Главная » Книги

Шмелев Иван Сергеевич - Олег Михайлов. Иван Шмелев, Страница 2

Шмелев Иван Сергеевич - Олег Михайлов. Иван Шмелев


1 2

ю в прошлое патриархальную жизнь, славит русского человека с его душевной широтой, ядреным говорком, грубоватым простонародным узором расцвечивает "преданья старины глубокой" ("Мартын и Кинга", "Небывалый обед"), обнаруживая "почвенный" гуманизм, по-новому освещая давнюю тему "маленького человека" ("Наполеон", "Обед для разных").
   Если говорить о "чистой" изобразительности, то она только растет, являя нам примеры яркой метафоричности ("звезды усатые, огромные, лежат на елках"; "промерзшие углы мерцали серебряным глазетом"). Но прежде всего изобразительность эта служит воспеванию национальной архаики ("Тугое серебро, как бархат звонкий. И все запело, тысяча церквей"; "Не Пасха - перезвону нет; а стелет звоном, кроет серебром,- как пенье без конца-начала, гул и гуд"). Религиозные празднества, обряды тысячелетней давности, множество драгоценных мелочей отошедшей жизни воскрешает в своих "вспоминательных" книгах Шмелев, поднимаясь как художник до высот словесного хорала, славящего Замоскворечье, Москву, Русь.
   Конечно, мир "Лета Господня" и "Богомолья", мир Горкина, Мартына и Кинги, "Наполеона", бараночника Феди и богомольной Домны Панферовны, старого кучера Антипушки и приказчика Василь Васильи-ча, "облезлого барина" Энтальцева и солдата Махорова "на деревянной ноге", колбасника Коровкина, рыбника Горностаева, птичника Солодов-кина и "живоглота" - богатея крестного Кашина - этот мир одновременно и был, и не существовал, преображенный в слове. Но эпос шме-левский, поэтическая мощь от этого только усиливаются. Автор нескольких фундаментальных исследований, посвященных Шмелеву, критик И. А. Ильин писал, в частности, о "Лете Господнем":
   "Великий мастер слова и образа, Шмелев создал здесь в величайшей простоте утонченную и незабываемую ткань русского быта, в словах точных, насыщенных и изобразительных: вот "тартанье мартовской капели"; вот в солнечном луче "суетятся золотинки", "хряпкают топоры", покупаются "арбузы с подтреском", видна "черная каша галок в небе". И так зарисовано все: от разливанного постного рынка до запахов и молитв Яблочного Спаса, от "розгов_и_н" до крещенского купанья в проруби. Все узрено и показано насыщенным видением, сердечным трепетом; все взято любовно, нежным, упоенным и упоительным проникновением; здесь все лучится от сдержанных, не проливаемых слез у_м_и_л_е_н_н_о_й б_л_а_г_о_д_а_т_н_о_й п_а_м_я_т_и. Россия и православный строй ее души показаны здесь с_и_л_о_ю я_с_н_о_в_и_д_я_щ_е_й л_ю_б_в_и. Эта сила изображения возрастает и утончается еще оттого, что все берется и дается из детской души, вседоверчиво разверстой, трепетно отзывчивой и радостно наслаждающейся. С абсолютной впечатлительностью и точностью она подслушивает звуки и запахи, ароматы и вкусы. Она ловит земные лучи и видит в них - н_е_з_е_м_н_ы_е; любовно чует малейшие колебания и настроения у других людей; ликует от прикосновения к святости; ужасается от греха и неустанно вопрошает все вещественное о скрытом в нем таинственном в высшем смысле" {И. А. Ильин. Творчество И. С. Шмелева. В его кн.: "О тьме и просветлении", Мюнхен, 1959, с. 176.}.
   Только о самом сокровенном - родном и дорогом могли быть написаны такие книги, как "Богомолье" и "Лето Господне". Здесь восприятие ребенка, доброго и наивного, чистого и доверчивого, так близко восприятию н_а_р_о_д_н_о_м_у. Так возникает особенный цельный и "круглый" художественный мир, где все связано, взаимообусловлено и где бессмысленного - нет. Как ни густо выписан живописный быт, художественная идея, из него вырастающая, летит над бытом, приближаясь уже к формам фольклора, сказания. Так, скорбная и трогательная кончина отца в "Лете Господнем" предваряется рядом грозных предзнаменований: вещими словами Пелагеи Ивановны, которая и себе предсказала смерть, многозначительными снами, привидевшимися Горкину и отцу, увидевшему "гнилую рыбу", всплывшую "без воды", редкостным цветением "змеиного цвета", предвещающего беду, "темным огнем в глазу" бешеной "Стальной", "кыргыза", сбросившего на полном скаку отца. В совокупности все подробности, детали, мелочи объединяются внутренним художественным миросозерцанием Шмелева, достигая размаха э_п_о_с_а, м_и_ф_а, я_в_и-с_к_а_з_к_и. Это позволяет автору в "Лете Господнем" и "Богомолье" в поэтических обобщениях отображать уже такие высокие категории, как нация, народ, Россия.
   И язык, язык... Без преувеличения, не было подобного языка до Шмелева в русской литературе. В автобиографических книгах писатель расстилает огромные ковры, расшитые грубыми узорами сильно и смело расставленных слов, словец, словечек, где значимо каждое междометие, каждая неправильность, каждый огрех, где слышатся голоса чуть не со всех концов Руси сошедшейся толпы. Казалось бы, живая, теплая речь. Нет, это не сказ "Уклейкина" и "Человека из ресторана", когда язык был продолжением окружавшей Шмелева действительности, нес с собою сиюминутное, злободневное, то, что врывалось в форточку и наполняло русскую улицу в пору первой революции.
   Теперь на каждом слове - как бы позолота, теперь Шмелев не запоминает, а реставрирует слова. Издалека, извне восстанавливает он их в новом, уже волшебном великолепии. Отблеск небывшего, почти сказочного (как на легендарном "царском золотом", что подарен был плотнику Мартыну) ложится на слова.
   До конца своих дней чувствовал Шмелев саднящую боль от воспоминаний о России, ее природе, ее людях. В его последних книгах- крепчайший настой первородных русских слов, пейзажи-настроения, поражающие своей высокой лирикой, самый лик Родины - в ее кротости и поэзии: "Этот весенний плеск остался в моих глазах - с праздничными рубахами, сапогами, лошадиным ржаньем, с запахами весеннего холодка, теплом и солнцем. Остался живым в душе, с тысячами Михаилов и Иванов, со всем мудреным до простоты-красоты душевной миром русского мужика, с его лукаво-веселыми глазами, то ясными, как вода, то омрачающимися до черной мути, со смехом и бойким словом, с лаской и дикой грубостью. Знаю, связан я с ним до века. Ничто не выплеснет из меня этот весенний плеск, светлую весну жизни... Вошло - и вместе со мною уйдет" ("Весенний плеск").
   При всем том, что "вспоминательные" книги "Родное", "Богомолье", "Лето Господне" являются художественной вершиной шмелевского творчества, в целом произведения его эмигрантской поры отмечены крайней, бросающейся в глаза неравноценностью. Это отмечалось и в эмигрантской критике. Рядом с поэтичной повестью "История любовная" писатель создает лубочный роман "Солдаты", на материале первой мировой войны; вслед за лирическими очерками автобиографического характера ("Родное", "Старый Валаам") появляется двухтомный роман "Пути небесные" - растянутое и местами аляповатое повествование о "русской душе". Целиком на сказе построен роман "Няня из Москвы", где события переданы устами старой русской женщины Дарьи Степановны Синицыной.
   Сам Шмелев мечтал вернуться в Россию, хотя бы посмертно. Племянница его, собирательница русского фольклора Ю. А. Кутырина писала мне 9 сентября 1959 года из Парижа: "Важный для меня вопрос, как помочь мне - душеприказчице (по воле завещания Ивана Сергеевича, моего незабвенного дяди Вани) выполнить его волю: перевезти его прах и его жены в Москву, для успокоения рядом с могилой отца его в Донском монастыре..."
   Последние годы своей жизни Шмелев проводит в одиночестве, потеряв жену, испытывая тяжелые физические страдания. Он решает жить "настоящим христианином" и с этой целью 24 июня 1950 года, уже тяжелобольной, отправляется в обитель Покрова Божьей Матери, основанную в Бюси-ан-От, в 140 километрах от Парижа. В тот же день сердечный припадок обрывает его жизнь.
  

Олег Михайлов

  

Другие авторы
  • Плевако Федор Никифорович
  • Зелинский Фаддей Францевич
  • Панаева Авдотья Яковлевна
  • Гей Л.
  • Волынский Аким Львович
  • Заяицкий Сергей Сергеевич
  • Грот Яков Карлович
  • Барро Михаил Владиславович
  • Смирнов Николай Семенович
  • Вогюэ Эжен Мелькиор
  • Другие произведения
  • Карамзин Николай Михайлович - История государства Российского. Том 8
  • Наумов Николай Иванович - Юровая
  • Юрьев Сергей Андреевич - Юрьев С. А.: Биографическая справка
  • Станюкович Константин Михайлович - Истинно русский человек
  • Блок Александр Александрович - О праве литературного наследования
  • Муравьев-Апостол Иван Матвеевич - Письмо к издателю "С(ына) О(течества)"
  • Дружинин Александр Васильевич - Греческие стихотворения Н. Щербины. Одесса. 1850.
  • О.Генри - Брильянт богини Кали
  • Чарская Лидия Алексеевна - Царский гнев
  • Лесков Николай Семенович - Таинственные предвестия
  • Категория: Книги | Добавил: Anul_Karapetyan (23.11.2012)
    Просмотров: 304 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа