Надеждин Николай Иванович - Иван Выжигин, Нравственно-сатирический роман

А ты разве не читала романов покойника Нарежного?.. Вот так подлинно народные русские романы! Правду сказать - они изображают нашу добрую Малороссию в слишком голой наготе, не отмытой нисколько от тех грязных пятен, кои наведены на нее грубостью и невежеством; но зато - какая верность в картинах! какая точность в портретах! какая кипящая жизнь в действиях!.. Да зачем, правда, ходить и так далеко!.. Давно ли я давал тебе первую книжку "Московского вестника" на нынешний год?.. Какова "Черная немочь", там помещенная! Вот так настоящее зеркало русских нравов! Не налюбуешься досыта!.. Честь и слава г-ну Погодину, умевшему так всмотреться в наш купеческий быт и так вслушаться в речи наших умных и добрых духовных! Лучше б было поучиться у него искусству живописать отечественные обычаи и нравы, чем ругать его так непристойно и грубо - ни за что ни про что!.. Оттого-то, вероятно, наш Архип - и охрип, что кричал по пустякам так много, не жалея гортани!

   Я. Не далеко ли слишком и вы простираете теперь свою взыскательность? Атенейский критик даже, кажется, был вас сговорчивее!.. Он требовал от "Выжигина" только того, без чего нельзя обойтись никакому изящному словесному произведению: а ведь естественность, оригинальность и народность - суть вещи обходимые. Есть они - хорошо! а нет - так беды нет!.. Сам же автор просил извинить и "простить" таковые "недостатки ради благой цели"! {"Ив. Выжиг.", ч. I, стр. XXI.}

   П. С. Но какая это цель?

   Я. Как - какая?.. "Иван Выжигин" есть "роман нравственно-сатирический" {"Ив. Выжиг.", ч. I, стр. VIII.}, его цель есть "поспешествование усовершению нравственности".

   П. С. Да споспешествует ли он ей действительно? и - каким образом? Повторением общих мест и декламированном длинных предик?.. {проповедь, поучение (от лaт. praedico). - Ред.} Автор "Выжигина" сам вооружается против сентенций {"Ив. Выжиг.", ч. I, стр. XIX.} - и сам же сыплет их как из грохота! Возьмем для примера жизнь Петра Петровича Виртутина {Там же, ч. III, гл. II.}, назначенного быть идеалом нравственного совершенства в сем хаосе распутств и бесчинии!.. Она пресыщена до того нравственными апофегмами и текстами, что сии спасительные и животворные истины, наметанные одна на другую без всякой связи и бережливости, утомляют внимание и погибают для сердца! {Даже можно соблазниться, видя, как мало автор знаком с священными источниками, к коим так некстати вздумал прибегнуть. В развернутом Евангели он заставляет читать стихи из "Послания Павла к Тимофею" (ч. III, стр. 68) и принуждает доброго священника, о. Евгения, называть евангелиста Луку просто Апостолом (ч. III, стр. 73). - Прим. неизв. посет. типогр.} Так ли надобно поступать романисту?.. Он должен научать не словом, а делом!.. Возьмите Вальтера Скотта, Купера, Горация Смита?.. Разве их романы не назидательные?.. Но они назидают - не распложая нравственных истин по хрии Аффонианской {Пахом Силич - заматорелый классик, хотя и не сознается: ибо толкует о хриях, да еще - и Аффонианских. Романтики могут справиться об них у Бургия. - Соч.}, представляя их в живых действиях! Это было б и убедительнее, и - занимательнее!..

   Я. Но "Выжигин" имеет другого рода занимательность!.. Этот таинственный туман, коим облечено его рождение...

   П. С. Давно уже выел глаза в дымных изделиях Радклифской и Дюкредюменилевской фабрики!..

   Я. Так поэтому в нем нет ничего занимательного, интересного!..

   П. С. Не совсем ничего!.. Сказать правду - мне весьма занимательны кажутся оглавления, приложенные к каждой части романа!.. На что другое - а на это наш автор... мастер!.. Заманить - умеет чем! Прочтите, например, содержание VII главы III части! "Картина большого света. Встреча с милым врагом. О слабость человеческая!" Каково! Или следующее содержание II главы IV части: "Избави нас от лукавого! Урок дневного разбора. Советы отставного солдата. Я опять с деньгами! Не правда ли, что очень занимательно! Интереснее же всего, разумеется для автора - приложенный к концу IV части алфавитный список подписчиков на "Выжигина". Здесь интерес, основанный не на поддельном обольщении, а на непреложной вещественности!

   "Ну! Силич! - вскричала Фекла Кузминишна, с горьким вздохом. - Тебе не дожить до добра с твоим язычком! Попадешься же ты в этот "Ящик Отечества"!²⁷ и - дадут тебе там знать!"

   - А что ж за беда! - отвечал Пахом Силич. - Мне там не будет скучно! К Никодиму Аристарховичу под бок!..

   "Милости просим! - сказал я, улыбаясь. - Такое соседство мне будет очень приятно!.. Но вы напомнили мне, Фекла Кузминишна! своим "Ящиком Отечества", что мне надобно зайти ныне в книжный магазин и посмотреть, не раскрылся ли он опять в новоприсланной книжке. А на дворе уже становится поздновато! Итак, я должен распроститься теперь с вами, мои почтеннейшие и любезнейшие! Позвольте же мне считать настоящее мое посещение началом связи искренней, душевной и прочной между нами!"

   - Я полюбил вас сердечно! - сказал Пахом Силич, сжимая мою руку.

   - А обо мне и говорить нечего! - подхватила Фекла Кузминишна.

   - Что касается до меня, - перервал я, - то я готов от всего сердца...

   "Довольно! довольно! - сказал Пахом Силич. - Зажгите прежде море, а не делайте славы! Прощайте!"

   - И то правда! - вскричал я. - Прощайте! Добрый старик проводил меня до самых ворот.

   Распростившись с ним, я во всю дорогу продумал и теперь еще думаю: худо браться не по силам за дело! Худо взманивать простодушное любопытство несбыточными посулами! Худо, когда дождешься, что скажут:

  

   Наделала синица славы,

   А моря не зажгла!

  

   Тише едешь, дальше будешь!

  

   С Патриарших прудов.

   Июня 15,

   1829