Страхов Николай Николаевич - Взгляд на текущую литературу

к числу чрезвычайно редких произведений, в которых действительно изображена страсть любви. Несмотря на то что любовь и сладострастие составляют неизменную тему повестей и романов, обыкновенно авторы довольствуются тем, что выведут на сцену молодую пару и, рассказывая всякого рода встречи и разговоры, предоставляют воображению читателя подсказать ему чувства и волнения, сопровождающие эти встречи и разговоры. В Анне Карениной, напротив, точно описан самый душевный процесс страсти, - дело столь новое и необыкновенное, что многие критики и читатели даже не могли понять его и печатно выразили свое недоумение. Страсть здесь возникает с первого взгляда, без предварительных разговоров о вкусах и убеждениях. По старинным романам это так и должно быть, но мы почему-то почти уже забыли эти старые истории. Затем страсть растет, и автор рассказывает, каждый ее фазис так же ясно и понятно, как этот первый взгляд влюбившихся. Все полнее и полнее раскрывается чувство; Анна начинает ревновать, -

  

   Кто любит, тот ревность невольно питает,

  

   как поется в Руслане. Сущность ревности, внутренняя борьба Анны и Вронского рассказаны так убедительно и отчетливо, что ужасно видеть неизбежную последовательность этого развития. Несчастная Анна, положившая всю душу на свою страсть, необходимо должна была сгореть на этом огне. Когда она почувствовала, что ей изменяет ее единственное благо, она позвала смерть. Она не стала дожидаться полного охлаждения или измены Вронского; она умерла не от оскорблений или несчастий, а от своей любви. История трогательная и жестокая, и если бы автор не был так беспощаден к своим героям, если бы он мог изменить своей неподкупной правдивости, он мог бы заставить нас горько плакать над несчастной женщиной, погибшей от бесповоротной преданности своему чувству. Но автор взял дело полнее и выше. Тонкими, но совершенно ясными чертами он обрисовал нам нечистоту этой страсти, не покоренной высшему началу, не одухотворенной никаким подчинением. Мало того. У Карениной и у ее мужа в минуты потрясений и болезни совершаются сознательные проблески чисто духовных начал (вспомните больную после родов Анну и Каренина, прощающего Вронского), проблески, быстро затянутые тиною других враждебных им чувств и мыслей. Один Вронский остается плотяным с начала и до конца.

   Таким образом, с ужасающею правдою нам показан этот мир полной слепоты, полного мрака. Контраст ему составляет мир, по-видимому, гораздо более светлый, мир Левина, человека искреннего, простого, со многими недостатками, но с чистым сердцем. Каренин и Вронский - типы чиновника и военного, Левин - тип помещика. Их собственно три брата: старший, от другого отца, Кознышев - славянофил; второй, Николай Левин, - нигилист; третий, Константин Левин, герой романа, - представляет как бы просто русского человека без готовых теорий. Это сопоставление очень поучительно; оно дает нам образчики главнейших умственных настроений в нашем обществе, картину нашего умственного брожения. Наилучший представитель этого брожения, имеющий на своей стороне все симпатии автора, есть Константин Левин, вечно умствующий о самых общих вопросах и не принимающий ходячих решений. Конечно, это расположение к умствованию есть чисто русская черта, и вся наша современная литература единогласно свидетельствует, что такое умствование никогда ие было в большем ходу, чем теперь.

   Но роман изображает нам не умствования, а жизнь Левина, даже самый полный расцвет его жизни, и автор именно хотел нам показать, как возникают мысли Левина из событий его жизни, из неотразимых чувств его сердца. По-видимому, это совершенно благополучная жизнь; Левин человек достаточный, он молод, силен, он забавляется охотой и очень предан своим занятиям хозяйством, он женится на той, которую любит, и становится счастливым отцом семейства. Картины всех этих удовольствий и радостей принадлежат к лучшим и истинно удивительным страницам романа. Спрашивается, откуда же могли взяться мрачные мысли и даже мысль о самоубийстве? Если всмотреться, то мы почувствуем пустоту этой жизни, и нам станет понятен душевный голод Левина. Автор приводит Левина в столкновение с различнейшими сферами людей и дел и везде с своей чудесной ясностию показывает, как Левин не мог примкнуть нн к одной из этих сфер. Он страшно одинок, и одинок в силу своей чуткости, своей правдивости и искренности, не допускающей никаких компромиссов, отвергающей всякую фальшь. Таким образом, лучший из людей, выведенных в романе, менее всего способен слиться с окружающей жизнью. Он ее отвергает, и это отвержение тем сильнее, что оно совершается без раздражения и невольно; Левин ничего не обличает, ни на что не нападает, - он просто уходит от того, что ему противно. В конце романа изображена волна общественного одушевления, пробежавшая во время сербской войны; Левин и тут устраняется, уходя от волны в те глубокие народные слои, которые остались незатронутыми, хотя вполне подчинились ей по общему течению своей жизни. В свое время этот эпизод наделал шума, и даже журнал, печатавший Анну Каренину, отказался его напечатать. Но в сущности роман содержит много картин, гораздо более безотрадных. Несмотря на полнейшую мягкость приемов, едва ли было когда-нибудь сделано более мрачное изображение всего русского быта. Только мир крестьян, лежащий на самом дальнем плане и лишь изредка ясно выступающий, только этот мир сияет спокойною, ясною жизнью, и только с этим миром Левину иногда хочется слиться. Он чувствует, однако, что не может этого сделать.

   Что же остается Левину? Что остается человеку, который подпал такому жестокому разобщению с окружающею жизнью? Ему остается он сам, его личная жизнь. Но личная жизнь есть всегда игралище случая. Когда смертельно заболел брат Николай, когда жена мучится родами, когда гром упал на дерево, под которым спал малютка-сын, и в тысяче других, более мелких событий, в самых своих радостях и удачах, Левин чувствует, что он во власти случайностей, что самая нить его жизни ежеминутно может порваться так же легко, как тонкая паутинка. Вот откуда его отчаяние. Если моя жизнь и радость есть единственная цель жизни, то эта цель так ничтожна, так хрупка, так очевидно недостижима, что может внушать лишь отчаяние, может лишь давить человека, а не воодушевлять его. И вот где начинается поворот Левина к религиозным мыслям.

  

  

   Таков очевидный смысл Анны Карениной. Задача взята глубоко, взят вековечный вопрос человеческой жизни, а не один лишь современный тип и современный интерес. Если бы автор не расточил на Левина столько реализма, столько беспощадно правдивой растушевки, он мог бы сделать из Левина не простого смертного, неловкого и колеблющегося, исполненного слабостей, - а какого-нибудь нового Гамлета, замученного своими мыслями не вследствие горя и поражающих его преступлений, а, напротив, среди полного внешнего благополучия. Но этот роман действительно изображает нашу современность; на горе нам (или, может быть, на радость?) вечные вопросы у нас волнуют обыкновенных людей и при обыкновенных обстоятельствах. У нас совершается какое-то колебание человеческой совести, заражающее целые толпы всевозможных людей, конечно, из образованных классов. Помещик, не верящий в свое право владеть землею; чиновник, не верящий в свое дело и полагающий, что его труд никак не может стоить получаемого им жалованья; образованный и достаточный человек, завидующий мужику; отец, отрекающийся от всякой собственной жизни ради своих детей; человек в полном цвете сил и среди молодой семьи, не находящий смысла в своей жизни и преследуемый мыслью о самоубийстве, - эти и подобные черты свидетельствуют, что в этом быте исчезли твердые начала, что почва колеблется под ногами этих людей. Левин нашел спасение в религиозных мыслях, но Анна, принадлежавшая к миражному верхнему слою, несмотря на все свои мучения, не образумилась ни на минуту, не знала даже, куда обратиться, чтобы искать спасения. Это отсутствие всякой серьезности в понятиях так называемых образованных людей, отсутствие того, что собственно называется нравственностию, с великим мастерством изображено в картинах большого света. Весь же роман есть изображение общего душевного хаоса, господствующего во всех слоях, кроме самого нижнего.

   Этот же нравственный хаос, очевидно, есть главный предмет Братьев Карамазовых. Тема этого романа отчасти есть повторение темы Преступления и наказания, но слегка напоминает и Анну Каренину. Здесь совершается уже не простое убийство, а отцеубийство, к которому приводят нигилистические мысли о том, что все позволено, что самоуправство, имеющее ясные, разумные основания и цели, может быть простираемо на все, что не существует никакой границы, которой бы оно не имело права переступить. Выведены на сцену три брата, как представители трех различных направлений: младший, Алексей, исповедует славянофильские убеждения в высокой религиозной их форме; средний, Иван, есть нигилист, тоже самого высокого разряда; старший, Дмитрий, есть простой малообразованный русский человек с большой наклонностью умствовать, но без определенного образа мыслей. В начале автор говорит, что настоящий герой его рассказа есть Алексей; но по мере писания романа первая часть его разрослась сама в целый огромный роман, а остальные две части, которые должны были вполне выразить мысль рассказа, к несчастию, унесены автором в могилу¹⁹. Таким образом, главным героем Братьев Карамазовых оказался не Алексей, а пока старший брат Дмитрий. По обыкновению автора весь роман имеет несколько фантастический колорит, состоящий в том, что события и встречи следуют друг за другом с ненатуральною быстротою и отчасти произвольно, но еще более в том, что все действующие лица исполнены слишком сложных и слишком быстро сменяющихся чувств. Любовь и ненависть, подозрение и вера, радость и отчаяние н т. д. говорят в душе каждого лица почти в одно время; при взаимных сношениях эти лица почти не могли бы понимать друг друга, если бы все не имели равно этого особенного душевного строя. Хотя, таким образом, внутренние и внешние элементы рассказа сочетаются ненормально и, сверх того, беспрерывно повторяются в новых вариациях, но сами по себе эти элементы глубоко реальны, в чем и состоит сила Достоевского и на чем основано было его собственное убеждение в реализме создаваемых им картин. Внутренняя правда душевных движений, которые он выставлял напоказ, неотразимо увлекала читателей, несмотря на все внешние недостатки рассказа.

   В Карамазовых рассказывается, как гнусный отец, Федор Павлович, убит ради грабежа своим незаконным сыном, Смердяковым, одною из гнуснейших и фантастичнейших фигур романа. Смердякова посвятил в нигилизм и почти подбил на убийство Иван Карамазов. Оба они, как Раскольников в Преступлении и наказании, неожиданно для себя чувствуют страшные угрызения совести, до того, что Иван впал в нервную горячку, а Смердяков повесился. Между тем обвинение и кара за убийство по ошибке падает на Дмитрия, который тоже ненавидел отца, не только вообще за его гнусность, но и из-за недоданных денег, а особенно из ревности к гулящей девушке Груше. Существенная черта рассказа заключается в том, что Дмитрий, несмотря иа свою злобу, несмотря на отчаяние, к которому его привели страсти и всякие проступки и в котором ои мечтает уже о самоубийстве, - Дмитрий воздерживается от убийства отца. При всех своих кутежах и буйствах он исполнен идеальных порывов, он верит в бога и бессмертие души, и этот строй мыслей спасает его от злодейства, для которого у него были всяческие поводы и возможности. Когда же на него обрушивается приговор в каторгу, он не ропщет, он понимает, что несет наказание не только за других, но и за свои вины; он чувствует в себе поворот к обновлению, к воскрешению в себе нового, чистого человека.

   Фон для этой хаотической картины поставлен автором самый определенный и светлый, именно - монастырь, олицетворяющий в себе религию, православие, разрешение всяких вопросов и несокрушимую надежду на победу истинно живых начал. К послушнику Алеше и теперь все обращаются, ища душевного успокоения и руководства. В следующем романе Алеше предстояли, вероятно, еще большие волнения и испытания. Иван Карамазов, судя по всему, должен был выйти на дорогу политического преступника и совершить какое-нибудь страшное покушение (недаром Карамазов так похож на Каракозов). И все оканчивалось, вероятно, победою светлых начал и их ярким откровением в лице Алеши.

   В настоящем же романе изображена, главным образом, душевная шалость, доходящая до крайних пределов. Как будто автор вообще задавался мыслью о так называемой ширине русской натуры, об этом поразительном сочетании в той же душе великого добра с великим злом, об готовности в одно время и к подвигу и к злодеянию, о равной способности и всем жертвовать и все попрать. В Легенде об великом инквизиторе нигилизм возведен на свою высшую точку, до мыслей грандиозных в своей кощунственности; чувствуется, что этот Иван Карамазов должен повернуть и, если повернет, с такою же силою уйдет в противоположную сторону.

  

  

   Таковы три самые крупные произведения нашей литературы за последнее время. В каждом из них есть по самоубийству и вообще много отчаяния; каждое из них изображает нравственный хаос, жестокое колебание человеческой совести; два последние - Анна Каренина и Братья Карамазовы указывают на религию, как на выход из хаоса и отчаяния.

   Очевидно, мы переживаем некоторый внутренний перелом, имеющий, судя по указанным чертам, величайшую важность и глубину. Беспокойное чувство этого нравственного переворота смутно отзывается в душах. Но до сознания, до настоящего понимания далеко; для господствующих понятий и вкусов, для того, что нынче называется образованием и просвещением, разумение дела трудно, почти недоступно; и ветреное племя, как выразился Гоголь, еще не содрогается...

  

  

   Впервые опубликовано: "Русь", 1883, 6 янв.

  

   Печатается по тексту книги: Страхов Н. Критические статьи об И. С. Тургеневе и Л. Н. Толстом (1862-1885). Изд. 4-е, Киев, 1901.

  

   ¹ Приводится цитата из пьесы В. Шекспира "Кориолан" (акт 1, сцена 1). В современном переводе: "...зачем, чесотке умыслов своих поддавшись, себе вы струпья расчесали?"

   ² Либерально-народнический журнал "Устои" издавался в Петербурге в 1881-1882 гг. под ред. С. А. Венгерова, при участии В. М. Гаршина, H. H. Златовратского, А. Н. Плещеева и др.

   ³ Цитируются строки из комедии А. С. Грибоедова "Горе от ума" (дейст. 2, явл. 5).

   ⁴ Строка из комедии Грибоедова "Горе от ума" (дейст. 2, явл. 2).

   ⁵ Строки из комедии Грибоедова "Горе от ума" (дейст. 8, явл. 22).

   ⁶ Строки из комедии Грибоедова "Горе от ума" (дейст. 4, явл. 5).

   ⁷ Бакунин Михаил Александрович (1814-1876) - русский революционер, один из идеологов анархизма и народничества. В 30-е годы играл видную роль в кружке Н. В. Станкевича, был близок с Белинским, впоследствии - с Герценом и Огаревым.

   8 Кропоткин Петр Алексеевич (1842-1921) - русский революционер, один нз теоретиков анархизма, испытавший влияние П. Прудона и М. А. Бакунина.

   ⁹ "Дневник писателя" - внутренне связанный цикл публицистических и художественных выступлений Ф. М. Достоевского - сначала в журнале "Гражданин" (1873), затем в виде ежемесячных отдельных выпусков (с 1876 по 1881 г.). "Дневник писателя" охватывал самые разнообразные политические, нравственные, эстетические проблемы.

   ¹⁰ Журнал "Время" издавался в Петербурге в 1861-1868 гг. M. M. Достоевским при ближайшем участии Ф. М. Достоевского, его фактического редактора. Активным сотрудником журнала был Страхов. В связи с его статьей "Роковой вопрос" журнал был закрыт в апреле 1863 года. Общее направление журнала имело почвеннический характер.

   ¹¹ Шатов - герой романа Достоевского "Бесы".

   ¹² Цитируются строки из трагедии А. Н. Майкова "Два мира", часть 3 (1881).

   ¹³ Цитата из письма Ап. Григорьева к Н. Страхову от 19 октября 1861 г. Опубликовано в журнале "Эпоха", 1861, No 9.

   ¹⁴ Имеются в виду эстетические принципы так называемого "чистого искусства", выразившиеся в поэтической и литературно-критической деятельности А. Н. Майкова, Н. Ф. Щербины, Я. Н. Полонского, А. А. Фета, А. В. Дружинина, П. В. Анненкова н др.

   ¹⁵ Маркевич Болеслав Михайлович (1822-1884) - писатель, выступивший в антинигилистических романах ("Марина из Алого Рога", "Четверть века назад", "Перелом" и др.) защитником реакционно-охранительных начал.

   ¹⁶ Авсеенко Василий Григорьевич (1842-1918) - писатель, занимавший консервативные позиции, автор антинигилистического романа "Злой дух" и др.

   ¹⁷ Стахеев Дмитрий Иванович (1840-1918) - писатель, автор ряда путевых очерков, повестей, романов; Страхов заметил и оценил литературное дарование Стахеева.

   ¹⁸ Боборыкин Петр Дмитриевич (1886-1921) - писатель, автор многих социально-бытовых романов.

   ¹⁹ Имеется в виду замысел многочастного романа "Житие великого грешника", к которому Достоевский вернулся в 1878 году. В "Братьях Карамазовых" воплотилась часть предполагаемого романа-жития о нравственных скитальчествах Алексея Карамазова.