Боцяновский Владимир Феофилович - В погоне за смыслом жизни

сить пошлую будничную жизнь, развертывает перед его глазами замечательную по своей поэтичности и задушевному тону картину вольной жизни.

   - "Выдь-ка ты, - говорит он, - на дорогу вольную, на поля, на степи, на равнины, горы... выдь, да посмотри на мир с воли, издали... Зашумят вокруг тебя леса дремучие сладкими голосами о мудрости Господа; запоют тебе птички Божий о святой славе Его, а степные травы курят ладаном Пресвятой Деве Богородице... Смотришь в небо, лежа где-нибудь под кустиком, а оно все к тебе опускается, как обнять тебя хочет... На душе тепло и тихо - радостно, ничего-то тебе не хочется, ничему не завидно... Так вот и кажется, что на всей земле только ты да Бог..."

   "...Люблю я, друг, - говорит другой герой Горького, Лакутин, - эту бродяжную жизнь. Оно и холодно, и голодно, но свободно уж очень. Нет над тобой никакого начальства... сам ты своей жизни хозяин... звезды мигают мне, ровно говорят: ничего, Лакутин, ходи, знай, по земле и никому не поддавайся..." Коновалов после многих мучивших его сомнений о бесполезности своего существования успокаивается на том, что решает "ходить по земле в разные стороны"⁸. "Это, - говорит он, - всего лучше - идешь и все видишь новое, и ни о чем не думается..."

   Чисто внешние неудобства вольного существования мало смущают свободолюбивых героев г. Горького. "Шесть лет, - говорит сам о себе один из этих проповедников индивидуализма, - я путешествую и, ничего себе, не жалуюсь Богу моему на судьбу, Об этом времени я не буду рассказывать, ибо оно слишком однообразно... и разнообразно. В общем, это веселая птичка - жизнь. Только зерен не хватает... но не надо быть слишком требовательным, памятуя, что даже лица, на тронах сидящие, не одни только удовольствия испытывают. В такой жизни, как эта, нет обязанностей - это первое хорошее, и нет законов, кроме законов природы, - это второе. Конечно, господа урядники иногда беспокоят... но и в хороших гостиницах блохи водятся... Зато вы можете идти направо, налево, вперед, всюду, куда вас влечет; а если не влечет никуда, запасись от мужика хлебом - он добр и всегда даст - запасись хлебом и лежи, дондеже тебя не потянет куда-нибудь..."⁹

   Вот конечный пункт, до которого доходят все "беспокойные люди", то направление, в котором они предполагают найти свою точку. Сам г. Горький вполне разделяет их взгляд в этом отношении. "Нужно, - говорит он уже от себя, - родиться в культурном обществе, для того чтобы найти в себе терпение жить всю жизнь среди него и ни разу не пожелать уйти куда-нибудь из сферы всех этих тяжелых условностей, узаконенных обычаем малых ядовитых лжей, из сферы болезненных самолюбий - одним словом, из всей этой охлаждающей чувство и развращающей ум суеты сует, в общем далеко неверно и неточно называемой - культурой. Я родился и воспитывался вне этого общества и, по сей приятной для меня причине, не могу принимать его культуру большими дозами без того, чтобы, спустя некоторое время, у меня не явилась настоятельная необходимость выйти из ее рамок... Всего лучше отправиться в трущобы городов, где хотя все и грязно, но все так просто и искренно, или идти гулять по полям и дорогам родины, что весьма любопытно, очень освежает и не требует никаких средств, кроме пары хороших выносливых ног"¹⁰.

   До г. Горького никто еще не выступал с такой смелой, энергичной проповедью самого безграничного индивидуализма. Не удивительно поэтому, что и проповедь эта встречена далеко не всеми одинаково. В то время, как у одних "беспокойные люди" г. Горького отчасти вызвали, отчасти лишь усилили врожденное им беспокойство, в то же самое время другие люди, более уравновешенные, отнеслись к этим свободолюбивым босякам даже недружелюбно. Еще на днях попала мне в руки книжка "Русской мысли", где небезызвестный критик г. Протопопов, прилаживающий ко всем вопросам свою старую, покрытую плесенью трафаретку, относится очень скептически ко всем порывам в высь "неспокойных" героев г. Горького и даже пытается, неизвестно зачем, доказать, что не все могут достичь полной свободы, что нельзя не считаться с некоторыми принятыми уже в культурных обществах препонами и т. д.¹¹

   Спор с такого рода оппонентами, ведущийся везде и всюду в настоящее время, спор, конечно, совершенно бесплодный. Ни та, ни другая сторона не понимает, да и не может понять друг друга. Если вы меня спросите - почему, я отвечу ссылкой на прекрасный по своей художественности поэтический рассказ г. Горького "Песня о Соколе". Песня это содержит в себе небольшой диалог между раненым Соколом и Ужом. Уж решительно не понимает свободолюбивого стремления птиц к небу. После разговора с Соколом, с восторгом говорившим на эту тему, он свертывается клубочком, подпрыгивает и сейчас же падает.

   "Так вот в чем прелесть полетов в небо, - говорит Уж. - Она - в паденьи. Смешные птицы! Земли не зная, на ней тоскуя, они стремятся высоко в небо и ищут жизни в пустыне знойной. Там много света, но нет там пищи и нет опоры живому телу..."

   "Рожденный ползать, - морализует по этому поводу рассказчик, - летать не может".

   Вот простой, но ясный ответ на вопрос о причине постоянных споров между людьми спокойными и людьми беспокойными. Сам г. Горький не заблуждается относительно конечных результатов постоянного стремления в высь людей беспокойных. Он знает, что для большинства, если не для всех, полеты эти оканчиваются падением, что падение это сопровождается ужасными страданиями, часто смертью. Раненый Сокол, желая последний раз насладиться ощущением свободного смелого полета, бросился с утеса в пропасть и разбился. Он погиб, но это не важно, а важно то, что свою жизнь провел он свободно, а по смерти стал "живым примером, призывом гордым к свободе, к свету". Неважно также, что многие будут искать света не там, где он на самом деле, и в конце концов погибнут. Пускай, говорит alter ego г. Горького, не нужно им мешать, не стоит их жалеть - людей много! Важно стремление, важно желание души найти Бога, и если в жизни будут души, охваченные стремлением к Богу, Он будет с ними и оживит их, ибо Он есть бесконечное стремление к совершенству.

   Одни могут, конечно, разделять эти порывы в большей степени, другие - в меньшей, но, я думаю, нисколько не ошибусь, если скажу, что все мы, закрывая небольшой серенький томик рассказов г. Горького, не раз повторяли себе слова Лежнева о Рудине. "В нем есть энтузиазм, а это - самое драгоценное качество в наше время. Мы все стали невыносимо рассудительны, равнодушны и вялы. Мы заснули, мы застыли, и спасибо тому, кто хоть на миг нас расшевелит и согреет".

  

  

  

   Впервые: Вестник всемирной истории. 1900. No 8; Печ. по: Критические статьи... С. 161-180.

  

   Боцяновский Владимир Феофилович (1869-1943) - критик, драматург, историк литературы. Биограф Горького, выпустивший в 1901 г. критико-биографический очерк, рассказывающий о жизненном пути писателя. По собственному признанию Боцяновского, явление Горького оказало решающее влияние на формирование его литературных пристрастий - с начала 1900-х годов Боцяновский занимается исключительно критической, "литературно-публицистической" деятельностью, обращенной на популяризацию творчества русских писателей-неореалистов горьковского круга, издает биографии Л. Н. Андреева и В. В. Вересаева.

  

   ¹ Немирович-Данченко В. И. (1844-1936) - писатель, мемуарист.

   ² Тан В. Г. (наст. фамилия - Богораз, 1865-1936) - писатель, автор этнографических очерков о народах Севера. Серошевский Вацлав (1858 - ок. 1945) - польский революционер, писатель-этнограф, автор очерков о Сибири.

   ³ Имеется в виду автобиографическая заметка Горького, помещенная в No 36 журнала "Семья" за 1899 г.

   ⁴ Полевой Н. А. (1796-1846) - журналист, писатель и историк, редактор "Московского телеграфа". Полевой - выходец из купеческой семьи, юность провел в Иркутске и Курске, не получив никакого систематического образования.

   ⁵ Чулкатурин - герой повести Тургенева "Дневник лишнего человека".

   ⁶ Имеется в виду популярная в 60-х гг. XIX в. "социальная" повесть Н. Г. Помяловского "Мещанское счастье" (1861).

   ⁷ Имеются в виду пессимистические высказывания одного из героев Помяловского - Череванина - близкие, по мнению историков литературы, убеждениям писателя.

   ⁸ Из рассказа Горького "В степи".

   ⁹ Из рассказа Горького "Проходимец".

   ¹⁰ Из рассказа Горького "Коновалов".

   ¹¹ Имеется в виду один из первых откликов на выход в свет "Очерков и рассказов" Горького, статья М. Протопопова "Пропадающие силы" (Русская мысль. 1899. No 5, 6).