Брюсов Валерий Яковлевич - H. Валентинов. Брюсов и Эллис

p;  Эллис нагибается ко мне, шипит:

   "Говорите: что там? кто там?"

   Еле удерживаясь от смеха, серьезно отвечаю:

   "Там Лев Львович Кобылинский-Эллис. А в конце коридора ни черта нет. И коридора нет. Это очередная выдумка милейшего Эллиса для детей семилетнего возраста".

   Эллис отлетает от меня, молчит, режет злым блеском зеленых глаз и наконец изрекает: "Вы пошляк".

   Я не обижаюсь.

   Долго ходит мрачный по комнате, потом смотрит на часы.

   "Сейчас четверть четвертого (ночи, конечно.- Н. В.). Я у вас уже более трех часов, до сих пор вы не догадались предложить мне кофе".

   Варить кофе ночью в квартире, в которой мы с женою занимали лишь половину, было не совсем удобно, все же спускаюсь в кухню, стараясь не стучать, никого не будить, зажигаю керосинку (газа тогда не было), кипячу воду, Эллис над головой шагает и стучит, потом с грохотом по лестнице скатывается в кухню. У меня в руках банка с кофе Эйнем. Спрашиваю: сколько стаканов он будет пить? "Три". "Три ложки кофе на это достаточно?" Эллис кладет руку на банку. "Спрячьте ее. Если скупитесь, тогда мне кофе не нужно".

   - Не говорите чепуху. Просто скажите, сколько ложек кофе нужно положить?

   - Девять доверху полных.

   - Да вы умрете после такого допинга.

   - Не умру.

   - В таком случае извольте - кладу 10 ложек.

   Получается какая-то кофейная гуща, но Эллис, обжигаясь, выпивает залпом два стакана этого кофейного вара без единого куска сахару. В третий стакан кладет сахару столько, что получается сироп такой густой, что в нем ложка стоит. Поедает все сахарное и кофейное содержание стакана, потом надевает свой котелок, каким-то особым жестом подымает воротник пальто, подкидывает тросточку под мышку и около четырех часов ночи меня покидает {Идеалом Бодлера был "дендизм" (dandisme). "Денди - высшее существо, жить и спать должен перед зеркалом". Внутреннему содержанию дендизма должна соответствовать особая, подходящая к нему эстетическая внешность. Бодлер ее имел: костюм, жилет, галстук, манжеты, шляпа, белье, тросточка - все у него было особенное. Эллис и в этом отношении хотел следовать за Бодлером, но при ничтожных заработках (он часто голодал) поддерживать внешность денди ему было трудно.

   В начале 1909 года - я видел его тогда в последний раз - у него был трагический вид облезлого денди. Прим. Н. Валентинова.}.

   В 1913 году в кафе на берегу Золотого Рога в Константинополе мы с женою пили кофе, приготовленный "по-турецки". От него сердце билось, как испуганная птица в клетке. И вспоминался Эллис. Просто непонятно, как он не лопнул после трех больших стаканов крепчайшего навара из кофе. В 1913 году Эллиса уже не было в России. После временного увлечения антропософией, сделав все логические, психологические и религиозные выводы из бодлеризма, Эллис стал католическим священником в Германии, а позднее вступил в орден иезуитов, что тоже согласовалось с Бодлером, несколько раз писавшим о своей симпатии к иезуитам. Если верить Белому, идеалом Эллиса стал Игнатий Лойола. Жизненный путь Эллиса оказался далеким от стези других символистов (кроме Сергея Соловьева, ставшего православным священником) и много оригинальнее, последовательнее, чем путь, например, того же Белого. Когда я начал составлять запись о моих встречах с московскими символистами, я думал (и так меня уверяли), что Эллис еще жив. Я искал его адрес, непременно хотел послать ему то, что напишу о нем, но из письма А. А. Тургеневой¹⁰ ("Аси" Белого) узнал, что Эллис умер в 1953 году. Он пережил всех символистов - Брюсова, Белого, Соловьева, Блока, Мережковского, Гиппиус. Крайне интересно было бы знать о последних годах жизни этого ни на кого не похожего человека...

   Печатается из книги: Валентинов Н. Два года с символистами / Под редакцией, с предисловием и примечаниями проф. Г. П. Струве. Стэнфорд (Калифорния), 1969. С. 139-149, 151-159.

   Вольский (псевдоним - Валентинов) Николай Владиславович (1879-1964) - публицист, экономист, мемуарист. Некоторые автобиографические сведения Валентинов сообщил редактору книги "Два года с символистами" Г. П. Струве: "Под этим псевдонимом известен всем старым большевикам... и как Валентинова меня беспощадно критиковал Ленин. Естественно, что книгу мою о "Встречах с Лениным" я мог написать, именуясь только Валентиновым, а не Е. Юрьевским, такой при Ленине не существовал. Подписываться Юрьевским стал в 1931 г., уйдя в эмиграцию... Всю свою жизнь, пользуясь десятком, если не больше, псевдонимов, написал кучу всякой макулатуры (брошюр, газетных статей)"... В одном из писем к Струве Валентинов писал: "Я бы многое Вам мог сообщить о московских символистах - то, что никто не знает, то, что в печать никогда не попадало".

   Вольский учился в Горном и в Технологическом институтах в Петербурге. Под влиянием М. И. Туган-Барановского заинтересовался марксизмом. Сидел в тюрьме, жил в ссылке, затем на нелегальном положении; в 1904 г. бежал за границу. В Женеве встретился с Лениным; результатом встреч был переход Вольского от большевизма к меньшевизму. Вернувшись в Россию, редактировал вместе с В. Дорошевичем "Русское слово". После революции работал в "Торгово-промышленной газете". Был командирован за границу и по приезде в Париж перешел на положение невозвращенца. Много печатался в русской зарубежной периодике. Опубликовал книгу "Доктрина правого коммунизма". Написал несколько книг, которые остались в рукописях (архив Колумбийского университета).

  

   ¹ Ликиардопуло Михаил Федорович (1883-1925) - секретарь журнала "Весы", критик, переводчик Уайльда; после революции эмигрировал.

   ² Валентинов имеет в виду очерк "Герой труда", в котором М. Цветаева писала о Брюсове, что он "греховен насквозь" и что, "поскольку чтение - соучастие, чтение Брюсова - сопреступление" (Цветаева М. Проза. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1953. С. 257).

   ³ Первые строки стихотворения А. Белого "В. Я. Брюсову" (написано в марте 1904 г.).

   ⁴ Цитируется (с ошибкой в третьей строке) стихотворение В. Брюсова "З. Н. Гиппиус" (1901). Третья строка: И все моря, все пристани.

   ⁵ Имеется в виду статья М. Кузмина "О прекрасной ясности", напечатанная в январском номере "Аполлона" за 1910 г.

   ⁶ Мочульский К. В. Александр Блок / Вступл. М. Кантора. Париж: YMCA-Press, 1948.

   ⁷ В очерке "Пленный дух. Моя встреча с Андреем Белым" М. Цветаева писала об Эллисе: "...поэт Эллис (Лев Львович Кобылинский), сын педагога Поливанова, переводчик Бодлера, один из самых страстных ранних символистов, разбросанный поэт, гениальный человек... Эллис, дороживший нашим домом, всем миром нашего дома: тополиным двором, мезонином, моими никем не слышанными стихами, полновластным царством над двумя детскими душами... Эллис жил в меблированных комнатах "Дон", с синей трактирной вывеской, на Смоленском рынке. Однажды мы с Асей, зайдя к нему вместо гимназии, застали посреди темной, с утра темной, всегда темной с опущенными шторами - не выносил дня! - и двумя свечами перед бюстом Данте - комнаты что-то летящее, разлетающееся, явно на отлете - ухода. И прежде чем мы опомниться могли, Эллис: - Борис Николаевич Бугаев" (Цветаева М. Проза. С. 289).

   ⁸ Fervet opus - работа кипит, ad hoc et ab hoc - к этому и об этом, exempli gratia - например, amicus humani generis - друг рода человеческого, in mИdias res - к самому главному, в середину дела (лат.).

   ⁹ Homo (sum), humani nihil (a me) alienum puto - латинское изречение: я человек, считаю, что ничто человеческое мне не чуждо.

   ¹⁰ Тургенева (Ася) Анна Алексеевна (1890-1966) - первая жена А. Белого, художница.