Главная » Книги

Иванов-Разумник Р. В. - Реферат Иванова-Разумника "Отношение Максима Горького к современной культуре..., Страница 2

Иванов-Разумник Р. В. - Реферат Иванова-Разумника "Отношение Максима Горького к современной культуре и интеллигенции"


1 2

что когда черт извлек из Ивана Ивановича честолюбие, злобу, трусость и нервозность - то бедный "интеллигент" утерял всякое содержание: от него остались только одни бессодержательные междометия, на лице сияла блаженная улыбка, свойственная прирожденным идиотам, и голова издавала звук пустого бочонка...34
   В этом рассказе, как видим, Горький беспощадно казнит современного интеллигента, и эта казнь была бы несомненным доказательством отрицательного отношения М. Горького к интеллигенции, если бы здесь не возникали два вопроса: ко всей ли интеллигенции или только части ее так по заслугам презрительно относится М. Горький? и, во-вторых,- не дает ли он нам в своих рассказах положительный тип интеллигента в противовес Ивану Ивановичу с братией? - Отрицательный ответ на первый вопрос так же очевиден, как и положительный на второй.
   Действительно, в лице Ивана Ивановича Горький казнит только вполне определенную часть интеллигентного общества,- ту часть, которая все берет от жизни и не дает ей ничего. Кому и чему нужен этот услаждающийся собственным раскаянием интеллигент, занятый только личным совершенствованием, чтением душеполезных книг да ковырянием собственной души? И, выражаясь словами Фомы Гордеева, в чем "оправдание" бесплодной жизни этого интеллигента перед судом своей собственной совести? И не есть ли этот рассказ Горького - сильный протест против исключительно личного совершенствования? Не есть ли этот рассказ - едкая сатира не на интеллигенцию вообще, а на ту книжную {Первоначально было: "буржуазную".} интеллигенцию, которая только теоретически относится к вопросу о другом человеке и об его улучшении? Да, это несомненно так, и подтверждение этому мы найдем очень часто в произведениях Горького.
   Вспомним, например, горячую обличительную речь против интеллигенции Ежова (из "Фомы Гордеева"): "Я собрал бы остатки моей истерзанной души и вместе с кровью сердца плюнул бы в рожи нашей интеллиг-генции, чер-рт ее побери! Я б им сказал: букашки! вы, лучший сок моей страны! Факт вашего бытия оплачен кровью и слезами десятков поколений русских людей, о! гниды! Как вы дорого стоите своей стране! Что же вы делаете для нее? Превратили ли вы слезы прошлого в перлы? Что дали вы жизни? Что сделали?" (IV, 349-350)35.
   Это не может вызвать недоразумений - взгляд Горького слишком ясен. Он спрашивает всех этих самодовольных Иван-Ивановичей: "Что же вы делаете для родной страны, вы, которые так дорого ей стоите?" - и в этом вопросе разгадка того презрения, которым заклеймлен Иван Иванович. Да, Горький презирает ту часть интеллигенции, которая застыла в самодовольном личном совершенствовании и ничего не дает своему темному младшему брату; наоборот, с симпатией относится он - как мы это увидим - к тому интеллигенту, который сознает свои обязанности к той среде, которая слезами и кровью, говорит Горький, оплачивает факт существования самого интеллигента. Он отрицает также и ту quasi-интеллигенцию, которая уже сознает эти свои обязанности, но ограничивается тем, что только говорит, говорит и говорит... но факты со словами не сообразует. Характерен в этом отношении небольшой рассказец "Кирилка", в котором "господа" много толкуют о голоде, о мужике - и сами же съедают последнюю краюху хлеба голодного мужика Кирилки...
   Итак - вот какую часть интеллигенции отрицает Горький; эта интеллигенция - сытая, самодовольная и эгоистическая, это - интеллигенция буржуазная, к которой М. Горький относится настолько же отрицательно, как и к буржуазной культуре, что мы уже видели в предыдущем изложении.
   Но Горький дает нам и положительный до некоторой степени тип интеллигента; на нем интересно остановиться потому, что в нем М. Горький выражает наиболее ясно свое отрицание узкой интеллигентности, в смысле, указанном в предыдущих строках.
   Не следует думать, что этим типом Горький выражает свой идеал интеллигента; как смотрит он на своего героя - не вполне ясно из самого рассказа, который к тому же остался недоконченным,- я говорю об его "Мужике" ("Жизнь", 1900 г., Л" III и IV). Но нельзя отрицать того, что в личности архитектора Шебуева мы найдем много положительных сторон современного интеллигента, и, пожалуй, не столько в самой этой личности, сколько в развиваемых Шебуевым положениях. На этом рассказе, особенно важном для характеристики отношения М. Горького к интеллигенции, мы позволим себе остановиться подробнее.
   В рассказе этом М. Горький повторяет устами Суркова те же нападки на известную часть интеллигенции, которые мы отметили уже в рассказе "Еще о черте"; он нападает на ту часть интеллигенции, которая основной целью поставила себе самосовершенствование, при полном бесстрастии к существеннейшим запросам жизни. "Российское свободомыслие давно уже легло татарским игом на раболепные умы русских людей... (говорит Сурков). И все, здесь присутствующие, закованы в кандалы свободомыслия, сидят в колодках разных измов и сами же оные колодки все туже стягивают. Это на языке рабов именуется саморазвитием и составляет обычное русского интеллигента занятие, чрезвычайно сладостное ему" ("Жизнь", 1900, III, 141)36.
   Это уже повторение сатиры на Ивана Ивановича (из "Еще о черте"), и с этими нападками мы уже знакомы. Познакомились мы также и с той частью интеллигенции, к которой Горький относится с симпатией за сознавание своих обязанностей к "младшему брату". В этом рассказе мысль эта выражается рельефнее, чем где бы то ни было. На вопрос - "что такое интеллигенция?" - Шебуев отвечает: "Это цвет ржи". Ему возражают, что это не ново:
   "- Всем известно, что интеллигенция - цвет народной массы... (говорит Варвара Васильевна). А вы спросите-ка его - в чем же роль интеллигенции?
   Шебуев повернулся к ней и ответил:
   - А вот именно в том, чтоб цвести ныне и присно и во веки веков...
   - Ну, и это неново...
   - Неново,- согласен. Новое, я думаю, начнется с того времени, как вырастут зерна насущного хлеба жизни...
   - А кто же его будет есть, этот хлеб? - спросил доктор.
   - Мужик! - кратко и спокойно сказал Шебуев" (Там же, III, 133)37.
   Все это достаточно рельефно и известно нам уже и из других рассказов М. Горького; но в этом рассказе он впервые вводит новую черту, составляющую существенную положительную сторону интеллигента, и таким образом более детально решает вопрос - к какой части интеллигенции Горький может относиться положительно?
   Для выяснения этой черты вспомним замечательное изложение Шебуевым своего символа веры. Шебуев на молчаливый вопрос "како веруеши" отвечает горячей и яркой тирадой. Прежде всего его устами Горький повторяет в сотый раз прежние нападки на известную часть интеллигенции: "Посмотрим теперь на себя (говорит Шебуев), на то, что мы же назвали "интеллигенция". Нас, как известно, обвиняют в пассивности, в дряблости, говорят, что мы - люди слова и мысли, а не дела, что наше влияние на жизнь ничтожно, и вообще мы - негодный материал для построения новой жизни на земле. Надо думать, что все это правда; уже по тому одному правда, что ведь это наши судят нас, это ведь самоосуждение <...> всегда правдивое. Я говорю - всегда правдивое, да! Мы все - действительно люди <...> жалкие и несчастные" (Там же, III, 144) 38.
   Здесь мы видим прежние упреки интеллигенции в обилии речей и отсутствии дела; тема эта повторяется у М. Горького очень часто, и жестче всего казнит он это расхождение дела и слова. Мы уже указывали в виде примера на рассказ "Кирилка"; здесь, кстати,- хотя это и отвлекает нас от существа дела - отметим рассказ "Озорник", в котором за этот же грех казнится представитель интеллигенции.
   "Вы пишете разные статьи (говорит герой этого рассказа, наборщик Гвоздев, редактору газеты), человеколюбие всем советуете и прочее такое <...> Ну вот, я и читаю эти ваши статьи. Вы про нашего брата рабочего толкуете... а я все читаю... И противно мне читать, потому что все это пустяки одни. Одни слова бесстыжие, Митрий Павлыч! <...> Под носом у себя вы никаких зверств не видите, а про турецкие зверства очень хорошо рассказываете. Разве это не пустяки - статьи-то ваши? <...> Пишете, что людям плохо жить на свете - и потому вы, я вам скажу, все это пишете, что ничего больше делать не умеете. Вот и все..." (II, 238-239)39.
   Итак, у представителей интеллигенции и дело расходится со словом, и самих слов оказывается много, чересчур много, в сравнении с крупицей дела. Но возвратимся к Шебуеву и к его мнению об интеллигенции. В своей дальнейшей речи он "читает отходную" все той же части интеллигенции, у которой "отсохло сердце в мудрствованиях лукавых", и отрицательно относится к "непомерно развитому интеллекту" 40. Напрасно, говорит его устами Горький, напрасно думает наша интеллигенция, что саморазвитие, умственный прогресс и совершенствование могут считаться самодовлеющей целью современного культурного человека. Напротив, росту интеллекта должно полагать границы, если он опережает самого человека, ибо суббота для человека, а не человек для субботы,- и роль субботы играет здесь интеллект. Человеку как таковому нельзя опережать самого себя. Горький хочет гармоничного человека, в котором интеллект и инстинкт составляли бы равносильное целое. Место это настолько замечательно, что, несмотря на его длину, мы приведем его полностью:
   "...- Мысль странная,- сказал доктор, снисходительно улыбаясь.- А если этот рост интеллекта создаст из человека Канта,- что вы скажете?
   - Что скажу? А скажу, что Кант был очень жалкий и уродливый человек, если он не знал ничего в жизни, кроме своей философии. Но все-таки он - Кант, и пускай он жалок, пускай он только жертва нам, нашему стремлению познать тайны бытия... Пускай он всю жизнь думал и, быть может, никогда не чувствовал, что он живет. Его несчастие полезно для нас, оно - наша гордость и слава. И, разумеется, для общей пользы жизни нужны такие люди, что не мешает мне считать их уродами. Нужно быть именно Спинозой, а не человеком, чтобы наслаждаться созерцанием пауков, пожирающих друг друга, и не пожелать иного наслаждения. Таких... мудрецов я не сочту людьми; не могу! Я буду изумляться силе их мысли и даже преклонюсь пред этой силой, но односторонне развитой человек - не идеал человека. Канты и Спинозы - только огромные головы, Бетховены - только изумительно развитые уши и пальцы. А жизнь хочет гармоничного человека, человека, в котором интеллект и инстинкт сливались бы в стройное целое <...> Нужен человек не только умный, но и добрый, не только все понимающий, но и все чувствующий <...> Человек должен быть всесторонен,- и лишь тогда он будет жизнеспособен и жизнедеятелен, то есть будет уметь не только применяться к жизни, но и изменять ее условия сообразно росту своего "я"..." ("Жизнь", 1900, III, 143)41.
   Вот идеал интеллигента М. Горького; от него он требует прежде всего всесторонности, такова должна быть его первая и основная черта. И всесторонность эту надо понимать, конечно, не как энциклопедичность знаний, а в смысле отзывчивости на все проявления жизни, в смысле чуткого реагирования на все окружающие впечатления; для этого человек должен не только мыслить, но и жить. Именно в неумении жить, в намеренной отчужденности от жизни упрекает Горький современного кабинетного интеллигента, между тем как жизнь, по его мнению,- это прекрасный, таинственный, интересный и радостный процесс созидания идей, накопления красоты, творчества новых форм (Там же, III, 145) 42. Мы не умеем ценить эту жизнь, потому что бедны мы непосредственными впечатлениями и, по картинному выражению Горького, живем в углах на содержании своего воображения. С этой точки зрения вполне законна и понятна - так плохо понятая критиками - вражда Горького к книге. Горький отрицает книгу постолько же, посколько отрицает и специфически книжную интеллигенцию; он отрицает книгу как всеобщий спасительный оракул на самые сложные запросы жизни; он отрицает только книгу самую по себе, без участия в ее воздействии непосредственных впечатлений жизни. Этой мысли он верен всегда и высказывает ее часто; мы уже отметили выше, что в "Фоме Гордееве" совет "почитать книжку" дает Тарас Маякин Фоме; для Маякина, всосавшего в себя буржуазную культуру и мораль Смайльса и Леббока, книга является всеспасительным средством; он не может понять, что Фоме нужна не книга, а непосредственное дело,- поэтому и М. Горький, видимо, сочувствует Фоме в его ответе: "если люди помочь мне в мыслях моих не могут - книги и подавно"43. Поэтому напрасны нападки на Горького, будто он отрицательно относится к книге; наоборот, из других его произведений мы видим, что он уважает книгу (напр., III, 248) 44, но не может признать ее заменяющей непосредственные впечатления жизни. Когда современный интеллигент сталкивается с действительной жизнью, он, по ядовитому замечанию Горького, сейчас же берется за книгу, чтобы посмотреть: "а что там по этому поводу написано?" ("Жизнь", 1900, III, 145)45; в этом Горький видит преобладание интеллекта над инстинктом - и требует гармоничного соединения их обоих. Он требует - повторяем это еще раз - всесторонности нашего развития во всех его отношениях; он требует, чтобы истинный интеллигент избрал своим девизом старое, но вечно юное и великое изречение: homo sum, humani nihil a me alienum puto ("я человек, и ничто человеческое не считаю себе чуждым").
   Итак, отрицает ли Горький интеллигенцию, и если да, то какую ее часть?
   Мы уже видели, что в лице Ивана Ивановича он отрицает интеллигенцию буржуазную, с ее довольной и эгоистической моралью и с вечными фразами самоуслаждения на устах. Теперь мы видим, что Горький отрицает и интеллигенцию специально книжную, незнакомую с непосредственною жизнью, слабо и глухо отзывающуюся на разнообразные проявления жизни и чувства. Отрицает ли он интеллигенцию как часть общества? Отчасти да, отчасти нет. Действительно, он думает, что большая часть современной интеллигенции - и буржуазна и книжна; но, с другой стороны, на смену ей, по его словам, идет новый класс общества. Позволим себе сделать последнюю и очень интересную цитату:
   "Был у нас интеллигент-дворянин (слова Шебуева из "Мужика"). Он на своих плечах внес на родину культуру Запада, создал огромные, вечные ценности и - все-таки отцвел, не окупив, может быть, и половины тех затрат, которые употребила страна на то, чтобы взрастить его... На смену ему явился интеллигент-разночинец. Этот дешево стоил стране; он явился в жизнь ее как-то сразу и своей: огромной силой поднял страшный груз. Он надорвался в труде и ныне тоже отцветает... Может быть, он возродится? Не знаю... не охотник я до гаданий... Вижу - он отцветает <...> Думается мне, что дворянин и разночинец потому так скоро ... устали жить, что одиноки были. Родни в жизни у них не было, работали они для человечества и народа, а это - величины малореальные, неосязательные... На смену ему идет мужик, рабочий-интеллигент, и в то же время растет буржуа - купец-интеллигент... Посмотрим, что сделает мужик... Но первая его задача - расширять дорогу к свету для своего брата-мужика - для брата по крови, оставшегося внизу и назади... Свой брат - это уж реальность... Вот и все..." (Там же, III, 154) 46.
   Этот отрывок показывает яснее других, что если Горький и отрицает современную интеллигенцию, то только как определенное сословие, но никоим образом не как класс общества; а так как, употребляя слово "интеллигенция", мы всегда имеем в виду именно общественный класс, а не сословие, то нельзя согласиться с тем, что Горький отрицательно относится к интеллигенции вообще. Мы видели, какую часть интеллигенции отрицает он, и видели, что в случаях общеотрицательного отношения к ней он имеет в виду только чисто сословное содержание ее.
  
   Рассмотрим вкратце результаты, к которым мы пришли.
   Мы видели, что общее мнение об отрицательном отношении М. Горького к культуре вообще - недостаточно обосновано; его презрительное отношение к интеллигенту вообще - оказывается мифом. Горький отрицает не культуру вообще, а ту буржуазно-мещанскую мораль, которая в настоящее время составляет только случайную и далеко не необходимую форму культуры; Горький отрицает не интеллигенцию вообще, но ее буржуазную самодовольную часть. В этом отношении Горький в высокой степени антибуржуазный писатель, один из первых по силе и таланту в современной литературе.
   Далее, несомненно отрицательное отношение Горького не только к буржуазной интеллигенции, но и еще к двум видовым подразделениям интеллигенции вообще. Во-первых, он отрицает ту часть интеллигенции, которая, посвятив себя личному самосовершенствованию и саморазвитию, недостаточно отзывчива к вечному вопросу о "голодном и раздетом", выражаясь словами Писарева, а также ограничивает эту отзывчивость только пышными и звонкими речами, дело же их не сходится со словом. Во-вторых, Горький отрицательно относится к интеллигенции исключительно книжной, а потому и недостаточно жизненной, недостаточно всесторонней.
   Все отмеченные выше взгляды М. Горького на интеллигенцию - основные взгляды его мировоззрения, тесно и логически связанные с другими его воззрениями, не затронутыми нами здесь. Так, антибуржуазное направление Горького приближает его к морали индивидуализма; но Горький - не нитшеанец, и сверхчеловек (Uber-Mensch) Нитше не является для Горького идеалом интеллигента. Его идеал совершенно иной. От интеллигента Горький требует прежде всего участия к низшему слою общества, и - главным образом - всесторонности, не только в знании, но и в жизни.
   Поэтому не будем повторять обычной ошибки и считать Горького отрицателем интеллигенции и культуры; он не заслуживает упрека в этом отрицании, так как оно направлено только против нездоровых и уродливых форм этих двух категорий. Вот почему молодой писатель нашел себе такой горячий прием среди той самой интеллигенции, к которой он относится якобы отрицательно; самопротиворечия здесь нет, как, например, нет противоречия в симпатичном отношении к врачу, который производит болезненную, но полезную операцию; а ведь нельзя не сознаться, что большая часть нашей интеллигенции нуждается в операции, производимой Горьким над ее наносными формами.
   Нет, Горький не отрицает интеллигенцию и культуру, и яснее всего это видно при сравнении его с Львом Толстым. Мы еще раз указываем на громадное различие между этими двумя писателями по вопросу об отношении их к культуре и интеллигенции. Горький отрицает форму современной культуры, Толстой отрицает также и содержание ее; Горький отрицает интеллигенцию как сословие, а Толстой - также как и класс общества.
  
   Октябрь 1900 г. СПб.

Примечания

   Текст реферата Иванова-Разумника печатается по автографу, сохранившемуся в архиве Иванова-Разумника в Рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР (ф. 79, оп. 1, ед. хр. 95). Там же хранятся наброски и материалы к реферату (ед. хр. 94).
  
   1 Строки из стихотворения Пушкина "Ответ анониму" (1830):
  
  
  И выстраданный стих, пронзительно-унылый,
  
  Ударит по сердцам с неведомою силой.
  
   2 Такое мнение, в частности, высказывал А. И. Богданович (А. Б.) в своих "Критических заметках" в связи с рассказом "Кирилка": "В "Кирилке" г. Горький проявил новую черту таланта, сближающую его отчасти с Гл. Успенским, который так тонко и метко умеет осветить отношение к народу других классов, живущих за счет этого последнего" (Мир божий. 1899. No 4. Отд. II. С. 15-16). Параллели между Горьким и Г. Успенским проводил Андреевич (Е. А. Соловьев) в анонимной рецензии на "Очерки и рассказы" Горького (Русское богатство. 1898. No 7. Отд. II. С. 30-36) и в ст. "Очерки текущей русской литературы. Вольница" (Жизнь. 1900. No 4. С. 312-313).
   3 Сходство с "Марлинским в прозе и Бенедиктовым в поэзии" усматривал в романтических рассказах Горького М. О. Меньшиков, находя в них "вычурность" и "крикливую, холодную жестикуляцию слов" (Меньшиков М. Критические заметки. Красивый цинизм // Книжки недели. 1900. No 9. С. 224).
   4 Возможно, имеется в виду отзыв А. Басаргина, отметившего, что положительные идеалы Горького "носят какой-то зыбкий и подвижный характер", и считавшего, что Горький находится под влиянием философии Ницше. Басаргин назвал рассказ "Читатель" в числе тех произведений, где влияние Ницше особенно очевидно (Басаргин А. [Введенский А. И.] Развивается ли талант Горького//Московские ведомости. 1900. No 117. 29 апр.).
   5 Заключительная сцена "Вареньки Олесовой" вызвала в критике обвинения в непристойности. См.: 3, 553-557.
   6 "Сатира и мораль? смысл этого всего?" - реплика Чацкого Софье ("Горе от ума", д. III, явл. 1).
   7 Указание на "Очерки текущей русской литературы" ведущего критика журн. "Жизнь" Андреевича (Е. А. Соловьева), который утверждал, что Горький разделяет воззрения босяков "по части прелестей нашего культурного существования": "Прежде всего надо отметить, как презрительно относится он к интеллигенции. В этом презрении есть даже и частичка ненависти" (Жизнь. 1900. No 8. С. 242). Отстаивая эту мысль, Андреевич ссылается на героя "Вареньки Олесовой", Тараса Маякина из "Фомы Гордеева" и Ивана Ивановича из памфлета "Еще о черте". Общую характеристику мнений Андреевича о Горьком см.: Келдыш В. А. "Жизнь" // Литературный процесс и русская журналистика конца XIX - начала XX в. 1890-1904: Социал-демократические и общедемократические издания. М., 1981. С. 256-260.
   8 Видимо, имеется в виду начало "Шинели": "В департаменте... но лучше не называть в каком департаменте. Ничего нет сердитее всякого рода департаментов, полков, канцелярий и, словом, всякого рода должностных сословий. Теперь уже всякой частный человек считает в лице своем оскорбленным все общество" и т. д. (Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. Л., 1938. Т. III. С. 141).
   9 Иванов-Разумник цитирует произведения Горького по изд.: Горький М. Рассказы; Т. I-IV. 1-е изд. СПб.: Знание, 1900; римские цифры обозначают том, арабские - страницу. Ср.: 3, 66.
   Зачастую окончательно установленный Горьким текст имеет более или менее существенные отличия от той его редакции, которой располагал Иванов-Разумник в издании "Рассказов".
   10 Имеются в виду характеристики героя "Вареньки Олесовой", данные Андреевичем ("стоеросовый магистрант" и др. - Жизнь. 1900. No 8. С. 244), А. И. Богдановичем (А. Б.) (приват-доцент - "несчастный книжный червь", "в котором книга вытравила всякую жизнь, иссушила его, как вяленую волжскую воблу, превратив его в какую-то пародию на человека", - Мир божий. 1900. No 8. Отд. II. С. 83).
   11 Эта характеристика Вареньки была изъята Горьким при подготовке 4-го издания "Рассказов" (СПб., 1903). См.: 1 (Варианты). С. 233-234.
   12 См.: 3, 83. Вторая половина цитируемого текста (начиная со слов: "Обязанность каждого честного человека...") изъята впоследствии Горьким при подготовке "Вареньки Олесовой" для собрания сочинений в изд-ве "Книга". См.: 1 (Варианты) . С. 238.
   13 См.: 4, 342-343.
   14 Там же. 405.
   15 Самуил Смайльс (1816-1904) - английский писатель-моралист, проповедник классового мира. Джон Леббок (1834-1913) - английский зоолог, археолог, философ-моралист. Подробнее о нем см.: 4, 628-629.
   16 Там же. 423-424.
   17 Там же. 425.
   18 3, 294-296.
   19 5, 410.
   20 3, 312 ("Бывшие люди"; слова Объедка о Петунникове-младшем).
   21 4, 418, 419.
   22 5, 365, 366.
   23 3, 48.
   24 Там же. 57, 58.
   25 Там же. 177 (рассказ "В степи").
   26 Имеется в виду автохарактеристика: "Я не толстовец". Изъята Горьким при подготовке 4-го издания "Рассказов" (СПб., 1903). См.: 1 (Варианты), 69.
   27 4, 34 (рассказ "Проходимец").
   28 Там же. 121.
   29 Там же. 120.
   30 Там же. 172.
   31 Там же. 173 (текст памфлета "О черте" цитируется с небольшими неточностями).
   32 Там же.
   33 Там же. 174.
   34 Там же. 177-178.
   35 Там же. 431-432.
   36 5, 378.
   37 Там же. 368, 369.
   38 Там же. 382.
   39 3, 204-205.
   40 5, 383, 380.
   41 Там же. 380-381.
   42 Почти дословное изложение слов Шебуева (Там же. 383).
   43 4, 426.
   44 Там же. 121 (рассказ "Читатель").
   45 5, 383 (слова Шебуева).
   46 Там же. 394.
  

Категория: Книги | Добавил: Anul_Karapetyan (24.11.2012)
Просмотров: 294 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа