Соколова Александра Ивановна - Н. А. Прозорова. К биографии А. И. Соколовой (Синее Домино)

овому гласному суду после реформы судебной системы 1866 года и тем вниманием, которое оказывала общественность открытым судебным процессам. В "Воспоминаниях о князе Урусове" Соколова писала, что в день открытия гласного { стр. 169} судопроизводства зал суда представлял собой зрелище несравненно более оживленное, чем театральный зал в день постановки самой сенсационной пьесы. Безусловно, Соколова присутствовала не на одном судебном заседании, где и черпала сюжеты для своих произведений (очерки "Вердикт", "Не под силу (Быль)", "Приговор (Из записок судебного следователя)" и др.). Помимо жанра документального очерка, удовлетворявшего интерес к судебной хронике, были востребованы и оригинальные (а не переводные) романы с "уголовщиной". К тому же в России к этому времени появился массовый читатель, и книжный рынок стремился удовлетворить его вкусы. Кроме Соколовой, в жанре "уголовного романа" писали А. И. Деянов, Ф. К. Иванов, Н. Э. Гейнце, Н. Н. Животов и др.

  

   [58] "Термин "уголовный роман" охватывал все произведения (в том числе и исторические), где речь шла о преступлении, независимо от характера конфликта и типов персонажей" ( Рейтблат А. И. Детективная литература и русский читатель (вторая половина XIX- начало XX в.) // Книжное дело в России во второй половине XIX-начале XX века. Сб. научных трудов. СПб., 1994. Вып. 7. С. 126).

  

   В конце 1880-х годов Соколова переезжает в Петербург и завязывает знакомство с издательством А. Каспари, работает в газетах "Свет" и "Луч". С. С. Окрейц, вспоминая об Александре Ивановне, которую он встречал в редакции "Света", отмечал, что "всегда дивился энергии этой женщины. Чего только она не писала в своей жизни..." [59] Один за другим выходят ее романы "Золотая пыль" (СПб., 1890), "Без следа" (СПб., 1890), "Бездна" (СПб., 1890), "На смену былому" (СПб., 1890), "Москва конца века" (СПб., 1900), "Из-за могилы" (СПб., 1891), "Спетая песня (Из записок следователя)" (М., [1892]). В течение многих лет, начиная с 1889 года (с перерывами), на страницах "Петербургского листка" печатаются романы Соколовой "Примадонна", "Беспросветная тьма", "Без воли", "Каменное сердце", "Из-за могилы", "До седьмого колена", рассказы "На берегу Невы", "Благая весть" и другие (за подписью - Синее Домино, С. Д., А. С. и Старожил). [60] Некоторые из романов и повестей, по словам писательницы, переводятся на иностранные языки, [61] в том числе, на итальянский. [62] Талант романистки подвергается испытанию: приходится много писать, чтобы поддержать больного сына Трифона Сергеевича Соколова, находящегося в Москве, и дочь Марию Сергеевну, живущую с матерью в Петербурге.

  

   [59] Окрейц С. С. Литературные встречи и знакомства // Исторический вестник. 1916. N 7. С. 48.

   [60] Псевдоним "Старожил" не зафиксирован за Соколовой в словаре Масанова ( Масонов И. Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: В 4 т. М., 1956-1960. Т. 4. С. 446). Доказательством принадлежности ей этого псевдонима служит то, что роман "Из-за могилы", печатавшийся в "Петербургском листке" (22 мая-18 июля 1890 года; N 137-194) за подписью "Старожил", вышел затем отдельным изданием: Соколова А. Из-за могилы. СПб., 1891.

   [61] ИРЛИ. Ф. 540 (1908). Ед. хр. 54. Л. 1, об.

   [62] Повесть "Опекун" была переведена на итальянский язык и напечатана в Риме (см. об этом редакционное примечание в изд.: Соколова А. И. Опекун. СПб., 1905).

  

   1906-1909 годы принесли Александре Ивановне много горя. Здоровье самой Соколовой ("пролежала два года без ног"), не позволяло ей работать так же энергично, как раньше, а болезненное состояние сына приняло необратимый характер. [63] Уже было продано и заложено все ценное, и Соколовой пришлось обратиться за помощью в Постоянную комиссию для пособия нуждающимся литераторам, ученым и публицистам. В прошении от 21 ноября 1908 года она писала: "У меня в Москве умирает сын, одиноко, сиротливо умирает, помощь необходима неотложная, а я бессильна и сама больна". [64] В этом состоянии беспросветного горя она готова была обратиться за поддержкой к разным людям, и, видимо, надеялась на помощь Дорошевича, но не получила ее. Лишь такое предположение может объяснить резкий тон письма Соколовой к А. И. Сумбатову-Южину от 11 декабря 1908 года:

  

   [63] "Трифон окончательно спился, - вспоминал Гиляровский, - обитая в плохой квартирке на Сретенке в Стрелецком переулке, куда я не раз носил ему деньги для платы за квартиру по просьбе Александры Ивановны, писавшей мне об этом из Петербурга" ( Гиляровский В. А. Избранное. Т. 2. С. 91).

   [64] ИРЛИ. Ф. 540 (1908). Ед. хр. 54. Л. 5.

  

   "Что Вы не говорили с Власом Дорошевичем - я понимаю, и счастлива, что так вышло. Ни он бы Вас не понял, ни Вы бы его не уразумели. {стр. 170}

   Слишком уж он "Terre-a-terre!" [65]

  

   [65] Terre-a-terre - низменный, пошлый (фр.).

  

   Дочь мою его молчание огорчило, меня же Влас ни огорчить, ни удивить ничем не может. Он для меня совсем-таки не существует! "Так, словно мельканье какое, а не заправдашный человек", как говорит один из героев Глеба Успенского.

   Вы на Вашей нравственной горе и слов-то таких не знаете, какими с Власами Дорошевичами беседуют.

   Южины - сами по себе, а Дорошевичи - сами по себе! Так уж от Господа Бога положено!" [66]

  

   [66] РГАЛИ. Ф. 878. Oп. 1. Ед. хр. 1886. Л. 2.

  

   Тяжелая семейная ситуация усугубилась еще и тем, что внезапно заболела чахоткой Мария Сергеевна, [67] а в апреле 1909 года умер в Москве сын Александры Ивановны Трифон. В фонде Постоянной комиссии сохранилась протокольно-сухая запись о выдаче денег на его погребение: "Из аванса 30 р. Марии Сергеевне Соколовой, дочери писательницы, на расходы погребения брата. 28 апреля 1909 г. за N 870". [68]

  

   [67] Ср. в письме Соколовой к Сумбатову-Южину от 12 апреля 1909 года: "Нева тронулась, у Маши кровь горлом показалась..." (Там же. Л. 5).

   [68] ИРЛИ. Ф. 540 (1908). Ед. хр. 54. Л. 11.

  

   Только привычка к каждодневному труду помогла Александре Ивановне пережить этот тяжелый год. Хлопоты в Москве Сумбатова-Южина о назначении ей временной пенсии не увенчались успехом, но Соколова уже начала большую литературную работу для "Исторического вестника". ""Записки" мои подвигаются, - писала она Александру Ивановичу еще в марте 1909 года о своих мемуарах "Встречи и знакомства", - и будут наверное интересны и как воспоминания старого литератора, и как записки старого театрала, и как общие записки старой женщины, некогда принадлежавшей к "большому свету"". [69]

  

   [69] РГАЛИ. Ф. 878. Oп. 1. Ед. хр. 1886. Л. 3-3, об.

  

   Сотрудничество с "Историческим вестником", в котором печатались мемуары "Встречи и знакомства", стало большой творческой удачей для Соколовой, а терпеливое отношение к ней редактора С. Н. Шубинского давало возможность работать в полную силу. Круг знакомств мемуаристки среди литературного и музыкально-театрального мира был очень широк: от знаменитых русских писателей и музыкантов до почти забытых, но когда-то блиставших корифеев сцены. Картины культурной жизни Москвы и Петербурга перемежаются в ее мемуарах с увлекательными светскими историями и эпизодами собственной литературной биографии. На протяжении четырех лет Соколова делилась на страницах "Исторического вестника" наиболее яркими впечатлениями от встреч с Н. В. Гоголем, Ф. М. Достоевским, Н. В. Бергом, В. А. Соллогубом, П. И. Чайковским, М. П. Погодиным, Г. Венявским, С. А. Юрьевым, М. Н. Катковым, Н. А. Любимовым, А. И. Левитовым, А. Н. Серовым, Ю. Н. Голицыным, Бегичевыми, Рубинштейнами.

   Интерес представляют и письма Соколовой к Сергею Николаевичу Шубинскому, в которых она высказывает некоторые "программные" положения своего писательского кредо. Позиция Соколовой в вопросе о том, что нужно и что можно печатать на страницах исторического журнала, подробно изложена ею в одном из писем к Шубинскому 1911 года, написанном в резко полемической, фельетонной манере. По ее мнению, автор исторических записок должен не сочинять, а только передавать исторические факты или рассказывать истинную правду, невзирая на то, "насколько эта правда лестна или нелестна потомкам героев того или иного события". Другими словами, правдивость изложения является для Соколовой основным критерием оценки воспоминаний о событиях и лицах прошлого. Поводом к выяснению этого вопроса послужила негативная реакция потомков семьи Энгельгардтов на опубликованную { стр. 171} Соколовой "горькую семейную хронику". [70] "Быть может, надо было только заглавные буквы имен и фамилий ставить, но тогда это будет не история!! Под фирмой X. Y. Z. - что хочешь рассказывай! Скрывать фамилий я не могу, я не сочиняю, а передаю давно прошедшее! Три четверти века прошло с тех пор, и о царях на этом расстоянии лет уже говорят правду! Горю г-жи Ланни я сочувствую, но за подтверждение всего мною написанного ей признательна. История с горем частных лиц не считается, она считается только с правдой". [71] Некоторый элемент неразборчивости в средствах для достижения популярности, безусловно, чувствуется в позиции писательницы и не убеждает в ее правоте.

  

   [70] Речь в ней идет о муже Анны Романовны Энгельгардт, который был признан по царскому вердикту умершим ("живым трупом") за преступную связь с родной дочерью и жил в дальнейшем без паспорта в доме своей сестры (см. об этом: Соколова А. И. Встречи и знакомства // Исторический вестник. 1911. N 2. С. 558-563). В письме к Шубинскому Соколова отмечает, что для нее важен не частный случай, произошедший в семье Энгельгардтов, а царское повеление, в результате которого, живой человек стал "живым трупом".

   [71] РНБ. Ф. 874. Ед. хр. 126. Л. 196, об. - 197 (письмо Соколовой к С. Н. Шубинскому 1911 года).

  

   К мемуарам "Встречи и знакомства" примыкают воспоминания о князе А. И. Урусове, очерки о Преображенской больнице в Москве, о московской сыскной полиции, рассказ "Николай I и васильковые дурачества" и другие, также опубликованные у Шубинского.

   Помимо работы в "Историческом вестнике", Соколова печатала очерки и рассказы в журналах "Родина", "Всемирная новь", "Нива", "Сборник русской и иностранной литературы". Основные темы ее рассказов - несчастная любовь с трагическим концом ("На Красную горку", "С новым счастьем", "Старинный вальс", "Современная Периколла"), мистика ("Большой дом", "Ночь под Новый год"), взаимоотношения "отцов и детей" ("Своей дорогой", "Мать"), характерные русские типы ("Богатыри былых времен", "Мсье Серж и Петр Петрович"), а также рождественские и пасхальные сюжеты ("Воистину воскрес!", "Две елки", "Первая русская елка"). Ряд очерков касается исторических тем ("Священный памятник Бородина") и польского вопроса ("К воле и солнцу").

   В 1912 году выходит отдельным изданием исторический этюд Соколовой "Северный сфинкс" (СПб., 1912), в центре которого незаурядная и противоречивая личность императора Александра I. Соколова тщательно изучила материалы эпохи, а также только что опубликованные вел. кн. Николаем Михайловичем документы и тексты, касающиеся жизни Благословенного. [72] Внимание читателя обращено прежде всего на человеческие качества императора, его интимную жизнь, и лишь во вторую очередь на его государственные деяния. Этюд получил благожелательные отзывы критики, [73] а автор рецензии в "Историческом вестнике" писал: "Едва ли мы будем неправы, если определим исторический жанр А. И. Соколовой - стилем французских работ о русской истории Валишевского, в основе которого лежат нередко именно "кулисы истории", порою анекдотический материал, иногда даже скандальная хроника давно минувшего времени. Такт и вкус автора только одни спасают этот жанр исторической монографии от вульгарности, но зато читатель получает увлекательное чтение". [74] Свою книгу Соколова преподнесла в подарок Шубинскому и Власу Дорошевичу. Сохранилась ее лаконичная дарительная надпись на титульном листе экземпляра, подаренного сыну: "Власу Михайловичу Дорошевичу от автора". [75] Эпохе Александра I и {стр. 172} истории его любви к М. А. Нарышкиной посвящен также роман Соколовой "На всю жизнь" (СПб., [1912]).

  

   [72] Переписка имп. Александра I с сестрой вел. кн. Екатериной Павловной. СПб., 1910; Императрица Елисавета Алексеевна, супруга имп. Александра!. СПб., 1908-1909. Т. 1-3; Генерал-адъютанты имп. Александра I. СПб., 1908, и др.

   [73] Гаррис. А. И. Соколова. "Северный сфинкс". Исторический этюд. СПб., 1912. [Рец.] // Утро России. 1912. 25 февр. N 46. С. 5.

   [74] Исторический вестник. 1912. N 2. С. 755.

   [75] ИРЛИ. Ф. 411. Ед. хр. 76. Л. 1.

  

   В качестве бесплатных приложений журнала "Родина" вышли романы из жизни императора Николая I "Царский каприз" (СПб., [1911]), "Царское гаданье" (СПб., 1909), "Тайна царскосельского дворца. Из эпохи Анны Иоанновны" (СПб., [1911]), а также "уголовные романы" (бесплатные приложения к журналу "Живописное обозрение всего мира") "Золотая фея" (СПб., [1911]), "Маффия - царство зла" (СПб., [1911]).

   Семейное положение Александры Ивановны в последние годы жизни остается по-прежнему тяжелым: болеют и дочь и она сама. Все чаще приходится работать в постели, иногда трудно передвигаться по комнате. С 1910-го по 1913 год Постоянная комиссия для пособия нуждающимся литераторам, ученым и публицистам выдает Соколовой рассроченное пособие (по 20 рублей в месяц). В июле 1913 года исполняется сорок пять лет непрерывного литературного труда писательницы, о чем она сообщает в письме к своему старому другу, журналисту и драматургу Л. Л. Пальмскому (Балбашевскому):

  

   "28 июля исполнилось 45 лет моей литературной работы, ни о каком юбилее я не мечтала и не мечтаю, но кое-кто вспомнил, начиная с Власа, который прислал милейшую депешу из заграницы. Из Москвы прислали цветы (сноп, как сноп ржи, перевязанный роскошными лентами), еще из Москвы - совсем фантастическую корзину фруктов, от "Вестника" - букет, лично от редактора "Родины" - прекрасную икону Казанской Божией матери, а от издательской фирмы Каспари ящик серебра. Депеш было много, словом, вышло очень мило, но не принимала я никого, потому что мне было очень плохо, и мы даже пирога не испекли на этот день.

   Вас я увидала бы с удовольствием, но... сообщать вам о юбилее, значило бы разорять вас на букет, а я этого не хотела.

   Когда вернется Влас, мы отобедаем в самом интимном кружке (это мы с ним так решили еще до его отъезда), и одним из первых и самых дорогих гостей будете вы, как человек сердечнее всех ко мне относившийся в горькие, тяжелые минуты моей жизни. "Полюби нас черненькими"..." [76]

  

   [76] ИРЛИ. Ф. 53. Ед. хр. 123. Л. 1-2 (письмо Соколовой к Л. Л. Пальмскому. (1913)).

  

   Литературный и жизненный путь Соколовой подходил к концу. Ее тянуло в родную Москву. Больная, она все же продолжала работать. На страницах "Петербургской газеты" печатался ее последний роман "Без руля и ветрил" [77] о судьбе молодой княжны, несущейся по морю жизни подобно кораблю без парусов, а 29 декабря 1913 года в газете "Свет" появился ее рождественский рассказ "Гаданье".

  

   [77] Соколова А. И. Без руля и ветрил // Петербургская газета. 1913. 15сент. - 31 дек. N 253-359.

  

   Скончалась Александра Ивановна 10 февраля 1914 года в Петербурге, панихиды были отслужены в Симеоновской церкви. День и ночь у гроба писательницы читали псалтырь монахини Леушинского подворья. Тело ее было перевезено в Москву и 12 февраля погребено на Пятницком кладбище, недалеко от "места Ростопчиных", почти рядом с часовней, и на белом деревянном кресте была сделана надпись:

  

   [78] Саладин А. Т. Очерки истории московских кладбищ. М., 1997. С. 38. В примечаниях С. Ю. Шокарева отмечено, что могила А. И. Соколовой не сохранилась (Там же. С. 301), у М. Артамонова, обследовавшего московские кладбища в 1993 году, другие сведения (см.: Артамонов М. Московский некрополь. М., 1995. С. 423).

   {стр. 173}

  

   Оригинал здесь: Порталус.