Измайлов А. Е. <"Евгений Онегин", глава I> // Пушкин в прижизненной критике, 1820-1827 / Пушкинская комиссия Российской академии наук; Государственный пушкинский театральный центр в Санкт-Петербурге. - СПб: Государственный пушкинский театральный центр, 1996. - С. 258-260.
<"Евгений Онегин", глава I>
Спешим, хотя немножко и опоздали, известить любителей отечественной поэзии, что новая поэма А. С. Пушкина, или, как сказано в заглавии книжки, роман в стихах, или первая глава романа "Евгений Онегин" отпечатана и продается в книжном магазине И. В. Сленина, у Казанского моста, по 5 руб., а с пересылкою по 6 руб.
О целом романе, особливо о плане его и о характере изображаемых в нем лиц, судить по одной главе невозможно. Итак, скажем только о слоге. Рассказ превосходен: везде видна непринужденность, веселость, чувство и картинная поэзия* 1. Стихосложение (versification) превосходно: молодой Пушкин давно уже занимает почетное место между лучшими нашими версификаторами, число которых и теперь еще, к сожалению и к удивлению, не так-то велико.
Пользуясь с умеренностию правом журналиста-библиографа3, представим здесь небольшой (впрочем, не самый еще лучший) образчик слога, или рассказа, из "Евгения Онегина".
Служив отлично, благородно,
Долгами жил его отец,
Давал три бала ежегодно
И промотался наконец.
Судьба Евгения хранила:
Сперва Madame за ним ходила,
Потом Monsieur ее сменил,
Ребенок был резов, но мил.
Monsieur l'Abbe, француз убогий,
Чтоб не измучилось дитя,
Учил его всему шутя,
Не докучал моралью строгой,
Слегка за шалости бранил
И в Летний сад гулять водил.
Когда же юности мятежной
Пришла Евгению пора,
Пора надежд и грусти нежной,
Monsieur прогнали со двора.
Вот мой Онегин на свободе;
Острижен по последней моде;
Как dandy лондонский одет;
И наконец увидел свет.
Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку танцевал
И кланялся непринужденно;
Чего ж вам больше? Свет решил,
Что он умен и очень мил.
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитаньем, слава Богу,
У нас не мудрено блеснуть.
Онегин был, по мненью многих
(Судей решительных и строгих),
Ученый малый, но педант.
Имел он счастливый талант
Без принужденья в разговоре
Коснуться до всего слегка,
С ученым видом знатока
Хранить молчанье в важном споре
И возбуждать улыбку дам
Огнем нежданных эпиграмм.
Каков же портрет воспитанного по моде русского дворянина? В каждом почти стихе разительная, характерная черта. Как кстати упомянуто здесь о Madame, Monsieur!.. А убогий - нельзя было удачнее прибрать эпитета важному наставнику французу, который учил шутя всему резвого милого малютку, даже в Летнем саду. - Но увы! пришла пора и прогнали со двора Monsieur l'Abbe. О неблагодарность! А не он ли выучил Евгения всему, т. е. совершенно изъясняться по-французски и... писать! - Но у Евгения был другой еще наставник, и верно уж француз, который научил его кланяться непринужденно и легко танцевать мазурку, так же легко и ловко, как танцуют ее в Польше... Чего ж вам больше? - Строгие, решительные судьи признали Евгения не только ученым, но даже... педантом. Вот что значит:
Без принужденья в разговоре
Коснуться до всего слегка,
С ученым видом знатока
Хранить молчанье в важном споре.
Довольно в этой книжке картинных описаний; но самое полное и самое блестящее из них есть, без сомнения, описание театра. Прекрасна также похвала прекрасным женским ножкам. Не соглашаемся, однако, с любезным сочинителем, будто вряд ли можно найти в России целой три пары стройных женских ног.
Ну как сказать он это мог?
Как стройны ножки, невелики
У Евфрозины, Милолики,
У Лидии, У Ангелики!
Вот я насчитал четыре пары.
А может быть, во всей России есть
По крайней мере пар пять, шесть!4
В "Предуведомлении" к "Евгению Онегину" замечательны следующие слова: "Да будет нам позволено обратить внимание читателей на достоинства, редкие в сатирическом писателе: отсутствие оскорбительной личности и наблюдение строгой благопристойности в шуточном описании нравов". - В самом деле, эти два достоинства всегда были редки в сатирических писателях, особенно редки в нынешнее время. За "Предуведомлением" следует "Разговор книгопродавца с поэтом". Желательно, чтобы всегда говорили у нас так умно, как здесь, не только книгопродавцы, но и поэты, даже в преклонные леты.
Сноски к стр. 258
* "Описывать мое же дело"2, - говорит сочинитель на 21 стран. И правда: он мастер, и большой мастер, этого дела. Картины его отличаются не только нежностию кисти и свежестию красок, но нередко сильными, смелыми, резкими и характерными, так сказать, чертами, что показывает необыкновенное дарование, т. е. счастливое воображение и наблюдательный дух.
Благонамеренный. 1825. Ч. 29 N 9 (выход в свет 5 марта). С. 323-328. Из раздела "Книжные известия". Подпись: И.
1 I глава "Евгения Онегина" вышла в свет 16 февраля 1825 г. Измайлов писал П. Л. Яковлеву 19 февраля: "На сих днях вышла новая поэма Пушкина, или роман, или только первая глава романа "Евгений Онегин". Плана вовсе нет, но рассказ - прелесть" (ЛН. Т. 58. С. 47-48).
2 Гл. I, строфа XXVI.
3 Раздел "Известия о новых книгах", в котором напечатана данная статья, носит критико-библиографический характер.
4 Ср. также стихотворение "Ангелике" за подписью Лардем, опубликованное в "Благонамеренном" со следующим примечанием: "К сочинению сих стихов дало повод автору прекрасное обращение к ножкам в "Евгении Онегине"" (1825. Ч. 29. N 12. С. 479).