Лемке Михаил Константинович - Очерки по истории русской цензуры и журналистики Xix столетия, Страница 7 - Книги

, во время желѣзнодорожной горячки, акц³онерными компан³ями, и самое желѣзнодорожное строительство.

А другая - иллюстрируетъ вопросъ съ общей точки зрѣн³я.

Къ этимъ двумъ работамъ Степанова нельзя не присоединить еще и третьей - прекрасную параллель русскихъ и европейскихъ желѣзныхъ дорогъ:

Телеграфу отведу одну лишь каррикатуру:

Квартирный вопросъ, очень и тогда уже чувствительный въ крупныхъ центрахъ, иллюстрированъ прекрасно.

Объ акробатахъ благотворительности напомню многими, вѣроятно, еще не забытые стихи "Диллетантизмъ въ благотворительности".

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

...Ахъ! Добро творятъ безъ совѣсти

Благодѣтели столичные!

Гдѣ тщеслав³е неистово,

Тамъ добра не будетъ прочнаго;

Мѣдный грошъ отъ сердца чистаго

Больше ста рублей порочнаго.

Что въ ней, въ помощи существенной?

Въ хлѣбѣ братьи голодающей,

Если правдой невещественной

Не украшенъ помогающ³й?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Хоть сестру мою, жену мою

Нищета постигнетъ въ бѣдств³яхъ,

Я и тутъ сперва подумаю

О причинахъ и послѣдств³яхъ.

Гдѣ помочь нельзя по строгому

Завѣщан³ю народному -

Ни гроша не дамъ убогому,

Ни крохи не дамъ голодному;

Помогу словами звучными,

Наставленьями житейскими

И рѣчами ультраскучными,

И стихами лжебиблейскими;

Дамъ понят³я полезныя

О предметахъ невещественныхъ.

Ахъ! не все же рѣчи слезныя

Лить о бѣдств³яхъ существенныхъ ¹).

¹) 1860 г., No 22.

Приводимыя ниже три каррикатуры еще вполнѣ современны.

Въ заключен³е этой главы приведу "двѣ очень остроумныя иллюстрац³и.

Опуская еще очень и очень много мѣткаго и чрезвычайно удачно направленнаго по адресу желѣзныхъ дорогъ, домовладѣльцевъ, телеграфа и почты, типичныхъ семейныхъ неурядицъ, врачей, торговцевъ и фабрикантовъ, львовъ и львицъ beau moud'а etc, etc, - словомъ всего того, что тонуло (а не доминировало, какъ утверждаетъ г. Трубачевъ) среди содержан³я гораздо болѣе глубокаго, вдумчиваго и широкаго по размаху мысли, пера и карандаша - я не могу, однако, не замѣтить, что теперешн³я сатирическ³я издан³я, поневолѣ часто принужденныя ограничиваться именно этого сорта вопросами и явлен³ями, гораздо болѣе бѣдны и блѣдны въ воспроизведен³и второстепенныхъ областей жизни, на которыя, между тѣмъ, Искрѣ просто часто некогда было взглянуть...

Литература и журналистика.

Переходимъ къ сатирѣ и каррикатурѣ по темѣ чисто-литературнымъ, съ осмѣян³ю журнальныхъ нравовъ, отдѣльныхъ органовъ, ихъ единичныхъ представителей. Эта сторона общественной жизни занимала серьезное мѣсто въ Искрѣ въ течен³е всѣхъ шести лѣтъ ея лучшаго пер³ода, и каждому знакомому именно съ этимъ пер³одомъ нашей общественной жизни, вполнѣ понятна причина такой неутомимой настойчивости. Редакц³я понимала, что литературѣ вообще, а журналистикѣ въ частности, предстоитъ громадная работа, результатомъ которой должно было явиться широкое общественное перевоспитан³е, точное политическое м³ровоззрѣн³е, ясныя требован³я необходимыхъ элементовъ дальнѣйшаго прогресса. Роль журналистики была настолько широко и глубоко понимаема Искрой что, конечно, ей нельзя было оставаться безучастнымъ зрителемъ окружающаго. Надо было клеймить ложь, продажность, постепеновщину, опортюнизмъ, наконецъ, политическое безразлич³е. И у Искры въ этомъ отношен³и арсеналъ былъ полонъ самыхъ цѣлесообразныхъ оруд³й борьбы: смѣхъ, смѣхъ и смѣхъ - вотъ они. И если литература давала пищу для каждаго нумера, то это вовсе не потому, что не объ чѣмъ больше было писать, а потому, что и въ самой тогдашней жизни, которую Искрѣ надо было отражать вполнѣ, литература была важнымъ звеномъ сложной цѣпи. Въ то время, когда юродивые Катковъ, Н. Ф. Павловъ, Аскоченск³й, Скарятинъ и tutti quanti, кривляясь, заунывно тянули гнусавую пѣснь, потомъ злобно хохотали и начинали въ изступлен³и, надрывая грудь и горло, пророчествовать о будущемъ Росс³и, "отданномъ на растерзан³е" ихъ свѣтлымъ противникамъ; когда готовы были видѣть въ нихъ именно голосъ русскаго общества; когда, поддаваясь ихъ указан³ямъ, предпринимали шаги государственной важности, и когда, наконецъ, ясно стало, какъ скоро рухнетъ новое, только что возведенное здан³е русской общественности, если его вздумаютъ увѣнчать непропорц³онально тяжелымъ куполомъ - тогда честные люди не могли, не должны были молчать! И Искра это хорошо понимала.

Вѣрная лучшимъ завѣтамъ Бѣлинскаго и его кружка, вполнѣ солидарная съ Добролюбовымъ, Чернышевскимъ и Герценомъ, она представила ясно русскому обществу, какихъ послѣднее имѣетъ выразителей "общественнаго" мнѣн³я. И пощады этимъ господамъ, дѣйствительно, не было. Каждый ихъ шагъ на пути затемнен³я уже сдѣланнаго Росс³ей перехода изъ мрачнаго прошлаго, каждое поползновен³е представить миражъ въ видѣ идеала - все это встрѣчало сильный отпоръ.

Съ грустью, съ болью въ сердцѣ приходится сказать, что изъ общихъ характеристикъ печати 60-хъ годовъ, несомнѣнно, выдается "Дифирамбъ", написанный 40 лѣтъ тому назадъ... г. Буренинымъ, Буренинымъ того стараго, времени... Искра отъ этого, конечно, не проигрываетъ въ глазахъ современнаго прогрессивнаго читателя. Могла-ли она (и "Современникъ", въ "Свисткѣ" котораго работалъ г. Буренинъ) ручаться за послѣдующую дѣятельность своего еще безусаго сотрудника... Приведу эту "пѣснь" "Владим³ра Монументова":

Тебя пою, родная пресса!

Твои мнѣ милы красоты:

Благонамѣренность прогресса

И скромной гласности цвѣты!

Мнѣ мило все: Борисъ Чичеринъ ¹),

Скарятинъ, Мельниковъ, Катковъ,

Я отъ обѣденъ до вечеренъ

Статейки ихъ читать готовъ.

Люблю, когда Скарятинъ дерзк³й

Копытомъ бьетъ враговъ своихъ

И другъ раскольниковъ, Печерск³й,

Караетъ тѣхъ, кто грабитъ ихъ!

Когда "свободному артисту"

Меланхолическ³й свистунъ,

Катковъ, въ элег³и цвѣтистой,

Пророчитъ близк³й карачунъ;

Когда блестящ³й самородокъ,

Чичеринъ, примется вѣщать,

Что отъ однихъ перегородокъ

Мы можемъ счастья ожидать;

Когда боецъ съ душою страстной,

Хоть и доживш³й до сѣдинъ,

Сей бичъ Надимова ужасный,

Сей неподкупный гражданинъ, -

Безсмертный Павловъ, - на сближенье

Дворянъ съ народомъ возстаетъ

И въ молодое поколѣнье,

Съ передовыхъ своихъ высотъ,

Швыряетъ грязью, какъ, бывало,

Швырялъ въ него старикъ Ѳаддей ²),

Перомъ Бѣлинскаго, нахала,

Сраженный на закатѣ дней.

Люблю "Пчелы" я листъ большущ³й

И сикофантовъ въ ней люблю,

Люблю порой на сонъ грядущ³й

Прочесть Юркевича статью ³).

И послѣ сытнаго обѣда

Душѣ незлобивой моей

Такъ милъ, "Домашняя Бесѣда" ⁴),

Твой примирительный елей.

Заочный, Ржевск³й и компанья

Равно мнѣ сердце веселятъ

И чтить привыкъ ихъ дарованья

И здравый ихъ на вещи взглядъ! ⁵).

¹) Было время, когда Б. Н. Чичеринъ, находясь, невѣдомо для самого себя, подъ особою охраною цензуры, велъ атаку на лучш³я достоян³я общественной работы шестидесятыхъ годовъ, печатая свои громовыя статьи въ "Нашемъ Времени" Павлова, находившемся въ очень недвусмысленныхъ отношен³яхъ къ П. А. Валуеву.

²) Ѳаддей Булгаринъ. Ниже читатели найдутъ особый очеркъ, посвященный сему славному мужу.

³) Сотрудникъ Каткова.

⁴) Органъ Аскоченскаго, преемника Булгарина на поприщѣ добровольческаго сыска.

⁵) Заочный и Ржевск³й - сподвижники Каткова. 1862 г., No 24.

Очень понравилась публикѣ и элег³я Минаева "Фанты", гдѣ онъ, изобразивъ себя учителемъ, задаетъ дѣтямъ загадки на буквы. Приведу лишь нѣкоторыя.

Кто о погибели края

Съ эманципац³ей женской,

Воетъ, намъ адъ предрекая Кто?

- Аскоченск³й ¹).

Вотъ подошли и къ Глаголю.

Кто же надъ "бомбами" вѣка

Въ жизни наплакался въ волю?

Кто же? - Громека ²).

Кто . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Пишетъ "Замѣтки" сурово?

Дѣти всѣ плачутъ, услыша

Имя?.. - Каткова ³).

Кто постоянно риѳмуемъ

Съ риѳмой избитою "невск³й"?

Кто свистунами волнуемъ?

Кто онъ? - Краевск³й ⁴).

Кто подъ охраной Покоя

Сталъ для науки негоденъ?

Дѣти! шепну на ушко я -

Это... - Погодинъ.

Литера Слово. Загадки

Смыслъ, вѣроятно, понятенъ:

Ржетъ въ постоянномъ припадкѣ

Только... - Скарятинъ.

Кто онъ, воспѣвш³й намъ лозу,

Въ дѣлѣ наукъ - Собакевичъ,

Бюхнеру славш³й угрозы?

Кто онъ? - Юркевичъ ⁵).

¹) Въ Искрѣ упомянуты только первыя буквы фамил³й, дальше стоятъ точки. Но разгадка ихъ очень нетрудна.

²) Громека - жандармск³й полковникъ, сотрудникъ "Отечествен. Записокъ", а съ 1863 г. и "Голоса".

³) Катковъ написалъ массу "Замѣтокъ" въ "Рус. Вѣстникѣ"; изъ нихъ наиболѣе замѣчательна "Замѣтка" для издателя "Колокола" въ ³юньской книжкѣ 1862 года.

⁴) Краевскому особенно понравился эпитетъ "свистуновъ", данный Погодинымъ сотрудникамъ "Искры".

⁵) 1863 г., No 26.

Не одного какого-нибудь издан³я, а нѣсколькихъ касается и очень остроумная по замыслу каррикатура Степанова:

Каткову, быстро перебѣжавшему, въ 1861 году, съ первыми признаками реакц³и, на противоположную сторону, посвящено такъ много стиховъ, прозы, шарадъ, загадокъ, каррикатуръ, что просто теряешься въ выборѣ наиболѣе выдающагося. Искра понимала, что это - главный отрядъ непр³ятельской для прогресса арм³и, и потому, разумѣется, чаще всего свои выстрѣлы направляла въ его сторону. Передамъ лишь кое-что.

Передъ Катковымъ фотографъ; московск³й громовержецъ спѣшить снять англ³йское платье и надѣть русское.

"- Въ каррикатурѣ васъ изображаютъ обыкновенно англичаниномъ, я хотѣлъ и карточки сдѣлать въ такомъ же видѣ.

"- Да будетъ анаѳема тѣмъ, кто заподозритъ меня въ прежнихъ убѣжден³яхъ! Я русск³й, такой же русск³й, какъ они, эти люди малые, бѣдные, нищ³е духомъ {1863 г., No 16.}.

---

Собесѣдникъ говоритъ Каткову:

"- Черезъ Н³агару онъ, вѣдь, перешелъ, вотъ что-съ!..

"- Что жъ такое? А ему все-таки такъ не перейти, какъ я перешелъ" {1864 г., No 32.}.

Въ каррикатурахъ Катковъ всегда фигурировалъ въ одномъ и томъ же видѣ: вѣчно въ англ³йской шапочкѣ. Этимъ его какъ бы пригвождали къ позорному столбу ренегата англ³йскаго конституц³онализма. Впервые его изобразилъ такъ Степановъ, друг³е каррикатуристы приняли эту форму, а затѣмъ Катковъ перешелъ точно такимъ и въ проч³е журналы.

Cтепанову же принадлежитъ, между прочимъ, каррикатура, изображающая изступленнаго московскаго мракобѣса при видѣ новыхъ пугалъ: малоросс³йскихъ, бурятскихъ, татарскихъ и другихъ книгъ. Онъ бросается на нихъ, ободренный "анаѳемой" Аскоченскаго. Извѣстно, какую роль сыграли "Московск³я Вѣдомости" въ преслѣдован³и мѣстныхъ литературъ...

Когда въ 1863 г., съ началомъ польскаго возстанья, съ Страстнаго бульвара раздался возгласъ: "шапками закидаемъ!", Искра сейчасъ же рисуетъ шляпный магазинъ:

" - Это неслыханная цѣна за фуражку - очень дорого!

"- Вздорожали-съ; а скоро нигдѣ не достанете: "Московск³я Вѣдомости" скупаютъ всѣ шапки" {1863 г., No 28.}.

1863 годъ - этотъ окончательный роковой переломъ многихъ сторонъ русской жизни - начиналъ ясно обнаруживать успѣхъ страстнобульварскаго завыван³я. Искра вовремя отмѣчаетъ это явлен³е, изображая бесѣду двухъ сановниковъ:

"- Единственное мое желан³е, ваше п - тво, состоитъ въ томъ, чтобы какъ можно скорѣе чтен³е "Московскихъ Вѣдомостей" распространилось по всему земному шару...

"- Теперь все къ тому и идетъ, ваше п - во" {1863 г., No 44.}.

Два пр³ятеля сидятъ у окошка, подходитъ баба съ связкой катковъ для пасхальнаго развлечен³я ребятъ и кричитъ:

"- Катковъ! Катковъ!

"- Каково! Слышишь, какъ эта баба бранится?!" {1863 г., No 16. }.

---

На столѣ лежитъ портретъ, гость спрашиваетъ хозяина:

"- Кто это такой?

"- Это Катковъ, да вотъ не знаю, гдѣ его повѣсить..." {1863 г., No 10.}.

Говоря о Катковѣ въ Искрѣ, нельзя промолчать о двухъ каррикатурахъ, надѣлавшихъ въ свое время порядочнаго шума и давшихъ поводъ обвинять Искру въ опрометчивости.

Сначала приведу ихъ.

Изъ очень пространной подписи подъ первой цитирую лишь конецъ:

"День. Кстати о нашей литературѣ. Что это такое? Пустое, голое отрицан³е, волнен³е безъ содержан³я и цѣли, призракъ безъ жизни и движен³я.

Рус. Вѣстн. Да, пустозвоны, которыми наша литература наполняется, съ отчаяннымъ изобил³емъ ребяческаго нахальства, невѣжества, прикрытаго фразами, украденными у науки, готовы лаять на всякаго, а борзописцы нашихъ журналовъ не представляютъ никакихъ задатковъ будущаго. Мы увлекаемся безплодно и безсмысленно и также безсмысленно пасуемъ передъ всѣмъ - стоитъ только какой-нибудь пустой головѣ погромче свистнуть. Гаркни кто-нибудь, что прогресса нѣтъ - мы готовы смиренно подчиняться. Все - гниль разложен³я...

Денъ. Такъ, такъ, гниль, ложь разрушен³я, вся жизнь общества поражена ложью: ложь въ просвѣщен³и, ложь въ вдохновен³яхъ искусства, ложь въ литературѣ, ложь въ порицан³и нашей народности, въ силу внутренняго нечест³я, инстинктивно враждебнаго всякой святыни и чести, ложь въ самовосхвален³и, ложь въ торжествѣ дикихъ учен³й, ложь въ гоньбѣ за прогрессомъ и цивилизац³ей, ложь въ гуманности и образованности. Вездѣ одно злоупотреблен³е, нечестное обращен³е съ словомъ.

Рус. Вѣстн. Вы слишкомъ добры, скажите лучше: безсовѣстность слова. И съ чего теперь начать, что дѣлать? Усилить-ли праздные кружки, праздныя доктрины, какъ бы они ни казались намъ чудовищны, или налечь на ничтожные задатки знан³я и мысли, не давая серьезнаго значен³я всѣмъ этимъ нелѣпостямъ и окончательно подавить ихъ?

День. Подавить, непремѣнно подавить! Безсмысленный крикъ и гамъ намъ противенъ. Сначала надо отрезвить недозрѣлыхъ, недоученыхъ пустозвоновъ крѣпкимъ умственнымъ трудомъ, а потомъ я отолью все общество въ форму народнаго духа. Полюбуйтесь моделью.

Рус. Вѣстн. Какъ народнаго? Да я приготвилъ настоящ³я англ³йск³я формы - вотъ и модели.

День. Какъ! Формы заграничнаго издѣлья - для насъ, русскихъ - да въ умѣ-ли вы, сэръ?!

Рус. Рѣчь. Да, сэръ, ужъ и "Теймсъ" замѣтилъ, что русская жизнь не всегда удобно укладывается въ англ³йскую форму, ну, попробуйте втиснуть въ нее хоть свое олимп³йское велич³е съ бюрократическими громами.

Рус. Вѣстн. Молчать! Съ вами не говорятъ.

День. Однако, это правда...

Рус. Вѣстн. Понимаю, вы хотите сказать, что ваше олимп³йское достоинство съ квасными перунами легко укладывается въ народную форму...

Денъ. Да, и я не уступлю вамъ въ преобразован³и народной жизни.

Рус. Вѣстн. Мы это увидимъ... Брр!.. (Потрясаетъ громами; сыплются начальническ³е выговоры, замѣчан³я, приговоры и проч.)".

Каррикатура эта помѣщена въ Искрѣ 1 декабря, а первый нумеръ "Дня" вышелъ 1 октября. Нѣтъ сомнѣн³я, что Искра не читала внимательно всю аксаковскую газету. Если бы было иначе, она знала бы, что, порицая современную литературу, Аксаковъ всегда имѣлъ въ виду исключен³я и далеко не всю ее ставилъ за общую скобку лжи; знала бы, что подавлен³е чужой мысли и слова никогда не входило въ циклъ взглядовъ, исповѣдуемыхъ Аксаковымъ. Ошибка Искры основательно была порицаема и, несомнѣнно, она не можетъ быть поставлена ей на приходъ. Въ Аксаковѣ можно было порицать славянофильство, какъ зовущее къ народности отъ Европы, но и только. Въ защиту Искры можно лишь назвать нѣсколько статей "Дня", которыя, дѣйствительно, давали поводъ относиться къ газетѣ не совсѣмъ доброжелательно и довѣрчиво; напримѣръ, статья о славянахъ въ первомъ же нумерѣ, "Слово къ студентамъ" въ нумерѣ отъ 28 октября. Но онѣ_; тѣмъ болѣе, разумѣется, обязывали внимательно приглядѣться ко всей газетѣ. Потомъ это и было сдѣлано, но, правда, не такъ скоро, какъ бы слѣдовало. А впослѣдств³и польск³й вопросъ и, въ самомъ дѣлѣ, сблизилъ на время Аксакова съ Катковымъ, но это было именно впослѣдств³и и то на время. Честный И. С. въ своихъ искреннихъ заблужден³яхъ очень напоминаетъ "неистоваго Виссар³она".

Наконецъ, чтобы покончить съ Катковымъ, остановлю вниман³е читателя на трагической сценѣ Минаева: "Лордъ и маркизъ, или жертва казенныхъ объявлен³й"! Предварительно два слова въ пояснен³е. До мая 1862 г. печатать частныя объявлен³я могли только "С.-Петербургск³я" и "Московск³я Вѣдомости" и столичныя "Полицейск³я Вѣдомости". Катковъ, издававш³й въ 1862 г. при "Русскомъ Вѣстникѣ" "Современную Лѣтопись" ("Московск³я Вѣдомости" перешли къ нему съ 1 января 1863 г.), поднялъ вопросъ о правѣ на частныя объявлен³я всѣхъ пер³одическихъ издан³й, а когда, въ концѣ года, уже зналъ о своемъ близкомъ водворен³и на Страстномъ бульварѣ, то аналогичнаго вопроса о казенныхъ объявлен³яхъ, разумѣется, поднимать уже не сталъ... Павловъ былъ пораженъ измѣной друга, обѣщавшаго свое содѣйств³е... Загорѣлась полемика, которую Минаевъ и переложилъ въ звучные александр³йск³е стихи.

Лордъ Катковъ и маркизъ Павловъ, ведутъ, между прочимъ, такой разговоръ:

Maркизъ Пaвловъ.

Милордъ! Мы, помнится, сходились съ вами въ мнѣньяхъ

Объ, объ... я...

Лордъ Катковъ.

Да, маркизъ, объ частныхъ объявлен³яхъ? Мы бурю подняли, статей писали тьмы

И выиграли...

Маркизъ Павловъ.

Да-съ...

И выиграли мы.

Но... въ обстоятельствахъ, какъ я, весьма стѣсненныхъ,

Я поднялъ бы, милордъ, вопросъ и объ казенныхъ.

Лордъ Катковъ.

Ха, ха, ха, ха, маркизъ!

Маркизъ Пaвловъ.

Хи, хи, хи, хи, милордъ!

Лордъ Кaтковъ (въ сторону).

Еще смѣется, бѣсъ!

Маркизъ Павловъ (въ сторону).

Еще хохочетъ, чортъ! (Вслухъ).

Мнѣ въ петлю лѣзть, милордъ, а вамъ, милордъ, забава!

Зачѣмъ же вамъ однимъ досталось это право?

Лордъ Катковъ (продолжая хохотать).

На объявленья?

Маркизъ Павловъ (робко).

Н... да...

Лордъ Катковъ (хохочетъ).

Казенныя?

Маркизъ Павловъ.

Ну да-съ...

При нашей бѣдности не дурно-бъ и для насъ.

Лордъ Катковъ (покатываясь со смѣху).

Да право-то, маркизъ, про бѣдность - слова нѣту

Принадлежитъ не мнѣ, а университету.

Маркизъ Павловъ (значительно).

Въ законѣ нѣтъ, милордъ.

Лордъ Катковъ (еще значительнѣе).

Маркизъ, въ законѣ есть;

Я вамъ совѣтую законы перечесть.

Маркизъ Павловъ.

Повѣрьте мнѣ, милордъ, когда-бъ въ законѣ было,

Я началъ бы...

(Выпрямляя станъ и закидывая голову).

Милордъ! Во мнѣ осталась сила!

Я сталъ бы сѣтовать, роптать, негодовать,

Писать протестъ!..

Лордъ Катковъ (очень строго).

Маркизъ, совѣтую молчать!

Мальчишки въ наши дни молчатъ передъ закономъ

А вы... опять-таки, вы смотрите Прудономъ ¹).

¹) 1862 г., No 44.

Вообще, охотникамъ можно рекомендовать составить цѣлый альбомъ изъ массы матер³ала, посвященнаго Искрой Каткову; однѣхъ каррикатуръ наберется съ полсотни.

---

Викторъ сынъ-Ипатьевъ Аскоченск³й и по с³е время остается въ памяти, какъ славный преемникъ Ѳаддея Булгарина по части доносовъ, извѣтовъ и кляузы. Кромѣ того, за нимъ остается несомнѣнная слава изувѣрнаго обскуранта, никогда не потерявшаго своей завидной позиц³и. О его "Домашней Бесѣдѣ" Искра писала, конечно, гораздо меньше, чѣмъ о "Русскомъ Вѣстникѣ" и "Московскихъ Вѣдомостяхъ", но все же не пропускала удобнаго случая освѣдомить Росс³ю съ истиннымъ значен³емъ "народнаго проповѣдника", всяк³й разъ, когда онъ пытался порочить дорог³е принципы и имена.

Минаевъ очень мѣтко отхлесталъ "Домашнюю Бесѣду" въ стихотворен³и "Грозный актъ":

Собралося засѣданье

И внимало съ умиленьемъ,

Какъ редакторъ - жрецъ премудрый -

Всѣмъ читалъ актъ отлученья.

Волоса назадъ отбросивъ,

Ставъ приличной сану позой,

Началъ онъ, сверкнувъ глазами,

Раскаленными угрозой:

"Силой правды и закона,

Силой истинъ всемогущихъ, -

Всѣхъ науки и прогресса

Власть открыто признающихъ,

Мы клянемъ, и къ мукамъ вѣчнымъ

Абизона и Дафона

Обрекаемъ ихъ для казни,

Горькихъ мукъ, и слезъ, и стона.

Мы клянемъ ихъ именами

Ксенофонта и Ѳаддея ¹)

И отнынѣ и во вѣки

Проклинаемъ, не жалѣя.

Всюду, гдѣ-бъ ихъ ни застали:

Дома, въ клубѣ, въ балаганѣ,

За перомъ, смычкомъ иль кистью,

Въ министерствѣ, въ ресторанѣ,

Спящихъ, бодрствующихъ, пьющихъ,

Трапезующихъ, cocando,

Недугующихъ, плѣненныхъ,

Чуть живыхъ... flebotomando,

Проклинаемъ во всѣхъ членахъ,

Въ сердцѣ, чревѣ и глазницахъ,

Въ волосахъ, ногтяхъ и жилахъ,

Въ бакенбардахъ и рѣсницахъ...

Всюду ихъ найдетъ проклятье

И предастъ въ жилище бѣса:

Такъ клядемъ дѣтей мы блудныхъ

Окаяннаго прогресса"...

И собратья съ дружнымъ плескомъ:

"Такъ да будетъ", повторили

И всѣ подписью формальной

Актъ , проклятья закрѣпили ²).

¹) К. А. Полевой и Ѳаддей Булгаринъ.

²) 1860 г., No 15.

Лучшей каррикатурой на Аскоченскаго нужно признать степановскую, нарисованную, послѣ смерти въ Москвѣ извѣстнаго юродиваго "прорицателя", Ивана Яковлевича Корейши.

Съ особеннымъ негодован³емъ Искра обрушилась на Аскоченскаго послѣ его сказочно-гнусной статьи, въ которой онъ, желая помочь полиц³и обнаружить поджигателей майскихъ пожаровъ 1862 года, описалъ "примѣты" этихъ людей и тѣмъ наускивалъ на всю русскую интелигенц³ю. Время было такое, что молчать послѣ чтен³я подобныхъ доносовъ и клеветъ не представлялось никакой возможности. Тогда на Аскоченскаго обрушилась, было, не одна Искра, но... всѣ эти статьи не получили цензурнаго разрѣшен³я и теперь ихъ можно видѣть лишь въ "Сборникѣ статей, недозволенныхъ цензурою въ 1862 году"... {Томъ II, стр. 502-508.}.

Въ 1862 году министръ внутреннихъ дѣлъ, гр. Валуевъ, начинаетъ широко пользоваться литературой для проведен³я своихъ видовъ, и съ этою цѣлью основанная "Сѣверная Почта" получаетъ поддержку въ "Нашемъ Времени" Павлова, съ января сдѣлавшемся ежедневной, полной, по программѣ, газетой. Теперь есть документы, позволяющ³е категорически утверждать прикосновенность павловской газеты къ гр. Валуеву. Искра быстро была освѣдомлена объ истинной роли "Нашего Времени" и, конечно, не преминула сразу же дискредитировать безчестнаго Павлова въ глазахъ общества, отъ котораго "Наше Время" тщательно скрывало свою зависимость.

Не успѣлъ Павловъ выпустить пятнадцать первыхъ нумеровъ, какъ Н. С. Курочкинъ уже пишетъ "Казацк³я стихотворен³я", изъ которыхъ привожу только три:

На "Наше Время" упованья

Я возложилъ: въ немъ мысль ясна.

Читай его, его сказанья

Суть слаще мирры и вина.

Его прогрессъ не скоръ, на вѣренъ,

Въ немъ наложилъ на каждый листъ

Свою печать Борисъ Чичеринъ,

Медоточивый публицистъ.

Склонись къ нему душою нѣжной

И ты поч³ешь безмятежно,

И не разгонитъ даже "День"