Главная » Книги

Гербель Николай Васильевич - Предисловие к "Гамлету" в переводе А. Кронеберга (Издание Н. В. Гербеля)

Гербель Николай Васильевич - Предисловие к "Гамлету" в переводе А. Кронеберга (Издание Н. В. Гербеля)



Предисловие к "Гамлету" в переводе А. Кронеберга (Издание Н. В. Гербеля)

  
   Источник: Предисловие к "Гамлету" в переводе А. Кронеберга // Шекспир В. Полное собрание сочинений В. Шекспира в переводе русских писателей: В 3 т. / Под ред. Д. Михаловского. СПб., 1899. Т. 3. С. 139-145.
  

ГАМЛЕТЪ.

_______

ПРЕДИСЛОВIЕ.

  
   Въ 1603 году явился впервые "Гамлетъ" въ печати подъ слѣдующимъ заглав³емъ: "Трагическая истор³я Гамлета, принца датскаго, сочиненная Вилл³амомъ Шекспиромъ и изданная въ томъ видѣ, какъ она была играна въ Сити, въ Лондонѣ, домашними актерами его свѣтлости, а также въ обоихъ университетахъ, Кембриджскомъ и Оксфордскомъ, и еще въ другихъ мѣстахъ". Единственный экземпляръ этого издан³я сохранился въ библ³отекѣ герцога Девонширскаго; переизданъ былъ потомъ "Гамлетъ" въ 1604 году, и на заглавномъ листѣ этого издан³я значилось, что "онъ дополненъ и увеличенъ авторомъ почти вдвое противъ прежняго". Между этимъ издан³емъ и знаменитымъ Джонсоновымъ 1623 года, "Гамлетъ" былъ изданъ еще три раза, въ 1603, 1609 и въ 1611 годахъ. Изъ этого ряда издан³й видно, что "Гамлетъ" обратилъ на себя вниман³е англ³йской публики; но гораздо важнѣе то, что онъ уже во второмъ издан³и явился передѣланнымъ и дополненнымъ и новая обработка сюжета въ этомъ издан³и - придавшая драмѣ тотъ видъ, въ которомъ мы съ ней знакомимся въ настоящее время - выказываетъ, что авторъ вновь много и много обдумывалъ это произведен³е. Такъ, напримѣръ, во второмъ издан³и прибавлена вся сцена встрѣчи Гамлета съ войсками Фортинбраса; въ извѣстной всѣмъ молитвѣ короля нѣтъ тѣхъ искусно вплетенныхъ въ нее противоположностей, которыя такъ хорошо передаютъ намъ состоян³е его духа. Кромѣ того, въ этой передѣлкѣ "Гамлета" замѣтно влiянie его классическихъ драмъ и особенно "Юл³я Цезаря", обработкою которыхъ онъ уже занимался въ то время.
   Сюжетъ "Гамлета", наравнѣ съ сюжетами большей части драмъ Шекспира, не изобрѣтенъ Шекспиромъ. Истopiя Гамлета была прежде всего разсказана Саксономъ Грамматикомъ въ его "Хроникѣ", потомъ пересказана во франкскомъ сборникѣ новеллъ у Бельфорре - и, наконецъ, впрочемъ, уже гораздо позднѣе, Гамлетовой обработки сюжета - явилась въ англ³йскомъ переводѣ, подъ заглав³емъ "History of Hamblett". Предполагаютъ, впрочемъ, что и прежде Шекспира, который впервые задумалъ писать "Гамлета" около 1597 года, сюжетъ этотъ былъ уже обработанъ для англ³йской сцены, потому что именно въ концѣ XVI вѣка на старинной англ³йской сценѣ были въ большой модѣ пьесы, основанныя на мщен³и сына за смерть отца. Вѣрнѣе всего будетъ предположить, что Шекспиръ знакомь былъ съ французской передѣлкой разсказа Саксона Грамматика. По принятой нами системѣ, приведемъ здѣсь этотъ разсказъ въ большомъ извлечен³и, опустивъ только мѣста, наименѣе важныя для истор³и "Гамлета" Шекспира.
   "Рорикъ, король датск³й" - такъ разсказываетъ Саксонъ Грамматикъ - "по смерти Гервендиля предоставилъ управлен³е Ютланд³ей двоимъ его сыновьямъ, Фенго и Хорвендилю. Посдѣдн³й въ скоромъ времени успѣлъ пpioбрѣсти громкую славу своими морскими походами и побѣдами на морѣ. Побѣды эти, кромѣ славы, доставили ему и огромныя богатства, которыми онъ такъ щедро дѣлился съ Рорикомъ, что успѣлъ, наконецъ, заслужить его полное расположен³е къ себѣ, которое заключилъ тѣмъ, что выдалъ за него свою дочь Геруту, съ которою Хорвендиль прижилъ сына Амлета. Успѣхи и счастье Хорвендиля возбудили зависть въ братѣ его, Фенго, и онъ сталь изыскивать средства къ тому, чтобы погубить брата. Удобное мѣсто и удобный случай къ совершен³ю злодѣйства вскорѣ представились, и Фенго не погнушался братоуб³йства. Къ этому ужасному преступлен³ю присоединилъ онъ вскорѣ и кровосмѣшен³е, женившись, вопреки всѣмъ законамъ, на вдовѣ убитаго имъ брата. Въ томъ именно и заключается проклят³е, тяготѣющее надь преступлен³емъ, что оно всегда влечетъ и побуждаетъ къ новымъ преступлен³ямъ . Въ глазахъ Геруты хитрый Фенго умѣлъ очень искусно скрыть истинный поводъ къ братоуб³йству, увѣривъ ее, что онъ убилъ Хорвендиля изъ любви къ ней и, притомъ, зная навѣрно, что тотъ, пылая тайною ненавистью къ Герутѣ, будто бы имѣлъ намѣрен³е ее погубить. Эта хитрая выдумка, конечно, весьма легко и скоро пр³обрѣла ему самую искреннюю привязанность со стороны простодушной Геруты.
   "Амлетъ, который очень хорошо видѣлъ все это со стороны, но боялся подвергать жизнь свою опасности, нашелъ за лучшее набросить на себя личину тихаго безум³я. Ежедневно сталъ онъ являться при дворѣ, окутанный въ грязныя лохмотья, перепачкавъ себѣ и руки, и тѣло всякою нечистотою. Онъ подкрашивалъ себѣ лицо и употреблялъ всѣ средства, чтобы прикинуться веселымъ дурачкомъ, чтобы и въ словахъ, и въ дѣйств³яхъ его нельзя было видѣть даже тѣни разума. Всѣ, видѣвш³е его, простодушно жалѣли о немъ, потому что онъ представлялся имъ уже не человѣкомъ, а несчастнымъ существомъ, близкимь къ животному. Амлетъ, въ присутств³и постороннихъ, болѣе всего любилъ сидѣть передъ очагомъ, изъ котораго онъ выгребалъ голыми руками горяч³я уголья и, вырѣзывая кривыя палочки изъ дерева, засушивалъ ихъ на этихъ угольяхъ. Когда его спрашивали, что онъ такое дѣлаетъ, онъ отвѣчалъ всѣмъ, что готовить острое opyж³e для отмщен³я за смерть отца своего. Большею частью такой отвѣть возбуждалъ улыбки и насмѣшки, хотя эти, повидимому, смѣшныя приготовлен³я впослѣдств³и и очень помогли Амлету при выполнен³и его замысловъ. Вскорѣ, однакожъ, нѣкоторые, болѣе проницательные - наблюдая ту ловкость и то искусство, съ какимъ онъ занимался своими странными приготовлен³ями - нашли, что Амлетъ не долженъ быть сумасшедшимъ, а только подъ личиною сумасшеств³я старается скрыть большой запасъ ума и хитрости; эти-то проницательные люди и порѣшили, что лучшимъ средствомъ къ открыт³ю истины было бы, безъ сомнѣн³я, то, если бы Амлета удалось тайно свести съ женщиною необыкновенной красоты, которая бы могла возбудить въ его сердцѣ пламень чувственности. Сила природы въ ея стремлен³и къ плотскимъ наслажден³ямъ такъ велика, что самое искусное прикидыван³е не можетъ выдержать борьбы съ этимь стремлен³емъ (sic). До слуха короля дошли эти рѣчи и предположен³я, и онъ согласился испытать Амлета, сведя его въ густомъ лѣсу съ молодой дѣвушкой, которая была съ самаго ранняго дѣтства подругою его забавъ и досуга. Посторонн³е свидѣтели должны были втайнѣ присутствовать при ихъ свидан³и и слѣдить за Амлетомъ. Но молочный братъ Амлета во время поѣздки къ лѣсу успѣлъ тайнымъ знакомь предупредить принца о томъ, что его ожидаетъ измѣна и что онъ долженъ быть на сторожѣ. Принцъ понялъ и вполнѣ оцѣнилъ предупрежден³е своего тайнаго друга; онъ не только во время поѣздки съумѣлъ окончательно сбить съ толку всѣхъ окружавшихъ его придворныхъ - потому что безпрестанно перемѣшивалъ самые безумные поступки съ здравыми и двусмысленно-острыми рѣчами - но даже и по прибыт³и на мѣcтo , предназначенное для его встрѣчи съ красавицею, обманулъ общ³я ожидан³я. Встрѣтивъ въ лѣсной глуши подругу своего дѣтства, онъ схватилъ ее на руки и, пылая страстью, унесъ ее въ отдаленное мѣсто чащи, окруженное отовсюду топями, гдѣ вскорѣ и достигъ цѣли своихъ желан³й. Пресыщенный наслажден³ями, онъ упросилъ дѣвушку, которая и до того уже любила его, никому не говорить ни слова о томъ, что произошло между ними.
   "По возвращен³и къ придворнымъ, Амлетъ, осыпанный вопросами и шутливыми намеками на приготовленное ему приключен³е, отвѣчалъ прямо, что удовлетворилъ своимъ желан³ямъ, но потомъ такъ запуталъ всѣхъ своими сравнен³ями и описан³емъ разныхъ подробностей свидан³я, что всѣ только смѣялись надъ глупостью несчастнаго принца. Дѣвушка, спрошенная, въ свою очередь отвѣчала прямо, что между ними ничего предосудительнаго не произошло - и всѣ ей охотно повѣрили.
   "Этимъ неудачнымъ опытомъ, однакоже, не удовольствовались. Одинъ изъ друзей короля Фенго, который былъ болѣе смѣлымъ, чѣмъ проницательнымъ, предложилъ испытать безум³е Амлета еще и другимъ способомъ, который, по его мнѣн³ю, могъ всего легче привести къ открыт³ю истины. Фенго, по его мнѣн³ю , долженъ былъ, подъ предлогомъ важнаго дѣла, отлучиться не надолго изъ замка своего, а на это время Амлета слѣдовало запереть въ одну комнату съ матерью его и довѣренному лицу доставить возможность втайнѣ прислушаться къ ихъ разговору, въ которомъ уже, конечно, Амлету и въ голову не могло бы пр³йти - если у него есть хоть капля здраваго разсудка - скрываться въ чемъ-либо передъ своею родною матерью. Предположен³е придворнаго понравилось королю, а придворный, сверхъ того, еще и вызывался принять на себя опасную обязанность подслушиванья. Однакожъ, Амлетъ сумѣлъ и на этотъ разъ обмануть враговъ своихъ. Постоянно опасаясь измѣны, онъ, по приходѣ въ комнату матери, не тотчасъ отказался отъ своего обычнаго притворства, а сначала, распѣвая пѣтухомъ и размахивая руками, какъ крыльями, сталъ прыгать и скакать по всей комнатѣ, вскочилъ на постель и, отыскавъ подъ пологомъ ея спрятавшаго придворнаго, немедленно убилъ его, изрубилъ на куски, сварилъ его мясо и выбросилъ вмѣстѣ съ костями на съѣден³е свиньямъ (sic). Потомъ, возвратившись къ матери, которая горько плакала, принимая послѣдн³й поступокъ Амлета за проявлен³е его безум³я, онъ съумѣлъ умною и сильною рѣчью довести ее до слезъ и возвратить на путь добродѣтели. Несмотря на то, что весь дворъ, по-прежнему, истолковывалъ поступокъ Амлета въ его пользу, король Фенго, узнавъ о смерти придворнаго, сталъ болѣе, чѣмъ когда-либо, опасаться принца и изобрѣтать всевозможныя средства для того, чтобы отъ него избавиться. Не рѣшаясь его убить открыто или тайно, онъ придумалъ, наконецъ, отправить его въ Британ³ю съ двумя довѣренными лицами, которымъ и вручилъ дощечку съ рунами, а въ тѣхъ рунахъ значилось, что Амлета, тотчасъ по его прибыт³и въ Британ³ю, слѣдуетъ умертвить. Не ожидая ничего добраго отъ своей поѣздки въ Британ³ю, Амлетъ простился со всѣми, какъ бы навсегда разставаясь съ ними, и просилъ мать свою справить по немъ тризну въ случаѣ, если черезъ годъ онъ не вернется къ ней; а, между тѣмъ, плывя по морю къ берегамъ Британ³и, воспользовался удобнымъ случаемъ: похитилъ у спящихъ спутниковъ своихъ дощечку съ рунами и, послѣ того какъ ему удалось искусно стереть все написанное на ней, онъ, въ свою очередь написалъ на ней, что король Британ³и долженъ умертвить его спутниковъ, сообщниковъ Фенго, а за него, Амлета, въ награду за его необыкновенный умъ и смѣтливость, отдать свою дочь замужъ".
   Вслѣдъ за этимъ Саксонъ Грамматикъ очень подробно описываетъ пребыван³е Амлета въ Британ³и и переплетаетъ разсказъ свой замѣчательнымъ количествомъ удивительно разнообразныхъ добавлен³й и чертъ, очевидно заимствованныхъ изъ обширнаго круга сѣверныхъ народныхъ сказокъ. Въ разсказѣ своемъ онъ, однакожъ, приходить болѣе или менѣе къ тѣмъ же самымъ результатамъ, как³е извѣстны всѣмъ изъ содержан³я Шекспировскаго "Гамлета": спутники убиты, а онъ, изумивъ короля своимъ умомъ и проницательностью, получаетъ въ награду руку его дочери.
   "Черезъ годъ послѣ того Амлетъ возвратился на родину, около самаго того времени, когда при дворѣ приготовлялись справить по немъ тризну. Ко двору явился онъ въ прежнихъ своихъ грязныхъ лохмотьяхъ, прикидываясь, какъ и прежде, сумасшедшимъ. На пиру опоилъ онъ всѣхъ придворныхъ до того, что они заснули, а онъ - покрывъ ихъ сѣтями, которыя снялъ со стѣны, закрѣпивъ и перепутавъ эти сѣти посредствомъ тѣхъ кривыхъ палочекъ, которыхъ нѣкогда онъ такъ много заготовилъ - вышелъ самъ изъ залы пиршества и зажегъ ее съ четырехъ сторонъ. Послѣ того устремился онъ въ спальню своего дяди и, разбудивъ его грознымъ крикомъ, пронзилъ мечомъ; потомъ, между тѣмъ какъ измѣнникъ Фенго испускалъ послѣднее дыхан³е, а придворные его, опутанные двойными узами - сномъ опьянен³я и сѣтью - погибали подъ горящими развалинами залы, самъ Амлетъ скрылся на время, чтобы увидѣть издали, какъ выскажется народъ въ отношен³и ко всему, что случилось. Когда, на другой день, народъ не высказалъ никакого сожалѣн³я о гибели Фенго и его придворныхъ, Амлетъ собралъ своихъ друзей, объяснилъ народу въ длинной рѣчи причины, побудивш³я его поступить такъ жестоко съ дядей и его сообщниками, а потомъ, по желан³ю народа, сталъ имъ править и перевезъ изъ Британ³и въ Ютланд³ю свою молодую супругу".
   Въ этой грубой и дикой сагѣ о Гамлетѣ e сть только самыя общ³я и довольно блѣдныя черты сходства съ "Гамлетомъ" Шекспира. Такими общими чертами является притворное сумасшествie принца и путешеств³е его въ Англ³ю, вмѣстѣ съ коварною поддѣлкою того письма, которое должно было его погубить. Все остальное, все лучшее внесено въ драму ген³емъ Шекспира. Подъ сомнѣн³емъ остается только одна сцена - именно сцена театра, которая, судя по тому, что актеры въ "Гамлетѣ" представляютъ передъ королемъ, королевой и придворными легко могла быть заимствована изъ какого-нибудь итальянскаго источника. Но, вообще говоря, едва ли когда бы то ни было приходилось поэту заимствовать содержан³е драматическаго произведен³я изъ болѣе грубаго и плоше обработаннаго разсказа и создавать изъ него болѣе нѣжное, болѣе возвышенное въ нравственномъ отношен³и произведен³е.
   О "Гамлетѣ" Шекспира было, вообще, уже такъ много писано, что трудно сказать о немъ что-нибудь новое, никѣмъ еще незамѣченное и невысказанное. Замѣчательно, однакоже, то, что онъ не былъ оцѣненъ на родной почвѣ.
   Впервые понятъ былъ "Гамлетъ" такимъ ген³емъ, который, быть-можетъ, одинъ имѣлъ до сихъ поръ право судить о Шекспирѣ, какъ одаренный почти равною съ Шекспиромъ силою творчества: Гёте, въ своемъ "Вильгельмѣ Мейстерѣ", первый разгадалъ ту великую загадку, которую Шекспиръ задалъ будущимъ поколѣн³ямъ въ своемъ "Гамлетѣ", при чемъ понялъ вполнѣ нравственную задачу труднѣйшей изъ Шекспировскихъ трагед³й, хотя и не вполнѣ вѣрно очертилъ характеръ Гамлета, нѣсколько преувеличивъ его хорош³я стороны. Гёте видитъ въ Гамлетѣ "прекрасное, благородное и высоконравственное существо, которому недостаетъ только той силы духа, какая бываетъ въ гepoѣ, почему онъ и склоняется подъ тягостью ноши, которую онъ не можетъ ни вынести, ни сбросить съ себя".
   Мнѣн³е Гёте о Гамлетѣ встрѣтило себѣ сильнѣйшее противорѣч³е въ оцѣнкѣ знаменитаго критика драматическихъ произведен³й древняго и новаго мира - въ Августѣ Шлегелѣ, который въ своихъ "Лекц³яхъ о драматическомъ искусствѣ и литературѣ" высказалъ совершенно противоположный взглядъ на Гамлета. Признавая нѣкоторыя достоинства этого типа, онъ въ то же время рѣшился укорить Гамлета и "въ слабости воли, и въ прирожденномъ влечен³и къ хитрости и притворству, и въ недостаткѣ рѣшимости, доходящемъ почти до трусости". Въ этихъ двухъ мнѣн³яхъ о Гамлетѣ, высказанныхъ замѣчательнѣйшими дѣятелями конца XVIII и начала XIX столѣт³я, заключаются десятки тысячъ мнѣн³й, разборовъ и очерковъ Гамлетова типа, которыми такъ богата Шекспировская литература всѣхъ странъ и народовъ и отголоскомъ которыхъ была въ нашей литературѣ статья И. С. Тургенева "Донъ-Кихотъ и Гамлетъ".
   Не вдаваясь ни въ как³я философск³я опредѣлен³я, замѣтимъ только, что Шекспиръ ни въ одной изъ своихъ драмъ не заглядывалъ такъ далеко въ глубь человѣческой души, а потому Гамлетъ и явился подъ его перомъ человѣкомъ по преимуществу, тѣмъ слабымъ человѣкомъ, который и при всемъ желан³и не уживаться съ окружающимъ его зломъ, принужденъ бываетъ бороться съ собою и употреблять иногда отчаянныя усил³я для выполнен³я того, что онъ признаетъ своимъ священнымъ долгомъ. Такое выполнен³е долга тѣмъ болѣе является тяжелымъ для Гамлета, что ударъ судьбы, и ударъ непомѣрно тяжк³й, постигаетъ его врасплохъ, неожиданно, среди той ежедневной обстановки, надъ которою мы привыкли не задумываться. Тотъ ударъ, который постигаетъ Гамлета въ самомъ началѣ драмы, разомъ выводитъ его изъ апат³и, къ которой онъ является способнымъ по своей склонности къ мечтамъ и размышлен³ю. - И вотъ онъ, обыкновенный и слабый смертный, чувствуетъ, какъ ему на сердце тяжелымъ камнемъ ложится обязанность страшной кровавой мести за уб³йство отца. Будь онъ человѣкъ дюжинный, изъ числа тѣхъ, которые болѣе или менѣе равнодушны и къ добру, и къ злу, изъ тѣхъ, которые сгоряча одинаково способны и на хорош³й, и на дурной поступокъ, ему бы, конечно, ничего не стоило рѣшиться на уб³йство дяди. Но драматизмъ его положен³я именно въ томъ и состоитъ, что онъ, по природѣ своей, ни шагу не можетъ сдѣлать безъ разсужден³я, да, сверхъ того, и тѣ свѣдѣн³я, как³я получаетъ онъ отъ тѣни своего отца, не служатъ, по его мнѣн³ю, достаточными доказательствами совершеннаго дядею злодѣйства; слова тѣни являются только какъ-бы подтвержден³емъ подозрѣн³й, которыя сами собой, Богъ вѣсть откуда, закрались въ его душу еще и до явлен³я тѣни, которыя его печалили, можетъ-быть, даже заставили упрекать себя въ томъ, что онъ слишкомъ черно смотритъ на людей. Проникнутый ужасомъ съ самой той минуты, когда тѣнь указала ему уб³йцу, онъ посвящаетъ жизнь свою одной цѣли: онъ долженъ убѣдиться въ истинѣ того, что ему сообщила тѣнь, отыскать, во чтобы то ни стало, так³я доказательства правоты для его словъ, которыя бы могли ему послужить законною причиною, оправдывающей всякое, самое ужасное, самое кровавое мщен³е. Онъ, наконецъ, убѣждается въ томъ, что тѣнь не обманула его; онъ находить, наконецъ, настоящаго виновника преступлен³я; онъ уже заноситъ руку, чтобы поразить его, но мысль, что онъ тоже готовится совершить yбiйствo , останавливаетъ его руку, задерживаетъ его рѣшен³е и вынуждаетъ его придумывать разныя оправдан³я, на основан³и которыхъ онъ бы могъ извинить свою, впрочемъ, совершенно естественную медленность. То ему кажется, что надо подождать болѣе удобнаго случая, который бы помогъ ему достойнымъ образомъ отмстить за страшное преступлен³е, такъ отмстить, чтобы память объ его мести, о наказан³и преступника за преступлен³е, сохранилась и въ сказан³яхъ отдаленнаго потомства; то воображен³е его, настроенное тяжкимъ состоян³емъ духа, рисуетъ ему так³е образы мести, которые ему нравятся, которые сулятъ ему даже минутное наслажден³е страдан³ями пораженнаго врага, возможностью продлить месть даже и за предѣлами жизни. И изъ этой тяжкой борьбы - борьбы, которая уже задолго до окончан³я своего заставляетъ Гамлета смотрѣть на себя, какъ на человѣка мертваго, заставляетъ его закрывать глаза на то, что есть лучшаго въ жизни - изъ этой борьбы Гамлетъ выходить побѣдителемъ, правда, при помощи случайностей, поставившихъ его въ безвыходное положен³е, но все же побѣдителемъ, потому что онъ выполняетъ долгъ мщен³я съ полнымъ сознан³емъ всей великости совершаемаго имъ дѣла. И въ этомъ послѣднемъ шагѣ своей жизни, какъ и въ очень многихъ другихъ, Гамлетъ нимало не выказываетъ не только трусости, но даже и колебан³я; онъ чувствуетъ, что уже настало время совершить ему давно задуманное, что онъ уже не можетъ уклониться отъ исполнен³я тяжкаго долга. Да, Гамлетъ вовсе не герой; онъ не принадлежитъ къ числу тѣхъ рыцарей безъ страха и упрека , которые ни во что ставили ни свою, ни чужую жизнь; но онъ можетъ, вообще, назваться слабымъ только по отношен³ю къ великости и тягости того долга , который прихотливая судьба вздумала на него возложить.
   Прекрасно съумѣлъ Шекспиръ обставить Гамлета съ двухъ сторонъ характерами Лаэрта и Горац³о, совершенно различными, но одинаково хорошо оттѣняющими Гамлета. Одинъ изъ нихъ прямо противоположенъ несчастному принцу: пылк³й до ярости, Лаэртъ до нельзя способенъ увлекаться и, поддавшись увлечен³ю, не разбираетъ средствъ для достижен³я того, что ему кажется цѣлью; онъ является у Шекспира образцомъ избалованной свѣтской молодежи, любящимъ удовольств³я и шалости, однимъ изъ тѣхъ людей, которые живутъ широко и скоро, живутъ не задумываясь и не дорожатъ жизнью нисколько, потому что не понимаютъ ея цѣны. Это многимъ даетъ поводъ считать ихъ благородными и храбрыми; но и тѣмъ, и другимъ кажутся они скорѣе всего потому, что сердце у нихъ почти никогда не спрашивается головы.
   Горац³о тоже молодъ, но кажется не молодымъ, потому что болѣе другихъ думаетъ и чувствуетъ, потому что привыкъ даже и въ обыкновенныя явлен³я жизни всматриваться глубже, чѣмъ друг³е люди. Глубокая благородная и высоко-нравственная природа его еще болѣе ycпѣла развиться вслѣдств³е того, что онъ получилъ хорошее научное образован³е, которое значительно расширило и прояснило его взглядъ на вещи, дало возможность окончательно созрѣть чисто-философскому уму его. Горац³о не легко привязывается къ кому бы то ни было, потому что знаетъ людей и больше по теор³и вѣритъ въ людскую добродѣтель; за то ужъ, привязавшись къ человѣку, онъ способенъ остаться навѣки неизмѣнно вѣрнымъ ему другомъ; такъ привязался онъ къ Гамлету, отъ котораго не могутъ отлучить его ни опасности, ни несчаст³я, съ которымъ ему бы хотѣлось лечь и въ могилу. И онъ уже готовъ выполнить это, когда умирающ³й другъ налагаетъ на него тяжкую и послѣднюю обязанность: жить и передать потомству грустную и правдивую повѣсть о несчаст³яхъ Гамлета.
   Оба вышеразобранные нами характера - Лаэртъ и Горац³о - созданы и внесены въ драму самимъ Шекспиромъ: въ основномъ сказан³и о Гамлетѣ у Саксона Грамматика этихъ двухъ лицъ нѣтъ; нѣтъ тамъ и третьяго лица - Офел³и, которая тоже создана Шекспиромъ, но не такъ удачно, какъ Лаэртъ и Горац³о, введена въ круговоротъ драматическаго дѣйств³я. Ея отношен³я къ Гамлету остаются загадкою; его любовь къ ней высказывается ясно только одной фразой надъ ея гробомъ и потому именно Офел³я остается для всякаго очень милымъ существомъ, которое возбуждаетъ къ себѣ невольную жалость, но которое остается мало понятнымъ, и кажется при всей законченности своей, какъ-будто недочерченнымъ.
   Ульрици старался доказать, что "Гамлетъ" заслуживаетъ назван³е nepвой изъ Шекспировскихъ драмъ столько же по характеру своего главнаго героя, сколько и вообще по всей постройкѣ драмы. Съ этимъ мнѣн³емъ согласиться трудно: по сравнен³ю съ другими драмами того же пер³ода (особенно съ "Макбетомъ" и съ "Антон³емъ и Клеопатрой"), "Гамлетъ" все же является гораздо болѣе слабымъ по общей разработкѣ и постановкѣ драматическаго сюжета.
   И все же ни одна изъ драмъ Шекспира не служить такимъ громаднымъ и могущественнымъ доказательствомъ той изумительной силы анализа, съ какою велик³й поэтъ умѣлъ отнестись къ характеру своего героя. Какъ ни грустно, какъ ни тяжело впечатлѣн³е, оставляемое въ душѣ каждаго зрителя большею частью сценъ "Гамлета", начиная отъ первой сцены во дворцѣ и до знаменитаго разговора съ могильщиками, надо, однакоже, согласиться, что "Гамлетъ" ярче всѣхъ другихъ алмазовъ блеститъ въ томъ царственномъ вѣнцѣ, который Шекспиръ одинъ носитъ между всѣми драматическими поэтами!

___________

  
   Мы имѣемъ пять полныхъ переводовъ "Гамлета" на русск³й языкъ и двѣ передѣлки той же пьесы, обработанныя для росс³йскаго театра Сумароковымъ и Висковатовымъ. Всѣ переводы и передѣлки сдѣланы стихами. Вотъ ихъ полный титулъ:
   1) Гамлетъ. Т рагед³я Александра Сумарокова. Спб. Печатано при Императорской Академ³и Наукъ въ 1748 году. (въ 8-ую д. л., стр. 1-68.) Перепечатана въ "Росс³йскомъ Ѳеатрѣ" (1786, ч. I, стр. 239-306) и въ "Полномъ Собран³и всѣхъ сочинен³й Александра Сумарокова" (1787, ч. III, стр. 59-119).
   Сумароковъ, въ своей передѣлкѣ, воспользовался только сюжетомъ шекспировскаго "Гамлета", да и тотъ перекроилъ на свой ладъ. Напримѣръ ему показалось неприличнымъ выводить на сцену пришлецовъ изъ могилы - и онъ замѣнилъ явлен³е тѣни отца Гамлета просто сномъ, привидѣвшимся герою. Изъ Полон³я придворнаго льстеца, сдѣлалъ злодѣя, и такъ далѣе. Наконецъ, онъ совершенно переиначилъ окончан³е трагед³и: вмѣсто кровавой развязки, которою Шекспиръ заключаетъ своего "Гамлета", Сумароковъ оканчиваетъ свою передѣлку наказан³емъ порока и торжествомъ добродѣтели, то-есть смертью Полон³я и соединен³емъ двухъ любящихъ сердецъ - Гамлета и Офел³и - законнымъ бракомъ, при чемъ Офел³я, обращаясь къ своему возлюбленному, говорить:
   Ступай, мой князь, во храмъ, яви себя въ народѣ,
А я пойду отдать послѣдн³й долгъ природѣ!
   2) Гамлетъ, трагед³я въ пяти дѣйств³яхъ въ стихахъ для росс³йскаго театра обработанная С. Висковатовымъ, членомъ ученаго комитета Горныхъ и Соляныхъ Дѣлъ и другихъ ученыхъ обществъ. Спб. Въ морской типограф³и. 1811. (Въ 8-ую д. л., стр. 1-56).
   Тоже. Новое издан³е. Спб. Печатано въ типограф³и вдовы Плюшаръ. 1829. (Въ 8-ую д. л., стр. I - VI и 1-56).
   У Шекспира заимствованъ одинъ сюжетъ - все остальное измѣнено и передѣлано, не исключая и самаго положен³я дѣйствующихъ лицъ: такъ, напримѣръ, Гамлетъ сдѣланъ царствующимъ королемъ, всюду преслѣдуемымъмечтою, то есть - тѣнью убитаго отца, Клавд³о - его родственникомъ и главою заговора, Офел³я - его дочерью и т. д. Конецъ также измѣненъ: Кдавд³о убиваетъ Гертруду, Гамлетъ закалываетъ Клавд³о, но самъ остается живъ, хотя и не женится на Офел³и.
   3) Гамлетъ. Трагед³я въ пяти дѣйств³яхъ. Сочинен³е Шекспира. Перевелъ съ англ³йскаго М. В. (Вронченко). Спб. Въ типограф³и медицинскаго департамента министерства внутреннихъ дѣлъ. 1828 . (Въ 8-ую д. л., стр. I - XXIV и 1-205).
   Еще прежде появлен³я въ свѣтъ полнаго перевода Вронченко, два отрывка изъ этой трагед³и, именно - сцена III и IV третьяго дѣйств³я и извѣстный монологъ Гамлета (Быть или не быть), были напечатаны въ "Московскомъ Телеграфѣ" (1827, ч. 18, No 23, отд. I . стр. 95-108 и 1828, ч. 21, отд. I , стр. 68-69).
   4) Гамлетъ, принцъ датск³й. Драматическое представлен³е. Сочинен³е Вилл³ама Шекспира. Переводъ съ англ³йскаго Николая Полевого. Москва. Въ типограф³и Августа Семена, при Императорской Медико-Хирургической Академ³и. 1837. (Въ 8-ую д. л., стр. 1-207). Перепечатано, въ исправленномъ видѣ, въ "Репертуарѣ" (1840, No 3, стр. 1-46) и "Драматическихъ Сочинен³яхъ и Переводахъ Н. А. Полевого" (1843, ч. III . стр. 1-237). Переводъ приспособленъ къ сценѣ.
   5) Гамлетъ, Трагед³я В. Шекспира. Переводъ А. Кронеберга. Харьковъ. Въ Университетской типограф³и 1844. (Въ 8-ую д. л., стр. 1-234).
   Тоже. Издан³е второе. Москва. Въ типограф³и Грачева и Комп. 1861. (Въ 8-ую д. л., стр. 1-234).
   Отрывокъ изъ этого перевода (дѣйств³е III , сцены III и IV ), подъ заглав³емъ: Сцены изъ "Гамлета" , былъ напечатанъ въ "Молодикѣ" 1843, ч. I , стр. 210-226).
   Вотъ отзывъ Бѣлинскаго о переводѣ Кронеберга:
   "Переводъ его (Кронеберга) положительно хорошъ... Г. Кронебергъ владѣетъ богатыми средствами для того, чтобы съ успѣхомъ переводить Шекспира: онъ отъ отца своего наслѣдовалъ любовь къ этому поэту, изучилъ его подъ руководствомъ отца своего, посвятившаго изучен³ю Шекспира всю жизнь свою и написавшаго о немъ нѣсколько сочинен³й европейскаго достоинства; онъ прекрасно знаетъ англ³йск³й языкъ (зная притомъ отлично языки нѣмецк³й и французск³й) и хорошо владѣетъ русскимъ стихомъ. При такихъ средствахъ, будь у насъ потребность узнать Шекспира какъ великаго поэта, а не какъ романтическаго мелодраматиста, сценическаго эффектера, - Кронебергъ, можетъ быть, обогатилъ бы русскую литературу замѣчательно хорошимъ переводомъ всего Шекспира.
   "Для людей, которые въ литературѣ видятъ не забаву въ праздное время, а занят³е дѣльное, "Гамлетъ" въ переводѣ г. Кронеберга долженъ быть замѣчательнымъ литературнымъ п pi обрѣтен³емъ. Жаль, что только отъ такихъ, слишкомъ немногочисленныхъ судей, переводчикъ долженъ ожидать награды за свой безкорыстный, добросовѣстный и прекрасно выполненный трудъ!" ("Сочинен³я В. Бѣлинскаго", ч. 9, стр. 119).
   6) Гамлетъ , принцъ датск³й. Трагед³я въ пяти дѣйств³яхъ В. Шекспира. Переводъ съ англ³йскаго М. Загуляева . ("Русск³й Mipъ", 1861, NoNo 98, 100 и 102, приложен³е, стр. 1-41). Перепечатанъ въ "Драматическомъ Сборникѣ" (1862, кн. II , стр. 1-151).
   7) Гамлетъ, принцъ датск³й. Трагед³я Шекспира. Переводъ А. Л. Соколовскаго. Спб. въ типограф³и Безобразова. 1883. Также въ изданныхъ А. Л. Соколовскимъ, сдѣланныхъ имъ переводахъ всѣхъ сочинен³й Шекспира.
   Кромѣ названныхъ пяти полныхъ переводовъ и двухъ передѣлокъ "Гамлета", мы имѣемъ еще четыре отрывка изъ той же трагед³и. Вотъ они:
   8) Отрывокъ изъ "Гамлета, драмы Шекспира. Переводъ М. Строева. ("Московск³й Наблюдатель", 1839, ч. II, отд. I, стр. 9-20). Дѣйств³е Ш, сцена III .
   9) Монологъ Гамлета въ концѣ второго дѣйств³я. Переводъ Константина Званцова.("Театральный и Музыкальный Вѣстникъ", 1859, No 1, стр. 7-8).
   10) Быть или не быть? Монологъ Гамлета. Переводъ П. Попова ("Ярославск³я Губернск³я Вѣдомости", 1860, No 27, стр. 205).
   11) Отрывокъ изъ VII сцены IV дѣйств³я. Переводъ Ѳ. Устрялова. ("Сочинен³я Генриха Гейне", 1864, т. III , стр. 223).
  

Категория: Книги | Добавил: Ash (11.11.2012)
Просмотров: 588 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа