реценз³я.

  4) Валер³й Брюсовъ: "Новооткрываемый Пушкинъ" - "Биржевыя Вѣдомости" 1916 г., утр. вып., Š 15875, отъ 21-го октября.

  

  Сноски к стр. 84

  

  1) Н. К. Замковъ: "Къ истор³и "Литературной Газеты" бар. А. А. Дельвига" ("Русская Старина" 1916 г., май, стр. 248).

  2) Рукопись въ листъ - Š CCCXVIII: черновыя письма Ѳ. Н. Глинки къ разнымъ лицамъ.

  3) П. К. Щебальск³й (1810-1886), историкъ и критикъ, дѣятельный сотрудникъ "Русскаго Вѣстника" и другихъ пер³одическихъ издан³й 1860-1880-хъ гг.; въ послѣдн³е годы жизни редактировалъ "Варшавск³й Дневникъ".

  4) Рѣчь идетъ, конечно, о реценз³и Щебальскаго на "Письма Русскаго офицера" Ѳ. Н. Глинки, переизданныя въ 1870 году М. П. Погодинымъ (см. А. К. Жизневск³й: "Ѳ. Н. Глинка", Тверь. 1890 г., 30 стр.); въ реценз³и этой, помѣщенной въ апрѣльской книгѣ "Русск. Вѣстника" 1870 г., т. 86, стр. 686-692, - Щебальск³й называетъ Глинку "однимъ изъ лучшихъ людей своей эпохи" (стр. 691), а его "Письма" сравниваетъ съ "Письмами русскаго путешественника" - Н. М. Карамзина. Время появлен³я реценз³и даетъ возможность датировать письмо Глинки, приблизительно, маемъ - ³юнемъ 1870 г.

  

  Сноски к стр. 85

  

  1) Курсивъ нашъ; взятое въ скобки зачеркнуто авторомъ, а сверху надписано: "Сѣвер. Цвѣты" трид. года": указан³е это - просто ошибка памяти 84-хъ-лѣтняго старика, такъ какъ въ "Сѣверныхъ Цвѣтахъ" никакихъ реценз³й не помѣщалось.

  2) Письмо это - отъ 21-го ноября 1831 г. - впервые было опубликовано лишь въ "Литературномъ Вѣстникѣ" 1904 г., кн. I, стр. 3: хранится оно въ архивѣ Обществѣ Любителей древней письменности, вмѣстѣ съ письмами разныхъ лицъ къ Ѳ. Н. Глинкѣ (in F, Š CCCLI); тамъ же хранится не датированная записка Пушкина: "А. Пушкинъ проситъ Ѳ. Н. Глинку удѣлить ему нѣсколько минутъ" ("Переписка", т. III, стр. 457); до августа 1830 г. Пушкинъ не видѣлся съ Глинкою со времени своей ссылки въ 1820 г., а записка эта, повидимому, не относится къ юношескимъ годамъ Пушкина: поэтому ее можно предположительно датировать: "не ранѣе августа 1830 г.".

  

  Сноски к стр. 86

  

  1) Въ "Литературной Газетѣ" - опечатка: "энегрическая".

  2) "Пушкинъ и его севременники"", вып. XXIII-XXIV, стр. 9.

  3) И. Н. Розановъ: "Русская лирика (историко-литературные очерки)", М., 1914 г., стр. 218; статья о Ѳ. Н. Глинкѣ, стр. 217-238.

  

  Сноски к стр. 87

  

  1) О хлопотахъ за Ѳ. Н. Глинку см. письмо къ нему Жуковскаго отъ 19-го марта [1830 г. ?]: "Литературный Вѣстникъ" 1902 г., кн. 3, стр. 260.

  2) "Собран³е соч. князя П. А. Вяземскаго", IX т. (С.-Пб. 1884 г.) - "Старая записная книжка", стр. 137 - Почти не подлежитъ сомнѣн³ю, что къ этому времени Глинка зналъ уже имя автора реценз³и въ "Литературной Газетѣ": во 1-хъ, онъ постоянно переписывался съ своимъ давнишнимъ другомъ - О. М. Сомовымъ, который былъ фактическимъ редакторомъ "Литературной Газеты"; во 2-хъ же, незадолго до пр³ѣзда Пушкина и Вяземскаго, у него гостилъ Л. С. Пушкинъ, пр³ятель Дельвига, бывш³й до того въ отпуску въ Петербургѣ и интересовавш³йся дѣлами "Литературной Газеты": см. его письмо къ Жуковскому отъ 3-го мая 1830 г. - по поводу запрещен³я напечатать въ "Литературной Газетѣ" эпиграмму брата на Видока - Булгарина ("Русская Старина" 1903 г., августъ, стр. 454-455).

  3) "Переписка" Пушкина, т. II, стр. 290 - Еще 27-го авг. 1830 г. Ѳ. Н. Глинка писалъ П. Е. Фанъ-деръ-Флиту о посѣщен³и его Пушкинымъ, княземъ Вяземскимъ и др. и объ изъявлен³и ими знаковъ "нелестной пр³язни": И. А. Шляпкинъ, "Мелочи о Пушкинѣ" - "Пушкинъ и его современники", вып. XVI, стр. 105-106.

  

  Сноски к стр. 88

  

  1) Обращен³е это не интимно, такъ какъ Ѳ. Н. Глинка лишь весною 1831 г. женился на А. П. Голенищевой-Кутузовой (1788-1863), плохой поэтессѣ и духовной писательницѣ; см. письмо къ нему его друга - П. М. де-Роберти, отъ 8-го апр. 1831 г.: "Пушк. и его соврем.", вып. XVII-XVIII, стр. 265 - сообщен³е А. К. Горскаго.

  2) Словами: "Странная вещь! Непонятная вещь!" оканчиваются строфы стихотворен³я Ѳ. Н. Глинки: "Непонятная вещь", напечатаннаго въ тѣхъ же "Сѣверныхъ Цвѣтахъ" на 1831 г., стр. 17-18, и посвященнаго изображен³ю непостоянства человѣческихъ желан³й; Пушкинъ нѣсколько разъ повторяетъ эти слова Глинки въ своемъ письмѣ.

  3) "Подснѣжникъ" на 1830 г. былъ изданъ анонимно Е. В. Аладьинымъ; "Подснѣжникъ" же на 1829 г. былъ - также анонимно - изданъ барономъ Дельвигомъ, Сомовымъ, В. Н. Щастнымъ и др., - вслѣдств³е излишества матер³ала для "Сѣверныхъ Цвѣтовъ" на 1829 г.

  

  Сноски к стр. 89

  

  1) "Переписка", т. II, стр. 344.

  2) Ibid., стр. 347-348.

  3) Въ "Современникѣ" Пушкина произведен³й Ѳ. Н. Глинки нѣтъ; въ т. VII (1837 г.), изданномъ друзьями Пушкина, есть одно лишь стихотворен³е Ѳ. Н. Глинки: "Ангелъ" (стр. 146-147); ibid. помѣщено стихотворен³е жены Глинки: "Орга