Вронченко Михаил Павлович - Н. А. Шостьин. Михаил Павлович Вронченко, военный геодезист и географ

  

  

   М., Геодезиздат, 1956.

   OCR Бычков М. Н.

  

   ОГЛАВЛЕНИЕ

   Введение

   I. Краткая биография

   II. Астрономические и географические работы

   A. Определение географических координат в Европейской Турции (1828-1832)

   Б. Путешествие по Малой Азии (1834-1835)

   B. Астрономические определения мест в Европейской России (1847)

   III. Геодезические работы

   А. Новороссийское тригонометрическое измерение (1848-1854)

   1. Триангуляция западной части Новороссийского края

   2. Триангуляция восточной части Новороссийского края

   Б. Приволжское тригонометрическое измерение

   IV. Литературная деятельность

   Заключение

  

  

   Деятельность выдающегося русского геодезиста и географа Михаила Павловича Вронченко (1802-1855), сто лет со дня смерти которого исполнилось в 1955 году, была связана преимущественно с работами Военного ведомства по топографической подготовке театров военных действий. Первые 15 лет XIX в. были ознаменованы рядом войн вне России и непосредственно на ее территории. Как Отечественная война 1812 г., так и прочие войны, потребовавшие от России большого напряжения сил, выявили, что топографические карты тех территорий, на которых происходили военные действия, во многих случаях не удовлетворяли войска ни своей точностью, ни содержанием. Поэтому во время войн начала XIX в. по инициативе Военного ведомства определялась астрономическая основа для составления точных топографических карт России (преимущественно Европейской). С 1816 г. Военное ведомство приступило в западных губерниях Европейской России к триангуляционным работам, которые должны были дать достаточное число тригонометрических пунктов для топографических съемок; постепенно триангуляцией охватывались также другие районы Европейской России. Выполнению этих работ оказывали большое содействие Дерптская и затем Пулковская астрономические обсерватории. На базе триангуляционных работ стало возможным составление новых, более точных карт России. Вместе с тем Военное ведомство по возможности проводило работы для картографических целей на временно занятых русскими войсками территориях других государств: Франции, Персии, Турции. Та же цель достигалась иногда и в мирное время в результате дипломатических переговоров. Так, в начале четвертого десятилетия, ввиду улучшения отношений с Турцией, временно открылись новые возможности для изучения последней в географическом отношении, в частности для изучения слабо исследованной в то время Малой Азии (путешествие М. П. Вронченко 1834-1835 гг.). Военное ведомство оказывало также содействие другим организациям и ведомствам в России (Межевому, Горному и другим, Академии Наук, Русскому Географическому Обществу и т. д.) в области астрономических определений мест, топографических, маршрутных и других съемок. Работа по изучению территории страны и прежде всего по увеличению числа точно определенных астрономических и тригонометрических пунктов завершалась изданием карт, что входило в обязанность Военно-топографического Депо.

   М. П. Вронченко с 1823 г. принимал участие в работах по составлению точных топографических карт страны. Известность получил он определением ряда астрономических пунктов на территории Европейской России и особенно выполнением Новороссийской и частично Приволжской триангуляции. Кроме того, он выполнил много астрономических определений мест на территории Турции. Как географ, он стал известен в результате путешествия по Малой Азии. Однако его деятельность не ограничилась этим. Он жил в эпоху, когда развитие сети учебных заведений и, в частности, учреждение ряда университетов вызвали значительное увеличение числа лиц, знакомых как с точными математическими науками, так и с гуманитарными, а крупные внешние и внутренние исторические события много способствовали расширению кругозора и росту общественного сознания. Война 1812 г., свидетелем которой был Михаил Павлович, сопровождалась тяжелым хозяйственным разорением, явившимся причиной роста стихийного крестьянского движения. Одновременно происходили волнения и в армии. Возмущение Семеновского полка нанесло удар установившемуся в то время в России аракчеевскому режиму. В этот период сложилось и выросло движение декабристов, вылившееся в восстание 14 декабря 1825 г. 30-е годы были отмечены восстанием в Польше, холерными бунтами во внутренних губерниях России и в самом Петербурге, восстаниями новгородских военных поселений. Все эти события глубоко волновали передовую часть русской общественности того времени. В истории, в социально-политических трактатах и в художественной литературе передовые русские люди искали ответов на многочисленные "недоуменные" вопросы. К числу таких людей принадлежал Михаил Павлович Вронченко. Посвятив ряд лет изучению точных наук (прикладной математики, практической астрономии и геодезии) и применяя их в служебной деятельности, он вместе с тем внимательно изучал лучшие произведения как русской художественной литературы, так и иностранной (Шекспира, Байрона, Гете и др.) и ознаменовал свою деятельность также переводом на русский язык ряда произведений зарубежной литературы, отражавших сложные жизненные трагедии и в различных формах ставивших новые вопросы и вопросы, которые издавна волновали лучшие умы человечества. Эта сторона его деятельности кратко освещена в отдельной главе.

  

  

   {* Обращаем внимание читателей на интересную брошюру академика А. В. Никитенко "Михаил Павлович Вронченко" (СПБ, 1867. 45 стр. основного текста и 13 стр. приложений). В этой брошюре А. В. Никитенко (1804-1877, академик по кафедре изящной литературы), хорошо знавший Вронченко лично, дал, наряду с общей биографией и краткой характеристикой последнего, как человека, довольно обстоятельное описание деятельности Вронченко в качестве переводчика и привел ряд интересных данных, касающихся его личной жизни, а также некоторые выдержки из неопубликованных писем и дневника (за время путешествия по Малой Азии) и отрывок из сделанного им перевода "Гамлета" Шекспира. К сожалению, деятельность Вронченко, как геодезиста и астронома, охарактеризована совершенно недостаточно, например его 7-летней напряженной деятельности по тригонометрическому измерению на юге России посвящены всего лишь 5 строк; следует также отметить, что А. В. Никитенко не были известны некоторые опубликованные в печати переводы М. П. Вронченко.}

  

   Михаил Павлович Вронченко родился в 1802 г. {Точная дата (месяц и число) рождения М. П. Вронченко не установлена.} в семье священника. Уже в Могилевской гимназии, где он получил среднее образование, наметились те интересы, которые являлись доминирующими во всей его последующей деятельности. Особенно значительными были его успехи в математике, черчении и рисовании; одновременно он увлекался литературой, читая с интересом М. В. Ломоносова, Г. Р. Державина, М. М. Хераскова, Н. М. Карамзина и пробуя свои силы в области стихосложения. По окончании гимназии он поступил в Московский университет, но, не закончив курса, перешел в училище колонновожатых. Там он подготавливался к службе в квартирмейстерской части Главного Штаба, выполнявшей асгрономо-геодезические и топографические работы.

   Окончив училище в 1822 г. и получив звание прапорщика по квартирмейстерской части, М. П. Вронченко однако, оставался при училище до 1823 г. в качестве руководителя практиками учащихся; одновременно он пополнял свои знания. В феврале 1823 г. М. П. Вронченко был направлен в распоряжение К. И. Теннера, под руководством которого в то время производились триангуляционные работы в Виленской губернии. Очень скоро молодой, исполнительный и сообразительный офицер завоевал доверие выдающегося ученого геодезиста К. И. Теннера, поручившего ему уже через 4 месяца совместной работы самостоятельное выполнение такого ответственного задания, как установление тригонометрической связи между Виленской триангуляцией и г. Двинском (Динабургом), что и было успешно произведено. Однако неудовлетворенный полученным в училище образованием Вройченко пожелал пополнить его и в 1824 г., по собственному желанию, был командирован в Дерптский университет, в который с этого года Военное ведомство стало направлять офицеров квартирмейстерской части для дальнейшего совершенствования в избранной специальности.

   Под руководством известного уже в то время своими работами астронома Дерптского университета В. Я. Струве (1793-1864), впоследствии основателя и первого директора Пулковской астрономической обсерватории, М. П. Вроченко приобрел основательные знания в астрономии и геодезии; здесь же он основательно ознакомился с методикой математической обработки результатов измерений, привлекался к производившимся В. Я. Струве триангуляционным работам и выполнял астрономические наблюдения, измерение учебного базиса и пр. Одновременно М. П. Вронченко, стремившийся к широкому, разностороннему образованию, посещал, наряду с лекциями по математике, астрономии и геодезии, также лекции по другим предметам, в частности по литературе. За годы пребывания в Дерпте (1824-1827) он пополнил свое общее образование. Основательно изучив несколько иностранных языков (немецкий, английский, итальянский), он уже в то время использовал их знание для ознакомления с лучшими произведениями мировой литературы. По окончании занятий в Дерптском университете М. П. Вронченко возвратился в Петербург, где был зачислен в распоряжение генерал-квартирмейстера. В следующем году, в связи с началом русско-турецкой войны (1828-1829), он был назначен на Балканский театр военных действий. Здесь Михаил Павлович производил астрономические определения географических координат различных пунктов, предназначенных для связи выполнявшихся особым отрядом топографических съемок. Были произведены также барометрические определения высот мест астрономических пунктов и в некоторых местах магнитные наблюдения. Эти работы выполнялись не только в годы войны, но и в последующие (1830-1832), поскольку русские войска лишь постепенно эвакуировались с Балканского полуострова. М. П. Вронченко за это время достаточно хорошо изучил турецкий, болгарский, молдавский, старо- и новогреческий языки, что имело большое значение в дальнейшей его деятельности. В 1833 г. М. П. Вронченко, владевший в совершенстве турецким и греческим языками и имевший большой опыт по военно-географическому обследованию, был направлен в Малую Азию для определения географического положения ряда пунктов и для сбора сведений о населении, промышленности, торговле, климате и природных богатствах этой, почти еще не исследованной в то время страны.

   Это путешествие (1834-1835) совершалось М. П. Вронченко верхом на лошади из г. Смирны (четыре поездки) с постоянным спутником казаком Моисеевым.

   Путешествие протекало в трудных условиях. Тем не менее М. П. Вронченко собрал весьма ценные материалы наблюдений и пополнил новыми данными прежние скудные географические сведения о Малой Азии.

   Результаты путешествия М. П. Вронченко, опубликованные в монографии "Обозрение Малой Азии в ее нынешнем состоянии" (совместно с журналом астрономических наблюдений), получили заслуженную высокую оценку в печати.

   С 1837 г. по 1841 г. с небольшим перерывом деятельность М. П. Вронченко протекала на Кавказе, где он, будучи членом комиссии по административному устройству Закавказского края, по мере возможности способствовал удовлетворению потребностей местного населения.

   В 1843 г. М. П. Вронченко, вследствие ухудшения здоровья, уволился с военной службы и перешел в Министерство народного просвещения. Ему была предоставлена в Министерстве должность чиновника для особых поручений по делам Варшавского учебного округа. Одновременно он выполнял другие ответственные поручения. Так, в 1846 г. Вронченко производил осмотр и ревизию состояния и всех сторон деятельности Ярославского Демидовского лицея; эта ревизия была связана с введением нового устава (от 22 ноября 1845 г.).

   М. П. Вронченко еще во время пребывания в Дерптском университете перевел несколько выдающихся произведений иностранной художественной литературы. В 1828 г. были напечатаны его стихотворные переводы "Гамлета" Шекспира и "Манфреда" Байрона; за этим последовало опубликование переводов "Праотцев" Мицкевича (часть 2, 1829 г.). В 1837 г. был издан перевод "Макбета" Шекспира и в 1844 г. "Фауста" Гете (часть I) {Вторая часть была напечатана в прозаическом изложении.}. Кроме того, им выполнялись переводы отдельных фрагментов и целых произведений других поэтов, частично опубликованные и частично оставшиеся незаконченными.

   Находясь на службе в Министерстве народного просвещения, Вронченко не переставал интересоваться вопросами географии и геодезии, поддерживая личную и письменную связь с известными в то время астрономами и геодезистами: К. И. Теннером, Ф. Ф. Шубертом, В. Я. Струве, А. П. Болотовым. Последнему он оказал своими материалами существенную помощь при написании "Курса высшей и низшей геодезии" {См. предисловие "Курса высшей и низшей геодезии" А. П. Болотова, 2 издание, СПБ, 1845.}. М. П. Вронченко участвовал в собраниях русских ученых, где обсуждались результаты различных путешествий. В процессе этих обсуждений выявилась необходимость создания научного центра, объединяющего деятельность русских географов. В 1845 г. было основано Русское Географическое Общество. Вронченко был одним из 17 членов-учредителей этого Общества, в число которых входили такие известные путешественники, как кругосветные мореплаватели адмирал И. Ф. Крузенштерн (первый русский кругосветный мореплаватель), адмирал Ф. П. Литке (будущий президент Академии Наук), адмирал П. И. Рикорд, академики К. Э. Бэр, Г. П. Гельмерсен, В. Я. Струве, П. И. Кеппен и др. На первом же собрании членов Русского Географического Общества М. П. Вронченко был введен в Совет Общества. В 1847 г. его избирают членом комиссии, образованной для обсуждения вопроса об участии Русского Географического Общества в работе по исправлению межевых атласов и составлению плана и инструкции для астрономических определений и опирающихся на них топографических съемок. Ему же было поручено непосредственное выполнение астрономических определений. Это поручение было успешно выполнено.

   В 1848 г. М. П. Вронченко был приглашен в состав комиссии, образованной Главным Штабом под председательством генерал-квартирмейстера Ф. Ф. Берга и при участии академика В. Я. Струве, О. В. Струве, директора Военно-топографического Депо генерала П. А. Тучкова, проф. А. П. Болотова и др. Эта комиссия в начале 1849 г. разработала ряд важных мероприятий, имевших целью внесение единства в обработку результатов тригонометрических измерений и повышение качества топографических съемок. При работе в комиссии Вронченко проявил столь глубокие знания, что ему предложили вернуться на военную службу и возглавить предстоявшее Новороссийское тригонометрическое измерение.

   В 1848 г. началась работа М. П. Вронченко, которая обеспечила ему почетное место в истории отечественной геодезии. Предпринятые с 1816 г. Военным ведомством плановые триангуляционные работы охватили к этому времени большую часть западных губерний Европейской России, Крым и некоторые центральные губернии; знаменитый тригонометрический ряд Теннера-Струве вдоль Дерптского меридиана, выполнявшийся для градусного измерения ("Дуга Струве"), приближался к завершению. Естественным дополнением к этим работам являлось проложение сети треугольников вдоль некоторой параллели, за каковую была выбрана параллель 47 1/2R. Организация и руководство этой важной и ответственной работой, имевшей большое научное и практическое значение (как основание градусного измерения дуги параллели и опорная сеть для топографических съемок) были возложены на М. П. Вронченко. В 1848 г. была произведена рекогносцировка местности, а весной 1849 г. начались полевые работы. Эта триангуляция была рекордной по быстроте исполнения и весьма высокой по качеству и являлась одной из лучших русских триангуляций XIX в. Длина проложенных за 6 лет первоклассных рядов (главного, побочных и дополнительных) составила около трех тысяч верст.

   После завершения Новороссийской триангуляции (с Харьковскими рядами) приступили к выполнению Приволжской триангуляции. За лето 1855 г. был проложен ряд первоклассных треугольников между Новочеркасском и Енотаевском (по Дону и Волге) на протяжении около 650 верст. Однако это была последняя работа, которой руководил М. П. Вронченко. Его здоровье, пошатнувшееся еще при путешествии по Малой Азии, значительно ухудшилось за последние годы в связи с крайним напряжением сил, переутомлением и тяжелыми условиями полевых работ. Уже во время Новороссийской триангуляции у него участились приступы лихорадки, не покидавшей его с 1834 г., и неоднократно повторялись простудные заболевания. В 1852 г. он вынужден был даже покинуть полевые работы и уехать в тяжелом состоянии для неотложного лечения. При выполнении Приволжской триангуляции состояние его здоровья снова резко ухудшилось и, несмотря на лечение в Харькове, подорванный организм М. П. Вронченко не мог уже бороться с туберкулезом. Сознавая, что ему осталось жить считанные дни, он не пал духом, а приступил к завершению неоконченных дел по Приволжскому тригонометрическому измерению и по обработке переводов произведений Шекспира, Байрона и др.

   Заставляя себя забывать о болезни и превозмогая связанные с нею страдания, он успел частично выполнить поставленные задачи. Скончался М. П. Вронченко 23 октября 1855 г. (4 ноября н. ст.).

  

  

   Деятельность М. П. Вронченко до 1848 г. протекала преимущественно в области математической географии (по терминологии, принятой еще Русским Географическим Обществом), или в области практической астрономии (по современной терминологии): в 1828-1832 гг., 1834-1835 гг. и в 1847 г. он выполнил большую работу по определению географических координат ряда пунктов (около 220). Производившиеся им в разное время определения широт и особенно долгот мест ярко отражали происходившие в первой половине XIX в. изменения в применявшейся методике, аппаратуре, оценке относительных достоинств различных методов и инструментов и в достигавшейся точности. Только на основе рассмотрения этих изменений, связанных с именами академиков Ф. И. Шуберта, В. К. Вишневского, В. Я. Струве и О. В. Струве, могут быть в достаточной степени уяснены характер, методика и точность произведенных М. П. Вронченко в разные годы определений географических координат.

   В 1803 г. академик Ф. И. Шуберт (1758-1825) выпустил в свет "Руководство к астрономическому определению географической долготы и широты", бывшее в течение ряда лет настольной книгой для офицеров Генерального Штаба. Это руководство было ценно не только содержанием, но и приложенными к нему 12-ю таблицами, заключавшими в себе необходимые данные для выбора звезд, подлежащих наблюдению в разное время года, для внесения потребных поправок в непосредственные результаты наблюдений и пр.

   Наряду с этим, он произвел важную реформу, заменив громоздкую аппаратуру, перевозившуюся со значительным трудом (квадранты большого радиуса, длиннофокусные трубы и телескопы, стенные часы) более портативными инструментами (секстантом, ахроматической трубой, карманным хронометром). Эту реформу В. Я. Струве характеризовал в дальнейшем как "чрезвычайный успех" {В. Я. Струве. Обзор географических работ в России, "Записки Русского Географического Общества", 1846, кн. 1, стр. 46.}. Доминировавший в XVIII в. способ долготных определений по затмениям спутников Юпитера, требовавший очень большого времени (ввиду редкости этих явлений), Шуберт заменил способом лунных расстояний, введению которого благоприятствовало появление в это время более точных лунных таблиц. По новой методике и при помощи новой аппаратуры Шубертом и его учениками офицерами за короткое время (1804-1807) были определены широты и долготы 18 пунктов в Европейской России и в Сибири. После реформы Шуберта портативные инструменты прочно вошли в практику определения географических координат в полевых условиях, в частности они были использованы в работах М. П. Вронченко на Балканском полуострове и в Малой Азии и дали успешные результаты. С другой стороны, способ лунных расстояний не мог конкурировать по достигаемой точности с некоторыми другими астрономическими способами долготных определений и после смерти Ф. И. Шуберта уже не рекомендовался для точных определений (и даже запрещался).

   Академик В. К. Вишневский (1780-1855) в течение 1806-1815 гг. определит положение 223 пунктов в Европейской России на территории почти в 40R по долготе и 22 1/2R по широте (от Либавы до Екатеринбурга и от Мезени до Эльбруса). В этой работе он явился основоположником методики долготных определений, представлявшей целесообразное сочетание определений основных и промежуточных пунктов и дававшей возможность получать искомые результаты в значительном количестве при большой скорости и достаточно высокой точности. Его многочисленные долготные определения, производившиеся при помощи хронометров, были основаны на 13 опорных пунктах, долготы которых были тщательно определены им по наблюдениям звезд, и на 4 пунктах, точно определенных еще ранее; опорные пункты (Архангельск, Вологда, Петербург, Дерпт, Киев, Херсон и др.) были расположены более или менее равномерно на территории Европейской России с центром в Москве. Такой "способ хронометрической интерполяции" (В. Я. Струве), в результате высокого качества хронометров и исключительной, доходившей до самоотвержения, заботливости В. К. Вишневского о последних, дал возможность получить весьма значительную по тому времени точность определений до 2 сек во времени (при наличии лишь двух карманных хронометров). Задача выполнения долготных определений в широком масштабе и в короткое время была разрешена В. К. Вишневским, но не окончательно. Такое тщательное хранение хронометров, как у В. К. Вишневского, далеко не всегда оказывалось возможным, а точность долготных определений требовала дальнейшего повышения; наконец, конструкция хронометров нуждалась в улучшении: они хорошо выдерживали перевозку на морских судах, но на них отрицательно отражались тряска экипажа на ухабистых дорогах того времени, а также резкие перемены температуры. Этот их недостаток был причиной того, что начальник Корпуса военных топографов Ф. Ф. Шуберт в своей инструкции для определения географических координат в Европейской Турции из всех перечисленных им способов определения долготы мест (различные астрономические наблюдения, способ пороховых сигналов и т. д.) ставил использование хронометров на последнее место по точности.

   На базе такого положения с хронометрами и на основании инструктивных указаний М. П. Вронченко производил определение географических координат на Балканском полуострове; хронометрический способ применялся лишь в силу необходимости тем более, что Вронченко (как и другие офицеры) редко имел в своем распоряжении более двух хронометров. Тем не менее, результаты определений, производившихся хронометрическим методом, для того времени были достаточно хорошими; они вполне удовлетворяли русский Генеральный Штаб и получили благоприятные отзывы специалистов-астрономов.

  

  

   В 1828 г. началась Русско-Турецкая война. Уже к концу лета 1827 г. стала очевидной неизбежность этой войны. Штабом второй русской армии были сделаны приготовления к предстоявшему походу. Были разработаны соображения о производстве съемок в тылу армии в случае вступления ее в пределы Турции.

   Это послужило основанием для организации особых астрономических и съемочных отрядов. Разработка всех вопросов была возложена на начальника Военно-топографического Депо Ф. Ф. Шуберта, который по указанию начальника квартирмейстерской части Главного Штаба И. И. Дибича {В дальнейшем главнокомандующий действующих войск, получивший за свои успешные действия и особенно за переход через Балканские горы наименование "Забалканский" (Дибич-Забалканский).} составил предположения о военно-топографических работах на Дунае, давших впоследствии обширный материал для картографии.

   Для повышения точности съемок необходимо было обеспечить их астрономическими пунктами. При наличии такой основы предполагалось повысить качество новых съемок по сравнению с прежними, которые производились обычно на отдельных участках, определявшихся только местными предметами (на их границах), часто разрозненных, не имевших между собой связи и очень редко имевших надежные опорные точки (еще лучшие результаты могло бы дать проложение тригонометрической сети, но от этого пришлось отказаться ввиду большой стоимости и длительности работ) {Во время турецкой войны 1877-1878 гг. и в 1879 г. была, проложена уже тригонометрическая сеть в Болгарии и в Добрудже (главным образом, генералом М. Н. Лебедевым).}. Для выполнения этих астрономических определений были привлечены офицеры Генерального Штаба и в том числе М. П. Вронченко.

   К началу XIX в. ни в одном государстве Европы не было достаточного числа астрономически определенных пунктов; наибольшее количество таких пунктов имела Россия. В. Я. Струве, подводя итоги деятельности русских ученых в области определения географических координат с момента учреждения Российской Академии Наук (1725 г.), отмечал, что в 1786 г., когда вышли вторым изданием "Таблицы с показанием широты и долготы мест Российской империи, чрез наблюдения учиненные" академика С. Я. Румовского, в России имелось 67 астрономических пунктов {W. Struve, Table des positions geographiques principals de la Russie, "Bulletin de la classe physico-mathematique de l'Academie Imperiale des Seiences de Saint-Petersbourgh", t. 1, No 19-21, p. 297 1843.}.

   Если к моменту начала Русско-Турецкой войны 1828-1829 гг. в Европейской (и частично в Азиатской) России количество точно определенных астрономических пунктов более или менее значительно увеличилось (хотя продолжало, конечно, оставаться совершенно недостаточным для огромной территории России) и если в западных и северо-западных губерниях Европейской России успешно производились триангуляционные работы, результатом которых явились тысячи тригонометрических пунктов, то в Турции (даже в Европейской ее части) положение было много хуже.

   Определения географических координат в 1828-1832 гг. производились по специально составленной Ф. Ф. Шубертом инструкции, представляющей большой интерес с точки зрения методики и состояния измерительной техники в практической астрономии. Все подлежавшие определению пункты были разбиты Шубертом на два класса, причем широты пунктов 1 класса предлагалось определять астрономическим теодолитом по меридианным зенитным расстояниям северных и южных звезд или же пассажным инструментом, установленным в первом вертикале, долготы же - по покрытиям звезд луною или же по кульминациям луны и звезд; погрешности определения широт не должны были превышать 5" и долгот - 20" (в дуге). Средняя продолжительность определения координат одного пункта 1 класса не должна была превосходить двух месяцев. Для определения широт пунктов 2 класса допускалось использование секстанта, для определения же долгот рекомендовалось пользоваться пороховыми сигналами и лишь в затруднительных случаях разрешалось применение хронометров (способ лунных расстояний вообще был исключен как недостаточно надежный). Длительность определения координат одного пункта - в среднем семь дней. Определяемые пункты надлежало привязывать к местным, хорошо заметным предметам путем измерения азимута или тригонометрически; кроме того, на этих пунктах следовало, по возможности, определять склонение магнитной стрелки, чтобы облегчить съемочному отряду в дальнейшем правильное нанесение на планшеты снятых между двумя пунктами маршрутов.

   Наблюдатели имели астрономические теодолиты Эртеля с 8-дюймовыми кругами {В Сербии употреблялся 10-дюймовый зеркальный секстант с ртутным горизонтом.}, к лимбам которых были прикреплены чувствительные уровни, пассажные инструменты (Траутона с 30-кратным увеличением и Эртеля с 28-кратным), стенные часы Утцшнейдера, хронометры (1 бокс-хронометр и 9 карманных). В 22 пунктах были определены абсолютные долготы посредством наблюдений кульминаций луны и близлежащих звезд, а также нескольких покрытий звезд; разности долгот для 9 пунктов были найдены посредством пороховых сигналов, для 13 пунктов - посредством установления тригонометрической или астрономической (через координаты и азимут) связи, для прочих пунктов - посредством хронометров. По вычислениям В. Я. Струве, вероятная погрешность определения долгот 16 пунктов из лунных кульминаций заключалась в пределах от 1",53 до 4",59. При хронометрических определениях погрешность, естественно, была больше. Так, для пункта Бузео, определенного неоднократно хронометрическим способом, расхождения результатов доходили до 12",25 (при амплитуде 21",98). Тем не менее, все погрешности, как видно из приведенных цифр, оказались значительно ниже пределов, указанных в инструкции генерала Шуберта (если не считать нескольких малонадежных определений, произведенных при помощи лишь одного хронометра).

   Как по количеству определённых пунктов (около 50 из общего числа 89), так и по проявленной инициативе и остроумию особенно выделилась здесь работа Вронченко. В. Я. Струве, производивший окончательную обработку всех наблюдений, в своем отчете особенно останавливался на методике абсолютных определений М. П. Вронченко, использованной им в Варне, Бургасе и Адрианополе. "Так как капитан Вронченко не нашел здесь удобным наблюсти ни лунных кульминаций, ни закрытия звезд для определения долготы главных пунктов, то он употребил следующий способ: с помощью астрономического теодолита он наблюдал попеременно зенитные расстояния края луны и ближайших фундаментальных звезд в том месте, где дневной путь луны наиболее приближается к зенитному кругу. Понятно, что из таковых наблюдений может быть очень точно найдено прямое восхождение луны, освобожденное от всех постоянных ошибок и преимущественно когда звезда находится вблизи луны и если при этом будет употреблен зависящий от трубы лунный радиус. Из сравнения этих прямых восхождений с наблюденными на обсерваториях или полученными из эфемерид можно вывести известным образом долготу места наблюдений" {В. Я. Струве, Астрономические определения в Европейской Турции, Малой Азии и на Кавказе... с 1828 по 1832 год, "Записки Военно-топографического Депо", ч. 21, 1860.}. Отзываясь с особенной похвалой об инициативе, проявленной Вронченко, В. Я. Струве дал весьма положительный отзыв о произведенной работе в целом: "Астрономические наблюдения... представляют... превосходный материал... Высоты полюса одного места, выведенные из разных приемов, из которых каждый имел по четыре наведения, сходствуют между собою удивительным образом". Академик Д. М. Перевощиков (1788-1880), характеризуя астрономические работы, выполненные в Европейской Турции, особенно выделял работу М. П. Вронченко: "В 1828 г. ...начались труды генерала (тогда еще поручика) Вронченко, поэта и астронома. От 1828 г. до 1832 г. он один успел определить географическое положение 5 мест в Молдавии, 11 в Валахии, 16 в Болгарии, 14 в Румелии и одно в Сербии, употребляя для широт астрономический теодолит, ...для долгот же... - сравнение хронометров, пороховые сигналы, прохождение луны через меридиан и закрытие звезд. Вместе с тем генерал Вронченко успевал производить наблюдения над склонением магнитной стрелки" {Д. М. Перевощиков, Геодезические и топографические работы в России, "Магазин землеведения и путешествий", т. III, 1854, стр. 46.}.

   В 1832 г. М. П. Вронченко совершил лоездку в лодке по р. Дунаю для поверки долгот. Поездка с пятью хронометрами продолжалась с 17 августа по 1 сентября между г. Чернецом и Журжей; на пути определено положение трех пунктов в начальном и конечном пунктах. Затем хронометры перевозились в экипаже, так как было замечено, что качание лодки от сильного ветра более нарушает правильный ход хронометров, чем тряска в рессорном экипаже.

   Вторая поездка с четырьмя хронометрами между Журжею и Бугушанами, самым северным пунктом Молдавии, была начата 21 октября и окончена 23 ноября; было определено положение одиннадцати пунктов относительно Бухареста. Все разности долгот выведены из непосредственных путешествий взад и вперед между определенными пунктами, исключая расстояния от г. Бухареста до Бузео, которое было определено посредством двухдневного путешествия с помощью предыдущего и последующего ходов хронометров.

   К определенным Вронченко и другими офицерами астрономическим пунктам привязывались топографические съемки, которыми за 5 лет (1828-1833) была охвачена территория почти в 200 тысяч кв. верст. На прочной базе астрономических определений были составлены 2-верстные карты Молдавии, Валахии и Болгарии (свыше 100 листов) и 4-верстная глазомерная карта Сербии; кроме того, еще в 30-х годах была издана 10-верстная карта театра военных действий в Европейской Турции (11 листов). Астрономические работы М. П. Вронченко в период 1828-1832 гг. привлекли внимание ученых астрономов и создали ему большой научный авторитет.

  

  

   В 1833 г. М. П. Вронченко получил направление в Малую Азию для сбора военно-географических и статистических сведений; для выполнения этого поручения требовались не только специальные знания (по военным наукам, математической географии, картографии и пр.), но и физическая выносливость, умение ориентироваться и действовать в сложной обстановке. В начале 1834 г. он выехал из Валахии в Константинополь и отсюда отправился в г. Смирну, откуда и совершал свои поездки. Полученное задание было им успешно выполнено, чему способствовали улучшение отношения турок к русским с 1833 г. и звание "бейзаде" (князь), которое вписал ему в особый паспорт в Омирне местный турецкий правитель (мусселим). Результатом этого изучения явились отчет, дневник путешествия и большой печатный труд "Обозрение Малой Азии в нынешнем ее состоянии", помещенный в "Записках Военно-топографического Депо" ч. III, 1838 г., и ч. V, 1840 г.

   "Обозрение Малой Азии" представляет солидный труд, объемом свыше 600 страниц (журнального формата). При составлении обозрения автор соблюдал следующие правила: "1) руководствоваться только теми сведениями, которые мог приобрести путешественник лично или расспросами, не занимая ничего из книг, писанных о Малой Азии, ни древних, ни новых, расспросы же поверять, сколь возможно, один другими; 2) на наружный вид Земли - горы, равнины и воды, а также и на произведения края, какого бы рода они ни были, смотреть только в отношении географическом и статистическом, не входя ни в какие суждения по части физики и естественной история". Почти не касаясь условий путешествия, автор дает всестороннее описание страны, отличающееся при сжатости изложения чрезвычайно большим разнообразием содержания; это можно видеть из оглавления труда, разбитого на следующие отделения: 1. Местность. 2. Произведения края. 3. Населенность и жилища. 4. Гражданское устройство. 5. Области, города и местечки, 6. Взаимные отношения и быт малоазийцев. 7. Земледелие, промышленность и торговля. Эти отделения, в свою очередь, разбиты на разделы, например: отделение 1 содержит краткое описание гор, больших равнин, рек (35 рек, частично с их притоками), озер, минеральных вод, морских берегов и климата; отделение 2 - описание свинцово-серебряных и медных рудников, месторождений соли и других минералов, а также описание лесов, растений, животных и т. д. Кроме того, в приложениях помещены журнал астрономических наблюдений, вычисления и таблицы результатов.

   Малая Азия (или Анатолия), представляющая полуостров площадью около 360 тысяч кв. верст (без прилежащих островов), с исключительным разнообразием естественных богатств, растительности, климата представляла для путешественника интерес не только с географической точки зрения, но и как колыбель древней культуры, оказавшей в свое время сильное влияние на Европу и нашедшей поэтическое отражение в мифических преданиях древней Эллады, в произведениях великих писателей античного мира {Следует думать, что путешествие по Малой Азии сыграла немалую роль в намерении Вронченко написать новый перевод "Илиады" Гомера, который он задумал в середине сороковых годов.}. Однако М. П. Вронченко с горечью убедился в том, что памятников древности в Малой Азии осталось очень мало и число их продолжало уменьшаться. Его путешествие по Малой Азии состояло из четырех поездок, произведенных из Смирны, которая являлась центральным пунктом и базой, а также местом для приведения в порядок полученных результатов. В 1834 г. была совершена одна поездка, а в 1835 г. - три. Основными измерительными инструментами для астрономических определений были: призматический круг мюнхенской фирмы Штейнгейля и Эртеля и три хронометра. Один из хронометров был принят за основной и с ним сравнивались прочие хронометры. Кроме того, для магнитных наблюдений Вронченко имел отражательную буссоль, изготовленную в Механическом заведении Военно-топографического Депо, а для измерения температур - термометры. Атмосферное давление не определялось, так как единственный барометр разбился до начала наблюдений. Путешествие совершалось верхом, причем Вронченко возил хронометры в поясе, а призматический круг - в чемодане, на вьючной лошади.

   Поездка, предпринятая 20 мая {Все даты в "Обозрении Малой Азии" указаны М. П. Вронченко по новому стилю.} 1834 г., проходила по маршруту Смирна, Ангора, Каетамония, Афиум-Кара-Гиссар, Синоп (южный берег Черного моря), Самсун, Кесария, Никомидия, Никея, Булвадин, Кюджас, Смирна.. Во время переезда из Кюджаса в Смирну Вронченко тяжело заболел лихорадкой, в связи с чем путешествие и наблюдения были прекращены. Обратный путь в Кюджас пришлось совершать уже морем. Постигшая его болезнь - лихорадка, весьма распространенная летом на Средиземноморском побережье Малой Азии, легко могла окончиться смертельным исходом, как это случалось весьма часто. Организм Вронченко выдержал лихорадку и притом дважды, но вполне оправиться от ее последствий не мог.

   В 1835 г. путешественнику удалось побывать в самых различных районах Малой Азии. Первая поездка проходила по маршруту Смирна, Мугла, Айдин, Афиум-Кара-Гиссар, Кония, Ангора, Смирна; вторая охватила западное побережье Малой Азии (Ак-Гиссар, Балык, Константинополь и пр.); третья - Пергам, Бруссу, Китайю, Кодус, Куглу, завершившись, как и прочие, в Смирне. Первая из этих поездок и поездка 1834 г. имели в значительной степени общие пункты, которыми связывались обычно также прямой и обратный маршруты одной и той же поездки. Это имело большое значение для взаимопроверки путевых маршрутов и глазомерной съемки, а также для повышения точности астрономических наблюдений.

   М. П. Вронченко с увлечением изучал новую для него, мало известную страну, резко отличавшуюся от России.

   Особенно поразило М. П. Вронченко разнообразие естественных богатств обследованной им страны. Вместе с тем ему невольно бросались в глаза резкие контрасты не только в разных, но даже в одних и тех же районах Малой Азии. Так, наряду с восхищавшим его необычайным обилием цветов в домах туземцев, он отмечал почти полное отсутствие лугов и низкое качество травы, которая, будучи более или менее сносной в болотистых местах, на всей остальной территории Малой Азии засыхает в начале лета. Новые впечатления естественно влекли за собой интересные сопоставления связанных с климатом особенностей жизни в Малой Азии и в России. Так, он отмечал удивительную выносливость и неприхотливость местной флоры, а также домашних животных, которые питаются жалкой травой в течение почти целого года там, где "стада русские решительно умерли бы с голоду"; с другой стороны, он констатировал аналогичную нетребовательность и невзыскательность местного трудящегося населения. Наряду с сопоставлениями, касающимися жизни Малой Азии (ее флоры, фауны и населения), в сочинении М. П. Вронченко приводится сравнение качества русского железа с английским, свидетельствующее о высоких качествах первого, признававшихся также за границей.

   Касаясь земледелия, М. П. Вронченко обратил внимание на меры защиты посевов от засушливого климата путем ирригационных работ, выполнявшихся в Малой Азии уже давно и принимавших, в зависимости от местности, различный характер (каналы, подземные колодцы, колеса для подъема воды и т. д.).

   Внимательно наблюдая жизнь в Малой Азии, Вронченко отмечал значительный культурный прогресс, выражавшийся прежде всего в ослаблении прежнего религиозного фанатизма.

   Своей книгой Вронченко способствовал также изжитию неправильных, односторонних и отсталых представлений о внутреннем, в частности, семейном быте в Азиатской Турции как в настоящем (т. е. в годы путешествия Вронченко), так и в прошлом.

   Путешествие М. П. Вронченко было сопряжено с большими трудностями и лишениями и требовало от него значительного напряжения сил, что отразилось впоследствии на его здоровье. Зачастую путешествие протекало по полупустынным местам, где едва были проложены тропинки, или же населенным дикими племенами, где угрожала опасность нападения.

   Климатические условия были особенно тяжелыми. Для иллюстрации можно привести выдержки из письма Вронченко, относящиеся к 14 и 16 марта 1834 г. "Трудный, утомительный переезд!.. Погода была гадкая, - сильный порывистый ветер и почти беспрерывный дождь... Чем далее, то снег делался глубже, а ветер сильнее. На вершине деревья трещали и наклонялись, как тростник, лошади под нами шатались, как угорелые, а между тем дождь лил ручьями. И сегодня промокли мы порядочно... С шумом и свистом грянул с юга вихорь, ударил дождь, какого я доныне не видывал: казалось, что не капли воды, а свинцовая дробь хлещет нас почти плотною массою. Иные из лошадей пали на колени, другие остановились и старались спрятать голову между передними ногами... Дождь не переставал долго". Часто после такого тяжелого перехода нельзя было даже сколько-нибудь удовлетворительно подкрепить свои силы. "Скучно и долго, - писал Вронченко в своем письме от 30 октября 1834 г., - было бы говорить о ночлегах,- неопрятность, гадость и все тут. Да и поесть часто бывает нечего, кроме, например, кислого или, лучше оказать, прокислого молока и огурцов" (взято из брошюры А. В. Никитенко).

   При поездке 1834 г. Вронченко установил, что изданные в то время географические карты и планы не соответствуют топографии Малой Азии. По существу, он не мог в нужных случаях ориентироваться по картографическим материалам, которыми располагал, что, естественно, возмущало его. Еще в 1834 г., обнаружив ряд крупных ошибок в сочинении австрийского географа-востоковеда Гаммера о Малой Азии ("Umblick auf einer Reise nach Brussa und dem Olympus") и в приложенных к нему планах отдельных местных пунктов, зданий и пр., он с возмущением писал в дневнике: "Досадно за истину, обидно за всю ученую Европу!". - "Я достал из чемодана,- продолжал Вронченко свою запись, - все свои четыре карты Малой Азии и рассматривал места, которые проехали мы от Константинополя: на Рейхардовой и Вильдовой - такие враки, что Боже упаси; еще на одной, безымянной, не узнаешь ровно ничего; на Лаковой (Leake) ошибок наименее, верно, что совестливый англичанин сличал и разбирал критически, какие есть материалы; но материалы-то, видно, были плохие! Положение некоторых городов очень неверно; реки текут не так; фигура озер означена наобум, а о городах и говорить нечего... Что же должно быть во внутренности края, когда и здесь, по большой дороге из Смирны в Константинополь, находим столько небывальщины!? Я хотел было кое-что поправить, но без прочных оснований, без определений мест астрономически, это значило бы заменять враки другими враками".

   За время поездок Вронченко проехал верхом в общем около 10 тысяч верст, непрерывно производя маршрутную съемку. Конечным результатом съемки явилась маршрутная карта, на которой (наряду с определенными астрономическими пунктами) были с достаточной точностью нанесены дороги, по которым он проезжал, и находившиеся в прилегавшей к ним более или менее широкой полосе местные предметы. Направление встречавшихся или вообще попадавших в поле зрения горных хребтов и рек наносилось на глаз и по расспросам.

   Астрономические определения широт мест производились при помощи призматического круга, причем точное время находилось из наблюдений двух звезд западнее и восточнее меридиана, а высота полюса - обычно из наблюдений Полярной звезды и звезды с южным склонением (вблизи момента ее кульминации). Ввиду отсутствия барометра в вычисления вводилась средняя рефракция, мало, впрочем, отличавшаяся от истинной вследствие "необыкновенного постоянства вечерней температуры воздуха в Малой Азии". При наличии четырех основных пунктов (Смирна, Синоп, Пера - предместье Константинополя и Аталия), определенных при английской описи берегов Средиземного и Мраморного морей, долготы остальных пунктов определялись путем перевозки хронометров (фактически двух, поскольку один хронометр оказался ненадежным). Долготы основных пунктов также определялись при помощи хронометров и сравнение этих определений с произведенными при английской описи дало возможность установить суточный ход хронометров. При возвращении Вронченко в одни и те же пункты долготы их повторно определялись при помощи хронометров (с учетом суточного хода последних), причем получавшиеся разности оказались весьма незначительными,- не свыше 7". "Необыкновенное согласие результатов,- писал по этому поводу М. П. Вронченко,- может быть отчасти и случайно: его нельзя было ожидать от поездок, которых почти каждый круг длился не менее тысячи верст, а иные - гораздо более. Этот опыт показывает, что