Главная » Книги

Шишков Александр Семенович - Рассуждение о старом и новом слоге российского языка, Страница 10

Шишков Александр Семенович - Рассуждение о старом и новом слоге российского языка


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13

="justify">   Самъ камень, на тебя взглянувъ, сказалъ бы: ба!
   Кто не найдетъ въ тебѣ той хитронѣжной минки,
   Къ которой льнуть сердца, какъ къ патакѣ пылинки?
   На дышущихъ твоихъ амброз³ей устахъ,
   Ктобъ свой не захотѣлъ послѣдн³й сдѣлать ахъ!
  
   Прощайте, государь мой, остаюсь вашъ покорный слуга - я не подписываю никогда своего имени. Впрочемъ вы можете письмо с³е напечатать, естьли не постыдитесь того, что я демонстрац³ями моими такъ васъ террасировалъ.
  

КОНЕЦЪ.

   1 Со времени перваго издан³я сей книги по с³е время (чему прошло уже около 20 лѣтъ) не вижу я болѣе (или по крайней мѣрѣ гораздо менше) тѣхъ странныхъ мыслей и выражен³й, как³я тогда попадались мнѣ во многихъ книгахъ. Обыкновенная участь таковыхъ сочинен³й есть скорое ихъ исчезан³е. Вообще слогъ съ того времени поправился. Мы не чувствуемъ болѣе жажды созерцать неподражаемые оттѣнки рисующихся полей; не слышимъ болѣе печальной свиты галокъ, кои, кракая, сообщаютъ пер³одическ³й трауръ; и кажется перестали нуждаться въ ароматическихъ испарен³яхъ всевожделенныхъ близнецовъ. (См. въ семъ сочинен³и стран. 51 и слѣдующ³я). Все это, благодаря прехожден³ю заблужден³й, кажется стало становиться смѣшно и жалко. Однакожъ слѣдств³я сихъ поврежденныхъ воображен³й не скоро истребляются. Часто на мѣсто ихъ заступаютъ друг³я, едва ли лучш³я. Здѣсь не мѣсто разсуждать о томъ, но замѣтимъ мимоходомъ, что доколѣ станемъ мы языку своему, учиться изъ книгъ чужеязычныхъ, до тѣхъ поръ не попадемъ на правый путь.
   2 Всякой языкъ обогащается другимъ, но не заимствован³емъ изъ него словъ, а тѣмъ, что размножая наши понят³я открываетъ намъ путь и даетъ разуму силу и знан³е извлекать изъ корней собственнаго языка своего дотолѣ неизвѣстныя и для раздроблен³я мыслей нашихъ нужныя вѣтви.
   3 Можетъ быть, любовь къ отечественному языку моему понудила меня здѣсь съ излишнимъ жаромъ ополчиться противу словъ, не заслуживающихъ толь строгаго осужден³я. Я не извиняю сего излишества, но между тѣмъ не престаю и нынѣ думать, чтобъ подобныя мнѣн³я не произвели въ умахъ неопытныхъ писателей тѣхъ слѣдств³й, как³я отъ презрѣн³я къ старому слогу родились въ новомъ, довольно въ сей книгѣ показанномъ. Для справедливаго сужден³я о вещахъ, надлежитъ разсматривать ихъ съ двухъ сторонъ, иначе, смотря на одну и не видя другой, часто можемъ обманываться. Естьли бы сей elegance, или скажемъ по своему благоязыч³е, чисторѣч³е, краснослов³е, почерпаемо было изъ источниковъ Рускаго языка, такъ, чтобы, не разрушая природныхъ свойствъ его и силы, придавало ему новый блескъ и чистоту, тогда могли бы мы гордиться успѣхами словесности. Симъ образомъ гордимся мы появлен³емъ стиховъ Ломоносова предъ прежними до него сочиняемыми стихами. Но когда сей elegance поставляется въ истреблен³и старыхъ словъ, введя на мѣсто оныхъ новопереводныя съ Францускаго языка; когда Рускимъ оборотамъ и словосочинен³ю предпочитаются словосочинен³е и обороты иностранные; когда силу языка своего думаютъ замѣнять силою чужихъ выражен³й, ему не свойственныхъ; когда по примѣру другихъ языковъ, не имѣющихъ толь великаго, какъ нашъ, изобил³я и различ³я въ выборѣ словъ, хотятъ величавый языкъ поэмы или трагед³и сравнить съ простымъ языкомъ басни или оперы; когда гоняясь за хитростями ума удаляются отъ языка природы, и проч. и проч. - Тогда одинъ наборъ словъ для уха, неговорящ³й ничего разуму, часто противный здравому разсудку, есть для меня самой пустой elegance. Я люблю лучше старый, даже тяжелый и обветшалый слогъ, когда онъ ясенъ и силенъ, нежели новый, одною только легкост³ю и звучност³ю словъ щеголяющ³й. Въ языкѣ умъ велитъ иногда угождать уху, однако не велитъ разсуждать ушами.
   4 Подъ именемъ Славенскихъ, Славено-Росс³йскихъ и Рускихъ книгъ, можно разумѣть различныхъ временъ слоги, или языкѣ въ смыслѣ слога, какъ то слогъ Библ³и, Патерика или Чети-миней, слова о полку Игоревомъ, старинныхъ грамотъ, Несторовой лѣтописи, Ломоносова,и проч. Во всѣхъ оныхъ слогъ или образъ объяснен³я различенъ; но чтобъ Славенской и Руской языкъ были два языка, то есть, чтобъ можно было сказать это Славенское, а это Руское слово, сего различ³я въ нихъ не существуетъ. Между тѣмъ мног³е, безъ всякаго основан³я, почитаютъ ихъ двумя разными языками, и с³е ложное мнѣн³е подало поводъ Руской языкъ подъ именемъ Славенскаго презирать, и тотъ-же самый языкъ, унижая до просторѣч³я и располагая оный по свойствамъ Францускаго языка, называть Рускимъ. Подѣ симъ то ни съ чемъ несообразнымъ раздѣлен³емъ одного и того-же языка на двѣ разныя части, изъ коихъ одна, важнѣйшая, познаваемая изъ чтен³я книгъ не читаемыхъ, приводится въ забвен³е, а другая, простѣйшая, навыкомъ изъ общихъ разговоровъ съ малолѣтства затверживаемая, обвиняется неопредѣленност³ю словъ, обыкновенност³ю воображен³й, малою игривост³ю ума, и все с³е поправляется тѣми, которые менше всего вникая въ происхожден³е, силу и свойства языка своего, проповѣдываютъ введен³е въ него новыхъ понят³й, новой легкости, новой чистоты, новаго вкуса.
   5 Смотри стихи его въ Поэмѣ ПЕТРЪ Велик³й, гдѣ сказано, говоря о стрѣльцахъ, низвергшихъ болярина Афанасья Нарышкина со стѣны на копья:
  
   Текущу видя кровь рыкаютъ: любо! любо!
   Пронзеннаго поднявъ гласятъ с³е сугубо.
   Говоря о пальбѣ изъ пушекъ:
   Гортани мѣдныя рыгаютъ жаръ свирѣпый.
  
   Говоря о стрѣльцахъ, устремляющихся на уб³ен³е болярина Ивана Нарышкина, изторгая его изъ рукъ сестры онаго Царицы Натал³и Кириловны:
  
   Презрѣвъ Царицыныхъ и власть и святость рукъ,
   Безчест³ю за власы влекутъ на горесть мукъ.
  
   Говоря о способѣ, употребленномъ Соф³ею для воспламенен³я утухающаго бунта:
  
   Подгнету буйности велѣла дать вина.
  
   И говоря о ПЕТРѢ Великомъ смотрящемъ сквозь дымъ, сквозь кровавыхъ сверкан³е мечей, на кровопролитной приступъ войскъ Росс³йскихъ къ крѣпости Орѣховцу, что нынѣ Шлиссельбургъ:
  
   О коль велико въ немъ движен³е сердечно!
   Геройско рвен³е, досада, гнѣвъ и жаль,
   И для погибели удалыхъ главъ печаль!
  
   Какое посреди лютой брани человѣколюб³е въ ПЕТРѢ, и какая похвала воинамъ подлинно представляющимся намъ удалыми послѣ сихъ сказанныхъ выше объ нихъ стиховъ:
  
   Не могутъ, храбрые, стѣнъ верьха досягнуть,
   И тщетно вѣрную противнымъ ставятъ грудь!
  
   6 Примѣтимъ, что Ломоносовъ не поставилъ бы здѣсь строгимъ, естьлибъ слово строгость не происходило отъ одного корня съ словомъ острота, чему свидѣтельствуютъ слова острогъ, острогать. Подобному знан³ю и употреблен³ю словъ не научимся мы никогда изъ книгъ Францускихъ.
   7 Примѣтимъ здѣсь, какъ слово ударилась возвышаетъ сила сего выражен³я. Всякое другое слово, какъ напримѣръ: полилась, потекла, было бы меньше сильно. Для него, для того, что глаголъ ударилась соединяетъ въ себѣ два понят³я: полилась быстро. Подобныя сему слова придаютъ великую силу слогу. Сумароковъ притчу свою о болтливой женѣ, услышавшей за тайну отъ мужа своего, будто бы ночью снесъ онъ яицо, оканчиваетъ слѣдующими стихами:
  
             Сказала ей,
         А та сосѣдушкѣ своей:
   Ложь ходитъ завсегда съ прибавкой въ м³рѣ.
         Яицо, два, три, четыре,
   И стало подъ вечеръ пять сотъ яицъ.
             На завтрѣе къ уроду
         Премножестно сбирается народу
             И незнакомыхъ лицъ:
   За нѣмъ валитъ народъ? Валитъ купить яицъ.
  
   Какъ слово валить сильно здѣсь и знаменательно! Господа втаскиватели въ нашъ языкъ чужестранныхъ словъ и рѣчей, никогда ваши трогательныя сцены, ни влия³я на разумы, ни предметы потребностей, не будутъ имѣть таковой силы. {*}
   (*) Знаю нынѣ, можетъ быть еще болѣе, нежели зналъ тогда, когда писалъ с³ю книгу, что приведен³е нѣкоторыхъ мѣстъ изъ Сумарокова долженствуетъ въ умахъ многихъ уронить ея цѣну. Стихотворецъ сей, столько въ свое время прославляемый, сколько нынѣ презираемый, показываетъ, что достоинство писателей часто оцѣнивается не умомъ, но головою. Ежели тогда превозносимъ онъ былъ несправедливо, то нынѣ еще несправедливѣе осуждается. Тогда, обращая вниман³е на многое хорошее въ немъ, извиняли его погрѣшности, молчали объ нихъ; а нынѣ совсѣмъ не читая его, и не зная ни красотъ, ни худостей, твердятъ, по наслышкѣ одинъ отъ другаго, что онъ никуда не годится. Тожъ, благодаря вводимому журналистами новѣйшему вкусу, начинаетъ распространяться и на другихъ: Феофаны, Кантемиры, давно уже не читаются; Херасковы, Петровы, и самъ Ломоносовъ, ветшаютъ, никто въ нихъ не заглядываетъ; за ними чрезъ нѣсколько времени послѣдуютъ Державины и друг³е: такимъ образомъ умъ и вкусъ нашъ будетъ вертящееся колесо, въ которомъ одна восходящая на верхъ спица давитъ и свергаетъ на низъ другую. Не знаю, можетъ ли такой вкусъ быть основателенъ, твердъ, проченъ, согласенъ съ здравымъ разсудкомѣ, и полезенъ для языка.
   8 Мног³е въ семъ мѣстъ меня не поняли и подумали, что я слово чать выдаю за образецъ краснорѣч³я. Отнюдь нѣтъ. Оно простое, сокращенное изъ чаять, точно также, какъ чать сокращено изъ чуять; но какъ здѣсь и слогъ простой, то оно и не дѣлаетъ безобраз³я; а между тѣмъ мысль въ стихъ становится яснѣе, нежели бы сказано было двусмысленное чай (какъ послѣ безъ него въ издан³яхъ его напрасно переправлено). Примѣръ сей приведенъ единственно для того, дабы показать, что когда Ломоносовъ писалъ стихи, то, не увлекаясь однимъ стихотворческимъ воображен³емъ, при каждомъ словѣ размышлялъ, какое бы изъ нихъ мысль его яснѣе и лучше выражало, чего мног³е стихотворцы не наблюдаютъ.
   9 С³и суть самыя новомодныя слова, и для того въ нынѣшнихъ книгахъ повторяются онѣ почти на каждой страницѣ; впрочемъ въ языкѣ нашемъ имѣются также и обветшалыя иностранныя слова, какъ напримѣръ: авантажиться, манериться, компан³ю водить, куры строить, комедь играть и проч. С³и прогнаны уже изъ большова свѣта и переселились къ купцамъ и купчихамъ.
   10 С³и слова, нигдѣ прежде въ языкѣ нашемъ несуществовавш³я, произведены по подоб³ю словъ изящность, суетность, безопасность и проч. Нынѣ уже оныя пишутся и печатаются во многихъ книгахъ; а потому надѣяться должно, что словесность наша время отъ времени будетъ еще болѣе процвѣтать. Напримѣръ: вмѣсто прошедшее время станутъ писать прошедшность; вмѣсто человѣческое жилище, по подоб³ю съ голубятнею, человѣчатня, вмѣсто березовое или дубовое дерево, по подоб³ю съ тѣлятиною, березятина, дубовятина, и такъ далѣе. О! мы становимся великими изобрѣтателями словъ!
   11 Подобныя слова, какъ будущность, хотя и скорѣе могутъ быть приняты, нежели рабственно переводимыя съ Францускаго, или инаго языка; однакожъ и онѣ требуютъ основательнаго разбора. Изобрѣтая ихъ, то есть производя изъ корня съ симъ или инымъ окончан³емъ, надлежитъ строго разсматривать: т. е., подлинно ли с³е превращен³е прилагательныхъ именъ въ существительныя нужно для лучшаго выражен³я мыслей. 2е, Въ какомъ случаѣ не портитъ это языкѣ. Напримѣръ, хорошо ли будетъ, когда мы вмѣсто: перестанемъ толковать о будущемъ, станемъ говорить о настоящемъ времени, скажемъ: перестанемъ толковать о будущности, станемъ говорить о настоящности, или примѣчая, что языкъ позволяетъ изъ глаголовъ ходить, гулять, стрѣлять, и проч., составлять имена ходьба, гульба, стрѣльба, начнемъ по сему правилу противусвойственно языку, тожъ самое дѣлать и съ другими глаголами, какъ то отъ пить, сидѣть, грустить, и проч., производить имена питьба, сидьба, грустьба, и тому подобное? изобрѣтен³е новыхъ словъ и отвержен³е старыхъ, равный принесутъ вредъ словесности, когда пр³емлемы или отвергаемы будутъ безъ всякаго знан³я силы и свойствъ языка.
   12 Глаголъ влить есть не иное что, какъ глаголъ лить, соединенный съ предлогомъ въ, отъ котораго безгласная буква ъ отнята. Всѣ составленные подобнымъ образомъ глаголы соединяются съ тѣми-жъ самыми предлогами, какъ напримѣръ: набѣжать на камень, исторгнуться изъ напасти, отбиться отъ непр³ятеля, слетѣть съ дерева, войти въ Церьковь, а когда надобно сказать на Церьковь, тогда употребляется другой глаголъ взойти. По какому-же правилу или примѣру говоримъ мы вл³ян³е на разумы? По Францускому. О! мы выбрали прекрасную дорогу для обогащен³я языка своего! Въ священныхъ книгахъ находимъ мы: Духъ святый найдя на Тя, и въ другомъ мѣстѣ: Сохрани душу мою отъ наитствован³я Страстей. Такожъ и въ молитвѣ къ Богородицѣ: Напастей Ты прилоги отгоняеши, и страстей находы, дѣво, Здѣсь наит³е или наитствован³е не иное что значитъ, какъ то самое понят³е, которое Французы изображаютъ словомъ influance. Понят³е с³е и въ просторѣч³е введено; мы говоримъ: на него дуръ находитъ, такъ какъ бы по нынѣшнему сказать: безум³е имѣетъ вл³ян³е на его разумъ. Изъ сего видѣть можно, что естьли бы тотъ, кто первый слово influance перевелъ вл³ян³емъ, читалъ старинныя Руск³я книги, то бы онъ почерпалъ слова изъ нихъ, а не изъ Францускихъ книгъ, и тогда не находили бы мы въ нынѣшнихъ сочинен³яхъ таковыхъ не Рускихъ рѣчей, каковы суть слѣдующ³я: Авторскою дѣятельност³ю имѣетъ вл³ян³е на современниковъ. - Несходство въ характерѣ разума и Авторства имѣетъ вл³ян³е на судъ о человѣкѣ. - Находиться подъ вл³ян³емъ исключительной торговли. - С³е приключен³е имѣло вл³ян³е на ходъ политики. - И тому подобныя. Мнѣ случилось разговаривать съ однимъ изъ защитниковъ нынѣшнихъ писателей, и когда я сказалъ ему, что слово influance переведено вл³ян³емъ не по тому, чтобъ въ языкѣ нашемъ не было соотвѣтствующаго ему назван³я, но по тому, что переводчикъ не зналъ слова наитствовать, изображающаго тожъ самое понят³е; тогда отвѣчалъ онъ мнѣ: Я лучше дамъ себя высѣчь, нежели когда нибудь соглашусь слово это употребитъ. С³е одно уже показываетъ, какъ много заражены мы любов³ю къ Францускому и ненавист³ю къ своему языку. Какая же надежда ожидать намъ знающихъ языкъ свой писателей, и мудрено ли, что у насъ ихъ мало?
   13 Напримѣръ: ни un des homme de France qui a le plut d'esprit, qui a rempli avec succès de grandes places, et qui a écrit sur divers objets avec autant d'inttrit que d'èlegance, a dit, dans des Considérations sur l'ètat de la France: одинъ изь людей Франц³и, который имѣлъ наиболѣе разума, который наполнилъ съ успѣхомъ велик³я мѣста, и который писалъ на разныя предметы съ такою занимательност³ю, какъ Элегансомъ, сказалъ, въ разсужден³яхъ на состоян³е Франц³и. Сей переводъ весьма похожъ на мног³е нынѣшн³е.
   14 Здѣсь по причинѣ оговариваемыхъ мною словъ, вошедшихъ между тѣмъ почти въ общее употреблен³е, долженъ я снова сказать мои мысли. Съ языкомъ тоже бываетъ, что съ одѣван³емъ или нарядами. Остриженная безъ пудры голова такъ теперь кажется обыкновенною, какъ прежде казалась напудренная и съ пуклями. Время и частое потреблен³е однихъ, или рѣдкое другихъ словъ и выражен³й, пр³учаетъ или отъучаетъ слухъ нашъ отъ нихъ, такъ что сперва новыя кажутся намъ дикими, а потомъ къ новымъ мы прислушаемся, и тогда старыя одичаютъ. Но между языкомъ и одѣван³емъ та разность, что носить такимъ или инымъ покроемъ платье, есть обычай, которому должно слѣдовать, потому что нѣтъ причины не соглашаться съ общимъ обыкновен³емъ. Въ языкѣ, напротивъ, слѣдовать употреблен³ю словъ и рѣчен³й, противному свойству языка, есть не разсуждать о нихъ, или вопреки разсудка уступать худому навыку. Въ семъ случаъ, сколько бы онъ ни сдѣлался общ³й, надлежитъ возставать противъ него и отвращать отъ худаго ему послѣдован³я. Нѣкто, весьма справедливо сказалъ: "языкѣ по свойству своему есть тѣло и дѣхъ; тѣло его есть звукъ, духъ же соединенный съ нимъ разумъ; одинъ токмо духъ языка даетъ разверзающемуся понят³ю человѣческому соразмѣрную духовнымъ потребностямъ его пищу." Дѣйствительно, какъ бы составленная изъ словъ рѣчь ни была благозвучна для слуха, но она безъ соединен³я съ сими звуками оживотворяющаго ихъ разума есть мертвое тѣло. Чѣмъ больше въ какомъ либо языкъ тѣло с³е предпочитается духу, тѣмъ больше портится языкъ и упадаетъ даръ слова. Употреблен³е и навыкъ часто бываютъ враги разсудка. Извѣстно, что всякое слово, всякое выражен³е, хотя бы оно по составу своему не имѣло ни какого смысла, или бы несвойственно было языку, когда войдетъ въ употреблен³е, то чрезъ сильный навыкъ получитъ наконецъ нѣкоторое данное ему значен³е, и не смотря на разумъ, доказывающ³й его несвойственность, такъ укоренится, что истребить оное трудно. Я не нахожу, какъ нѣкоторые утверждаютъ, что новыя слова раждаются вмѣстѣ съ мыслями, и какъ щастливое вдохновен³е въ произведен³яхъ таланта, входятъ въ языкъ самовластно украшаютъ и обогащаютъ его безъ всякаго ученаго законодательства. Мысль с³я можетъ справедлива быть въ нѣкоторой токмо весьма тѣсной ограниченности. Она, конечно, лестна для всѣхъ безъ изъят³я, какъ писателей, такъ и читателей; ибо предполагаетъ въ каждомъ изъ нихъ совершенное знан³е и любовь къ языку. Но разсуждая вообще о нововводимыхъ и пр³емлемыхъ въ языкъ словахъ, едва ли она содержитъ въ себѣ столько истины, сколько снисхожден³я; ибо ежели мы можемъ сказать с³е о пяти или десяти словахъ, то напротивъ того о цѣлыхъ сотняхъ должны сказать противное тому, то есть, что они не родились вмѣстѣ съ мыслями, но взяты точно тѣми же, или переведены съ чужихъ словѣ, чужою мысл³ю, часто намъ несвойственною, порожденныхъ, и вошли въ языкъ не по щастливому вдохновен³ю таланта, но по неосновательной переимчивости, и утверждаются въ немъ не самовластно, то есть не власт³ю достоинства своего, но силою частаго повторен³я тѣми, которые понимаютъ ихъ не по разуму собственнаго своего, но по смыслу чужаго языка. Навыкъ силенъ. Часто слышанное нами вкореняется въ нашъ умъ и покоряетъ его подъ свое иго. Здѣсь не мѣсто распространяться о томъ новыми доводами и примѣрами. Въ книгѣ сей довольно ихъ показано. Сверхъ сего можно прочитать еще въ одиннатцатой книжкѣ Академическихъ Извѣст³й статью II подъ назван³емъ: нѣкоторыя выписки изъ сочинен³й Графа Мейстера съ примѣчан³ями на оныя. Изъ сего можно будетъ достаточно усмотрѣть (ибо исчислить всѣ худовводимыя слова недостало бы ни у кого терпѣн³я), что языкъ отъ таковыхъ нововведен³й несравненно больше скудѣетъ и портится, нежели богатѣетъ и украшается, и естьли не оговаривать сихъ несвойственныхъ ему словъ и выражен³й, естьли не дѣлать имъ никакого законодательства, то напослѣдокъ заразятъ они его совершеннымъ мракомъ и непонятност³ю. Употреблен³е и навыкъ вводятъ въ языкъ слово, но оправдываютъ его не они, а разсудокъ. Державинъ нѣгдѣ о мелкомъ при солнечныхъ лучахъ волнен³и рѣкъ сказалъ: чешуятся рѣки златомъ. Онъ первый примыслилъ и употребилъ глаголъ сей, толь прилично изображающ³й взволнованную вѣтеркомъ поверхность водъ. Подобная новость въ языкѣ, или правильнѣе въ словесности, есть, конечно, щастливое вдохновен³е таланта; но можно ли тожъ самое сказать о выражен³и вл³ян³е на, о которомъ здѣсь разсуждается (или о иныхъ тому подобныхъ)? Какимъ образомъ, не взирая на то, что оно вошло въ общее употреблен³е, присвоимъ мы ему с³е право? оно не вмѣстѣ съ мыслями родилось, но взято съ Францускаго: influence sur, и притомъ переведено худо, а имянно по свойству ихъ, а не по свойству нашего языка; ибо Латинск³е глаголы fluo, influo (отколѣ французы взяли свое выражен³е), значатъ теку, втекаю, а не лью, вливаю. С³и два дѣйств³я въ частныхъ значен³яхъ своихъ имѣютъ не малое различ³е, и потому во всѣхъ языкахъ разными назван³ями выражаются: мы говоримъ текъ и лить, французы couler и verser. Нѣмцы flissen и gissen, и такъ далѣе. Сверхъ сего каждый языкъ имѣетъ свое свойство: одинъ употребляетъ слово въ иносказательномъ смыслѣ, въ какомъ другой не употребляетъ. Мы весьма прилично можемъ о какомъ нибудь витязѣ сказать: течетъ на брань, Французъ въ подобномъ случаѣ не скажетъ: il coule an champ de batallie. Такъ и намъ несвойственно всѣ его иносказан³я перенимать и вносить въ свой языкъ. Но положимъ, чтобы мы, имѣя надобность въ выражен³и его influence sur, и хотѣли, не ища никакихъ своихъ оборотовъ, перевесть оное по точности словъ, то и тогда, мнѣ кажется, скорѣе можно бы было употребить для сего слово втечен³е, нежели вл³ян³е; ибо, хотя мы въ языкѣ нашемъ и не находимъ, чтобъ слова с³и когда либо употреблялись въ семъ иносказан³и, однакожъ лучше поймемъ, напримѣръ, втекаетъ въ память, втечен³е во нравы, нежели вливается на память, вл³ян³е на нравы, и проч. Опять повторю: навыкъ ко всему пр³учить можетъ, но должно ли слѣпо ему повиноваться, и то, что не подходитъ подъ здравый разсудокъ, почитать красотою? Возьмемъ еще весьма употребительное нынѣ выражен³е: носитъ отпечатокъ; оно также взято съ Францускаго: porter l'empriente. Я понимаю слово отпечатокъ, но выражен³е носить отпечатокъ не иначе понимаю, какъ по Францускому языку. На что брать съ чужаго языка то, что и на немъ есть нѣкое натянутое, худо придуманное уподоблен³е; а на нашемъ еще болѣе, по причинъ новости своей и необыкновенности. Для чего вмѣсто слѣдующей выписки (взятой изъ печатной книги): "все, то вы видите въ семъ городѣ, носитъ на себѣ отпечатокъ строгаго порядка, не сказать просто; все, что вы видите въ семъ городѣ, показываетъ строгой порядокъ, или наблюден³е строгаго порядка? Красота языка, не въ томъ состоитъ, чтобъ тамъ объясняться на немъ хитро придуманными уподоблен³ями, гдѣ простое выражен³е гораздо лучше и яснѣе. Послѣ словъ: я вижу вездѣ порядокъ, нѣтъ надобности толковать ихъ; онъ сами по себѣ ясны; но послѣ словъ: я вижу вездѣ отпечатокъ порядка, надобно ломать себѣ голову, чтобъ добраться до смысла сей рѣчи. Первое, надобно представить себѣ порядокъ печатью (какое несвойственное превращен³е одной вещи въ другую: порядка въ печать!), и второе, надлежитъ сдѣлать уподоблен³е не меньше странное, что какъ отъ печати, послѣ тиснен³я ею, остается на сургучѣ или воскѣ изображен³е, называемое отпечаткомъ (въ прямомъ смыслѣ, такъ, когда мы порядокъ возмемъ за печать, и этимъ порядкомъ, какъ бы печатью, тиснемъ, то отъ него останется такое же изображен³е, называемое тожъ отпечаткомъ (въ иносказательномъ смыслѣ). Какое трудное, нимало не нужное усил³е мыслей, дабы выразить хитросплетеннымъ образомъ самое простое понят³е о существован³и порядка! я могъ бы показать тысячи подобныхъ нововведен³й, которыми стараются нынѣ обогащать и украшать языкѣ, называя ихъ цвѣтущимъ, легкимъ слогомъ, и презирая для нихъ старый, часто сильный и краснорѣчивый слогъ, которой называютъ они тяжелымъ; могъ бы выписать много пыльныхъ могилъ, кипящихъ табуновъ, душистыхъ тѣней, и проч. и проч.; но къ чему послужатъ мои доказательства? оставимъ времени исправить заблужден³я; оно покажетъ истину.
   15 Мы говоримъ: зги не видать. Какое знаменован³е имѣетъ на Францускомъ языкѣ слово зга? Прохож³й у Сумарокова въ притчѣ, укоряя старика, идущаго пѣшкомъ за мальчикомъ, который ѣхалъ на ослѣ верьхомъ, говоритъ ему: лучше бы мальчику велѣлъ ты идти пѣшкомъ, а самъ бы ѣхалъ, старый хрѣнъ! Употреблен³е сдѣлало, что иносказательный смыслъ выражен³я старый хрѣнъ весьма для насъ понятенъ; слѣдовательно въ нашемъ языкѣ имѣетъ оно нѣкоторый кругъ знаменован³я, но во Францускомъ языкѣ vieux raifort означаетъ токмо самую вещь, а въ иносказательномъ смыслѣ никакого круга знаменован³я не имѣетъ.
   16 Изъ весьма многихъ приведемъ здѣсь въ доказательства хотя одинъ примѣръ. Мнѣ случилось нѣгдѣ прочитать: Тусентъ былъ велик³й духъ между Неграми. Въ сей рѣчи слово духъ не есть Руское. Сему не должно удивляться: мы часто въ нынѣшнихъ книгахъ находимъ слова, которыя по выговору кажутся быть Рускими, а по разуму иногда чужестранныя, иногда же ни Руск³я ни чужестранныя, и потому въ семъ послѣднемъ случаѣ надлежитъ ихъ причислить къ роду загадокъ. Мы ясно с³е увидимъ, когда вышесказанную рѣчь разсмотримъ: что разумѣется подъ словомъ духъ? Во первыхъ безплотное существо, какъ напримѣръ: Богъ есть духъ, мы даже не говоримъ, Христосъ есть духъ, по причинѣ воплощен³я онаго; во вторыхъ душевное свойство, какъ напримѣръ: мужъ твердый или твердаго духа; въ третьихъ запахъ, какъ напримѣръ: какой у этаго цвѣтка прекрасный духъ! С³и суть главныя значен³я онаго, проч³я мы оставляемъ, яко ненужныя для доказательства нашего. Въ вышесказанной рѣчи: Тусентъ быль велик³й духъ между Неграми, слово духъ не имѣетъ ни единаго изъ помянутыхъ значен³и; ибо естьли мы возмемъ оное въ первомъ его знаменован³и, то столько же не можемъ сказать: Тусентъ былъ духъ, сколько: баранъ быль духъ, поелику ни тотъ ни другой не есть безплотное существо. Естьли же возмемъ оное во второмъ его знаменован³и, то есть будемъ разумѣть подъ онымъ нѣкоторое доброе или худое свойство души нашей, какъ напримѣръ подъ робкимъ духомъ трусость, подъ неустрашимымъ духомъ храбрость, и такъ далѣе; то и въ семъ смыслѣ не льзя ни о комъ сказать онъ былъ велик³й духъ, такъ какъ не льзя сказать: онъ былъ великая трусость или великая храбрость. Наконецъ, естьли мы возмемъ оное въ третьемъ знаменован³и, и будемъ подъ словомъ духъ разумѣть запахъ; то и въ семъ разумѣ не льзя сказать: Тусентъ былъ велик³й духъ, но должно говорить: отъ Тусента былъ велик³й духъ. Слѣдовательно въ вышеупомянутой рѣчи слово духъ есть токмо по произношен³ю Руское, но по разуму или знаменован³ю его оное не есть Руское: какое же? Француское esprit. И такъ, когда мы Руск³я слова не стараемся употреблять въ прямыхъ Рускихъ знаменован³яхъ и выражен³яхъ, каковы напримѣръ суть: духъ цѣломудр³я, духъ буренъ, притаить духъ, возвыситься духомъ, и тому подобныхъ, для того, что Французы не говорятъ: esprit de la chasteté, esprit de la tempete, а напротивъ того употребляемъ ихъ во Францускомъ знаменован³и, говоря о человѣкѣ: онъ есть велик³й духъ, для того, что Французы говорятъ: c'est un grand esprit, то не явствуетъ ли изъ того, что мы противуестественнымъ и всякое здравое понят³е разрушающимъ образомъ уравнивая круги и знаменован³я словъ, несвойственную и чуждую намъ часть E круга А вводимъ въ нашъ языкъ, а часть D собственнаго своего круга B тщимся истребить или предать забвен³ю, то есть: оставляя истинное краснорѣч³е стараемся вводить непонятное.
   17 Иныхъ можетъ быть нѣтъ, а друг³я и есть, но мы, не читая книгъ своихъ, не можемъ ихъ знать. Виноватъ ли бы былъ языкъ, естьли бы кто слово preface перевелъ предлич³е, не знавъ, что оно давно уже употребительно и называется предислов³емъ? Мы выше сего видѣли подобный сему переводъ слова influanse; а въ приложенныхъ ниже сего примѣчан³яхъ еще болѣе таковыхъ примѣровъ увидимъ.
   18 Въ продолжен³и сего сочинен³я увидимъ мы ясные тому примѣры и доказательства.
   19 Ломоносовъ въ Грамматикѣ своей говоритъ: "сожалѣтельно, что изъ обычая и употреблен³я вышло Славенское въ сочинен³и глаголовъ свойство, когда вмѣсто дѣпричаст³й дательный падежъ причаст³й полагался, который служилъ въ разныхъ лицахъ: Ходящу мнѣ въ пустынѣ показался звѣрь ужасный. И хотя еще есть нѣкоторыя того остатки Росс³йскому слуху сносные, какъ, Бывшу мнѣ на морѣ возстала сильная буря; однако проч³я изъ употреблен³я вышли. Въ высокихъ стихахъ можно по моему мнѣн³ю съ разсужден³емъ нѣкоторыя принять. Можетъ быть со временемъ общ³й слухъ къ тому привыкнетъ, и с³я потерянная краткость и красота въ Росс³йское слово возвратится." Я на с³е отвѣтствую, благоязычный нашъ пѣснопѣвецъ! Ты такъ мнилъ, потому что ты искусенъ былъ въ языкѣ своемъ; но такъ ли разсуждаютъ нынѣшн³е писатели наши, естьли не всѣ, то по крайней мѣрѣ весьма мног³е изъ нихъ? Ты сожалѣешь о потерянныхъ красотахъ Славенскаго слога, и думаешь, что со временемъ возвратимъ мы ихъ въ языкъ свой и пр³учимъ къ нимъ слухъ нашъ. - Нѣтъ, совсѣмъ напротивъ; мы отчасу больше отвыкаемъ отъ нихъ, пр³учимъ слухъ свой къ неслыханнымъ въ твои времена нелѣпостямъ, составляемъ новый языкъ, ни Славенской, ни Руской, и называемъ это совершенствомъ словесности и краснорѣч³я! Ты разсуждая о языкѣ своемъ сказалъ нѣкогда: "Карлъ пятый Римск³й Императоръ, говаривалъ, что Ишпанскимъ языкомъ съ Богомъ, Французскимъ съ друзьями, Нѣмецкимъ съ непр³ятелями, Итал³янскимъ съ женскимъ поломъ говорить прилично. Но естьли бы онъ Росс³йскому языку былъ искусенъ, то конечно къ тому присовокупилъ бы, что имъ со всѣми оными говорить пристойно, Ибо нашелъ бы въ немъ великолѣп³е Ишпанскаго, живость Францускаго, крѣпость Нѣмецкаго, нѣжности Итал³янскаго, сверхъ того богатство и сильную въ изображен³яхъ краткость Греческаго и Латинскаго языка. Обстоятельное всего сего доказательство, требуетъ другаго мѣста и случая. Меня долговременно въ Росс³йскомъ словѣ упражнен³е о томъ совершенно увѣряетъ. Сильное краснорѣч³е Цицероново, великолѣпная Виргил³ева важность, Овид³ево пр³ятное вит³йство не теряютъ своего достоинства на Росс³йскомъ языкѣ. Тончайш³я философск³я воображен³я и разсужден³я, многоразличныя естественныя свойства и перемѣны, бывающ³я въ семъ видимомъ строен³и м³ра и въ человѣческихъ обращен³яхъ, имѣютъ у насъ пристойныя и вещь выражающ³я "рѣчи." Ты разсуждалъ такъ, и хотя сочинен³ями своими доказалъ с³ю истинну, однако ты еще не Оракулъ; мног³е изъ нынѣшнихъ нашихъ писателей по глубже тебя разсуждаютъ; они начитавшись Францускихъ книгъ, и не заглядывая ни въ одну свою, ясно увидѣли, что старый языкъ нашъ никуда негодится, и для того положили составишь новый, превосходнѣйш³й, совершенный, не слыханный доселѣ: они стараются достигнуть до сего время различными средствами: 1. Употребляютъ Славенск³я слова не въ тѣхъ знаменован³яхъ, въ какихъ онѣ прежде употреблялись, какъ напримѣръ: вмѣсто надлежитъ или должно, говорятъ довлѣетъ, которое слово значитъ довольно; вмѣсто куча, думая писать возвышеннымъ слогомъ, пишутъ куща, которое слово значитъ шалашъ; вмѣсто слушать съ раболѣпност³ю или со страхомъ, говорятъ съ подобостраст³емъ, которое слово значитъ одинакую страстямъ подвластность, и такъ далѣе; 2. Не вникая въ языкъ свой многихъ словъ не знаютъ, или по не упражнен³ю своему въ чтен³и книгъ своихъ почитаютъ ихъ обвѣтшалыми, и дѣлаютъ на мѣсто оныхъ новыя слова сочиняя и спрягая ихъ не по смыслу и разуму коренныхъ знаменован³й оныхъ, но по пр³учен³ю слуха своего къ чужимъ словамъ и объяснен³ямъ, какъ то; начитанность, картинное положен³е, письменный человѣкъ, и тому подобныя. Въ разсужден³и же иностранныхъ словъ поступаютъ они различно: нѣкоторыя имена принимаютъ безъ перевода, и дѣлаютъ изъ нихъ глаголы, какъ напримѣръ: энтуз³азмъ, энтуз³атствовать; гармон³я, гармонировать; сцена, быть на сценѣ, выходитъ на сцену и проч. Симъ словамъ кажется какъ будто приписываютъ они нѣкое волшебное могущество, которое силу всякаго Рускаго выражен³я препобѣждаетъ. Напримѣръ: въ слѣдующихъ изъ Платоновой на коронац³ю рѣчи словахъ: но паче да явиши собою примѣръ благочест³я, и тѣмъ да заградиши нечестивыя уста вольнодумства, и да укротиши злый духъ суевѣр³я и невѣр³я, выражен³е говорю, укротить злый духъ суевѣр³я, кажется имъ недовольно тонко и живописно; они бы сказали: укротить Энтуз³асмъ Фанатизма. Однакожь не всѣ иностранныя слова почитаютъ они священными; иныя изъ нихъ покушаются переводить, не пр³искивая въ своемъ языкѣ подобознаменательныхъ, но такъ сказать, приказывая Сидору быть Карпомъ какъ напримѣръ: Фаталистъ да будетъ случайнымъ, Механизмъ да будетъ оснастка и проч. 3. Почти каждому слову даютъ они не то знаменован³е, какое оно прежде имѣло, и каждой рѣчи не тотъ составъ, какой свойственъ грубому нашему языку. Отсюду по ихъ мнѣн³ю раждается с³я тонкость мыслей, с³я нѣжность и красота слога, какъ напримѣръ слѣдующая, или сему подобная: бросать убѣгающ³й взоръ на распростертую картину нравственнаго м³ра. - Изображать заимственныя предметы изъ природы усовершенствованной вкуса къ воображен³я. - Сей отрывокъ носитъ на себѣ библейскую, покоряющую важность. - С³я Истор³я весьма живописательна. - Слогъ его блистателенъ, натураленъ, довольно чистъ; повѣствован³е живо; портреты ивѣтны, сильны; но худо обдуманы, и проч. и проч. Можно ли, читая с³е, не почувствовать новости языка? Какъ не повѣришь, что словесности наша нынѣ токмо начинаетъ раждаться и процвѣтать? хотя бы кто всѣ наши книги древн³я, не весьма древн³я и новѣйш³я, (то есть лѣтъ десятка за два или за три писанныя) отъ доски до доски прочиталъ, можно объ закладъ биться, что онъ не нашелъ бы въ нихъ ни взора убѣгающаго ни предметовъ заимственныхъ, ни важности покаряющей, ни Истор³и живописательной, ни слова блистательнаго, ни портретовъ цвѣтныхъ и сильныхъ. Академической словарь нашъ хотя и не давно сочиненъ, однако послѣ того уже такое множество новыхъ словъ надѣлано, что онъ становится обветшалою книгою, не содержащею въ себѣ новаго языка.
   20 Переводъ сего мѣста, или сихъ двухъ стиховъ, весьма теменъ. Впрочемъ изъ повѣрен³я онаго съ переводами иностранныхъ библ³й добраться можно, что описываются здѣсь свойства сего звѣря, и что смыслъ сихъ словъ долженъ быть слѣдующ³й: онъ любитъ спать подъ деревьями на мокрыхъ болотистый мѣстахъ, въ тростникѣ и другихъ подобныхъ симъ травахъ. Велик³я при водахъ растущ³я ивы покрываютъ его своею тѣн³ю. Въ Нѣмецкой библ³и сказано: er liegt gern im Sohatten, im Rohr, und im Schlam verborgen. Das Gebüoch bedeckt ihn mit seinem Schatten und die Bachueiden bedecken ihn.
   21 Во Француской и другихъ библ³яхъ сказано просто: члены его соединенные одинъ съ другимъ пребываютъ нераздѣльны. Elles sout joint l'une à l'autre, elles s'entretienent, et ne te sèparent point. Въ Росс³йскомъ переводѣ употреблено подоб³е: яко мужъ брату своему прилѣпится. С³е подоб³е хотя к кажется быть затмѣвающимъ смыслъ и поставленнымъ здѣсь не у мѣста, однако ежели мы хорошенько вникнемъ въ разумъ сихъ словъ, то найдемъ ихъ здѣсь весьма пристойными; ибо разумѣется подъ оными союзъ между двумя друзьями: чтожъ можетъ быть крѣпче и неразрывнѣе союза истинной дружбы?
   22 Душа здѣсь значитъ дыхан³е, Athem.
   23 Здѣсь трусъ огненосный значитъ блескъ потрясаемаго предъ очами его чистаго иди свѣтящагося оруж³я: er spottet den bebenden Lanzen, сказано въ Нѣмецкой Библ³и.
   24 Подобно сему въ переводѣ Ломоносова изъ Гомера Улиссъ говоритъ Ахиллесу:
  
   Уже тебѣ пора во крѣпость облещись.
  
   Каждому языку свойственны свои выражен³я. Французъ не переведетъ нашихъ словъ: облеченъ во славу или одѣянъ лучами славы, своими: revetu en gloire; а мы не переведемъ его: rayonant de gloire, своими: лучащ³й славою.
   25 Этотъ вопросъ легко сдѣланъ, но трудно его рѣшить: сперва растолкуемъ, что значитъ подвигнуться къ намъ? То ли, чтобъ они, въ своей землѣ обучались такъ вашему языку, какъ мы ихъ? Но чѣмъ же такая могущественная Импер³я заставитъ ихъ подвигнуться къ сему? Силою оруж³я, или силою краснорѣч³я? Первое было бы и жалко и смѣшно: воевать съ чужимъ народомъ для того, чтобъ принудить его обучаться нашему языку! Отъ втораго мы весьма далеки: надобно сперва снять съ себя ихъ цѣпи, к потомъ уже наложишь на нихъ свои.
   26 Воспитывать языкъ? - Давно ли сочинитель говорилъ, что языкъ нашъ тонокъ, обиленъ, сладокъ, живописателенъ? Какъ же теперь велитъ его воспитывать? Да сверхъ того это дитя уже и не такъ молодо, чтобъ слово воспитан³е было ему прилично.
   27 Я разумѣю о стихотворствѣ Тредьяковскаго, чтожъ принадлежитъ до историческихъ переводовъ его и писан³й въ прозѣ, оныя отнюдь не должны почитаться наровнѣ съ его стихами.
   28 Притчи и Эклоги всего болѣе украшаются простотой слога и выражен³й; но проч³я сочинен³я требуютъ возвышенныхъ мыслей. Сумароковъ родился быть стихотворцемъ, но природное дарован³е его не подкрѣплено было прилѣжнымъ упражнен³емъ въ языкѣ своемъ и глубокимъ знан³емъ онаго. Въ трагед³и его Гамлетѣ раскаивающ³йся въ злодѣян³яхъ своихъ Клавд³й палъ на колѣни, говоритъ:
  
   Се Боже, предъ Тобой сей мерзк³й человѣкъ,
   Который срамотой одной наполнилъ вѣкъ,
   Поборникъ истины, безстыдныхъ дѣлъ рачитель,
   Врагъ Твой, врагъ ближняго, уб³йца и мучитель!
  
   Въ новѣйшихъ издан³яхъ слово поборникъ перемѣнено и вмѣсто онаго поставлено рушитель истинны; однакожъ Сумароковъ дѣйствительно употребилъ слово поборникъ! принимая оное въ смыслѣ противоборника. Въ тойже трагед³и его уличенная сыномъ своимъ въ уб³йствѣ перваго мужа своего и пришедшая въ раскаян³е Гертруда говоритъ второму супругу своему:
  
   Вы всѣ свидѣтели моихъ безбожныхъ дѣлъ,
   Того противна дня, какъ ты на тронъ возшелъ,
   Тѣхъ пагубныхъ минутъ, какъ честь я потеряла,
   И на супружню смерть не тронута взирала: (и проч.)
  
   Ломоносовъ похуляя сей послѣдн³й стихъ, и доказывая, что въ немъ совсѣмъ не тотъ смыслъ заключается, въ какомъ сочинитель его употребилъ, написалъ слѣдующ³е стихи:
  
   Женился Стилъ, старикъ безъ мочи,
   На Стеллѣ, что въ пятнадцать лѣтъ,
   И не дождавшись первой ночи.
   Закашлявшись оставилъ свѣтъ;
   Тутъ Стелла бѣдная вздыхала,
   Что на супружню смерть не тронута взирала.
  
   Изъ сего довольно явствуетъ, сколь много знан³е языка предохраняетъ писателя отъ погрѣшностей и несвойстенныхъ выражен³й, въ которыя онъ безъ того, при всемъ своемъ остроум³и и дарован³и, не рѣдко впадать будетъ. Впрочемъ, хотя изъ многихъ мѣстъ можно бы было показать, что Сумароковъ не довольно упражнялся въ чтен³и Славенскихъ книгъ, и потому не могъ быть силенъ въ языкѣ, однакожъ онъ при всѣхъ своихъ недостаткахъ есть одинъ изъ превосходнѣйшихъ стихотворцевъ и трагиковъ, каковыхъ и во Франц³и не много было. Естьли не находимъ мы въ немъ примѣрной чистоты, великолѣп³я и богатства языка; то по крайней мѣрѣ во многихъ мѣстахъ чувствуемъ сладость онаго, не смотря на нынѣшнихъ писателей, которые говорятъ: Семира его изрядна, также Вышеславъ, Хоревъ, Синавъ и Труворъ, Гамлетъ и проч.; но теперь уже выходятъ они изъ моды и колорисъ ихъ отдѣлки тускнѣетъ: такъ то мало могъ онъ устоять противу времени и вкуса! - Преглавные мы будемъ знатоки и писатели, когда о трагед³яхъ разсуждать станемъ по модѣ, какъ о пряжкахъ и башмакахъ! Ваши отдѣлки и колорисы при свѣтѣ здраваго разсудка исчезнутъ, но Сумароковъ будетъ всегда Сумароковъ. Въ самыхъ величайшихъ сочинителяхъ и стихотворцахъ примѣчаются иногда недостатки: Корнел³й, высокопарный Корнел³й, отецъ Француской трагед³и, преисполненъ ими. Итакъ неблагоразуменъ тотъ, кто въ знаменитомъ писателѣ замѣтя двѣ или три погрѣшности, станетъ для оныхъ всѣ проч³я красоты его пренебрегать. Талантъ часто и въ самой погрѣшности не престаетъ быть талантомъ: у Ломоносова въ трагед³и прекрасная Татарская Царевна влюбляется съ башни въ разъѣзжающаго по полямъ рыцаря, и открываетъ страсть свою наперсницѣ своей сими словами:
  
   Насталъ ужасный день, и солнце на восходѣ
   Кровавы пропустивъ сквозь паръ густой лучи,
   Даетъ печальный знакъ къ военной непогодѣ;
   Любезна тишина минула въ сей ночи.
   Отецъ мой воинству готовится къ отпору,
   И на стѣнахъ стоять уже вчера велѣлъ.
   Селимъ полки свои возвелъ на ближню гору,
   Что бъ прямо устремить на городъ тучу стрѣлъ.
 

Категория: Книги | Добавил: Anul_Karapetyan (24.11.2012)
Просмотров: 298 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа