Шулятиков Владимир Михайлович - Трэд-юнионистская опасность

оружие, чем "потогонная" эксплуатация труда. При трудных обстоятельствах, когда шансы победы колеблются, она прибегает к техническим реформам и даже техническим революциям. Усовершенствованные машины сменяются машинами еще более усовершенствованным.

   Последнее обстоятельств" чревато печальными результатами для рынка высококвалифицированного труда. Число рабочих рук, требуемых для отдельных предприятий и отдельных производств, сокращается. Технические преобразования отсылают часть высококвалифицированных рабочих в "запас". Получить и удержать за собой работу становится все более и более затруднительным.

   Наконец, в самом лагере технически передового капитала идет междоусобная война. И эта война, в свою очередь, является стимулом технических преобразований. Победитель тот, кому удастся выковать оружие, какого нет у его соперников. Предприятия, считавшиеся сегодня "последним словом техники", завтра оказываются уже отсталыми. Но опять-таки, подобно фабрикам старого типа, они пытаются доказать свою жизнеспособность, временами имеют некоторый успех... Другими словами, и здесь для высококвалифицированного труда получаются последствия, аналогичные тем, к каким приводит борьба двух совершенно разных фабричных систем, "старого" и "нового" начала в капиталистической машинной промышленности. С одной стороны, спрос на рабочую силу в отдельных предприятиях и производствах сокращается. С другой стороны, частичные неудачи наиболее образцовых в техническом отношении предприятий знаменуют собой понижение "жизненного уровня", "standart of life" высококвалифицированного труда: капиталисты, которым не помогли их особенно усовершенствованные" машины, делают, в таких случаях, попытку вернуться к примитивным средствам - стараются "поприналечь" на рабочих и таким образом удержаться на рынке.

   Позиция рабочей "аристократии", как видите, далеко незавидная. В настоящем, что называется "с хлеба на квас", а в дальнейшем, когда столкновения между капиталами разного типа примут еще более ожесточенный характеру и того не предвидится. Спрашивается: что же делать "избранникам" пролетарского миpa?

   Дело, кажется, ясное. В виду полной безнадежности своего положения, они должны бесповоротно забыть о своем "первородстве", должны немедленно присоединиться к социалистическому пролетариату. Они вполне созрели для социалистического мировоззрения. Так склонны заключать многие.

   Заключение весьма поспешное. Конечно, наступит момент, когда тенденции, принижающие "жизненный уровень" рабочих-"аристократов" получать особенно сильное развитие, когда технические реформы и технические революции будут сменять друг друга с бешеной быстротой и обладающие "квалификацией" окончательно перестанет гарантировать минимальную устойчивость положения, когда главная масса представителей квалифицированного труда будет пребывать в состоянии хронической безработицы: тогда, paбочие-"аристократы" быстрыми и решительными шагами пойдут "налево". А пока... мы видим нечто иное.

   Пока они повсеместно проникаются твердой решимостью отмежеваться от пролетарского социализма, оформить свое антисоциалистическое credo.

   "Новая" фабрика имеет за собой еще сравнительно недолгую истopию. Рабочая аристократия, как массовое явление фабричного миpa, в большинстве стран - Англия составляет исключение - выросла, так сказать, вчера. Она еще не успела сказать своего слова, она только начинает говорить его. Если раньше раздавался громкий и энергичный голос фабричного пролетариата, он исходил всегда из среды тех, чей труд служил основой благополучия "старой" фабрики. Не имея сил для самостоятельных выступлений, немногочисленная рабочая аристократия шла под флагом "необученных" и "малообученных" рабочих, пользовалась их защитой, повторяла за ними социалистические лозунги. Теперь ей можно действовать на свой страх и риск. И она спешит доказать, что у нее есть собственная тактика и собственная теория, отличная от теории и тактики прочей пролетарской массы, что она является самостоятельной социальной единицей.

   Это стремление отмежеваться свидетельствует о знаменательном факте: ясно, что рабочая аристократия не собирается столь быстро очутиться в совершенно безнадежном положении, как многие предполагают, что не смотря на все поражающие ее удары, она в настоящую минуту некоторую почву под собой чувствует. Правда, она удивительно оптимистически смотрит на свое будущее: ее "собственность", ее миниатюрные средства производства внушают ей великий самообман. Так, паупер-крестьянин, которому, в конечном итоге, грозит неизбежная экспроприация его крошечного клочка земли, позиция собственника считает своим вечным уделом.

   Но если оптимизм паупера-крестьянина не основателен, если паупер-крестьянин неминуемо должен в будущем перейти в ряды пролетариев, это не дает нам права в данный момент, ничтоже усумняся, объявлять его пролетарием, утверждать, что он "созрел" для пролетарской идеология. Точно также и относительно рабочей аристократии: пусть в будущем, потерпев полную катастрофу, она окажется в столь же тяжелом положении, как весь остальной пролетариат; но на основании этого, мы не можем ни в коем случае считать за однородные величины рабочую аристократию текущего момента и рядовую рабочую массу.

   Нет, повторим еще раз, это величины безусловно не однородные. Рабочая аристократия представляет собою в пролетарской среде "государство в государстве", своеобразную группу, которая имеет свою историю, - группу, к которой нельзя относиться, как к чему-то мимолетному, обреченному уже сейчас на бесследное исчезновение, - группу, которая, напротив, только недавно сложилась и окрепла и в ближайшие дни готовится играть видную роль.

  

  

  

  

   Основная предпосылка мировоззрения, исповедуемого рабочей аристократией, гласит: homo homini lupus - рабочий рабочему волк.

   Источник всех бедствий рабочего класса - во внутриклассовой конкуренции. Сам по себе капиталистический строй отнюдь не несовместим с благоденствием пролетариата. Труд становится жертвой чудовищной эксплуатации только потому, что рабочие противостоят друг другу, как соискатели заработка. Если понижается заработная плата, это знаменует, что рабочие усиленно конкурируют между собою. Если растет рабочий день, это знаменует, что рабочие усиленно конкурируют между собою. Если массы рабочих не могут найти себе занятия, это знаменует, что рабочие усиленно конкурируют между собою. Всему одна причина. На семь бед - один ответ! Необходимо устранить междоусобную конкуренцию рабочих: тогда рабочий вопрос будет решен, острые социальные недуги станут достоянием прошлого.

   Яркими и рельефными штрихами отмежевывает рабочая аристократия свое миpoвоззрение от мировоззрения марксистского. Суть для нее не в классовых противоречиях: таковых не существует (вспомним знаменитую резолюцию лондонской "великой рабочей конференции") - а в "противоречиях" внутриклассовых.

   Единую "великую" задачу ставит перед собой рабочая аристократия. Именно ради выполнения этой задачи она создает свои профессиональные организации. "Боритесь всеми доступными вам средствами против свободной конкуренции труда!" - вот что начертано на знамени означенных организаций.

   На иeнском съезде германской социал-демократической партии Рихард Фишер осуждал "цеховую" тактику типографского союза, воспротивившегося допущению к машинам рабочих, обладающих значительно меньшей квалификацией. "Для обслуживания наших современных больших ротационных машин лучше всего годятся рабочие - строители машин, но против этого возрастают типографщики. Конечно, с точки зрения своих интересов они в праве бороться за то, чтобы им была предоставлена и эта работа. Но если принять во внимание все экономическое развитие, в его целом, то надо сказать, что эти требования противоречат законам современного технического прогресса... Современное развитие не может быть остановлено профессиональным движением."

   Адвокат профессионалистов, Роберт Шмидт возражал "типографское дело переживает теперь период крупного технического переворота. Союз хочет обеспечить места рабочим, ставшим ненужными, благодаря введению наборных машин. Можно быть того мнения, что эта защита узких профессиональных интересов. Но психологически, ведь это так легко объяснимо... Если приставить к наборным машинам необученных рабочих, явится опасность, что заработную плату невозможно будет удержать на прежней высоте; при свободной конкуренции, заработная плата сейчас же упала бы" [29]*. Руководящий мотив "трэд-юнионистской" политики подчеркнут с достаточною ясностью.

   Решительно во всех пунктах своей программы профессионалисты исходят из указанного мотива. Этим мотивом продиктованы их явно-реакционные начинания. Таков приведенный выше случай. На высокообученных рабочих обрушивается удар: их квалификация в сильной степени обесценивается, в мастерской появляются рабочие, обладающее квалификацией иного [30]* рода. И что же? Высокообученные рабочие, выдвигая "охранительные" требования, бросают палку в колесо технического развития; мало того, они встречают новых товарищей, как своих злейших врагов, стараются изгнать их из мастерской. Впрочем, мы должны оговориться. Мы отнюдь не склонны приписывать ненадлежащие размеры непосредственному сопротивлению, которое профессионалисты в некоторых случаях оказывают введению новых технических методов, новых машин. Капиталистическая буржуазия в моменты, когда она резко обрывает свои романические заигрывания с профессиональным движением, как уничтожающий аргумент против последнего выдвигает каждый раз нелепую легенду, будто трэд-юнионизм преследует единственную, злостную цель - ограничивать, во что бы то ни стало, производство, тормозить, во что бы то ни стало, технический прогресс. Легенда построена на чересчур произвольных обобщениях.

   Мы берем трэд-юнионизм в его наиболее прогрессивной форме. Факты "action directe" "непосредственного действия", направленного против введения новых технических методов, встречаются. И мы не можем обойти их молчанием. Ярым оппонентом усовершенствованных машин заявляет себя, например, известный шеффильдский "Союз пильщиков" (Saw Grinders) [31]*. Но подобного рода союзы общего правила в трэд-юнионском миpe не составляют. Это - союзы квалифицированных рабочих, занятых в таких областях производства и в таких профессиях, где техника является сравнительно отсталой, [32]** где зачастую живы еще отголоски мануфактурной индустрии. В общем же стадия "борьбы с машинами" трэд-юнионистской массой пройдена. Если трэд-юнионы становятся теперь на пути технического развития, это они делают в иной, "опосредствованной" форме. Они борются уже не с машинами, а с новыми категориями рабочих, которых приводят с собою в мастерскую новые машины (случай с немецкими типографщиками), что конечно, для успешного применения означенных машин играет роль подводного камня.

   Подобная форма самообороны, в свою очередь, является далеко не последним словом трэд-юнионистской тактики. По мере поступательного движения техники, по мере развития - правда, еще весьма слабого - тех нивелирующих тенденций, о которых мы в свое время упоминали, борьба с новыми элементами, появляющимися в мастерских, постепенно получает иное, менее примитивное выражение. С этими элементами начинают обходиться более деликатно, вступают с ними в известные переговоры и соглашения, даже открывают перед ними свои двери своих союзов. Но при этом было бы крупной ошибкой принимать их примиренческие шаги за чистую монету, предполагать, что они отказываются от своего основного взгляда - "рабочий рабочему волк". Волк остается волком, только можно сделать его менее опасным, несколько приручив его.

   Тактика "приручения" вообще широко прививается: ею пользуются не только по отношению к новым кадрам рабочих, создаваемым усовершенствованной техникой, но и к пролетариям необученным или малообученным, эксплуатацией которых старается продлить дни своего существования "старая" фабрика. Правда, там, где замечается особенно большой наплыв пролетариев последней категории, там, где рабочая аристократия считает этот наплыв грозной опасностью для себя, на сцену выступает традиционная тактика "ограждения" и "недопущения". Так, высококвалифицированные американские трэд-юнионисты, путем соответствующего воздействия на законодательную власть, ставят иммиграции необученных рабочих масс труднопреодолимые преграды: слишком неразвитые, довольствующиеся слишком малым выходцы из европейских отсталых стран не должны понижать своей конкуренцией "американского уровня жизни", заявляют они, и потому да здравствуют запретительные законы! - Но там, где "опасность" не столь велика, с необученными рабочими признают целесообразными в свою очередь, заключать разного рода соглашения.

   Рабочая аристократия "метрополий" современного промышленного капитала, так называемая нео-трэд-юнионисты (и в том числи американские нео-трэд-юнионисты, чувствующие себя, в рамках искусственно сокращенного ими рабочего рынка, сравнительно не так плохо), любят подчеркивать свой "демократизм", с гордостью возвещают, что различий между "эллином" и "скифом" для них не существует, что доступ в их профессиональные союзы одинаково открыт всем слоям пролетариата, как его "верхам", так и "низам". Цеховая замкнутость старых трэд-юнионистов подвергается строгому осуждению. При этом, впрочем, делается скромная оговорка: разумеется, в тех случаях, когда желающих вступить в организации чересчур много, - в целях предотвращения ненормального роста последней, необходимо принимать соответствующие меры [33]* - увеличивать таксу вступительных взносов и, таким путем, отрезать наиболее многочисленной и вместе с тем наименее состоятельной части рабочих возможность пользоваться благами и преимуществами организационного покровительства.

   Оговорка вскрывает истинную ценность нео-трэд-юнионистского демократизма. Она блестяще доказывает, что трэд-юнионисты ни на минуту и ни на йоту не выходят из заколдованного круга своей "ортодоксии", всецело стоят на почве учения о "свободной конкуренции труда". Рост организации означает дня них рост числа "конкурентов"; особенно быстрый рост организации - особенно быстрый рост числа "конкурентов". И последний для них является, естественно, нежелательным. В их представлении, он грозит страшно и бесповоротно понизить завоеванный ими "уровень жизни". К медленно нарастающей "конкуренции" на рабочем рынке они еще в состоянии приспособиться, но бороться против стремительного нашествия несметных "неприятельских" ополчений - это уже сверх силы! Объявляется если не чрезвычайная, то, во всяком случае, усиленная охрана. Оказывается, что существуют и скифы и эллины.

   Мало того, эллин эллину не пара: каждый эллин противостоит каждому другому эллину опять-таки как соперник. На рабочем рынке идет настоящая "война всех против всех"! Вот что исповедует нео-трэд-юнионистский "демократизм". Об этом свидетельствуют явно охранительные выступления, временами наблюдаемые в миpe новейших трэд-юнионов; об этом свидетельствуют не менее убедительно либерально-реформаторские начинания рабочей аристократии.

   Возьмем, например, коллективный договор, это "последнее слово" трэд-юнионистской мудрости, - это "вернейшее" средство достигнуть "социальной гармонии" и умертвить "гидру социализма", - как квалифицируют этот договор в буржуазном лагере. Какие цели преследуют трэд-юнионисты, с особенной настойчивостью выдвигая идею означенного договора? Действуя раздробленно, - рассуждают они, - рабочие не в состоянии обеспечить себе надлежащих условий труда, а если в отдельных, исключительных случаях им и удастся выговорить довольно приличную заработную плату и сравнительно не столь большое число рабочих часов, они ни чем не застрахованы от того, что их хозяева на другое же утро, без всякого риска для себя, не изменят, по своему усмотрению, заключенных условий. Одни paбочие "подсиживают" других. Пусть капиталист "продорожил" при покупке рабочей силы; он может не горевать. Всегда найдутся такие кадры рабочих, которые согласны будут продать свой товар значительно дешевле, лишь бы только его взяли. Это - кадры рабочих менее способных или обладающих иной, пониженной квалификацией или же, наконец, принадлежащих к разряду эллинов, но, в виду "переполнения" рабочего рынка, оставшихся без заработка. И вот, чтобы сохранять всегда свой "уровень жизни" на должной высоте, уничтожить возможность его капризно-резких колебаний и понижения, рабочая аристократия предлагает заключать коллективные договоры. Трэд-юнионы, от имени рабочих данной профессии или данного производства, фиксируют по соглашению с капиталистами, известные минимальные условия труда, преступать которые договорившиеся стороны в течение определенного времени не могут. Предприниматель обязуется не приобретать рабочей силы по удешевленной таксе. "Конкуренция" безработных теряет свою остроту: теперь преимущества дешевизны их труд не представляет, и предприниматель станет пользоваться им лишь в исключительных случаях, при особенно напряженных конфликтах со своими рабочими. Вообще же, раз перемена рабочего персонала осязательных выгод не сулит, а, напротив, сопровождается известной заминкой и расстройством в делах, он будет стараться ладить со своими рабочими, держаться их. Что же касается "конкуренции" "скифов", то она совершенно перестает для "эллинов" быть опасной, ибо устраняется. Если скифам раньше оказывали нередко предпочтение, это делалось единственно в виду чрезвычайно низкой оплаты их труда. Теперь то, чем единственно они могли еще взять верх над "эллинами", сводится на нет. Капиталист, подписавший коллективный договор, обречен на крупный проигрыш, если вздумает заменить способных и опытных рабочих малоспособными и малоопытными: вед труд тех и других для него стоить в одной цене! Перед "скифами" закрываются двери фабрик.

   Так умозаключаются современные трэд-юнионисты, доказывающее универсальное значение коллективного договора. Под либерально-реформаторской маской проводится политика ультра-охранительного характера.

   Возьмем другой пример. Трэд-юнионисты в самом восторженном тоне проповедуют о настоятельной необходимости устраивать кассы взаимопомощи. Они разражаются патетическими речами против ортодоксальных социалистов, враждебно относящихся к идее подобного рода касс. Только близорукие сектанты - уверяют они - могут видеть в развитии этих касс признак уклонения пролетариата "вправо". Напротив, взаимопомощь - великое дело. Поддерживая безработных, инвалидов, престарелых и т.д., рабочий класс лишь выигрывает в своей мощи. Помимо своего высоко морального значения, кассы взаимопомощи ценны, как организующие факторы. Они привлекают в ряды союзов самые широкие массы пролетариата. Где их нет или они поставлены плохо, там профессиональные союзы влачат печальное существование, там пролетариат дезорганизован, слаб, не в состоянии оказывать сколько-нибудь серьезное противодействие эксплуататорским прижимкам со стороны капитала. Дело, по-видимому, очень просто, и упрямые сектанты непростительно не правы.

   Господа трэд-юнионисты, следуя своему всегдашнему обыкновению, смешивают свои специфические интересы с интересами всего пролетариата. Между тем, они говорят от имени лишь своих интересов. Призывая к организации помощи безработным, инвалидам, престарелым и т.д., они опять таки единственною целью своей ставят ограждение себя от "свободной конкуренции рабочих". Безработные, инвалиды, престарелые для них, прежде всего, "конкуренты", сбивающие цены на труд. Это резервная армия, к которой капитал обращается, когда желает доказать рабочей аристократии неумеренность ее умеренных требований и когда условия техники позволяют ему выступить с подобного рода доказательствами. И, единственно, из наличности означенной армии наибольшую выгоду может извлекать именно столь грозная для трэд-юнионистов фабрика "старого типа".

   Чтобы парализовать "конкуренцию" этой армии, трэд-юнионисты готовы не останавливаться перед самыми большими жертвами: они не прочь принять ее целиком на свое содержание. Гораздо выгоднее, заявляет Джон Митчель, гарантировать пасынкам пролетариата все необходимые средства к существованию, распределив расходы между собою, чем допускать, чтобы они понижали "жизненный уровень" остальных рабочих, достигших известного благополучия. [34]* "Пусть они живут, как хотят!" - только бы не становились поперек дороги рабочей аристократии.

   А раз даже подобное разрешение вопроса для трэд-юнионов представляется спасительным выходом, - понятно, какой энтузиазм должна возбуждать в их лагере идея касс взаимопомощи. [35]* Последние требуют сравнительно ничтожных жертв. И пусть устранить "конкуренцию" вышеуказанной резервной армии сейчас и ближайшие дни он не в состоянии, все же трэд-юнионисты ждут от них "великих и богатых милостей". Будущее рабочего движения изображается трэд-юнионистами, как известно, в виде постепенного роста профессиональных союзов, которые, в конечном итоге, должны собрать в своих рядах весь пролетариат. [36]** А рост профессиональных союзов есть вместе с тем рост касс взаимопомощи. [37]*** Другими; словами, предполагается, что путем организации этих касс - борьба против "скифов" и безработных будет подвигаться вперед медленно, но неуклонно, пока не завершится полным торжеством. Наступит момент, когда осуществится то самое положение, к которому приблизиться трэд-юнионисты были бы не прочь ценою крупнейших жертв: "скифы" и безработные - в качестве членов профессиональных союзов и их касс - все до одного окажутся состоящими на иждивении рабочей аристократии - будут получать, средства к жизни из кассовых сумм, доставляемых не кем иным как именно этой аристократией.

   Так, различными путями, прямыми и обходными, и мытьем и катаньем, и запрещением и филантропией искореняется "корень зла". В последовательности и выдержанности трэд-юнионистскому мировоззрению и трэд-юнионистской практике отказать мы, стало быть, не можем.

   Зато, повторяем, мы должны самым решительным образом отказать этому мировоззрению и этой тактике в классовом пролетарском характере.

   Если читатель обратил внимание, мы все время, употребляя термин "конкуренция рабочих", ставили этот термин в кавычки: таким путем мы хотели подчеркнуть, что считаем его неправильными Внутриклассовой конкуренции рабочих - основного, согласно взглядам трэд-юнионистов, социального фактора - не существует. Все трэд-юнионистское вероучение построено на ложной предпосылке. Догмат о внутриклассовой конкуренции рабочих есть не что иное, как новая вариация на одну старую буржуазную тему. Не трудно установить родство между ним и... "железным законом заработной платы", а, следовательно, мальтузианским учением о народонаселении. [38]*

   На самом деле, в основе названного догмата лежит утверждение: средств существования не может хватать для рабочей массы; число рабочих не находится в соответствии с суммой заработной платы, которую капитал в каждый данный момент выделяет: оно, за баснословно редкими исключениями, выше этой суммы. "Перенаселение" рабочего мирa - неизбежный закон.

   Рабочие сами виноваты в своих бедствиях: они слишком "легкомысленно" - быстро размножаются - учат мальтузианцы. Существует определенный "рабочий фонд", определенное количество продуктов производства, идущих на вознаграждение трудящихся. И этот фонд не в состоянии прокармливать всех желающих быть накормленными. Чем больше число рабочих, тем меньше приходится на долю каждого, тем выше процент остающихся вовсе без заработка. "Легкомысленное" размножение является, таким образом, источником страшного понижения заработной платы и голода.

   "Он (рабочий) жалуется на заработную плату, которая ему кажется недостаточной для содержания семьи - говорил первоучитель мальтузианства - он обвиняет свое приходское попечительство, что оно медлит своею помощью, он обвиняет богатых в том, что они отказываются поделиться с ним своим избытком; он обвиняет общественный учреждения в несправедливости и пристрастии, он, может быть, обвиняет даже само Провидение, которое предназначает ему такое зависимое положение и жизнь, окруженную лишениями и страданиями... Себя самого он обвиняет едва ли не после всех, а, между тем, в действительности, он один только и заслуживает порицания". [39]*

   Одним словом, не кто иной, как свой же брат рабочий лишает рабочего - согласно мальтузианским воззрениям - необходимых средств к жизни, куска хлеба. Основа теории внутриклассовой рабочей конкуренции намечена вполне определенными штрихами.

   В более развитой и, добавим, несколько замаскированной форме излагает эту теорию пресловутый "железный закон заработной платы". Последователи означенного закона откидывают кое-что из числа понятий, с которыми оперирует правоверное мальтузиантство. Они не говорят о легкомысленной привычке рабочих иметь слишком большое потомство", не выставляют рабочих в качестве активных виновников своих собственных бедствий. Рабочие роют друг другу яму, сами того не сознавая, повинуясь воле слепого фатума. Но сути дела внесенная поправка не меняет: яма роется, - "избыточный" рост рабочего класса, через понижение заработной платы, ведет к безработице, голоду, повышенной смертности. "Рабочий фонд" признается существующим.

   В мировоззрении новейших трэд-юнионистов, мальтузианские мотивы получают дальнейшую переработку. В то время, как более отсталые трэд-юнионистские слои держатся старой редакции идеи "рабочего фонда" [40]*, передовые профессионалисты принимают означенную идею с оговоркой. Они не утверждают, будто для каждого периода существует строго определенное количество имеющей быть сделанной работы, - количество, которого нельзя ни на йоту увеличить. Нет, по данному вопросу они высказываются в довольно либеральном духе, находят, что количество работы, во всяком случае, увеличению подлежит. Официально они не прочь даже заявлять, что "рабочий фонд" - это миф. Но придавать серьезную цену подобного рода заявлениям с их стороны не приходится. Все же идее "рабочего фонда" в сильной степени владеет ими. Без веры в нее, их учение о внутриклассовой рабочей конкуренции не могло бы вовсе сложиться.

   Итак, делаемая ими оговорка существенного значения не имеет. В общем, они стоят на почве несомненно мальтузианских воззрений - мальтузианского фетишизма.

   Подобно правоверным мальтузианцам, подобно последователям "железного закона заработной платы", они убеждены, что "солнце вертится вокруг земли". Конкуренцию разного типа капиталов, изменения их форм, колебания [41]* в их накоплении, профессионалисты принимают за междоусобную борьбу в рядах пролетарской армии!

   Когда капитал известного типа, в интересах более успешных действий против своих соперников, повышает свое строение, вводит усовершенствованную технику и сокращает количество потребных для него рабочих рук, - профессионалистическому сознанию этот факт представляется, как усиленный рост "внутриклассовой рабочей конкуренции". Сокращение потребности в рабочей силе квалифицируется ими, как чрезмерное увеличение рабочих кадров, каковому и приписывается роль определяющего фактора. Выходит, будто заработка для всех рабочих не имеется единственно потому, что рабочих слишком много.

   "Мальтузианцы рассказывают нам, что... население быстрее увеличивается, чем количество средств существования; естественными последствиями этого являются пороки и нищета. Но что в действительности быстро идет вперед, так это уменъшение переменного капитала [42]* одновременно с ростом всего капитала... Это, ускоряющееся с увеличением всего капитала, да еще более быстрое, чем его собственное возрастание, относительное уменьшение переменного капитала, кажется, наоборот, увеличением рабочего населения, опережающим рост переменного капитала или средств производства". [43]** - Совпадение взглядов идеологов капиталистической буржуазии и профессионалистически мыслящей части пролетариата, в данном случае, получается самое трогательное.

   Для капиталистической буржуазии высказывать подобные взгляды имеет большое практическое значение. Эти взгляды для нее - оружие самозащиты. Ответственность за бедствия рабочего класса с больной головы переносится на здоровую. Роль капитала остается в тени. "Моя хата с краю, ничего не знаю"! Нечего приставать с обвинениями к капиталу, ополчаться на него: рабочие сами виноваты. Пусть они сделаются более благоразумными, перестанут столь "легкомысленно размножаться" и - "все дастся" им!.. Затем, необходимо заметить, что капиталисты, высказывающие и заставляющие преданных им "идеологов" высказывать мальтузианские взгляды, являются именно собственниками таких предприятий, в которых применяется квалифицированный и высококвалифицированный труд. [44]* Так как названные капиталисты нуждаются в сравнительно ограниченном числе рабочих, а главная масса последних свою рабочую силу может продавать капиталу "низкого строения", то, естественно, лозунг "ограничивайте воспроизведение потомства!" должен обслуживать не только интересы прикрытия от стрел пролетарской критики и взрывов пролетарского протеста. Этот лозунг направлен также против другого врага названных капиталов - против "старой фабрики". Если бы пролетариат внял их советам, если бы он пошел по стезе "благоразумия" и "избыточное население" перестало существовать, то - рассуждают названные капиталисты - у "старой фабрики" был бы вырван фундамент из-под ног. Итак, искоренение "легкомысленной привычки" в рабочей среде для известной части буржуазии явилось бы вдвойне желательным.

   Ничего общего с интересами пролетариата, как класса, охарактеризованные соображения буржуазии не имеют. Стоя на классовой позиции, рабочие-трэд-юнионисты должны бы были твердо памятовать азбучную истину: "бедственная коньюнктура рабочего рынка создается не "избыточным" ростом рабочего населения, безработица, нищета, усиленная смертность - не внутриклассовой конкуренцией". [45]* Пытаться врачевать бедственную конъюнктуру рабочего рынка борьбой с "рабочей конкуренцией" - значить бить мимо цели, заниматься знахарством. Уменьшить число жаждущих иметь заработок, удержать на должной высоте падающий "уровень жизни" при помощи искусственных средств - нельзя. Капитал, а не эксплуатируемые им "жертвы", повинен в падении "уровня жизни", в увеличении числа безработных. Он берет лишь то количество рабочих рук, какое находит необходимым, выбрасывает ту сумму заработной платы, какую считает нужным выбросить, требует от рабочих той степени напряженности и производительности труда, какая, по его расчетам, является возможной и наиболее выгодной. Когда говорят: женщины и дети вытесняют на фабриках мужчин и взрослых, или необученные рабочие - обученных, употребляют совершенно неточное выражение: мужчин, взрослых, обученных рабочих вытесняют капиталисты, а не кто иной. Не кто иной, как капиталисты определяют, основываясь на своих технических ресурсах, высоту жизненного уровня рабочего. Капитал сокращает число мест для рабочих, а трэд-юнионистам кажется, будто все горе - в "переполнении" рабочего рынка...

   Но в том-то и несчастье, что рабочие-профессионалисты от пролетарской классовой позиции далеки. Миниатюрные средства производства, находящиеся в их распоряжении, оказываются тем жерновом, который, будучи повешен на шею, топит в "пучине водной" - в пучине буржуазной идеологии и буржуазной тактики.

   Их "квалификация" заставляет их мыслить и вести себя так, как будто, в самом деле, они являются представителями "имущих классов". Пролетарий - продавец рабочей силы отступает в них на задний план перед мелким собственником средств производства. Свои помыслы они посвящают прежде всего и главным образом, задаче сохранения своей "собственности". Пусть эта собственность слишком эфемерна, все же, в их глазах, она имеет великую притягательную силу. Во чтобы то ни стало, всеми доступными им путями, они думают отстоять ее, сделать ее неприкосновенной, не подлежащей никакой экспроприации среди бешенного самума капиталистического развития. И опасность для нее они видят там, где вообще видят для себя опасность обладатели собственности всех родов и видов. Крупный капитал экспроприирует мелких и мельчайших собственников, но это обстоятельство не подсказывает последним непримиримо-отрицательного отношения к своему экспроприатору. Логика мелкой и мельчайшей собственности иная. Они стоят на страже буржуазного общества; с крупным капиталом они надеются, как-никак, заключить компромиссный modus vivendi, a своим злейшим врагом считают того, кто должен повести человечество за грань буржуазной диктатуры. Paбочие-профессионалисты острых враждебных чувств к пролетаpиaтy не питают и не могут питать, так как, в качестве продавцов рабочей силы, являются его составной частью. Но, как собственники "квалификации", они противопоставляют себе широкие пролетарские массы и в существовании этих масс усматривают угрозу своей "аристократической" позиции.

   Некоторые исследователи, пораженные сходством различных проявлений трэд-юнионистской деятельности с политикой средневековых ремесленников, ставили вопросы нельзя ли считать трэд-юнионы непосредственным наследием старинных цехов? и отвечали на этот вопрос в утвердительном смысле. Ответ наивный, свидетельствующий о том, что почтенным исследователям чуждо было понимание глубокого различия двух эпох экономических отношений. Но некоторое, довольно значительное сходство между означенными типами организаций, действительно, наблюдается. Трэд-юнионы походят на цехи, поскольку те и другие являются организациями собственников средств производства.

   Мы постоянно, на всех перекрестках слышим толки о том, что организация по профессиям - самая, естественная" форма пролетарской организации. Профессия, якобы, крепче всего сплачивает рабочие слои: вне профессионального союза несть для рабочих спасения... Необходимо точнее формулировать понятие организующего элемента. Речь идет, разумеется, не о чем ином, как о профессиональных знаниях, профессиональной сноровке и опыте. Совершенна верно, они способны объединять рабочих и притом тем более крепкими узами, чем выше уровень профессионального развития, требуемого от рабочего. Профессиональный союз - это объединение на почве "квалификации".

   Факт общеизвестный, который не замалчивают даже наиболее ярые защитники профессионализма: профессиональные организации среди необученных рабочих не находят себе почвы; все попытки создать подобные организации приводили и приводят к фиаско. Возьмем, например, историю о знаменитой организации английских докеров. Это очень поучительная история. Внезапно, во время общей стачки лондонских докеров в 1889 г. вырос громадный союз. На него возлагались самые большие надежды, пророчили ему богатую и славную будущность. Но так же быстро, как он вырос, наступил его конец, точнее его разложение: официально он числится до сих пор существующим, но, на самом деле, он представляет из себя безжизненный труп. Правда, относительно выделившейся из него "Лиги нагрузчиков" этого сказать нельзя: она проявляет немалую жизнеспособность. Но как раз нагрузчики (stevedors), в среде докеров, образуют своего рода "аристократическую" группу, обладают уже известной "квалификацией" [46]*.

   Или союзы рабочих фабрики "старого типа": мы уже говорили об этих союзах, возникающих в минуты боевых выступлений рабочей массы и затем немедленно исчезающих.

   Рабочий необученный или малообученный не связан с тем или иным родом профессии. Сегодня он занят в одном производстве, завтра - в другом, послезавтра может перейти к третьему производству. Рамки профессиональной организации для него, вечного странника промышленного миpa, слишком тесны. И стараться втиснуть его в эти чуждые для него рамки - задача очень неблагодарная и, как видите, не сулящая успеха тому, кто за нее берется. Мечты о возможности сорганизовать весь пролетариат на профессиональных началах - чистейший абсурд: профессиональная организация удел лишь собственников "квалификации", а отнюдь не продавцов рабочей силы. А последние составляюсь большинство пролетариата.

   Вот почему повсеместно главная масса рабочих стоить вне профессиональных союзов. [47]*

   Между тем трэд-юнионисты именно на возможности сорганизовать на профессиональных началах весь или почти весь пролетариат, возможности, в которую они твердо веруют, думают обосновать свое благополучие и свою будущность. Собственность на средства производства отнимает у них ту драгоценную способность, которой наделен пролетариат - способность социальной прозорливости. Стараясь возвести здание, долженствующее служить им неприступной крепостью, они строят его на песке. Не принесет им желанных, богатых плодов культивируемая ими идея касс взаимопомощи!

   Равным образом, не оправдают возложенных на них надежд ни "охранительные" начинания, ни пресловутый коллективный договор. Трэд-юнионисты исходят из уверенности, что квалификация, которой они обладают, может остаться их привелигированным достоянием на вечные времена. Они забывают о лихорадочно-прогрессирующем развитии машинной техники, о том, что с каждым поступательным шагом последней в жизни квалифицированного труда должны происходить все более и более радикальные перевороты, квалифицированный труд должен все быстрее и быстрее терять былую устойчивость своего положения. Капиталисты готовы соблюдать заключенный с известной группой рабочих договор лишь до тех пор, пока... квалификация, которою обладают данные группы, сохраняет свое значение в промышленном миpе. Но квалификация обесценивается, - коллективный договор идет насмарку. Оплот против "конкурентов" рушится. Точно также лишь до поры до времени капиталисты согласны поддерживать квалифицированных рабочих в их "охранительных начинаниях", согласны, например, издавать законы, ограничивающие иммиграцию необученных масс. Подобную поддержку квалифицированные рабочие встречают в среде капиталистов единственно потому, что в данный момент последние особенно нуждаются в квалифицированном труде. Обстоятельства меняются: меняются и отношения капиталистов....

   Но, повторяем, в ближайшие дни ожидать катастрофы трэд-юнионизма не приходится. Напротив, в ближайшие дни ему предстоит некоторая будущность. Он растет и предполагает приобрести доминирующее влияние в пролетарском мире. Конечно, его честолюбивым замыслам не суждено осуществиться. Тем не менее, третировать его, как нечто, не заслуживающее ни малейшего внимания, нечто, не представляющее ни малейшей опасности, нельзя. Все-таки на некоторые слои пролетариата он может оказать растлевающее влияние, может затемнить ясность их классового сознания, может вызвать немалый раскол и немалую рознь среди пролетарских масс. А, например, у нас, - благодаря стараниям защитников так называемого "всеобщего рабочего съезда", - расчищается особенно благоприятный путь для его триумфального шествия. Думают осуществить план, благодаря которому преобладающая роль в партии будет принадлежать профессиональным союзам: другими словами судьбы всего рабочего движения у нас предполагается отдать в руки "рабочей аристократии".

   Трэд-юнионистская опасность не миф, с нею надо бороться.

  

  

  

   Во время оно, когда известная группа российских "критиков марксизма" порывала свои последние связи с пролетарской идеологией и решительным маршем направлялась к буржуазному берегу, свое "отступление" она старалась прикрыть цветами риторики. Гг. Струве и Бердяевы доказывали, что, в сущности, они идут не направо, а налево. По их словам, новая позиция вовсе не была враждебной социализму: им хотелось лишь углубить содержание последнего. "Либерализм шире социализма" - авторитетно заявляли они.

   Или германские ревизионисты: протаскивая под марксистским флагом трэд-юнионистскую контрабанду, они пресерьезнейшим образом уверяют всех в необыкновенном величии своих замыслов. Их теория и практика сводится, видите ли, к тому, чтобы раздвинуть рамки марксистского движения: марксистское движение страдает некоторою узостью и доктринерством, от которых необходимо отказаться, иначе социал-демократии не придется более играть роли руководительности рабочего класса. Рабочий класс находит новые пути развития и борьбы. Ревизионизм шире марксизма!

   Совершенно аналогичную ценность представляют заявления, исходящие из лагеря наших "меньшевиков": вперед! на более широкую дорогу, к более широким перспективам! Партия зашла в мертвый тупик: да здравствует "всероссийская рабочая партия"! Не о шествии вперед говорят подобные заявления, а как раз об обратном. Это бьют отбой российские идеологи рабочей "аристократии"...

   Как! предвижу я негодующие возгласы тех, кто считается хранителями наиболее чистой ортодоксии, защитниками истинно пролетарской тактики, вы осмеливаетесь называть недостойным именем! Вы, не более не менее, отказываете им в классовом пролетарском миропонимании. Это невозможно! Нет, очевидно, вы не марксист, когда "настоящего" марксизма ценить не умеете.

   К порядку, товарищи, к порядку! Побольше спокойствия и самообладания. Шумом и патетическими восклицаниями вы меня не смутите. Благоволите же выслушать нашу речь до конца.

   Да, говорим мы категорически, позиция, занятая сторонниками всеобщего рабочего съезда и всероссийской рабочей партии ничего общего с пролетарской классовой позицией не имеет.

   Правда, выдвигая свой новейший лозунг "меньшевики", ссылаются на стремления самых "широких масс" пролетаpиaтa. Этими массами овладела "глубокая, стихийно сильная потребность" в организации, "потребность не только объективно-необходимая, потенциальная, рождающаяся вместе с самим пролетариатом в капиталистическом строе, но в значительной степени субъективно осознанная, активно-динамическая, знаменующая собой уже определенный этап в процессе классового развития и самоопределения пролетариата" [48]*. "В рядах широких масс наблюдается как раз стремление к возможному расширению - до пределов класса - пролетарской организации... Но не только к массовой организации стремится пролетариат, - он стремится также к организации, открывающей простор для проявления широкой самодеятельности и инициативы входящих в нее рабочих членов". [49]** Идея рабочего съезда не носить, стало быть, "абстрактного, теоретического характера интеллигентской выдумки". "Рабочий съезд сам по себе интересен лишь как момент, результирующий огромную предварительную работу, подводящий итог тому, что уже создано. Взятый сам по себе, он являет не начало процесса самоорганизации рабочего класса, а конец, венчающий этот процесс". [50]***

   И вот социал-демократия призвана осуществить, в настоящую минуту, великое дело: "она должна с открытой душой пойти навстречу начавшемуся стихийному процессу, должна направить как свои организационные, так и свои теоретические силы на помощь создающейся широкой пролетарской организации" [51]*.

   Спору нет: потребность в объединении присуща пролетариату и теперь говорит в нем особенно властно. Что же касается социал-демократии, то последняя как раз всегда считала своей главной задачей содействовать всеми силами объединению пролетарских масс в могучую организацию, долженствующую обслуживать классовые интересы. Пусть выполнение означенной задачи не являлось идеальным, а временами оставляло даже желать очень многого: это вопрос другой, но, во всяком случае, утверждать, что социал-демократия не желала идти навстречу стремлениям рабочего класса сорганизоваться, нет никаких оснований. Следовательно, распространяться как по поводу наличности у пролетариата "объективно-необходимой" и "субъективно-осознанной" потребности, так и по поводу обязанности "увенчивать стихийный процесс" - и притом распространяться еще с превеликим пафосом - значит ломиться в совершенно открытые двери.

   И, пожалуй, меньшевики не стали бы заниматься таким плодотворным делом, если бы... "объективно-необходимая и субъективная потребность", о которой они говорят, и "стихийный процесс", который они готовятся увенчать, означали, действительно, то, что принято ими обозначать. Но в том-то и весь секрет их пафоса, что они оперируют с новыми понятыми, для которых ими взята на прокат обычная терминология. Им приходится вести защиту, в марксистской среде, немарксистского цикла идей.

   Подобно ревизионистам, они стараются протащить контрабанду.

   Что разумеют они под именем "класса", "классовых" интересов, классовой политики?

   Каждый раз, когда от патетических восклицаний они переходят к области реальных явлений, свой общий тезис о росте "объективно-необходимой и субъективно осознанной потребности" начинают подкреплять фактами, они все, в один голос, отмечают успехи профессионального движения. "Посмотрите, как быстро растут наши профессиональные рабочие организации, несмотря на самые неблагоприятные условия, как внешние, так и внутренние... И все же вопреки этим условиям наши профессиональные организации вырастают, как грибы после дождя, и обнаруживают сказочную жизнеспособность. Чем же другим можно объяснить себе это удивительное на первый взгляд явление, как не глубокой, стихийно-сильной потребностью широких масс в организации" [52]*... "Ярче всего стремление к самодеятельности и самоорганизации сказалось в эпидемическом росте за последнее время профессиональных союзов, ставших теперь такой крупной силой. Можно категорически сказать, что они явились исключительно продуктом усиления самих рабочих" [53]**... "Взгляните, какой огромный рост организованности пролетариата замечается в последнее время, несмотря на все ужасы реакции! Какое отрадное зрелище представляют все эти различные областные и всероссийские конференции, сплачивающие пролетариат в классовую силу... В профессиональных организациях собираются все сливки рабочего класса". [54]***

   Организуясь в профессиональные союзы, рабочий класс "нащупывает правильную дорогу классового самоопределения". [55]*

   "Профессиональные союзы, их конференции и съезды, представляют собой то русло, по которому мощные потоки пролетарских масс выльются в открытое и широкое море классового единения. За это красноречиво