Ренессансъ русской церковной архитектуры
"Аполлонъ", No 9, 1910
Архитектура - застывшая музыка - давно и удачно сказано. Загадочная прелесть старинныхъ архитектурныхъ формъ самыхъ простыхъ, очевидно не претендовавшихъ на красоту, именно - въ музыкальныхъ отзвукахъ далекаго прошлаго. Къ какой категор³и чувствъ, отнести "чувство старины", въ которомъ звучатъ, конечно, иныя струны, чѣмъ сухая любознательность ученаго археолога и которое возбуждаютъ самыя примитивныя постройки, произведен³я рукъ человѣческихъ? Вѣдь именно далекой музыкальной красотой вѣетъ отъ суровыхъ остатковъ Якутскаго острога, строители котораго, не особенно заботились объ архитектурной красотѣ. И здѣсь - не только "красота развалинъ", гдѣ велик³й гримеръ - время, умѣющее показать или сгладить какъ разъ то, что нужно, слить произведен³я рукъ человѣческихъ въ одну гармон³ю съ окружающей природой, какъ бы заставляя насъ почувствовать законы, разлитые въ природѣ и сообщающ³е ей такую гармон³ю. Чувство старины, ея красоты складывается изъ разнообразныхъ элементовъ, гдѣ кромѣ непосредственныхъ художественныхъ воспр³ят³й играютъ роль и знан³я, и какъ бы мистическ³я проникновен³я, и общая, трудно опредѣлимая музыкальность намековъ. И вотъ этой-то сложности никогда, повидимому, не понимаютъ реставраторы, дерзновенно посягающ³е именно на самую утонченную красоту памятниковъ старины, гдѣ человѣческое творчество такъ гармонично сливается съ остаткомъ высшихъ законовъ, управляющихъ природой. Сколько художественной прелести, сколько отзвуковъ трогательной легенды давали бы развалины дворца царевича Дмитр³я въ Угличѣ, и какую нелѣпую, ничего не говорящую кирпичную трубу сдѣлалъ изъ нихъ ученый реставраторъ, допустимъ даже, точно скопировавш³й и возстановивш³й размѣры, пропорц³и, детали! Не является ли реставрац³я вообще, въ огромномъ большинствѣ случаевъ, прискорбнымъ недоразумѣн³емъ, разрушен³емъ красоты? Вѣдь и самая точность ея почти всегда очень относительна. Нѣтъ ли грубой ошибки въ самомъ стремлен³и новыми средствами воспроизводить старое? Старинный кирпичъ, старинный цементъ, старинный способъ кладки далеко не такая бездѣлица для общаго характера постройки, какъ это обыкновенно кажется реставраторамъ: издали чувствуется иная поверхность, даже иныя формы, контура, какихъ никогда не имѣютъ современныя постройки. Положимъ, за границей уже поддѣлывается самый матер³алъ, способъ работы, чѣмъ конечно достигается возможность болѣе точной реставрац³и, но нельзя поддѣлать неуловимый оттѣнокъ дальней одухотворенности, налетъ времени. Въ томъ сложномъ и чарующемъ впечатлѣн³и, которое даютъ памятники старины, какъ бы необходимымъ элементомъ является чувство, что вотъ именно къ этимъ камнямъ много столѣт³й назадъ прикасалась рука нашихъ предковъ, что именно эти стѣны были политы ихъ кровью, что именно подъ этими сводами, съ почернѣвшими отъ времени фресками, раздавались молитвенные голоса. Здѣсь какъ бы разлиты незримые флюиды прошлаго, вся музыка отдаленной жизни какъ бы вещественно отпечатлѣлась на древнихъ стѣнахъ, ибо красота ихъ не только въ пластикѣ, a и въ поэз³и, въ намекахъ на общую, широкую, музыкальную красоту, какъ бы разлитую въ основѣ жизни.
Тайна красоты художественнаго творчества одинаково сильна и могуча во всѣ времена независимо отъ совершенства техники и знан³я. Реставраторъ во всеоруж³и современнаго знан³я и умѣн³я, посягая на эту тайну, губитъ нерѣдко самое драгоцѣнное въ произведен³и безымяннаго художника прошлаго. Ключъ тайны какъ бы потерянъ. Мало того, нерѣдко древн³я формы, древнее искусство представляются столь совершенными и цѣльными, что является потребность вернуться къ нимъ, снова цѣликомъ воспроизводить ихъ. Насколько законность реставрац³и представляется спорной, настолько въ явлен³яхъ ренессанса чувствуется глубокая и можетъ быть необходимая основа: здѣсь какъ бы вѣчная борьба между безлич³емъ неизбѣжнаго эклектизма и потребностью въ стилѣ, въ строго опредѣленной формѣ. Но не бываетъ ли плодотворно возвращен³е къ прежнему искусству только тогда, когда это искусство прошло всѣ стад³и развит³я, и является стройнымъ законченнымъ цѣлымъ, какъ напр. - античное? Можетъ быть наиболѣе свѣжимъ доказательствомъ этому служитъ нашъ русск³й ампиръ, въ прекрасныхъ образцахъ котораго взяты и скомбинированы формы самаго совершеннаго и завершеннаго изъ искусствъ... И наоборотъ, такъ называемый "русск³й ренессансъ", на сколько онъ сказался въ архитектурѣ, въ стремлен³и возродить и продолжить формы 16 и 17 столѣт³й, со времени своего возникновен³я въ половинѣ прошлаго столѣт³я и до послѣдняго ярко-отрицательнаго образца - храма Воскресен³я на Екатерининскомъ каналѣ, явлен³е глубоко интересное, многое выяснившее, но пока по крайней мѣрѣ - не давшее никакихъ положительныхъ результатовъ. Еще не такъ давно оспаривалось существован³е оригинальныхъ формъ русскаго искусства, во всякомъ случаѣ сохранивш³еся образцы зодчества многими признавались, да можетъ быть еще и признаются варварскими. Взглядъ Куглера, признававшаго впрочемъ "своеобразный складъ" нашей древней архитектуры, относительно магометанскаго вл³ян³я, давно оставленъ.
Взявъ планъ y Визант³и, заимствовавъ въ видѣ деталей ломбардск³я формы,- хотя вѣдь и эти формы романскаго стиля шли изъ той же общей древней сокровищницы,- наше церковное зодчество удивительно оригинально и цѣльно слило съ ними чисто самобытныя славянск³я формы, возникш³я изъ деревянныхъ построекъ, деревянной конструкц³и и деталей. И вотъ теперь, когда уже достаточно изучены наши памятники старины, передъ нами развертывается чрезвычайно интересная, стройная и послѣдовательная картина развит³я древнерусскаго зодчества. Съ наглядной очевидностью можно прослѣдить возникновен³е новыхъ формъ, ихъ развит³е и постепенное осложнен³е по какъ бы существующимъ общимъ законамъ. Пресловутое вл³ян³е татарщины и религ³озная нетерпимость отнюдь не помѣшали намъ заимствовать y другихъ народовъ, отдѣльныя формы, удачно примѣняя ихъ къ самобытнымъ. Какъ и вездѣ, создан³е новыхъ формъ шло параллельно съ совершенствомъ строительной техники, что, напримѣръ, такъ ярко сказалось въ благотворномъ вл³ян³и итальянскихъ зодчихъ съ Аристотелемъ Ф³арвенти во главѣ. Однимъ словомъ, приходится говорить не ? варварствѣ, грубости, a объ оригинальной утонченности нашего стиля. Достаточно указать не только на так³е шедевры, какъ Васил³й Блаженный, кремлевск³е соборы, церкви въ Останкинѣ, Покрова на Филяхъ, a и на первоначальныя прелестныя формы Владим³рскихъ церквей и соборовъ XII-XIII вв., на такой прелестный уникумъ, какъ фантастически-узорчатыя стѣны собора въ Юрьевѣ-Польскомъ. Петръ Велик³й какъ-бы оборвалъ стройное развит³е нашего зодчества на Строгановскихъ и Нарышкинскихъ церквахъ, гдѣ до такой степени красиво и удачно были заимствованы и примѣнены формы Барокко въ видѣ разорванныхъ фронтоновъ, завитковъ и т. д. Образовался, на первый взглядъ, какъ бы провалъ. Тѣмъ не менѣе намъ посчастливилось.
Цѣлый рядъ дивныхъ зодчихъ отъ Растрелли до Росси украшаютъ наши столицы превосходными постройками, несмотря на вполнѣ развитыя цѣликомъ перенесенныя западныя формы, опять таки получивш³я, благодаря мѣстнымъ услов³ямъ, своеобразный характеръ. Благотворное вл³ян³е западныхъ художниковъ сказывается и въ старинныхъ очень удачныхъ постройкахъ многихъ провинц³альныхъ городовъ и помѣщичьихъ усадебъ. Петербургъ и Москва, столь рѣзко различные по общему характеру, такъ интересно и превосходно дополняютъ другъ друга, являясь своеобразнѣйшими и красивѣйшими городами въ Европѣ. Нигдѣ не встрѣтишь ничего подобнаго вычурному разнообраз³ю московскихъ сорока-сороковъ, вѣнчанныхъ кремлевскими золотыми маковками,- характерному лабиринту улицъ и переулковъ или привольно раскинувшимся на широкихъ площадяхъ, по берегамъ широкой рѣки, огромнымъ здан³ямъ Петербургскаго ампира. У насъ нѣтъ такихъ цѣльно-прекрасныхъ, стильныхъ городовъ, какъ Нюрнбергъ, Ратебургъ, Брюгге, но сказочная прелесть, какую придаютъ многимъ нашимъ стариннымъ городамъ, напримѣръ, Новгороду, Пскову, Переяславлю-Залѣсскому, Ростову-Ярославскому, Суздалю, Угличу, многочисленные древн³е церкви и монастыри, и самое ихъ мѣстоположен³е навѣрно въ ближайшемъ будущемъ найдутъ себѣ надлежащую оцѣнку и на Западѣ: такой наивной свѣжестью вѣетъ отъ нашихъ памятниковъ старины, объятыхъ сонливой лѣнью окружающаго приволья.
Можетъ быть именно потому, что романск³й, готическ³й и позднѣйш³е стили нашли себѣ полное выражен³е и выработку въ западной Европѣ, наше русское зодчество - столь не схожее, на первый взглядъ, съ европейскимъ - до конца 17-го столѣт³я и столь удачно перенесшее и примѣнившее западныя формы въ 18-мъ и первой половинѣ 19-го столѣт³я, явится интереснѣйшимъ дополнен³емъ къ общей истор³и европейскаго искусства.
Весьма, естественно, конечно, что какъ разъ въ тотъ пер³одъ, когда и y насъ начинаетъ окончательно водворяться безличный эклектизмъ и когда съ другой стороны выясняется красота нашей старины, является стремлен³е заполнить провалъ, возникаетъ соблазнительная и симпатичная сама по себѣ идея русскаго ренессанса въ смыслѣ продолжен³я и развит³я чисто самобытныхъ формъ, какъ бы насильственно остановленнаго. Какъ всегда и вездѣ, любовное изучен³е народнаго искусства и творчества даетъ благ³е результаты, которые уже достаточно ярко сказались въ живописи и прикладномъ искусствѣ. Надо ли называть имена Полѣновой, Врубеля, Нестерова, Рериха, говорить ? дѣятельности Абрамцева и кн. Тенишевой въ "Талашкинѣ", объ отличныхъ театральныхъ декорац³яхъ Коровина, Головина, Билибина и др.? Интересны и нѣкоторыя новѣйш³я попытки нац³ональной архитектуры Малютина, Щусева, Покровскаго, но можетъ быть именно потому, что въ нихъ сказывается самобытное и современное творчество художниковъ, пользующихся старинными формами, такъ сказать, для новыхъ узоровъ.
Въ силу талантливости эти художники, очень удачно комбинируя старинныя формы, даютъ цѣльное, удовлетворяющее и современнымъ требован³ямъ и художественному вкусу. Но можно ли пока по крайней мѣрѣ эти попытки приравнивать къ возрожден³ю, напр., ампира? Разумѣется, нѣтъ. И глубоко интересенъ вопросъ: возможенъ ли по существу ренессансъ именно архитектурныхъ формъ, не совершившихъ полнаго цикла развит³я, a въ данномъ случаѣ, нельзя ли все-таки найти слѣды дальнѣйшей эволюц³и по крайней мѣрѣ основныхъ древнихъ формъ, намекающ³е на возможность иного продолжен³я и развит³я.
Казалось бы, факты налицо. Наши города уже достаточно попорчены очень неудачными постройками въ "русскомъ стилѣ", гражданскими, вродѣ Московскихъ Историческаго Музея и Думы, и особенно церковными, начиная съ совершенно бездарныхъ произведен³й Тона и кончая Петергофской церковью Н. Султанова и особенно курьезнымъ и нелѣпымъ сооружен³емъ проф. Парланда. Этотъ новѣйш³й продуктъ русскаго ренессанса, варварск³й образчикъ художественнаго убожества, и архитектурнаго, и живописнаго, въ соединен³и съ роскошью и богатствомъ матер³ала - столь афишированъ именно въ смыслѣ задачъ ренессанса и носитъ столь ярко окрашенныя черты, что необходимо подробнѣе остановиться на характеристикѣ именно Парландскаго храма. Конечно, "истор³я выяснитъ", почему въ многомилл³онномъ государственномъ и народномъ сооружен³и такъ безпримѣрно увѣковѣчена мозаикой бездарная и безграмотная живопись "неизвѣстныхъ художниковъ", но я остановлюсь только на его тяжеловѣсной, вымученной и придуманной архитектурѣ.
Когда разсматриваешь снаружи храмъ Воскресен³я на Екатерининскомъ каналѣ, получается впечатлѣн³е аляповатаго большого пряника, покрытаго пестрой глазурью, изъ тѣхъ пряниковъ, которые продаются на лоткахъ, привлекая дѣтей, и которые такъ приторны и такъ несъѣдобны.
Проф. Парландъ въ 35 No журнала "Зодч³й" (1907 года) такъ объясняетъ свои намѣрен³я и достижен³я: "Задача состояла не только въ изучен³и и разборѣ богатаго матер³ала, дошедшаго до насъ въ памятникахъ старины, но, главнымъ образомъ, въ удачномъ выборѣ только тѣхъ пр³емовъ и деталей, тѣхъ типично русскихъ оттѣнковъ, представляющихъ собой какъ бы послѣдн³й фазисъ развит³я стиля XVII вѣка. Но этимъ еще не исчерпывается задача зодчаго, стремящагося соорудить постройку, которая производила бы впечатлѣн³е естественнаго, нормальнаго продолжен³я прерваннаго нац³онально-художественнаго движен³я. Одно повторен³е, воспроизведенное хотя бы съ величайшей вѣрностью и точностью подходящихъ къ задачѣ пр³емовъ и деталей, было бы здѣсь не вполнѣ умѣстнымъ. Необходимо, чтобы чувствовалось, такъ сказать, продолжен³е развит³я въ художественно-нац³ональномъ направлен³и, что можетъ-быть достигнуто лишь однимъ путемъ, a именно: дальнѣйшей разработкой избранныхъ пр³емовъ и деталей, стараясь приблизить ихъ къ идеалу совершенства".
И далѣе: ..."мнѣ удалось скомпановать въ духѣ требуемой эпохи новые пр³емы, впервые примѣненные въ фасадахъ храма Воскресен³я. Сюда относятся больш³е фронтонные кокошники сѣвернаго и южнаго фасадовъ и вся наружная отдѣлка главнаго алтарнаго апсида".
Увы! Не можетъ быть разговора не только объ идеалѣ совершенства, ? продолжен³и развит³я, ? передачѣ духа требуемой эпохи, но даже - объ удачномъ выборѣ и повторен³и. Передъ нами именно - наименѣе удачный и осмысленный образчикъ пережевыван³я пр³емовъ и деталей. Стоитъ только припомнить прототипы: Васил³я Блаженнаго, лучш³е образцы храмовъ XVII вѣка, напр., церкви въ Останкинѣ, Николы въ Хамовникахъ, Рождества въ Путинахъ, Ярославск³я церкви. Соразмѣрность частей, красота пропорц³й и лин³й, цѣлесообразность, несмотря на богатство деталей, гармоничность общаго тона архитектурнаго и декоративнаго такъ привлекательны въ этихъ оригинальныхъ сооружен³яхъ! Право, Храмъ Воскресен³я кажется парод³ей на нихъ. Уже одно совмѣщен³е плана старинныхъ крестообразныхъ, кубовидныхъ церквей съ внѣшностью Васил³я Блаженнаго, которая выражаетъ совсѣмъ иной планъ, кажется несообразнымъ, является какъ бы основой дисгармон³и. Общ³я формы, детали рѣжутъ глазъ не только дисгармон³ей частей, a своей опредѣленностью, яркимъ подчеркиван³емъ и нагроможден³емъ. Лубочно-пестрыя, грубыя главы; кричащ³я на непр³ятномъ коричневомъ фонѣ бѣлыя, син³я, желтыя и зеленыя шашечныя украшен³я; шашечныя и узорчатыя покрыт³я, тѣхъ же цвѣтовъ, надъ входами, столь уморительно напоминающ³я дѣтскую игру "кубики-мозаику"; рѣзко выскакивающ³я, мертвенно отшлифованныя детали... Между тѣмъ, именно въ "отдѣлкѣ" современный зодч³й долженъ быть очень остороженъ. Благодаря совершенству строительной техники, столь обезличивающей современныя постройки, придающей имъ характеръ фабричнаго производства, исчезъ смягчающ³й, чарующ³й элементъ старинныхъ построекъ, гдѣ такъ чувствуется "дѣло рукъ человѣческихъ",- наивность, примитивность техники, соединенная съ желан³емъ сдѣлать какъ можно лучше. Всѣ "переводы и образы" (изречен³е лѣтописца о деталяхъ Васил³я Блаженнаго) сооружен³я г. Парланда - сводятся, благодаря именно дурному пониман³ю старыхъ формъ, на утрированныя повторен³я, безвкусныя комбинац³и и примѣнен³я деталей.
Возьмемъ, напр., окна. Извѣстно, какую роль въ красотѣ и характеристикѣ фасадовъ старинныхъ церквей играютъ ихъ размѣщен³е, нерѣдко несимметричные размѣры, форма, украшен³е наличниками. Какъ здѣсь всегда скомпанованы и угаданы размѣры, пропорц³и и самихъ оконъ, и простѣнковъ между ними, и колонокъ наличниковъ. Не курьезны ли въ храмѣ Воскресен³я длинныя окна изъ любого современнаго дома стиля модернъ съ тоненькими перегородками цѣльныхъ стеколъ, съ узенькими простѣнками? Взяты формы и детали кокошниковъ, колонокъ наличниковъ и отсутствуетъ самое главное - пропорц³и, связь ихъ съ окнами, вслѣдств³е чего новый пр³емъ въ фасадѣ главнаго алтарнаго апсида сводится на удлинен³е колонокъ наличниковъ, такъ похожихъ на приклеенныя къ стѣнѣ водосточныя трубы, или части "пожарной кишки". Другое изобрѣтен³е проф. Парланда - "больш³е фронтонные кокошники сѣвернаго и южнаго фасадовъ", пожалуй, особенно сообщаютъ этимъ фасадамъ характеръ пряниковъ. Упразднен³е боковыхъ кокошниковъ, замѣна ихъ маленькими кокошниками - все говоритъ именно о томъ, какъ дурно поняты старинныя формы, гдѣ три кокошника очень логично выражали внутреннюю конструкц³ю и покрыт³е сводами. Пилястры, дѣлящ³е фасадъ на три части, замѣнены дѣйствительно характерными для построекъ конца XVII вѣка украшен³ями - изразцами въ рельефныхъ квадратахъ; но насколько эти украшен³я нужны, мягки и благородны, напр., въ Останкинской церкви, въ Ярославскихъ церквахъ, въ нѣкоторыхъ Владим³рскихъ, настолько грубыми нашлепками, пряничными украшен³ями являются они въ храмѣ Воскресен³я. По символическимъ замысламъ проф. Парланда, помѣщен³е подъ колокольней всѣхъ гербовъ Росс³йской Импер³и превратило эту часть фасада въ какую-то грубую, пеструю вафлю. Даже столь характерные во всѣхъ старинныхъ постройкахъ входы-паперти съ кувшинчатыми колонками н двойной аркой превратились y r. Парланда во что-то жидкое и безвкусное. Конечно, тѣ же дурно понятыя формы чувствуются и во внутренней архитектурѣ, въ отсутств³и конструктивнаго смысла и логической пропорц³ональности. Храмъ какъ будто вытягивали въ высоту, такъ длинны, одновременно жидки и не соотвѣтствуютъ сводамъ столбы-колонны. Извѣстное изречен³е Дарленкура о Васил³и Блаженномъ - "это сооружен³е было бы варварскимъ, если-бы искусство не расточалось здѣсь щедрой рукой" - во всякомъ случаѣ нельзя было бы примѣнить къ этому сооружен³ю, возникшему 400 лѣтъ позже, ибо здѣсь именно нѣтъ искусства въ щедро разсыпанныхъ деталяхъ. Однако, г. Парландъ въ своемъ, прежде всего, конечно, не талантливомъ произведен³и, придерживался основныхъ принциповъ русскаго ренессанса, выработанныхъ до него цѣлымъ рядомъ строителей. Мнѣ думается, что здѣсь органическая несостоятельность этихъ принциповъ только подчеркнута неталантливостыо, явнымъ непониман³емъ значен³я конструктивности пропорц³й.
. . .
Развит³е формъ идетъ всегда параллельно съ развит³емъ строительной техники. У насъ произошло исключительное въ истор³и искусствъ явлен³е - насильственное, не въ буквальномъ, конечно, смыслѣ, прекращен³е развит³я формъ. Фантаз³я художниковъ-строителей направилась въ другую сторону; образован³е ихъ получило совсѣмъ иные корни, и наши прекрасныя русск³я здан³я конца XVIII, начала XIX ст. были вполнѣ уже чужды русскому стилю, хотя и внесли въ цѣликомъ воспринятыя западныя формы своеобразную русскую струю, обусловленную мѣстными услов³ями и бытомъ. Оригинальныя визант³йско-русск³я формы замерли въ своемъ развит³и на извѣстной конструкц³и, на извѣстной техникѣ. И вотъ почти черезъ 200 лѣтъ, когда уже невозможно отрѣшиться отъ современной техники и строительныхъ пр³емовъ, является мысль возродить и продолжить старыя формы" въ полной степени обусловленныя старой техникой, старыми пр³емами. Пришлось пойти, съ одной стороны, на компромиссы - напр., относительно размѣровъ, освѣщен³я - и благодаря этому, на неизбѣжное измѣнен³е конструкц³и и деталей (окна г. Парланда), a съ другой стороны, дошло до нелѣпаго повторен³я, копирован³я старинныхъ конструктивныхъ формъ, вродѣ, напр., наивныхъ, но когда-то необходимыхъ желѣзныхъ балокъ-распоровъ, толстыхъ пилоновъ и пр. Между тѣмъ, понят³я красоты и конструкц³и въ архитектурѣ такъ тѣсно слиты, что прямо немыслимо гармоническое соединен³е старыхъ формъ и новой конструкц³и, и наоборотъ. Несомнѣнно, зодч³е Владим³рскихъ соборовъ не могли бы построить Останкинской церкви, и, несомнѣнно, богатыя детали Останкинской церкви не гармонировали бы съ конструкц³ей Владим³рскихъ соборовъ. Совершенно послѣдовательно можно прослѣдить логичный переходъ кружалъ, выражающихъ снаружи внутреннюю конструкц³ю, въ орнаментальную" столь характерную для русскаго искусства форму кокошника, постепенную эволюц³ю куполовъ и главъ, появлен³е красивыхъ двухъэтажныхъ церквей, того удивительнаго фантастическаго лабиринта, который создалъ въ Ростовскомъ кремлѣ митрополитъ ²она Сысоевичъ, очевидно, глубоко чувствовавш³й красоту уже развившихся формъ, столь удачное примѣнен³е формъ Барокко.
Съ другой стороны, перенесен³е въ современныя постройки несомнѣнно прекрасныхъ старинныхъ деталей, несомнѣнно прекрасно выполненныхъ, ведетъ только къ дисгармон³и, возбуждаетъ только досадливое чувство. Насколько въ грубоватой ручной работѣ деталей Останкинской церкви - прелесть художества, настолько въ отшлифованныхъ деталяхъ храма Воскресен³я - плоскость и пошлость.
Буквальное повторен³е старинныхъ формъ кажется невозможнымъ и ненужнымъ, какъ бездушная поддѣлка подъ красоту старины, ибо никакими средствами не передашь мистическое вѣян³е столѣт³й, a "продолжен³е и развит³е", не по силамъ современнымъ зодчимъ, вооруженнымъ всѣми совершенствами современной техники, неизмѣримо болѣе сложнымъ и богатымъ матер³аломъ, ибо утеряно нѣчто еще болѣе драгоцѣнное - какъ бы оборванная логическая нить постепеннаго развит³я.
Впрочемъ, такъ ли ужъ рѣзко была порвана эта нить? Дѣйствительно ли съ XVIII столѣт³я въ нашемъ зодчествѣ, особенно церковномъ, окончательно умираетъ русск³й стиль и наступаетъ царство безличнаго европейскаго эклектизма, гдѣ ярко выдѣляются только отдѣльныя стильныя постройки талантливыхъ зодчихъ? Вѣдь какъ-никакъ церковные предан³я и каноны, установивш³яся требован³я должны были сказываться во всѣ послѣдующ³я эпохи, какъ и въ XII и XIII ст., когда иностраннымъ зодчимъ было предоставлено требован³е объ абсолютномъ сохранен³и визант³йскаго плана при постройкѣ нашихъ соборовъ. Никонъ, наложивш³й свою руку на богато и свободно развившееся зодчество XVI в., тѣмъ не менѣе, утвердилъ основныя русск³я формы, что касалось, напримѣръ, плана, одно или пятиглав³я, шатроваго покрыт³я колоколенъ и пр. Реформы Петра не коснулись религ³озныхъ основъ. Столь чтимыя предан³я и каноны остались въ неприкосновенности; осталось неприкосновеннымъ и въ церковной архитектурѣ все, что было символически связано съ религ³ей. Несмотря на возникш³я потомъ чисто-итальянск³я сооружен³я, особенный типъ православныхъ пятиглавыхъ церквей съ алтарными апсидами, съ папертями-колокольнями, съ издревле установленнымъ внутреннимъ устройствомъ, при всемъ эклектизмѣ наружныхъ формъ, сохранился до нашихъ дней. Вѣдь въ сущности со всѣми послѣдующими иностранными зодчими, строившими наши церкви - напримѣръ, съ Растрелли въ его прекрасныхъ соборахъ - Смольномъ Петербургскомъ и Андреевскомъ К³евскомъ - повторялась истор³я Аристотеля Ф³арвенти: приходилось примѣнять выработанныя иностранныя формы къ установленному русскому плану и типу. Несмотря на разнообраз³е формъ многочисленныхъ церквей постройки конца XVIII, начала XIX ст., разбросанныхъ по нашимъ провинц³альнымъ городамъ и богатымъ въ старину помѣщичьимъ усадьбамъ, несмотря на преобладан³е неуклюжихъ эклектическихъ формъ, вродѣ ящика съ широкимъ, приплюснутымъ куполомъ, античными колоннами и деталями и высокой колокольней набалдашникомъ,- выдѣляется нигдѣ еще въ Европѣ не повторявш³йся типъ пятиглавыхъ церквей, связанныхъ въ одно цѣлое съ колокольнями, попадаются, несомнѣнно, красивые и оригинальные экземпляры, гдѣ чувствуются отзвуки древнихъ формъ, даже деревянныхъ. Сколько, напримѣръ, интереснаго въ постоянной эволюц³и и вар³антахъ куполовъ и главъ, получившихъ уже исключительно символическ³й характеръ. Визант³йск³я и луковичныя замѣнились болѣе сложной формой какъ бы двойныхъ главъ, гдѣ вѣнчающая барабанъ визант³йская полуемфера переходитъ въ шейку и совершенно уже шарообразную главу. Правда, подобная, очень неуклюжая форма недавняго происхожден³я изуродовала древн³й соборъ во Владим³рскомъ Княгининскомъ монастырѣ - единственный кирпичный храмъ въ XIII ст. Встрѣчаются формы какъ бы раздавленныхъ, расплюснутыхъ шаровъ, вродѣ баклажановъ и пр. Замѣчательны, напримѣръ, форма и размѣры куполовъ въ соборѣ Псковскаго Печерскаго монастыря, если не ошибаюсь, постройки Елисаветинскаго времени. Помимо соборовъ Растрелли, въ нашемъ церковномъ зодчествѣ XVIII-XIX ст. можно найти немало оригинальнаго, красиваго, утонченнаго, менѣе всего варварскаго, какъ принято думать еще многими. Во всякомъ случаѣ, вѣдь именно церкви, ихъ золотыя и разноцвѣтныя главы на нерѣдко старинныхъ барабанахъ, башни колоколенъ и отнюдь не безличная ящикообразная гражданская архитектура придаютъ и сейчасъ такой красивый, своеобразный видъ нашимъ городамъ, столь отличный отъ вида городовъ европейскихъ. Можетъ быть, при внимательномъ изучен³и здѣсь тоже оказалась бы оригинальность своеобразныхъ формъ, вызванныхъ и сохранившимися предан³ями и широко нахлынувшими, замѣнившими многое старое, новыми западными формами; можетъ быть, именно здѣсь и удалось бы найти слѣды порванной нити и еще новые пути для продолжен³я и развит³я русскаго стиля.
. . .
Наша древняя архитектура ярко и цѣльно отражаетъ свою эпоху. Въ веселой раскраскѣ старинныхъ церквей, въ ихъ приземистости, въ ихъ менѣе всего угрюмомъ, нерѣдко уютномъ и домовитомъ видѣ, въ простомъ велич³и древнихъ соборовъ, столь чуждомъ фантастическому, демоническому великолѣп³ю мрачныхъ, черно-сѣрыхъ готическихъ, удивительно сильно сказываются черты, совсѣмъ особый укладъ жизни, гдѣ обрядовая сторона религ³и на ряду съ исконными обычаями изъ далекой языческой старины, обожествлявшей явлен³я природы, играла выдающуюся роль. Съ прелестью старинныхъ обрядовъ, народной поэз³и, русской природы такъ гармонировала древняя архитектура, въ которой сказался своеобразный художественный вкусъ, менѣе всего варварск³й, такъ оригинально претворивш³й въ себѣ западные образцы. Сильное тяготѣн³е къ Западу и до Петра, при Алексѣѣ Михайловичѣ, и потомъ, хотя бы въ лицѣ Артамона Матвѣева, Соф³и, Нарышкиныхъ, Голицына, уже сказалось благотворно на развит³и нашего стиля. И при дальнѣйшемъ нормальномъ ходѣ этого развит³я мы, можетъ быть, уже имѣли бы оригинальнѣйш³е и богатѣйш³е образцы нашего искусства, ибо дѣло, разумѣется, не остановилось бы на Нарышкинскихъ и Строгановскихъ церквахъ. Но нельзя думать, чтобы подмѣнивш³е эти образцы, образцы современнаго русскаго ренессанса, даже потомъ, черезъ столѣт³я, когда время наложитъ и на нихъ свою облагораживающую руку, придавъ и имъ остатокъ красоты старины, получили бы истинно-художественный характеръ: слишкомъ чувствуются ихъ фальшь, поддѣлка, отсутств³е художественной логичности, сложной связи съ потребностями, укладомъ и духомъ современной жизни, что такъ характерно въ ихъ оригиналахъ.
Идея ренессанса глубоко почтенна сама по себѣ, какъ выражен³е любви къ старинѣ, ея красотѣ, но основы и пути художества, связь его съ жизнью такъ сложны и глубоки, что въ извѣстныхъ случаяхъ эта идея можетъ оказаться безплодной. Мы поистинѣ можемъ гордиться прекрасной въ общей истор³и искусства страницей, пусть даже оборванной, какую представляетъ собой наше древнее зодчество, столь своеобразное, истинно-художественное и послѣдовательное въ своемъ развит³и. Но пусть эта страница не будетъ испорчена ненужнымъ приклееннымъ добавлен³емъ. Желан³е, можетъ быть, еще не слишкомъ запоздавшее, ибо хотя бездарный экстрактъ изъ Васил³я Блаженнаго на Екатерининскомъ каналѣ только что появился, но вѣдь, благодаря его явной антихудожественности, еще болѣе выяснилось, что послѣдними прекрасными памятниками оригинальнаго русскаго зодчества, гдѣ можно прослѣдить неподдѣльную преемственную связь, попрежнему остаются построенныя двѣсти лѣтъ назадъ церкви - Покровская подмосковская и Нижегородская Строгановская.