t;И божилась и клялась..." Чудесно. Где все?
Отлично. Пойдем... "побыва[ть] ко мне на час".
Князь Абрезков (1) - 60-летний элегантный холостяк. Бритый, с усами. Старый военный с большим достоинством я грустью.
Анна Дмитриевна Каренина - мать Виктора, молодящаяся 50 лет - grand dame. Перебивает речь французскими словами.
Кабинет Анны Дмитриевны роскошно-скромный, полон сувениров.
Анна Дмитриевна пишет письмо.
Ну, разумеется. (
Оборачивается и поправляется перед зеркалом).
Анна Дмитриевна и князь Абрезков.
J'espere que je ne force pas la consigne. (2) (Целует руку.)
(1) Сверху приписано и не зачеркнуто: Бутенев
(2) [Надеюсь, что я не нарушаю приказа.]
Вы знаете, что vous etes toujours le bienvenu. (1) А теперь, нынче, особенно. Вы получили мою записку?
Получил, и вот мой ответ.
Ах, мой друг, я начинаю совсем отчаиваться. Il est ensorcele, positivement ensorcele. (2) Я никогда не встречала в нем такой настойчивости, такого упрямства, такой безжалостности, равнодушия ко мне. Он совсем переменился с тех пор, как эта женщина бросила мужа.
Но что же именно, как стоит дело?
Так, что во что бы то ни стало хочет жениться.
И он, Виктор, идет на это, и вся эта грязь, адвокаты, доказательства вины. Tout ca est degoutant. (3) И это не отталкивает его. Я его не понимаю. Он с своей чуткостью, робостью...
Любит. Ах, если человек точно любит, тогда...
(1) [вы всегда желанный гость.]
(2) [Он околдован, положительно околдован.]
(3) [Всё это отвратительно.]
Да, но отчего же в наше время любовь могла быть любовью чистой, любовью-дружбой, которая идет через всю жизнь. Такую любовь я понимаю, ценю.
Теперь новое поколение уж не может довольствоваться идеальными отношениями. La possession de l'ame ne leur suffit plus. (1) Что делать. Но как же быть с ним?
Нет, про него не говорите. Но это какое-то колдовство. Его точно подменили. Ведь вы знаете, я была у нее. Он так просил меня. Я поехала, не застала ее, оставила карточку. Elle m'a fait demander quand je pourrai la recevoir. (2) И нынче (
смотрит на часы), во 2-м часу, стало быть, сейчас, должна приехать. Я обещала Виктору принять, но понимаете мое положение. Я вся не своя. И по старой привычке послала за вами. Мне нужна ваша помощь/
Вы поймите, что это посещение ее решает всё дело, судьбу Виктора. Мне надо или не согласиться... А как я могу...
Никогда не видала. Но боюсь ее. Не может хорошая женщина согласиться оставить мужа. И хорошего человека. Ведь он товарищ Виктора и бывал у нас. Он был очень милый. Да какой бы он ни был. Quels que soient les torts qu'il a eus vis-Ю-vis d'elle, (3) нельзя бросать мужа. Надо нести свой крест. Я и одно не понимаю, как может Виктор с своими убеждениями
(1) [Душевная близость их уже не удовлетворяет.]
2 [Она меня просила, когда я смогу, принять ее.]
3 [Как бы он ни был виноват перед нею,]
согласиться на женитьбу на разведенной. Сколько раз - недавно он при мне горячо спорил с Спицыным, доказывая, что развод не согласен с истинным христианством, и теперь сам идет на это. Si elle a pu le charmer a un tel point (1), г я боюсь ее. Но, впрочем, я вас позвала, чтобы слышать вас, и всё только сама говорю. Что вы думаете? Скажите. Что по-вашему? Как надо? Вы говорили с Виктором?
Я говорил с ним. И я думаю, что он любит ее, привык любить так, любовь эта взяла такую власть над ним - а он человек медленно, но твердо принимающий. Что вошло ему в сердце, то уже не выйдет. И он никого, кроме ее, любить не будет и без нее и с другой счастлив быть не может.
А как Варя Казанцева пошла бы за него. И какая девушка и как любит...
Князь Абрезков (улыбаясь).
C'est compter sans son hote. (2) Это теперь совсем несбыточно. И я думаю, лучше покориться и помочь ему жениться.
На разведенной, чтобы он встречал мужа своей жены? Я не понимаю, как вы можете спокойно говорить про это. Разве это та женщина, которую мать может желать женой своего единственного сына, и такого сына?
Да что же делать, милый друг. Разумеется, лучше бы жениться на девушке, которую вы знаете, любите. Но коли этого нельзя... Да потом, если бы он женился на цыганке, или бог знает на ком. А Лиза Рахма[нова] очень хорошая, милая женщина; я по племяннице Нелли знаю ее. Кроткая, добрая, любящая и нравственная женщина.
Нравственная женщина, которая решает[ся] бросить мужа.
(1) [Если она могла очаровать до такой степени,]
(2) [Это - считать без хозяина.]
Я не узнаю вас. Вы недобры, вы жестоки. Муж ее один из тех людей, про которых говорят, что он только сам себе враг. Но он еще больше жене враг. Это слабый, совершенно падший, пьяный человек. Он промотал всё свое состояние, всё ее состояние, - у нее ребенок. Как же вы осуждаете женщину, которая оставила такого человека? И то не она, а он оставил ее.
Ах, какая грязь, какая грязь. И я должна пачкаться в ней.
Да, да, прощение. "Как и мы оставляем должн[икам] нашим". Mais c'est plus fort que moi (1).
Ну как же ей жить с таким человеком? Если бы она и не любила другого, она должна бы была это сделать. Для ребенка должна. Он сам, муж, умный и добрый человек, когда он в своем уме, советует ей это сделать.
Анна Дмитриевна, князь Абрезков, входит Каренин, целует руку матери, здоровается с князем Абрезковым.
Мама! Я зашел сказать вам одно: Лизавета Андреевна сейчас приедет, и я прошу, умоляю вас только об одном: если вы продолжаете быть несогласны на мой брак...
Анна Дмитриевна (перебивая его).
Разумеется, продолжаю быть несогласна.
Каренин (продолжая речь и хмурясь).
...то прошу, умоляю вас об одном: не говорите о своем несогласии, не решайте в отрицательном смысле.
(1) [Но это выше моих сил.]
Я думаю, что мы и не будем ни о чем таком говорить. Я, по крайней мере, уж никак не начну.
Она тем менее. Мне только хотелось, чтобы вы узнали ее.
Не понимаю одно: как ты миришь свое желание жениться на госпоже Протасовой с живым мужем, с твоими религиозными убеждениями, что развод противен христианству?
Мама! Это жестоко с вашей стороны. Неужели мы все так непогрешимы, что не можем расходиться в наших убеждениях, когда жизнь так сложна? Мама, за что вы так жестоки ко мне?
Я люблю тебя, хочу тебе счастья.
Каренин (к князю Абрезкову).
Разумеется, вы хотите ему счастья, но нам, с нашими сединами, уже трудно понимать молодежь. А особенно трудно матери, приучившей себя к мысли о своем счастье для сына. Все женщины так.
Вот, вот именно. Все против меня. Разумеется, ты можешь сделать это vous etes majeur, (1) но ты погубишь меня.
Не узнаю вас. Это хуже, чем жестокость.
Князь Абрезков (к Виктору).
Перестань, Виктор. Мама говорит всегда хуже, чем делает.
(1) [ты совершеннолетний,]
Я скажу, что думаю и чувствую, и скажу, не оскорбляя ее.
Это наверно.
Анна Дмитриевна, князь Абрезков, Каренин и лакей входит.
Лизавета Андреевна Протасова.
Я ухожу, мама. Пожалуйста...
Князь Абрезков тоже встает.
Просите. (К князю Абрезкову.) Нет, вы останьтесь.
Анна Дмитриевна и князь Абрезков.
Я думал вам легче en tete-a-tete. (1)
Нет, я боюсь. (
Суетится.) Если я захочу остаться с ней tete-a-tete, я кивну вам. Ca dependra... (2) А то мне остаться одной о ней, это свяжет меня. Я тогда так сделаю вам.
Я пойму. Я уверен, что она понравится вам. Только будьте справедливы.
-
[с глазу на глаз.]
-
(Это будет зависеть...]
Те же. Входит Лиза в шляпе, в визитном платье.
Анна Дмитриевна (приподнимаясь).
Я жалела, что не застала вас, но вот вы так добры, что сами приехали.
Я никак не ожидала. Я так благодарна вам, что вы пожелали меня видеть.
Вы знакомы? (
Указывает на князя Абрезкова.)
Как же, я имел честь быть представленным. (Shake hands. (1) Садятся.) Моя племянница Нелли мне часто говорит про вас.
Да, мы дружны были очень. (
Оглядываясь робко на Анну Дмитриевну.) И теперь дружны. (
К Анне Дмитриевне.) Я никак не ожидала, что вы пожелаете меня видеть.
Я знала хорошо вашего мужа. Он был дружен с Виктором и бывал у нас до своего переезда в Тамбов. Кажется, там он женился на вас?
А потом, тогда он опять переехал в Москву, он уже не бывал у меня.
Да он нигде почти не бывал.
(1) [Здороваются за руку.]
И не познакомил меня с вами. (
Неловкое молчание.)
Последний раз я встретил вас у Денисовых на спектакле. Вы помните? Очень было мило. И вы играли.
Нет... да... как же... помню. Я играла. (
Опять молчание.) Анна Дмитриевна, простите меня, если вам неприятно то, что я скажу, но я не могу, не умею притворяться. Я приехала, потому что Виктор Михайлович сказал... потому что он, то есть потому что вы хотели меня видеть... но лучше всё сказать... (
Всхлипывает.) Мне очень тяжело... а вы добры.
До свиданья. (
Прощается с обеими женщинами и уходит.)
Послушайте, Лиза, не знаю, да и не хочу знать, как вас по отчеству.
Ну, всё равно - Лиза. Мне вас жаль, вы мне симпатичны. Ноя люблю Виктора. Я одно существо на свете люблю. Я знаю его душу, как свою. Это гордая душа. Он был горд еще 7-летним мальчиком. Горд не именем, не богатством, но горд своей чистотой, своей нравственной высотой, и он соблюдал ее. Он чист, как девушка.
Он никого женщин не любил. Вы первая. Не скажу, что я не ревную к вам. Я ревную. Но мы, матери, - у вас еще маленький, вам рано, - мы готовимся к этому. Я готовилась к тому, чтобы отдать его жене и не ревновать. Но отдать такой же чистой, как он.
Простите, я знаю, вы не виноваты, но вы несчастны. И я его знаю. Теперь он готов всё перенести и перенесет и никогда не скажет, но будет страдать. Его оскорбленная гордость будет страдать, и он не будет счастлив.
Лиза, милая. Вы умная, хорошая женщина. Если вы любите его, то вы хотите его счастья больше, чем своего. А если так, то вы не захотите связать его и заставить раскаиваться - хоть он не скажет, никогда не скажет.
Я знаю, что не скажет. Я думала об этом и задавала себе этот вопрос. Я думала и говорила ему. Но что ж я могу сделать, когда он говорит, что не хочет жить без меня? Я говорила: будем друзьями, но устройте себе свою жизнь, не связывайте свою чистую жизнь с моей несчастной. Он не хочет.
Уговорите его оставить меня. А я согласна. Я люблю его для его, а не для своего счастия. Только помогите мне, не ненавидьте меня. Будем вместе, любя, искать его блага.
Да, да, я полюбила вас. (
Целует ее. Лиза плачет.) Но все-таки, все-таки это ужасно. Если бы он тогда, когда вы еще не выходили замуж, полюбил вас.
Он говорит, что полюбил тогда, но не хотел мешать счастию друга.
Ах, как это всё тяжело. Но всё [же] будем любить друг друга, и бог поможет нам найти то, что мы хотим.
Мама, милая. Я всё слышал. Я ожидал этого: вы полюбили ее. И всё будет хорошо.
Как мне жалко, что вы всё слышали. Я бы не говорила...
Все-таки ничего не решено. Я могу сказать одно, что если бы не все эти тяжелые обстоятельства, я бы рада была. (
Целует ее.)
Пожалуйста, только не меняйтесь.
Квартира скромная, постель, письменный стол, диван.
В дверь стучат. Из-за двери женский голос: "Что ты заперся, Федор Васильич? Федя, отопри".
Федя (встает, [отпирает дверь]. Входит Маша.)
Вот спасибо, что пришла. Скучно. Ужасно скучно.
Что же к нам не пришел? Опять пьешь? Эх ты, а обещал.
Ты знаешь что [-] денег нет.
Что Маша, Маша. Если бы любил, давно бы развелся. И там тебя просили. И говоришь, что не любишь. А держишься за нее. Не хочешь, видно.
Ведь ты знаешь, отчего не хочу.
Пустяки всё. Правду говорят, что пустой ты человек.
Что же мне тебе говорить? Сказать, что мне больно то, что ты говоришь, так ты это сама знаешь.
Сама знаешь, что мне одна радость в жизни твоя любовь.
Моя-то моя. А твоей-то нет.
Ну, я уверять не стану. Да и незачем - ты сама знаешь.
Федя, за что ты меня мучишь?
Недобрый ты.
Федя (подходит и обнимает ее).
Маша! О чем ты? Перестань. Жить надо, а не хныкать. Тебе-то уж не пристало. Красавица ты моя.
Только меня? Ну читай, что ты написал.
Коли уж ты написал, так хорошо будет.
Ну, слушай. (
Читает.) "Поздней осенью мы сговорились с товарищем съехаться у Мурыгиной площадки. Площадка эта был крепкий остров с сильными выводками. Был темный, теплый, тихий день. Туман..."
В дверь входит старый цыган Иван Макарович и старая цыганка Настасья Ивановна - родители Маши.
Настасья Ивановна (подступая к дочери)
Тут проклятая овца беглая. Барину почтенье. (
К дочери.) Что же ты с нами делаешь? А?
Нехорошо, барин, делаешь. Девку губишь. Ох, нехорошо, погано делаешь.
Надевай платок, марш сейчас. Вишь, убежала. Что я хору скажу? Путаешься с голышом. Что с него взять?
Не путаюсь я. А люблю барина и больше ничего. Я хор не бросаю, петь буду, а что...
Поговори еще, я тебе косу-то повыдеру. Шкура. Кто так делал? Ни отец, ни мать, ни тетка. Скверно, барин. Мы тебя любили, сколько тебе задаром пели, тебя жалели. А ты что сделал.
Погубил ни за что дочку, кровную, единственную, ненаглядную, бриллиантовую, неоцененную, в навоз втоптал, вот что сделал. Бога в тебе нет.
Ты, Настасья Ивановна, напрасно на меня думаешь. Твоя дочь мне как сестра. Я ее честь берегу. И ты не думай. А люблю ее. Что же делать.
Да вот не любил, когда у вас деньги были. Заплатил бы тогда в хор тысяч 10 и взял бы честь -честью. А теперь промотал, крадучи увел. Стыдно, барин. Стыдно.
Он не уводил...Я сама к нему пришла. И теперь уведете, опять приду. Люблю его и всё. Крепче всех ваших замков моя любовь... Не хочу.
Ну, Машенька, сердечная, не бурчи. Нехорошо сделала, ну и пойдем.
Ну, будет разговаривать. Марш (берет за руку). Простите, барин. (Все трое уходят.)
Федя. Входит князь Абрезков.
Простите меня. Я невольно был свидетелем неприятной сцены.
С кем имею честь?.. (
Узнает.) Ах, князь Сергей Дмитриевич. (
Здоровается.)
Невольным свидетелем неприятной сцены. Я бы желал и не слыхать. Но услыхав, считаю долгом сказать, что слышал. Меня направили сюда, и у двери я должен был дождаться выхода этих господ. Тем более, что мои постукивания в дверь были не слышны за голосами очень громкими.
Да, да. Прошу покорно. Благодарю вас за то, что вы мне сказали это. Это дает мне право объяснить вам эту сцену. То, что вы подумаете обо мне, мне всё равно. Но мне хочется сказать вам, что упреки, которые вы слышали, этой девушке-цыганке, певице, - несправедливы. Эта девушка так же нравственно чиста, как голубь. И мои отношения с ней дружеские. Если, может быть, на них есть оттенок поэтичности, то это все-таки не уничтожает чистоты - чести этой девушки. Вот это мне хотелось вам сказать. Так что вам от меня угодно? Чем могу вам служить?
Простите меня, князь. Я стал в такое положение в обществе, что мое малое и давнишнее знакомство с вами не дает мне права на ваше посещение, если у вас нет до меня дела - в чем оно?
Не буду отрицать, вы угадали. У меня есть дело. Но все-таки прошу вас верить, что изменение вашего положения никак не может влиять на мое отношение к вам.
Дело мое в том, что сын моего старого друга, Анны Дмитриевны Карениной, и она сама просили меня прямо непосредственно от вас узнать о ваших отношениях... Вы мне позволите говорить о ваших отношениях к вашей жене, Лизавете Андреевне Протасовой?
Мои отношения с моей женой, могу сказать: моей бывшей женой - совершенно прекращены.
Я так и понимал. И потому только взял на себя эту трудную миссию.
Прекращены, спешу заявить, не по ее, а по моей или скорее, моим бесконечным винам. Она же, как была, так и осталась самой безупречною женщиной.
Так вот Виктор Каренин, в особенности его мать, просили меня узнать у вас о ваших намерениях.
Какие намерения? Никаких. Я предоставляю ей полную свободу. Мало того, никогда не нарушу ее спокойствия. Я знаю, что она любит Виктора Каренина. И пускай. Я считаю его очень скучным, но очень хорошим, честным человеком, и я думаю, что она будет с ним (как это говорится обыкновенно, счастлива. И que le bon dieu les benisseе. (1) Вот и всё.
И не думайте, чтобы у меня было малейшее чувство ревности. Если я сказал про Виктора, что он скучный, то я беру это слово назад. Он прекрасный, честный, нравственный человек, почти что противуположность мне. И он любил ее с детства. Может быть, и она его любила, когда вышла за меня. Это бывает. Самая лучшая любовь бывает такая, про которую не знаешь. Она, я думаю, всегда любила. Но как честная женщина даже себе не признавалась в этом, но это какая-то тень лежала на нашей семейной жизни... впрочем, что я делаю вам признание.
Пожалуйста, делайте. Верьте, что для меня важнее моей миссии определенные к вам (
мои человеческие отношения), мое желание понять вполне эти отношения. Я понимаю вас. Понимаю, что эта тень, как вы прекрасно выразились, могла быть...
Да и была, и может быть, от этого я не мог удовольствоваться той семейной жизнью, которую она мне давала, и чего-то искал и увлекался. Да, впрочем, я как будто оправдываюсь. Я не хочу, да мне и нельзя оправдываться. Я был, смело говорю был, дурной муж, был, потому что теперь я в сознании своем давно не муж и считаю ее совершенно свободной. Стало быть, вот вам и ответ на вашу миссию.
Да, но вы знаете семью Виктора и его самого. Его отношения к Лизавете Андреевне всё время были и остаются самыми почтительными и далекими. Он помогал ей, когда ей было трудно.
Да, я своим распутством помогал их сближению. Что же делать, так должно было быть.
-
[пусть господь бог их благословит.]
Вы знаете его и его семьи строгие православные убеждения. Я не разделяю их. Я шире смотрю на вещи. Но уважаю их и понимаю. Понимаю, что для него и в особенности для матери немыслимо сближение с женщиной без церковного брака.
Да, я знаю его туп... прямолинейность, консерватизм в этом отношении. Но что же им нужно? Развод? Я давно сказал им, что готов дать, но условия принятия вины на себя, всей лжи, связанной с этим, очень тяжелы.
Я понимаю вполне вас и разделяю. Но как же быть? Я думаю, можно так устроить. Впрочем, вы правы. Это ужасно, и я понимаю вас.
Благодарствуйте, милый князь. Я всегда знал вас за честного, доброго человека. Ну, скажите, как мне быть? Что мне делать? Войдите во всё мое положение. Я не стараюсь сделаться лучше. Я негодяй. Но есть вещи, которые я не могу спокойно делать. Не могу спокойно лгать.
Я вас тоже не понимаю. Вы, способный, умный человек, с такой чуткостью к добру, как это вы можете увлекаться, можете забывать то, что сами от себя требуете? Как вы дошли до этого, как вы погубили свою жизнь?
Федя (пересиливает слезы волнения).
Вот уж десять лет я живу своей беспутной жизнью. И в первый раз такой человек, как вы, пожалел меня. Меня жалели товарищи, кутилы, женщины, но разумный, добрый человек, как вы... Спасибо вам. Как я дошел до своей гибели? Во-первых, вино. Вино ведь не то что вкусно. А что я ни делаю, я всегда чувствую, что не то, что надо, и мне стыдно. Я сейчас говорю с вами, и мне стыдно. А уж быть предводителем, сидеть в банке-так стыдно, так стыдно... И только, когда выпьешь, перестанет быть стыдно. А музыка, - не оперы и Бетховен, а цыгане... Это такая жизнь, энергия вливается в тебя. А тут еще милые черные глаза и улыбка. И чем это увлекательнее, тем после еще стыднее.
Пробовал. Всё нехорошо. Всем я недоволен. Ну, да что о себе говорить. Спасибо вам.
Так что же мне сказать?
Скажите, что сделаю то, что они хотят. Ведь они хотят жениться - чтобы ничто не мешало им жениться?
Сделаю. Скажите, что наверное сделаю.
Постойте. Ну, скажем две недели. Довольно?
Князь Абрезков (вставая).
Можете. Прощайте, князь, еще раз благодарю вас.
Федя (сидит долго, молча улыбается).
Хорошо. Очень хорошо. Так и надо. Так и надо. Так и надо. Чудесно.
В трактире. Отдельный кабинет. Половой вводит Федю и Ивана Петровича Александрова.
Федя, Иван Петрович и половой.
Сюда пожалуйте. Здесь никто не обеспокоит, а бумагу сейчас подам.
Пожалуй, войди, но я занят и... Хочешь - войди.
Ты хочешь ответить на их требования. Я тебе скажу, как? Я бы не стал так. Я всегда говорю прямо и действую решительно.
Бутылку шампанского.
Федя (вынимает револьвер и кладет).
Что ж? что ты застрелиться хочешь. Можно, можно. Я тебя понимаю. Они хотят тебя унизить. А ты им покажешь, кто ты. Себя убьешь револьвером, а их великодушием. Я понимаю тебя. Я всё понимаю, потому что я гений.
Ну да, ну да. Только...
Входит половой с бумагой и чернильницей.
Федя (прикрывает пистолет салфеткой).
Откупори. Давай выпьем. (
Пьют. Федя пишет.) Погоди немного.
За твое... большое путешествие. Я ведь стою выше этого. Я не стану удерживать тебя. И жизнь и смерть для гения безразличны. Я умираю в жизни и живу в смерти. Ты убьешь себя, чтобы они, два человека, жалели тебя. А я - я убью себя затем, чтобы весь мир понял, что он потерял. И я не стану колебаться, думать. Взял (
хватает револьвер) - раз и готово. Но еще рано (
кладет револьвер). И мне писать нечего, они сами должны понять... Ах вы...
Жалкие люди. Копошатся, хлопочут. И не понимают - ничего не понимают... Я не тебе. Я так, высказываю свой мысли. А что нужно для человечества? Очень мало: ценить своих гениев, а они всегда казнили их, гнали, мучали. Нет. Я не буду вашей игрушкой. Я выведу вас на чистую воду. Не-е-е-т. Лицемеры!
Федя (кончил писать, выпивает и читает).
Уйти? Ну, прощай. Я не стану удерживать тебя. Я то же сделаю. Но еще рано. Я только хочу сказать тебе...
Хорошо. Ты скажешь, но после, а теперь вот что, дружок. Пожалуйста, отдай вот это хозяину (
подает ему деньги) и спроси на мое имя письмо и посылку. Пожалуйста.
Хорошо. Так ты меня подождешь? Я еще важное скажу тебе. Такое, чего ты не услышишь не только на этом свете, но и в будущем, по крайней мере до тех пор, пока я не приду туда. Так всё отдать?
Сколько нужно.
Федя (вздыхает облегченно, запирает за Иваном Петровичем дверь, берет револьвер, взводит, прикладывает к виску, вздрагивает и осторожно опускает. Мычат).
Нет, не могу, не могу, не могу.
Кто там?
Из-за двери голос Маши: Я.
Кто я? Ах, Маша... (
Отворяет дверь.)
Была у тебя, у Попова, у Афремова и догадалась, что здесь. (
Видит револьвер.) Вот хорошо-то. Вот дурак. Право, дурак. Да неужели ты в самом деле?
А меня-то нет разве? Безбожник. Меня-то не пожалел. Ах, Федор Васильевич, грех, грех. За мою любовь...
Хотел их отпустить, обещал. А лгать не могу.
Что ты? И тебя бы развязал. Разве тебе лучше со мной мучаться.
Стало быть, лучше. Не могу я без тебя жить.
Какая со мной жизнь? Поплакала бы, да и прожила бы.
И совсем не плакала бы, чорт с тобой, коли ты меня не жалеешь. (
Плачет.)
Маша! Дружок. Ведь я хотел лучше сделать.