Минаев Дмитрий Дмитриевич - (В. С. Курочкин — переводчик Беранже)

  

  

   Русские писатели о переводе: XVIII-XX вв. Под ред. Ю. Д. Левина и А. Ф. Федорова.

   Л., "Советский писатель", 1960.

   OCR Бычков М. Н.

  

   Д. Д. Минаев - поэт-сатирик демократического направления, активный сотрудник журнала "Искра", один из наиболее плодовитых поэтов-переводчиков XIX века. Им были переведены: "Германия" Гейне (1865), "Рюи Блаз" и "Эрнани" Гюго (1868-1869), "Потоп" Виньи (1869), "Фауст" Марло (1871), "Освобожденный Прометей" Шелли (1873), "Дон-Жуан", "Чайльд-Гарольд", "Манфред", "Беппо", "Тьма" и "Каин" Байрона (1873-1877), "Ученые женщины" Мольера (1874), "Божественная комедия" Данте (1874-1879), "Деды" Мицкевича (ч. 1, 1881-1883), произведения Гёте, Мюссе, Барбье, Чосера, Мура, Лонгфелло, Леопарди, Сырокомли, Карела Гавличка и др.

   Зная только французский язык, Минаев переводил с других языков, пользуясь подстрочником. Поэтому его переводы редко передают своеобразие переводимого произведения. Однако он впервые познакомил русских читателей со многими выдающимися произведениями европейской литературы.

   Как сатирик Минаев неоднократно подвергал осмеянию переводчиков, опошлявших поэзию Гейне.

  

  

   Д. Д. Минаев. Собрание стихотворений. Вступительная статья, редакция и примечания И. Ямпольского ("Библиотека поэта", большая серия). "Советский писатель", 1947.

  

  

   Старая и новая поэзия.- "Дело", 1869, No 5.

  

  

   В. Курочкин выступил на литературное поприще как переводчик Беранже. Он был одним из немногих наших переводчиков, постигших, что перевод иностранных поэтов только тогда имеет цену и значение, когда приобретает достоинство оригинального, самобытного произведения. Переводчик-художник обязан передать только дух чужого поэта, вовсе не придерживаясь подстрочной точности буквоедов. Гоняются за буквальною верностью в переводе только люди, не имеющие художественного чутья и понимания. Переводчик обязан передавать только мысль, впечатление, букет подлинника - иначе он будет бесцветным тружеником, педантом буквы, и его переводы из Байрона, Данте, Леопарди будут походить на переводы из Гюго, Бориса или даже Густава Надо. Внешняя близость к подлиннику только делает всякий перевод безличным.

   Всякого иностранного поэта можно перевести почти подстрочно и даже очень звучными стихами, но если при этом не уловлен тип оригинала, то перевод решительно не достигает своей цели.

   В переводах В. Курочкина из Беранже отразилось именно то самобытное творчество, которое не гонится за точной передачей мелких деталей подлинника, но передает его внутреннюю силу, его душу и его оригинальность. В этом, и только в этом приеме скрывается тайна чрезвычайного успеха Беранже в русском переводе В. Курочкина.

   Покойный А. Григорьев, постоянно отличавшийся самыми удивительными и неожиданными парадоксами, говоря однажды о майковских переводах из Гейне, заметил, что "А. Майков боролся с Гейне". Такое смелое замечание, видимо, очень нелепо, потому что между Майковым и Гейне так же много общего, как между каким-нибудь г. Пушкаревым или г. Савичем и Шекспиром.

   К В. Курочкину, без всякой парадоксальности, скорее применимо сравнение А. Григорьева: первый действительно боролся с Беранже и в многих своих переводах явился достойным его соперником.

   Беранже многие переводили на Руси. Переводил его Ленский, и даже недурно, но только с точки зрения водевилиста Александрийского театра. Переводил Беранже один из талантливых русских поэтов, Л. А. Мей, но его переводы отличались двумя крайностями: или были до сухости, до отвращения близки к подлиннику (в смысле подстрочного перевода), или уже до такой степени пропитывались русским запахом и букетом увеселительных вечеров воксала Крестовского острова, что переходили в веселость и ухарство куплетов, вроде:

  

   В селе новом Ванька жил,

   Ванька Таньку полюбил.

  

   Возлагал свою руку на Беранже даже господин Розенгейм, но об его упражнениях можно упоминать только разве ради шутки и курьеза.

   Настоящего Беранже мы узнали только по переводам В. Курочкина. Очень жаль, что в новое издание его стихотворений вошли не все переводные песни.

   Мы не будем разбирать его переводов из Беранже. С этой стороны В. Курочкина давно уже оценили если не в литературе, то в обществе, где многие его переводы знают все наизусть. Некоторые пьесы, как "Барышни", "Знатный приятель", "Как яблочко румян", сделались даже народными нашими песнями.