Григорович Дмитрий Васильевич - Григорович Д. В.: биобиблиографическая справка

  

   ГРИГОРОВИЧ, Дмитрий Васильевич [19(31).III.1822, с. Никольское, Симбирск - 22.XII.1899 (3.I.1900), Петербург, похоронен на Волковом кладбище] - прозаик, переводчик, искусствовед. Сын небогатого русского помещика и француженки, чья сводная сестра была замужем за декабристом В. П. Ивашевым. Рано оставшись без отца, мальчик воспитывался матерью и бабушкой, говорившими только по-французски. Русскому языку он учился у камердинера и дворовых.

   В 1832-1836 гг. учился в Москве в частной гимназии и пансионе, где также преобладала французская речь. В 1836 г. Г. поступил в Петербургское Главное инженерное училище, где он подружился с Ф. М. Достоевским, приохотившим его к чтению. Карьера офицера не интересовала Г., и при первой возможности он покинул училище, поступив в 1840 г. в Академию художеств, но также не завершил учебу. Не увенчалась успехом и попытка Г. стать актером. В 1842 г. он определился на службу в канцелярию Петербургского Большого театра. Общение с актерами и драматургами побудило Г. самого заняться литературным творчеством. Он перевел французские водевили "Наследство", "Шампанское и опиум" (оба - 1843), напечатал рассказы "Собачка" (1845), "Театральная карета" (1844), в которых давало себя знать подражание Н. В. Гоголю.

   Благодаря своей общительности Г. завел широкий круг знакомств, преимущественно в литературных кругах. В 1845 г. Н. А. Некрасов привлек Г. к участию в издаваемом им альманахе "Физиология Петербурга". Г. очень ответственно отнесся к этому сотрудничеству и на основе наблюдений за жизнью уличных музыкантов написал очерк "Петербургские шарманщики", проникнутый неподдельным сочувствием к жизни бродячих артистов. Белинский в рецензии на "Физиологию Петербурга" отметил, что очерк Г. свидетельствует о наблюдательности автора и его умении "схватывать характеристические явления" (Белинский В. Г. Полн. собр. соч.- Т. IX.- С. 55).

   Ободренный успехом Г. создал новую повесть "Деревня" (1846), в которой поведал трагическую историю деревенской девушки-сироты, выданной барином за нелюбимого. В повести проявилась ориентация на принципы "физиологического очерка". Основное внимание Г. уделяет не анализу чувств и мыслей героини, а изображению событий, внешности действующих лиц, деталям обстановки. Сильной стороной повести явилась резкая критика крепостничества, в условиях которого человеческая судьба и жизнь зависят от прихоти господина.

   "Деревня" была, по словам И. С. Тургенева, "по времени первая попытка сближения нашей литературы с народной жизнью" (Полн. собр. соч. и писем: В 28 т.- М.; Л., 1967.- Т. 14.- С. 33). Белинский увидел в повести призыв к практической деятельности по улучшению существования рабов (см.: Белинский В. Г. Полн. собр. соч.- Т. Х.- С. 16-17).

   Подлинную литературную славу Г. принесла вторая его повесть "Антон Горемыка" (1847). Задавленный нуждой и произволом мужик, герой произведения, становится воплощением лучших качеств национального характера, самораскрытию которого мешает гнет крепостного права. Фигура всесильного управляющего рисуется в сатирических красках. Протест против бесчеловечных порядков звучит здесь еще сильнее, чем в "Деревне". В. Г. Белинский в письме к В. П. Боткину сообщал, что ни одна русская повесть не производила на него "такого страшного, гнетущего, мучительного, удушающего впечатления" (Полн. собр. соч.- Т. XII.- С. 445).

   В "Антоне Горемыке" Г. преодолел односторонность "физиологического очерка" и, по мнению Белинского, приблизился к роману. Повесть Г., считал критик, "больше, чем повесть: это роман, в котором все верно основной идее, все относится к ней, завязка и развязка свободно выходят из самой сущности дела" (Полн. собр. соч.- Т. X.- С. 347).

   Повесть была единодушно одобрена писателями и критиками. А. И. Герцен, М. Е. Салтыков-Щедрин, Л. Н. Толстой и др. указывали на огромное социальное и воспитательное значение "Антона Горемыки". Известный деятель освободительного движения П. А. Кропоткин вспоминал: "Ни один образованный человек того времени - да и позже - во время моей молодости не мог читать без слез о несчастиях Антона и не возмущаться ужасами крепостного права" (Собр. соч.-Т. 5.- С. 242).

   В конце 40 - нач. 50 гг. Г. опубликовал (преимущественно в "Современнике") ряд рассказов и очерков, свидетельствующих о его близости к антикрепостническому движению, хотя он и не поднимался над либеральной программой. В годы "мрачного семилетия" (1848-1855) под давлением цензуры Г. вынужденно смягчает социальную остроту своего творчества: его произведения ("Четыре времени года", "Мать и дочь", "Прохожий") освещают в основном светлые стороны деревенской жизни.

   Овладев "малыми формами", Г. пробует силы в освоении масштабного произведения. Свое понимание дворянской и народной России он выразил в романе "Проселочные дороги" (1852). Взяв за образец "Мертвые души" Гоголя, Г. создал "роман без интриги", проникнутый отрицанием паразитического существования помещиков-"небокоптителей" и явной симпатией к представителям народа, которые являются лишь эпизодическими персонажами. Критика справедливо указывала на растянутость и подражательность "Проселочных дорог".

   Через год Г. опубликовал новый роман "Рыбаки", целиком посвященный народу. В свободном от крепостной зависимости крестьянине писатель усматривал подлинные живые силы нации, залог ее будущего успешного развития. Однако он считал, что деревня может существовать, только соблюдая верность патриархальным устоям, "фабрика" развращает народ, разлучает его с землей. Вместе с тем Г. понимал, что патриархальная крестьянская община не сможет устоять под натиском технического прогресса и капитализма и показал в "Рыбаках" первые признаки власти кулака в деревне.

   "Рыбаки" стали заметным явлением в литературной жизни 50 гг. Герцен, анализируя роман, отметил преодоление в нем односторонности гоголевского направления, сатирически освещавшего бесчеловечность крепостничества, ни не сумевшего изобразить положительного героя из народной среды (см.: Герцен А. И. Полн. собр. соч.- Т. 13.- С. 170-178). К достижениям Г. следует отнести и картины родной при; роды, долгое время помещавшиеся в качеств образцовых в школьных хрестоматиях.

   В романе "Переселенцы" (1855) Г. построй конфликт на взаимоотношениях помещиков с их "крещеной собственностью". Всем ходом повествования писатель убеждает, что непримиримость интересов рабов и господ достигла высшей степени. Супруги Белицыны по-своему даже заботятся о крестьянах, но, совершенно не знают их нужд и желаний, становятся невольными виновниками драмы мужицкого семейства. И тем не менее Г. надеялся, что "просвещенные" помещики, вникающие в жизнь деревни, могли значительно улучшить ее. Н. Г. Чернышевский в целом отозвавшийся о романе положительно, вместе с тем указал на невозможность разрешения коренных противоречий крепостного хозяйства путем филантропии (Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч.- Т. 3.- С. 694

   В период обострения борьбы между сторонниками "чистого искусства" и революционно-демократическим лагерем Г. пытался сохранить нейтралитет и призывал Некрасова прекратить "перебранки с журналами". "По одной новости такого поступка,- писал он поэту,- был бы уже произведен сильный эффект в публике. Право, душу теснят статьи, исполненные ненависти, невольно обращающиеся во вред и автору и журналу" (Некрасовский сборник.- С. 106).

   Не сумев понять глубинной сущности социальных перемен, происходящих в России перед реформой, Г. испытывал идейный и творческий кризис. Это особенно наглядно проявилось в его повести "Пахарь" (1856), где он, намереваясь прославить мощь и красоту народного духа, больше всего любуется терпением и выносливостью крестьянина.

   Под воздействием А. В. Дружинина, не желавшего терять положение ведущего критика "Современника", Г. напечатал повесть "Школа гостеприимства" (1855), представляющую собой пасквиль на Чернышевского. Однако по мере укрепления связей с "Современником", в котором публиковались лучшие произведения Г., писатель постепенно изменил свое отношение к Чернышевскому и Дружинину, хотя политические взгляды автора "Что делать?" оставались для него неприемлемыми.

   Надеясь, что смена обстановки благотворно повлияет на него, Г. принял приглашение Морского министерства совершить путешествие на военном корабле. О нем рассказал Г. в серии очерков "Корабль "Ретвизан"" (1858-1863). Возвратившись на родину, Г. предпринял издание книги для народного чтения "Народная беседа" (1860, 10 выпусков), не имевшей успеха.

   На последствия отмены крепостного права Г. откликнулся романом "Два генерала" (1864, не окончен), в котором хотел изобразить "два поколения: отживающих помещиков старого закала и новых, мечтающих о сближении с народом" (Григорович Д. В. Полн. собр. соч.- Т. XII.- С. 339). Образы последних получились нежизненными, а в "нигилистах" Г. не увидел ничего, кроме дешевой демагогии.

   В середине 60 гг. Г. надолго оставляет литературу и выступает в печати преимущественно как критик-искусствовед. Интерес к изобразительному искусству был у него давним и стойким: уже в 50 гг. Г. стал известен как коллекционер и знаток скульптуры и живописи. С 1864 г. он занял предложенный ему пост секретаря Общества поощрения художников, где он проработал почти 20 лет, много сделав для улучшения художественного образования в стране. По инициативе Г. при Обществе поощрения художников был организован музей, который "может быть смело поставлен наряду с лучшими подобными же музеями Европы" (Живописное обозрение.- 1882.- No 45.- С. 723). Наблюдая за работой начинающих художников, Г. одним из первых заметил и поддержал дарования Ф. А. Васильева и И. Е. Репина. Основной мотив искусствоведческих работ Г.- призыв к расширению общего образования художников, необходимость признания за прикладными видами искусства равных прав с живописью и скульптурой (см. его статьи: "Несколько слов о поощрении художеств в России", 1863; "Художественное образование в приложении к промышленности на Всемирной парижской выставке 1867 года"; "Очерки художественно-промышленных производств", 1886, и др.).

   Вновь к литературному творчеству Г. возвратился только в 80 гг. Его повесть "Гуттаперчевый мальчик", повествующая о несчастном жребии маленького акробата-сироты, была воспринята как "маленький шедевр" (Новое время.- 1885.- No 3214). Хвалил ее и Тургенев. "Гуттаперчевый мальчик", переиздававшийся множество раз и в наше время, числится в классическом репертуаре детского чтения. По этой повести в 1915 и 1957 гг. были поставлены одноименные фильмы.

   В 1883 г. Г. снова попробовал свои силы как переводчик. Его перевод повести П. Мериме "Этрусская ваза" до сих пор остается непревзойденным и включается во все издания сочинений французского писателя.

   Сатирическая повесть "Акробаты благотворительности" (1885), обнажавшая фальшь светского общества, имела успех у читателей. Ее название стало общеупотребительным выражением. Его использовал В. И. Ленин в своей статье "Внутреннее обозрение. Голод" (Полн. собр. соч.- Т. 5.- С. 313). Сценической переделкой повести явилась комедия "Замшевые люди (Заноза)", в 1891 г. поставленная К. С. Станиславским на сцене Художественного театра.

   Основной труд последних лет жизни Г.- "Литературные воспоминания" (1892-1893), в которых освещена литературная жизнь 40-50 гг. В них Г. почти не касается политических взглядов писателей, но тем не менее в мемуарах воссозданы выразительные портреты Тургенева, Боткина, Дружинина, Л. Толстого и др. литераторов того времени.

   В 1885 г. Г. прочел несколько рассказов начинающего А. П. Чехова и обратился к нему с письмом, в котором предрекал ему большую будущность. Напутствие это придало Чехову веру в себя и новую энергию. Неоднократно оказывал Г. помощь и другим писателям.

   Однако слава Г. была уже в прошлом; сам писатель с болью осознавал, что его время прошло и он остался "за штатом" в русской литературе (см.: Письма русских писателей к А. С. Суворину.- С. 48).

   Творчество Г., дававшее обильный и разносторонний материал, для обличения помещичье-дворянской России, базируется на принципах поэтики "натуральной школы" с ее сочувствием "маленькому человеку" и скрупулезным исследованием бытовых подробностей. Для его творчества характерно преобладание социального анализа над психологическим, пристальное внимание к этнографии. Г. зарекомендовал себя и как мастер литературного пейзажа.

  

   Соч.: Полн. собр. соч.: В 12 т.- Пб., 1896; Избранные записные книжки // Ежемесячные литературные приложения к "Ниве".- 1901.- No 11-12; Литературные воспоминания / Вступ. ст. и коммент. В. А. Лутинцева.- М., 1961; Избр. соч. / Вступ. ст. и коммент. Л. М. Лотман.- М., 1955; Избранное / Вступ. ст. В. П. Мещерякова.- М., 1976.

   Лит.: История русского романа: В 2 т.- М.; Л., 1962 - Т. 1. С. 431-454; Кулешов В. И. Натуральная школа в русской литературе.- М., 1965; Милонов Н. А. Русские писатели и Тульский край.- Тула, 1971.- С. 213-217; Юманкова Е. П. Повесть Д. В. Григоровича "Гуттаперчевый мальчик" // Уч. зап. Ленинградского педагогического ин-та.- Л., 1963.- Т. 245.- С. 295-312; Мещеряков В. П. Д. В. Григорович - писатель и искусствовед.- Л., 1985.

  

  

   Источник: "Русские писатели". Биобиблиографический словарь.

   Том 1. А-Л. Под редакцией П. А. Николаева.

   М., "Просвещение", 1990

   OCR Бычков М. Н.