Главная » Книги

Тихомиров Павел Васильевич - Типы гносеологических учений

Тихомиров Павел Васильевич - Типы гносеологических учений


1 2

   Тихомиров П. В. Типы гносеологических учений // Богословский вестник 1900. Т. 2. N 7. С. 333-366 (2-я пагин.).
  

ТИПЫ ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИХЪ УЧЕН²Й.

  
   1. Необходимость классификац³и гносеологическихъ учен³й. Отсутств³е твердо установленныхъ рубрикъ и схемъ для классификац³и философскихъ учен³й вообще и гносеологическихъ въ частности.- 2. Мнѣн³е Паульсена о принцип³альныхъ различ³яхъ гносеологическихъ учен³й.- 3. Критическая оцѣнка этого мнѣн³я. Задачи и составъ настоящаго очерка.- 4. Психологическая точка зрѣн³я на познан³е: интеллектуализмъ и сенсуализмъ.- 5. Логическая точка зрѣн³я: рац³онализмъ и позитивизмъ.- 6. Собственно гносеологическая точка зрѣн³я: апр³оризмъ и эмпиризмъ.- 7. Метафизическая точка зрѣн³я: реализмъ и феноменализмъ. Схема для классификац³и гносеологическихъ учен³й.
  
   1. Едва-ли нужно доказывать, что для плодотворной разработки философскихъ проблемъ всякому мыслителю необходимо считаться съ тѣми рѣшен³ями этихъ проблемъ, которыя давались другими философами ранѣе его. Историко-критическое изучен³е чужихъ мнѣн³й должно образовать необходимую пропедевтику къ опытамъ собственнаго философствован³я. Безъ такого изучен³я мыслитель рискуетъ - или повторить въ своихъ собственныхъ построен³яхъ ошибки своихъ предшественниковъ, или же потратить время на открыт³е того, что уже давно открыто другими {Это значен³е историко-критическаго изучен³я чужихъ мнѣн³й раскрыто отчасти въ нашемъ очеркѣ "Истор³я философ³и, какъ процессъ постепенной выработки научно обоснованнаго и истиннаго м³ровоззрѣн³я". Серг³евъ Посадъ. 1899.}. Сказанное, имѣя значен³е относительно всякой вообще философской проблемы, въ частности справедливо и относительно проблемы гносеологической. А поскольку рѣшен³е послѣдней особенно важно, потому что образуетъ необходимый базисъ для самаго построен³я системы, и поскольку оцѣнка любой исторически извѣстной системы прежде всего требуетъ разсмотрѣн³я ея гносеологическихъ основъ,- постольку и историко-критическое изучен³е гносеологическихъ доктринъ должно быть признано особенно важнымъ.
   Но первымъ шагомъ въ историко-критическомъ изслѣдован³и извѣстнаго философскаго вопроса является классификац³я разнообразныхъ его рѣшен³и. Историко-критическое изучен³е можетъ быть и хроникальнымъ, т. е. состоитъ въ разборѣ различныхъ рѣшен³й въ порядкѣ ихъ временной преемственности въ истор³и. Но такой методъ, неизбѣжно обрекая изслѣдователя на безконечныя блуждан³я по лабиринту философскихъ разномнѣн³й, заставляетъ непроизводительно потратить массу труда на ознакомлен³е съ такими подробностями, въ которыхъ извѣстный философъ, можетъ быть, отнюдь не является оригинальнымъ, и которыя лишь служатъ фономъ или декорац³ей для нѣкотораго дѣйствительно сдѣланнаго имъ вклада въ историческую сокровищницу философскихъ мнѣн³й. Важно изслѣдовать именно то, что у каждаго философа есть оригинальнаго и цѣннаго. Затѣмъ, однородныя, но раздѣленныя временемъ воззрѣн³я различныхъ философовъ удобнѣе объединить въ одну общую группу и разбирать вмѣстѣ, нежели повторяться при ихъ оцѣнкѣ отдѣльно. Вообще, въ цѣляхъ критической подготовки почвы для рѣшен³я извѣстнаго философскаго вопроса, лучше разсматривать исторически извѣстныя рѣшен³я его по группамъ, объединяющимъ каждая болѣе или менѣе однородныя рѣшен³я. Другими словами, лучше изслѣдовать исторически опредѣливш³еся типы учен³й. При такомъ изслѣдован³и мы легче избѣгнемъ и опасности принять разборъ и оцѣнку аргументац³и извѣстнаго философа за оцѣнку самаго воззрѣн³я, имъ защищаемаго; разъ извѣстный типъ будетъ взятъ нами во всемъ своемъ историческомъ развит³и, мы легче замѣтимъ его идеальныя черты и основныя тенденц³и и удобнѣе найдемъ мѣрило для его оцѣнки. Примѣняя сказанное къ гносеологической проблемѣ, мы должны признать, что и для ея правильной постановки и рѣшен³я, необходимо изслѣдовать исторически опредѣливш³еся типы гносеологическихъ учен³й. При этомъ отдѣльныя доктрины того или иного мыслителя будутъ только воплощен³ями (болѣе или менѣе полными или односторонними) извѣстнаго типа. Значитъ, вся масса рѣшен³й, накопившихся въ течен³е историческаго развит³я философ³и, должна быть классифицирована по извѣстнымъ типамъ.
   Но здѣсь то мы и встрѣчаемся съ весьма существеннымъ препятств³емъ, которое заключается въ томъ, что типы эти не даны, какъ нѣчто общеизвѣстное, а составляютъ еще искомое, еще должны быть установлены. Весьма мног³е мыслители совсѣмъ не даютъ себѣ труда, - ор³ентировавшись во всѣхъ до нихъ предпринимавшихся попыткахъ рѣшен³я нашей проблемы, отнести свое рѣшен³е къ тому или иному типу, а чаще всего довольствуются лишь указан³емъ на свое общее отношен³е къ тому или иному корифею философской мысли и затѣмъ, относя всѣ отступлен³я отъ своихъ учителей на счетъ своей оригинальности, предоставляютъ историкамъ философ³и находпть имъ надлежащее мѣсто въ общей суммѣ рѣшен³й и относить къ извѣстному типу. Напримѣръ, Шопенгауэръ ограничивается лишь указан³емъ на свою связь съ Кантомъ, а такъ или иначе соотнести свое учен³е съ учен³ями другихъ философовъ почти совсѣмъ не старается, если не считать нѣкоторыхъ возражен³й противъ Фихте и Шеллинга (въ сочинен³и "М³ръ, какъ воля и представлен³е'') и нападокъ на Гегеля (въ позднѣйшихъ произведен³яхъ). Лотце не дѣлаетъ даже и такой попытки, вслѣдств³е чего даже общая характеристика его системы, не говоря уже о гносеолог³и, является шаткой, и одни историки сближаютъ его съ Тренделенбургомъ и Гербартомъ (Целлеръ), друг³е - съ Лейбницемъ (Ахелисъ), третьи ставятъ въ параллель съ Гегелемъ (Каринск³й), четвертые называютъ ученикомъ Вейссе (Гартманъ), пятые утверждаютъ, что онъ "принялъ мысли Спинозы" (Ибервегъ-Гейнце) и т. д. Число подобныхъ примѣровъ можно бы по желан³ю умножить.
   Даже въ тѣхъ немногихъ случаяхъ, когда мыслители сами стараются характеризовать свою точку зрѣн³я въ отношен³и къ исторически опредѣлившимся типамъ философскихъ построен³й, эти характеристики - или болѣе являются блестящей вывѣской, чѣмъ опредѣляютъ дѣйствительное мѣсто системы, или-же оказываются очень односторонними, неразсчитанными на соотнесен³е со всѣми извѣстными въ истор³и философскими учен³ями. Примѣромъ перваго можетъ служить "философ³я дѣйствительности" Дюринга, которую гораздо проще было бы охарактеризовать, какъ "наивный реализмъ" 1), и "философ³я безсознательнаго" 2) Гартмана, которая оказывается въ сущности "мистицизмомъ" sui generis 3). На подобную-же рекламу было разсчитано и имя "философ³и здраваго смысла" 4). Что касается второго случая, то здѣсь опять можно указать на Гартмана, который, характеризуя свою философ³ю съ гносеологической точки зрѣн³я, какъ "трансцендентальный реализмъ", этимъ лишь обозначаетъ свое отношен³е къ "трансцендентальному идеализму" Канта, но отнюдь не показываетъ того, какое положен³е занимаетъ онъ по другимъ вопросамъ, входящимъ въ составъ гносеологической проблемы. Точно также Гартманъ не показываетъ и того, какое положен³е занимаетъ онъ относительно противоположности эмпиризма и рац³онализма, въ которой и доселѣ (правильно или нѣтъ,- это другой вопросъ) мног³е видятъ выражен³е основныхъ различ³й между гносеологическими доктринами: его "Философ³я безсознательнаго" какъ будто обнаруживаетъ его приверженность къ эмпиризму (ср. особенно ея Motto), а докторская диссертац³я ("Das Ding an sich") и ея передѣлка во 2-мъ издан³и ("Kritische Grundlegung des transcedentalen Realismus") скорѣе носитъ на себѣ рац³оналистическ³й характеръ. Еще, напримѣръ, Кирхманъ, обозначая свою гносеологическую точку зрѣн³я, просто какъ "реализмъ", также очевидно дѣлаетъ недостаточную автохарактеристику. Здѣсь же можно упомянуть и объ "идеалъ-реализмѣ" Вундта.
  
   1) Vaihinger; Hartmann, Dühring und Lange. 1876. SS. 43 ff.
   2) Это - ея характеристика съ метафизической, а не съ гносеологической точки зрѣн³я (ibid, 8. 13).
   3) ibid.
   4) Ср. по поводу ея весьма рѣзкое замѣчан³е Канта въ "Пролегоменахъ": "Аппелляц³я къ здравому смыслу есть не что иное, какъ ссылка на сужден³е толпы, отъ одобрен³я которой философъ краснѣетъ, а популярный болтунъ торжествуетъ и дѣлается дерзкимъ" (Кантъ, Прол., въ пер. В. С. Соловьева. стр. 7).
   Мало того, что сами философы чрезвычайно рѣдко стараются указывать типическ³я черты своего философствован³я и его существенныя отлич³я отъ другихъ направлен³й, а когда указываютъ, то по большей части - неточно и неопредѣленно;- историки и комментаторы, въ свою очередь, чрезвычайно рѣдко устанавливаютъ всѣ оттѣнки различ³я между изучаемыми системами, часто объединяютъ въ одну группу явлен³я далеко не однородныя по всѣмъ пунктамъ и еще чаще оказываются несогласными другъ съ другомъ въ своихъ характеристикахъ. Все это имѣетъ вмѣсто въ отношен³и ко всѣмъ почти философскимъ доктринамъ, а къ гносеологической въ особенности. Такое явлен³е объясняется отсутств³емъ точно установленныхъ типическихъ отлич³й, которыя, захватывая всѣ характерныя стороны доктрины, не оставляли бы мѣста никакимъ колебан³ямъ въ пониман³и ея и устраняли бы всякую возможность смѣшен³я тѣхъ или иныхъ ея сторонъ съ соотвѣтственными сторонами другихъ доктринъ. Иначе говоря, мы еще не владѣемъ подробной и исчерпывающей схемой въ которой даны бы были всѣ необходимыя точки зрѣн³я для классификац³и всѣхъ родовыхъ, видовыхъ и другихъ болѣе мелкихъ отлич³й одной гносеологической доктрины отъ другой. Затѣмъ, большое значен³е въ данномъ случаѣ имѣетъ и неустойчивость терминолог³и для обозначен³я тѣхъ или иныхъ характерныхъ особенностей извѣстной доктрины: термины "рац³онализмъ", "идеализмъ", "апр³оризмъ" "интеллектуализмъ", "нативизмъ" и т. п., съ одной стороны, "реализмъ", "эмпиризмъ", "сенсуализмъ", "позитивизмъ" и пр., - съ другой, нерѣдко употребляются, какъ синонимы, безъ попытки точно и сознательно различить, какую спец³альную сторону доктрины обозначаетъ каждый терминъ.
   2. Сказаннымъ уже въ достаточной мѣрѣ оправдывается наше желан³е сдѣлать вопросъ о типахъ гносеологическихъ учен³й предметомъ спец³альнаго разсмотрѣн³я. Но чтобы очерченное нами положен³е дѣла не казалось преувеличен³емъ, и чтобы показать, насколько назрѣла нужда въ точной и нечерпывающей схемѣ для классификац³и гносеологическихъ учен³й, мы остановимся нѣсколько на разборѣ первой извѣстной намъ попытки установить такую схему,- на оцѣнкѣ ея мотивовъ и предлагаемой въ ней классификац³и. Попытка эта принадлежитъ извѣстному Берлинскому профессору Фридр. Паульсену, помѣстившему въ I томѣ журнала "Vierteljahrschrift für wissenschaftliche Philosophie" статью: "О принцип³альныхъ различ³яхъ гносеологическихъ воззрѣн³й" {Fr. Paulsen, Ueber die principiellen Unterschiede erkenntnisstheoretischer Ansichten.-въ "Vierteljahrschrift für viesenschaftliche Philosophie". Bd. I (1877), SS. 159-173.}.
   Паульсенъ, говоря о недостаткахъ обычныхъ прежнихъ классификац³й, указываетъ сначала на то, что въ прежнее время историки философ³и,- Теннеманъ, Риттеръ, Куно Фишеръ,- обыкновенно дѣлили философск³я учен³я на двѣ группы: рац³онализмъ, или идеализмъ,- для обозначен³я направлен³я, открытаго Декартомъ, и эмпиризмъ, или реализмъ,- направлен³е Локка (а по другимъ Бэкона), при чемъ выборъ между этими синонимами оказывался дѣломъ простого вкуса {ibid, SS. 162-163.}. Затѣмъ онъ отмѣчаетъ подобную же дихотом³ю и у Тренделенбурга, который дѣлитъ всѣхъ философовъ на поклонниковъ слѣпой силы предпочтительно предъ мыслью и - поклонниковъ мысли предпочтительно предъ слѣпою силой. Это онъ ставитъ въ связь съ общечеловѣческою склонностью - дѣлить людей на два класса: на мыслящихъ такъ же, какъ и я, и на мыслящихъ иначе, или - на хорошихъ и плохихъ мыслителей {ibid, S. 164.}. Послѣ этого Паульсенъ показываетъ на примѣрѣ Кантовской философ³и, къ какимъ несообразностямъ ведетъ это стремлен³е разбивать философск³я доктрины на двѣ категор³и, ставитъ однихъ направо, а другихъ налѣво. Кантову систему можно назвать идеализмомъ, потому что она отрицаетъ познан³е вещей въ себѣ; можно ее назвать и рац³онализмомъ, потому что она утверждаетъ возможность познан³я a priori; но ее же можно обозначить, и какъ эмпиризмъ, потому что она ограничиваетъ наше познан³е чувственными предметами. Утверждать, какъ что дѣлаютъ нѣкоторые, что Кантъ примирилъ эти противоположности въ своей высшей точкѣ зрѣн³я, значитъ считать противоположности, между которыми вращалось развит³е до-Кантовской философ³и, неподлинными противоположностями,- утверждать, что Декартъ, Спиноза, Локкъ и Юмъ спорили изъ-за пустыхъ словъ. Такой способъ разсужден³я Паульсенъ называетъ "д³алектическимъ фокусничествомъ (Taschenspielerkunst der Dialektik)" {ibid, SS. 167-108.}.- "Что сенсуализмъ или эмпиризмъ ведетъ къ матер³ализму, къ отказу отъ всякаго идеализма и такимъ образомъ, совершенно независимо отъ его истинности или неистинности, въ высшей степени пагубенъ и никоимъ образомъ не можетъ быть терпимъ, это, по словамъ Паульсена, еще и теперь стоитъ въ нѣкоторыхъ головахъ, какъ акс³ома при началѣ ихъ гносеологическаго мышлен³я" {ibid, SS. 166.}. А между тѣмъ "эмпиризмъ и рац³онализмъ суть лишь различные взгляды на методъ познан³я, а съ матер³ализмомъ и спиритуализмомъ имѣютъ общаго не больше чѣмъ нептунизмъ и вулканизмъ" {ibid, SS. 167}. Трудности въ сужден³и о Кантѣ исчезнутъ, если принять, что "Кантъ рѣшаетъ вопросъ о методѣ познан³я заодно съ рац³онализмомъ, а вопросъ объ отношен³и его къ вещамъ - вмѣстѣ съ феноменализмомъ." {ibid, SS. 169}
   Въ виду этого, Паульсенъ рекомендуетъ перекрестить дѣлен³е гносеологическихъ учен³й,- съ одной стороны, на эмпиризмъ и рац³онализмъ, а съ другой,- на феноменализмъ и реализмъ. Такимъ образомъ, онъ получаетъ четыре слѣдующихъ типа гносеологическихъ воззрѣн³й:
   1) Эмпирическ³й реализмъ,
   2) Эмпирическ³й феноменализмъ,
   3) Рац³оналистическ³й реализмъ
   и - 4) Рац³оналистическ³й феноменализмъ {ibid, SS. 170. Vgl. 163.}.
   Это раздѣлен³е, по его мнѣн³ю, оправдывается самымъ существомъ гносеологической проблемы. Познан³е можетъ быть предметомъ научнаго изслѣдован³я въ двухъ отношен³яхъ: 1) можно разсматривать познан³е со стороны его происхожден³я и 2) можно спрашивать о его соотвѣтств³и съ дѣйствительностью {ibid, SS. 160-161.}. Въ первомъ случаѣ, гносеолог³я можетъ принимать двоякое направлен³е,- можетъ быть эмпиризмомъ (сенсуализмъ) или рац³онализмомъ, смотря по тому, видитъ ли она источникъ познан³я во внѣшней д.тя субъекта дѣйствительности,- въ опытѣ, или въ самомъ познающемъ субъектѣ,- въ разумѣ (ratio). Во второмъ случаѣ, учен³е о познан³и можетъ-быть реализмомъ или феноменализмомь, смотря по тому, допускаетъ ли оно внѣ субъекта что либо соотвѣтсвующее познан³ю (res), или утверждаетъ, что наше познан³е простирается только на явлен³я (φαινόμενον) {ibid. S. 161-163.}.
   3. По нашему мнѣн³ю, Паульсенъ вполнѣ справедливо указываетъ на недостаточность дѣлен³я гносеологическихъ учен³й съ точки зрѣн³я одного какого нибудь основан³я, и - только дихотомически. Подобная дихотом³я всегда ведетъ къ крайне одностороннему пониман³ю системъ, къ сбивчивости и неустойчивости въ ихъ характеристикѣ; она часто дѣлаетъ невозможнымъ различен³е нѣкоторыхъ весьма разнородныхъ доктринъ. Познан³е - такой сложный фактъ, и истолкован³е этого факта испробовано въ столь различныхъ направлен³яхъ, что группировка гносеологическихъ доктринъ можетъ быть удовлетворительно выполнена только съ нѣсколькихъ перекрещивающпхся точекъ зрѣн³я. Надо отдать Паульсену справедливость и въ томъ, что указанныя имъ точки зрѣн³я дѣйствительно существенно важны для пониман³я принцип³альныхъ различ³й между гносеологическими учен³ями. Наиболѣе расходятся философск³я мнѣн³я дѣйствительно по этимъ двумъ вопросамъ - о происхожден³и познан³я и его соотвѣтств³и съ дѣйствительностью. И всяк³й разъ, когда потребуется указать наиболѣе крупные оттѣнки въ гносеолог³и, а равно и для цѣлей учебныхъ, классификац³я Паульсена можетъ считаться достаточной.
   Но при спец³альныхъ работахъ по гносеолог³и можетъ оказаться нужда въ еще болѣе детальномъ разгрантчен³и исторически извѣстныхъ учен³й, при чемъ уже Паульсеновская схема окажется, въ свою очередь, слишкомъ грубой и не вездѣ приложимой. Въ пояснен³е этого возьмемъ нѣсколько примѣровъ.
   Милль и Спенсеръ - оба эмпирики. Но какъ они рѣшаютъ, напримѣръ, вопросъ о свойствахъ того отношен³я, въ какое ставятся другъ къ другу понят³я конкретной причины и ея дѣйств³я въ такъ называемомъ причинномъ сужден³и, или сужден³и о причинѣ? По мнѣн³ю Милля, стремлен³е понять связь причины и ея дѣйств³я является совершенно незаконной метафизической тенденц³ей. Фактически данная постоянная послѣдовательность и сосуществован³е, явлен³й - этимъ исчерпывается реальное причинное отношен³е. Открыт³е этого постояннаго соотношен³я для тѣхъ или иныхъ случаевъ и группъ явлен³й составляетъ задачу науки. Понять, почему причина есть именно причина своего дѣйств³я, есть чисто метафизическая затѣя {Наиболѣе сильно это стремлен³е было у древнихъ философовъ и служило источникомъ большинства ихъ неудачъ. Но Милль и къ новѣйшимъ мыслителямъ подобнаго направлен³я цѣликомъ примѣняетъ сужден³е, высказанное однимъ изъ нихъ (въ "Prospective Review" за февр. 1850 г.) о древнихъ. "Камень преткновен³я для нихъ,- говоритъ цитирумый Миллемъ писатель,- состоялъ въ природѣ доказательства, котораго они могли ожидать для своего убѣжден³й. Они не усвоили идеи, что должны надѣяться понять не процессы внѣшнихъ причинъ, а лишь ихъ результаты; и потому вся естественная философ³я грековъ была попыткой умственно отожествить дѣйств³е съ его причиной, отыскать какую-либо не только необходимую, но и естественную связь, считая естественнымъ то что само по себѣ представило бы ихъ собственному уму какое-либо предположен³е. Имъ хотѣлось видѣть какую-либо причину, по которой естественное предшествующее произвело-бы частное послѣдующее, и всѣ ихъ попытки устремлялись по тѣмъ направлен³ямъ, по которымъ они могли найти так³я причины". - "Другими словами, - поясняетъ уже отъ себя Милль,- они не довольствовались знан³емъ лишь того, что за даннымъ явлен³емъ всегда слѣдуетъ другое; они думали, что не достигнутъ истинной цѣли науки, пока не замѣтятъ въ природѣ даннаго явлен³я чего" либо, о чемъ можно бы было знать или предполагать до испытан³я, что за нимъ наступить другое" (Д. С. Милль, Система логики, пер. подъ ред. Лаврова, т. I, стр. 409-410).}. Спенсеръ, какъ извѣстно, напротивъ,- выводитъ законъ причинности изъ закона "сохранен³я силы". Принципъ сохранен³я энерг³и опредѣляетъ законъ количественнаго постоянства энерг³и при всѣхъ ея превращен³яхъ. Съ точки зрѣн³я Спенсера, связь причины и дѣйств³я должна быть намъ понятна,- по крайней мѣрѣ, съ количественной стороны образующихъ ту и другую явлен³й. Разъ это количественное отношен³е выражено въ математической формулѣ,- въ уравнен³и, мы владѣемъ ключемъ къ пониман³ю дѣйств³я: оно опредѣляется, какъ извѣстное преобразован³е энерг³и, данной въ причинѣ, при чемъ количественная сторона сохраненной въ немъ энерг³и стоитъ въ точномъ и опредѣленномъ отношен³и къ энерг³и причины. Такимъ образомъ, отношен³е причины и дѣйств³я является до нѣкоторой степени отношен³емъ тожества. Таковымъ-же должно оказаться и логическое отношен³е понят³й причины и дѣйств³я: это - аналитическое отношен³е, основа такъ называемой логической очевидности, или понятности. Какъ видимъ, въ рамкахъ одного и того-же направлен³я (эмпиризма) мы встрѣчаемся съ такими радикальными различ³ями, которыя непремѣнно должны быть отмѣчаемы и къ самой характеристикѣ.
   Подобное же различ³е по тому-же вопросу можно указать и между представителями рац³оналистическаго направлен³я (по терминолог³и Паульсена). Возьмемъ, напримѣръ, Тренделенбурга и Лотце. Первый, подобно Спенсеру, настаиваетъ на аналитической понятности отношен³я между причиной и дѣйств³емъ, а второй признаетъ это отношен³е синтетическимъ, т. е. очевиднымъ не логически, а лишь фактически или интуитивно. Эта черта различ³я, повторяющаяся въ доктринахъ совсѣмъ другого характера, очевидно, образуетъ самостоятельное или, говоря словами Паульсена, "принцип³альное" различ³е гносеологическихъ воззрѣн³й, независимое отъ другихъ существенныхъ различ³й.
   Еще одинъ примѣръ. Возьмемъ Шопенгауэра и Гартмана. Оба эти мыслителя въ глазахъ многихъ являются по преимуществу представителями одного направлен³я. Обоихъ ихъ, далѣе, никакъ нельзя назвать эмпириками,- слѣдовательно, по терминолог³и Паульсена, надо назвать рац³оналистами. Но какая всетаки разница между ними въ воззрѣн³и на туже причинность! Шопенгауэръ признаетъ, что въ одномъ случаѣ причинность бываетъ намъ непосредственно дана, переживается нами. Этотъ случай есть актъ нашей воли. По этому образцу мы понимаемъ сущность причинности и во всѣхъ другихъ случаяхъ. Такимъ образомъ, прототипъ мыслимаго въ понят³и причины содержан³я данъ въ актѣ воли, непосредственно переживаемомъ каждымъ человѣкомъ. По Гартману, напротивъ, понят³е причины - интеллектуальнаго происхожден³я. Непосредственнаго сознан³я и переживан³я причинности, такъ сказать, непосредственнаго соприкосновен³я съ быт³емъ въ себѣ познающ³й субъектъ, по Гартману, не имѣетъ. Это тоже довольно существенное различ³е опятъ не предусматривается классификац³онной схемой Паульсена.
   Число подобныхъ примѣровъ можно-бы было увеличить. Всѣ они показываютъ, что схема Паульсена нуждается въ дополнен³и и нѣкоторомъ исправлен³и.
   Не входя въ оцѣнку другихъ классификац³й, кое-гдѣ намѣчаемыхъ, но большей части, лишь въ самомъ общемъ видѣ, и болѣе или менѣе разнящихся отъ Паульсеновской {Надо, впрочемъ, замѣтить, что большая часть классификац³й приближаются къ Паульсеновой.}, но, въ свою очередь, страдающихъ другими недостатками и недосмотрами, мы обратимся къ раскрыт³ю и установкѣ той схемы, которая намъ кажется дѣйствительно исчерпывающей всѣ главнѣйш³е оттѣнки различ³я гносеологическихъ учен³й. Основныя точки зрѣн³я, съ которыхъ производится эта классификац³я, равно какъ и главные термины для обозначен³и въ ней различныхъ направлен³й, указаны въ предислов³и ко II тому капитальной работы Эдмунда Кёнига: "Die Entwickelung des Causalproblems in der Philosophie seit Kant. Studiea zur Orientirung über die Aufgaben der Metaphisik und Erkenntnisslehre. 1890" (88. V-IX). Этими указан³ями мы и воспользуемся, попытавшись раскрыть и, по возможности, обосновать то, что у Кёнига намѣчено лишь самыми общими штрихами и безъ всякой мотивировки. Затѣмъ, Кённгъ въ своей схемѣ имѣетъ въ виду только проблему причинности; мы-же постараемся распространить этотъ взглядъ на всю гноселогическую проблему. Кромѣ того, мы кое въ чемъ видоизмѣняемъ воззрѣн³я Кёнинга сообразно съ своимъ пониман³емъ задачъ гносеолог³и и исторически опредѣлившихся типовъ гносеологическихъ учен³й.
   Основная форма, въ какой осуществляется познан³е, есть сужден³е. Всякое познан³е есть актъ сужден³я. Поэтому-то совершенно справедливо всякое сужден³е, поскольку оно есть именно актъ познан³я, опредѣляютъ иногда, какъ сознан³е объективно необходимой связи или порядка между предметами сознан³я, и говорятъ, что "познан³е начинается и оканчивается сужден³емъ" {Vgl. Th. Lipps. Grundzüge d. Logik. 1893. SS. 21. 216.}. Существеннѣйшей задачей теор³и знан³я, слѣдовательно, является изслѣдован³е познавательныхъ сужден³й со стороны ихъ происхожден³я, характера, услов³й достовѣрности и т. п. Чтобы опредѣлить объемъ и составъ этого изслѣдован³я, мы должны вникнуть въ самое понят³е познавательнаго сужден³я.
   Познавательное сужден³е, прежде всего, можно разсматривать, какъ сужден³е вообще, т. е. съ тѣхъ-же точекъ зрѣн³я. Такими точками зрѣн³я являются,- во-первыхъ, психологическая точка зрѣн³я и, во-вторыхъ, логическая. Съ первой изъ нихъ раскрывается генезисъ тѣхъ элементовъ сознан³я, которые оказываются связанными въ сужден³и, а со второй - характеръ самой этой связи. Такъ какъ элементами познавательнаго сужден³я являются понят³я и представлен³я, то первымъ шагомъ гносеологическаго изслѣдован³я должно быть рѣшен³е психологическаго вопроса о происхожден³и нашихъ представлен³й и понят³й, какъ элементовъ познан³я. Само собою понятно, что изслѣдован³е не можетъ пересмотрѣть всѣ конкретныя представлен³я и отдѣльныя понят³я, да въ этомъ, собственно говоря и нѣтъ надобности. Для цѣлей гносеолог³и оказывается достаточнымъ изслѣдовать лишь происхожден³е общихъ понят³й и категор³й, да отношен³е ихъ къ частнымъ представлен³ямъ. Второю стад³ей гносеологическаго изслѣдован³я является рѣшен³е вопроса о логическомъ характерѣ познавательныхъ сужден³й. За рѣшен³емъ этихъ вопросовъ, выступаютъ на очередь друг³е, обусловленные спец³альнымъ характеромъ познавательныхъ сужден³й, какъ именно сужден³й, долженствующихъ выражать объективно-необходимую связь предметовъ сознан³я. Объективно-необходимая связь подлежащаго и сказуемаго въ сужден³и обыкновенно обусловливается нѣкоторымъ общимъ предположен³емъ или допущен³емъ. Послѣднее, въ свою очередь, можетъ быть обусловлено сужден³емъ еще большей общности. Въ концѣ концовъ мы такимъ путемъ доходимъ до самыхъ общихъ предположен³и всякаго познан³я, или познавательныхъ акс³омъ. Вотъ относительно этихъ-то акс³омъ, т. е. сужден³й наибольшей общности, обусловливающихъ своею достовѣрностью достовѣрность всѣхъ прочихъ познавательныхъ сужден³й, и ставится собственно гносеологическ³й вопросъ: на чемъ покоится ихъ достовѣрность? - чѣмъ оправдывается ихъ притязан³е на всеобщее и необходимое значен³е? Но теор³я познан³я не можетъ ограничиться открыт³емъ услов³й, въ силу которыхъ мы необходимо мыслимъ что-либо объективнымъ, т. е. обязательнымъ для признан³я всѣхъ одинаково съ нами организованныхъ людей; намъ недостаточно знать, что извѣстное познан³е съ одинаковой принудительностью принимается всѣми людьми, правильно употребляющими свои оруд³я познан³я - умъ и чувственность. У насъ всегда можетъ возникнуть сомнѣн³е,- не естьли весь этотъ объективный для нашего сознан³я м³ръ только наша неизбѣжная греза: не суть-ли познаваемые нами предметы только наши представлен³я?- самая необходимость, какою проникнуты отношен³я мыслимыхъ нами предметовъ, не естьли, къ сущности, только наша субъективная необходимость?- не создаются-ли и объекты только нѣкоторой необходимой функц³ей нашего ума? Такъ возникаетъ вопросъ: познаемъ-ли мы вещи, существующ³я сами по себѣ? Этотъ вопросъ можетъ распадаться на нѣсколько отдѣльныхъ вопросовъ,- напримѣръ: существуютъ-ли вещи an-und-für sich?- познаемъ-ли мы ихъ?-что именно мы познаемъ? и т. п. Эта точка зрѣн³я на познан³е называется метафизической точкой зрѣн³я.
   Итакъ познан³е можетъ быть объясняемо съ четырехъ точекъ зрѣн³я: 1) психологической, 2) логической, 3) собственно гносеологической и 4) метафизической. Каждое изъ подобныхъ объяснен³й можетъ вестись въ различныхъ направлен³яхъ, которыми и опредѣляются принцип³альныя различ³я гносеологическихъ учен³й. Такимъ образомъ, вмѣсто двухъ точекъ зрѣн³я, принимаемыхъ для классификац³и Паульсеномъ, слѣдуетъ имѣть въ виду четыре.
   Разсмотримъ теперь, как³я направлен³я можетъ принимать изслѣдован³е познан³я съ каждой изъ этихъ четырехъ точекъ зрѣн³я.
   4. а) Съ психологической точки зрѣн³я, какъ мы сказали, теор³я познан³я должна раскрыть происхожден³е нашихъ представлен³й и понят³й, какъ элементовъ познан³я, или, точнѣе, происхожден³е общихъ понят³й и категор³й. Вопросъ этотъ давно уже занималъ философовъ, и давно уже въ рѣшен³и его борются преимущественно два направлен³я. По одному, основныя понят³я нашего познан³я пр³обрѣтаются путемъ абстракц³и отъ данныхъ внѣшней чувственности и внутренняго чувства или путемъ извѣстной переработки этихъ данныхъ. По другому воззрѣн³ю, напротивъ, они составляютъ первоначальную принадлежность познающаго ума и, во всякомъ случаѣ, обнаруживаются при самыхъ первыхъ попыткахъ умственной дѣятельности. Каждое изъ этихъ направлен³й въ течен³е истор³и принимало различный характеръ, имѣло множество оттѣнковъ и получало различныя наименован³я; но существенная ихъ противоположность всетаки сохранялась.
   Уже въ древности Протагоръ рѣшительно утверждалъ μηδὲν εἶναι ψνχὴν παρὰ τὰς αἰσϑθήδεις. Напротивъ, Платонъ въ Федрѣ выставляетъ основныя понят³я человѣческаго пониман³я врожденными (γενόμενοι εὐύϑύς). Аристотель училъ, что самыя общ³я понят³я въ потенц³и (δννάμει),- какъ нѣкоторые задатки, заложены въ самомъ существѣ ума. Эпикурейцы возвратились къ совершенно противоположному воззрѣн³ю, напоминающему Протагора,- что все познан³е и весь разумъ зависятъ отъ чувственности (αἱ ἐπίνοιαι 60;ᾶσαι ἀπὸ τῶν αἰσϑήσεων γεγόνασι). Цицеронъ тоже утверждалъ: "Quicquid animo cernimus, id omne oritur a sensibus". Эта противоположность наблюдается въ борьбѣ философскихъ мнѣн³й и въ средн³е вѣка, и въ эпоху возрожден³я. Особенно замѣтна она становится въ родоначальникахъ новой философ³и, континентальной и англ³йской,- Декартѣ и Локк 23;. Декартъ, какъ извѣстно, училъ о врожденности высшихъ понят³й, которыя онъ называлъ "врожденными идеями (ideae innatae)" {Ближе онъ ихъ опредѣляетъ, какъ идеи, "quae nee ab obiectis, nee a voluntatis determinations procedunt, sed a sola facilitate cogitandi necessitate quadam naturae ipsius mentis manant" (Descartes. Opera philosophica 1685. I, p. 185.).}. Это мнѣн³е съ нимъ раздѣляли окказ³оналисты и Спиноза. Локкъ-же полемизировалъ противъ признан³я врожденными какихъ-либо принциповъ теоретической или практической дѣятельности (въ 1-ой кн. своего "Опыта") и утверждалъ, что до опыта душа есть какъ-бы "бѣлая бумага (white paper) безъ всякихъ чертъ и идей" (кн. 2, гл. 1, § 2). Взглядъ Локка раздѣляли его продолжатели - Берклей и Юмъ.
   Доселѣ описанная противоположность является довольно рѣзкой и опредѣленной,- такъ сказать, намѣченной крупными штрихами. При этомъ психологическое изслѣдован³е происхожден³я понят³й не отдѣлялось отъ объяснен³я логическаго характера познавательныхъ сужден³й и нерѣдко опредѣляло собою й рѣшен³е вопроса объ услов³яхъ объективной необходимости или достовѣрности познавательныхъ акс³омъ. Поэтому и при характеристикѣ каждаго направлен³я можно было быть не особенно щепетильнымъ въ выборѣ для него наименован³я,- лишь бы указать на отлич³е отъ философовъ противоположнаго образа мыслей. Этимъ отчасти и оправдывается столь порицаемая Паульсеномъ дихотомическая классификац³я философскихъ направлен³й. Обыкновенно разсматриваемую нами противоположность прежн³е историки философ³и обозначали, какъ противоположность рац³онализма и эмпиризма. Иногда вмѣсто этихъ терминовъ употреблялись - идеализмъ и реализмъ, при чемъ, очевидно, метафизическая характеристика переносилась и на гносеолог³ю,- безъ опасен³я породить сколько-нибудь серьезное недоразумѣн³е {Исключая, впрочемъ, случай съ Берклеемъ - противникомъ врожденныхъ идей, котораго однако приходилось называть идеалистомъ.}. Но впослѣдств³и, когда разработка философскихъ вопросовъ чрезвычайно осложнилась, оттѣнки стали тоньше и труднѣе уловимы. Тогда понадобилась и большая точность въ выборѣ терминовъ для обозначен³я философскихъ направлен³й. Такъ уже Кантъ занялъ такое положен³е, что его нельзя безъ оговорокъ причислить ни къ одной изъ боровшихся по разсматриваемому вопросу школъ. Онъ - не сторонникъ врожденности идей; но онъ и не эмпирикъ. У него есть нѣчто похожее на теор³ю врожденности,- это его учен³е объ апр³орныхъ формахъ иознан³я; но онъ даетъ самыя опредѣленныя основан³я, не позволяющ³я смѣшивать его апр³орныя формы съ врожденными идеями. Съ другой стороны онъ рѣшительно заявляетъ: "несомнѣнно, что все наше познан³е начинается съ опыта.... ни одно не предшествуетъ опыту и всякое начинается имъ"; но тутъ-же онъ и прибавляетъ: "однако не все оно возникаетъ изъ опыта". {Кантъ, Кр. ч. раз., пер. Соколова, стр. 26-27.} Куда-же при этихъ услов³яхъ отнести Канта? Нельзя также сказать, чтобы у Канта не было опредѣленнаго воззрѣн³я на происхожден³е общихъ понят³й и категор³й. Кантъ считалъ категор³и чистыми разсудочными понят³ями, возникающими независимо отъ всякаго опыта изъ единства логическаго я (трансцендентальная апперцепц³я) и дѣлающими возможнымъ самый опытъ. Ясно, что по вопросу о происхожден³и общихъ понят³й и категор³й онъ стоитъ болѣе на сторонѣ Декарта, чѣмъ Локка; и однако онъ не сторонникъ врожденныхъ идей. Очевидно, надо найти такую общую характеристику для Декарта и Канта, которая, правильно отмѣчая сходное въ ихъ воззрѣн³яхъ, не вела-бы однако къ смѣшен³ю послѣднихъ. Назван³е "идеализма" явно не годится, хотя самъ Кантъ и не былъ противъ него,- потому что, во-первыхъ, это метафизическая характеристика, а во-вторыхъ, тогда пришлось-бы противниковъ Кантовскихъ воззрѣн³й называть "реалистами", что безусловно не подойдетъ, напр. къ Берклею и Миллю. Объединить воззрѣн³я Декарта и Канта подъ именемъ "рац³онализма" тоже не годится, потому что, съ одной стороны, Кантъ во многихъ случаяхъ выступаетъ рѣшительнымъ противникомъ того направлен³я въ метафизикѣ и философ³и религ³и, за которымъ уже прочно утвердилось назван³е "рац³онализма", и неудобно было-бы давать поводъ къ смѣшен³ю Кантовской философ³и съ этимъ послѣднимъ направлен³емъ; а съ другой стороны, и потому, что назван³е "рац³онализмъ" еще понадобится для выражен³я другого оттѣнка, который одинаково присущъ и нѣкоторымъ эмпирикамъ, отличая ихъ отъ другихъ эмпириковъ {Напр., въ одномъ изъ разсмотрѣнныхъ выше примѣровъ Спенсеръ отличается отъ Милля, какъ именно рац³оналистъ.}. Назван³е "апр³оризма" тоже не годится, потому-что тогда легко давался-бы поводъ смѣшивать Кантовской апр³оризмъ съ Декартовскимъ "нативизмомъ" (учен³емъ о врожденности идей). Да кромѣ того, и самъ Кантъ даетъ нѣкоторое предостережен³е противъ такого словоупотреблен³я, говоря, что своей апр³ористической теор³ей онъ желаетъ объяснить не происхожден³е знан³я, а его составъ.
   Всѣ указанныя трудности исчезаютъ, если воззрѣн³е на происхожден³е общихъ понят³й и категор³й, представителями котораго являются Платонъ, Аристотель, Декартъ, Кантъ, и др. под., назвать интеллектуализмомъ. Смыслъ назван³я будетъ тотъ, что общ³я понят³я и категор³и происходятъ изъ самаго разсудка (intellects). Какимъ образомъ онѣ происходятъ изъ разсудка,- это уже другой вопросъ, и въ этомъ случаѣ возможны подраздѣлен³я и въ средѣ самого интеллектуализма;- представителями такихъ вар³ац³й интеллектуализма и явятся, напр., Платонъ съ своей теор³ей припоминан³я, Декартъ съ нативизмомъ, Кантъ съ учен³емъ о трансцендентальной апперцепц³и, Гартманъ съ своимъ учен³емъ о безсознательномъ логическомъ опредѣлен³и, или безсознательной интеллектуальной функц³и {Ed. v. Hartmann, Kategorienlehre. 1896. SS. VII ff.} и т. д.
   Могутъ быть нѣкоторыя возражен³я и противъ такого назван³я, но они не достаточно вѣски. Весьма часто "интеллектуализмомъ" называютъ всякое направлен³е, которое интеллектъ, познан³е, теор³ю ставитъ выше воли, дѣйств³я, практики. Такъ Сократа считаютъ представителемъ этическаго интеллектуализма за его мнѣн³е, что добродѣтель есть знан³е; Платона, Плотина, Спинозу, Лейбница, Фихте, Гегеля называютъ представителями интеллектуализма метафизическаго за то, что они логическое (духъ, идею, мышлен³е) считали сущностью быт³я; Ѳома Аквинатъ провозглашаетъ интеллектуализмъ психологическ³й своимъ положен³емъ - "intellectus altior et nobilior voluntate" {R. Eisler, Wörterbuch der pliilosophischen Begriffe und Ausdrücke, quellenmässig bearbeitet. 1899. S. 389).}. Но это относительное значен³е термина "интеллектуализмъ" не только не противорѣчитъ принятому нами, но вполнѣ съ нимъ гармонируетъ и даже въ нѣкоторомъ отношен³и его оправдываетъ. Если предпочтен³е интеллекта предъ волей (въ этикѣ, метафизикѣ и психолог³и) называютъ интеллектуализмомъ, то почему-же не называть такъ предпочтен³е его предъ чувственностью (въ гносеолог³и)? Мало того,- разсматривая противоположное гносеологическому интеллектуализму направлен³е, мы увидимъ, что понят³е чувства, какъ источника общихъ понят³й и категор³й, надо брать въ болѣе широкомъ смыслѣ, включая сюда и чувство усил³я, сознан³е волевого напряжен³я. Такимъ образомъ, и въ гносеолог³и сохранится противоположность интеллектуализма волюнтаризму.
   Остановившись на подходящемъ назван³и для одного изъ направлен³й, борющихся въ вопросѣ о происхожден³и понят³й, посмотримъ, какъ-же слѣдуетъ назвать другое, противоположное ему направлен³е.
   Непригодпость въ этомъ случаѣ термина "реализмъ" мы уже видѣли. Но и терминъ "эмпиризмъ" не особенно удобенъ. Послѣдн³й послѣ Канта сдѣлался спец³альной противоположностью "апр³оризма". Апр³оризмъ-же характеризуетъ направлен³е въ рѣшен³и совсѣмъ другой части гносеологической проблемы, а не вопроса о происхожден³и понят³й. Затѣмъ, мног³е мыслители, въ общемъ совершенно не эмпирическаго направлен³я, рѣшаютъ разсматриваемый вопросъ въ духѣ противниковъ интеллектуализма, ставя происхожден³е высшихъ понят³й и категор³й въ зависимость отъ особаго рода чувства. Такъ, напр., Менъ-де-Биранъ понят³е о внѣшней реальности выводитъ изъ чувства сопротивлен³я, встрѣчаемаго нашей активностью; подобнымъ-же образомъ и фактъ непосредственнаго сознан³я, въ которомъ намъ даны, какъ соотносительные члены, субъектъ и объектъ, онъ объясняетъ изъ чувства усил³я (effort); точно также и вообще содержан³е познан³я дается тѣмъ, что оказываетъ сопротивлен³е и доставляетъ различ³я и локализац³ю. {Ср. Ибервегъ-Гейнце, Ист. нов. философ³и, 2 русск. изд., стр. 601. König. 1. с. S. 8.} Или въ одномъ изъ ранѣе приводившихся нами примѣровъ Шопенгауэръ допускаетъ непосредственное переживан³е причиннаго отношен³я въ актѣ воли,- являясь въ этомъ случаѣ противникомъ интеллектуализма. Надо, такимъ образомъ, подъискать такое назван³е, которое одинаково выражало-бы противоположность интеллектуализму какъ со стороны мыслителей эмпирическаго направлен³я, такъ и со стороны неэмпириковъ, въ родѣ Менъ-де-Бирана и Шопенгауэра. Такимъ назван³емъ можетъ съ полнымъ правомъ быть сенсуализмъ.
   Назван³е "сенсуализма" (отъ sensus - чувство) обыкновенно прилагается къ такимъ учен³ямъ, которыя все познан³е, какъ по формѣ, такъ и по содержан³ю выводятъ изъ чувственнаго ощущен³я. Самымъ типичнымъ представителемъ такого сенсуализма считается Кондильякъ. Кромѣ того слѣдуетъ еще назвать Кабаниса и Куольбе. Но, спрашивается, почему-бы понят³е сенсуализма не расширить? Почему-бы не считать особымъ видомъ сенсуализма и такихъ учен³й, которыя хотя и не выводятъ всего познан³я изъ чувственнаго ощущен³я, но всетаки, подобно сенсуалистамъ въ обычномъ смыслѣ этого слова, - образуютъ оппозиц³ю интеллектуализму и утверждаютъ, что мыслимое нами въ категор³яхъ непосредственно переживается въ нѣкоторомъ особомъ чувствѣ? Вѣдь вся разница между тѣми и другими сенсуалистами заключается въ томъ, что первые выводятъ категор³и изъ данныхъ внѣшняго опыта, а вторые опираются на внутренн³й опытъ. И если органы внѣшняго опыта суть sensus, то почему же не sensus и внутреннее чувство? Конечно, всегда слѣдуетъ различать эти два вида сенсуализма; но это различ³е не мѣшаетъ отнесен³ю ихъ въ одну группу учен³й, противоположныхъ интеллектуализму.
   Итакъ съ первой точки зрѣн³я, съ которой разсматривается познан³е, именно съ психологической, опредѣляющей происхожден³е общихъ понят³й и категор³й, оказывается возможнымъ двоякое рѣшен³е вопроса - интеллектуалистическое и сенсуалистическое. Противоположность интеллектуализма и сенсуализма образуетъ первое принцип³альное различ³е гносеологическихъ учен³й {Между этими двумя противоложностями Кёнигъ помѣщаетъ одно посредствующее направлен³е, называемое имъ генетическимъ. Представителями его онъ называетъ Герберта, Милля и Спенсера. Первый держится того воззрѣн³я, что категор³и (К. собственно имѣетъ въ виду мнѣн³я упомянутыхъ мыслителей о понят³и причинности; но и на проч³я категор³и они смотрятъ подобнымъ-же образомъ) получаются чрезъ логическую обработку даннаго, сообразно общимъ нормамъ логическаго мышлен³я. Послѣдн³е-же признаютъ въ понят³и причины (и въ другихъ категор³яхъ) элементъ, выходящ³й за предѣлы даннаго, но стараются объяснить и оправдать его психологически, а не логически (I. с. 88. VI-VII). По нашему мнѣн³ю, нѣтъ надобности выдѣлять подобныхъ мыслителей въ особую группу, а надо всетаки въ самомъ характерѣ ихъ объяснен³й открыть основан³я, въ силу которыхъ ихъ скорѣе слѣдуетъ причислить къ одному изъ указанныхъ противоположныхъ направлен³й, чѣмъ къ другому.}.
   5. b) Второю точкой зрѣн³я, съ которой можетъ быть объясняемо познан³е, является логическая. Здѣсь, какъ мы уже говорили, имѣется въ виду характеръ связи между элементами познан³я, объединенными въ познавательномъ сужден³и. Другими словами, здѣсь рѣшается вопросъ о логическомъ характерѣ познавательныхъ сужден³й.
   Логика, какъ извѣстно, различаетъ сужден³я аналитическ³я и синтетическ³я. Со времени Кантовой "Критики чистаго разума" это различен³е пр³обрѣло въ философ³и особенное значен³е. Мы позволимъ себѣ для пояснен³я этого различ³я привести собственныя слова Канта. "Во всѣхъ сужден³яхъ, говоритъ онъ, въ которыхъ будетъ мыслиться отношен³е субъекта къ предикату, это отношен³е можетъ быть дано двумя способами. Или предикатъ В относится къ субъекту А, какъ нѣчто такое, что (скрытымъ образомъ) заключается въ этомъ понят³и А, или В совершенно лежитъ внѣ понят³я А, хотя и стоитъ съ нимъ въ связи. Въ первомъ случаѣ я называю сужден³е аналитическимъ, а во второмъ синтетическимъ. Итакъ, аналитическ³я сужден³я это тѣ, въ которыхъ связь субъекта съ предикатомъ мыслится въ силу тожества; а тѣ, въ которыхъ эта связь мыслится безъ этого тожества, должны назваться синтетическими сужден³ями. Первыя можно назвать пояснительными сужден³ями, вторыя - расширяющими, ибо первыя своимъ предикатомъ ничего не вносятъ въ понят³е субъекта, а только чрезъ расчленен³е распадаются на его частныя понят³я, которыя, хотя и не ясно, уже мыслились въ немъ; а послѣдн³я сужден³я присоединяютъ къ понят³ю субъекта предикатъ, который не заключался въ этомъ понят³и и который никакимъ расчленен³емъ нельзя было изъ него извлечь. Такъ, напримѣръ, сужден³е: всѣ тѣла протяженны, аналитическое сужден³е. Мнѣ здѣсь не надо переходить за понят³е, которое я соединяю со словомъ тѣло, чтобы найти протяжен³е, какъ нѣчто съ нимъ соединенное; мнѣ надо только расчленить это понят³е, т. е. сознать разнообразное, которое я всегда въ немъ мыслю, чтобы найти въ немъ этотъ предикатъ; слѣдовательно, это сужден³е аналитическое. Но если я говорю: всѣ тѣла тяжелы,- то этотъ предикатъ есть уже нѣчто совершенно другое, чѣмъ то, что я вообще мыслю въ понят³и тѣла. Присоединен³е такого предиката даетъ, слѣдовательно, синтетическое сужден³е" {Кантъ. Критика чист. разума, цит. изд., стр. 32-33.}. Съ точки зрѣн³я Канта, познавательными сужден³ями могут

Категория: Книги | Добавил: Ash (11.11.2012)
Просмотров: 687 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа