Полевой Николай Алексеевич - Похождения Чичикова, или мертвые души. Поэма Н. Гоголя

втор изображает извозчика, который "заворотил в кабак, а потом прямо в прорубь, и поминай, как звали". "Эх! русский народец, - прибавляет он, - не любит умирать своею смертью!" - Автор изображает красотку (ту самую, которую сравнивал он с яичком) и уверяет, что у нее было такое лицо, какое только редким случаем попадает на Руси, где любит все показаться в широком размере, все что ни есть, и горы, и леса, и степи, и лица, и губы, и ноги! - Изображается город - фризовая шинель, необходимая принадлежность города, по мнению автора, - плетется по улице, "зная одну только (увы!) слишком протертую русским забубённым народом дорогу/" - Какие-то купцы позвали на пирушку других купцов- "пирушку на русскую ногу", и пирушка, - прибавляет автор, - как водится, кончилась дракой", причем одни уходили других "хоть и от них понесли крепкую осадку на бока, под микитки и под сочельник, и у одного даже был вплоть сколот насос, то есть весь разможжен нос..." Спрашиваем: так ли изображают, так ли говорят о том, что мило и дорого сердцу? Квасной патриотизм! Мм. гг., мы сами не терпим его, но позвольте сказать, что квасной патриотизм все же лучше космополитизма... Какого бы?.. Да мы поймем друг друга!..

   Нам укажут на те места, где автор разливается в восторгах от русской скорой езды, от русской песни, на те места, где он грозится еще двумя томами, в коих, говорит он, будет изображено что-то чудное, где пред Чичиковым станут на колени читатели, "почуются иные, еще доселе небраные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божественными доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой дивной женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения! И мертвыми покажутся перед ними все добродетельные люди других племен, как мертва книга перед живым словом... Подымутся русские движения, и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов..." Автор очень скромно обращается к самому себе и восклицает, что настанет время, "когда иным ключом грозная вьюга вдохновения подымется из его облеченной в святой ужас и в блистанье главы и почуют в смущенном трепете величавый гром других речей!.." Не подумайте, читатели, что облеченная в святой ужас и блистанье голова автора, из которой подымается ключом грозная вьюга вдохновения, с величавым громом речей, не подумайте, что все это русская галиматья вроде римской галиматьи - нет! Автор так мало хвастлив, так скромен, что восклицает наконец: "Русь! что ты хочешь от меня? Какая непостижимая связь таится между нами? Что глядишь ты так и зачем все, что ни есть в тебе, обратило на меня полные ожидания очи!.."

   Если бы осмелились взять на себя ответ автору от имени Руси, мы сказали бы ему: "М.г., вы слишком много о себе думаете - ваше самолюбие даже забавно, но мы сознаем, что у вас есть дарование, и только та беда, что вы немножко сбились с панталыку! Оставьте в покое вашу вьюгу вдохновения, поучитесь русскому языку да рассказывайте нам прежние ваши сказочки об Иване Ивановиче, о коляске и носе, и не пишите ни такой галиматьи, как ваш "Рим", ни такой чепухи, как ваши "Мертвые души"! Впрочем, воля ваша! Есть люди, которым то и другое нравится..."

   Кстати, в заключение, о людях, которым нравятся "Мертвые души". Что такие люди есть на Руси, свидетельствуют печатные отзывы. Нас уверяют печатно, будто общее мнение в пользу "Мертвых душ"! Доказательством, что такое уверение не совсем верно, отзывы русских критиков: только в двух журналах, где г-н Гоголь привык слышать неумолкаемые хвалебные песни, вознесли его новыми хвалами; все другие русские журналы отозвались невыгодно об его сочинении, и заметьте, что все притом соглашались в его даровании, жалея о ложном направлении такого прекрасного дарования. Впрочем, если бы и много нашлось поклонников автора между читателями "Мертвых душ", это доказало бы только то, что говорит сам автор: "Поди ты, сладь с человеком - пропустит мимо создание поэта, ясное, как день, все проникнутое согласием и высшею мудростью простоты, и бросится именно на то, где какой-нибудь удалец напутает, наплетет, изломает, выворотит природу, и ему оно понравится, и он станет кричать: "Вот оно! Вот настоящее знание тайн сердца!" - Где бывает больше толпа - под качелями о Святой или когда разыгрывают ораторию Гайдна? И если сосчитать читателей Пушкина и Жуковского и читателей Поль де Кока или каких-нибудь рукописных творений, на которой стороне будет большинство? С таким большинством спорить нечего - критика не для таких читателей! Нам сказывали, что даже женщины читали и хвалили "Мертвые души"... Если бы мы встретили такую читательницу и хвалительницу... Да, любопытно встретить женщину, которая скажет вслух, что она взялась за "Мертвые души" и - не оставила их на десятой странице!..

   Скажут, что мы слишком строго судили "Мертвые души" - строго, но, говорим по совести, беспристрастно, а строгость необходима там, где автор так странно выказывает свое самохвальство и где так смело стоят за него друзья и прислужники его! Не изыскиваем причин ни их возгласов, ни его забавной горделивости, но то и другое может иметь влияние на толпу, особливо на толпу людей, не мыслящих самобытно, на юность, увлекаемую безотчетно. Повторяем, что ни автора, ни друзей его не думаем мы убедить и разуверить в их заблуждении, но если нашими замечаниями заставим мы других взглянуть на дело без предубеждений, мы исполнили долг наш, достигли своей цели и награждены за труд наш - труд немалый: мы должны были внимательно читать "Мертвые души", когда почти каждая страница их возбуждала в нас невольное чувство... Когда мы прочли их, нам казалось, что мы вышли на свежий воздух из какой-то неопрятной гостиницы, где поневоле должен проезжий пробыть несколько часов...

  

  

   Критик, прозаик, драматург, историк. С 1825 по 1834 г. издавал журнал "Московский телеграф" - один из лучших русских журналов того времени. После закрытия журнала (по высочайшему повелению, за отрицательный отзыв о драме Н. Кукольника "Рука Всевышнего Отечество спасла") переезжает в Петербург и становится сотрудником изданий Ф. Булгарина и Н. Греча "Северная пчела" и "Сын отечества", в чем современники видели измену прежним убеждениям Полевого. С 1841 г. совместно с Н. Гречем начинает издавать журнал "Русский вестник" (до 1844).

  

  

   Статья впервые опубликована в журнале "Русский вестник" (1842. No 5/6. Отд. III); мы печатаем по изданию: Полевой Н. А., Полевой Кс. А. Литературная критика. Л., 1990.

  

   ¹ Имеется в виду Григорий Федорович Квитка-Основьяненко (1778-1843), автор множества произведений на материале малороссийской (украинской) жизни; его комедия "Приезжий из столицы" (1827, опубликована в 1840) напоминает ситуацию "Ревизора" (см. об этом: Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. М., 1996. С. 174,187,197).

   ² Полевой цитирует свою заметку о "Ревизоре" (Русский вестник. 1842. No 1; см.: Полевой Н. А., Полевой Кс. А. Литературная критика. Л., 1990. С. 336-337).

   ³ Озеров Владислав Александрович (1769-1816) - автор знаменитых в свое время трагедий "Эдип в Афинах", "Фингал", "Димитрий Донской", вызвавших восторг читателей и зрителей и в то же время критику и пародии литературных оппонентов Озерова. Драматург воспринимал любые отрицательные отзывы как клевету и травлю; легенда о гениальном поэте, затравленном клеветниками, окрепла в последние годы жизни Озерова, порвавшего и со службой, и с театром, и с литературой и одержимого тяжелой душевной болезнью.

   ⁴ Там же (см. сноску²). "Письмо автора", о котором пишет Полевой, по-видимому, "Отрывок из письма, писанного автором вскоре после первого представления "Ревизора" к одному литератору", напечатанное в качестве предисловия ко второму изданию "Ревизора".

   ⁵ Конгрев (Уильям Конгрив, Congreve, 1670-1729) - английский драматург (есть издание "Комедий" (М., 1977)).

   ⁶ Жироде(Жироде-Триозон, Girodet de Trioson, 1767-1824) - французский исторический живописец; сочинил поэму о живописи, автор переводов из древнегреческих поэтов и подражаний им.

   ⁷ Канова (Canova, Антонио, 1757-1822) - итальянский скульптор, автор надгробия папы Климента XIV (1792), скульптур на мифологические сюжеты ("Амур и Психея", "Геба"), портретов ("Паолина Боргезе в образе Венеры", 1805-1807).

   ⁸ Третри (Gretry, Андре Эрнест Модест, 1741-1813) - французский композитор, автор опер "Люсиль" (1769), "Ричард, Львиное сердце" (1784) и др.

   ⁹ Баярд (Bayard, Пьер дю Терайль, 1476-1524) - "рыцарь без страха и упрека", участник множества сражений, пользовался уважением не только своих сторонников, но и противников. О нем существует несколько книг, самая известная в России - книга Шанпье (множество изданий).

   ¹⁰ Пальмерин Английский - герой рыцарского романа "Могучий рыцарь Пальмерин Английский" (упоминается в "Дон-Кихоте", гл.1).

   ¹¹ Скаррон (Scarron, Поль, 1610-1660) - французский поэт, автор бурлескных поэм, посланий, комедий. Имеется издание комедий 1964 года; стихи - в сб. "Европейская поэзия XVII века" (М., 1977).

   ¹² "Вергилиева Энеида, вывороченная наизнанку", 1791-1796, ироикомическая поэма Николая Петровича Осипова (1751-1799),

   ¹³ Измайлов Александр Ефимович (1779-1831) - поэт-баснописец, издатель журнала "Благонамеренный" (1818-1825). Автор сатирического романа "Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества" (1799-1801), главного героя которого зовут Евгений Негодяев.

   ¹⁴ Нарежный Василий Трофимович (1780-1825) - поэт и драматург; известность ему принесли романы "Российский Жилблаз, или Похождения князя Гаврилы Симоновича Чистякова" (1814) и "Черный год, или Горские князья". Последнее изд.: Сочинения: В 2 т. М., 1983. О нем см.: Манн Ю. В. У истоков русского романа // Диалектика художественного образа. М., 1987.

   ¹⁵ Жан-Поль (наст. имя - Иоганн Пауль Фридрих Рихтер, 1763-1825) - немецкий писатель, автор романов, повестей, эстетических трактатов. Есть русские издания.

   ¹⁶ Формула "квасной патриотизм" родилась на страницах "Московского телеграфа", по-видимому, под пером самого Н. Полевого. См.: Манн 1987. С. 146.