Плеханов Георгий Валентинович - Статьи из "Черного Передела"

оростепенное значение; вот почему мы говорим: современное положение дел в России не только не требует сосредоточения всех наших сил на политической арене, но более, чем когда-либо, вызывает спрос на них со стороны народа.

  

   "Но, - говорят нам, - деятельность в народе так затруднена; мы окружены в деревне целой сетью шпионов; каждый шаг наш наблюдается и принимается к сведению; о работе сколько-нибудь продолжительной нечего и думать. Мы должны от нее отказаться, если не хотим "тратить все силы на то, чтобы биться около народа, как рыба об лед".

   На это мы заметим, что мы сами виноваты, если не воспользовались многими представлявшимися нам случаями усилить свое влияние и сделать популярным свое имя в народе. Стоит лишь припомнить волнения казаков на Урале, в Полтавской станице Кубанского Войска и на Дону; стачки рабочих в Серпухове, Костроме, селе Тейкове, наконец, в Петербурге, Москве, Киеве и Одессе, чтобы увидеть, как обильна была наша жатва и как мало оказалось жнецов. Во всех этих случаях социалисты не сделали и сотой доли того, что они должны были и могли сделать даже при существующих политических условиях. А сколько крестьянских волнений стало нам известно только тогда, когда "порядок был восстановлен", о скольких из них мы совсем не имели сведений? Одно только Чигиринское дело было попыткой утилизировать спорадически вспыхивающие в крестьянстве волнения, с целью создания в его среде более или менее широкой революционной организации. И результаты этой единственной в своем роде попытки едва ли подтверждают основательность вышеизложенных пессимистических взглядов. Крестьяне так горячо относились к вопросу своего освобождения, так охотно примыкали к организации, что неожиданно-обширное распространение ее, можно сказать, и погубило дело. Но случайность болтливости одного из членов могла бы быть устранена более осмотрительным приемом новичков в организацию; это сообщило бы ей устойчивость, и тогда, как знать, чем окончилось бы дело? Говорить ли о городских рабочих? Повторять ли, что Малиновские, Обнорские, Петры Алексеевы, Петерсоны и т. д. служат наглядным доказательством плодотворности нашей деятельности в рабочей среде. Лет 20-25 тому назад группа рабочих социалистов в России была бы "чудом родины своей", а в начале 80 гг. нам пришлось услышать об аресте тайной типографии петербургских рабочих и о готовящемся к изданию социалистическом рабочем листке.

   Мы не спорим, немало неудач пришлось нам пережить, но причины их надо искать не в свойствах народной среды и - по крайней мере, часть, - не в современных политических условиях, а в собственной нашей неловкости, в нашем собственном неумении. Но и это - болезни излечимые. Ряд наших недостатков располагается во времени, по убывающим, а не по возрастающим степеням. Но довольно об этом. Наша статья переросла уже намеченные для нее размеры, и мы почти до постскриптума должны были отложить многие, весьма существенные вопросы. Приемы революционной деятельности в народе должны прежде всего занять остающееся место. Перейдем же к их рассмотрению.

   Выше мы постарались показать, что социалистическая интеллигенция лишится почвы в народе, если хоть на время откажется от преследования задач революции экономической. Мы говорили, что в минуты, когда народное внимание будет возбуждено политическими событиями в стране, социалистическая пропаганда - словом и делом - приобретет особенно важное значение и особенно внимательных слушателей; мы утверждали также, что если начнутся в народе волнения, на обязанности нашей интеллигенции лежит их расширение, организация и внесение в них возможно более широкой революционной идеи. Но для этого нужно иметь предварительно связи в народе, нужно упрочить свое положение в его среде. И чем скорее будут исполнены эти подготовительные работы, тем спокойнее мы будем смотреть на приближающиеся события, тем увереннее пойдем мы к своей цели.

   Переход орудий и объектов труда в руки трудящихся - такова формула ее выражающая, таков девиз социалистической революции. И что бы ни принесли с собою грядущие события, мы никогда не должны терять ее из виду.

   Трудная и долгая работа ее достижения не подходит, разумеется, под раз навсегда установленные шаблоны, не укладывается в неизменных рамках, а разнообразится в связи с условиями времени и окружающей среды. Устная и письменная пропаганда должна вносить в сознание народа идею социалистической революции со всеми ее выводами и последствиями. Но при настоящих условиях социалистическая пропаганда должна вестись тайным образом, при запертых дверях и опущенных сторах. Поэтому она поневоле будет затрагивать только отдельных личностей. Чтобы влиять на массу, нужно изыскивать другие способы действий. Посредственно или непосредственно, они заключаются в слове "агитация". В русской социалистической литературе достаточно уже занимались разработкой вопроса о значении агитационных приемов. Поэтому мы излишним считаем приводить новые аргументы в их пользу. Интереснее вопрос о точках опоры для нашей агитации, тех исходных пунктах ее, которые в главных чертах всегда могут быть указаны для данной среды и известного времени. Имея дело с массой, всегда можно указать среднюю арифметическую недовольства составляющих ее единиц, найти ту струну народного сердца, которая больнее всего затрагивается окружающей действительностью. Для русского крестьянина такую больную струну составляет, без сомнения, вопрос аграрный. Крестьянин с завистью смотрит на барскую и казенную землю; он недоволен своим наделом, задавлен лежащими на нем платежами; он ждет аграрных перемен, "черного передела", "слушного часу" и т. п. Но вместо хлеба, правительство и высшие классы подают ему камень. И по временам терпение его истощается, долго накоплявшееся недовольство прорывается пассивным сопротивлением или открытым бунтом. Тогда готова почва для социалистической агитации. Революционер должен явиться обобщителем частных причин народного недовольства, подвести их к знаменателю экономической революции, поддержать стойкость и энергию в протестующей массе. Насколько удастся ему эта работа в каждом частном случае, предсказать, конечно, невозможно. Масса не всегда одинаково настроена в пользу радикального решения волнующих ее вопросов. Но в этом направлении должны влиять на нее социалисты. Недоконченное в одном случае довершится в другом, пропаганда дополнит влияние революционера на отдельных, выдающихся личностей, организация свяжет их в один революционный союз, образует из них звенья одной цепи, и основания народной социально-революционной партии, в данной местности, могут считаться заложенными.

   Но, говоря об агитационном способе действий, мы должны коснуться тех сторон его, которые, при недостаточно внимательном к ним отношении, легко могут сделаться отрицательными. По нашему мнению, Сцилла и Харибда агитации лежит: 1) в так называемых ближайших, минимальных требованиях, и 2) в предрассудках массы, с которыми агитатору, во всяком случае, приходится считаться. Устремляясь на путь первых, мы из социалистов-революционеров превратились бы в социальных реформаторов; излишний оппортунизм по отношению к народным предрассудкам может привести нас к самым опасным компромиссам.

   Аграрная революция, как выражается она в народных требованиях, сама по себе есть минимум в сравнении с задачами и требованиями социализма. Ставя эту революцию исходным пунктом своей агитации в народе, мы должны всеми силами стараться обобщать и расширять ее требования в социалистическом духе, а не урезывать их, отвлекая внимание народа на различные паллиативы. Организация поземельного кредита, увеличение наделов, уменьшение податей, расширение крестьянского самоуправления и ограждение его от произвола администрации - все эти и подобные им требования могут служить поводом для агитации, в том или другом частном случае. Но единственной целью ее должно быть приведение их к одному общему знаменателю экономической революции. Предлагать же эти полумеры всей массе крестьянства, как средство серьезных улучшений в ее судьбе - значило бы упрочивать, а не разрушать существующий ныне общественный строй. Сказанное относится ко всем моментам народной жизни, не исключая момента политических преобразований в России. В последнем случае, как и во всех других, на подготовленную ходом событий почву мы должны бросать семя экономической революции, хотя бы всходы не везде обещали быть одинаково хорошими.

   Перейдем к вопросу о политических суевериях массы, расстаться с которыми ей иногда труднее, чем вступить в открытый бой с ее угнетателями. Может ли социалист утилизировать эти предрассудки для целей революции? Встретивши на страницах "Черного Передела" рассказ о Чигиринской попытке наших товарищей, многие приняли нас за апологетов такой утилизации. Но это ошибка. Ниже мы перепечатываем письмо, помещенное нами в польском социалистическом издании "Równość". Читатель может видеть из него, как относимся мы к "Чигиринскому делу". Здесь же мы скажем вообще, что вливание нового вина в старые меха совершенно неблагодарная работа, осужденная историей на полное бесплодие. И на страницах "Черного Передела" немыслима программа, ищущая в народных предрассудках опоры для социально-революционной деятельности, видящая в них фундамент и основу народного освобождения. Чем скорее и полнее совершится разрушение политических идолов народа, тем скорее пробьет час его экономической свободы. Социалистическая агитация всегда должна иметь в виду эту зависимость и не щадить усилий в борьбе с политическими суевериями массы. Только при соблюдении этого условия, созданные в народе революционные организации будут обнаруживать устойчивость и жизненность, растущие вместе с его сознанием и политической опытностью.

   Заканчивая теперь нашу статью, мы нелишним считаем сделать небольшую оговорку. Когда мы говорили об условиях и способах социалистической деятельности в России, мы имели в виду, главным образом, крестьянскую среду. Мы указывали на важность агитации в этой среде, на необходимость сплачивания и организации выдвигаемых ею революционных сил; мы старались формулировать требования, во имя которых может совершиться слияние социалистической интеллигенции с массой земледельческого населения. Но это не значит, чтобы в целях наших лежал какой-нибудь особенный, крестьянский социализм. Мы совсем не отрицаем значения революционной работы в наших промышленных центрах. Такое отрицание невозможно для нас уже и потому, что мы не в состоянии определить заранее, из каких слоев трудящегося населения будут вербоваться главные силы социально-революционной армии, когда пробьет час экономической революции в России. В настоящее время промышленное развитие России ничтожно, и понятие "трущиеся массы" почти покрывается понятием "крестьянство". Поэтому, говоря о практической деятельности, мы, главным образом, имеем в виду экономический быт, нужды и требования земледельцев. И если грозе социального переворота суждено предупредить значительные изменения в общественном строе России - главный интерес этого переворота сосредоточится на вопросе аграрном. Но пока мы делаем свое дело, русская промышленность также не стоит на одном месте. Нужда отрывает крестьянина от земли, и гонит его на фабрики, на заводы. Рядом с этим, центр тяжести экономических вопросов передвигается по направлению к промышленным центрам.

   Распределение наших сил должно сообразоваться с этим органическим процессом. Укрепившись на фабрике и в деревне, мы займем позицию, соответствующую не современному только положению, но всему ходу экономического развития России. Написавши на своем знамени девиз: - "рабочий, бери фабрику, крестьянин - землю", связавши в одно целое революционные организации промышленных и земледельческих рабочих, мы можем предоставить ход экономических изменений в России их естественному течению и не бояться их колебаний в ту или другую сторону.

  

   ¹) Это заявление было напечатано в польском социалистическом журнале "Równość" после выхода 1-го No "Ч. П.", где помещено начало "Чигир. дела".

  

   Помещая на страницах нашего журнала рассказ о Чигиринском деле, мы вовсе we думаем пропагандировать тех средств, какие в нем практиковались.

   По нашему мнению, дело это имеет значение, как чрезвычайно важный опыт создания революционной организации среди народа; в этом отношении оно заслуживает особенного внимания русских социалистов и главным образом теперь, когда события грозят увлечь чуть не все революционные силы в борьбу, имеющую очень мало общего с вопросом экономической революции России.

   Мы думаем, что этот рассказ должен служить ответом скептикам, сомневающимся в возможности создания революционной организации среди народа и серьезного отношения с его стороны к этой организации.

   В течение девяти месяцев существования Чигиринского тайного общества не было ни одного случая доноса или измены какого-нибудь из его членов. Аресты начались только благодаря неопытности, неосторожности, - качествам, свойственным, как известно, не одним только крестьянам. Горячее же участие чигиринцев в деле их освобождения доказывает, что неудачи, испытанные нашими товарищами, работавшими среди народа, зависели больше от них самих, чем от той среды, в которой приходилось им действовать.

   Но с Чигиринским делом связано понятие об авторитарном знамени и об агитации во имя идеализированного народом царя.

   Должны ли мы стать защитниками подобного рода действий? Не колеблемся ответить на этот вопрос отрицательно; тем более, что сами инициаторы Чигиринского дела никогда не имели намерения поддерживать этой веры в царя среди крестьян.

   Беспристрастный читатель на основании вышеприведенного рассказа согласится, что все стремления интеллигентных участников этого дела были направлены к ослаблению авторитарного принципа и к развитию революционной самодеятельности народа. Они старались убедить крестьян, что царь не в состоянии улучшить их несчастную судьбу и что им остается положиться лишь на сбои собственные силы.

   Тем не менее мы понимаем всю натянутость положения социалиста, делающего народу такие заявления от имени царя.

   Мы не можем не указать на необходимость избегать подобных положений и стараться подкопать веру народа в помощь и благосклонность царя.

   Какие бы ни были практические результаты Чигиринского дела, мы никогда не отступим от убеждения, что уничтожение веры в царя есть одно из необходимых условий народного освобождения.

   Если бы хотели говорить об этом подробнее, то должны были бы повторить все, высказанное в статье: "Черный Передел" (в No 1).

   Этим заявлением мы надеемся предупредить ложное понимание наших взглядов на задачи революционной деятельности в народе.

  

  

   Вам известно, дорогие товарищи, обстоятельства, помешавшие кружку "Черного Передела" продолжать издание своего органа в России. Теперь, преодолев встретившиеся на нашем общем пути препятствия, мы решили перенести снова его издание на родину. Мы тем охотнее передаем ведение этого дела в ваши руки, что имели уже возможность убедиться в тождестве ваших взглядов со взглядами, высказанными в 2-х NoNo "Ч. П.". В последнем из этих NoNo мы заявили уже полную свою солидарность с программой общества "Земля и Воля". В настоящее время, как и полтора года тому назад, мы думаем, что задача "Ч. П." заключается в определении задач партии в народе, в агитации на почве требований народа, выражаемых лозунгом "Земля и Воля" и во внесении в народный протест идей современного социализма. При этом, предостерегая партию от излишнего увлечения вопросами чисто политического свойства, "Черный Передел", думаем мы, лишился бы значительной доли практического значения, оставаясь вполне безучастным к политическому вопросу, столь жгучему теперь в России. В этой области по нашему мнению, орган должен остаться верным принципу федерализма. Поэтому распадение Российской империи на самостоятельные организмы по естественным ее областям пусть будет откликом на зов, раздающийся с другой стороны - "Всероссийский земский собор" Товарищи, мы шлем вам братский привет и, от всей души желая полного успеха всем вашим предприятиям, с своей стороны обещаем вам наше посильное содействие.

  

   Январь 1881 г.

  

   Печатаем ниже письмо одного из основателей "Ч. П.". Приветствуя наше намерение издавать этот орган в России, автор письма высказывает следующие мысли:

   "Социализм есть теоретическое выражение, с точки зрения интересов трудящихся масс, антагонизма и борьбы классов в существующем обществе".

   "Вытекающая из него практическая задача революционной деятельности заключается в организации рабочего сословия, в указании ему путей и способов его освобождения".

   "Исполнение этой задачи невозможно помимо деятельности не только для народа, но и в среде его".

   "Вне организации сил, вне возбуждения сознания и самодеятельности народа, самая геройская революционная борьба принесет пользу только высшим классам, т. е. именно тому слою современного общества, против которого мы должны вооружать трудящиеся обездоленные массы".

   "Освобождение народа должно быть делом самого народа".

   "Мы понимаем всю важность переживаемого нашим отечеством политического и экономического кризиса. И не мы будем ополчаться на защиту отжившего самодержавия. Но вопреки мнению "Народной Воли", мы думаем, что не один только "современный государственный строй служит главным препятствием к экономическому и политическому освобождению народа" и низвержение абсолютизма не устранит еще важнейших причин его порабощения".

   "Чтобы достигнуть своего освобождения, народ должен представлять собою сознательно организованную силу, способную дать отпор эксплуататорам всех исторических формаций, всех фазисов развития страны. Иначе, на место представителей абсолютной монархии явятся представители конституционного режима, выразители экономических интересов буржуазии. Борьба с ними будет так же неизбежна для народа, как неизбежны были протесты его против гнета абсолютизма. И чем разрозненнее будут его силы, чем менее он будет подготовлен к пониманию социальных отношений в буржуазном обществе, тем труднее будет борьба его против новых своих господ, тем долее отсрочена будет его победа".

   "Современное положение России как нельзя более соответствует всему вышесказанному",

   "Абсолютизм, разбитый и дряхлый, как его коронованный представитель, понимает всю непрочность своего положения и, растерянно озираясь, он ищет поддержки".

   "Не нужно быть пророком, чтобы предсказать, какою ценою и где найдет он эту поддержку. Выросшая под его покровительством, вскормленная его заботами, наша буржуазия начинает уже расправлять свои крылья. Она чувствует свою силу, понимает свое значение, и, вчерашняя раба, она (подсказывает сегодня программу "мирного развития", а на завтра готовится взять в свои руки все управление государством".

   "Не политической агитацией в так называемом "обществе" можно, если не отвратить, то сократить ее господство. Общество - не народ. В огромном большинстве своих представителей - оно эксплуататор народа, верхний европеизированный слой той самой буржуазии, против которой мы должны бороться. Приблизить час ее падения могут только успехи социально-революционной пропаганды, агитации и организации в народе".

   "Поэтому задача "Ч. П." может считаться оконченною лишь тогда, когда вся русская социалистическая партия признает главною целью своих усилий создание, социально-революционной организации в народной среде, при чем требование политической свободы войдет, как составная часть в общую сумму ближайших требований, предъявляемых этой организацией правительству и высшим классам. Другую часть этих требований составят насущные экономические реформы, вроде изменения податной системы, введения правительственной инспекции на фабриках, сокращения рабочего дня, ограничения женского и детского труда и т. д., и т. д."...

   "Исходя одинаково из народной среды, эти два рода требований будут находиться в неразрывной связи, и связь их послужит ручательством того, что предстоящий политический переворот совершится в интересах не одних только высших классов".

   "При общем признании такой постановки вопроса, существующее ныне разделение между русскими социалистами лишается своего основания, и "Ч. П.", как орган одной из фракций, уступит место органу слившейся в одно целое социалистической партии".

  

   Январь 1881 г.