Некрасов Николай Алексеевич - Комментарии к поэме "Кому на Руси жить хорошо"

   Ст. 2763-2767. Борзовщики-разбойники ~ Варили варом гончие.- В примечаниях к стихотворению "Псовая охота" (наст. изд., т. I, с. 54) Некрасов объясняет, наряду с другими, и эти охотничьи термины: "Обязанность борзовщика - стеречь зверя с борзыми близ острова, переменяя место по направлению движения стаи"; "Варом варит - техническое выражение - употребляется, когда гонит вся стая дружно, с неумолкающим лаем и заливаньем, что бывает, когда собаки попадут на след только что вскочившего зайца (называемый горячим следом) или когда зверь просто у них в виду". Выжлятники - охотники, напускающие стаю гончих на след зверя, понуждающие собак криками и звуками рога.

   Ст. 2803-2815. "Бывало, нас по осени ~ На что кавалерийская дивизия твоя! - Здесь Оболт-Оболдуев с помещичьей точки зрения рассуждает на тему, к которой Некрасов возвращался в своем творчестве многократно (см.: Прийма Ф. Я. "Псовая охота" Некрасова и ее место в историко-литературном процессе. - В кн.: Наследие революционных демократов и русская литература. Саратов, 1981, с. 181-194).

   Ст. 2807. Напуск - спуск с привязи своры (или свор) охотничьих собак на войск или травлю зверя.

   Ст. 2859-2860. Пред каждым почитаемым Двунадесятым праздником...- Двенадцать главных праздников православной церкви: Рождество, Крещение, Благовещение, Вознесение и т. д.

   Ст. 2880. Крестьяне всё подрядчики...- т. е. подряжавшиеся на работы в поисках заработка, уходившие в отхожий промысел.

   Ст. 2905. Небось не к Кривоногову...- Я. А. Кривоногов - петербургский купец-виноторговец (50-е гг. XIX в.).

   Ст. 3080. Коптил я небо божие...- Этой критической самооценке героя соответствуют народные сентенции: "Без дела жить - только небо коптить", "У бога небо коптит, у царя земного землю топчет" (Даль, с. 543, 261). "Коптителем неба" называет Н. В. Гоголь в "Мертвых душах" (ч. II, гл. 1) помещика Тентетникова.

  

  

   С. 328. К Раулю забежит...- Ф. Рауль - петербургский виноторговец, содержавший в 50-х гг. XIX в. погреб французских вин на Исаакиевской площади.

  

  

   Печатается по Ст 1874, т. III, ч. 6, с. 7-70.

   Впервые опубликовано: ОЗ, 1873, No 2, с. 521-556, с заголовком: "Кому на Руси жить хорошо. Часть вторая. Глава I. Последыш", посвящением А. М. У<нковско>му, подписью: "Н. Некрасов" и подстрочной сноской к словам заглавия "Часть вторая": "Первую часть смотри в "Отеч<ественных> зап<исках>" 1869 года. NoNo 1 и 2, и 1870: No 2. И в отдельном издании: "Стихотворения Н. Некрасова", ч. V, 1873 г.".

   В собрание сочинений впервые включено: Ст 1874, т. III, ч. 6, С. 7-70, с заголовком: "Последыш (Из второй части "Кому на Руси жить хорошо")" и датой: "1872" на шмуцтитуле.

   Известны четыре автографа главы,

   1) Автограф ИРЛИ А - ИРЛИ, ф. 203, No 12, л. 23-24. Представляет собой двойной лист (четыре страницы) тонкой писчей бумаги (оборот второго листа - чистый) с двойной нумерацией листов (карандашом) в правом верхнем углу: цифры "23" и "24" обведены карандашом (видимо, архивная нумерация, принятая за основу), а под ними - цифры "21" и "22". Текст написан черными, выцветшими от времени чернилами. Первый лист был залит водой или чаем, текст расплылся, но поврежден мало. Автограф содержит отдельные первоначальные наброски к главе.

   Впервые опубликован (выборочно): ПСС, т. III, с. 537-540.

   2) Автограф ИРЛИ Б - ИРЛИ, P. I, оп. 20, No 37. л. 1-36. Представляет собой 36 листов (72 страницы) плотной писчей бумаги (16 страниц - чистые) с двойной нумерацией: в правом нижнем углу относящаяся к 1949 г. (см.: ПСС, т. XII, с. 301-341) нумерация каждой содержащей текст страницы ("1-72"); в правом верхнем углу принятая за основу архивная нумерация (л. "1-36"), Текст - черновые наброски и отдельные фрагменты главы - написан карандашом (кроме двух слов на с. 29). Обрывы последовательно идущего повествования свидетельствуют о неполноте автографа; попытка разложить листы в соответствии с логикой текста не дает положительных результатов, так как листы заполнялись автором не только последовательно, но и параллельно.

   Впервые опубликован: ПСС, т. XII, с. 301-341 (с ошибочным указанием, принадлежащим редактору тома К. И. Чуковскому, места хранения автографа: Центральный гос. литературный архив вместо частного собрания В. Е. Евгеньева-Максимова).

   3) Автограф ИРЛИ В - ИРЛИ, P. I, on. 20, К" 36. л. 1-12. Представляет собой 6 двойных листов (24 страницы) плотной писчей бумаги с тройной нумерацией: в правом нижнем углу (цифры "57-80"; перенумерована каждая страница) нумерация, относящаяся к 1949 г. (см.: ПСС, т. XII, с. 301-341); в правом верхнем углу нумерация двойных листов с допущенной ошибкой (цифра "2" пропущена, второй двойной лист обозначен цифрой "3", поэтому общее число двойных листов указано неверно: 7 вместо 6); в правом же верхнем углу принятая за основу архивная нумерация одинарных листов (цифры "1-12"). Текст - написан карандашом, многочисленные исправления - также карандашом. Является сводной черновой, существенно отличающейся от окончательной, редакцией главы, начиная со ст. 612 ("Что у вдовы Терентьевны").

   Впервые опубликован: ПСС, т. XII, с. 301-341 (с ошибочным указанием, принадлежащим редактору тома К. И. Чуковскому, места хранения автографа: Центральный гос. литературный архив вместо частного собрания В. Е. Евгеньева-Максимова).

   4) Автограф ИРЛИ Г - ИРЛИ, Р. I, он. 20, No 35, л. 1-20. Представляет собой 10 двойных листов (40 страниц) плотной писчей бумаги с двойной нумерацией: авторской нумерацией двойных листов ("1-10") и принятой за основу архивной нумерацией одинарных листов ("1-20,"). Текст написан черными чернилами с исправлениями чернилами и карандашом (последняя авторская правка). На полях семи страниц - пометы для набора и фамилии наборщиков. Заголовок чернилами: "Кому на Руси жить хорошо. Глава VI Последыш". После заголовка "Кому на Руси жить хорошо" карандашом вписан подзаголовок: "Часть вторая", а римская цифра "VI" исправлена на "V,". К подзаголовку относится подстрочное примечание: "Первую часть смотри в "От<ечественных> з<аписках>" 1869-70 и 71 годов, NoNo и в отдельном издании: Стихотворения Н. Некрасова, часть 5. 1873 г.". В конце автографа дата: "5 янв. 1873 г.". Является наборной рукописью.

   Впервые опубликован: ПСС, т. III, с. 339-342.

  

   Есть основания утверждать, что сюжет главы "Последыш" сформировался в творческом сознании Некрасова еще в период работы его над первой частью поэмы, т. е. не позднее 1869 г.: бумага и чернила автографа ИРЛИ А, уже содержащего узловые моменты повествования о самодуре-крепостнике, от которого скрывают факт освобождения крестьян, идентичны бумаге и чернилам наборной рукописи "Пьяной ночи", а сам автограф находится среди рукописей первой части "Кому на Руси жить хорошо".

   После опубликования "Последыша" реакционная критика упрекала поэта в том, что сюжет этой главы построен "на совершенно невероятном и, можно сказать, вполне бессмысленном анекдоте" (Реальнейший поэт.- РВ, 1874, No 7, с. 440; подпись: А. <В. Г. Авсеенко>). Между тем случаи такого рода имели место в русской действительности. Декабрист А. В. Поджио в письме к доктору Н. А. Белоголовому сообщал о подобном факте. В селе Щуколове Дмитровского уезда Московской губернии владелица имения скрывала факт освобождения крестьян от своего разбитого параличом мужа и "ежедневно счастливый еще помещик отдает по-прежнему приказания старосте: "Завтра - сгон, собрать баранов, баб не спускать" и пр." (Белоголовый И. А. Воспоминания и другие статьи. М., 1897, с. 111). К. И. Чуковский, указавший в комментарии к поэме на этот факт, высказал предположение, что он мог быть известен Некрасову от Н. А. Белоголового и положен поэтом в основу сюжетной ситуации главы "Последыш". И. Н. Кубиков усомнился в справедливости гипотезы К. И. Чуковского на том основании, что, познакомившись с Н. А. Белоголовым в ноябре 1872 г., Некрасов не мог за полгода написать такую большую вещь (Кубиков В. Комментарий к поэме Некрасова "Кому на Руси жить хорошо". М., 1933, с. 91-92). Поскольку многие произведения Некрасова были созданы в очень сжатые сроки, К. И. Чуковский счел возражение И. Н. Кубикова неосновательным. Но датировка автографа ИРЛИ А доказывает, что сюжетная ситуация главы "Последыш" зафиксирована Некрасовым значительно раньше знакомства его с Н. А. Белоголовым. Может быть, поэт имел другой, более ранний источник информации о случае в селе Щуколове, может быть, отталкивался от какого-то другого реального факта. Известно, например, что отец Некрасова, по словам самого поэта, "сошел в могилу <...> не выдержав освобождения, захворав через несколько дней поело подписания уставной грамоты." (ЛН, т. 49-50, с. 142).

   Опирался ли Некрасов при работе над "Последышем" на какой-то известный ему реальный факт или нет, важно, что сюжет главы подсказан ему сущностью социально-экономических отношений, сложившихся между пореформенным крестьянством и бывшими владельцами "крещеной собственности", когда "крестьяне в большинстве губерний коренной России остались и после отмены коепостного права в прежней, безысходной кабале у помещиков" (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 20, с. 140). Сюжет главы "Последыш", построенный на резком столкновении интересов большого крестьянского коллектива и помещика-землевладельца, и отражает Факт кабальной зависимости "свободных" крестьян от помещика.

   Хотя действие главы "Последыш", писавшейся в 1872 г., приурочено к лету того же года, когда семь временнообязанных мужиков начали свое странствие, она не уводила в прошлое. Подсказанная тревогами и надеждами 1870-х гг., она обращала внимание читателя-современника к самым животрепещущим вопросам дня и главному из них - вопросу о положении и дальнейших судьбах крестьянства, ибо в течение всего пореформенного десятилетия продолжался процесс его разорения и обнищания. Показывая страшную силу инерции прошлого, пережитки крепостничества в социально-экономической жизни России 1870-х гг., поэт говорит и о тех сдвигах, которые произошли за десятилетие в народном сознании, о пробуждении мысли народной даже в самом глухом захолустье.

   Глава "Последыш" намечает важный перелом в идейном движении всей поэмы. Не отказываясь от намерения рассказать о встречах странников с чиновником, министром, царем, автор "Кому на Руси жить хорошо" в 1872 г. выдвигает на первый план вопрос о поисках путей к народному счастью, определив этим в какой-то степени направление дальнейшего развития действия. Но на этом этапе работы главу "Последыш" Некрасов считал сюжетно завершенной и закончил ее эпилогом, из которого читатель узнавал, что крестьяне с наследниками Утятина "тягаются доднесь".

   Цензор Н. Е. Лебедев писал о "Последыше" в феврале 1873 г. в своем докладе Главному управлению по делам печати, что эта глава "отличается <...> крайним безобразием содержания и, не имея никакого литературного и художественного достоинства, носит характер пасквиля на все дворянское сословие", что здесь "поэт хотел представить в мрачном свете и отталкивающем виде не только прежних дворян, владельцев крепостными, но и настоящих, так как молодые наследники представлены им также бесчестными и не сдерживающими данного слова". На основании того, что "означенное стихотворение может служить возбуждением антагонизма между высшим и низшим классами общества и составляет оскорбление для дворянского сословия", цензор требовал изъятия этой главы поэмы из журнала "Отечественные записки" (ГМ, 1918, No 1-4, с. 90). После того как "Последыш" был все-таки опубликован, Цензурный комитет вторично обратился в Главное управление по делам печати, по-прежнему резко характеризуя это произведение и считая его типичным "для определения характеристики журнала" (там же, с. 91).

   "Последыш" был встречен разноречивыми суждениями критики. Наряду с беглыми упоминаниями (так, "Биржевые ведомости" в No 78 за 1873 г. писали о "новом отрывке" из поэмы Некрасова: "При оригинальности склада он отличается выдержанностью и дышит чисто народным юмором, так что некоторая его растянутость почти не утомляет читателя"), появились развернутые рецензии.

   Восторженно, по ее собственным словам (см.: ЛН, т. 49-50, с. 582), отозвалась о новой главе поэмы А. Г. Степанова-Бородина. Отметив оригинальность названия главы, она пишет о князе Утятине: "Все в характеристике Последыша <...> исполнено глубокой жизненной правды... Перед нами так и встает <...> фигура этого вымершего на Руси типа". А про отповедь Агапа Последышу замечает: "Тут старый князь в первый раз услышал вольную, непринужденную речь мужика" (Журналистика.- Новое время, 1873, J& 7; подпись: А. С).

   Положительно оценил "Последыша" В. П. Буренин, назвав его лучшей главой "Кому на Руси жить хорошо" и увидев в нем "художественную правду в соединении с современной общественной мыслью". По мнению критика, анекдотичность сюжета не снижает впечатления, ибо анекдот здесь "возведен художником па степень события, имеющего широкое и глубокое жизненное значение". Некрасов "превосходно обрисовывает, с одной стороны, тип замирающей крепостнической, "барской" власти, а с другой,- отношение к этой отжившей власти крестьянства". Утятин - "это типический образ отжившего бесправия, которое называлось крепостным правом", которое "не хочет признать себя побежденным, в безумии отвергает естественный ход жизни и умирает, окруженное смехом и презрением народа...". Но в своих положительных оценках "Последыша" Буренин стремится представить дело так, что явления, изображенные Некрасовым в новой главе поэмы, всецело принадлежат прошлому России и не имеют никакого отношения к русской действительности 1870-х гг. (Журналистика.- СПбВ, 1873, No 68; подпись: Z).

   В грубом и издевательском тоне писал о "Последыше" В. Г. Авсеенко. Авсеенко обвинял Некрасова в том, что поэт "никогда не поспевает со своей сатирой вслед за действительностью и обличает крепостное право ровно через 12 лет после его отмены"; приписывал Некрасову "водевильное отношение к народу" (русский мужик никогда "не станет забавляться бессмысленными фарсами, которые представляются столь забавными петербургскому поэту"); не верил, что отношения крестьян к дворянам "до такой степени проникнуты злобного ненавистью, как это кажется г. Некрасову" (Реальнейший поэт.- РВ, 1874. No 7, с. 454, 441, 442; подпись: А.).

  

   Ст. 1. Петровки - см. комментарий на с. 635, 636.

   Ст. 5-6. Старо-Вахлацкой волости, Большие Вахлаки...- Слово "вахлак" наряду со значением "неуклюжий, грубый, неотесанный" имеет и другое: "сонный", "полусонный" (Даль, Словарь, т. I, с. 170).

   Ст. 13-15. Стоят "князья Волконские" ~ Родятся, чем отцы.- Перефразировка двух народных загадок: о снопах, копнах, зароде ("Наперед отца и матери детки родятся") и стоге ("Текушки текут, бегушки бегут, хотят Волынского князя сломать") (Даль, с. 1075, 1076). Л. А. Розанова предполагает, что "Волынские" на "Волконские" Некрасов заменил потому, что в Костромской губернии находились земельные угодья князей Волконских (см.: Розанова Л. А. Поэма Н. А. Некрасова "Кому на Руси жить хорошо". Комментарий. Л., 1970, с. 207-208).

   Ст. 114-116. ...шапка белая, Высокая, с околышем Из красного сукна - Так выглядела дворянская форменная фуражка.

   Ст. 266. Посредник - подразумевается мировой посредник. В годы проведения в жизнь крестьянской реформы мировой посредник являлся тем должностным лицом, в обязанности которого входило урегулирование отношений между помещиками и их бывшими крепостными. Мировые посредники назначались губернатором из числа местных дворян.

   Ст. 305-308. - Соринка - дело плевое ~ И море всё заплакало...- Художественная переработка народной поговорки "Это плевое дело" (Даль, с. 105) и загадки о соринке в глазу: "Пал дуб в море; море плачет, а дуб нет" (Садовников, No 1784).

   Ст. 318. Установили грамоту... - Речь идет об "уставной грамоте". См. комментарий на с. 638.

   Ст. 389. Явилось "Положение"...- "Положения о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости" - законодательные акты, оформившие отмену крепостного права в России, подписанные Александром II 19 февраля 1861 г. и состоявшие из семнадцати документов: "Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости."; положение об устройстве дворовых людей, о выкупе, о крестьянских учреждениях; четыре местных "Положения" и др. Им были предпосланы "Манифест о всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей и об устройстве их быта" и "Указ правительствующему Сенату" о проведении в жизнь "Положений" (см.: Полн. собр. законов Российской империи. Собр. 2, т. XXXVI, отд. I, с. 128-403). 5 марта "Манифест" и "Положения..." были прочтены после литургии во всех церквах столицы, отправлены со свитскими генералами и фельдъегерями начальникам всех губерний. С 6 марта их текст публиковался в "С.-Петербургских ведомостях", а затем и в других правительственных газетах.

   В. И. Ленин писал о грабительском характере крестьянской реформы: "... "освободители так повели дело, что крестьяне вышли "на свободу" ободранные до нищеты, вышли из рабства у помещиков в кабалу к тем же помещикам и их ставленникам" (Ленин, В. И. Полн. собр. соч., т. 20, с. 140), "...безмерны были те бедствия, которые причинила она крестьянству" (там же, с. 167).

   Ст. 416. ...гусем в пять коней...- Имеется в виду запряжка лошадей друг за другом (цугом или гуськом).

   Ст. 418. Фалетур - искаженное "форейтор", верховой, правящий передней лошадью при запряжке цугом.

   Ст. 502. Притолока - верхний брус в дверях, "у притолоки" - здесь: "у дверного косяка".

   Ст. 517. Последыш - самый младший в семье, последний ребенок у родителей. В прозвище Утятина - намек на вырождение дворянства как сословия.

   Ст. 533-535. С работы, как ни мучайся ~ А будешь ты горбат! - Перефразировка народной пословицы "От работы не будешь богат, а будешь горбат" (Даль, с. 557).

   Ст. 551-552. Как рукомойник кланяться Готов за водку всякому...- Сравнение построено на основе народной загадки о рукомойнике: "Один богомол - и всем кланяется" (Садовников, No 252 а).

   Ст. 556-557. Гнилой товар показывать С газового конца.- Хазовый (казовый) конец ткани, вытканный особенно тщательно, оставлялся в куске сверху, напоказ. Ср. народную поговорку: "Хаз (хазовый конец) Штуку красит" (Даль, с. 767).

   Ст. 561-562. Что "за погудку правую Смычком по роже бьют!" - Использована народная пословица "За правдивую погудку смычком по рылу бьют" (Даль, с. 193). Смычок - в охотничьей терминологии - веревка для связывания попарно гончих собак при отправке на охоту.

   Ст. 571-572. У Клима совесть глиняна, а бородища Минина...- Перефразировка народной пословицы "Бородка Минина, а совесть глиняна" (Даль, с. 724). Минин (Кузьма Минич Захарьев-Сухорук), один из главных организаторов борьбы русского народа против польской интервенции в начале XVII в., носивший, по обычаю того времени, бороду, мыслится здесь как эталон честности, совестливости.

   Ст. 603-604. ...икается, Я думаю, ему!- По народным приметам, "икается - на помин". "Икнулось - по добру ли вспомянулось?" (Даль, с. 337, 338).

   Ст. 607-608. Горда свинья: чесалася О барское крыльцо! - Контаминация народных пословиц типа "Где прошла свинья, там Я почесалась", "Напала на кошку спесь: не хочет с печи слезть" (Даль, с. 799, 807). Некрасов, вводя слова "барское крыльцо", насыщает пословицу социальным смыслом.

   Ст. 621. И правили тягло!" - Тягло - при крепостном праве - группа крестьянских хозяйств или трудоспособная семья, принимаемая за единицу при обложении барщиной, оброком и государственными налогами; крепостная повинность, выполняемая такой единицей; участок земли, обрабатываемый такой единицей.

   Ст. 635-643. Сидел на губернаторстве ~ Что спятил он с ума!" - Подразумевается генерал В. К. Бодиско, занимавший в 1860-е гг. должность якутского губернатора. Сошел с ума и был освобожден от должности в связи с "расстройством умственных способностей".

   Ст. 675. Так вы в хомут охотою...- Перефразировка народной поговорки. У Даля в разделе "Неволя": "Надеть на кого хомут" (с. 926).

   Ст. 706-707. Как муха неотвязная, Жужжит под ухо самое...- Стихи построены на основе народных речений "Неотвязчив, как муха", "Брюзжит, что осенняя муха" (Даль, с. 687, 965).

   Ст. 791-792. Хвали траву в стогу, А барина - в гробу!- Перефразировка народной пословицы "Хвали рожь в стогу, а барина в гробу!" (Даль, с. 789).

   Ст. 815. А мир дурак - доймет! - Перефразировка народных пословиц "Мужик умен, да мир дурак", "С миром не поспоришь" (Даль, с. 433, 431).

   Ст. 843-844. ...Георгия Победоносца крест).- Имеется в виду военный орден "Святого великомученика и Победоносца Георгия", которым награждались в основном офицеры за боевые заслуги и выслугу лет. В петлице сюртука носили Георгиевский крест 4-й степени.

   Ст. 959-960. Бедами упиваемся, Слезами умываемся...- Контаминация народных пословиц "Упился бедами, опохмелился слезами" и "И почище нас, да слезой умываются" (Даль, с. 125, 49).

   Ст. 997-1001. Бояре - кипарисовыми гнутся-то, и тянутся...- Использована народная пословица "Бары кипарисовые, мужики вязовые (и гнутся и тянутся)" (Даль, с. 789).

   Ст. 100 4-100 5. Под мужиком лед ломится, Под барином трещит! - Переосмысление народной пословицы "Под кем лед трещит, а под нами ломится" (Даль, с. 32).

   Ст. 1100-1109. Придет пора последняя ос А мы дрова подкладывать!" - Контаминация народной загадки о могиле "Заедешь в ухаб, не выедешь никак" (Садовников, No 2119) и народной сентенции "Знать, будем мы и на том свете на бар служить: они будут в котле кипеть, а мы дрова подкладывать" (Даль, с. 292).

   Ст. 1119. Питерщик - крестьянин, уходивший на отхожие промыслы в Петербург.

   Ст. 1160-1161. Из дурака, родименький, И горе смехом прет. - Перефразировка народной пословицы "Из дурака и плач смехом прет" (Даль, с. 129).

   Ст. 1280. Курьерская подорожная - документ, дававший право военным курьерам вне очереди получать лошадей на казенных почтовых станциях.

   Ст. 1283-1284. Б амбаре крысы с голоду Подохли...- Перефразировка народной поговорки "У него в анбаре и мыши перевелись" (Даль, с. 64).

  

  

   Печатается по Ст 1874, т. III, ч. 6, с. 71-201, с перенесением, по аналогии со всеми другими главами, на соответствующие страницы текста авторских примечаний, которые в журнальной публикации и издании Ст 1874 были помещены в конце главы.

   Впервые опубликовано: ОЗ, 1874, No 1, с. 5-74, с заголовком: "Кому на Руси жить хорошо (Из третьей части). Крестьянка" и подписью: "Н. Некрасов".

   В собрание сочинений впервые включено: Ст 1874, т. III, ч. 6, с. 71-201, с заголовком: "Крестьянка (Из третьей части "Кому на Руси жить хорошо")" и датой: "1873" на шмуцтитуле.

   Известны следующие автографы главы.

   1) Автограф ГБЛ - ГБЛ, ф. 195, карт. I, No 25, л. 3. Представляет собой черновой набросок карандашом ст. 17-43 на одинарном листе плотной писчей бумаги.

   Впервые опубликован (выборочно): ПСС, т. III, с. 501-502.

   2) Автограф ЦГАЛИ - ЦГАЛИ, ф. 338, оп. 1, No 13, л. 74. Представляет, собой первоначальный черновой набросок карандашом ст. 2138-2144. Хранится в конверте с надписью: "Дар Чуковского. 6-19 окт. 1918".

   Публикуется впервые.

   3) Автограф ИРЛИ А - ИРЛИ, No 21200, п. 3-16, л. 66-166. Представляет собой 23 двойных и 12 одинарных листов (116 страниц) плотной писчей бумаги (22 страницы - чистые) с двойной нумерацией (не всегда соответствующей логическому порядку расположения текста) в правом верхнем и правом нижнем углах, причем нижняя нумерация, принятая за основу, на единицу опережает верхнюю. Содержит отдельные наброски (карандашом и черными чернилами) и черновую редакцию главы. Среди набросков, особенно сделанных карандашом, много выписок из фольклорных сборников. Черновой текст главы написан черными чернилами, авторская правка - теми же чернилами и карандашом. В автографе имеются иометы о времени и месте работы над главой: "Пролог" - "Висбаден, 1873, 17/29 июля"; "Песни" и "Савелий, богатырь святорусский" - "Диепп, 25 (может быть, "26", дата неразборчива,- Ред.) июля"; "Демушка" - "Висбаден. Докончил в Париже. Июль"; "Волчица" - "Диепп, 30 июля-3 августа"; "Губернаторша" и "Бабья притча" - "Диепп, 4 августа. Кончил 7-го".

   Впервые опубликован: два наброска ("Пришла в больницу женщина ~ В больницу" и "Как свечка в комнате ~ Спросили мужики") - Гофман М. Л. Два отрывка из поэмы "Кому на Руси жить хорошо".- В кн.: Некрасов. Памятка. Пб., 1921, с. 4-5; ряд записей и выписок из фольклорных сборников - Гофман М. Л. Некрасов и народная песня.- Там же, с. 17-19; варианты выборочно - ПСС, т. III, с. 498-537; выборочно сводом - ПССт 1967, т. III, с. 381-394.

   4) Автограф ИРЛИ Б - Р1РЛИ, ф. 203, No 12, л. 25-28. Представляет собой 2 двойных листа (8 страниц) плотной писчей бумаги (одна страница - чистая) с тройной нумерацией: в правом верхнем углу нумерация авторская и архивная, в правом нижнем углу не совпадающая с ними нумерация, принятая за основу. Является наборной рукописью ст. 1-154 (начало "Пролога" главы). Текст написан черными чернилами, значительная авторская правка - чернилами и карандашом. На некоторых листах - фамилии наборщиков

   Впервые опубликован: набросок "Тоска взяла их ~ Пошли ее смотреть" - Гофман М. Л. "Кому на Руси жить хорошо" (из рукописей Некрасова).- В кн.: Некрасов. Неизданные стихотворения, варианты и письма. Пб., 1922, с. 89; варианты выборочно - ПСС, т. III, с. 531-532; выборочно сводом - ПССт 1967, т. III, с. 380-381.

   5) Автограф ИРЛИ В - ИРЛИ, No 21200, п. 17, л. 122-160, 81. Представляет собой 15 двойных и 10 одинарных листов (80 страниц) плотной писчей бумаги (3 страницы - чистые) с тройной нумерацией: в правом верхнем углу (нумерация авторская и архивная), а правом нижнем углу нумерация, опережающая верхнюю на один номер и принятая за основу. Является наборной рукописью главы, начиная со ст. 155. Текст написан черными чернилами, правка - чернилами и карандашом. В верхней части некоторых листов обозначены фамилии наборщиков. На последнем листе рукописи дата: "12 ноября ночью".

   Впервые опубликован: варианты выборочно - Гофман М. Л. "Кому на Руси жить хорошо" (из рукописей Некрасова), с. 89-104; ПСС. т. III, с. 499-537; выборочно сводом - ПССт 1967, т. III, с. 381-394.

  

   Замысел "Крестьянки" (см. об этой главе: Беседина Т. А. Крестьянка Матрена Корчагина. (О приемах типизации в творчестве Некрасова).- В кн.: Очерки но истории русской литературы. Л., 1966) относится к 1860-м годам - самому начальному этапу работы над поэмой, и зафиксирован в перечне ее глав или эпизодов двумя записями: "Баба - конь в корене" и "Губернаторша" (см.: Другие редакции и варианты, с. 592). Видимо, поэт хотел нарисовать тип сильной женщины, на которой держится дом, хозяйство ("Баба - конь в корене"). Не случайно действие главы с самых ранних набросков к ней развертывается в костромских местах: в связи с массовым уходом мужчин на отхожие промыслы женщины занимали там ведущее место в хозяйстве, отличались смелостью и инициативностью (см.: Скатов Н. О реальных источниках поэмы Некрасова "Кому на Руси жить хорошо".- Литература в школе, 1964. No 4, с. 68-70). Первые же наброска, относящиеся к записи "Губернаторша", дают возможность утверждать, что речь должна идти о женщине, которая в поисках справедливости и защиты от каких-то семейных и административных притеснений идет в город и добивается помощи губернаторши. Возможно, что в основе замысла "Губернаторша" лежит какой-то реальный случай, о котором Некрасов слышал и который он зафиксировал, как это часто делал "одним словечком". Известно, например, что в 1864 г. городской голова Костромы А. А. Акатов на свои средства открыл богадельню на 10 мест (Костромские губернские ведомости, 1864, No 10); С. В. Акатова (видимо, его жена) числилась в списках местных филантропов (Костромские губернские ведомости, 1863, No 17), Летом 1862 г. в Костроме построили новое здание городской больницы, но отделение для женщин и детей было очень маленьким и тесным. Может быть, этим фактом навеян один из ранних набросков к главе - "Пришла в больницу женщина..." (см.: Другие редакции и варианты, с. 395).

   Толчком для реализации раннего сюжетного замысла о судьбе крестьянки, удостоившейся губернаторской милости, явилось для Некрасова знакомство с вышедшим в 1872 г. первым томом "Причитаний Северного края", собранных Е. В. Барсовым. Большую часть тома составляли похоронные плачи замечательной народной поэтессы, олонецкой вопленицы И. А. Федосовой; здесь же была опубликована автобиография ее, записанная Барсовым. Поэтическое богатство, глубокий психологизм и драматизм федосовских причитаний, своеобразие биографии сказительницы захватили Некрасова. Он читает сборник Барсовя, а также третью и четвертую части "Песен, собранных П. Н. Рыбниковым", где содержались, в числе других фольклорных материалов, свадебные песий и причитания, делает из этих книг многочисленные выписки (л. 94, 95, 116, 118-119 автографа ИРЛИ А), рассматривая причитания как ценнейший поэтический документ о жизни русской деревни и русской женщины-крестьянки. Уезжая летом 1873 г. за границу, Некрасов берет эти сборники с собой. На основе творческой переработки народно-поэтических текстов сборников Барсова и Рыбникова, автобиографии И. А. Федосовой, громадного массива народных поговорок, загадок, песен и присловий, которыми было насыщено поэтическое сознание Некрасова, и строит он, в значительной мере, рассказ Матрены Корчагиной. Так, первая глава ("До замужства") представляет собой своеобразную мозаику свадебных причитаний и отдельных моментов биографии И. А. Федосовой; само название второй главы ("Песни") указывает на обилие введенных в нее народных бытовых и свадебных песен, прослаивающих повествование о судьбе Матрены и подчеркивающих ее типичность; словесная ткань главы четвертой ("Демушка") в основном построена на материале федосовских плачей "О старосте", "О писаре", "Об убитом громом-молнией"; в главе шестой ("Трудный год") в основе стихов, рисующих беззащитное положение молодой многодетной бедной женщины-солдатки в чужой и враждебно настроенной семье, лежит главным образом "Плач по муже" И. А. Федосовой, на значительность которого обращал внимание читателя во введении к сборнику его составитель Е. В. Барсов. Связь текста главы с ее народно-поэтическими источниками особенно отчетливо прослеживается при чтении черновых рукописей, зафиксировавших промежуточные, между фольклорным и окончательным некрасовским текстом, варианты.

   Глава "Савелий, богатырь святорусский" имеет, наряду с фольклорными, общественно-полемические истоки (см.; Тарасов А. Ф. - О местных источниках поэмы.- Истоки, с. 29-61). Патриотический подвиг костромского крестьянина И. Сусанина был издавна истолкован консервативно-правительственными кругами в монархическом плане, и эта фальсификация служила охранительным целям. 4 апреля 1866 г. революционер-террорист Д. В. Каракозов совершил неудачное покушение на Александра II. Спаситель царя О И. Комиссаров оказался костромичом, земляком Сусанина. В этой "параллели" Сусанин - Комиссаров монархический лагерь увидел доказательство тезиса о царелюбии русского народа. "Поселив своего бунтарского героя - Савелия, богатыря святорусского - в костромскую "корёжину", на родину Сусанина и Комиссарова, исконную вотчину Романовых, отождествив устами Матрены Тимофеевны Савелия с Сусаниным, Некрасов показал, кого в действительности родит костромская "корёжская" Русь, каковы в действительности Иваны Сусанины, каково вообще русское крестьянство..." (там же, с. 59).

   В широком повествовании о жизни крестьянки Матрены Корчагиной исходная сюжетная ситуация "Губернаторши" (так первоначально называлась глава) отходит на второй план, и в наборной рукописи глава обретает новое, обобщающее название: "Крестьянка".

   Глава "Последыш", как уже говорилось, переключала внимание некрасовских правдоискателей на народную среду. Поиски народного счастья закономерно приводили мужиков в главе "Крестьянка" к "счастливице-губернаторше" Матрене Тимофеевне Корчагиной. На примере одной судьбы поэт дает яркое представление о глубоко трагических обстоятельствах жизни женщины-крестьянки и трудового крестьянства в целом в "освобожденной" России, развеивает легенду о возможности народного счастья при существующих социальных условиях, но при этом всем смыслом образов Матрены и Савелия, богатыря святорусского, утверждает, что в народной среде таятся живые источники нравственной красоты, стойкости, богатырской мощи и энергии и что ключи от народного счастья могут быть найдены только на верных путях всенародной революционной борьбы.

   Среди других глав эпопеи "Крестьянка" выделяется целостностью драматического сюжета, глубоким психологизмом и лирической взволнованностью повествования, поднимающегося порой до трагического пафоса.

   Появление "Крестьянки" (ОЗ, 1874, No 1) вызвало многочисленные отклики в печати. "Это полный чувства и мысли эпизод, описывающий невеселую жизнь русской крестьянки",- писала "Иллюстрированная неделя" (1874, No 9). Осторожной и расплывчатой была оценка новой главы некрасовской эпопеи "Сыном отечества". Отметив, что поэт нарисовал "несколько довольно ярких и живых картин, от которых веет прочувствованным горем", неизвестный автор, словно испугавшись собственной похвалы, спешит отметить имеющиеся, с его точки зрения, недостатки: "большие натяжки", недостаточную гладкость и благозвучность стиха, грубые выражения и сравнения (СО, 1874, No 30).

   Вскоре на "Крестьянку" с необычайной грубостью обрушилась Реакционная критика (В. Г. Авсеенко, П. Павлов, В. П. Буренин, Уже открыто порвавший с передовым лагерем). Особенным цинизмом и глумливостью отличались статьи В. Г. Авсеенко (Очерки текущей литературы.- РМ, 1874, No 57; подпись: А. О.; Реальнейший поэт.- РВ, 1874, No 7, с. 433-459; подпись: А), который проговорился о причинах столь яростной атаки, "...не будь г. Некрасов - пишет он,- выразителем известного направления в современно литературе, не представляй он в ней известного знамени <...> мы, конечно прошли бы новые стихотворные опыты г. Некрасова молчанием..." (РВ, 1874, No 7, с. 455). В. Г. Авсеенко пытается дискредитировать поэму Некрасова такими "определениями", как "литературное падение", он видит в ней произведение, стоящее "ниже самой снисходительной критики", чуть не каждую страницу которого украшают "кудреватые пошлости"; его шокируют "грязный и мнимо юмористический тон" повествования и обилие якобы непристойностей в "Крестьянке" и т. д. и т. п. При всем том Авсеенко проявляя полное незнание материала, постоянно попадает впросак. Так, приведя рассуждение мужиков-правдоискателей о ржи и пшенице, он пишет: "Все это, конечно, придумал для мужичков поэт: самим крестьянам такой вздор в голову не полезет", не подозревая, что Некрасов перефразировал народную пословицу о ржи и пшенице. Бессмыслицей, отдающей "нестерпимым резонерством и фальшью", называет он суждение Матрены о рабочем коне и пустоплясе, опять таки не догадываясь, что это народная пословица. "Порождением какого-то отвратительного плотоядства" поэта кажется критику песня "Мой постылый муж...", народного происхождения которой он также не подозревает (РВ, 1874, No 7, с. 440, 445, 454; РМ, 1874, No 57).

   П. Павлов упрекал Некрасова в сентиментально-слезливой фальши, хныканье и делал вывод: "В сущности не так горько живется Матрене, как поэту это доказать хочется" (Заметки досужего читателя.- Гражданин, 1874, No 10).

   В. П. Буренин, за год до того одобрительно писавший о "Последыше", выступил со статьей, которая представляла собой странный конгломерат положительных оценок отдельных эпизодов и фрагментов "Крестьянки" ("Пролога", сцены расправы с Фогелем, "Бабьей притчи", "поэтической страницы" "Я пошла на речку быструю...") и обвинений Некрасова в "поэтизации рабской терпеливости" (!), "фальшивом, деланном простонародничанье" и почти полном отсутствии в произведении "настоящего народного склада", в том, что история Матрены "может быть так изобретена и, главное, так рассказана только в роскошном кабинете человека, имеющего барское представление о горечи крестьянской семейной жизни...". Как и Авсеенко, не подозревая фольклорного характера песни "Мой постылый муж...", Буренин иронизирует: "Чудесно и необыкновенно реально! Так реально, что такого грубого реализма не обнаружит сам народ в своих безыскусственных песнях (Журналистика.- СПбВ, 1874, No 10; подпись: Z).

   В защиту Некрасова против статьи Авсеенко в "Русском вестнике" выступила "Неделя". Разоблачая цинизм, грубость, пошлое глумление над поэмой Некрасова и искажение критиком фактов, неизвестный автор с большой теплотой говорит о том, что Матрена Корчагина - величественный образ русской крестьянки, "перед которым русский читатель, обладающий сердцем, родственным своему народу, готов преклониться с благоговением" (Русская литература в 1874 году.- Неделя, 1875, No 14, с. 470).

   К 1878 г. относится высказывание о "Кому на Руси жить хорошо" О. Ф. Миллера. В "Крестьянке" он отмечает "много прекрасного, верного", но кое-где видит "изысканность", а эпизод с губернаторшей трактует как отголосок сентиментализма карамзинского периода (Миллер О. Публичные лекции. СПб., 1878, с. 332-337).

   В цикле резко недоброжелательных статей о Некрасове Е. Л. Маркова в газете "Голос" за 1878 г., наряду с тенденциозными нападками и взаимоисключающими утверждениями (Некрасов "не хочет учиться у народа, у народной песни" (No 42), Некрасов "не передает духа народной жизни" (No 89), Некрасов "один из глубоких знатоков народной речи <...> народного сердца, народной мысли" (No 46)), содержатся и верные суждения о "Кому на Руси жить хорошо" и "Крестьянке" как лучшей части этой поэмы. Автор отмечает насыщенность повествования "жемчужинами народной речи" и народно-поэтическим материалом: "Речь лучших мест его лучших поэм то звучит характерною мелодией настоящей русской песни, то бьет лаконическою мудростью русской пословицы", "а часто они и на самом деле народные поговорки, ловко обделанные и помещенные к месту" (No 46).

   Два фрагмента главы "Крестьянка" (один из них - дважды) положены на музыку: "Ты скажи за что, молодой купец..." (А. И. Садовская, 1877); "Из города в деревню (Весна уж начиналася, Березка распускалася...)" (А. Т. Гречанинов, 1908), "Три хора (фрагмент "Весна уж начиналася, Березка распускалася...")" (С. В. Полонский, 1954).

  

  

   Ст. 17-19. Уж налились колосики ~ Головки золоченые...- Образ в этих стихах строится Некрасовым на основе народной загадки о колосьях ржи: "На поле Ногайском, на рубеже Татарском стоят столбы точеные, головки золоченые" (Даль, с. 1072).

   Ст. 32-34. Не столько росы теплые ~ Увлажили тебя!.." - Перефразировка народных пословиц "Не столько роса, сколько пот (удобряет нивы)", "Не столько роса с неба, сколько пот с лица" (Даль, с. 1009).

   Ст. 39-43. Ты тем перед крестьянином ~ На рожь, что кормит всех.- Художественная переработка народной пословицы "Матушка рожь кормит всех дураков сплошь, а пшеничка по выбору" (Даль, с. 900).

   Ст. 55-60. Горох, что девку красную ~ На семьдесят дорог! - Контаминация народной пословицы "Горох в поле - что девка в доме: кто ни пройдет, всяк щипнет" (Даль, с. 1014) и загадки про небо, звезды или град: "Рассыпался горох на двенадцать (на семьдесят) Дорог" (Садовников, No 1852в и 1938).

   Ст. 66-68. Такая свекла добрая! ~ Лежит на полосе.- Перефразировка народной загадки про свеклу: "Красненьки сапожки в земельке лежат" (Даль, с. 1071).

   Ст. 84-209. Заметив за селением ~ У холуя в зобу! - А Ф. Тарасов, автор книги "Некрасов в Карабихе" (Ярославль, 1977). Утверждает, что, описывая заброшенную помещичью усадьбу в "Прологе" главы "Крестьянка", Некрасов передавал свои впечатления от первых посещений Карабихи. Именно так выглядела в 1861 г. эта заброшенная хозяевами, князьями Голицыными, усадьба. Девки каменные - мраморные статуи.

   Ст. 210-212. Что церкви без священника ~ То саду без помещика! - Переработка текста похоронного причитания "Не дай свет да Богородица ~ Угоды без крестьянина" (Барсов, с. 55).

  

  

   Ст. 426-436. А брат веселой песенкой ~ В лесу стучит топор!" - Переработка текстов двух свадебных причитаний (побудка невесты братом) из сборника Рыбникова: "Пора вставать да пробужатися ~ По часовенькам спасаются" (ч. IV, с. 110) и "По деревням печи топятся ~ В островах да секари секут" (там же с. 119).

   Ст. 440-450. Идет родная матушка ~ Лукошко набери!.." - Переработка фрагмента "Приходила желанная родитель-матушка ~ Во корзин