Ключевский Василий Осипович - Петр Великий среди своих сотрудников

ия, т. IV, М. 1958, стр. 345.}, считал, что "редко когда идея исторической закономерности подвергалась такому искушению, как в последней его четверти" (XVIII в.) {См. выше, стр. 367.}. В. О. Ключевский не связывал установление "дворяновлаетия" в России с развитием феодализма, хотя уже в работе о земских соборах сам же показал, что дворянство делается силой задолго до XVIII в. Но, несмотря на отрицание классовой основы самодержавия, стремление В. О. Ключевского уловить новые явления в историческом развитии России XVIII в. сохраняет историографический интерес.

   Воспоминания В. О. Ключевского о знаменитом русском филологе Ф. И. Буслаеве, под руководством которого он занимался 6 Московском университете, просто и вместе с тем очень четко вскрывают значение Буслаева как крупнейшего ученого, поставившего в неразрывную связь развитие письменности и литературы на Руси с языком народа, с памятниками народного творчества. "Так рост языка приводился в органическую связь с развитием народного быта, а письменная литература - в генетическую зависимость от устной народной словесности", - писал Ключевский в своих набросках к статье о Ф. И. Буслаеве {См. ниже, стр. 475.}.

   Статья о Т. Н. Грановском, написанная Ключевским к пятидесятилетию со дня его смерти, в момент подъема революции 1905 г., отражала скорее политические взгляды автора, нежели оценку научной деятельности Т. Н. Грановского. В. О. Ключевский, близкий в то время к партии кадетов, противопоставлял в этой статье преобразовательную деятельность Петра I деятельности самодержцев России вплоть до конца XIX в., которые "обманули надежды" людей "меры и порядка" {См. выше, стр. 394, 395.}.

   Наконец, в статье "Грусть" В. О. Ключевский попытался в плане излюбленного им психологического анализа рассмотреть творчество М. Ю. Лермонтова. Он верно связал противоречивость творчества Лермонтова с условиями дворянского быта и среды, вызывавшими у поэта горькую досаду и чувство ненависти и презрения к окружавшему его обществу. Но далее В. О. Ключевский, игнорировавший развитие демократической направленности общественной мысли, пытался доказать, что М. Ю. Лермонтов превратился в "певца личной грусти", сугубого индивидуалиста, в конце своего короткого жизненного пути подошедшего к примирению с "грустной действительностью", проникнутого христианским чувством смирения {См. там же, стр. 113, 120, 124, 128, 131, 132.}. Это мнение резко противоречит тому огромному общественно-политическому звучанию, какое в действительности имели произведения великого русского поэта.

   Большой интерес представляют публикуемые в настоящем томе обстоятельные отзывы В. О. Ключевского на исследования П. Н. Милюкова, Н. Д. Чечулина и Н. А. Рожкова.

   Несмотря на то что в 1890-1900 гг. В. О. Ключевский не создал ни одной монографической работы, посвященной социальным или экономическим вопросам истории России, он продолжал интересоваться этими вопросами и в своих отзывах выдвигал интересные положения, не утерявшие своего значения до настоящего времени и важные для освещения его личных взглядов.

   В трактовке реформ Петра I, их причин и характера осуществления, В. О. Ключевский был близок к взглядам П. Н. Милюкова, которые тот высказал в исследовании - "Государственное хозяйство России в первую четверть XVIII в. и реформы Петра I". И сам Ключевский в своем "Курсе русской истории" {В. О. Ключевский, Сочинения, т. IV, стр. 360, 361.} смотрел на совершавшиеся изменения в социально-экономической жизни страны в начале XVIII столетия главным образом сквозь призму правительственных преобразований. Тем не менее и Ключевский вынужден был признать крайний схематизм построений Милюкова, ядовито отметив, что многие выводы последнего получились в результате излишнего доверия к денежным документам XVIII в. В. О. Ключевский ставил государственные преобразования во взаимосвязь с состоянием народного хозяйства, упрекая Милюкова в том, что тот "в своем исследовании строго держится в кругу явлений государственного хозяйства, в трафарете финансовой росписи;.. а такую близкую к государственному хозяйству область, как хозяйство народное, оставляет в тени" {См. выше, стр. 182.}.

   В отзыве на исследование Н. Д. Чечулина "Города Московского государства в XVI в." Ключевский, давая целый ряд интересных соображений о критике писцовых книг как основного вида источников, использованных Чечулиным, высказывал ценные соображения относительно значения городов "как факторов общественной жизни". Так, В. О. Ключевский пишет о необходимости изучения состава городского населения в тесной связи с уездным, требует прежде всего учитывать посадское население в городах, а также не обходить молчанием иных поселений, "не носивших звания городов, но с посадским характером" {Там же, стр. 201-203.}.

   В том же плане В. О. Ключевский построил свой отзыв о другом труде социально-экономического характера - "Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в." Н. А. Рожкова. В своем отзыве р. О. Ключевский ставил в большую заслугу автору постановку вопроса о сельскохозяйственном кризисе во второй половине XVI в. Однако Ключевский не соглашался с мнением Рожкова, что этот кризис был вызван системой землевладения и хозяйства, ростом поместного и крупного монастырского земледелия. Он считал нужным ставить вопрос более широко: "Условия, создавшие этот кризис, не ограничивались сферой сельского хозяйства, произвели общий и один из самых крутых переломов, когда-либо испытанных русским народным трудом, и когда вопрос будет обследован возможно разностороннее, тогда, может быть, и самый процесс получит иное освещение и иную оценку" {Там же, стр. 386.}. Следует отметить, что вопрос о причинах сельскохозяйственного кризиса второй половины XVI в. до настоящего времени не получил окончательного разрешения. В частности, причины этого кризиса по-разному объяснены в трудах Б. Д. Грекова и M. H. Тихомирова {О историографии вопроса см. Б. Д. Греков, Крестьяне на Руси, кн. 2, М. 1954, стр. 233-242.}

   Восьмой том "Сочинений" В. О. Ключевского завершается лекциями по русской историографии, читанными историком в конце 80-х - начале 900-х годов в Московском университете. "Лекция" представляют собою основную часть специального курса, который читался Ключевским как непосредственное продолжение его курса по источниковедению {Курс лекций Ключевского по источниковедению см. в кн.: В. О. Ключевский, Сочинения, т. VI, М. 1959.}. Полностью сохранились и воспроизводятся в настоящем издании девять лекций по историографии XVIII в. Вводная лекция к курсу, разделы по историографии летописного периода, XVII в. и о В. Н. Татищеве сохранились только в набросках, которые в настоящем издании не публикуются.

   Курс лекций Ключевского находится в тесной связи с его исследованиями по историографии XVIII в., в частности со статьями о Н. И. Новикове и И. Н. Болтине. В курсе В. О. Ключевский широко использовал как труды самих историков XVIII в., так и специальные исследования С. М. Соловьева, Пекарского и др. Ему удалось дать ряд интересных характеристик русских и немецких ученых XVIII в., занимавшихся историей России. Вместе с тем "Лекции" не свободны от целого ряда серьезных недочетов. Односторонней являлась оценка историографического наследия М. В. Ломоносова, труды которого сыграли крупную роль в изучении древней русской истории, в борьбе, с норманистическими построениями Байера, и Миллера {См. Б. Д. Греков, Ломоносов-историк, "Историк-марксист", 1940, No 11, стр. 18-34; M. H. Тихомиров, Русская историография XVIII в., "Вопросы истории", 1948, No 2, стр. 94-99; "Очерки истории исторической науки в СССР", т. I, стр. 193-204.}. Вывод Ключевского о том, что "Древняя Российская история" Ломоносова не оказала большого влияния "на ход историографии" {См. выше, стр. 409.}, не соответствует действительному положению вещей.

   Тем не менее публикуемый курс В. О. Ключевского при всем его конспективном характере представляет научный интерес, как один из первых опытов освещения истории русской исторической науки XVIII в.

  

  

   Кроме издаваемых в "Сочинениях", а также опубликованных в других сборниках и журналах статей, рецензий и речей В. О. Ключевского, значительное число подобных материалов (большей частью незавершенных автором) сохранилось в рукописном виде {Основная их часть хранится в фонде Ключевского Рукописного собрания Института истории АН СССР, папка 25 (в дальнейшем при указании материалов, место хранения которых специально не оговаривается, следует иметь в виду, что они находятся в этой папке).}. К их числу относятся две студенческие работы Ключевского, написанные в 1862-1863 гг.: "Сочинения Дюрана, епископа Мендского о католическом богослужении" (2 п. л.) и "Сравнительный очерк народно-религиозных воззрений" (около 0,5 п. л.). Последняя работа, написанная в семинаре Ф. И. Буслаева, весьма интересна для изучения вопроса о формировании исторических взглядов Ключевского. Ключевский в ней подчеркивает, что человек "в естественном состоянии... находится под постоянным, неотразимым и непосредственным влиянием природы, которая могущественно действует на всю его жизнь" и, в частности, ее явления определяют "все содержание религиозных верований". Это утверждение вызвало возражения Буслаева, который на полях написал, что "главное - в зависимости от условий и обычаев самой жизни народа". "Быт иногда сильнее природы оказывает действие на образование мифов, ибо через условия быта природа входит в мифологию".

   К 1865 г. относится незавершенная работа Ключевского "О церковных земельных имуществах в древней Руси" (около 2 п. л.). Этой теме позднее автор посвятил ряд работ и уделил значительное внимание в "Курсе русской истории". Очевидно, в связи с первоначальным планом изучения "житий святых" как источника по истории землевладения и хозяйства, в конце 60-х годов XIX в. написано Ключевским исследование об участии монастырей в колонизации Северо-Восточной Руси, также оставшееся незаконченным, но давшее позднее материал автору для "Курса".

   В 70-х годах XIX в. Ключевский пишет ряд рецензий на вышедшие тогда большие исторические труды. В "Заметках о ереси жидовствующих" (1870 г., около 1 п. л.), написанных в связи с выходом в свет "Истории русской церкви" Макария (т. VI), Ключевский говорит о необходимости изучать ересь как определенное движение, в глубине которого действовали "практические мотивы, направленные против всего строя русской церковной жизни XV в." {Подробнее об этих заметках см. в книге Н. А. Казаковой и Я. С. Лурье, "Антифеодальные еретические движения на Руси XIV - начала XVI в.", М.-Л. 1955, стр. 7, 9.}

   Резкой критике подвергает он труды ученых-славянофилов и представителей официального направления. Им были написаны: в 1872 г. рецензия на книгу М. П. Погодина "Древняя русская история домонгольского ига", т. I-III (около 0,5 п. л.); рецензия на "Русскую историю", т. 1, К. Н. Бестужева-Рюмина (около 0,5 п. л.); в 1879 г. набросок рецензии на "Лекции по истории русского законодательства" И. Д. Беляева под заглавием "Русский историк-юрист недавнего прошлого" (Государственная библиотека им. В. И. Ленина [далее - ГБЛ], папка 14, дело 16); наброски рецензии на книгу И. Е. Забелина "История русской жизни", т. II (ГБЛ, папка 12, дело 2, около 0,5 п. л.). К этого же рода полемическим материалам относится письмо (начало 70-х годов XIX в.)) в газету о роли Москвы в русской истории (0,4 п. л.). В этом письме Ключевский саркастически высмеивает славянофильское представление о том, что Москва была "городом нравственного мнения".

   В связи с выходом в свет в 1876 г. книг Д. Иловайского "Розыскания о начале Руси" и "История России", т. I, Ключевский начал полемическую статью по варяжскому вопросу, к которой он вернулся в 90-х годах XIX в. (0,75 п. л.).

   В этой работе Ключевский подвергает критике норманскую теорию Погодина и роксоаланскую гипотезу Иловайского, а в 90-х годах коснулся также возникновения "варяжского вопроса" в историографии XVIII в.

   Вероятно, в связи с работой над "Курсом русской истории" Ключевский написал в конце 70-х годов небольшой труд "О племенном составе славян восточных" (около 0,8 п. л.; ГБЛ, папка 15, дело 20), в котором исходил из тезиса С. М. Соловьева о том, что "История России есть история страны, которая колонизуется".

   От 80-90-х годов сохранился ряд отзывов Ключевского, в том числе на диссертации Н. Кедрова "Духовный регламент в связи с преобразовательной деятельностью Петра Великого" (1883, около 0,3 п. л.), В. Е. Якушкина "Очерки по истории русской поземельной политики в XVIII-XIX вв." (1890, 0,1 п. л.; ГБЛ, папка 14, дело 18), М. К. Любавского "Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства" (1894, 0,2 п. л.; ГБЛ, папка 14, дело 27), А. Прозоровского "Сильвестр Медведев" (1897, 0,4 п. л.; ГБЛ, папка 14, дело 23), H. H. Фирсова "Русские торгово-промышленные компании в 1 половине XVIII ст." (1897, 0,1 п. л.). Все эти отзывы сохранились, как правило, не в законченном, а черновом виде. Тот же характер имеют и наброски речей, произнес сенных Ключевским в связи с юбилейными датами, похоронами и т. п., например речь памяти И. С. Аксакова (1886, 0,2 п. л.), речь при закрытии Высших женских курсов (1888, 0,1 п, л.), речь памяти А. Н. Оленина (1893, 0,25 п. л.; ГБЛ, папка 13, дело 14), наброски речи о деятельности Стефана Пермского (1896, 0,25 п. л.), памяти П. И. Шафарика (1896, 0,1 п. л.; ГБЛ, папка 15, дело 2), памяти К. Н. Бестужева-Рюмина (1897, 0,2 п. л.; ГБЛ, папка 14, дело 6), памяти А. Н. Зерцалова (1897, 0,1 п. л.), памяти А. С. Павлова (1898; ГБЛ, папка 15, дело 4), речь на чествовании В. И. Герье (1898, 0,1 п. л.; ГБЛ, папка 15, дело 3), речь на столетнем юбилее Общества истории и древностей российских (1904, 0,7 п. л.), набросок речи, посвященной 150-летию Московского университета (1905, 0,1 п. л.).

   В фонде Ключевского в ГБЛ сохранились также рукописи неизданных статей и рецензий, а также ряда статей, опубликованных Ключевским, но не вошедших в настоящее издание: "Рукописная библиотека В. М. Ундольского" (1870; ГБЛ, папка 14), рецензия на Т. Ф. Бернгарди (1876, ГБЛ, папка 14, дело 12), копия отчета "Докторский диспут Субботина" (1874; ГБЛ, папка 14, дело 13), рецензия на книгу Д. Д. Солнцева (1876; ГБЛ, папка 14, дело 14), наброски статьи о Н. Гоголе (1892, 0,25 п. л.), "Новооткрытый памятник по истории раскола" (1896, 0,5 п. л.; ГБЛ, папка 13, дело 22), "О хлебной мере в древней Руси" (1884; ГБЛ, папка 13, дело 6), "Добрые люди Древней Руси" (1892; ГБЛ, папка 13, дело 12), "Значение Сергия Радонежского для истории русского народа и государства" (1892; ГБЛ, папка 15, дело 1), "Два воспитания" (1893; ГБЛ, папка 13, дело 13), "М. С. Корелин" (1899; ГБЛ, папка 14, дело 7), "Смена" (1899; ГБЛ, папка 14, дело 8), "О судебнике царя Федора" (1900; ГБЛ, папка 14, дело 9), отзывы на сочинения студентов Московской духовной академии и др.

   В Институте истории АН СССР хранятся материалы и дополнения Ключевского к книге П. Кирхмана "История общественного и частного быта", М. 1867 (папка 25); в папке 24 находятся рукописи и корректуры следующих опубликованных в разных изданиях работ Ключевского: "Докторский диспут г. Субботина" (1874), корректура статьи "Содействие церкви успехам русского гражданского права и порядка" (1888), наборный экземпляр статьи "Значение Сергия Радонежского для русского народа и государства" (1892), наброски речи, посвященной памяти Александра III (1894), наброски статьи "М. С. Корелин" (1899).

  

  

   При подготовке текста работ В. О. Ключевского и комментариев соблюдались правила, указанные в первом томе.

   Текст восьмого тома Сочинений В. О. Ключевского подготовили к печати и комментировали В. А. Александров и А. А. Зимин. В подготовке к печати текста лекций по русской историографии В. О. Ключевского и комментариев к ним принимала участие Р. А. Киреева.

   Том выходит под общим наблюдением академика M. H. Тихомирова.

  

  

   Статья впервые издана в "Журнале для всех", 1901, No I, стр. 53-72; No 3, стр. 321-334; No 4, стр. 445-454; переиздана во втором сборнике статей В. О. Ключевского - "Очерки и речи", М. 1913, стр. 471-514. В архиве В. О. Ключевского сохранились черновой автограф статьи (неполностью) и подготовительные материалы (ГБЛ, ф. Ключевского, папка 14, дело 10), а также черновой вариант конца статьи (Рукописное собрание Института истории АН СССР, ф. Ключевского, дело 24).