Фет Афанасий Афанасьевич - По поводу статуи г. Иванова на выставке общества любителей художеств

  

  

   О какомъ-бы предметѣ не приходилось намъ въ послѣднее время читать чуж³я или заявлять собственныя мнѣн³я,- насъ неотступно преслѣдовала мысль, что скажетъ и что подумаетъ будущ³й хладнокровный читатель нашихъ современныхъ статей? Не должны ли мы неминуемо показаться ему или грошевыми писаками, радующимися возможности раздуть копеечную мысль въ рубленыя страницы, или повальными болтунами,готовыми задушить собесѣдника старымъ хламомъ премудрости изъ 4-го класса гимназ³и? - "Неужели, спросите вы, будущ³й читатель такъ строго отнесется ко всѣмъ современнымъ статьямъ?" - Увы! исключен³я не будетъ ни для кого, такова слѣпая воля рока. Возьмите любую спец³альную статью и вы убѣдитесь, что о своемъ дѣлѣ она говоритъ весьма немного. Это немногое и должно-бы собственно составлять статью. Но она раздута до невѣроятности той рухлядью логомах³и, о которой мы упомянули. Если уже есть у насъ писатели, успѣвш³е на столько уяснить передъ публикой свое общее направлен³е и основан³я,что въ состоян³и приступать въ своихъ статьяхъ прямо къ дѣлу, то и они въ этомъ случаѣ не составляютъ исключен³я, если взять въ соображен³е тѣ страшныя и повидимому ненужныя усил³я широковѣщан³я, которыми они пролагали себѣ дорогу - къ такому завидному положен³ю. - Чтожь дѣлать? Каждая страна и каждая эпоха имѣетъ свои услов³я и требован³я. Въ цѣломъ м³рѣ есть пути и дороги, пролагаемые съ усил³емъ и содержимые въ исправности спец³алистами по этой части. Публикѣ, при такихъ услов³яхъ, остается безпрепятственно ѣздить по торнымъ дорогамъ, сообразуясь только съ цѣлями пути. Чтобы сказали о ѣдущемъ на курьерскихъ, ну хоть изъ Эгера въ Карльсбадъ, еслибы увидали въ его коляскѣ ломы, заступы и тачки для поправки шоссе? За то у насъ никому не въ диковину сцены въ слѣдующемъ родѣ." - Ну, батюшка Иванъ Ивановичъ! вотъ ужъ не ожидалъ. - Вѣдь третьи сутки - свѣту Божьяго не видать. Мы признаться безъ воды сидимъ,- снѣгъ растапливаемъ, а скотина реветъ безъ пойла. Да какъ это вы-то - проѣхали?- "Обо мнѣ не безпокойтесь. Я на доброй тройкѣ - гусемъ, а передомъ-то чалый, сами знаете какая лошадь. Да на козлы и на облучки посадимъ четырехъ молодцовъ съ лопатами. Мѣстахъ въ пяти пришлось-бы безъ нихъ замерзать. - Ну, ребята - страсть! - одно слово. Вотъ и добрались до васъ."

   Иванъ Ивановичъ въ этомъ случаѣ можетъ служить примѣромъ и эмблемой современнымъ русскимъ писателямъ. Была пора - и у насъ спец³алисты трудились надъ проложен³емъ торныхъ путей. Въ отношен³и къ эстетическому образован³ю публики болѣе всѣхъ работалъ и сдѣлалъ Бѣлинск³й. Цѣлымъ рядомъ статей онъ успѣлъ довести эстетическую критику до извѣстныхъ общихъ началъ и приложен³я этаго общаго къ извѣстнымъ даннымъ явлен³ямъ. Неоспоримые Факты доказываютъ, до какой степени была для публики благотворна дѣятельность Бѣлинскаго. Въ продолжен³и многихъ лѣтъ эстетическ³я симпат³и публики, воспитанной Бѣлинскимъ, были до того вѣрны, что намъ не разъ случалось слышать въ тѣ времена мнѣн³я, будто русская публика по вѣрности и тонкости эстетическаго чувства превзошла всѣ друг³я. - По крайней мѣрѣ все обстояло благополучно. Небывалая до тѣхъ поръ дорога, была проторена и накатана,- и вдругъ поднялась метель, подуло холодомъ, закрутились вихри - и все сравняло, занесло, какъ будто никто ничего не дѣлалъ, никто мучительно не надрывалъ своихъ силъ. Что дѣлать? По неволѣ вспомнишь бѣсовъ Пушкина:

  

         Хоть убей, слѣда не видно,

         Сбились мы. Что дѣлать намъ!

         Въ полѣ бѣсъ насъ водитъ видно,

         Да кружитъ по сторонамъ.

         Посмотри: вонъ, вонъ играетъ,

         Дуетъ, плюетъ на меня; ....

         . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

         Тамъ сверкнулъ онъ искрой малой

         И пропалъ во тьмѣ пустой,

  

   Положимъ, въ отношен³и къ сущности дѣла все это не болѣе искры малой, пропадающей во тьмѣ пустой, но вамъ нужна дорога, прежняя торная, съ трудомъ пробитая дорога, а тутъ

  

         Безконечны, безобразны,

         Въ мутной мѣсяца игрѣ

         Закружились бѣсы разны

         Будто листья въ ноябрѣ.

         Сколько ихъ! Куда ихъ гонятъ?

         Что такъ жалобно поютъ?

         Домоваго-ли хоронятъ,

         Вѣдьму-ль замужъ выдаютъ?

  

   Что-же однако дѣлать мирному путнику - неужели дожидаться весны, когда все наносное, временное само собою растаетъ подъ благотворными лучами солнца разума и жизни? Но та-же самая жизнь не откладываетъ своихъ задачъ до весны. Она ежеминутно говоритъ: пошелъ! А тутъ по какой дорогѣ ни сунься, вездѣ сугробно, топко, липко, мокро, пухло и безцвѣтно. - Рѣшись ждать, неизвѣстно, ранняя или поздняя будетъ весна, можетъ и не дождемся, а и дождемся, такъ не на радость. Въ ростепель кромѣ грязи да зловон³я ждать нечего. Вотъ и приходится каждому отправляющемуся въ путь вооружиться по примѣру Ивана Ивановича, лоцатами и не столько ѣхать, сколько мучиться надъ расчисткою дороги.

   Правда, что так³я полемическ³я лопаты мыслимы только внѣ области чистаго художества и стихъ:

  

         "Жрецы ль у васъ метлу берутъ"

  

   ни мало не теряетъ своей силы. Художникъ, творящ³й для искусства можетъ создавать только на твердомъ, безспорномъ Фундаментѣ, на несокрушимомъ гранитѣ, который стоитъ споря

  

         "съ прибоями во³нъ и напоромъ вѣковъ".

  

   Не для истинныхъ художниковъ нужна расчистка дорогъ, а для проѣзжей публики, которая сбившись съ пути можетъ принимать неуклюж³е болваны, слѣпленные ребятишками для минутной потѣхи изъ снѣгу - за серьезныя мраморныя изваян³я.

   Не таково положен³е истиннаго художника. Онъ слишкомъ твердо увѣренъ въ своемъ дѣлѣ, слишкомъ хорошо знаетъ гармоническую его задачу, чтобы усумниться хоть на мгновен³е или обезобразить свое дѣло посторонней примѣсью. Художникъ, взявш³й, въ минуту служен³я чистому искусству, въ руки лопату или метлу, изрекаетъ собственный приговоръ. Онъ уже одною ногою сходитъ съ своего незыблемаго пьедестала на уровень толпы. Онъ уже сомнѣвается, колеблется, онъ рѣшилъ свое "не быть".

   Обязанные заглав³емъ этой статьи высказать наше мнѣн³е на счетъ одного изъ новѣйшихъ произведен³й русской скульптуры, мы въ свою очередь вынуждены расчищать себѣ путь, чтобы добиться хотя признаковъ торной дороги, по которой-бы могла слѣдовать наша критика. Оглушаемая со всѣхъ сторонъ возгласами относящимися къ тому или другому произведен³ю искусства, возгласами буйно произвольными и ни на чемъ неоснованными, публика вправѣ спросить и насъ, какая-же у насъ почва подъ ногами? Отвѣчать категорически и положительно на подобный вопросъ значило бы выводить цѣлую теор³ю изящнаго, чего не позволяетъ предѣлъ небольшой статейки, а потому отсылая вопрошающихъ, хотя-бы къ статьямъ Бѣлинскаго, отвѣтимъ отрицательно (нигилистически) выставляя въ свою очередь вопросы.

   Положимъ, что мы старовѣры, убѣжденные въ непреложности извѣстныхъ законовъ мышлен³я, языка и сочетан³й Формъ, болѣе или менѣе благопр³ятныхъ той или другой области искусства. На то мы и старовѣры! чтобы не только вѣрить въ эти законы, но не быть въ силахъ представить себѣ замѣну ихъ другими. Допустимъ болѣе; допустимъ, что мы отсталые изувѣры и что напротивъ того истина говоритъ устами, отвергающими логику, грамматику, реторику, эстетику и даже самое искусство для искусства. Допустимъ, что нашъ вѣкъ прозрѣлъ и убѣдился, что поэтическая струя въ душѣ человѣка не болѣе какъ слабость, порокъ, словомъ что угодно. Но не естественно-ли въ такомъ случаѣ спросить: какой-же имѣютъ послѣ этого смыслъ так³я учрежден³я, какъ Академ³и наукъ, и художествъ, общества пособ³я литераторамъ и поощрен³я художествъ? Не тотъ-же-ли современный вѣкъ безпрестанно открываетъ у насъ подобныя учрежден³я и заботится объ ихъ судьбѣ? Или подъ этими назван³ями скрываются совершенно противуположныя цѣли - тогда къ чему эта церемон³я и маска? Не лучше-ли съ большей точностью и добросовѣстностью назвать эти учрежден³я капканами наукъ и свободныхъ художествъ? Если-же предположен³е такихъ цѣлей безумно, то что могутъ значить такого рода публичныя отношен³я, хотя бы къ картинамъ; отношен³я, въ которыхъ критикъ прямо говоритъ, что ничего не смыслитъ въ живописи и въ хорошо нарисованныхъ носахъ и ушахъ (одинъ этотъ пр³емъ вполнѣ оправдываетъ исповѣдь) а потому онъ - критикъ и можетъ судить объ идетъ картины.

   "Странно, прерываетъ насъ хладнокровный читатель,- что васъ тревожатъ подобные возгласы. Что-же видите вы въ нихъ неестественнаго или небывалаго? Всегда были люди, пускавш³еся, безъ всякаго предварительнаго пр³уготовлен³я, самымъ неожиданнымъ и забавнымъ образомъ въ кавалькады, мазурки и т. д. всегда были дамы не двусмысленной професс³и и принциповъ,- всегда были подгулявш³е Ноздревы, въ простотѣ душевной и не подозрѣвавш³е, до какой степени неприлично сидѣть на паркетѣ губернаторского бала и хватать за ноги танцующихъ дамъ. (Если подобный фактъ и немыслимъ со стороны порядочного бала - то со стороны Ноздревыхъ онъ не только мыслимъ - но даже типиченъ.) Итакъ, что-же васъ удивляетъ...

   - Позвольте! прерываемъ мы въ свою очередь нашего антагониста. - Дѣйствительно явлен³я эти не новы, но отношен³я ихъ къ жизни измѣнились до того, что стоитъ на нихъ обратить вниман³е. Невоспитанные Ноздревы въ одиночку предавались своей трактирной развязности и только юмористическая гипербола поэта отводила имъ мѣсто на губернаторскомъ паркетѣ, дамы съ недвусмысленными тенденц³ями, хранили свою мораль про себя - въ глухихъ переулкахъ и у заставъ, "wo die letzten Häuser sind", а люди не имѣвш³е по своему положен³ю случая познакомиться съ произведен³ями искусствъ, даже лишены были возможности, (за неимѣн³емъ фрака) вступить въ эту область. Подтрунивайте на улицѣ, сколько угодно,надъ лондонской оперой, но если на васъ нѣтъ фрака и бѣлаго галстука, васъ туда не впустятъ; думайте что хотите о порядочной женщинѣ, но она не пойдетъ съ вами танцовать, пока васъ не представитъ ей знакомый, ручающ³йся, что вы порядочный человѣкъ и главное не самоучка. Таково еще въ недавнее время было консервативное положен³е общества, науки и искусства въ отношен³и къ Ноздревымъ и консортамъ. Но съ тѣхъ поръ какъ повѣяла мятель мнимаго прогресса и подняло насъ вихремъ псевдолиберализма, мы сдѣлались до того неразборчивы, что не постигаемъ извѣстнаго старца, отвѣчавшаго на всякую дрянь, которую ему совали доброхотные датели - стереотипной фразой обращенной къ слугѣ:- "изрядно, клади въ карету".

   Гласность значительно облегчила доброхотамъ дѣло ихъ посильныхъ приношен³й. И Ноздревы и "die letzten Häuser" взалкали гласности и напрягаютъ всѣ силы, чтобы свои частныя уклонен³я возвести на степень нравственно-философскихъ доктринъ не только всего общества, но и цѣлой страны.

   Вотъ оно куда пошло. Обертка и заглав³я большей части журналовъ остались тѣ-же. По прежнему читаешь - "литературный" или, литературно-ученый журналъ", а развернешь книжку и видишь, что это просто органъ Ноздрева или "die letzten Häuser" или-же тѣхъ и другихъ безразлично и солидарно.

   Эти люди, предчувствуя незавидную роль, которую придется имъ играть во всякомъ спец³ально-образованномъ обществѣ, стараются доказать, что не нужно никакого предварительнаго знакомства съ предан³ями и законами того общества, въ которое мы хотимъ войдти, что всѣ эти предан³я и законы вздоръ, что достаточно одного мѣднаго лба, чтобы прорваться черезъ завѣтную дверь, а тамъ уже задача не въ томъ, чтобы возвыситься до общества, а въ томъ чтобы принизить его до себя. Достаточно-молъ, впустить нѣсколькихъ трубочистовъ да кочегаровъ на любой элегантный балъ, да дать имъ, хотя бы и самымъ безобразнымъ образомъ, протанцовать съ дамами,- чтобы черезъ полчаса уже не было возможности разобрать, что тюль-де-блондъ и брюссельск³я кружева, а что тряпка трубочиста.

   Такого роду разсужден³я быть можетъ и не лишены извѣстнаго практическаго смысла, но можетъ-ли принимать ихъ въ соображен³е хозяинъ бала, расчитывающ³й сохранить уважен³е общества?

   Если мы дѣйствительно доросли до той зрѣлости убѣжден³й, которой уже не въ силахъ повредить никак³е цинически-дик³е возгласы, а потому либерально и смѣло, какъ никто, растворяемъ двери всѣмъ мнѣн³ямъ, всѣмъ оттѣнкамъ мысли, то неужели это насъ обязываетъ быть равнодушными къ собственнымъ мыслямъ и убѣжден³ямъ, въ которыя мы будто бы такъ крѣпко вѣримъ - т. е. другими словами - не имѣть никакихъ убѣжден³й и руководящихъ мыслей? "Кто-же эти мы"? - спросятъ насъ.

   Это выражен³е дѣйствительно неточно. Слѣдовало сказать вы, обращаясь съ нимъ къ истинно-образованнымъ и дѣйствительно либеральнымъ покровителямъ уже существующихъ и вновь открываемыхъ учрежден³й для поощрен³я наукъ и искусствъ. Такое обращен³е мгновенно облегчаетъ намъ самое дѣло. Мы уже не боимся преднамѣреннаго непониман³я или ложнаго истолкован³я нашихъ словъ.

   Позвольте, же гг. покровители и учредители обратиться къ вамъ со слѣдующую дилеммой? Убѣждены ли вы въ строгой замкнутости и священной исключительности тѣхъ отраслей дѣятельности человѣческаго духа, которыхъ процвѣтан³ю вы рѣшились вспомоществовать? Убѣждены-ли вы, что подобныя учрежден³я должны быть путеводной звѣздой не одного только избраннаго общества, но и самихъ дѣятелей среды, что если подобныя учрежден³я нуждаются въ средствахъ, то они еще болѣе нуждаются въ неуклонномъ направлен³и, безъ котораго являются не только праздной, но даже вредной забавой? Переходя отъ общаго къ частному, можно-бы выставить цѣлый рядъ вопросовъ въ этомъ направлен³и, но мы остановимся на одномъ: строгая наука и строгое искусство должны-ли ограничиваться собственными цѣлями или-же могутъ нисходить на степень оруд³я для достижен³я чуждыхъ имъ постороннихъ цѣлей? Если вы хотя на мигъ усомнитесь дать утвердительный отвѣтъ, и скажете: "мы и сами не знаемъ, слѣдуетъ или не слѣдуетъ наукѣ и искусству такъ замыкаться въ самихъ себѣ",- то намъ нечего и говорить о самихъ учрежден³яхъ. Въ такомъ случаѣ мы спросимъ только: какой-же смыслъ имѣютъ самыя учрежден³я? и если все предоставлять безразличной, общей иниц³ативѣ жизни, то къ чему-же дорог³е маяки - безъ огня? "Нѣтъ, возражаютъ намъ", такое предположен³е лишено всякаго вѣроят³я. Мы собираемъ, подбираемъ, группируемъ; все это дѣлается во имя извѣстныхъ предан³й и незыблемыхъ началъ. Сомнѣнья съ нашей стороны быть не можетъ! Мы исповѣдуемъ общее эстетическое credo".

   Прекрасно! Другаго нельзя было и предположить въ силу самихъ вещей.- Но въ такомъ случаѣ возникаетъ новый вопросъ. Существуютъ ли, какъ норма, во всѣхъ этихъ покровительственныхъ учрежден³яхъ как³е-либо положительные законы, которыми-бы эксперты могли и обязаны были руководствоваться при пр³емкѣ извѣстнаго труда подъ покровительство учрежден³я? Намъ приходится говорить о такомъ учрежден³и въ пользу искусствъ образовательныхъ, и потому выскажемъ въ этомъ направлен³и нашу мысль окончательно. По нашему крайнему разумѣн³ю титулъ: "Общество Любителей Художествъ" - довольно ясно говоритъ о цѣли и направлен³и учрежден³я. Гг. Любители художествъ не предоставляютъ иниц³ативу въ дѣлѣ искусствъ - исключительно жизни. Они слишкомъ хорошо знаютъ, какимъ незавиднымъ странств³ямъ и приключен³ямъ въ потемкахъ обыденной жизни подвергаются не только живые художники, но и самыя произведен³я умершихъ мастеровъ. Они знаютъ, что если Гайднъ, Моцартъ и Бетховенъ родились въ музыкальномъ народѣ, то и они въ свою очередь образовали народъ въ музыкальномъ отношен³и, и что непосредственная, не освященная предварительной критикой знатоковъ, симпат³я большинства есть въ большемъ числѣ случаевъ патентъ на плоскую бездарность, подцвѣченную тѣми или другими интересами минуты, а по тому самому отстаиваетъ произведен³е и по формѣ и по содержан³ю враждебное истинному искусству. Истинные любители художествъ знаютъ, что на нихъ лежитъ обязанность развивать вкусъ публики,выдвигая впередъ произведен³я съ чисто-художественнымъ направлен³емъ, а потому они не могутъ допустить, чтобы залы общества ограничивались значен³емъ безразличныхъ складовъ картинъ и статуй, въ которыхъ публикѣ предоставлялось бы раздавать пальмы сочувств³я и успѣха случайно, чтобы не сказать обратно достоинству произведен³я. Во всякомъ такого рода учрежден³и руководящая мысль гораздо важнѣе временной формы. При благопр³ятныхъ обстоятельствахъ форма можетъ дорости до мысли; но живая человѣческая мысль никогда не зародится сама собою, даже среди самой блестящей обстановки. Поэтому насъ-бы менѣе непр³ятно поразило на выставкѣ общества произведен³е не вполнѣ удовлетворительное по формѣ, чѣмъ ложное по задачѣ. Велик³й поэтъ намъ не даромъ говоритъ:

  

         "Служенье Музъ не терпитъ суеты:

         Прекрасное должно быть величаво;

         Но юность намъ совѣтуетъ лукаво,

         И шумныя насъ радуютъ мечты..."

  

   Въ этихъ четырехъ стихахъ весь идеалъ и вся истор³я борьбы искусства съ будничною жизн³ю. Что дѣлать если "юность намъ совѣтуетъ лукаво?" такова ея сущность - увлекаться шумными мечтами; но какъ скоро охранительное учрежден³е начнетъ совѣтовать лукаво, то оно теряетъ всякое значен³е. Мы заговорили о произведен³яхъ слабыхъ по выполнен³ю. Какъ часто между еще слабыми произведен³ями начинающихъ художниковъ попадаются так³я, въ которыхъ подъ робкими, еще невѣрными формами теплится живая искра вѣрнаго чисто-поэтическаго огня. Будьте увѣрены, что разсѣянный и безсознательный глазъ публики не остановится на такомъ произведен³и. Но тутъ-то и нуженъ глазъ любителя. Подобное произведен³е само просится на выставку и по отношен³ю къ начинающему художнику и по отношен³ю къ публикѣ. Быть можетъ эта мгновенная искра никогда не разгорится яркой звѣздою, но любители,- замѣтивъ ее въ зародышѣ - уже сдѣлали свое дѣло. Зато съ другой стороны никакая отдѣлка формы, никакой публичный успѣхъ, никакое положен³е художника не должно склонять общества къ принят³ю на выставку произведен³я, имѣющаго какую-бы то ни было дидактическую тенденц³ю. Эту дрянь должно Общество отрѣзать отъ себя какъ можемъ.

   Все значен³е Общества и состоитъ въ посильномъ противудѣйств³и всему не художественному, лежащему внѣ сущности и цѣлей истиннаго искусства. Принят³е въ залахъ Общества произведен³я должно въ тоже время быть какъ-бы свидѣтельствомъ чистоты его художественной задачи. Пусть на этотъ счетъ колеблются и разнорѣчатъ непосвященные, а не любители.

   Непоколебимая ихъ твердость въ этомъ отношен³и принесетъ двойную пользу и художникамъ и публикѣ. Публика, входя въ залы Общества, будетъ напередъ увѣрена, что вступаетъ въ область чистаго искусства, а начинающ³й художникъ будетъ въ свою очередь знать напередъ, что всякаго рода фокусы, уловки и главное эффекты взятые изъ чуждой области не только не увеличатъ успѣха произведен³я, а напротивъ неминуемо преградятъ ему навсегда входъ въ завѣтныя залы.

   Вотъ все, о чемъ мы не лишнимъ считали упомянуть, прежде чѣмъ скажемъ нѣсколько словъ о статуѣ г-на Иванова. Принявъ въ соображен³е сказанное нами объ услов³яхъ поступлен³я художественныхъ произведен³й въ залы общества, мы должны признать за статуей г-на Иванова полное и неотъемлемое право стать на одномъ изъ почетнѣйшихъ мѣстъ выставки. Статуя и по замыслу и по исполнен³ю до того чиста и вѣрна строгимъ и истиннымъ завѣтамъ искусства, что какъ-бы улыбается на встрѣчу всякому любителю художествъ.

   Художественныя истины, имѣя весьма мало,- чтобы не сказать, не имѣя ничего - общаго съ другими истинами, не смотря на безконечное разнообраз³е своихъ проявлен³й, заключены, особливо въ искусствахъ образовательныхъ, въ строгихъ и давно окончательно установившихся предѣлахъ. Скульптура въ этомъ отношен³и опередила всѣ остальныя искусства и уже за 2000 лѣтъ до насъ совершила полный кругъ развит³я. Если въ поэз³и и музыкѣ вообразимы вѣчные поиски новаго, еще неоткрытаго, не извѣданнаго, то въ скульптурѣ так³е поиски положительно невозможны. Послѣ ген³альныхъ греческихъ ваятелей, исчерпавшихъ всѣ средства, всю область своего искусства, скульпторамъ остается только свободно двигаться въ этомъ завѣтномъ кругу, съ полнымъ убѣжден³емъ. что всякая попытка перешагнуть за его черту - есть ошибка: недостатокъ теоретическаго знан³я и вмѣстѣ съ тѣмъ недостатокъ художественнаго инстинкта. И въ этомъ отношен³и статуя г. Иванова представляетъ въ высшей степени отрадное явлен³е. Она какъ бы вся вышла изъ глубокаго и задушевнаго изучен³я антиковъ. Уже одна простота сюжета громко говоритъ въ пользу художника. Греческое ваян³е, допускавшее цѣлыя поэмы на барельефахъ, ограничивалось въ статуяхъ самыми простыми - несложными задачами. Такое различ³е лежитъ въ самой сущности вещей. Перемѣна точекъ зрѣн³я не заслоняетъ на барельефѣ одного изваян³я другимъ, а въ статуѣ такое заслонен³е и смѣшен³е формъ въ безразличную массу почти неизбѣжно. Г. Ивановъ избралъ немного сложною задачею - нагую мать, любующуюся нагимъ младенцемъ, котораго во всю длину рукъ приподняла надъ своею головой. Такой естественный порывъ материнской нѣжности могъ произвести общеизвѣстное движен³е,- во время купанья матери и младенца, и потому не представляетъ ничего изысканнаго; а между тѣмъ поза матери дала возможность художнику найдти самыя очаровательныя лин³и въ игрѣ прекраснаго женскаго торса. Извѣстное напряжен³е рукъ высоко подымающихъ тяжесть младенца и невольное отклонен³е назадъ головы и верхней части торса придаютъ всему прекрасному тѣлу матери самую изящную игру. Лѣвая нога молодой женщины выпрямившись, ищетъ твердой опоры, а правая, мягко согнутая въ колѣнкѣ, и служа только рычагомъ равновѣс³я еще болѣе "коснѣетъ въ той нѣгѣ онѣмѣнья", которая составляетъ существенное отлич³е пластической красоты женскихъ формъ отъ мужскихъ. За то какъ кокетливо и вмѣстѣ съ тѣмъ уютно скромно-помѣстилась рядомъ съ своею напряженной подругою полусвободная отъ тяжести правая ступня. По поводу ступней мы тоже не можемъ не привѣтствовать нашего художника-соотечественника, строго воздержавшагося отъ мин³атюрныхъ ножекъ новѣйшей скульптуры. Мин³атюрныя женск³я ножки, иногда столь прелестныя въ живописи - безобразны въ ваян³и. Чего у Грековъ нѣтъ, то нетерпимо въ ваян³и, какъ безобраз³е.

   Мы нисколько не настаиваемъ на мысли, будто статуя г. Иванова навѣяна единственно его знакомствомъ съ антиками. Для насъ достаточно встрѣтиться въ ней съ тѣмъ, чѣмъ мы привыкли наслаждаться въ антикахъ, строгимъ отношен³емъ къ искусству и красотѣ. Мы даже имѣемъ поводъ думать, что художникъ скорѣе обязанъ помянутыми совершенствами статуи - собственному таланту, чѣмъ долговременному изучен³ю антиковъ. Къ такому соображен³ю приводитъ насъ голова матери. Нашъ безсмертный Пушкинъ на своемъ сжато-образномъ языкѣ, такъ выражаетъ однимъ стихомъ духъ древней скульптуры:

  

         "Тутъ Аполлонъ - идеалъ, тамъ Г³обея - печаль..."

  

   Развивая основную мысль стиха, мы должны сказать, что всякая голова древней греческой статуи лучшаго пер³ода есть идеальная голова. Этой-то идеальности, и даже простаго греческаго типа, мы не находимъ въ головѣ статуи г. Иванова. Вся статуя въ половину натуральной величины; - и потому сравнительно-небольшая головка матери носитъ на себѣ типъ обыкновенной современной римской натурщицы. Странно было-бы предполагать, чтобы художникъ, проникшись красотою греческихъ торсовъ, упустилъ изъ наблюден³я головы. Но повторяемъ еще разъ, какое намъ дѣло до того, гдѣ почерпалъ художникъ такое вѣрное чувство красоты? Довольно того, что онъ заставляетъ насъ чувствовать эту красоту и проникаться ею, а для этого онъ прежде всего долженъ былъ весь проникнуться ею самъ. Въ этомъ-то его неотъемлемая и высокая заслуга. Если-бы люди, легкомысленно толкующ³е о подчинен³и искусства постороннимъ, внѣ его самого лежащимъ цѣлямъ, были способны понять безграничную мѣру любви, полагаемую истиннымъ художникомъ въ свое произведен³е, то они убѣдились-бы что тутъ не можетъ имѣть мѣста никакой дуализмъ. Для того, чтобы создать истинно художественное произведен³е, необходимо увѣровать въ него, видѣть въ немъ главный пульсъ жизни, отдать ему всѣ помыслы, всю душу. И когда человѣкъ отдалъ такимъ образомъ всего себя,- отъ него требуютъ, чтобы онъ отыскалъ еще что-то! Всецѣльная любовь художника къ произведен³ю - источникъ того чуда,которое мы называемъ творчествомъ и посредствомъ котораго человѣкъ передаетъ другому гармоническое настроен³е души своей. Это та муза, которая по словамъ поэта: "научаетъ скромно высказывать тайны.^а И это высокое качество - чистоты - обще у статуи г. Иванова, съ лучшими произведен³ями древности. Совершенно нагая статуя матери и младенца можно сказать одѣта непорочностью.

   Проникнуты чувствомъ глубкоой симпат³и къ прекрасному труду нашего соотечественника, мы позволимъ себѣ высказать два-три замѣчан³я, вполнѣ увѣренные, что талантливый художникъ, если и не почерпнетъ въ нихъ никакой пользы, то не растолкуетъ ихъ въ невыгодную для насъ сторону.

   Всякое искусство рядомъ съ задачей художественною, предлагаетъ свои техническ³я задачи, разрѣшен³е которыхъ нерѣдко представляетъ значительныя затруднен³я. Прекрасная статуя матери, вылѣпленная пока изъ гипса, но предназначенная, какъ послѣдовало ожидать, для воспроизведен³я въ мраморѣ, представила въ свою очередь слѣдующее техническое затруднен³е. Руки матери, поддерживающ³я всю массу ребенка, подняты вверхъ несовершенно перпендикулярно, что было бы и неграц³озно и неестественно, а предоставляютъ со всей фигурой довольно значительный уголъ.

   Здѣсь мы позволимъ себѣ небольшое отступлен³е. Искать, толкаться во всѣ двери - безъ сомнѣн³я, одно изъ самыхъ законныхъ и существенныхъ качествъ искусства. Дѣло не въ томъ, чтобы не искать, а въ томъ чтобы искать въ естественныхъ предѣлахъ искусства. Мы готовы до пресыщен³я повторять многозначительный для художниковъ стихъ:

  

         "Служенье музъ не терпитъ суеты."

  

   Всяк³й суетный, тщеславный поискъ за предѣлами искусства неминуемо носитъ въ себѣ самомъ справедливое наказан³е. Какъ бы сама по себѣ ни была почтенна и прекрасна въ другой сферѣ искомая художникомъ вещь, перенесенная насильственнымъ образомъ въ м³ръ искусства она превращается въ разлагающ³й ядъ. Возьмемъ самые разительные примѣры. Что можетъ быть выше и человѣчнѣе философ³и, этого божественнаго самосозерцан³я духа въ области разума и что можетъ быть ближе ея къ искусству - такому-же созерцан³ю духа въ области красоты? Кто изъ художниковъ можетъ поравняться силою все возможныхъ данныхъ съ Гете или Каульбахомъ? А между тѣмъ первый погубилъ философ³ей свою вторую часть Фауста, а второй всѣ свои прекрасныя произведен³я.

   Сообразивъ немного сказанное нами, мы легко убѣдимся и по теор³и и по истор³и искусства, что чрезмѣрное, суетное искан³е, всегда есть и было признакомъ старческаго безсил³я и причудливости увядающей кокетки. По неволѣ станемъ пудриться, когда сѣдина приступила. Къ сожалѣн³ю до очевидности ясно, что всѣ искусства въ наше время страдаютъ старческими недугами. Посмотрите какой собачьей старост³ю страдаетъ современная итальянская скульптура. Безсильная произвести что либо истинно прекрасное, она кокетничаетъ отдѣлкою одеждъ и надѣваетъ на своихъ красавицъ совершенно неидущ³я къ дѣлу ленточки на шею или закрываетъ имъ лицо вуалями, чтобы произвести неожиданный эффектъ полупрозрачнаго слоя мрамора или тончайшаго просвѣта.

   Чтожь изъ этого выходитъ? Статуя нисходитъ на степень куклы, а искусство на степень ремесла. При такомъ положен³и вещей мы еще болѣе должны дорожить всякой самобытной струей чистаго творчества, и тѣмъ съ большею радост³ю привѣтствовать прекрасный трудъ Г. Иванова. Поза выбранная художникомъ для своей статуи дѣлаетъ величайшую честь его таланту. Она самая естественная и въ тоже время самая выгодная для его художественной цѣли. Приподнять ребенка выше было-бы и неестественно и безвкусно, опустить его ниже, значило-бы лишить спину и грудь матери той прелестной игры формъ, которыми онѣ отличаются,- и въ-тоже время погубить всю статую en face окончательно, заслонивъ торсъ матери массой ребенка, за то и просвѣтъ между младенцемъ и матерью вышелъ не для эффекта, а въ силу самой вещи.

   Здѣсь мы возвращаемся къ технической задачѣ художника. Повѣшенная такимъ образомъ на двухъ рукахъ матери масса ребенка, требовала третьей точки опоры. И въ этомъ случаѣ художникъ мастерски выпутался изъ бѣды, воспользовавшись естественнымъ инстинктомъ, вслѣдств³е котораго младенцы въ первый пер³одъ ихъ умственнаго развит³я хватаются за все, до чего могутъ достигнуть ихъ неопытныя рученки. Гипсовый малютка, въ свою очередь успѣлъ схватиться за конецъ платка, которымъ купавшаяся мать вѣроятно нарочно повязала свою голову, чтобы не намочить волосъ. Мы не остановимся съ фальшивымъ натурализмомъ надъ правой рукой малютки, чтобы замѣтить черезъ чуръ сильное и сознательное ея напряжен³е сравнительно съ возрастомъ ребенка. Мы не хуже другихъ знаемъ, что естественное въ искусствѣ, совсѣмъ не тождественно съ естественнымъ въ жизни - и что Амуры, Амореты, Смѣхи, Игры и т. д. постоянно пользовались въ искусствѣ сознательными движен³ями, не соотвѣтствующими ихъ физическому развит³ю.- Придется завести рѣчь о другомъ предметѣ,- о головномъ платкѣ.

   Любуясь выставленной статуей, мы слышали сожалѣн³е нѣкоторыхъ о томъ, что художникъ, накинувъ на голову фигуры этотъ платокъ, напрасно отяжелилъ ее и лишилъ гармонической воздушности. "Почему-бы, говорили критики, художнику не заставить ребенка схватиться за прядь волосъ? Цѣль его была бы одинаково достигнута, а между тѣмъ не было-бы тяжелаго платка". Не беремъ на себя рѣшать, въ какой мѣрѣ справедливо такое замѣчан³е, не будучи въ состоян³и представить себѣ, какова-бы была голова безъ этого платка, но допустимъ, въ оправдан³е художника слѣдующую догадку. Нельзя предположить, чтобы художникъ, такъ гармонически и свободно создавш³й статую, не справился съ-лицомъ. Какъ русск³й скульпторъ онъ могъ-бы избрать славянск³й типъ лица или же симпатизируя до замѣчательной степени античному воззрѣн³ю на красоту тѣла, остановиться на древнегреческомъ типѣ. Очевидно ни того ни другаго не захотѣлъ художникъ, сформовавш³й для своей статуи красивую, но далеко не идеальную и не типично-народную, голову натурщицы. Сознавая свою силу, онъ захотѣлъ въ дозволенныхъ размѣрахъ сохранить и свою свободу, чувствуя, что съ одной стороны лежитъ до извѣстной степени рабское подражан³е, а съ другой исключительность нац³ональности. Свободный художникъ захотѣлъ создать статую, независящую отъ слишкомъ явныхъ услов³й времени и мѣста. Признаемся, у насъ не хватитъ духу порицать художника за такую горделивую смѣлость. Мы всегда стояли и будемъ стоять не только за всякую смѣлость,но даже дерзость въ дѣлѣ художествъ, лишь бы эта дерзость безвкусно и безсмысленно не выходила за предѣлы искусства. Но выбравъ для статуи безразличный типъ лица, художникъ долженъ былъ остановиться передъ новымъ затруднен³емъ. Какъ причесать эту голову? Нельзя причесать ее въ тоже время и не безобразно и не народно. Всякая прическа указываетъ на извѣстное время и мѣсто, а этого-то указан³я и избѣгалъ художникъ въ отношен³и къ своей идеальной матери лелѣющей идеальнаго младенца. Правда вездѣ и во всѣ времена женщины въ извѣстные моменты распускаютъ свои волосы; но о такомъ видѣ волосъ и думать было нечего. Распущенные волосы, прекрасные въ живописи,- безобразны въ скульптурѣ, враждующей совсѣмъ плоскимъ прилизаннымъ. Только по этому художникъ и не рѣшился растянуть складки платка стянувъ его поплотнѣе на головѣ фигуры. И въ этомъ онъ по нашему мнѣн³ю совершенно правъ. И такъ оставимъ въ покоѣ этотъ платокъ, спасающ³й насъ, быть можетъ, отъ еще менѣе пр³ятныхъ впечатлѣн³й!

   Но чего мы себя считаемъ не вправѣ оставлять въ покоѣ, заговоривъ о статуѣ,- это правая кисть руки матери. Лин³я, обозначающая нижнюю сторону кисти, сторону обращенную къ самой статуѣ,- и не вѣрна природѣ и потому - непр³ятна. Мы почти увѣрены, что эта работа дѣлана на память,- безъ натуры. Было-бы слишкомъ обидно, еслибы при воспроизведен³и статуи изъ мрамора, такая дисгармон³я съ прелестью цѣлаго - увѣковѣчилась.

   Мы слышали что г. Ивановъ уже приступилъ къ воспроизведен³ю статуи въ мраморѣ и намъ остается пожелать, чтобы онъ и въ этомъ матерьялѣ сохранилъ ту тѣлесную мягкости которою такъ дышетъ его гипсовая работа. Нѣтъ ничего холоднѣе и жоще тѣхъ рафинатныхъ фигуръ, какими нерѣдко подчуетъ публику современная, черезъ-чуръ охорашивающаяся скульптура.

   Мы видѣли на выставкѣ небольш³я модели задуманныхъ г. Ивановымъ новыхъ работъ и можемъ ему посовѣтовать воздерживаться отъ скученныхъ группъ вообще и отъ лежащихъ въ особенности. Скульптура, не смотря на вѣковѣчную прочность своихъ матерьяловъ, не любитъ земли. Она просится на просторъ, ища воздуха и свѣта.