КАК ОПАСНО ПРЕДАВАТЬСЯ ЧЕСТОЛЮБИВЫМ СНАМ
Н.А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем в пятнадцати томах
Художественные произведения. Тома 1-10
Том седьмой. Драматические произведения 1840-1859 гг.
Л., "Наука", 1983
Печатается по тексту первой публикации.
Впервые опубликовано: НА (ценз. разр. - 5 марта 1846 г.), с. 81-128.
В собрание сочинений Некрасова впервые включено: стихотворные тексты - ПССт 1927; полностью - ПСС, т. V.
Автограф не найден.
Датируется по первой публикации.
Фарс написан Некрасовым (см. его псевдонимы "Дружинин" и "Белопяткин" в подзаголовке) совместно с Д. В. Григоровичем и Ф. М. Достоевским (их коллективный псевдоним - Зубоскалов). Вопрос о степени участия каждого из соавторов, до сих пор остающийся дискуссионным, поставлен впервые К. И. Чуковским (см.: Чуковский К. Неизвестное произведение Ф. М. Достоевского.- Жизнь искусства, 1922, 10 янв., No 2 (825), с. 5-6). В 1916 г. исследователь обнаружил "среди некрасовских рукописей на одной порыжелой и шершавой бумажке (относящейся к первоначальной поре его творчества) <...> следующие строки:
Лещ, конечно, отличная вещь,
Но есть вещи получше леща...-
и справа внизу:
За "Честол<юбивые> сны":
Григор<овичу> 50
Дост<оевскому> 25" (указ. соч., с. 5).
По мнению Чуковского, высказанному в указанной публикации (см. также: ПССт 1934-1937, г. I, с. 626), Некрасову принадлежат стихотворные фрагменты и главы, Достоевскому - глава VI, остальная часть фарса написана Григоровичем. Не следует, по-видимому, исключать и вероятности соавторства И. И. Панаева: неслучайно стихотворение "Они молчали оба" с цензурным пропуском ст. 14-15 вошло в "Собрание стихотворений Нового поэта" (СПб., 1855, с. 56) и с той же купюрой - в посмертное "Первое полное собрание сочинений Ивана Панаева" (т. 5. СПб., 1889, с. 39-40); мнение Б. Я. Бухштаба о невозможности участия Панаева в сочинении фарса представляется недостаточно аргументированным (см.: Бухштаб В. Я. Некрасов в стихах "Нового поэта".- Некр. сб., II, с. 434-444). Т. 10. Хмельницкая, атрибутировавшая Достоевскому главы III и VI фарса, указала также на то, что решение проблемы авторского участия на уровне глав для небольшого коллективного произведения является упрощенным; в таком случае "можно говорить только о преобладании того или иного из соавторов в разных главах повести" (Фельетоны сороковых годов. М.-Л., 1930, с. 366). "Манеру Достоевского" в главе III фарса обнаруживает и Б. Я. Бухштаб. "Некоторые абзацы ее,- указывает исследователь,- кажутся словно взятыми из "Двойника", над которым Достоевский работал в ту пору...". Атрибутируя главы III и VI Достоевскому, Б. Я. Бухштаб высказал также предположение о возможности "участия Некрасова в прозаической части фарса" (ПСС, т. V, с. 639). Это предположение встретило поддержку В. Е. Евгеньева-Максимова, склонного атрибутировать Некрасову "некоторое количество прозаических отрывков" произведения. Исследователь обратил внимание на перекличку сцены "разноса" (глава VII) из "Как опасно предаваться..." со сценой с его превосходительством из только что появившихся в печати "Бедных людей" (1846) Достоевского. Сопоставляя отношение к чиновничеству Достоевского -- автора романа "Бедные люди" и Некрасова - одного из авторов фарса (и "Колыбельной песни"), Евгеньев-Максимов писал: "...мы вправе заключить, что <...> революционно-демократические элементы мировоззрения Некрасова восторжествовали над либерально-гуманистической точкой зрения Достоевского" (Евгеньев-Максимов, т. II, с. 71). Приведенное суждение нуждается в уточнении: Достоевский и Некрасов подошли к решению темы с различными художественными установками. Достоевский ставил перед собой задачу показать, как существующая иерархия, проникая в сознание человека, держит его в состоянии униженности даже при благожелательном в общем отношении к нему начальника. Некрасов же представил взаимоотношения высшего чиновничества с подчиненными в сатирическом аспекте. Г. М. Фридлендер, соглашаясь с мнением о принадлежности Некрасову не только стихотворных текстов фарса, "но и части прозаического текста", атрибутирует главы II, IV, V и VII Григоровичу, а главы III и VI - Достоевскому (см.: Достоевский, т. I, с. 512). С учетом "момента импровизации", допускающего эпизодическое участие каждого из соавторов в любой главе фарса, основная доля участия авторов в написании глав "Как опасно предаваться..." определяется, по нашему мнению, следующим образом: Григорович - главы II, IV, V; Достоевский - главы III и VI; Некрасов - стихотворные тексты. Глава VII написана, по-видимому, Достоевским и Некрасовым.
В октябре 1845 г. Некрасов совместно с Григоровичем и Достоевским задумал издание юмористического альманаха "Зубоскал", который должен был выходить два раза в месяц. Объявление о "Зубоскале", написанное Достоевским по поручению и, возможно, при некотором участии Некрасова, было напечатано в ноябрьской книжке "Отечественных записок" за 1845 г. Среди прочих материалов, готовившихся для "Зубоскала", был, по-видимому, и фарс "Как опасно предаваться...", герой которого Петр Иваныч эскизно уже обозначен (с тем же именем) в названном объявлении. В объявлении откровенно декларировалось сатирическое направление задуманного издания, "смех над всеми, над всем". Автор объявления обещал высмеивать "весь <...> Петербург, с его блеском и роскошью, громом и стуком, с его бесконечными типами, с его бесконечною деятельностью, задушевными стремлениями, с его господами и сволочью <...> позлащенной и непозлащенной, аферистами, книжниками, ростовщиками" (Достоевский, т. XVIII, с. 7, 8). Эти намерения автора "Зубоскала" и обещание быть "отголоском правды, трубою правды" предопределили решение цензуры: издание не было позволено (см. об этом: Григорович Д. В. Литературные воспоминания. М., 1961, с. 81-82; см. также письмо Некрасова к Н. X. Кетчеру от 2 декабря 1845 г. и датируемое 1846 г. письмо его в редакцию "Отечественных записок").
"Первое апреля" - издание, предпринятое Некрасовым вместо запрещенного "Зубоскала", не потребовало больших дополнительных материальных затрат, хотя новый альманах по повторял "Зубоскала". Для иллюстраций к фарсу "Как опасно предаваться..." Некрасов воспользовался отчасти старыми клише некоторых переводных изданий ("Девушка в семнадцать лет" и "Человек с огромными усищами и в <...> непостижимом костюме") {Картинки эти, возможно, послужили "сюжетной" основой для иллюстрирующего их текста (см.: Фельетоны сороковых годов, с. 367).}, отчасти рисунками, заказанными специально для "Первого апреля" художницам А. А. Агипу, П. А. Федотову и некоторым другим, имена которых остаются неустановленными. Не исключено, что в составлении "Первого апреля" принимал некоторое участие В. Г. Белинский. Это предположение основывается на том, что в альманах было включено произведение члена кружка Белинского, писателя, переводчика и критика А. Я. Кульчицкого (ум. в 1845 г.), участвовавшего также в "Физиологии Петербурга" (ч. 2. СПб., 1845), "Как играют в новейшее время в преферанс образованнейшие люди Европы". Этот материал является извлечением из юмористической брошюры Кульчицкого "Некоторые великие и полезные истины об игре в преферанс, заимствованные у разных древних и новейших писателей..." (СПб., 1843), написанной по просьбе Белинского и заслужившей одобрительную шутливую рецензию критика (Белинский, т. VII, с. 31-33).
Прохождение "Первого апреля" через цензуру, по-видимому, нанесло альманаху некоторый урон. Так, по обоснованному предположению В. Е. Евгеньева-Максимова, отточия в стихотворной главе I, приоткрывающей один из основных объектов последующего творчества Некрасова - мир крепостников,- "след цензурного карандаша, вычеркнувшего угрозы разгулявшегося барина но адресу крестьян" (Евгеньев-Максимов, т. I, с. 73).
"Как опасно предаваться..." - одна из первых попыток коллективного творчества в сатирическом жанре, получившая дальнейшее развитие в "Свистке", в частности в творчестве Козьмы Пруткова. В фарсе "Как опасно предаваться...", занимающем центральное место в альманахе, наблюдается перекличка с рядом помещенных в нем "Достопримечательных писем", в которых пародируются различные безграмотные послания, прошения, благотворительные и любовные записки (карандашный набросок одного из таких "писем" неизвестной рукой см. на обороте чернового автографа стихотворения Некрасова "Родина" (1845-1846) - ГБЛ, ф. 195, оп. 1, No 23). Можно отметить и перекличку другого рода. Речь идет о "перепевах" - новой для Некрасова особой форме использования стихотворений Лермонтова в целях социального обличения (см. об этом: Гаркави А. М. Некрасов и Лермонтов.- Науч. бюл. Ленингр. гос. ун-та, 1947, No 16-17, с. 46-48; Битюгова И. А. II. А. Некрасов.- В кн.: Лермонтовская энциклопедия. М., 1981, с. 338). Так, "перепев" "Клянусь звездою полуночной", открывающий главу V, несомненно связан с другим некрасовским "перепевом" стихотворения Лермонтова "И скучно и грустно", который помещен как самостоятельное произведение альманаха.
Характернейшая черта фарса, как указано Т. Ю. Хмельницкой, "откровенная установка <...> на Гоголя" (см.: Фельетоны сороковых годов, с. 367). Некоторые эпизоды фарса (ограбление, преследование вора, сцена осмеяния героя в департаменте, тирады Фодосьи Карповны) явно перекликаются с "чиновничьими повестями" Гоголя "Шинель" и "Нос". Вместе с тем фарс обнаруживает черты, роднящие его с одним из излюбленных жанров "натуральной школы" - физиологическим очерком (см., например, описание кухни и черной лестницы в главе II). В стихотворных эпизодах и главах фарса отчетлива водевильная традиция, усвоенная молодым Некрасовым. Эти эпизоды, характерные для стихотворного фельетона и физиологического очерка 1840-х гг. вообще, играют роль своеобразного поэтического комментария в общем связном повествовании. Вместе с тем они, представляя собой своеобразные куплеты-картинки, легко извлекаются из текста фарса и зачастую могут рассматриваться как самостоятельные произведения. В особенности замечателен по силе обобщения стихотворный эпизод "Что чиновники то же, что воинство ~ Я удерживать вас не хочу!", предвещающий зрелого Некрасова-сатирика. Заключительная (VIII) стихотворная глава фарса, как справедливо указывает Б. Я. Бухштаб, "выдержана в <...> форме сказа от лица мелкого чиновника, совпадая с "Провинциальным подьячим" и "Говоруном" по тону и манере речи, фразеологии, размеру стиха, рифмам ("регалии" - "и так далее")" (Бухштаб Б. Я. Начальный период сатирической поэзии Некрасова. 1840-1845.- Некр. сб., II, с. 109).
Первые сообщения о выходе "Первого апреля" появились в "Северной пчеле" (1846, 1 апр., No 73) и "Ведомостях Санкт-Петербургской городской полиции" (1846, 1 апр., No 73). Сразу по выходе альманах и, в частности, фарс "Как опасно предаваться..." вызвал резкие нападки противников "натуральной школы". "Все статьи в этой книге,- писала о "Первом апреля" "Северная пчела",- писаны одним лицом, самородным гением, который но соблаговолил выставить своего имени на заглавном листе". "Чтоб <...> читатели могли удостовериться в гениальности автора", рецензент "Северной пчелы" выписал из альманаха ряд "новых произведений новой русской литературы и так называемой "натуральной школы"", в том числе отрывок из главы IV о Федосье Карповне. Критик увидел в "Первом апреля" "...грубый язык, грязные картины униженного человечества, анатомию чувствования развращенного сердца, выходки бессильной зависти и вообще нравственный и литературный цинизм...". "Весьма желательно,- резюмировал рецензент,- чтоб г-н Некрасов <...> отличающийся своими критиками в "Литературной газете" <...> превозносимый "Отечественными записками" <...> разобрал критически-натурально альманах" (СП, 1846, 12 апр., No 80, ср.: Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым, т. 2. СПб., 1896, с. 851-852). Нападки на "Первое апреля" имеются и в следующем номере булгаринской газеты. Как "грубую шутку от начала до конца" восприняла появление альманаха "Иллюстрация" Н. В. Кукольника. "С искренним сожалением встретили мы,- писал рецензент,- между множеством пошлостей некоторые стихи, которые прочитали с удовольствием. Неужели и стихи и проза написаны одним и тем же человеком? <...> Что, например, может быть общего между "Вступлением" и стихотворением "Перед дождем"? Между фарсом "Как опасно предаваться честолюбивым снам" и стихотворением "Женщина, каких много"?" (Иллюстрация, 1846, 4 мая, No 16, с. 251).
Иначе отнесся к "Первому апреля" Белинский, расценив его в целом как "забавный фарс", "веселую шутку", как "болтовню, по болтовню живую и веселую, местами даже лукавую и злую". "Не будем пересчитывать всех пьес этого сборника, больших и малых (которых в нем довольно),- писал критик в заключение обзора,- и укажем только на рассказ "Как опасно предаваться честолюбивым снам", писанный стихами и прозою" (ОЗ. 1846, No 4; Белинский, т. IX, с. 608). Белинскому резко возражал П. А. Плетнев, охарактеризовавший "Первое апреля" и "Петербургский сборник" как собрание "грязных и отвратительных исчадий праздности": "Это последняя ступень, до которой могла упасть в литературе шутка, если только не преступление называть шуткою то, что нельзя назвать публично собственным ее именем" (С, 1846, No 5, с. 218).
Наиболее развернутая одобрительная рецензия на "Первое апреля" была напечатана в "Финском вестнике". "Все статьи альманаха,- писал критик этого журнала,- отличаются большим остроумием, забавным вымыслом и легким и игривым языком; иные из рассказов этой небольшой книжки так смешны и при этом изложены так комически важно, что и самый сериозный читатель едва удержится от смеха, в особенности же читая рассказ "Как опасно предаваться честолюбивым снам"..." (Финский вестник, 1846, т. IX, отд. V, с. 86). Большую часть рецензии занимал подробный пересказ содержания фарса с цитацией прозаических и стихотворных отрывков.
Сюжетная ситуация - раздетый чиновник, оказавшийся перед глазами высокого начальства,- впоследствии была использовала А. К. Толстым в "Сне статского советника Попова".
С. 471-472. Он помещиком тысячи душ ~ Растворилася дверь, и вошла Чернобровка, свежа и плотна...- Ср. этот "честолюбивый сон" Петра Иваныча с "честолюбивыми мечтами" чиновника Макара Осиповича Случайного из первого прозаического произведения Некрасова (см. выше, с. 24-25).
С. 474. ...от смерти политики...- Слово "политика" употреблено здесь в архаическом значении: вежливое, учтивое обращение.
С. 477. А девушке ~ не пристанет?..- цитата из песни 3 поэмы Пушкина "Руслан и Людмила".
С. 478. ...проиграл в одну пулю по копейке восемь рублей серебром...- Пуля (пулька; франц. poule) - партия игры в преферанс.
С. 479. ...еще двумя лицами, которых мы не хотим назвать.- Имеются в виду постовые полицейские - будочники.
С. 481. "Клянусь звездою полуночной ~ Федосья Карповна моя!" - "перепев" монолога Демона "Клянусь я первым днем творенья" из главы X части II поэмы М. Ю. Лермонтова "Демон".
С. 481. Клянуся пряжкой беспорочной...- Имеется в виду наградной чиновничий знак с надписью "За беспорочную службу".
С. 481. Клянусь ремизом бесконечным...- Ремиз (франц. remise) - в карточной игре недобор установленного числа взяток, штраф за такой недобор.
С. 481. В дезабилье не выбегал...- Дезабилье (франц. deshabille) - домашнее платье.
С. 482-483. Они молчали оба ~ и скрылись...- пародия на стихотворение Я. П. Полонского "Встреча" (1840), вошедшее в его сборник "Гаммы" (М., 1844).
С. 484. ...тиснуть в "Полицейской газете"...- Имеется в виду газета "Ведомости Санкт-Петербургской городской полиции", в которой, наряду с официальными сообщениями и распоряжениями, печатались частные объявления.
С. 487. ...из "Сомнамбулы"...- "Сомнамбула" (1831) - опера итальянского композитора В. Беллини (1801-1835), в 1840-е гг. не сходившая со сцены Итальянской опоры в Петербурге.
С. 488. ...мотивов из "Лучии"...- "Лючия ди Ламмермур" (1835), опера итальянского композитора Г. Доницетти (1797-1848), в 1840-е гг. также входившая в постоянный репертуар Итальянской оперы в Петербурге.
С. 489. Что чиновник плохой без амбиции...- Эта особенность чиновничьей психологии обыгрывается и во "Вступлении" к "Первому апреля", и в ряде ранних произведений Ф. М. Достоевского: "Бедные люди", "Двойник", объявление о "Зубоскале", "Петербургская летопись" (см. об этом: Достоевский, т. XVIII, с. 301). Ср. также цитируемые Некрасовым куплеты из водевиля П. А. Каратыгина "Чиновник по особым поручениям" (1837) "Задеть мою амбицию..." в "Очерках литературной жизни" (1845) (см. выше, с. 365). Рифма, к которой Некрасов прибегает в комментируемом фрагменте, впервые использована в одном из куплетов Столбикова в водевиле "Похождения Петра Степанова сына Столбикова" (1841-1842):
Дворянскую амбицию
Считая нипочем,
С солдата амуницию
Надели с тесаком!
(наст. изд., т. VI, с. 403).
Она встречается и в главе второй "Говоруна" (1843):
Смирив свою амбицию,
За леностью слуги
Почистишь амуницию
И даже сапоги.
(наст. изд., т. I, с. 396).
С. 490. Почетные регалии ~ и так далее...- Эту рифму также находим в главе второй "Говоруна":
Жилетку и так далее
Наденешь, застегнешь,
Прицепишь все регалии...
(наст. изд., т. I, с. 396).