"Аполлонъ", No 7, 1910
Книга М. Волошина представляетъ намъ собранными его стихотворен³я за 10 лѣтъ,- срокъ значительный, особенно если принять во вниман³е, что это были годы отъ 1900 до 1910. Для такого пер³ода сборникъ маловатъ, что можно объяснить себѣ или тѣмъ, что авторъ долго отдѣлываетъ свои строчки, или, что вдохновен³е слетаетъ къ нему не особенно часто, или же, наконецъ, что поэтъ сдѣлалъ строг³й выборъ изъ своихъ произведен³й. Думается, что на книгу М. Волошина повл³яли всѣ три обстоятельства, то-есть: что онъ пишетъ мало, тщательно отчеканиваетъ свои стихи и дѣлаетъ изъ нихъ осторожный выборъ. Тѣмъ болѣе значительной должна быть эта книга, столь долго жданная поклонниками Волошина, которые до сихъ поръ были принуждены отыскивать въ газетахъ и журналахъ его рѣдк³я стихотворен³я. Теперь же впервые можно составить себѣ отчетливое представлен³е о поэтическихъ достижен³яхъ М. Волошина, тѣмъ болѣе, что значительной разницы между стихами 1900 года и 1909 г. какъ-то не чувствуется. Болѣе тщательная отдѣлка строчекъ, нѣкоторый перевѣсъ оккультизма надъ импресс³онизмомъ - вотъ вся "эволюц³я"', какую мы могли замѣтить въ авторѣ къ концу этого десятилѣт³я.
Импресс³онизмъ и оккультизмъ намъ кажутся двумя опредѣляющими особенностями этого интереснаго поэта. Если во многихъ поэтахъ современности преобладаетъ "музыкантъ", то въ Волошинѣ безусловно преобладаетъ "живописецъ", притомъ не рисовальщикъ (французск³е парнасцы), а живописецъ-импресс³онистъ, пользующ³йся для своихъ эффектовъ больше всего красочными пятнами. Дѣйствительно, кажется, ни у одного изъ современныхъ поэтовъ не встрѣчается столько прилагательныхъ, опредѣляющихъ цвѣтъ, какъ у Волошина. При этомъ характерный недостатокъ: остро и сильно чувствуя отдѣльныя краски, авторъ смутно представляетъ себѣ ихъ сочетан³я и не особенно заботится объ ихъ гармон³яхъ. Вообразимъ себѣ, напримѣръ - на холстѣ или въ природѣ - хотя бы такую картину:
Въ волнахъ шафранъ,
Колышатся топазы,
Разлитъ закатъ
Озерами огня.
Какъ волоса,
Волокна тонкихъ дымовъ,
Припавъ къ землѣ,
Синѣютъ, лиловѣютъ,
И паруса,
Что крылья серафимовъ,
Въ закатной мглѣ
Надъ моремъ пламенѣютъ.
Изломъ волны
С³яетъ аметистомъ,
Струистыми
Смарагдами огней...
О, эти сны
О небѣ золотистомъ!
и т. д.
Этотъ недостатокъ его "палитры" находится, на нашъ взглядъ, въ связи съ другой его особенностью: стремясь къ возможной насыщенности всѣхъ отдѣльныхъ строкъ, поэтъ часто перегружаетъ ихъ до потери равновѣс³я, такъ что, случается, одна строчка уничтожаетъ другую, какъ бы выбиваетъ изъ представлен³я читателя предыдущ³е образы.
Къ сожалѣн³ю, мы недостаточно освѣдомлены въ тайныхъ наукахъ, чтобы судить, насколько глубокъ оккультизмъ Максимил³ана Волошина. Открываетъ ли онъ новыя перспективы, или же ограничивается переложен³емъ - въ звучныя, нѣсколько однотонныя строфы - изыскан³й французскихъ мыслителей въ этой опасной области знан³я? Однако, для насъ важно то, что сама точка зрѣн³я автора - его взглядъ на вещи, природу и человѣческ³я чувства - насквозь проникнута оккультизмомъ, Эта, въ концѣ концовъ, внѣжизненная, "внѣм³ровая" лирика, трепетно-холодная и гипнотизирующая, одѣтая въ слѣпительно-ярк³я, но не всегда согласованныя между собою краски, эти мѣстами щегольск³я по техникѣ, перегруженныя, тяжеловато-пышныя, торжественныя строки, производятъ впечатлѣн³е влекущей и странной, нѣсколько страшной маски... Можно не испугаться, не повѣрить, но пройти мимо, не смутившись хотя бы въ первую минуту, невозможно.
Своеобразная таинственность переживан³й, большое мастерство, не похожее на пр³емы другихъ художниковъ, очень отличаютъ М. Волошина и дѣлаютъ понятнымъ его вл³ян³е на многихъ болѣе молодыхъ поэтовъ.