Тихомиров П. В. Владимир Сергеевич Соловьев (ум. 31 июля) [Некролог] // Богословский вестник 1900. Т. 2. No 8. С. 579-595 (2-я пагин.).
Въ началѣ двадцатыхъ чиселъ ³юля газеты сообщили о тяжкой болѣзни знаменитаго нашего философа, заставшей его въ селѣ Узкомъ Моск. губ., имѣн³и друга его кн. Трубецкого. Со всѣхъ концовъ Росс³и стали тамъ получаться телеграммы съ выражен³емъ соболѣзнован³я. Появилось затѣмъ было извѣст³е объ улучшен³и въ состоян³и больного. Но 31 ³юля въ 9 час. вечера его уже не стало.
Не стало Владим³ра Соловьева.... Кому изъ образованныхъ русскихъ людей было незнакомо это имя? Мало того,- думается, что трудно найти даже такое захолустье въ нашемъ отечествѣ, гдѣ бы хоть отчасти не былъ извѣстенъ писатель, умѣвш³й затронуть столь много сторонъ и вопросовъ какъ общечеловѣческой, такъ и спец³ально-русской жизни. Покойный Владим³ръ Сергѣевичъ пользовался рѣдкой, всеросс³йской извѣстностью и громадной популярностью. Достаточно напомнить только, какой громадный фуроръ производилъ онъ, когда выступалъ съ какимъ-либо публичнымъ чтен³емъ или докладомъ. Иногда одного его имени было довольно, чтобы на самый сухой рефератъ набиралось столько слушателей, что ихъ не могли вмѣщать и обширнѣйш³я аудитор³и нашихъ столицъ. Случалось ему помѣстить статью или замѣтку въ ничтожномъ приложен³и къ какому-либо иллюстрированному издан³ю,- и тогда его произведен³е не оставалось неизвѣстнымъ, потому что обыкновенно не читаемое издан³е начинало читаться нарасхватъ. А сколько газетнаго шума вызывали иногда не только публицистическ³я его произведен³я, но и нѣкоторые совершенно научные трактаты! Сколько противъ него писалось и серьезныхъ критикъ, и пасквилей, и парод³й!... Научныя и литературныя общества, кружки и издан³я считали для себя за большую честь его сотрудничество. Его предислов³е къ книгѣ или редактирован³е какого-либо перевода обезпечивали послѣднимъ безусловный успѣхъ. Собственныя его сочинен³я выдерживали по нѣскольку издан³й и расходились въ громадномъ количествѣ; и это надо сказать не только о публицистическихъ его сочинен³яхъ, a и о совершенно научныхъ и даже довольно трудныхъ для пониман³я средняго читателя {Такъ совершенно естественно, что выдержалъ четыре издан³я его "Нац³ональный вопросъ въ Росс³и",- самая увлекательная, интересная, общедоступная и основательная изъ всѣхъ русскихъ книгъ, посвященныхъ вопросамъ политической и общественной жизни. Но надо считать очень большимъ успѣхомъ, что, напримѣръ, и его "Оправдан³е добра",- серьезный и глубок³й философск³й трактатъ около 600 страницъ,- a также и его переводъ "Пролегоменъ ко всякой будущей метафизикѣ" Канта тоже выдержали по два издан³я.}. Живо и тяжело чувствуется смерть такихъ людей. Мы такъ привыкли время отъ времени слышать этотъ вѣщ³й голосъ, всегда во-время и съ интересной стороны обращавш³й вниман³е русскаго общества либо на ту или иную злобу дня, либо на какую-нибудь забытую вѣчную истину, либо просто на аномал³и и парадоксы нашей жизни и обыденной логики. И вотъ теперь уже приходится подводить первые итоги этой рано оборвавшейся жизни {Мы говоримъ "первые итоги" - потому, что въ наскоро составленной журнальной замѣткѣ немыслимо дать сколько-нибудь полный обзоръ и характеристику чрезвычайно разносторонней и важной научно-литературной дѣятельности Владим³ра Сергѣевича.}...
Владим³ръ Сергѣевичъ Соловьевъ родился въ 1853 году въ Москвѣ. Онъ былъ сынъ извѣстнаго русскаго историка С. М. Соловьева. Учился онъ въ Москвѣ на историко-филологическомъ и физико-математическомъ факультетахъ Московскаго университета. Кандидатскую степень онъ въ 1873 году получилъ на историко-филологическомъ факультетѣ. По окончан³и университетскаго курса, онъ въ течен³е года былъ вольнымъ слушателемъ нашей Московской духовной академ³и и здѣсь, кромѣ богослов³я, занимался еще преимущественно философ³ей подъ руководствомъ покойнаго профессора нашего В. Д. Кудрявцева. Можно, во всякомъ случаѣ, сказать, что эти занят³я оказали вл³ян³е на его магистерскую диссертац³ю,- "Кризисъ западной философ³и, противъ позитивистовъ" (1874 г.),- которую онъ защитилъ потомъ въ Петербургскомъ университетѣ {Вл³ян³е это особенно замѣтно въ ея терминолог³и и характеристикахъ философскихъ учен³й.}. По получен³и степени магистра, Владим³ръ Сергѣевичъ въ 1875-1877 годахъ состоялъ доцентомъ въ Московскомъ университетѣ по каѳедрѣ философ³и. Профессорскую службу онъ вскорѣ оставилъ, сдѣлавшись членомъ ученаго комитета при Министерствѣ Народнаго Просвѣщен³я (1877-1881 гг.) и занявшись составлен³емъ докторской диссертац³и. Диссертац³ю эту, подъ заглав³емъ "Критика отвлеченныхъ началъ" (1880 г.), онъ въ 1880 году защищалъ въ Петербургскомъ университетѣ и получилъ за нее степень доктора философ³и. Послѣ защиты диссертац³и онъ не надолго снова выступаетъ на профессорскомъ поприщѣ (въ течен³е двухъ лѣтъ - 1880 и 1881 гг.- былъ приватъ-доцентомъ въ СПБ. Университетѣ и преподавалъ на высшихъ женскихъ курсахъ), но съ 1881 года посвящаетъ себя исключительно научно-литературнымъ и публицистическимъ трудамъ. Эти труды собственно и создали ему ту широкую извѣстность, о которой мы только что говорили. Но справедливость требуетъ сказать, что почти во всѣхъ главныхъ и основныхъ чертахъ м³ровоззрѣн³е Владим³ра Сергѣевича раскрыто уже въ раннѣйшихъ его трудахъ.
Литературная дѣятельность В. С. Соловьева началась очень рано. Первое изъ извѣстныхъ намъ его произведен³й,- "Миѳологическ³й процессъ въ древнемъ язычествѣ",- напечатано было въ "Православномъ Обозрѣн³и" за 1873 г. (кн. 11). Тамъ-же продолжало появляться и большинство послѣдующихъ его сочинен³й до половины 1886 года. То обстоятельство, что В. С. около половины времени, обнимающаго его литературную дѣятельность, печатался въ духовномъ журналѣ, легко объясняется общимъ характеромъ и преобладающимъ интересомъ его работъ. Работы эти - почти исключительно богословско-философскаго характера. Но, не говоря уже о богослов³и, которое почти никогда не находило себѣ доступа на страницы нашихъ свѣтскихъ журналовъ,- и философ³я до самаго конца восьмидесятыхъ годовъ, когда основался журналъ "Вопросы философ³и и психолог³и", могла находить себѣ мѣсто почти исключительно въ духовныхъ журналахъ. За названной первой статьей слѣдовала въ томъ-же "Православномъ Обозрѣн³и" магистерская диссертац³я Вл. Серг-ча (Пр. Об. 1874 г., кн. 1, 3, 5, 9, 10). Далѣе, въ томъ же журналѣ печатались: "Позитивизмъ, теор³я О. Конта о трехъ фазисахъ въ умственномъ развит³и человѣчества" (1878, кн. 11); - "Метафизика и положительная наука, вступительная лекц³я" (1875, 2); - "Чтен³я о Богочеловѣчествѣ" (1878, 3-7. 9; 1879, 10; 1880, 11; 1881, 2. 9); - "Жизненный смыслъ христ³анства, философск³й комментар³й на учен³е о Логосѣ ап. ²оанна Богослова" (1883, 1);- "Еврейство и христ³анск³й вопросъ" (1884, 8. 9); - "Религ³озныя основы жизни" (1884, 1-3); - "Догматическое развит³е церкви въ связи съ вопросомъ о соединен³и церквей" (1885, 12); - "О христ³анскомъ государствѣ и обществѣ" (1884, 4); - "Царство Бож³е и церковь въ откровен³и Новаго Завѣта" (1885, 9); - отрывки изъ труда "Истор³я и будущность теократ³и, изслѣдован³е всем³рно-историческаго пути къ истинной жизни" (1885, 1, 8: 1886, 5-6). Кромѣ того, за этотъ пер³одъ Вл. Серг. сотрудничалъ еще въ "Журналѣ Министерства Народнаго Просвѣщен³я", въ "Русскомъ Вѣстникѣ" и "Русской Мысли". Въ первомъ имъ напечатаны были статьи: "О философскихъ трудахъ П. Д. Юркевича" (1874, 12) и "Философск³я начала цѣльнаго знан³я" (1877, 3, 4, 6, 10, 11). Во второмъ печаталась его докторская диссертац³я и статьи: "О дѣйствительности внѣшняго м³ра и основан³и метафизическаго познан³я, отвѣтъ К. Д. Кавелину" (1875, 6) и "Странное недоразумѣн³е, отвѣтъ г. Лесевичу" (1875, 2). Въ третьей - статья "Историческ³я дѣла философ³и, вступительная лекц³я" (P. M. 1881, 2). Въ это-же время имъ были напечатаны отдѣльными издан³ями: "Три силы, публичная лекц³я, М. 1877;" - "Три рѣчи въ память Достоевскаго, М. 1884"; - "Нац³ональный вопросъ въ Росс³и, М. 1884" {Отдѣльными-же издан³ями выходили и мног³е труды Вл. С-ча, печатавш³еся въ журналахъ.}. Уже въ этомъ пер³одѣ Владим³ръ Сергѣевичъ успѣлъ составить себѣ прочную репутац³ю мыслителя глубокаго, серьезнаго и - главное - смѣлаго. Свои убѣжден³я онъ высказывалъ совершенно открыто, не справляясь съ традиц³онными условностями; a блестящ³й литературный талантъ обусловливалъ этимъ воззрѣн³ямъ распространен³е въ широкихъ кругахъ читающей публики. Надо, впрочемъ, сказать, что наше образованное общество менѣе знакомо съ этими трудами почившаго мыслителя,- хотя въ нихъ то именно и выразилась самая существенная и большая часть его м³ровоззрѣн³я,- чѣмъ съ позднѣйшими его публицистическими работами { Въ качествѣ публициста В. С. выступалъ и въ первую половину своего писательского пер³ода. Такъ онъ одно время сотрудничалъ въ славянофильской "Руси", гдѣ напечаталъ статьи: "О духовной власти въ Росс³и", "О церкви и расколѣ", "Велик³й споръ и христ³анская политика" и пр. Но не этимъ создалась его публицистическая слава.}.
Время наибольшей популярности Владим³ра Сергѣевича падаетъ на вторую половину его литературной дѣятельности, съ конца восьмидесятыхъ годовъ. Теперь онъ начинаетъ сотрудничать въ молодомъ философскомъ журналѣ ("Вопросы философ³и и психолог³и"), сгруппировавшемъ вокругъ себя представителей самыхъ разнородныхъ направлен³й и сразу-же завоевавшемъ себѣ общ³я симпат³и какъ интереснымъ подборомъ статей, такъ и отсутств³емъ парт³йности. Сотрудничества этого онъ не покидалъ до самой своей смерти. Статьи Вл. С-ча, понятно, составляли лучшее украшен³е журнала и, какъ намъ извѣстно, чрезвычайно высоко цѣнились редакц³ей и читателями. Такъ уже въ первой книжкѣ журнала напечатана была чрезвычайно интересная его статья: "Красота въ природѣ" (Вопр. ф. и пс. 1889, 1). За нею послѣдовалъ рядъ другихъ статей - эстетическаго, историко-философскаго, религ³озно-философскаго, a преимущественно этическаго характера. Изъ нихъ слѣдуетъ назвать: "О поддѣлкахъ"(кн. 8); - "Смыслъ любви" (кн. 15-17); - "Безусловное начало нравственности" (кн. 30); - "Современное состоян³е вопроса о мед³умизмѣ" (кн. 23); - "Аскетическое начало въ нравственности" (1895, кн. 26); - "О добродѣтеляхъ,- изъ нравственной философ³и" (кн. 28); - "Мнимыя начала нравственнаго поведен³я" (кн. 29); - "Дѣйствительность нравственнаго порядка" (кн. 31); - "Нравственная организац³я человѣчества" (кн. 34-35); - "Понят³е о Богѣ" (кн. 38) и др. Эти статьи, привлекавш³я къ себѣ большое вниман³е общества, по существу дѣла не много прибавили къ славѣ Владимира Сергѣевича, потому что представляли, по большей части,лишь раскрыт³е ранѣе провозглашенныхъ и установленныхъ имъ принциповъ, но онѣ еще прочнѣе укрѣпили за нимъ репутац³ю одного изъ самыхъ выдающихся русскихъ философовъ. Самымъ крупнымъ философскимъ трудомъ В. С-ча за этотъ пер³одъ является его книга "Оправдан³е добра" (въ 1899 г. было 2-ое издан³е), представляющая собою, по справедливому замѣчан³ю одного изъ ея рецензентовъ, "первый русск³й курсъ философской этики" {Отдѣльныя части этой книги печатались въ видѣ самостоятельныхъ статей въ "Вопр. фил. и псих." и въ "Вѣстн. Евр".}. Другимъ чрезвычайно важнымъ и цѣннымъ трудомъ было начатое издан³е сочинен³й Платона въ русскомъ переводѣ (вышелъ 1-й томъ); но, къ сожалѣн³ю, смерть помѣшала ему довести до конца это дѣло.
На ряду съ серьезными научно-философскими работами, В. С-чъ развиваетъ въ этотъ пер³одъ чрезвычайно богатую и разностороннюю дѣятельность и въ другихъ родахъ литературы. Здѣсь прежде всего слѣдуетъ указать на его публицистическ³я статьи и издан³я. Нѣкоторыя изъ нихъ могли появиться только заграницей. Таковы, напр., "L' idêe Russe" (Paris, 1888) и "La Russie et l'Eglise Universelle" (Paris, 1889). Въ политическихъ и общественныхъ взглядахъ его за это время произошелъ нѣкоторый переворотъ. Прежнее сочувств³е славянофиламъ уступило мѣсто болѣе широкимъ взглядамъ: В. С. хорошо разсмотрѣлъ и блестящимъ образомъ другимъ показалъ,- всѣмъ, кто не старался намѣренно закрывать глаза предъ очевидностью, - сколько эгоистическаго самодовольства скрыто въ м³ровоззрѣн³и и общественно-политической программѣ нашихъ нац³оналистовъ. Идоламъ нац³ональной вражды и исключительности онъ сталъ противопоставлять вѣчные, истинно-христ³анск³е и общечеловѣческ³е идеалы справедливости и добра {Во многихъ газетныхъ некрологахъ В. С-ча повторяется, что его умственное развит³е имѣло нѣсколько фазисовъ. Это справедливо только относительно его политическихъ и общественныхъ воззрѣн³й. Философск³е-же взгляды неизмѣнно развивались въ одномъ направлен³и.}. Эти воззрѣн³я В. С-ча выразились главнымъ образомъ въ рядѣ статей, напечатанныхъ въ "Вѣстникѣ Европы": "Очерки изъ истор³и русскаго сознан³я" (В. Е. 1889, кн. 5, 6, 11, 12); - "Росс³я и Европа", по поводу книгъ Данилевскаго и Страхова (1888, 2, 4); - "О грѣхахъ и болѣзняхъ", по поводу статьи Н. Н. Страхова (1889, 1);- "Идолы и идеалы" (1891, 3, 6); - "Споръ о справедливости" (1894, 4); - "Народность съ нравствен. точки зрѣн³я" (1895, 1); - "Значен³е государства" (1895, 12); - "Византизмъ и Росс³я" (1896, 6) и мн. др. Кромѣ "Вѣстника Европы" публицистическ³я статьи его появлялись и въ другихъ журналахъ и даже газетахъ, - напр., въ "Русской мысли" ("Мнимая борьба съ Западомъ", 1890, 8), въ "Русскомъ Обозрѣн³и" ("Китай и Европа", 1890, 2; "Талмудъ и новѣйшая политическая литература о немъ въ Австр³и и Герман³и"), "Сѣверномъ Вѣстникѣ", "Новостяхъ" и др. Въ прошломъ году и началѣ нынѣшняго года много толковъ вызвали печатавш³еся въ "Книжкахъ недѣли" его "Три разговора о войнѣ, прогрессѣ и концѣ всем³рной истор³и" (теперь существуетъ въ отдѣльномъ издан³и).
Богатыя духовныя дарован³я В. С-ча искали себѣ выхода въ самыхъ разнообразныхъ направлен³яхъ. Не удивительно поэтому, что онъ не ограничился ролью мыслителя (философа и публициста), a попробовалъ свои силы и на поприщѣ художественнаго творчества. Его "Стихотворен³я", печатавш³яся по большей части въ журналахъ, главнымъ образомъ въ ,,Вѣстникѣ Европы", вышли потомъ отдѣльно и теперь уже выдержали три издан³я. Писалъ онъ и беллетристическ³я вещи,- напр., разсказъ "То было раннею весной" (въ "Русской мысли"). Есть y него и литературныя характеристики - напр.: "Судьба Пушкина" (въ "Вѣстн. Евр." 1897, 9); - "Поэз³я Тютчева" (тамъ-же, 1885, 1); - "Поэз³я гр. A. K. Толстого" (ibid., 1895, 4) и мн. др. {Не задаваясь цѣлью дать полный перечень литературныхъ трудовъ Владим³ра Сергѣевича, мы указали только важнѣйшее, a изъ прочаго лишь то, что могли припомнить и найти. Но несомнѣнно, что для выяснен³я его литературной физ³оном³и имѣютъ значен³е и остальныя его сравнительно мелк³я работы.}.
Въ лицѣ В. С. Соловьева русская наука и литература потеряли одного изъ самыхъ видныхъ своихъ представителей. Его выдающееся значен³е въ обѣихъ этихъ областяхъ было даже оффиц³ально признано и при жизни - Московскимъ психологическимъ обществомъ, избравшимъ его въ свои почетные члены, и Императорской Академ³ей наукъ, давшей ему въ прошломъ году зван³е почетнаго академика. Теперь, когда онъ умеръ и не прибавитъ уже болѣе ничего къ оставленному имъ для образованной Росс³я наслѣдству, на дѣятеляхъ нашей науки и литературы лежитъ нравственный долгъ предъ памятью почившаго мыслителя и писателя - выяснить обществу заслуги его, охарактеризовать и безпристрастно оцѣнитъ его м³ровоззрѣн³е и указать мѣсто, какое принадлежитъ ему въ истор³и нашего умственнаго развит³я {О Вл. С. Соловьевѣ много писалось и при жизни; но то были, по-большей части, критическ³я и полемическ³я статьи, нерѣдко чуждыя безпристраст³я.}. Мы въ настоящемъ случаѣ, не принимая на себя во всемъ объемѣ этой чрезвычайно сложной и трудной задачи, позволимъ себѣ только высказать нѣсколько самыхъ общихъ впечатлѣн³й, как³я оставили въ насъ философск³е и публицистическ³е труды покойнаго {Впослѣдств³и, впрочемъ, мы имѣемъ намѣрен³е заняться разборомъ и характеристикой гносеологическихъ и метафизическихъ его воззрѣн³й.}.
Сочинен³я В. С. Соловьева (имѣемъ въ виду собственно его философск³я и публицистическ³я работы) производили на читателя нѣсколько необыкновенное впечатлѣн³е. Обычно читаемый авторъ оставляетъ въ душѣ читателя только интеллектуальный слѣдъ, т. е. раскрываетъ нѣкоторыя новыя стороны вопроса, даетъ новую аргументац³ю изв. взгляда, или устанавливаетъ цѣнность прежнихъ теор³й и ихъ доказательствъ, вызываетъ соглас³е съ собой или отрицательное къ себѣ отношен³е и т. п. Сочинен³я Владим³ра Сергѣевича всегда увлекали читателя, независимо отъ того, соглашался онъ съ авторомъ, или нѣтъ,- всегда производили, помимо интеллектуальнаго, чрезвычайно сильное эстетическое впечатлѣн³е. Другими словами, они всегда были интересны - въ томъ смыслѣ, что ихъ всегда хотѣлось прочитать и всегда было пр³ятно читать. Иногда, не соглашаясь съ нимъ ни въ одномъ пунктѣ, не можешь однако оторваться отъ чтен³я и непремѣнно дочитываешь его статью до конца въ одинъ пр³емъ. Это былъ писатель, котораго трудно было не читать, о чемъ-бы онъ ни писалъ. Это впечатлѣн³е обусловливалось главнымъ образомъ тремя чертами, характеризующими его писательство: замѣчательной художественностью языка, искренностью тона и широтой кругозора.
Владим³ръ Сергѣевичъ былъ рѣдкимъ мастеромъ слова. Читая его, вооч³ю видишь, какъ прекрасенъ, гибокъ и могучъ нашъ русск³й языкъ, и начинаешь понимать, какъ правъ былъ Тургеневъ, когда съ такимъ восторгомъ говорилъ объ этомъ языкѣ и считалъ его принадлежностью великаго народа. Наша беллетристика въ изобил³и давала и даетъ намъ блестящ³е образцы художественнаго языка. Но наша научная и дѣловая проза этимъ насъ рѣдко балуетъ. Вл. С-чъ сумѣлъ соединить глубину и серьезность съ высокой художественностью. Вслѣдств³е этого, думается, его писан³я на долго переживутъ тѣ злободневные интересы, которымъ мног³я изъ нихъ посвящены.
Читая его статьи, замѣтки и больш³я изслѣдован³я, мы почти всюду ощущаемъ какъ-бы соприкосновен³е съ нѣкоторой, можно сказать, пророческой убѣжденностью. Чувствуется, что авторъ твердо знаетъ, что говоритъ и куда хочетъ вести читателя. Иногда онъ возьмется раскрывать какую-нибудь простую, самую обыденную истину, съ дѣтства извѣстную каждому, a читателю кажется, будто онъ знакомится съ чѣмъ-то новымъ: истина, значитъ, потеряла внутреннюю почву въ нашей душѣ и осталась только въ умѣ, какъ абстракц³я, какъ сухое воспоминан³е; и только сила искренности и убѣжденности способна установить нарушенную отъ времени связь ея съ элементами нашего чувства, оживить ее въ нашемъ сознан³и. Особенно богатъ такими примѣрами "Нац³ональный вопросъ".
Читая разсужден³я какого-нибудь естественника, юриста, дипломата, политико-эконома, эстетика,- вы чувствуете почти всегда, что каждый авторъ глубоко индифферентенъ ко всему, что лежитъ за предѣлами его вопроса;- вы имѣете дѣло съ вполнѣ опредѣленной точкой зрѣн³я на предметъ, игнорирующей возможное соприкосновен³е послѣдняго съ другими интересами нашей духовной жизни. Это обыкновенно порождаетъ нѣкоторую смутную неудовлетворенность, нѣкоторое недовѣр³е къ цѣнности и важности изучаемыхъ воззрѣн³й.
Только въ томъ случаѣ, когда спец³альное разсужден³е имѣетъ болѣе глубок³е корни, когда за аргументац³ей даннаго частнаго мнѣн³я чувствуется извѣстное постоянно подразумѣваемое м³ровоззрѣн³е, не позволяющее автору односторонне жертвовать одними интересами въ пользу другихъ,- читатель не испытываетъ такой неудовлетворенности. Онъ можетъ не сочувствовать самому м³ровоззрѣн³ю, но онъ всегда ясно будетъ понимать важность и цѣнность вопроса. Эта способность разсматривать вещи и явлен³я "sub quadam specie aeternitatis" составляетъ принадлежность умовъ философскихъ. Ею владѣлъ и покойный Вл. С-чъ,- не въ томъ смыслѣ, чтобы позволять себѣ, напр., обсужден³е житейскихъ вопросовъ съ метафизической точки зрѣн³я, a въ томъ, что всякое свое воззрѣн³е умѣлъ такъ или иначе связать съ вѣчными интересами человѣчества. Въ этомъ отчасти заключался и секретъ его замѣчательной находчивости при подборѣ доказательствъ. Онъ, при обсужден³и даже спец³альныхъ вопросовъ, никогда не смотрѣлъ на дѣло сквозь узкое оконце этой только спец³альности; его взглядъ всегда обнималъ несравненно больш³й горизонтъ и вслѣдств³е этого видѣлъ больше (хотя, можетъ быть, и менѣе отчетливо). Внѣшнимъ выражен³емъ этой широты кругозора является весьма необычная въ наше время разносторонность его литературныхъ трудовъ. Здѣсь мы видимъ въ немъ теоретика познан³я, метафизика, богослова-догматиста, богослова-экзегега, моралиста, политическаго мыслителя, литературнаго критика, беллетриста, поэта-стихотворца... Такой разносторонн³й писатель могъ найти доступъ ко всякой душѣ.
Если мы отъ этихъ формальныхъ чертъ, характеризующихъ писательство В. С-ча, обратимся къ содержан³ю его философско-публицистическихъ воззрѣн³й, то должны будемъ прежде всего сказать, что крайне трудно изложить и характеризовать ихъ въ немногихъ словахъ. М³ровоззрѣн³е его настолько сложно и своеобразно, что краткая схема непремѣнно грозитъ датъ одностороннее и невѣрное представлен³е. Поэтому мы и не будемъ пытаться въ настоящемъ случаѣ устанавливать такую схему, a только укажемъ нѣкоторыя наиболѣе характерныя подробности его философскаго учен³я и напомнимъ нѣкоторые наиболѣе цѣнные публицистическ³е взгляды.
Историческое положен³е философ³и В. С. Соловьева и его гносеологическая точка зрѣн³я опредѣляются его своеобразнымъ отношен³емъ къ западной послѣ-Кантовской философ³и. Отношен³е это выразилось въ его магистерской диссертац³и. Основными направлен³ями въ развит³и западно-европейской мысли онъ считалъ рац³онализмъ (такъ онъ называлъ доктрины Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля) и эмпиризмъ (направлен³е Бекона, Гоббеса, Локка, Спенсера и др.) Въ своемъ крайнемъ развит³и оба эти противоположныя направлен³я "сходятся въ одномъ существенномъ пунктѣ, именно въ томъ, что оба одинаково отрицаютъ собственное быт³е какъ познаваемаго, такъ и познающаго, перенося всю истину на самый актъ познан³я, такъ что и исключительный рац³онализмъ и исключительный эмпиризмъ входятъ, какъ два вида, въ одно родовое понят³е формализма". Логика Гегеля оказывается родною сестрой логика Милля. 1) Такъ-какъ "логическ³й и эмпирическ³й элементъ одинаково необходимы для истиннаго познан³я и, слѣдовательно, исключительное обособлен³е того или другого изъ этихъ элементовъ есть въ обоихъ случаяхъ одноетороннее отвлечен³е (абстрактный формализмъ)", то задачей философ³и, желающей освободиться отъ этихъ дискредитирующихъ ее односторонностей, долженъ быть "надлежащ³й синтезъ элементовъ логическаго и эмпирическаго". Синтезъ этотъ осуществленъ въ "философ³и безсознательнаго" Гартмана, имѣющей своимъ девизомъ: "умозрительные результаты по индуктивной естественно-научной методѣ". Философ³ю Гартмана В. С. признаетъ "законнымъ и необходимымъ произведен³емъ западнаго философскаго развит³я". Устранивъ изъ этой философ³и "тѣ очевидныя нелѣпости, которыя вытекаютъ изъ ея относительной ограниченности и находятся въ противорѣч³и съ основными принципами", онъ находитъ въ ней весьма важные положительные результаты, которые и образуютъ базисъ и исходный пунктъ его собственнаго философствован³я. Вотъ какъ онъ формулируетъ эти результаты.
"1) По логикѣ или учен³ю о познан³и: признан³е односторонности и потому неистинности обоихъ направлен³й философскаго познан³я {Здѣсь и ниже, въ выдержкахъ, курсивъ принадлежитъ самому В. С-чу.} на западѣ, a именно направлен³я чисто-рац³оналистическаго, дающаго только возможное познан³е, и направлен³я чисто-эмпирическаго, не дающаго никакого познан³я,- и тѣмъ самымъ утвержден³е истиннаго философскаго метода.
2) По метафизикѣ: признан³е въ качествѣ абсолютнаго всеначала, вмѣсто прежнихъ абстрактныхъ сущностей и гипостасей,- конкретнаго всеединаго духа.
3) По этикѣ: признан³е, что послѣдняя цѣль и высшее благо достигаются только совокупностью существъ посредствомъ необходимаго и абсолютно цѣлесообразнаго хода м³рового развит³я, конецъ котораго есть уничтожен³е исключительнаго самоутвержден³я частныхъ существъ въ ихъ вещественной розни и возстановлен³е ихъ, какъ царства духовъ, объемлемыхъ всеобщностью духа абсолютнаго" {Какъ видимъ, В. С. понимаетъ этику гораздо шире ея дѣйствительнаго содержан³я, включая въ нее и эсхатолог³ю (часть теоретической философ³и).}.
1) Съ свойственной ему способностью самыя запутанныя отношен³я представлять просто и наглядно, Вл. С-чъ выразилъ эти результаты противоположнаго развития западно-европейской мысли въ двухъ схемахъ (силлогизмахъ).
а) Рац³онализмъ прошелъ три фазиса до полнаго своего завершен³я въ Гегелѣ:
"1. (Major догматизма): истинно сущее познается въ апр³орномъ по-знан³и".
2. (Minor Канта): но въ апр³орномъ познан³и познаются только формы нашего мышлен³я.
3. (Conclusio Гегеля): Ergo формы нашего мышлен³я суть истинно сущее".
б) "Взаимное отношен³е ступеней въ развит³и эмпиризма можетъ быть выражено въ подобномъ-же силлогизмѣ:
1. (Major Бэкона): подлинно сущее познается въ нашемъ, дѣйствительномъ опытѣ.
2. (Minor Локка и др.): но въ нашемъ дѣйствительномъ опытѣ познаются только различныя эмпирическ³я сосюян³я сознан³я.
3. (Conclusio Милля): Ergo различныя эмпирическ³я состоян³я сознан³я суть подлинно сущее".
Эти результаты имѣли для В. С-ча особенную цѣнность, потому что гармонировали съ его на другой почвѣ выработаннымъ м³ровоззрѣн³емъ, - разумѣемъ его богословск³я убѣжден³я. Онъ нисколько не скрываетъ этого рода предвзятости въ своей оцѣнкѣ философскихъ учен³й запада. И положительные результаты Гартмановой философ³и онъ оцѣниваетъ съ этой-же точки зрѣн³я {Не можемъ не замѣтить, что сближен³е Гартмановой философ³и съ христ³анскимъ м³ровоззрѣн³емъ есть результатъ нѣсколько односторонней и преувеличенной оцѣнки ея В. С-мъ.}. Съ этой-же точки зрѣн³я онъ опредѣляетъ и задачи собственнаго философствован³я. "Оказывается, говоритъ онъ, что эти послѣдн³е необходимые результаты западнаго философскаго развит³я утверждаютъ, въ формѣ рац³ональнаго познан³я, тѣ самыя истины, которыя въ формѣ вѣры и духовнаго созерцан³я утверждались великими теологическими учен³ями Востока (отчасти древняго, a въ особенности христ³анскаго). Такимъ образомъ эта новѣйшая философ³я съ логическимъ совершенствомъ западной формы стремится соединить полноту содержан³я духовныхъ созерцан³й Востока. Опираясь съ одной стороны на данныя положительной науки, эта философ³я съ другой стороны подаетъ руку религ³и. Осуществлен³е этого универсальнаго синтеза науки, философ³и и религ³и должно быть высшею цѣлью и послѣднимъ результатомъ умственнаго развит³я".
Такимъ образомъ по своему историческому положен³ю философ³я В. С. Соловьева хочетъ быть синтезомъ положительныхъ результатовъ Гартмановой философ³и и богословско-христ³анскаго м³ровоззрѣн³я {Фактически кромѣ Гартмана В. С. испыталъ на себѣ весьма большое вл³ян³е Гегеля и особенно Шеллинга.}. По своему гносеологическому принципу она стремится быть отрицан³емъ односторонности рац³онализма и эмпиризма, удержать цѣнные элементы обоихъ; эта цѣль достигается подъ руководствомъ "духовнаго созерцан³я", другими словами,- стало быть, выборъ между рѣшен³ями подсказываемыми эмпиризмомъ или рац³онализмомъ дѣлается посредствомъ религ³озной интуиц³и. Поэтому мы имѣемъ полное право назвать В. С-ча въ гносеолог³и мистикомъ.
Уже въ магистерской диссертац³и намѣченъ существенный характеръ и метафизики В. С-ча. Всеединый конкретный духъ остается для него всегда альфой и омегой его метафизическихъ умозрѣн³й,- ихъ исходнымъ пунктомъ и конечною цѣлью. Въ докторской диссертац³и, въ статьяхъ въ Ж. M. H. Пр. и др. онъ даетъ намъ очеркъ многосложной и многообъемлющей системы, гдѣ этотъ метафизическ³й принципъ находитъ себѣ самое разнообразное и, по временамъ, даже неожиданное употреблен³е. Метафизика В. С-ча является монизмомъ, съ сильной пантеистической окраской. Но онъ всетаки не былъ въ полномъ смыслѣ пантеистомъ. Отъ этого его удержалъ гносеологическ³й его принщшъ, коренящ³йся въ данныхъ христ³анскаго м³росозерцан³я.
Въ тѣсной связи съ метафизикой стоитъ y нашего мыслителя философ³я религ³и. Религ³ю онъ опредѣляетъ, какъ возсоединен³е человѣка и м³ра съ безусловнымъ и всецѣлымъ началомъ. Она состоитъ въ приведен³и всѣхъ частыхъ началъ и силъ человѣчества въ правильное отношен³е къ безусловному началу, a чрезъ него и въ немъ къ правильному отношен³ю ихъ между собою. Чрезвычайно любопытна его теор³я богопознан³я, перебрасывающая мостъ отъ чисто философскихъ его изслѣдован³й къ богословскимъ теор³ямъ и воззрѣн³ямъ. Но размѣры нашей замѣтки не позволяютъ намъ касаться здѣсь какихъ-либо подробностей, тѣмъ болѣе, что они такъ оригинальны, что не могли-бы быть только указаны.
По тѣмъ-же причинамъ, отчасти, не будемъ мы касаться и этическихъ его воззрѣн³й. Къ тому-же, послѣдн³я, вѣроятно, y многихъ еще свѣжи въ памяти вслѣдств³е недавняго только появлен³я въ свѣтъ "Оправдан³я добра". A читатели "Богословскаго Вѣстника", вѣроятно, помнятъ ихъ по реценз³и Н. Г. Городенскаго (Бог. Вѣстн. 1899, кн. 2).
Въ порядкѣ системы этика В. С-ча должна образовать фундаментъ для его философ³и права (такая точка зрѣн³я не разъ подтверждается въ "Оправдан³и добра"). Онъ не далъ намъ полнаго научнаго очерка послѣдней. Но за то онъ много потрудился надъ проведен³емъ въ сознан³е русскаго общества здравыхъ понят³й о справедливости, соц³альной и международной этикѣ и т. п. Вѣнцомъ публицистической дѣятельности нашего мыслителя является, какъ мы говорили, его "Нац³ональный вопросъ". Въ первой части его мы имѣемъ положительную программу, предлагаемую авторомъ вниман³ю просвѣщенной Росс³и, a во второй - преимущественно отстаиван³е своихъ воззрѣн³й отъ различныхъ нападен³й на нихъ со стороны славянофильской н реакц³онной печати.
Вотъ какъ самъ В. С. въ предислов³и къ 1-ой части резюмируетъ свою программу, пр³урочивая ея пункты къ отдѣльнымъ помѣщеннымъ въ этой части очеркамъ:
"Нац³ональный вопросъ для многихъ народовъ есть вопросъ объ ихъ существован³и. Въ Росс³и такого вопроса быть не можетъ. Тысячелѣтнею историческою работою создалась Росс³я, какъ единая, независимая и великая держава. Это есть дѣло сдѣланное, никакому вопросу не подлежащее. Но чѣмъ прочнѣе существуетъ Росс³я, тѣмъ настоятельнѣе является вопросъ: для чего и во имя чего она существуетъ? Дѣло идетъ не о матер³альномъ фактѣ, a объ идеальной цѣли. Нац³ональный вопросъ въ Росс³и есть вопросъ не о существован³и, a о достойномъ существован³и".
1. "Человѣкъ существуетъ достойно, когда подчиняетъ свою жизнь и свои дѣла нравственному закону и направляетъ ихъ къ безусловнымъ нравственнымъ цѣлямъ. Ложный и вредный предразсудокъ, отдѣляющ³й политику отъ нравственности, мѣшаетъ прилагать къ жизни народовъ высш³я требован³я личной жизни. Но поистинѣ нравственный законъ одинъ для всѣхъ и во всемъ. Область вопросовъ политическихъ есть лишь новая, болѣе широкая и сложная сфера для примѣнен³я тѣхъ самыхъ идеальныхъ началъ, которыми должна управляться личная дѣятельность каждаго. Здравая политика есть лишь искусство наилучшимъ образомъ осуществлять нравственныя цѣли въ дѣлахъ народныхъ и международныхъ. Поэтому руководящимъ мотивомъ политики должны бытъ не корысть и не самолюб³е нац³ональное, a долгъ и обязанность" (гл. I. Нравственность и политика. Историческ³я обязанности Росс³и).
2. "Съ точки зрѣн³я нац³ональнаго эгоизма, донынѣ господствующаго въ политикѣ, каждый народъ есть особое, довлѣющее себѣ цѣлое, и свой интересъ для него есть высш³й законъ. Нравственный долгъ требуетъ отъ народа прежде всего, чтобы онъ отрекся отъ этого нац³ональнаго эгоизма, преодолѣлъ свою природную ограниченность, вышелъ изъ своего обособлен³я. Народъ долженъ признать себя тѣмъ, чѣмъ онъ есть поистинѣ, т. е. лишь частью вселенскаго цѣлаго; онъ долженъ признать свою солидарность со всѣми другими живыми частями этого цѣлаго,- солидарность въ высшихъ всечеловѣческихъ интересахъ,- и служить не себѣ, a этимъ интересамъ въ мѣру своихъ нац³ональныхъ силъ и сообразно своимъ нац³ональнымъ качествамъ. Такое нравственное самоотречен³е народа ни въ какомъ случаѣ не можетъ совершиться вдругъ и за разъ. Въ жизни нац³и, какъ и отдѣльнаго лица, мы находимъ постепенное углублен³е нравственнаго сознан³я. Такъ прошедшее русскаго народа представляетъ два главныхъ акта нац³ональнаго самоотречен³я - призван³е Варяговъ и реформу Петра Великаго. Оба эти велик³я событ³я, относясь къ сферѣ матер³альнаго государственнаго порядка и внѣшней культуры, имѣли лишь подготовительное значен³е, и намъ еще предстоитъ рѣшительный вполнѣ сознательный и свободный актъ нац³ональнаго самоотречен³я". (гл. II. О народности и народныхъ дѣлахъ Росс³и).
3. "Этому исполнен³ю нашего нравственнаго долга препятствуетъ лишь неразумный псевдопатр³отизмъ, который подъ предлогомъ любви къ народу желаетъ удержать его на пути нац³ональнаго эгоизма, т. е. желаетъ ему зла и гибели. Истинная любовь къ народу желаеть ему дѣйствительнаго блага, которое достигается только исполнен³емъ нравственнаго закона, путемъ самоотречен³я. Такая истинная любовь къ народу, такой настоящ³й патр³отизмъ тѣмъ болѣе для насъ, Русскихъ, обязателенъ, что высш³й идеалъ самого русскаго народа (идеалъ "святой Руси") вполнѣ согласенъ съ нравственными требован³ями и исключаетъ всякое нац³ональное самолюб³е и самомнѣн³е" (гл. III. Любовь къ народу и русск³й народный идеалъ).
4. "Освобожден³е отъ нац³ональной исключительности облегчается для Росс³и и тѣмъ обстоятельствомъ, что на пути народнаго эгоизма, отдѣляющаго ее отъ западной культуры, Росс³я не можетъ достигнуть ближайшей естественной цѣли своей политики - объединен³я славянскихъ народовъ, собиран³я славянскаго м³ра. Большая половина нашихъ единоплеменниковъ (Поляки, Хорваты, Чехи и Моравы) по духовнымъ началамъ своей народной жизни примыкаютъ къ западному м³ру, и при отрицательномъ отношен³и къ Западу мы не можемъ стать для нихъ настоящимъ центромъ единен³я" (гл. ²V. Славянск³й вопросъ).
5. "Такимъ образомъ, и высш³я нравственныя соображен³я, и идеалъ русскаго народа, и ближайш³я нужды нашей политики побуждаютъ насъ отказаться отъ народнаго обособлен³я и эгоизма, совершить актъ нац³ональнаго самоотречен³я. Разумѣется, такой актъ возможенъ только при полной духовной свободѣ Росс³и, при свободѣ въ ней мнѣн³я и мысли. Настоятельная потребность наша, существенное практическое услов³е для исполнен³я нашего высшаго нац³ональнаго призван³я есть духовное освобожден³е Росс³и - дѣло несравненно болѣе важное, нежели то гражданское освобожден³е крестьянъ, которое было величайшимъ подвигомъ прошлаго царствован³я (писано въ 1888 г.). Росс³я достигла нынѣ нац³ональнаго совершеннолѣт³я, и пора снять опеку съ ея вѣры и мысли" (гл. V. Что требуется отъ русской парт³и?)
6. "Росс³я обладаетъ, быть можетъ, великими и самобытными духовными силами, но для проявлен³я ихъ ей во всякомъ случаѣ нужно принять и дѣятельно усвоить тѣ общечеловѣческ³я формы жизни и знан³я, которыя выработаны западной Европой. Наша внѣ-европейская или противу-европейская преднамѣренная и искусственная самобытность всегда была и есть лишь пустая претенз³я. Отречься отъ этой претенз³и есть для насъ первое и необходимое услов³е всякаго успѣха" (гл. VI. Росс³я и Европа)".
Эта программа невольно располагаетъ къ себѣ своимъ высокимъ нравственнымъ одушевлен³емъ. A личность ея автора рисуется намъ въ свѣтломъ ореолѣ проповѣдника началъ широкой гуманности, терпимости, прогресса и либерализма въ лучшемъ смыслѣ этого слова.
Во второй части В. С. продолжалъ далѣе развивать ту-же программу. Здѣсь между прочимъ онъ съ самой блестящей стороны обнаружилъ еще одинъ изъ своихъ талантовъ: онъ явился здѣсь образцовымъ полемистомъ. Полемика въ нѣкоторыхъ отношен³яхъ является труднѣйшимъ видомъ литературы. Въ спорѣ рѣдко y насъ кому удается, отстаивая интересы дѣла, не свести рѣчи на личные счеты съ противникомъ. Оттого такъ часто и бываетъ непр³ятно читать полемическ³я статьи. В. С. въ этомъ случаѣ завѣщалъ намъ самые достоподражаемые образцы полемики горячей, находчивой, пикантной, но безусловно деликатной въ отношен³и противника. Д³алектикъ онъ былъ образцовый и всегда чрезвычайно ловко умѣлъ поставить споръ въ надлежащ³я рамки.
На этомъ мы и прервемъ изложен³е своихъ впечатлѣн³й отъ литературныхъ трудовъ покойнаго В. С. Соловьева. Думаемъ, что какъ выдающ³йся философъ, богословъ и литераторъ, онъ найдетъ себѣ надлежащую оцѣнку и въ послѣдующихъ поколѣн³яхъ,- въ томъ вл³ян³и на послѣдующую русскую мысль, которое обыкновенно считается лучшей наградой для мыслителя.
1900 г. 11 августа.