Тихомиров Павел Васильевич - Очерки по гносеологии

  

   Тихомиров П. В. Очерки по гносеологии: [Из лекций, читанных в Московском Университете] // Богословский вестник 1908. Т. 1. No 4. С. 693-706 (3-я пагин.).

   Scan "Богословский Вестник"

   OCR Бычков М. Н.

  

  

   Было время, когда философы вопросами гносеологическими, или вопросами теор³и и критики познан³я, совсѣмъ не занимались или занимались мимоходомъ, какъ бы случайно и не сознавая ихъ особенной, принцип³альной важности. Такъ было въ античной философ³и. Греческ³е мыслители предпочитали осуществить задачу познан³я всѣхъ "божескихъ и человѣческихъ вещей", а не размышлять много о разрѣшимости этой задачи и о средствахъ ея разрѣшен³я. Настало время, когда философ³я почти исключительно занимается вопросами гносеологическими, а отъ гордаго притязан³я на познан³е всѣхъ "божескихъ и человѣческихъ вещей" отреклась настолько основательно, что назвать какого-либо философа "метафизикомъ" сдѣлалось равносильнымъ нанесен³ю ему тяжкаго оскорблен³я или опорочен³ю его добраго имени. Это время - наше время. Противоположность интересовъ и задачъ съ интересами и задачами философ³и античной - самая полная!

   Что же произошло за тотъ долг³й пер³одъ времени, который отдѣляетъ насъ отъ грековъ? Откуда такая "переоцѣнка цѣнностей"?

   Окидывая общимъ взглядомъ истор³ю философ³и отъ Ѳалеса до нашихъ дней, мы видимъ любопытную и въ своемъ родѣ единственную картину - полнаго разгрома и крушен³я тѣхъ началъ и притязан³й, которыя нѣкогда побѣдоносно покоряли себѣ умы мыслящаго человѣчества и привлекали самыхъ ген³альныхъ работниковъ къ созидан³ю гранд³озныхъ, всеобъемлющихъ и всеобъясняющихъ системъ философ³и. Разгромъ этотъ совершенъ положительными науками, которыя сначала довольствовались скромной и подчиненной ролью по отношен³ю къ философ³и (даже ролью простыхъ частей ея), а потомъ исподволь эмансипировались, научились стоять на своихъ собственныхъ ногахъ и, наконецъ, такъ гордо подняли голову, что ихъ родоначальницѣ и прежней царицѣ, философ³и, пришлось уже идти на копромиссы и размежевываться съ ними, какъ съ равноправными претендентками на познан³е м³ра. Но и такое положен³е скоро стало для философ³и лишь пр³ятнымъ воспоминан³емъ. Позитивизмъ, подъ знаменемъ котораго стали наиболѣе преуспѣвш³я науки (главнымъ образомъ, естественныя), подписалъ смертный приговоръ философ³и въ старомъ смыслѣ этого слова и объявилъ себя единственною философ³ей. Отъ этого разгрома философ³я не оправилась и доселѣ. Потому то теперешн³е философы, за рѣдкими исключен³ями, такъ и стыдятся прослыть "метафизиками".

   Но вмѣстѣ съ этимъ разгромомъ античныхъ традиц³й, объ руку съ нимъ, въ самой философ³и нарождалось и развивалось движен³е, которое на мѣсто упраздняемыхъ принциповъ, притязан³й и задачъ выдвигало новыя предпр³ят³я, съ наукой не конкуррировавш³я, даже содѣйствовавш³я ей въ разрушен³и метафизики, но, во всякомъ случаѣ, спасавш³я отъ истреблен³я имя и честь философ³и. Это были работы по теор³и и критикѣ познан³я. Начавшись съ скромныхъ и даже позитивно настроенныхъ "опытовъ" и "изслѣдован³я" Локка и Юма, это движен³е въ лицѣ Лейбница показало, что на солидномъ гносеологическомъ базисѣ философ³я можетъ отважиться и на метафизическую антрепризу; а въ безсмертной Кантовой "Критикѣ чистаго разума" оно воздвигло такую твердыню, о которую безсильно разбиваются волны самаго энергичнаго антифилософскаго натиска. Правда, базируясь на эту твердыню, нѣкоторые предпр³имчивые и смѣлые умы (Фихте, Шеллингъ, Гегель, Шопенгауэръ) рѣшились заговорить въ прежнемъ авторитетно-философскомъ тонѣ и попытались снова привести мыслящее человѣчество къ присягѣ на вѣрность метафизикѣ: но эта попытка едва не стоила жизни философ³и, потому что чѣмъ сильнѣе было обаян³е этой "поэз³и понят³й", и чѣмъ полнѣе ея тр³умфъ, тѣмъ скандальнѣе оказалось ея крушен³е. Болѣе всего скопрометировала философ³ю наиболѣе нашумѣвшая Гегелевская система: въ ней вполнѣ воскресъ властный античный духъ;- любопытно отмѣтить, что именно въ стилѣ античныхъ философовъ Гегель отрицалъ значен³е гносеолог³и, заявляя, что ея притязан³я такъ же нелѣпы, какъ желан³е научиться плавать, не входя въ воду. За краткимъ шумнымъ успѣхомъ послѣдовалъ столь же шумный провалъ: философ³ю стали высмѣивать,- яросто только цитируя Гегеля (срав., напр., въ извѣстной книгѣ: А. Eiehl, Der philosophische Kriticismus, B. 2. T. 2., SS. 120-127). Былъ моментъ, когда казалось, что позитивизмъ достигъ окончательной побѣды.

   Но, говоритъ одинъ изъ свидѣтелей этого момента (извѣстный Альб. Ланге), "какъ разбитая арм³я высматриваетъ крѣпк³й пунктъ, гдѣ она надѣется снова собраться и привести себя въ порядокъ, такъ повсюду послышался въ философскихъ кружкахъ того времени пароль: вернуться къ Канту (Zurack nach Kant)"! И вотъ, въ половинѣ прошлаго столѣт³я "серьезно взялись за это возврашен³е къ Канту (рѣчь идетъ ближайшимъ образомъ о Герман³и, доселѣ являющейся главной философской мастерской) и при этомъ случаѣ нашли, что точка зрѣн³я великаго Кенигсбергскаго философа, въ сущности, никогда еще не могла быть названа съ полнымъ правомъ опровергнутой;- что есть даже всяческ³я основан³я, побуждающ³я вникнуть въ глубины Кантовой системы самыми строгими изыскан³ями, как³я до сихъ поръ прилагались изъ всѣхъ философовъ почти къ одному Аристотелю (А. Ланге, Истор³я матер³ализма, пер. Страхова, изд. 2-ое, стр. 327).

   Права гносеологическихъ изыскан³й въ предѣлахъ самой философ³и теперь безусловно признаны. Но вмѣстѣ съ тѣмъ признана и рискованность метафизическихъ экскурс³й: судьба Фихте-Шеллинго-Гегелевской "романтики понят³й" еще слишкомъ хорошо памятна. Школа новокант³анцевъ, имманентная философ³я, эмпир³окритицизмъ - вотъ наиболѣе авторитетные теперь представители философской мысли, а они сводятъ всю философ³ю къ гносеолог³и. Даже склонные къ метафизикѣ мыслители (Фехнеръ, Лотце, Гартманъ, Вундтъ) отводятъ много мѣста гносеологическому обоснован³ю своихъ системъ. А заносчивую фразу: "выучиться плавать, не входя въ воду", теперь ужъ никому не придетъ охоты повторять.

   Вотъ какъ созидалось то современное положен³е гносеолог³и и полное поглощен³е ею всей философ³и, о которомъ мы говорили въ самомъ началѣ.

  

   Но не однѣ только внѣшн³я перипет³и исторической борьбы философ³и за свое существован³е, не одни только тактическ³е соображен³я этой борьбы и личный подборъ работниковъ въ философской области создали гносеолог³и такое преобладающее, почти исключительное положен³е. Въ результатѣ этой борьбы и этого подбора получилось, во всякомъ случаѣ, нѣкоторое реальное и обѣими сторонами признаваемое размежеван³е философ³и съ спец³альными науками, а съ другой стороны,- и установка положительныхъ задачъ философ³и. Блюстительницей этого результата, инстанц³ей въ которой рѣшается вопросъ о правомѣрности тѣхъ или иныхъ притязан³й, въ случаяхъ столкновен³я между научнымъ и философскимъ изслѣдован³емъ, и тѣхъ или иныхъ попытокъ разрѣшен³я положительныхъ задачъ философ³и,- такой рѣшающей инстанц³ей является въ настоящее время гносеолог³я.

   Свое воззрѣн³е на положительныя задачи философ³и мы раскрыли въ сочинен³и: "Истор³я философ³и, какъ процессъ постепенной выработки научно обоснованнаго и истиннаго м³ровоззрѣн³я" (изд. въ 1899 г., стр. 37). Сущность его вкратцѣ можетъ быть резюмирована такимъ образомъ. Научныя задачи философ³и состоятъ въ изслѣдован³и и рѣшен³и общихъ вопросовъ м³ропознан³я и жизнепониман³я, обсужден³е которыхъ лежитъ внѣ сферы прямыхъ задачъ спец³альныхъ наукъ, да въ большинствѣ случаевъ - и внѣ компетенц³и послѣднихъ. Спец³альныя науки такое или иное рѣшен³е этихъ вопросовъ то молчаливо и безъ доказательствъ предполагаютъ, то совершенно игнорируютъ. Но, во всякомъ случаѣ, онѣ не могутъ обойтись безъ извѣстныхъ общихъ понят³й и принциповъ (апр³орные элементы наукъ), принимаемыхъ совсѣмъ догматически. Въ качествѣ примѣровъ можно указать на извѣстныя представлен³я о пространствѣ въ геометр³и, о пространствѣ и времени въ механикѣ, о свободѣ воли, вмѣняемости и нравственной отвѣтственности въ юридическихъ наукахъ, о природѣ духовнаго начала въ психолог³и, о быт³и и чувственныхъ свойствахъ тѣлъ въ физикѣ и хим³и и т. д. Поскольку спец³ально-научная работа принимаетъ философск³й характеръ, эта догматичность, конечно, ослабляется; но въ повседневной своей работѣ науки обыкновенно не чувствуютъ нужды въ философскомъ отношен³и къ этимъ своимъ элементамъ. Философ³я, дѣлая эти общ³я понят³я и принципы предметомъ своего спец³альнаго изслѣдован³я, част³ю углубляетъ фундаментъ спец³альныхъ наукъ, част³ю провѣряетъ его прочность. Никто не можетъ оспаривать, что она въ этомъ случаѣ имѣетъ свой собственный предметъ. Она освобождаетъ научное знан³е отъ догматизма и приводитъ въ ясность послѣдн³я основы знан³я. Но этого мало. М³ръ, какъ цѣлое, ускользаетъ отъ раздробленнаго спец³ализац³ей вниман³я наукъ. Лишь философ³я, познающая цѣну и относительное значен³е различныхъ научныхъ предпосылокъ, въ состоян³и правильно поставить самый вопросъ то о быт³и въ его цѣломъ и искать услов³й для рѣшен³я этого вопроса. Если, затѣмъ, мы только вообразимъ себѣ эту послѣднюю сторону философской задачи выполненной, то безъ труда поймемъ, что философ³я не можетъ ограничиться только провѣркой, углублен³емъ и синтезирован³емъ критически провѣренныхъ предпосылокъ спец³альныхъ наукъ. Несомнѣнно, что спец³альныя науки еще не настолько полно захватили для своего изслѣдован³я разныя сферы дѣйствительности, чтобы не оставалось болѣе не только невѣдомыхъ, но даже и не подозрѣваемыхъ уголковъ м³ра. Такимъ образомъ, синтезъ философски провѣренныхъ предпосылокъ спец³альныхъ наукъ еще отнюдь не даетъ кар. тины цѣлаго м³ра. Эту картину философ³я должна конструировать, продолжая и распространяя предположен³я наукъ въ стороны, де предусматриваемыя прямыми интересами спец³альнаго изслѣдован³я, и дополняя ихъ нѣкоторыми новыми предположен³ями (гипотезами), которыя стоятъ въ логическомъ соглас³и съ первыми и необходимы для полнаго и систематическаго м³ровоззрѣн³я.

   Но если современная философ³я еще сравнительно безспорно можетъ находить для себя предметъ и задачи, не захваченные спец³альными науками, то самая возможность рѣшать эти задачи и изслѣдовать этотъ предметъ, напротивъ, весьма сильно оспаривается какъ противниками философ³и вообще, такъ равно и многими изъ философовъ. Часто приходится и читать и слышать, что философск³я проблемы и предметы философскаго изслѣдован³я лежатъ за предѣлами достовѣрно познаваемаго,- образуютъ область темныхъ и произвольныхъ догадокъ, поле безконечныхъ и безплодныхъ споровъ. Самое имя метафизики или учен³я о сущности вещей, какъ мы видѣли, въ устахъ многихъ является синонимомъ фантастическихъ и ненаучныхъ построен³й. Философ³ю нерѣдко хотятъ изгнать изъ семьи наукъ и отнести къ искусствамъ, поставить наряду съ поэз³ей. Такое отношен³е къ положительнымъ задачамъ философ³и, какъ мы видѣли, имѣетъ свое историческое основан³е. Но чтобы не быть простымъ предразсудкомъ, а имѣть и логическое оправдан³е, оно должно опираться на научное изслѣдован³е услов³й и границъ достовѣрнаго знан³я. Съ другой же стороны, и философы, вѣрящ³е въ возможность положительнаго рѣшен³я своихъ проблемъ, обязаны, въ свою очередь, оправдать эту вѣру подобнымъ же изслѣдован³емъ познавательныхъ способностей человѣка.

   Такимъ образомъ, два противоположныхъ интереса относительно философ³и приводятъ къ одной и той же задачѣ. На первый планъ въ современныхъ философскихъ изслѣдован³яхъ естественно выдвигаются вопросы гносеологическ³е. На этой почвѣ философ³я должна вести борьбу за свое существован³е въ качествѣ науки. Здѣсь же должна она искать опоры и для своихъ положительныхъ построен³й и указан³я на границы и методы своего изслѣдован³я. Отсюда становится вполнѣ понятнымъ, почему среди современныхъ философскихъ произведен³й преобладаютъ гносеологическ³я изслѣдован³я. Философы, убѣжденные въ невозможности метафизики, сводятъ всю научную часть философ³и къ теор³и и критикѣ познан³я, объявляя изслѣдован³е всѣхъ такъ называемыхъ трансцендентныхъ или метафизическихъ вопросовъ чисто отрицательной дисциплиной или же особаго рода умственныхъ творчествомъ, имѣющимъ только субъективную цѣнность. Сторонники же метафизики видятъ въ гносеолог³и необходимую пропедевтику къ метафизическимъ изслѣдован³ямъ. Не оправдавъ научно своей гносеологической точки зрѣн³я, метафизикъ всегда подвергнется упреку въ ненаучномъ, догматическомъ отношен³и къ своимъ задачамъ. Это обстоятельство создаетъ больш³я трудности для научной разработки положительныхъ философскихъ задачъ. Прогрессивное движен³е философ³и необходимо тормозится спорностью и не установленностью гносеологическихъ принциповъ. Поэтому такъ мало сравнительно философскихъ силъ посвящается теперь разработкѣ метафизики {Приведенное въ этой главѣ резюмэ нашихъ воззрѣн³й на положительныя задачи философ³и можно читать также въ статьѣ нашей: "Гносеолог³я Риля",- въ "Вопросахъ философ³и и психолог³и", кн. 58, стр. 433-435.}.

  

   Итакъ, мы видимъ, какое важное значен³е для философской работы въ настоящее время имѣетъ гносеолог³я. Этимъ значен³емъ, мы думаемъ, оправдывается польза и необходимость систематическаго, а не историческаго только или даже историко-критическаго изучен³я ея въ нашихъ высшихъ школахъ. Эта польза и необходимость давно сознаны на западѣ. Тамъ въ обозрѣн³яхъ университетскаго преподаван³я вы всегда увидите - "Erkenntnisslehre" или "Erkenntnisstheorie" (иногда вмѣстѣ съ логикой - "Logik und Erkenntnisstheorie"). У насъ до послѣдняго времени этого почти нигдѣ не было. У насъ въ университетахъ изучен³ю философ³и вообще до послѣдняго времени было отведено довольно скромное мѣсто - въ системѣ историко-филологическаго образован³я: философ³я являлась только однимъ изъ элементовъ этого образован³я. Соотвѣтственно этому, и изучен³е ея сводилось, по большей части, къ изучен³ю истор³и философ³и. Да и это являлось въ сущности выступлен³емъ изъ рамокъ, намѣченныхъ университетскимъ уставомъ 1884 года. Послѣдн³й проектировалъ изучен³е только Платона и Аристотеля. Для осуществлен³я такой скромной задачи считалось достаточнымъ имѣть въ университетѣ только одного профессора философ³и. Нужны были особыя ходатайства нѣкоторыхъ университетовъ, чтобы увеличить количество штатныхъ преподавателей до двухъ. Но и это доселѣ сдѣлано не вездѣ. Насколько ненормально такое положен³е дѣла,- едва ли нужно разъяснять. Достаточно сказать, что въ Герман³и, напримѣръ, наоборотъ, науки историческ³я, филологическ³я, математическ³я и естественныя входятъ въ составъ наукъ философскаго факультета. И дѣйствительно, если потребность въ выработкѣ м³ровоззрѣн³я не считать излишней роскошью,- а этого, конечно, не скажетъ ни одинъ историкъ и ни одинъ филологъ,- то отводить изучен³ю философ³и такую подчиненную и служебную роль въ высшей степени странно.

   Если, такимъ образомъ, изучен³е философ³и въ университетѣ должно имѣть самостоятельное значен³е, подготовлять учащихся къ опытамъ собственнаго философствован³я, то ограничивать его одной истор³ей философ³и совершенно немыслимо. Истор³я философ³и, безспорно, въ высшей степени важна для этой цѣли; мало того,- безъ нея шагу нельзя ступить въ самостоятельной философской работѣ; еще того болѣе,- самая эта работа должна въ весьма значительной мѣрѣ состоять въ синтезѣ исторически и критически оправданныхъ результатовъ всего предшествующаго философскаго развит³я; наконецъ, мы даже охотно подпишемся подъ положен³емъ, что философ³я есть въ извѣстномъ смыслѣ ея истор³я: и тѣмъ не менѣе, не смотря ни на что это, мы все-таки скажемъ, что одной истор³и философ³и для подготовки къ самостоятельному философствован³ю безусловно недостаточно!

   Историко-филологическому факультету Московскаго Университета у насъ въ Росс³и принадлежитъ безспорная честь самой полной и правильной оцѣнки цѣли и интересовъ изучен³я философ³и. Имѣя формальное право оставаться на прежней точкѣ зрѣн³я, т. е. на точкѣ зрѣн³я устава 1884 года, онъ однако же не сдѣлалъ этого, а напротивъ, отнесся къ организац³и философской группы предметовъ преподаван³я съ особеннымъ вниман³емъ и обнаружилъ въ этомъ дѣлѣ такую смѣлую и широкую иниц³ативу, какой, насколько мы знаемъ, ни въ одномъ еще русскомъ университетѣ не оказалось. Систематическая философ³я - и въ ея составѣ гносеолог³я - заняла подобающее ей мѣсто наряду съ психолог³ей и истор³ей философ³и.

   Если бы даже истор³я философ³и и должна была давать весь матер³алъ для построен³я собственной системы (а этого. конечно, отнюдь нельзя сказать, такъ какъ это равнялось бы запрету дальнѣйшаго философскаго творчества, которое однако, мы вѣримъ, не изсякнетъ вѣчно...), то и тогда систематизац³и и критической обработкѣ этого матер³ала все-таки надо учиться. Вѣдь нельзя же, въ самомъ дѣлѣ, выбравъ по жреб³ю или слѣпой симпат³и извѣстнаго философа, закалать во славу его гекатомбы изъ всѣхъ несогласныхъ съ нимъ философскихъ системъ и награждать вѣнкомъ безсмерт³я согласныхъ мыслителей. Вѣдь философ³и нельзя научиться, ее надо создать въ себѣ и для себя. А для этого надо самому проработать тѣ проблемы, как³я выдвигаются на арену современнаго философскаго вниман³я всѣмъ доселѣшнимъ развит³емъ философ³и.

   Правда, здѣсь возникаетъ возражен³е съ другой стороны,- и въ Росс³и оно нерѣдко высказывается: можно сказать, что нельзя обязывать профессора создавать философскую систему;- это значило бы заставлять его быть тѣмъ, въ чемъ, можетъ быть, ему сама судьба отказана... Но, вопервыхъ, почему же такое страшное соображен³е не остановило нѣмцевъ? Вѣдь не думаютъ же они, что всѣ ихъ профессора философ³и - прирожденные творцы системъ? Вовторыхъ, разсуждая такъ, пожалуй, и во многихъ наукахъ пришлось бы читать только ихъ истор³ю... Втретьихъ, требован³е отъ профессора системы философ³и вѣдь еще не предрѣшаетъ степени самостоятельности этой системы: даже изъ попавшихъ въ истор³ю системъ мног³я свѣтятъ заимствованнымъ свѣтомъ. Вчетвертыхъ, наконецъ, если система будетъ даже лишь систематизац³ей и критическимъ отборомъ исторически извѣстнаго, то и тогда она для иного талантливаго слушателя послужитъ небезполезной канвой.

   Только историческое изучен³е, какъ одностороннее, представляетъ даже нѣкоторую опасность, грозитъ создавать только "мусорщиковъ интерпретац³и", а систематическая работа, хотя бы и подъ плохимъ руководствомъ, можетъ пробудить дремлющ³я творческ³я силы.

   Сказанное о необходимости систематическаго изучен³я философ³и, конечно, прежде всего и, такъ сказать, въ первую очередь примѣнимо именно къ гносеолог³и. Какъ доктрина пропедевтическая и основоположительная, съ которой, во всякомъ случаѣ, придется начинать каждому, кто почувствуетъ призван³е къ самостоятельной философской работѣ, она должна быть предложена для пробы силъ именно еще въ университетѣ.

  

   Теперь мы можемъ обратиться къ ближайшему ознакомлен³ю съ предметомъ и задачами гносеолог³и. Очень часто какъ въ ходячихъ представлен³яхъ, такъ и въ научно составленныхъ руководствахъ (учебникахъ по введен³ю въ философ³ю или даже прямо по гносеолог³и) задачи и предметъ ея опредѣляются довольно упрощеннымъ способомъ. Полагаютъ, что какъ преддвер³е къ построен³ю философскаго м³росозерцан³я, гносеолог³я должна исполнить свое назначен³е именно въ отношен³и къ этому м³росозерцан³ю, или метафизикѣ. Гносеолог³я должна рѣшить, возможна ли, въ какой мѣрѣ и при какихъ услов³яхъ возможна метафизика. Такое упрощенное представлен³е имѣетъ, впрочемъ, свои корни въ довольно почтенной древности. Не восходя даже къ Декарту и Локку, являющимся въ собственномъ смыслѣ его родоначальниками, мы можемъ сослаться на Канта, который аналитическое переложен³е своей "Критики чистаго разума" назвалъ: "Prolegomena zu einer jeden künftigen Metaphysik, die als Wissenschaft wird aultreten konnen", т. е. "Пролегомены ко всякой будущей метафизикѣ" и т. д. Съ тѣхъ поръ, правда, много воды утекло. Гносеолог³я сумѣла многими нитями связаться съ вопросами не одной метафизики, а и другихъ наукъ (равно какъ и философскихъ дисциплинъ), - напр., съ вопросами естествознан³я, математики, этики, даже соц³олог³и. Притомъ, эта связь оказалась обоюдной: не гносеолог³я только претендовала на эпическую роль судилища вселенной", но къ ней дѣйствительно видѣли себя вынужденными аппеллировать, какъ къ рѣшающей инстанц³и, сами упомянутыя науки. Казалось бы, пора перестать видѣть въ ней только преддвер³е метафизики или, точнѣе, область мытарствъ, чрезъ которыя надо пройти, чтобы попасть въ свѣтлые чертоги метафизическаго вѣдѣн³я (иногда, впрочемъ, эта вожделѣнная цѣль и совсѣмъ не достигается, какъ, напримѣръ, у Канта и большинства современныхъ теоретиковъ познан³я). Пора бы признать, что гносеолог³я обслуживаетъ болѣе широк³й и почтенный кругъ потребностей, нежели рѣшен³е вопроса: "быть или не быть" метафизикѣ?

   Между тѣмъ, какъ мы сказали, такое упрощенное пониман³е очень распространено. Чтобы взять знакомый русскимъ читателямъ примѣръ, укажемъ на появившуюся не очень давно, во многихъ отношен³яхъ весьма почтенную и компетентную книгу проф. Г. И. Челпанова по введен³ю въ философ³ю. Здѣсь читаемъ: "Мы желаемъ понять сущность м³рового процесса, мы желаемъ дать отвѣтъ на вопросы, въ чеиъ заключается первопричина м³ра, что такое душа, существуетъ ли безсмерт³е и т. п. Мы надѣемся разрѣшить эти вопросы прй помощи нашего ума, мы надѣемся постигнуть при помощи нашего ума вещи, которыя намъ не даны въ нашемъ чувственномъ опытѣ, которыя недоступны нашему чувственному воспр³ят³ю. Но спрашивается, возможно ли такого рода познан³е. Можетъ быть, эти вопросы неразрѣшимы, можетъ быть умъ нашъ по самой природѣ своей не можетъ разрѣшить ихъ. Изслѣдован³е того, что нашъ умъ можетъ познавать и чего не можетъ познавать по самой природѣ своей, и есть задача той философской дисциплины, которая называется теор³ей познан³я. Одинъ изъ первыхъ указалъ на такое значен³е теор³и познан³я для построен³я метафизики Кантъ.... Прежн³е философы думали, что при помощи чистаго разума, т. е. разума, не пользующагося никакими опытными данными, можно построить метафизику, или науку о сверхчувственномъ м³рѣ. Кантъ хочетъ подвергнуть критикѣ именно чистый разумъ, т. е. изслѣдовать, можетъ ли въ самомъ дѣлѣ чистый разумъ познавать что либо не данное въ чувственномъ опытѣ" (Челпановъ, Введен³е въ философ³ю, изд. 1, стр. 15-16).

   Говоря объ "упрощенности" такого пониман³я задачъ гносеолог³и, мы отнюдь не хотимъ оспаривать его;- мы сами, какъ видно изъ предыдущаго изложен³я, считаемъ критическую задачу въ отношен³и метафизики весьма существенной и важной; мы только хотимъ указать на односторонность такого взгляда, его неполноту. А усвоенный въ своей односторонности, онъ грозитъ сдѣлаться источникомъ заблужден³й. Мы уже говорили, что философ³я вообще и, слѣдовательно, ядро ея - метафизика - первоначальнымъ матер³аломъ своимъ имѣетъ общ³я понят³я и принципы спец³альныхъ наукъ (такъ наз. ихъ апр³орные элементы), а построен³я свои начинаетъ съ восполнен³я пробѣловъ и недоговоренностей этихъ наукъ. Ясно, что даже рѣшая вопросъ о ея возможности и услов³яхъ, мы не можемъ этого сдѣлать, игнорируя лин³ю касан³я ея съ науками. Другими словами, въ кругъ своего изслѣдован³я гносеолог³я должна захватить и общ³е принципы наукъ. А такъ какъ мног³е свои вопросы то философ³я вынуждена такъ или иначе ставить отнюдь не по собственному произволу или по независимой внутренней потребности, а въ зависимости отъ результатовъ научной работы или ихъ гносеологической обработки (примѣрами могутъ служить вопросы о врожденныхъ идеяхъ, о пространствѣ и др.), то, понятно, гносеолог³я и не можетъ ставить своей задачей рѣшен³е вопроса о возможности метафизики.

   Во избѣжан³е всякаго недоразумѣн³я, мы просимъ нашу послѣднюю фразу понимать въ строго буквальномъ и узкомъ смыслѣ, т. е. разумѣть не болѣе и не менѣе того, что мы дѣйствительно сказали: "задачей" гносеолог³и не можетъ быть рѣшен³е вопроса о возможности метафизики. Но мы не сказали, что разработанная до конца, гносеолог³я не даетъ отвѣта на этотъ вопросъ. Почти навѣрное можно сказать, что этотъ отвѣтъ въ ней будетъ содержаться. Но задачи свои гносеолог³я должна опредѣлять независимо отъ цѣли получен³я этого отвѣта или, во всякомъ случаѣ, не исключительно ради такого результата.

   На основан³и сказаннаго, намъ думается, гносеолог³ю по ея предмету можно было бы вѣрнѣе опредѣлить, какъ изслѣдован³е факта и идеала познан³я. Этимъ указывается родовой признакъ гносеолог³и, ставящ³й ее въ одинъ классъ съ психолог³ей и логикой. Но, какъ извѣстно, правило всякаго опредѣлен³я гласитъ: "definitio fit per genus proximum et differentiam specificam". Genus proximum найденъ. Но въ чемъ полагать differentiam specificam? Вѣдь фактъ познан³я изслѣдуетъ психолог³я, а его идеалъ - логика. Не подѣлятся ли задачи гносеолог³и между логикой и психолог³ей, такъ что на долю гносеолог³и то ничего и не останется?

   Что подобный дѣлежъ вполнѣ возможенъ, это доказывается примѣрами гносеологическихъ изслѣдован³й подъ именемъ "логики": Кантъ назвалъ всю вторую часть "Критики чистаго разума" трансцендентальной логикой; Тренделенбургъ изложилъ свою гносеолог³ю въ "Логическихъ изслѣдован³яхъ"; Шуппе пишетъ и издаетъ "Erkenntnisstheoretische Logik" и т. д. А въ психолог³и отдѣлъ о познавательныхъ процессахъ образуетъ совершенно законную и весьма видную составную часть.

   Протестовать противъ такого дѣлежа, пожалуй, и не было бы надобности, если бы логика и психолог³я могли при этомъ вполнѣ и исчерпывающимъ образомъ разрѣшить всѣ гносеологическ³я задачи. Но чисто описательный и даже въ извѣстныхъ случаяхъ объяснительный интересъ психологическаго изслѣдован³я, не преслѣдующаго цѣли дать матер³алъ для оцѣнки тѣхъ или иныхъ познавательныхъ актовъ, заставляетъ опасаться, что мног³е имѣющ³е существенное значен³е для гносеолог³и вопросы совсѣмъ не будутъ затронуты. А нормативный интересъ логики {Въ отлич³е отъ психолог³и, изучающей естественные законы мышлен³я, логика изучаетъ услов³я правильнаго мышлен³я, или его нормативные законы.} не простирается дальше пр³емовъ и формъ научнаго мышлен³я, изъ услов³й же и предположен³й послѣдняго изслѣдуются, въ лучшемъ случаѣ, лишь ближайш³я {Въ формальной логикѣ они совсѣмъ не изслѣдуются.}. Такимъ образомъ, отъ психолог³и гносеолог³я отличается своимъ нормативнымъ характеромъ, а отъ логики - тѣмъ, что изслѣдуетъ послѣдн³я основан³я, самыя отдаленныя предположен³я познан³я. Въ этихъ двухъ отлич³яхъ мы и должны признать differentiam specificam гносеолог³и.

   Итакъ, полнымъ ея опредѣлен³емъ будетъ:

   Гносеолог³я есть изслѣдован³е факта и идеала познан³я въ его послѣднихъ основан³яхъ.

   Гносеолог³я, по этому опредѣлен³ю, является союзомъ логики съ психолог³ей для вполнѣ опредѣленной, спец³альной цѣли - изслѣдован³я "послѣднихъ основан³й и предположен³й" познан³я. Изслѣдован³е это производится тѣми же самыми средствами и путями, какими работаютъ и логика съ психолог³ей въ своей отдѣльности. Но безъ указанной специфической цѣли, ни логика ни психолог³я могли бы такого изслѣдован³я и не предпринять, да навѣрно и нѳ предприняли бы.

   Съ точки зрѣн³я этого опредѣлен³я рѣшен³е вопроса о возможности метафизики получаетъ въ гносеолог³и свое законное мѣсто, но не захватываетъ всей гносеолог³и. Послѣдняя перестаетъ уже обслуживать метафизическ³й интересъ, а получаетъ болѣе общую и широкую сферу вопросовъ. И тѣ нужды спец³альныхъ наукѣ, о которыхъ мы упоминали ранѣе (въ началѣ этой главы), получаютъ въ ея предѣлахъ свое законное удовлетворен³е.