Главная » Книги

Лемке Михаил Константинович - Очерки по истории русской цензуры и журналистики Xix столетия, Страница 18

Лемке Михаил Константинович - Очерки по истории русской цензуры и журналистики Xix столетия


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29

лишь совершенно безполезное или вредное занят³е; 6) книги духовнаго содержан³я укрѣпятъ простолюдина вѣрою и упован³емъ на святой промыселъ къ новымъ трудамъ и къ благодушному перенесен³ю всякаго рода лишен³й, между тѣмъ, какъ книги свѣтск³я разсѣютъ ихъ только на время, но въ то же время ослабятъ ихъ дѣятельность и терпѣн³е; 7) и потому, отдавая рѣшительное предпочтен³е книгамъ духовнаго содержан³я, министръ полагалъ издавать ихъ въ значительномъ количествѣ экземпляровъ и продавать повсюду по самой умѣренной цѣнѣ, чему примѣръ существуетъ въ Москвѣ, гдѣ, подъ предсѣдательствомъ митрополита Филарета, состоитъ комитетъ издан³я духовно-нравственныхъ книгъ для простолюдиновъ. Въ Петербургѣ это-же самое должно было бы устроиться, но въ гораздо обширнѣйшихъ размѣрахъ, подъ непосредственнымъ наблюден³емъ синода. 8) Все это могло бы тѣмъ легче быть приведено въ исполнен³е, что въ русскомъ народѣ до сихъ поръ существуетъ похвальный обычай начинать въ простолюдьи обученье грамотѣ буквами церковной печати и чтен³емъ Часослова и Псалтыря, и при томъ же книжный языкъ нашихъ церковныхъ учителей (напримѣръ, Дмитр³я Ростовскаго и Тихона Задонскаго) сближается съ общеупотребительнымъ русскимъ языкомъ и не представляетъ особенныхъ трудностей въ понят³яхъ простолюдиновъ".
   Въ заключен³е Ширинск³й-Шихматовъ считалъ наиболѣе цѣлесообразнымъ передать этотъ вопросъ на обсужден³е синода.
   На докладѣ рукою министра сдѣлана отмѣтка, что 15 апрѣля "государь императоръ высочайше утвердилъ его съ тѣмъ, чтобы не упускать изъ виду и издан³е для простого народа книгъ гражданской печати занимательнаго, но безвреднаго содержан³я, предназначая такое чтен³е преимущественно для грамотныхъ дворовыхъ людей; отдѣльные разсказы изъ отечественной истор³и его величество изволилъ предпочитать полному и послѣдовательному изложен³ю этого предмета въ книгѣ для простого народа" {"Цензура въ царствован³е императора Николая I", "Рус. Старина", 1903, VIII, 422-426.}.
   Но Ширинск³й-Шихматовъ понималъ, что всѣмъ этимъ не разрѣшалъ еще вопроса, поднятаго комитетомъ 2 апрѣля; поэтому онъ одновременно вошелъ къ государю и съ другимъ докладомъ - о средствахъ "для огражден³я Росс³и отъ преобладающаго въ чужихъ краяхъ духа времени, враждебнаго монархическимъ началамъ, и отъ заразы коммунистскихъ мнѣн³й, стремящихся съ ниспровержен³ю основан³й гражданскаго общества". Они состояли въ слѣдующемъ:
   1) "Разсматривая книги, назначаемыя для чтен³я простого народа, цензоръ наблюдаетъ съ особенною строгостью, чтобы въ нихъ не было не только никакого неблагопр³ятнаго, но даже и неосторожнаго прикосновен³я къ православной церкви и установлен³ямъ ея, къ правительству и ко всѣмъ постановленнымъ отъ него властямъ и законамъ. Онъ не дозволяетъ также соблазнительныхъ разсказовъ и неблагопристойныхъ выражен³й, допуская, впрочемъ, соотвѣтствующ³я обычаямъ и образу жизни читателей, хотя и грубыя, но невинныя шутки. 2) Цензоръ не долженъ дозволять описан³я особенныхъ бѣдств³й или нуждъ того состоян³я, къ которому принадлежитъ многочисленный классъ читателей этого рода книгъ, ни современныхъ происшеств³й, сильно дѣйствующихъ на простонародье съ невыгодной стороны. Здѣсь онъ обязанъ мысленно ставить себя на мѣсто читателя и, примѣняясь къ его понят³ямъ, опредѣлять, какое впечатлѣн³е будетъ на него сдѣлано не только господствующимъ въ сочинен³и мнѣн³емъ или чувствомъ, но и каждою отдѣльною мыслью и, такъ сказать, каждымъ словомъ. 3) Охраняя семейственное соглас³е, какъ залогъ общественнаго благополуч³я, цензоръ ни подъ какимъ видомъ не пропускаетъ ничего, что бы могло ослабить въ мнѣн³и простолюдиновъ уважен³е съ святости браковъ и повиновен³е власти родительской. 4) Сочинен³я, въ которыхъ изъявляется сожалѣн³е о состоян³и крѣпостныхъ крестьянъ, описываются злоупотреблен³я помѣщиковъ или доказывается, что перемѣна въ отношен³яхъ первыхъ съ послѣднимъ принесла бы пользу, не должны быть вообще разрѣшаемы къ печатан³ю, a тѣмъ болѣе въ книгахъ, предназначаемыхъ для чтен³я простого народа" {"Сборникъ постановлен³й etc", 264-265.}.
   Получивъ утвержден³е, мѣры эти вошли въ ближайшее общее распоряжен³е по цензурному вѣдомству.
   Любопытно, что когда, два года спустя, Анненковъ запросилъ y Ширинскаго-Шихматова списокъ книгъ, одобренныхъ за это время министерствомъ для народнаго чтен³я, то тотъ отвѣчалъ ему, что подобныя сочинен³я "составлять очень трудно и потому, не взирая на всѣ поощрен³я, которыхъ въ правѣ ожидать литераторы, посвятивш³е себя на этотъ предметъ, онъ не можетъ еще указать ни на одинъ удачный опытъ подобнаго сочинен³я" {"Историческ³я свѣдѣн³я etc", 72.}...
   Но этимъ еще не ограничиваются мѣры по регулирован³ю народнаго чтен³я. Вотъ очень любопытное предписан³е министра просвѣщен³я попечителю московскаго учебнаго округа отъ 23 марта:
   "Г. Финляндск³й генералъ-губернаторъ увѣдомилъ меня, что государь императоръ, получивъ свѣдѣн³е о намѣрен³и издавать въ Финлянд³и романы въ переводѣ на финск³й языкъ, изволилъ найти, что подобное чтен³е, предполагающее читателей исключительно изъ простого народа, понимающаго только по фински, отвлекло бы рабоч³й и сельск³й классъ отъ полезныхъ занят³й и во многихъ случаяхъ имѣло бы вредное вл³ян³е на ихъ понят³я.
   "Вслѣдств³е сего, Его Императорскому Величеству благоугодно было повелѣть: воспретить впредь издан³е на финскомъ языкѣ романовъ въ подлинникѣ или переводахъ и всякихъ другихъ сочинен³й, кромѣ тѣхъ, которыя и по духу и изложен³ю имѣютъ исключительною цѣлью назидан³е религ³озное и хозяйственное; первое безъ прен³й о догматахъ, a послѣднее - чисто практическое, безъ теор³й политико-экономическихъ. При семъ государь императоръ, подъ именемъ новыхъ книгъ, не изволялъ разумѣть ни новыя тиснен³я сочинен³й на финскомъ языкѣ, бывшихъ уже въ печати, ни печатан³е старинныхъ лѣтописей, сагъ, народныхъ поэмъ или старинныхъ народныхъ пѣсней.
   "О семъ высочайшемъ повелѣн³и имѣю честь сообщить в. п., покорнѣйше прошу сдѣлать надлежащее распоряжен³е по московскому цензурному комитету, чтобы финск³я книги, нынѣ запрещаемыя, не могли быть печатаемы въ Импер³и, для водворен³я въ Финлянд³и, такъ какъ издан³я, здѣшнею цензурою пропущенныя, вторичной цензурѣ тамъ не подвергаются" {"Щукинск³й сборникъ", М., 1902 г., 322-323.}.
  

Установлен³е цензуры лубочныхъ картинъ. Образован³е "Комитета людей истинно способныхъ".

  
   Еще Бутурлинъ обратилъ вниман³е на "полный произволъ", который царилъ въ народной картинѣ. Тогда же, по его докладу, приказано было серьезно заняться этимъ вопросомъ и преградить въ народъ свободный дотолѣ доступъ лубочной картины. 23 мая Ширинск³й-Шихматовъ вошелъ въ государственный совѣтъ съ слѣдующимъ представлен³емъ:
   "Листки, извѣстные въ нашей промышленности подъ назван³емъ лубочныхъ картинъ, являются обыкновенно безъ соблюден³я цензурныхъ правилъ, установленныхъ для произведен³й искусствъ, какъ-то: эстамповъ, рисунковъ и пр. Доселѣ нѣтъ никакихъ постановлен³и о цензирован³и собственно этихъ низшихъ произведен³й художества и литературы; почему они и поступаютъ въ продажу безъ всякаго просмотра и надзора. Въ тѣхъ же самыхъ видахъ, для которыхъ вообще установлена цензура, необходимо подвергать содержан³е лубочныхъ картинъ предварительному разсмотрѣн³ю, которое могло бы быть возложено на мѣстныя полицейск³я начальства, по примѣру афишъ и мелкихъ объявлен³й.
   "С³и соображен³я были представлены покойнымъ д. т. с. Бутурлинымъ Его Императорскому Величеству и, вслѣдств³е высочайшей резолюц³и, онъ увѣдомилъ бывшаго министра народнаго просвѣщен³я гр. Уварова, что Государь Императоръ высочайше соизволилъ предоставить министру народнаго просвѣщен³я снестись съ министромъ внутреннихъ дѣлъ и потомъ войти съ подробнѣйшимъ представлен³емъ въ государственный совѣтъ.
   "На сдѣланное къ министру внутреннихъ дѣлъ отношен³е онъ отвѣчалъ, что, вполнѣ соглашаясь съ мнѣн³емъ о необходимости подвергать лубочныя картины предварительному просмотру, онъ находитъ, что такой просмотръ безъ неудобства можетъ быть возложенъ на мѣстныя полицейск³я начальства, по примѣру афишъ и мелкихъ объявлен³й. Для того гр. Перовск³й предполагалъ существующ³я правила цензирован³я афишъ и мелкихъ объявлен³й распространить и на лубочныя картины; но къ сему присовокупилъ, что, по содержан³ю своему, онѣ нерѣдко касаются предметовъ духовныхъ, подлежащихъ, на осн. св. зак. т. XIV уст. о пред. и пресѣч. преступлен³й, ст. 147 и 176, особой духовной цензурѣ.
   "Посему въ проектѣ измѣненнаго устава о цензурѣ, внесенномъ въ государственный совѣтъ бывшимъ министромъ народнаго просвѣщен³я, послѣ пункта м § 23 устава о цензурѣ (свод. зак. тома XIV уст. о пред. и пресѣч. преступлен³й, прил. къ ст. 147), въ которомъ узаконено: "разсмотрѣн³е всякаго рода афишъ и мелкихъ объявлен³й возлагается на мѣстныя полицейск³я начальства, подъ главнымъ надзоромъ министерства внутреннихъ дѣлъ" предполагалось постановить слѣдующее:
   "Сему же правилу подлежатъ всѣ вообще лубочныя картины съ такимъ при томъ ограничен³емъ, что если онѣ касаются предметовъ духовныхъ, въ такомъ случаѣ мѣстныя полицейск³я начальства передаютъ ихъ на разсмотрѣн³е духовной цензуры или епарх³альныхъ вѣдомствъ и руководствуются ихъ заключен³емъ".
   "Такъ какъ государственный совѣтъ высочайше утвержденнымъ мнѣн³емъ своимъ призналъ издан³е измѣненнаго устава о цензурѣ ненужнымъ: то, въ исполнен³е объявленнаго покойнымъ д. т. с. Бутурлинымъ высочайшаго повелѣн³я, имѣю честь представить совѣту о постановлен³и выше изложеннаго правила на счетъ цензуры лубочныхъ картинъ".
   25 мая департаментъ законовъ далъ слѣдующее заключен³е, утвержденное затѣмъ и общимъ собран³емъ государственнаго совѣта:
   "Департаментъ законовъ, по разсмотрѣн³и сего дѣла, находитъ, что въ немъ предполагается издан³е закона совершенно новаго и требующаго внимательнаго соображен³я о средствахъ и порядкѣ его исполнен³я. Повсемѣстное употреблен³е, такъ называемыхъ, лубочныхъ картинъ, коихъ продажа по городамъ и деревнямъ составляетъ особый родъ промышленности, глубоко вкоренилось въ нравы русскаго народа; значительная часть сихъ картинъ, касаясь предметовъ духовнаго содержан³я, заключаетъ въ себѣ разныя толкован³я, которыя, если картины писаны людьми принадлежащими къ раскольническимъ сектамъ; могутъ имѣть иногда и вредное вл³ян³е, въ особенности на необразованныхъ сельскихъ обывателей. При установлен³и цензурнаго надзора за лубочными картинами, нужно опредѣлить съ точностью не только обязанности полицейскихъ мѣстъ, но и степень участ³я, какое должно быть предоставлено духовному начальству безъ излишняго затруднен³я онаго въ разсмотрѣн³и означенныхъ картинъ. Можетъ быть, представится полезнымъ издать по сему предмету и особыя правила, которыя, по мнѣн³ю департамента, могли бы съ большею удобностью быть составлены во II отдѣлен³и собственной Его Императорскаго Величества канцеляр³и, по соглашен³ю съ подлежащими вѣдомствами. Посему департаментъ законовъ полагаетъ: испросить высочайшее соизволен³е на передачу настоящаго дѣла главноуправляющему II отд. собственной Его Величества канцеляр³и, для внесен³я онаго, съ его заключен³емъ, на разсмотрѣн³е государственнаго совѣта въ установленномъ порядкѣ".
   Въ слѣдующемъ (1851) году, главноуправляющ³й II отдѣлен³емъ гр. Блудовъ, далъ заключен³е: "вновь гравируемыя картинки, прежде выпуска ихъ въ свѣтъ, должны быть разсматриваемы въ цензурныхъ комитетахъ и чрезъ отдѣльныхъ цензоровъ на общемъ основан³и; не издавая новыхъ о семъ предметѣ правилъ, слѣдуетъ предписать только: что если между обращающимися уже въ народѣ лубочными картинками встрѣтятся, по содержан³ю своему, принадлежащ³я къ числу тѣхъ, о коихъ упоминается въ ст. 1311 улож. о наказ., то полиц³и обязаны представить о томъ, чрезъ начальниковъ губерн³й, министерству внутреннихъ дѣлъ для принят³я мѣръ къ ихъ уничтожен³ю".
   Государственный совѣтъ 12 февраля 1851 г. утвердилъ заключен³е департамента законовъ, сводящееся къ полному соглас³ю съ Блудовымъ {"Матер³алы etc.", I, 319-326.}.
   12 апрѣля были уже повсемѣстно разосланы указы. Въ Москвѣ высочайше утвержденное мнѣн³е совѣта было приведено въ исполнен³е весьма оригинальнымъ и сокращеннымъ порядкомъ: по приказан³ю московскаго генералъ-губернатора, приснопамятнаго Закревскаго, всѣ старыя мѣдныя доски были вытребованы отъ заводчиковъ, изрублены въ куски и возвращены имъ въ видѣ мелкаго лома, поступившаго потомъ въ колокольный рядъ {Д. Ровинск³й, "Русск³я народныя картинки" ("Сборникъ отд. рус. языка и словесности Импер. Академ³и Наукъ", т. XXVII) 347.}...
   Такъ было прекращено существован³е нашего дотолѣ безцензурнаго народнаго балагурства. A съ этимъ вмѣстѣ въ Росс³и не оставалось уже буквально ни одной черточки на бумагѣ, которая бы ни ощущала всѣхъ мытарствъ и мучен³й...
   Къ этому времени относится и очень интересная попытка Ширинскаго-Шихматова гарантировать себя отъ слишкомъ частыхъ знаковъ вниман³я комитета 2 апрѣля и вмѣстѣ съ тѣмъ выполнить указан³я генералъ-аудитор³ата по поводу "дѣла петрашевцевъ". Онъ придумалъ еще одну послѣдовательно-цензурную центральную инстанц³ю... Вотъ какъ изложено это славное изобрѣтен³е въ его всеподданнѣйшемъ докладѣ 15 апрѣля:
   "Бдительный надзоръ за духомъ и направлен³емъ выходящихъ въ свѣтъ книгъ, въ особенности же повременныхъ издан³й, составляетъ въ настоящее время одну изъ важнѣйшихъ обязанностей ввѣреннаго мнѣ министерства. Изъ сего слѣдуетъ, что всѣ издаваемые y насъ газеты и журналы надлежитъ внимательно прочитывать тотчасъ по появлен³и ихъ въ печати, дѣлать нужныя по содержан³ю ихъ замѣчан³я и доводить немедленно до моего свѣдѣн³я о всякомъ отступлен³и отъ цензурныхъ правилъ, дабы я могъ тогда же употреблять нужныя мѣры строгости и предупреждать подобныя упущен³я на будущее время.
   "Между тѣмъ, ни министерство народнаго просвѣщен³я, ни главное управлен³е цензуры, не имѣютъ къ такому постоянному наблюден³ю рѣшительно никакихъ способовъ, потому что теперь въ канцеляр³и министра состоитъ только нѣсколько чиновниковъ, занимающихся собственно административною частью цензурнаго вѣдомства. Чтобы помочь столь ощутительному недостатку, я не нашелъ другого средства, какъ возложить изъясненное выше занят³е на четырехъ состоящихъ при мнѣ чиновниковъ особыхъ поручен³й, снабдивъ ихъ надлежащимъ для того наставлен³емъ и распредѣливъ между ними всѣ журналы, подлежащ³е цензурѣ ввѣреннаго мнѣ министерства. Но какъ я долженъ былъ употребить для столь важнаго дѣла, требующаго особенной проницательности и благоразум³я, чиновниковъ, уже состоявшихъ при министрѣ, безъ возможности выбора къ тому людей истинно способныхъ, которые, конечно, не согласились бы принять на себя этотъ нелегк³й трудъ на томъ же основан³и, т. е. безъ жалованья, то и нельзя не сомнѣваться, чтобы распоряжен³е мое увѣнчалось полнымъ успѣхомъ.
   "Для отклонен³я на будущее время такого неудобства, я полагалъ необходимымъ имѣть въ вѣдѣн³и главнаго управлен³я цензуры, по крайней мѣрѣ, трехъ чиновниковъ, свободныхъ отъ всякихъ другихъ служебныхъ занят³й, достаточно обезпеченныхъ содержан³емъ, съ такими же качествами и способностями, какъ и цензора, которыхъ дѣйств³я они повѣрять будутъ обязаны".
   Государь утвердилъ докладъ, и такимъ образомъ при самомъ министерствѣ просвѣщен³я образовался особый "комитетъ людей истинно-способныхъ", составленный изъ чиновниковъ особыхъ поручен³й: гр. Комаровскаго, Кузнецова, Родзянка и Гедеонова {"Цензура въ царствован³е императора Николая I", "Рус. Старина", 1903 г. X, 174-175.}. Его функц³и - частью функц³и комитета 2 апрѣля; его права - права министра просвѣщен³я.
   Къ сожалѣн³ю, пока нѣтъ данныхъ, которыя бы позволили ознакомить читателя съ дѣятельностью этого комитета, но, несомнѣнно, онъ работалъ достаточно энергично... Росс³я была застрахована отъ поджоговъ ея старан³ями писателей...
  

"Безнравственность" комед³и А. Н. Островскаго. "Коммунистическ³я склонности" П. А. Плетнева.

  
   Въ мартовской книжкѣ погодинскаго "Москвитянина" появилась комед³я Островскаго "Свои люди - сочтемся", перекрещенная такъ изъ "Банкрута" цензурой, боявшейся оскорбить купцовъ. Она надѣлала въ Москвѣ порядочнаго шума. Этого было достаточно, чтобы Анненковъ "въ тѣхъ высшихъ видахъ, въ которыхъ ввѣренъ комитету надзоръ за нашимъ книгопечатан³емъ, въ той нравственной, такъ сказать, цензурѣ, которая на него возложена", обратилъ вниман³е на эту п³есу и заключен³е свое съ высочайшей резолюц³ей: "совершенно справедливо, напрасно печатано, играть же запретить" - сообщилъ министру просвѣщен³я... Въ свою очередь, Ширинск³й-Шихматовъ предписалъ попечителю московскаго округа пригласить къ себѣ автора комед³и и "вразумить его, что благородная и полезная цѣль таланта должна состоять не только въ живомъ изображен³и смѣшного и дурного, но и въ справедливомъ его порицан³и, не только въ каррикатурѣ, но и въ распространен³и высшаго нравственнаго чувства: слѣдовательно, въ противопоставлен³и пороку добродѣтели, a картинамъ смѣшного и преступнаго такихъ помысловъ и дѣян³й, которыя возвышаютъ душу; наконецъ, въ утвержден³и того, столь важнаго для жизни общественной и частной вѣрован³я, что злодѣян³я находятъ достойную кару еще и на землѣ". Островск³й былъ ошеломленъ такой лекц³ей эстетики и морали и поспѣшилъ реабилитировать себя въ глазахъ попечителя, которому писалъ, между прочимъ, что "первымъ чувствомъ моимъ была глубокая благодарность за совѣты, которыми министру угодно было почтить меня"; что промахи его всѣ "невольные"; что онъ "считаетъ долгомъ принять ихъ (совѣты и замѣчан³я министра) въ соображен³е при будущихъ своихъ произведен³яхъ, если онъ почувствуетъ себя способнымъ къ продолжен³ю начатаго имъ литературнаго поприща"... {Ibidem, VIII, 426-428.}.
   Гораздо болѣе сложная цѣпь непр³ятностей повисла вскорѣ надъ благонамѣреннымъ до кротости П. А. Плетневымъ, тогда ректоромъ петербургскаго университета.
   8 февраля, въ университетѣ, происходилъ обычный торжественный актъ. Плетневъ, по обязанности, сказалъ приличествующее случаю слово, которое, между прочимъ, и было напечатано въ вскорѣ же выпущенномъ отчетѣ о состоян³и университета въ 1849 году.
   Вотъ что писалъ объ этомъ комитетъ 2 апрѣля кн. Ширинскому-Шихматову:
   "Отчетъ сей касается высшаго образован³я юношества и прочитанъ былъ въ торжественномъ собран³и не только государственныхъ сановниковъ, но и всѣхъ студентовъ; сверхъ того, онъ, чрезъ напечатан³е, предназначенъ къ общей гласности; въ немъ будутъ искать выражен³я видовъ правительства и его примутъ за авторитетъ, какого не могутъ имѣть слова частнаго человѣка.
   "Потому на рѣчь г. Плетнева обращено особенное и самое строгое вниман³е.
   "Первыми необходимыми принадлежностями такого офиц³альнаго акта, при вышеозначенныхъ услов³яхъ произнесеннаго и напечатаннаго, должны быть совершенная опредѣлительность и точность мыслей; избѣжан³е въ выражен³и ихъ всякой неясности и всякаго повода къ превратнымъ или, по крайней мѣрѣ, произвольнымъ истолкован³ямъ; наконецъ, сильное проявлен³е духа чуждаго туманныхъ и суесловныхъ теор³й и утоп³й Запада - духа монархическаго и самобытнаго, въ исключительно-русскомъ направлен³и. Но вполнѣ-ли соотвѣтствуетъ этимъ услов³ямъ отчетъ о состоян³и С.-Петербургскаго университета за 1849 годъ?
   "Онъ раздѣляется на XI статей, или параграфовъ. Первые десять, болѣе повѣствовательныя, не возбуждаютъ замѣчан³й. Но статья XI, общ³й, такъ сказать, заключительный взглядъ на цѣль и назначен³е университетскаго образован³я, къ сожалѣн³ю, удаляется отъ помянутыхъ услов³й. Выражен³я ея не только темны, но, по ихъ отвлеченности, иногда совсѣмъ неудобопонятны; въ ней болѣе высокопарныхъ фразъ, нежели тѣхъ понят³й и вѣрован³й, которыя мы привыкли считать заповѣдною нашею святынею; болѣе стремлен³я къ эффекту, нежели тѣхъ русскихъ, кровныхъ нашихъ идей, отъ охранен³я и безпрестаннаго распространен³я которыхъ между новымъ поколѣн³емъ зависятъ благо и спокойств³е нашей державы. Нѣтъ, можетъ быть, ничего прямо {Курсивъ подлинника.} предосудительнаго, но есть, съ одной стороны, так³я недомолвки, a съ другой - так³я недовольно отчетливо высказанныя мысли, которыя легко объяснить въ смыслѣ предосудительномъ; нѣтъ, наконецъ, ничего, что можно вмѣнить въ вину частному писателю, но есть слова и цѣлыя рѣчи, которыхъ надлежало бы избѣгнуть педагогу и оратору, особливо же въ тѣхъ обстоятельствахъ, посреди которыхъ онъ здѣсь призванъ былъ писать, говорить и печатать.
   Брошюра, въ коей содержится означенная статья, была представлена Государю Императору. Статья XI напечатана на стр. 27 и 28.
   "Чувство религ³озное {Тоже.} и чувство нравственное {Тоже.} - сказано тутъ между прочимъ, принимаютъ въ университетскомъ образован³и за первыя начала, на которыхъ основывается все прочее. Безъ нихъ любознательность не увидитъ цѣли своихъ успѣховъ".
   "Но отчего же умолчено о чувствахъ вѣрноподданническихъ и любви къ престолу {Курсивъ подлинника.}, однознаменательной y насъ съ любовью къ отечеству; о чувствахъ, безъ которыхъ и самая любознательность, какъ бы она ни была религ³озна и нравственна, не только не увидитъ цѣли своихъ успѣховъ {Курсивъ подлинника.} (въ смыслѣ самодержавномъ, охранительномъ и чисторусскомъ), но можетъ имѣть иногда и вредное направлен³е?
   "Общественная польза - продолжаетъ авторъ - обязанности гражданск³я, семейныя отношен³я {Курсивъ подлинника.}, уважен³е къ собственной чести безпрестанно должны быть въ виду при изслѣдован³и общихъ идей, которыя сами по себѣ, безъ примѣнен³я, остаются суетнымъ пр³обрѣтен³емъ ума".
   "Безъ тѣхъ же чувствъ вѣрноподданства и любви къ престолу и безъ постояннаго, ревностнаго стремлен³я къ охранен³ю коренныхъ государственныхъ учрежден³й, однѣ общ³я идея объ услов³яхъ и добродѣтеляхъ, указываемыхъ авторомъ, также могутъ не только остаться суетнымъ пр³обрѣтен³емъ ума {Курсивъ подлинника.}, но даже и увлечь за предѣлы позволительнаго и законнаго. Свидѣтельство тому - первая французская революц³я и настоящ³я событ³я во Франц³и и Герман³и. Болья, Лафаетъ, Ламартинъ, нѣкоторые члены сеймовъ франкфуртскаго и эрфуртскаго, конечно, тоже не были чужды (въ ихъ понят³яхъ) общественной пользы, чести, обязанностей гражданскихъ и семейныхъ, a къ чему все это ихъ привело?
   "Общества" - написано далѣе - укрѣпляются и благоденствуютъ "собственными своими постановлен³ями {Курсивъ подлинника.}, естественно возникающими изъ ихъ мѣстности, истор³и, изъ ихъ нравовъ и потребностей".
   "Выражен³е "собственныя {Курсивъ подлинника.} постановлен³я общества", хотя авторъ разумѣетъ подъ нимъ, вѣроятно, постановлен³я отечественныя, заимствованныя отъ другихъ народовъ, такъ темно и неопредѣлительно, что легко можетъ быть принято юными умами въ смыслѣ совершенно превратномъ, даже въ смыслѣ той конституц³онной автоном³и или законодательства, отъ воли самихъ обществъ истекающаго, - которая на Западѣ началась учен³емъ лжефилософовъ и кончилась коммунизмомъ. Мысль автора еще болѣе затемнена прибавкою словъ, что постановлен³я должны естественно возникать изъ потребностей {Курсивъ подлинника.} обществъ, ибо не выражено, кто долженъ быть судьею и цѣнителемъ {Курсивъ подлинника.} сихъ потребностей. При томъ рѣчь эта произнесена въ русскомъ университетѣ и какъ же было умолчать тутъ, что y насъ основою и источникомъ всѣхъ постановлен³й должны быть, сверхъ сохранен³я самобытной народности, православ³е и самодержав³е: то именно, что спасло Росс³ю отъ татаръ, спасло также въ 1612 и 1812 гг., и отвратило опасность, угрожавшую ей въ 1848 году? Не несравненно-ли полезнѣе было бы русск³я {Курсивъ подлинника.} университетск³я каѳедры оглашать этими непреложными истинами и примѣрами истор³и, нежели общею всему Западу и намъ совсѣмъ несвойственною фразеолог³ею?
   "Кто не старается - говоритъ еще авторъ - различать предметовъ, обособленныхъ природою, тотъ идетъ къ заблужден³ю".
   "Темнота выражен³й автора восходитъ здѣсь до совершенной уже невразумительности; но если принять его фразу въ смыслѣ буквальномъ, то ясно, что различен³е предметовъ, обособленныхъ одною природою, вмѣсто защиты отъ заблужден³й, можетъ скорѣе повести къ матер³ализму.
   "Наконецъ, нельзя не замѣтить, что если бы въ послѣднихъ строкахъ заключен³я отчета не было упомянуто, что направлен³е всѣмъ нравственнымъ и умственнымъ дѣйств³ямъ дается y насъ по волѣ монарха, то вся XI статья отчета, по общему ея духу и содержан³ю, могла бы точно также, не включая и не прибавляя ни слова, произнесена быть съ каѳедры парижскаго университета въ 1850 году.
   "Во исполнен³е высочайшаго Его Императорскаго Величества повелѣн³я постановлено: чтобы рѣчи, произносимыя при торжественныхъ актахъ университетовъ и другихъ высшихъ и среднихъ учебныхъ заведен³й и друг³я офиц³альныя издан³я отъ учебныхъ начальствъ печатать, не вдаваясь въ отвлеченности и не ограничиваясь одними общими мѣстами ко всѣмъ формамъ правлен³я и общественнаго устройства примѣнимыми, прямо и положительно объясняли необходимость и пользу образован³я русскаго юношества на той тройственной его основѣ, которая неоднократно выражаема была въ разныхъ актахъ нашего правительства, именно: на православ³и, самодержав³и и народности" {"Цензурныя дѣла etc", No 1, т. III, 846-857. Этотъ документъ и нѣкоторые друг³е ниже и выше мною цитируемые по рукописнымъ источникамъ, помѣщены и въ статьѣ "Цензура въ царствован³е императора Николая I" ("Рус. Старина" 1903 г.), но или въ сокращенномъ или въ болѣе или менѣе искаженномъ видѣ.}.
   Повидимому, аналогичную передрягу Плетневъ пережилъ еще и въ 1849 г.; по крайней мѣрѣ, это ясно изъ письма его Жуковскому 3 января 1850 года: "Моя служба осталась въ прежнемъ мѣстѣ, a недавно еще очень покачивалась. Много переворотовъ было, a еще больше ожидаемъ по министерству просвѣщен³я. Уваровъ не довольно внимательно слѣдовалъ за направлен³емъ пер³одической литературы. При открывшихся въ Европѣ безпорядкахъ государь принужденъ былъ поручить особой комисс³и пересмотрѣть все, что пишутъ въ нашихъ журналахъ. Затѣмъ образовался постоянный цензурный комитетъ (тайный), который обязанъ просматривать все выходящее изъ печати. Предсѣдателемъ былъ Д. П. Бутурлинъ, членами: баронъ М. А. Корфъ и П. И. Дегай, a производителемъ дѣлъ камергеръ И. Л. Голенищевъ-Кутузовъ (сынъ Логина Ивановича). Они повредили Уварову до того, что онъ принужденъ былъ вытти въ отставку. Министерствомъ пока управляетъ Шихматовъ {Утвержден³е его въ зван³и министра послѣдовало 27 января 1850 г.}... Тайный цензурный комитетъ ввелъ въ подозрительное положен³е всѣ русск³е университеты, хотя въ нихъ и капли нѣтъ того, что бываетъ въ заграничныхъ. Послѣдовало новое постановлен³е, чтобы ректоры не были избираемы профессорами, a правительствомъ на неопредѣленное время. Стороною я узналъ, что Бутурлинск³й комитетъ и на меня подалъ государю доносъ, находя въ моихъ лекц³яхъ и годичныхъ отчетахъ смѣсь либеральныхъ идей. Я написалъ Наслѣднику письмо, изложивши въ немъ правила моей жизни, службы и всѣхъ сочинен³й моихъ. Онъ прочиталъ это государю, который велѣлъ меня успокоить. Тогда министерство просвѣщен³я снова представило меня въ ректоры, - и государь утвердилъ. Но Уваровъ увѣряетъ, что если бы я не поступилъ такъ рѣшительно, то не былъ бы утвержденъ и (по словамъ его) перемѣна въ способѣ избран³я ректоровъ устроена была для благовиднаго удален³я меня отъ должности" {П. A. Плетневъ, "Сочинен³я и переписка", Спб., 1885 г., III, 623-624.}.
   Слова письма объ управлен³и министерствомъ "пока" Ширинскимъ-Шихматовымъ - доказательство, что въ датѣ его нѣтъ ошибки; между тѣмъ приведенное отношен³е Анненкова тоже несомнѣнно принадлежитъ къ 22 мая 1850 г. Слѣдовательно, повторяю, Плетневъ, уже переживъ одну передрягу, переживалъ теперь другую, и устроена она Комитетомъ, конечно, изъ желан³я съ одной стороны - доказать справедливость обвинен³й, взведенныхъ еще Бутурлинымъ, съ другой - досадить Уварову, доставившему Плетневу должность ректора...
  

Нагоняй академику Устрялову. Цензура сочинен³й императрицы Екатерины II. "Что за геолог³я!?" Быки, бараны и крестьяне. Множественность цензуръ. Мракобѣсъ Медемъ. Анненвовъ старается.

  
   Черезъ нѣсколько дней комитетъ 2 апрѣля обратилъ вниман³е на "Начертан³е русской истор³и для среднихъ учебныхъ заведен³й" академика Устрялова, въ которомъ смерть царевича Дмитр³я названа была "страннымъ событ³емъ, доселѣ еще не вполнѣ разгаданнымъ". "Едва-ли, - находилъ комитетъ - можетъ предстоять надобность поселять въ дѣтскихъ головахъ какое-либо сомнѣн³е о тѣхъ событ³яхъ, кои сопровождали смерть царевича Дмитр³я и оной послѣдовали; самая же смерть его есть фактъ не только вполнѣ разгаданный, но неоспоримый и освященный нашею церковью, причислившею царевича къ лику святыхъ, слѣдственно, входящ³й въ составъ вѣрован³й православ³я". Поэтому министру предлагалось распорядиться, чтобы это мѣсто было исправляемо при преподаван³и, a въ слѣдующихъ издан³яхъ - сдѣлано бы было необходимое измѣнен³е. Резолюц³я государя - "весьма справедливо". Устряловъ всегда бывш³й въ милости, a y Ширинскаго-Шихматова состоявш³й въ качествѣ негласнаго ученаго цензора историческихъ сочинен³й и актовъ - поспѣшилъ успокоить министра, что онъ готовъ на все, лишь бы оправдаться передъ государемъ {"Цензура въ царствован³е императора Николая I", "Рус. Старина", 1893 г. VIII, 434-436.}...
   Не менѣе любопытно дѣло о цензурѣ сочинен³й... императрицы Екатерины II. Вотъ извлечен³е изъ доклада по этому поводу Ширинскаго-Шихматова 22 ³юня.
   "При разсмотрѣн³и сочинен³й императрицы Екатерины II, писемъ ея къ Вольтеру, въ двухъ частяхъ, и къ доктору Циммерману въ одной книжкѣ, напечатанныхъ въ 1802 и 1803 годахъ, встрѣтилось затруднен³е въ одобрен³и къ напечатан³ю многихъ мѣстъ, заключающихъ въ себѣ или выражен³е неумѣстныхъ похвалъ Вольтеру или сочинен³ямъ его, или шутки и остроты въ отношен³и съ предметамъ, тѣсно связаннымъ съ нашими религ³озными убѣжден³ями; таковы, напримѣръ, мѣста переписки съ Вольтеромъ: часть I на стр. 3, 4, 18, 105, 109, 122, 142, 147, 209, 221; часть II стр. 108, 117-128, 139, 171, 200-205. Что касается до писемъ къ Циммерману, то оныя могли бы быть разрѣшены къ печатан³ю за пропускомъ небольшого числа мѣстъ, замѣченныхъ цензурою, если бы не представлялось опасен³я сдѣлать болѣе замѣтными исключен³я писемъ ея къ Вольтеру, и обратить на это обстоятельство особенное вниман³е публики.
   "Государь Императоръ Высочайше повелѣть соизволилъ: не разрѣшать новаго издан³я писемъ къ Вольтеру, признавая возможнымъ дозволить перепечатан³е писемъ съ Циммерману съ исключен³емъ мѣстъ, замѣченныхъ цензурою" {"Цензурныя дѣла etc", No 1, т. I, 96-97.}.
   Что же это за предосудительныя мѣста въ перепискѣ императрицы съ великимъ энциклопедистомъ? Приведу самыя рѣзк³я изъ нихъ.
  
   На стр. 3. "Могу васъ увѣрить, что съ 1746 года, то есть, съ тѣхъ поръ, какъ я начала сама располагать своимъ временемъ, весьма много вамъ обязана. Прежде сей эпохи не читала я другихъ книгъ, кромѣ романовъ; a какъ по случаю попались мнѣ въ руки сочинен³я ваши, то съ тѣхъ поръ я не переставала ихъ читать и не желала читать никакихъ другихъ книгъ, которыя не столь хорошо писаны, и изъ которыхъ менѣе пользы почерпнуть можно; но гдѣ оныя найдешь? Итакъ я всегда возвращалась къ сему виновнику моего вкуса и пр³ятнѣйшаго удовольств³я. Истинно, государь мой, ежели я имѣю как³я-нибудь дознан³я, то ему одному обязана оными".
   На стр. 109. "...Впрочемъ, чтобы ни случилось, прошу васъ быть обнадеженнымъ, что Екатерина Вторая всегда будетъ имѣть отличное уважен³е и почтен³е къ знаменитому Фернейскому пустыннику" {Такъ подписывалъ свои письма къ Екатеринѣ II Вольтеръ, живш³й тогда въ Фернеѣ.}.
   На стр. 119. "Давно я увѣренъ былъ, что вы имѣете въ себѣ нѣсколько душъ, въ досаду богословамъ, которые нынѣ опредѣлительно полагаютъ, что въ каждомъ человѣкѣ токмо одна душа".
   На стр. 202. "....можетъ быть, онъ доставилъ бы мнѣ проектъ къ истреблен³ю навсегда обыкновен³я цѣловать y поповъ руки, противъ котораго вы столь сильно вооружаетесь. Когда вы посовѣтуетесь съ симъ кумомъ, то не отречетесь сообщить мнѣ его мнѣн³е; во ожидан³и же сего позвольте, чтобъ сей странный обычай самъ собою потихоньку истреблялся" {"Философическая и политическая переписка императрицы Екатерины II съ г. Вольтеромъ съ 1763 по 1778 годъ", переводъ съ французскаго, Спб., 1802-1803 гг.}.
  
   И здѣсь, какъ во многомъ, комментар³и излишни...
   27 ³юня Анненковъ писалъ министру просвѣщен³я:
   "Въ "Курскихъ Губ. Вѣдомостяхъ" за 1850 г., No 16 и 17, помѣщена статья В. Гутцейта "Объ ископаемыхъ "Курской губерн³и".
   "Не входя въ разсмотрѣн³е этой статьи съ точки зрѣн³я науки, нельзя не остановиться на статьѣ популярной (такъ называетъ ее самъ авторъ на стр. 146) и помѣщенной въ Губернскихъ Вѣдомостяхъ. Разсматривая же ее въ сихъ видахъ, нельзя не обратить вниман³е, что въ ней м³росоздан³е и образован³е нашей планеты и самое появлен³е на свѣтъ человѣка изображаются и объясняются, по понят³ямъ нѣкоторыхъ геологовъ, вовсе несогласнымъ съ космогон³ею Моисея въ его книгѣ Быт³я.
   "Вслѣдств³е сего государь императоръ, 1 марта 1850 года, высочайше повелѣть соизволилъ: неофиц³альную часть губернскихъ вѣдомостей подвергнуть общей цензурѣ въ тѣхъ городахъ, гдѣ существуютъ цензурные комитеты, a въ прочихъ возложить обязанность цензирован³я на одного изъ профессоровъ или училищныхъ чиновниковъ, съ подчинен³емъ дѣйств³й этихъ лицъ завѣдыван³ю главнаго управлен³я цензуры" {"Цензурныя дѣла etc", No 1, т. I, 35-36.}.
   Немного спустя обращенъ былъ взоръ и на "Труды Импер. Вольнаго Экономическаго Общества", переданные въ 1850 году въ аренду В. П. Бурнашеву, съ ежегодной субсид³ей въ 3,000 р. Бурнашевъ повелъ дѣло хорошо и уже въ февралѣ имѣлъ до 6,500 подписчиковъ. Это сильно волновало Булгарина, не переносящаго успѣха ничьихъ издан³й. Начались подкопы и интриги. Въ это время нѣкто Сердюкъ преподнесъ кн. В. В. Долгорукову чрезвычайно подробное "описан³е своего витебскаго хозяйства, усовершенствованнаго посредствомъ переведен³я туда изъ черниговскаго его хутора украинскихъ бугаевъ, рѣшетиловскихъ барановъ, нѣжинскихъ кабановъ, битюгскихъ жеребцовъ и, наконецъ, нѣсколькихъ душъ крестьянъ". Тамъ же было сказано: "Я перевелъ изъ Малоросс³и въ Мстиславск³й уѣздъ, въ деревню Кудричи, 25 мужчинъ и 25 женщинъ малоросс³янъ, въ тѣхъ соображен³яхъ, чтобы племеннымъ смѣшен³емъ довольно сильнаго и довольно нравственнаго (обывателя южнорусса) со временемъ усвоить въ Бѣлорусскомъ краѣ крѣпкихъ и добросовѣстныхъ хлѣбопашцевъ. Мнѣ стоило большого труда и издержекъ обзавести переселенцевъ хозяйствомъ, ублажить ихъ тоску по отчизнѣ и сблизить или, такъ сказать, сроднить различные характеры и т. п.". Статья была напечатана, Сердюкъ получилъ свои 100 экземпляровъ отдѣльныхъ оттисковъ и самъ развозилъ ихъ по всему городу знатнымъ вельможамъ при рекомендательныхъ цыдулкахъ князя. Булгаринъ однако нашелъ, что бугаи, кабаны, бараны, жеребцы и "крѣпостные" мужчины малороссы, были сопоставлены въ такой близкой между собою связи, что, очевидно, авторъ статьи, писавш³й, и редакторъ - помѣстивш³й ее, того мнѣн³я, что въ Росс³и "крѣпостной человѣкъ" есть не что иное, какъ "быдло". Проведен³е такой идеи въ народъ посредствомъ двухрублеваго журнала вольнаго экономическаго общества ясно доказываетъ, что они, т. е. авторъ, редакторъ и даже цензоръ (Ал. Лук. Крыловъ) - очевидно, революц³онеры, имѣющ³е злое намѣрен³е произвести въ русскомъ народѣ чувство самой жестокой горечи противъ помѣщиковъ и правительства, показавъ вмѣстѣ съ тѣмъ иностранцамъ (которые непремѣнно переведутъ эту статью на языки: французск³й, нѣмецк³й и англ³йск³й), до какой степени оскотинен³я дошло любезное наше отечество". Съ другой стороны, вниман³е самого Дубельта было обращено на слова: "ублажить ихъ тоску по отчизнѣ", явно неблагонамѣренныя послѣ извѣстнаго дѣла о Кирилло-Меѳод³евскомъ братствѣ... Доносы эти подѣйствовали, и комитетъ 2 апрѣля представилъ докладъ съ проектомъ слѣдующей резолюц³и: "1) автору (такому-то); т. е. отставному коллежскому асессору Сердюку воспретить личное управлен³е имѣн³емъ, отдавъ оное въ опеку, и подвергнувъ его личность полицейскому надзору съ запрещен³емъ въѣзда въ обѣ столицы, обязать подпискою ни въ как³я пер³одическ³я издан³я статей своихъ не давать, о чемъ и поставить въ извѣстность всѣ цензурные комитеты; 2) цензора исключить изъ службы и впредь никуда не опредѣлять; 3) редактору воспретить всякое какое бы то ни было издан³е, редактирован³е и писан³е, взявъ его личность подъ строжайш³й надзоръ полиц³и; 4) Вольному же экономическому обществу поставить на видъ, чтобы оно органомъ своей гласности, пользующимся отъ правительства правомъ безвозмездной почтовой пересылки, болѣе дорожило и не допускало въ свои члены и редакторы людей неблагонамѣренныхъ и явно стремящихся къ ниспровержен³ю общественнаго благоустройства и спокойств³я".
   Но государь написалъ, что "никакого злого умысла не усматриваетъ, a находитъ лишь нѣкоторую неловкость въ самомъ изложен³и факта, самого по себѣ, впрочемъ, интереснаго, о чемъ и сообщить Вольному экономическому обществу, редакторъ коего, какъ лицо подначальственное, собственно за эту статью, напечатанную имъ по распоряжен³ю вице-президента общества, отвѣтственности ни въ какомъ случаѣ подлежать бы не могъ" {В. Бурнашевъ, "Воспоминан³я", "Биржевыя Вѣдомости" 1872 г., No 348; И. Сердюкъ "Кратк³й очеркъ хозяйств. занят³й могилевскаго помѣщика И. И. Сердюка", "Труды Вол. Экон. общества" 1850 г., т. II, No 4; С. Носъ, "Ив. Ив. Сердюкъ и Л. В. Дубельтъ", "Рус. Старина" 1889 г., II, 352-353.}.
   Къ этому времени число всевозможныхъ шлагбаумовъ мысли и слова стало поразительно велико. Когда былъ учрежденъ еще новый цензурный комитетъ для разсмотрѣн³я учебныхъ книгъ и пособ³й, Никитенко записываетъ: "Итакъ, вотъ сколько y васъ нынѣ цензуръ: общая при министерствѣ народнаго просвѣщен³я, главное управлен³е цензуры, верховный негласный комитетъ, духовная цензура, военная, цензура при министерствѣ иностранныхъ дѣлъ, театральная при министерствѣ императорскаго двора, газетная при почтовомъ департаментѣ, цензура при III отдѣлен³и собств. Е. В. канцеляр³и и новая педагогическая. Итого, десять цензурныхъ вѣдомствъ. Если сосчитать всѣхъ лицъ, завѣдывающихъ цензурою, ихъ окажется больше, чѣмъ книгъ, печатаемыхъ въ течен³е года. Я ошибся: больше. Еще цензура по части сочинен³й юридическихъ при II отдѣлен³и собств. канцеляр³и и цензура иностранныхъ книгъ - всего двѣнадцать" {"Дневникъ", "Рус. Старина", 1890 г., III, 632.}.
   Казалось бы, всего этого было совершенно достаточно для полнаго подавлен³я печати, для ея безусловнаго уничтожен³я. Но иначе думали апологеты современной имъ дѣйствительности, породившей, къ несчастью, цѣлый рядъ сказочныхъ мракобѣсовъ. Грозно махали они своимъ чернымъ знаменемъ съ девизомъ: "долой мысль! долой слово!" Неистово кричали о "поблажкахъ", будто бы дѣлаемыхъ литературѣ, и требовали еще большей "системы", большаго надзора и "неослабнаго блюден³я"...
   Остановлюсь хотя бы на "запискѣ" барона Медема, предсѣдателя военно-цензурнаго комитета. Признавая несостоятельность современной ему цензуры, Медемъ, впрочемъ, "не отчаявался, однакожъ, придать ей болѣе силы и дѣйствительнаго значен³я; средство же, которымъ онъ надѣялся этого достигнуть, состояло, въ томъ, чтобъ снабдить какъ редакторовъ, такъ и цензоровъ весьма подробными инструкц³ями относительно ихъ обязанностей, и поручить вторымъ не только откидывать тѣ выражен³я и мысли, которыя признаны неудобными къ печати, но измѣнять ихъ и замѣнять своими собственными мыслями, проводя въ представляемыхъ имъ статьяхъ взгляды и понят³я, согласныя съ видами правительства".
   Комитетъ 2 апрѣля очень былъ радъ такому проекту и препроводилъ его на заключен³е министра иностранныхъ дѣлъ.
   Гр. Нессельроде, касаясь лишь внѣшне-политическаго отдѣла, отозвался съ похвалою о стремлен³яхъ бар. Медема, но выразилъ сомнѣн³е въ ихъ осуществимости. "Для успѣха этого предположен³я надо, - замѣтилъ онъ, - чтобъ редакторы и ихъ ближайш³е сотрудники проникнуты были духомъ самого автора записки; чтобъ всѣ они смотрѣли на политическ³я событ³я съ одной и той же точки зрѣн³я; чтобъ они имѣли самыя полныя понят³я о государственныхъ формахъ, законахъ, управлен³яхъ какъ y насъ, такъ и въ чужихъ краяхъ; наконецъ, чтобъ они могли все это объяснить не только съ совершеннымъ знан³емъ предмета, но еще съ краснорѣчивымъ убѣжден³емъ. Если всѣ эти услов³я окажутся соединенными въ поименованныхъ лицахъ, въ такомъ случаѣ - но только въ такомъ - вновь составленныя инструкц³и будутъ соблюдены въ совершенной точности и въ ихъ настоящемъ духѣ. Я предоставляю комитету судить, легко-ли достигнуть сочетан³я этихъ услов³й и можно-ли даже требовать и ожидать его иначе, какъ отъ людей государственныхъ и вмѣстѣ первостепенныхъ писателей". Не болѣе успѣха канцлеръ ожидалъ и отъ непосредственнаго участ³я цензоровъ въ редактирован³и или направлен³и статей. "Указать редактору газеты, какъ надо передѣлать политическую статью, какое ей надо дать направлен³е, на что въ особенности слѣдуетъ обратить вниман³е, чтобы окончательно сдѣлать полезное заключен³е, и все это въ виду основныхъ началъ нашего государственнаго управлен³я и общественнаго мнѣн³я, - все это требуетъ зрѣлости, вѣрной точки зрѣн³я, наконецъ, истинной опытности - достоинствъ, которыя весьма трудно найти въ одномъ лицѣ... Передѣлывать, по предположен³ю автора записки, статьи было бы такъ же трудно, какъ написать новыя, a статьи подобнаго рода не могутъ и не должны быть написаны посредственно: надо, чтобы критика, даже словесная, не могла ихъ оспорить и опровергнуть. Иначе онѣ не только не принесутъ пользы, но будутъ рѣшительно вредны. Весьма понятно, что на эти статьи и y насъ, и въ чужихъ краяхъ будутъ смотрѣть, какъ на выражен³е мнѣн³й правительства, отчего и въ отношен³и дипломатическомъ могутъ возникнуть разныя затруднен³я".
   По всему этому гр. Нессельроде совѣтовалъ ограничиться, по крайней мѣрѣ, относительно политическаго отдѣла, тѣмъ, чтобы обязать редакторовъ "разсказывать соб

Категория: Книги | Добавил: Anul_Karapetyan (24.11.2012)
Просмотров: 343 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа