ДОСТОЕВСКИЙ, Михаил Михайлович [13(25).Х.1820, Москва - 10(22).VII.1864, Павловск] - прозаик, литературный критик, журналист, переводчик. Старший брат Ф. М. Достоевского был первенцем в многодетной семье штаб-лекаря московской Мариинской больницы для бедных. Несмотря на ограниченные средства, отец сумел дать двум старшим сыновьям-погодкам образование в частном пансионе Л. И. Чермака, одном из лучших в Москве. Уже здесь братья проявили любовь к литературе. Михаил мечтал о поэтическом поприще; первым судьей его стихотворений стал Федор. В мае 1837 г. оба были увезены отцом в Петербург для поступления в Главное инженерное училище. После нескольких месяцев обучения в приготовительном пансионе К. Ф. Костомарова Михаил, в отличие от Федора, не был принят в училище по состоянию здоровья. В январе 1838 г. он вступил в Ревельскую инженерную команду кондуктором. Выросшие вместе братья были надолго разлучены. Но связь между ними не прерывалась благодаря оживленной переписке, в которой обсуждались волнующие обоих литературные и мировоззренченские вопросы. Так, восхищение Михаила Ф. Шиллером побудило и Федора обратиться к поэту, который стал и его кумиром. Романтический пафос присущ в конце 30 - нач. 40 гг. обоим, но, в отличие от брата, Михаил пронес его через всю жизнь. Письма к нему - ценное свидетельство о жизни Ф. М. Достоевского. "Брата моего я любил бесконечно" (Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т.- Л., 1985.- Т. 28.- С. 117).
В 1842 г. Д. женится на ревельской уроженке Э. Ф. Дитмар. В совершенстве овладев немецким языком, выполняет ценимые по сей день переводы из Шиллера ("Разбойники", "Дон Карлос", "О наивной и сентиментальной поэзии") и И. В. Гете ("Рейнеке Лис") часть которых печатается в 1848 г. в столичных журналах. Серьезное знакомство с немецкой литературой и философией во многом определило своеобразие позиции Д. на фоне русской художественной мысли 40-60 гг., преимущественно ориентированной на французские, образцы. Неудовлетворенный провинциальной жизнью и службой, Д. в 1847 г. выходит в отставку в чине инженер-подпоручика и при поддержке уже вошедшего в литературу брата переезжает в Петербург, где энергично включается в культурную жизнь. В одном только 1848 г. опубликовано три его беллетристических произведения: "Дочка", "Господин Светелкин", "Воробей" (Отечественные записки.- No 8, 9, 12), два перевода: "Рейнеке Лис" (Отечественные записки.- Т. 56, 57); "Дон Карлос" (Библиотека для чтения.- No 2-5) и две критические статьи "Сигналы литературные" (Пантеон и репертуар русской сцены.- No 3, 5). Но в связи с вызванными французской революцией 1848 г. репрессиями литературная судьба Д. была надломлена на самом взлете. В ближайшие годы "мрачного семилетия" он пишет мало и явно учитывая строгость цензуры: повесть "Пятьдесят лет" (Отечественные записки.- 1850- No 7); комедию "Старшая и меньшая" (Отечественные записки.- 1852.- No 6), затем совсем замолкает до 1860 г., когда, ободренный "либеральной весной", печатает критическую статью о "Грозе" А. Н. Островского (Светоч.- 1860.- No 3) и два перевода: "Боги Греции" Шиллера и "Последний день приговоренного к смерти" В. Гюго (Светоч.- 1860.- No 1, 3). Вместе с братом он предпринимает издание журналов "Время" (1861-1863) и "Эпоха" (1864-1865), однако выполняет там исключительно редакторскую работу, напечатав лишь небольшую рецензию на книгу стихотворений А. Н. Плещеева (Время. - 1861.- No 4). Тем не менее творчество Д. имеет несомненную ценность. Талантливый беллетрист, он внес в литературу "натуральной школы" особую ноту, предвосхитив важные открытия психологического реализма 50 гг.: "диалектику души", реабилитацию "шиллеровского" романтизма. Его эстетические ("чистое искусство") и социально-политические ("почвенничество") взгляды во многом сложились уже в конце 40 гг. и оказали определенное влияние на формирование литературной ситуации 50 и 60 гг. (напр., статья "Жуковский и романтизм" (1852) получила резонанс в критике). "Чистое искусство" Д. не тождественно концепциям А. В. Дружинина, П. В. Анненкова и В. П. Боткина при перекличке с ними в существенных чертах. Непосредственное воздействие взглядов брата испытал вернувшийся в Петербург в 1860 г. Ф. М. Достоевский. Повести, переводы и критические статьи Д. печатались в журналах "Отечественные записки", "Библиотека для чтения", "Пантеон", "Светоч", "Время". В 1915 г. вся его опубликованная в Периодике беллетристика была собрана в отдельное двухтомное издание.
В конце 1847 г. Д. введен братом в кружок М. В. Петрашевского, он пользуется тайной библиотекой утопической литературы, увлечен идеями Ш. Фурье. Однако уже тогда, охлаждая радикализм Федора, высказывается в духе, предвосхищающем "почвенничество": "правду сказать и его-то (Фурье.- О. Б.), кажется, скоро брошу: все это не для нас писано" (Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников.- М. 1964.- Т. I. - С. 173). В кружке С. Ф. Дурова сложившемся в нач. 1849 г., Д. "косится" на товарищей за излишнее, по его мнению, "либеральничанье", предложение об устройстве тайной литографии называет "ребячеством". Однако все же подвергается аресту по делу петрашевцев 6 мая 1849 г. На допросах вел себя мужественно. Основываясь на свидетельствах многих участников процесса (Н. П. Григорьева, А. И. Пальма, Ф. М. Достоевского), следственная комиссия признала сто невиновным. Через полтора месяца Д. был выпущен из Петропавловской крепости. Выйдя на свободу, посылает брату в тюрьму книги; приходит в крепость проститься с ним перед отправкой в Сибирь. Он тяжело переживает разлуку с "единственным другом своим" и, когда Ф. М. Достоевский по выходе из Омского острога получает право переписки, посылает ему книги и деньги. Правда, пишет ему редко, опасаясь за судьбу своих детей и проявляя осторожность, которая обижает брата. Однако по приезде последнего в Тверь в 1859 г. Д. самоотверженно хлопочет о разрешении ему жить в Петербурге, старается вновь ввести брата в литературу после десятилетнего перерыва: устраивает публикацию "Села Степанчикова" в "Отечественных записках", заботится о двухтомном издании его произведений. Д. преклонялся перед дарованием брата; может быть, близость гения и заставила его чрезмерно умалить собственный талант и полностью отказаться от писательства. В журналах "Время" и "Эпоха" он целиком взял на себя хозяйственную часть, черновую работу, чтобы освободить брата для творчества. До смерти Д. тот практически не знал материальных забот.
Отказавшись от литературного заработка в нач. 50 гг., Д., чтобы обеспечить растущую семью, открывает небольшую табачную фабрику. Однако коммерция, несмотря на наследственную традицию (мать происходила из купеческого рода Нечаевых), отнюдь не родная стихия Д.: к нач. 60 гг. фабрика приносит одни убытки. Ободренный успехом журнала "Время", он в начале 1863 г. ликвидирует предприятие, войдя в большие долги, которые надеется выплатить из будущих журнальных доходов. Неожиданное запрещение "Времени" в мае 1863 г. (из-за статьи Н. Н. Страхова "Роковой вопрос") было страшным ударом для Д., лишившегося единственного теперь источника существования. Употребив много сил, в январе 1864 г. он добился разрешения издавать журнал "Эпоха". Но цензурные сложности, финансовый дефицит, постоянная спешка из-за вынужденного опоздания с подпиской на журнал и с выходом его книг, а также отсутствие брата, находившегося в Москве у постели умирающей жены, затрудняли работу и вконец подорвали без того слабое здоровье Д. Он умер внезапно, от резкого воспаления в печени, оставив семью без средств и 25 тысяч долгу. Не желая, чтобы на имя брата "легла дурная тень", Ф. М. Достоевский взял на себя его долги, а также заботы о его семье и продолжил выпуск "Эпохи".
Как беллетрист Д., с легкой руки Анненкова, был почти на полтора века зачислен в простые подражатели брата. Действительно, на него оказал влияние "фантастически-сентиментальный род повествований" Ф. М. Достоевского (вместе с Я. П. Бутковым, Плещеевым, И. П. Крешевым Д. входил в т. н. "школу сентиментального натурализма", группировавшуюся во второй половине 40 гг. вокруг "Отечественных записок" и возглавлявшуюся его братом), а также общий дух "натуральной школы" (гоголевские приемы повествования, говорящие фамилии, сюжет "чиновничьей" повести). Однако в ряде произведений он сумел проявить независимость и самобытность.
Примкнув, вслед за братом, к "антропологическому" крылу "натуральной школы" (1846-1849), которое вдохновлялось идеями В. Н. Майкова, Д. в своих повестях выдвигает на первый план психологический анализ, почти отказавшись от социального ("Дочка", "Господин Светелкин"). В последующих произведениях он, под влиянием критики, четче обусловливает психологию героев социальными причинами. Так, мнительность Цыпкина ("Воробей") связана с его ничтожным положением в обществе, неразборчивость Наденьки ("Два старичка" // Отечественные записки.- 1849.- No 11) - с необходимостью замужества как единственной возможности для девушки устроить свою жизнь. Эти произведения объединяет типичное для "натуральной школы" представление о "благости" человеческой природы. Сатирически разоблачая пороки членов семьи Уховерткиных ("Господин Светелкин"), Д. одновременно подчеркивает их природную, изредка проглядывающую доброту и нравственность: так, Дмитрий способен оценить Наташин характер и, на время забыв о выгоде, предлагает ей законный брак. Добрые порывы не чужды ни интриганке Афимье Кузьминичне, ни самодуру, скупцу и формалисту Филиппу Филипповичу. Это только "покривившиеся" люди.
Необычной и новой на литературном фоне эпохи выглядит фигура главного героя Светелкина. Читатель 40 гг. был приучен к тому, что добрый, скромный и робкий герой всегда раздавлен жизнью. Светелкин же одерживает победу над обстоятельствами. Только собственное трудолюбие и благородство помогают ему добиться материального достатка и любимой женщины. Так Д. реализует близкую ему мысль Шиллера о законном существовании и природной укорененности не только психологического типа "реалиста" (человека положительного, трезвого), но и типа "идеалиста" (романтика, мечтателя). Этот тип не менее жизнен и имеет все шансы на успех, если остается верен себе и не впадает в крайности. Как главная ценность бытия и природная привилегия личности утверждается в повести человеческое достоинство: именно перед ним "глубоко согрешает" Наташа. Гуманистический идеал одушевляет все произведения Д. В большинстве из них заявлена актуальная для "натуральной школы" тема женской эмансипации. Его новаторские поиски в сфере синтеза психологических открытий "натуральной школы" и "шиллеровского" понятия о человеке отразились в творчестве Ф. М. Достоевского: Иван Петрович из романа "Униженные и оскорбленные" - тип, во многом восходящий к Светелкину и одновременно полемичный по отношению к нему.
"Сердце человеческое не скоро измеришь: в нем много такого, что и не снилось нашим мудрецам" (Т. 2.- С. 195),- подытоживает Д., как бы распахивая перспективу дальнейшим исследованиям сложности и противоречивости человеческой натуры. Уже в "Двух старичках" он показывает эгоистичность и расчетливость "маленьких людей", тем самым выразив недоверие тезису о "благости". Так в конце 40 гг. он оказывается в русле исканий М. Е. Салтыкова-Щедрина, Ф. М. Достоевского, Дурова.
Как критик Д. выступал мало, но его взгляды предвосхитили важные направления "эстетической" и "реальной" критики 50 гг., также оказали сильное воздействие на Ф. М. Достоевского. Унаследованную от романтизма идею органичности Д. применил и к эстетической, и к социально-политической сферам. В статьях "Сигналы литературные" обосновывается концепция "чистого", или "вечного", искусства в противоположность "догматическому", или "временному". По сути это знакомая проблема "художественности" и тенденциозности, разработанная в русской критике В. Г. Белинским и В. Н. Майковым и восходящая еще к Шиллеру. Характерно, что критерием оценки произведений "чистого искусства" объявляется верность действительной жизни. Синонимом "художественности" становится реализм как непредвзятое воспроизведение жизненного потока в его целостности и объемности. Истинный художник "даже и не думает о какой-либо идее, она сама непременно проглянет в создании, потому что идея; как дыхание, присущна жизни". Поэтому "из живых картин его, иногда без ведома самого романиста, как луч истекает и блещет великая идея" (Пантеон и репертуар русской сцены.- 1848.- No 3.- Отд. IX.- С. 96).
В рецензии Д. на стихотворения Плещеева интересно рассуждение о "деловитом направлении" в искусстве, которому Д. в целом сочувствует, но призывает его представителей к подлинно художественной обработке "современных вопросов", что удается, по его мнению, пока одному Н. А. Некрасову, автору "стихотворений прелестных и в высшей степени поэтических, несмотря на всю сухость и... деловитость вопросов, которым посвящены..." (Время.- 1861.- No 4.- С. 155). Сходные мысли - в статьях Ф. М. Достоевского этого периода.
Самое значительное выступление Д. критика - статья "Гроза". Драма в пяти действиях А. Н Островского". Драматург, по его мнению, "адепт чистого искусства", обратившийся к незнакомому доселе пласту русской жизни - купечеству. "Новое слово" Островского в литературе - открытие такого коренного свойства русского национального характера, как "всепримиряемость". Опираясь на это, Д. плавно переходит от "гуманистического космополитизма" в духе В. Н. Майкова к "русской идее" "почвенничества": "народ, взятый во всей его полноте... есть всё... и... с этой точки зрения изображение чисто народных типов... важнее изображения всевозможных общечеловеческих идеалов" (Светоч.- 1860.- No 3.- Отд. "Критическое обозрение".- С. 14-15). Статья содержит скрытую полемику с некоторыми идеями "Темного царства" Добролюбова. Однако упрекая "реальную" критику за сужение смысла пьес Островского, Д. сам сводит все значение "Грозы" к изображению "истинно русского" характера Катерины. Поэтому эстетический разбор драмы грешит недо оценкой многих ее художественных элементов, не укладывающихся в концепцию критика. Возможно, в появившейся через полгода статье "Луч света в темном царстве" Добролюбов учел некоторые мысли Д. (о Катерине как "русской живой натуре").
Теория "почвенничества" - закономерный плод развития воззрений Д.: приобщающийся, наконец, к цивилизации многомиллионный русский народ, после полуторавекового разрыва с образованным сословием в результате петровской реформы, должен самостоятельно выработать социальные и политические формы своего существования. Преступно навязывать их ему извне, это "теоретизирование", враждебное духу "вечно сущей жизни". Первым шагом к достижению истинного согласия между народом и цивилизованным обществом должно стать распространение грамотности и образования в народе. Эти взгляды Д. нашли отражение в программе журналов "Время" и "Эпоха". Одновременно полемизируя с "Современником" и славянофильским "Днем", периодические издания бр. Достоевских выступали не только против конкретного содержания их идей, но и против самого принципа "теоретизирования" в ущерб органическому возникновению новых форм русской жизни. Этим объясняется отсутствие у журналов четких социально-политических целей. "Почвеннические" воззрения разделяли с Д. его брат, Н. Н. Страхов, А. А. Григорьев. Сотрудники и авторы подбирались им по принципу соответствия духу журналов. "Объявление о подписке на журнал "Время" на 1861 год" (1860), написанное вместе с Ф. М. Достоевским, можно назвать манифестом "органического" направления: помимо "почвенничества", здесь изложена программа борьбы за полновесную "художественность" в литературе, против господства одностороннего "отрицательного" течения. Не щадя сил, Д. осуществлял ее вплоть до смерти.
Одаренный писатель, прозорливый критик, активный журналист, Д. оставил заметный след в литературе. К сожалению, его деятельность постоянно недооценивалась из-за невольного сравнения с гениальным братом, к которому он стоял слишком близко.
Соч.: Собр. соч.: В 2 т.- Пг., 1915; Сигналы литературные // Пантеон и репертуар русской сцены. 1848.- No 3, 5; Жуковский и романтизм // Пантеон.- 1852.- No 6; "Гроза". Драма в пяти действиях А. Н. Островского // Светоч.- 1860.- No 3; Стихотворения А. Н. Плещеева // Время.- 1861.- No 4; Письма М. М. Достоевского к Ф. М. Достоевскому (1849-1864) // Ф. М. Достоевский. Материалы и исследования / Под ред. А. С. Долинина.- Л., 1935; Господин Светелкин // Живые картины.- М., 1988.
Лит.: Достоевский Ф. М. Несколько слов о Михаиле Михайловиче Достоевском // Полн. собр. соч.- Л., 1980.- Т. 20; Достоевский Ф. М. За умершего. Дневник писателя за 1876 год, апрель, глава 2 // Там же.- Т. 22; Анненков П. В. Воспоминания и критические очерки.- Спб., 1879.- Т. 2. - С. 31-36; Страхов Н. Н. Воспоминания о Ф. М. Достоевском // Биография, письма и заметки из записной книжки Ф. М. Достоевского. - Спб., 1883; Быков П. М. М. Достоевский. По поводу годовщины смерти // Всемирная иллюстрация.- 1889.- Т. XLII.- С. 169-170; Долинин А. С. К цензурной истории первых двух журналов Достоевского // Ф. М. Достоевский. Статьи и материалы / Под ред. А. С. Долинина. - Л.; М., 1924.- Сб. 2; Волоцкой М. В. Хроника рода Достоевского.- М., 1933.- С. 90- 102; Нечаева В. С. Журнал М. М. и Ф. М. Достоевских "Время".- М., 1972.- С. 16-47.
Источник: "Русские писатели". Биобиблиографический словарь.
Том 1. А-Л. Под редакцией П. А. Николаева.
М., "Просвещение", 1990
OCR Бычков М. Н.