Главная » Книги

Жуковский Василий Андреевич - М. П. Алексеев. Томас Мур и русские писатели Xix века

Жуковский Василий Андреевич - М. П. Алексеев. Томас Мур и русские писатели Xix века


1 2 3

iv align="justify">  
   Эта часть у Шпикера кончается стихами:
  
   Doch, die Pforte bleibt verschlossen,
   Und der Engel offnet nicht!
  
   "Третья картина" должна начинаться у Жуковского стихами "Пери снова полетела..." и кончаться стихами:
  
   И торжественное пенье
   Огласило небеса.
  
   Это точно соответствует немецкому тексту Шпикера:
  
   Drittes Bild
  
   Und die Peri schweift auf's Neue
   Durch den Raum der ganzen Welt...,
  
   кончающемуся стихами:
  
   Und die Peri schwebt empor,
   Von der Engel Scbar begrussiet
   Und umjauchzt vom Himmelschor!
  
   К оригиналу того же Шпикера восходит и третье стихотворение Жуковского в указанной выше тетради:
  
   Песнь бедуинки
  
   В степь за мной последуй, царь!
   Трона там ты не найдешь,
   Но найдешь мою любовь
   И в младой моей груди
   Сердце, полное тобой!
   Я твоя, когда твой взор
   Для меня одной горит
   Первым пламенем любви...
   Будь чиста твоя любовь,
   Как рождающийся ключ.
   Если ж, царь, ты для меня
   Сердце верное тебе
   Оскорбил и пренебрег...
   Не ходи за мною в степь,
   Не мути моей души!59
  
   Появление этой романтической "Песни" среди оригинальных произведений Жуковского 1831 г. также представляло собой неразрешимую загадку, так далека она - и тематически и стилистически - от лирики Жуковского 30-х годов, с преобладающими в последнем "элегическими и сентиментально-идиллическими чувствованиями и формами"; поэтому из собраний стихотворений Жуковского "Песнь бедуинки" нередко исключалась вовсе. Между тем и это стихотворение Жуковского является дословным переводом "Романса Нурмагалы" того же Шпикера - заключительной песни, которую в "Свете гарема" (4-й вставной поэме "Лаллы Рук") поет героиня, Нурмагала, Селиму, задрапировавшись девушкой-аравитянкой. Жуковский точно воспроизводит немецкий текст Шпикера, лишь в передаче отдельных слов несколько ослабляя ее восточный колорит (например, передавая немецкое слово "Wiiste"- пустыня - русским - степь):
  
   Romanze der Nurmahal
  
   In die Wuste flieh mit mir!
   Glanzt Dir glcich kein goldner Thron,
   Findest Du, о Konig, schon
   Dort ein Herz, das treu Dich liebt,
   Gern sich Dir zu eigen giebt!60
  
   "Романс Нурмагалы" на берлинском празднике 1821 г. пояснял одну из последних "живых картин" театрализованной тогда поэмы Мура. Шпикер довольно точно воспроизвел в своем стихотворном переводе текст английского поэта, с тою лишь разницей, что немецкий перевод значительно короче оригинала Мура; впрочем, это вполне естественно и объяснимо, поскольку все "песни-романсы" приспособлялись для исполнения за сценой во время представления "живых картин" и должны были иметь приблизительно одинаковый объем. Из одиннадцати четверостиший Мура Шпикер в своем переводе удержал лишь три, и Жуковский ему последовал. У Мура песнь Нурмагалы начинается следующими стихами:
  
   Fly to the desert, fly with me,
   Our Arab tents are rude for thee;
   But oh! The choice what heart can doubt
   Of tents with love, or thrones without?61
  
   Таким образом, в конечном счете, "Песнь бедуинки" Жуковского - это перевод с перевода и снова восходит к "Лалле Рук" Мура.
   Мы знаем теперь немецкий источник трех стихотворений Жуковского, представлявшихся ранее загадочными в его творчестве: они оказались не оригинальными, а переводными. Неясным остается для нас все же, почему все они возникли в 1831 г., т. е. ровно через десять лет после того как созданы были немецкие оригиналы Шпикера. Случайностью ли нужно объяснить то обстоятельство, что все они переписаны в одной тетради этого года и что они остались не изданными при жизни Жуковского? Решаемся высказать догадку, что три перевода Жуковского из берлинского альбома 1823 г. "Живые картины и пантомимы в спектакле "Лалла Рук", сохранившиеся в указанной тетради, действительно сделаны были в самом конце 20-х или в начале 30-х годов и что они предназначались для той же цели, какой служили немецкие оригиналы, написанные Шпикером: пояснять "Живые картины", ставившиеся на те же сюжеты в петербургском дворце.
   В петербургских придворных кругах и среди членов императорской семьи берлинская инсценировка "Лаллы Рук" помнилась долго. В "Записках" К. К. Мердера, воспитателя цесаревича Александра Николаевича, под 10 марта 1829 г. сделана запись о живых картинах, устроенных во дворце, в комнатах великих князей и княжен. Мемуарист не упомянул ни имени Томаса Мура, ни заглавия его поэмы, явно положенной в основу этого дворцового представления развлекательного или учебного характера, но из перечисления живых картин, поставленных в тот день с участием его воспитанников, явствует с полной очевидностью, что картины эти ставились на темы второй вставной поэмы в повести о Лалле Рук62. Скорее всего эта инсценировка и сделана была по одному из указанных выше альбомов гравюр к "Лалле Рук", запечатлевших берлинский спектакль 1821 г. Вполне допустимо предположение, что выполненные Жуковским переводы пояснительных текстов Шпикера делались для петербургской дворцовой инсценировки 1829 г. и потому именно не попали в печать: они предназначались для приватного разучивания и не подлежали массовому распространению. Возможно также, что петербургская дворцовая инсценировка из "Лаллы Рук" 1829 г. была не единственной, а традиционной, и что живые картины ставились не только на темы "Рай и пери", но и других "вставных" поэм той же "восточной повести" Мура.
   Жуковский никогда не мог забыть берлинский праздник 1821 г.: впечатления его были слишком яркими и оставались в его памяти несколько десятилетий, время от времени отзываясь и в его письмах и в поэтических произведениях. Весною 1840 г. Жуковский снова находился в Германии, в г. Дармштадте. Однажды вечером он посетил местный оперный театр, и виденный им спектакль живо напомнил ему былое, его "первую жизнь берлинскую", почти за двадцать лет перед тем. Давали оперу-балет Спонтини:
   "Нурмагала, или Праздник кашмирских роз", написанную на сюжет последней из вставных поэм к "Лалле Рук" - "Свет гарема"63. Для этой оперы композитор частично воспользовался музыкой и романсами для живых картин 1821 г.
   В большом письме к имп. Александре Федоровне от 13(1) мая 1840 г. Жуковский рассказал об ощущениях, пережитых им на этом спектакле: "Давали Спонтиниеву оперу "Нурмагала". Я не знал этой музыки прежде. Когда ж я услышал ее, то Дармштадт пропал из глаз моих и я очутился на празднике Лаллы Рук. Это прекрасное тогдашнее видение так живо пролетело перед моею памятью, что как будто сама молодость en personne навестила меня,
  
   Und manche Hebe Schatten standen auf"64.
  
   "Странное, непонятное очарование в звуках,- продолжает Жуковский в том же письме,-они не имеют ничего существенного, но в них живет и воскресает прошедшее. Я не думал никого произвольно вспоминать; но вслед за этою картиною праздника, именно те, которые тогда были и которых теперь нет, как будто сами слетелись со всех сторон на поминки и тенями мимо меня провеяли". Вспоминая далее участников тогдашних живых картин, в частности "идеальную Пери со своим прекрасным ангелом" (роль пери исполняла кн. Елена Радзивилл, ангела - Матильда Фосс), а также других присутствовавших на празднике придворных дам, Жуковский не забыл упомянуть и Александру Воейкову, "которой я тогда описал этот праздник, которая была тогда во всем цвете жизни, а теперь в далекой могиле, под небом Италии, светлым, как была она сама"65.
   Три года спустя в письме к той же императрице из Дюссельдорфа (24(12) октября 1843 г.), упомянув о том, что ее отец, прусский король, подарил ему "Спонтиниеву музыку, написанную на праздник Лалла Рук", Жуковский рассказывал: "Одна из сестер моей жены прекрасно играет на фортопьяно, она и младшая сестра поют очень приятно, и я таким образом часто даю себе в своем уединенном уголку этот праздник и под музыку много давно прошедшего воскресает: в звуках есть что-то бессмертное, хотя сами они бытия не имеют. С ними то, что прошло, является снова точно, каким оно некогда было, во всей своей прежней свежести и молодости". И тут же Жуковский снова цитирует столь памятный ему стих Гете:
  
   Und manche Hebe Schatten stehen auf"66.
  
   Эти милые тени неотвратимо стояли перед Жуковским и тогда, когда в том же Дюссельдорфе, в феврале 1843 г., он писал посвящение к своей индийской повести "Наль и Дамаянти". Эта стихотворная повесть, как известно, была вольным переложением отрывка из древнеиндийской "Махабхараты", сделанным по немецким переводам Бонна и Рюккерта. Посвящение обращено к в. кн. Александре Николаевне, бывшей, как и ее мать, ученицей Жуковского. По этому поводу поэт снова вспоминал театрализованный праздник в честь Лаллы Рук, устроенный за двадцатилетие перед тем в Берлине:
  
   Я видел сон: казалось, будто я
   Цветущею долиной Кашемира
   Иду один; со всех сторон вздымались
   Громады гор, и в глубине долины,
   Как в изумрудном, до краев лазурью
   Наполненном сосуде,- небеса
   Вечерние спокойно отражая, -
   Сияло озеро ........
   Вдруг вдалеке послышались мне клики;
   И вижу я: от Запада идет
   Блестящий ход; змеею бесконечной
   В долину вьется он; и вдруг я слышу:
   Играют марш торжественный; и сладкой
   Моя душа наполнилася грустью.
   Пока задумчиво я слушал, мимо
   Прошел весь ход, и я лишь мог приметить
   Там в высоте, над радостно шумящим
   Народом, паланкин; как привиденье
   Он мне блеснул в глаза; и в паланкине
   Увидел я царевну молодую,
   Невесту Севера, и на меня
   Она глаза склонила мимоходом;
   И скрылось все...67
  
   Это было последнее в творчестве Жуковского "Явление поэзии в виде Лаллы Рук", столь устойчиво и свежо хранившееся в его памяти в течение почти четверти века.
  

ПРИМЕЧАНИЯ

  
   1 Е. Ковалевский. Граф Блудов и его время. СПб., 1871, прилож., с. 236. Первая на русском языке биография и характеристика Мура в статье "Нечто о Томасе Муре" в журнале "Благонамеренный", изд. As. Измайловым (1822, ч. 19, No 28, с. 41-60), начинается фразой, вскоре ставшей стереотипной: "Англия равно удивляется и Валтеру Скотту, и лорду Байрону, и Томасу Муру". Позже в биографии Мура писали, что "англичане включают его в триумвират новейших поэтов британских с Байроном и В. Скоттом ("Московский телеграф", 1827, ч. 18, No 23, отд. IV, с. 250).
   2 "Русский Архив", 1866, с. 1650-1651. Д. Н. Блудов уехал в Лондон в начале 1818 г. См. письмо Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву из Петербурга от 22 ноября 1817 г.: "Блудов едет в Лондон советником посольства" ("Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву". СПб., 1866, с. 225).
   3 Конечно, английские переводы из Анакреона не представляли особого интереса для русских читателей, знавших греческого поэта из русских переводов Ломоносова, Державина, Батюшкова и др. Любопытно, впрочем, что в сибирском дневнике "русского англичанина" Романа Медокса 1830 г., озаглавленного "Златой век моей жизни", находится много цитат из Анакреона в переводе Мура (С. Я. Штрайх. Роман Медокс. Похождения русского авантюриста XIX века. М., 1929, с. 199, 209, 221). С другой стороны, у нас неоднократно называли Мура "Анакреоном", имея в виду его собственную лирику, в которой немалое значение имела любовная тематика. См., напр., в письме А. А. Бестужева к его брату Павлу (10 апреля 1828 г.): "Нередко с Анакреон-Муром летаю в Индию и в Америку" (сб. "Памяти декабристов", т. II. М., 1926, с. 189). Прозвание Мура Анакреоном пущено в оборот Байроном; известны стихи его об Анакреоне-Муре, получившем "лиру и лавры со всеми трофеями победоносной песни":
  
   ...Anacreon Moore
   to whom the lyre and laurels have been given,
   With all the trophies of triumphant song...
  
   Эти стихи были приведены в английском подлиннике в качестве эпиграфа к статье о Муре в "Благонамеренном", 1822, ч. 19 No 28, с. 41. "Не достигши еще двадцатилетнего возраста, издал оды Анакреона, переведенного им стихами; с тех пор получил он название Анакреона-Мура",- говорится в этой же статье (с. 43). В стихотворении, написанном, по-видимому, в 1826 г., Пушкин упомянул Мура (рифмуя его с Амуром) в контексте, который не оставляет сомнения в том, что он знал цикл его анакреонтических стихотворений и вообще эротическую лирику:
  
   Он бог Парни, Тибулла, Мура,
   Им мучусь, им утешен я.
   Он весь в тебя - ты мать Амура,
   Ты богородица моя!
  
   Пушкин, т. III, с. 45
  
   4 Библиография Мура разработана довольно плохо. Большинство справочников утверждает, что в первый год выхода в свет (1817) в Англии появилось 6 изданий "Лаллы Рук"; к 1829 г. числилось уже 15 изданий, а к началу 1840 г.- свыше двадцати. Данные о переводах "Лаллы Рук" неполны и неточны. В таком солидном справочнике, как "Cambridge Bibliography of English Literature" названы переводы немецкий (Вена, 1825), польский (1826), исландский (? Або, 1829-1830), голландский (Амстердам, 1834 и др.). В издании "The Memoirs, Journal and Correspondence of Thomas Moore" (London, ed. Lord John Russel, 1856, v. VIII, p. 92-93) издатель перечисляет переводы на французский, итальянский, немецкий и персидский языки; переводы на русский язык ни в одном библиографическом перечне не учтены. Первоначальные сведения об этих переводах собраны в статье: М. П. Алексеев. Томас Мур, его русские собеседники и корреспонденты.- В сб.: "Международные связи русской литературы". М.-Л., 1963, с. 233-285; в большей своей части они внесены и в настоящую работу, но с дополнениями и исправлениями.
   5 К. К. Зейдлиц. Жизнь и поэзия Жуковского. СПб., 1883, с. 117.
   6 1 ноября 1821 г. Жуковский писал Е. А. Протасовой из Берлина: "Здешний двор не имеет того блеска, какой имеет наш. Король живет в небольшом дворце, в котором горницы убраны прекрасно, но просто; он жил в этом дворце вместе с королевою <...> Прочие дети, великий князь (Николай Павлович) и мы все в большом дворце, который не так пространен, как наш Зимний, но выше и лучше архитектурою наружною" (В. А. Жуковский. Сочинения в двух томах, т. I. Под ред. А. Д. Алферова. М., 1902, с. 426). См. также: С. С. Татищев. Имп. Николай и иностранные дворы. Исторические очерки. СПб., 1889, с. 242-244; Н. К. Шильдер. Имп. Николай Павлович. Его жизнь и царствование, т. I. СПб., 1903, с. 146.
   7 Первый французский перевод "Лаллы Рук" был сделан в прозе Амедеем Пишо (1820): "Lalla Roukh ou la Princesse Mogole. Histoire orientale par Thomas Moore, par le traducteur des oeuvres de Lord Byron". Pontieu, 1820. 2 vols, (об этом переводе см.: L. А. Вissоn. Amedce Pichot. A Romantic Prometheus, Oxford, p. 109, 132). В том же соду в Париже вышло другое издание "Лаллы Рук" в вольном переводе анонимного переводчика: "Choix de Poesies de Byron, W. Scott et Moore. Traduction libre par l'un des redacteurs de la Bibliotheque Universelle". Geneve et Paris, 1820. См. также: А. В. Thomas. Moore en France (1819-1830). Paris, 1911; E. Partridge. The French Romantics, Knowledge of English Literature (1820-1848). Paris, 1924.
   8 А. Гримм в своей биографии Александры Федоровны (A. Th. von Grimm. Alexandra Feodorowna, Kaiserin von Russland, Bd. I. Leipzig, 1865, S. 64) приписывает идею этого празднества герцогу Карлу; другие историки, напротив, считают, что мысль о театрализации "Лаллы Рук" в Берлине будто бы принадлежала самой Александре Федоровне, так как Мур был ее "любимым поэтом"; последнее представляется маловероятным; первые немецкие переводы "Лаллы Рук", если не считать фрагментов, опубликованных в книге Ф. И. Якобсена (см. ниже, прим. 9), появились после Берлинского праздника 1821 г.
   8 Friedrich Johann Jacobsen. Briefe an eine deutsche Edelfrau uber die neuesten englischen Dichter, herausgegeben <...> mit ubersetzten Anziigen vorziigliche Stellen aus ihren Gedichten. Altona, 1820. В этой большой книге (740 с.) больше всего внимания уделено именно Муру. "После Байрона - Мур мой любимец",- признается автор в своем первом "Письме", помеченном 5 июня 1819 г. Подробной биографии и характеристике произведений Мура посвящены все первые пять писем книги (с. 1-181), а также все 30-е письмо (с. 533-541).
   10 Путешествие принцессы Шарлотты из Берлина в Петербург, начавшееся 31 мая (12 июня) 1817 г., подробно описано в кн. С. С. Татищева ("Имп. Николай и иностранные дворы", с. 237); оно, действительно, натшминало свадебную поездку Лаллы Рук. Поезд состоял из двенадцати экипажей; принцесса вместе с тремя дамами своей свиты ехала в карете, запряженной восемью лошадьми, через Данциг и Кенигсберг; в Мемеле невесту встретил в. кн. Николай Павлович и предшествовал ей до самого Петербурга.
   11 A. Th. von Grimm. Alexandra Feodorowna... Bd. I, S. 164-167.
   12 См., напр., кн.: Gotfried Sсhadоw. Kunstwerk und Kunstansichten. Berlin, 1849, ea которую ссылается М. Нейман (М. Neumann. Menschen um Schinkel. Berlin, 1842, S. 109); оба эти источника известны мне из книги: Dietrich Gerhard t. Vergangene Gegenwartigkeiten. Gottingen, 1966, S. 47.
   13 "Lalla Rookh. Divertissements meles de chants et de danses..." Berlin, 1822. А. Архангельский в своем издании Полн. собр. соч. Жуковского (в 12 томах) упоминает только это берлинское издание на французском языке, которое "в ряде превосходных иллюстраций представляет бывшие во время этих празднеств разнообразные процессии, группы, картины и т. п." (т. III. СПб., 1902, с. 146). Ни Архангельскому, ни позднейшим исследователям Жуковского не было известно издание тех же иллюстраций с немецким текстом: "Lalla Rukh. Em Festspiel mit Gesang und Tanz. Aufgefiihrt auf dem Konigl. Schlosse zu Berlin am 27-sten Januar 1821 bei der Anwesenheit I. I. К. К. Н. H. des Grossfursten Nicolaus und der Grossfurstin Alexandra Feodorowna. Mit 23 colorierten Kupfern. Berlin, 1822. Правда, о последнем издании упомянул в своей монографии Н. К. Шильдер ("Имп. Николай Павлович. Его жизнь и царствование", т. 1. СПб., 1903, с. 149 и 491). Два рисунка в красках, изображающие принца Алириса (Николай Павлович) и Лаллу Рук (Александра Федоровна), воспроизведены Шильдером (с. 136-137) именно из этого немецкого издания,, но и указание на него и помещенная в нем иллюстрация в литературе о Жуковском остались незамеченными.
   14 "Lalla Rukh, die mongolische Prinzessin. Romantische Dichtung von Thomas Moore. Aus dem Englischen in den Sylbenmassen des Originals ubersetzt, von Friedrich Baron de la Motte Fouque". Berlin, 1822. В начале этой книги (после титульного листа, на двух ненумерованных страницах) напечатано "Посвящение" ее (Zueignung) в. кн. Александре Федоровне, после которого идет полный стихотворный перевод "Лаллы Рук" со всеми ее прозаическими связующими частями и примечаниями (с. 1-483). В "Посвящении" поэт рассказывает, что мысль о переводе стихотворной повести Мура зародилась у него на берлинском празднике, устроенном в честь принцессы, посетившей "любимые отцовские чертоги". Ла Мотт Фуке вспоминает, что принцесса в тот момент, когда Фераморс сбросил свою личину, будто бы обратилась к присутствующим и спрашивала их, неужели не найдется очевидца, который поведал бы будущему о великолепном торжестве? И тогда один из "кашмирских рыцарей" добровольно вызвался переложить поэму на "звук отечественной лютни":
  
   Und Lalla Rukh hat dem kaschmirschen Ritter
   Vergonnt, aus englisch blvih'nden Gartenwald
   Zu ubertragen in den Klang der Zither
   Was edlen Heimathgeistern lieblich schallt
   Wie gern durch Ltifte, klar nach Kriegsgewitter,
   Hab sich der Zither freundliche Gewalt,
   Und weckt den Klang der englisch holden Lieder
   Fur Lalla Rukh in andrer Zunge wieder...
  
   Таким образом, берлинский праздник 1821 г. оказался поводом для возникновения немецкого перевода "Лаллы Рук", а Жуковский, несомненно, хорошо знал об этом. Ла Мотт Фуке (из прозаического романа которого "Ундина" Жуковский много лет спустя сделал свою стихотворную поэму) познакомился с русским поэтом в Берлине 24 октября (5 ноября) 1820 г., как об этом свидетельствует запись в дневнике Жуковского под этим числом ("Дневники В. А. Жуковского". С прим. И. А. Бычкова. СПб., 1903, с. 82-83). Затем Жуковский неоднократно встречался с ним, бывая и у него в доме и вместе с ним в других местах, до и после праздника Лаллы Рук (записи того же дневника 9 января 1821 г. (28 декабря 1820 г.), 19(7) января, 18(6) февраля и 20(8) февраля 1821 г.). Мы вправе отсюда заключить, что Жуковскому не мог остаться неизвестным печатавшийся как раз в это время перевод "Лаллы Рук", выполненный Фуке. У нас нет данных, попал ли этот перевод в Россию, но в 1830 г. в "Вестнике Европы" (No 11, с. 223-228) была опубликована довольно пространная рецензия на новый немецкий, также стихотворный, перевод того же произведения ("Lalla Rookh von Th. Moore". Metrisch ubersetzt von G. W. Bueren. Emden, 1829); рецензент утверждает: "Это самый лучший из немецких переводов поэмы знаменитого Томаса Мура".
   15 К изданию "Die lebenden Bilder und pantomimischen Darstellungen bei dem Festspiel: Lalla Rukh..." приложен перечень лиц, подписавшихся на это издание и живущих вне Берлина ("Verzeichniss der Subschribenden ausserhalb Berlins"); в перечне стоит фамилия Жуковского, правда, с опечаткой ("v. Toukoffsky, in St. Petersburg").
   16 В дневнике Мура (3 апреля 1821 г., Париж) сделана следующая запись со слов прусской принцессы из Берлина: "Русская великая княгиня (дочь короля прусского), исполнявшая роль Лаллы Рук, весьма симпатична; сестра князя Радзивилла, изображавшая пери - маленькая, весьма красивая девушка" (Thomas Moore. Memoirs, Journals and Correspondence. Ed. by <...> Lord John Russell, v. 2. London, 1855, p. 217). В августовской записи 1821 г., также сделанной в Париже, Мур отметил: "Леди Голланд читала мне письмо из г. Спа от лорда Вильяма Рассела; он пишет, что "русская великая княгиня находится там и что у нее имеются два экземпляра "Лаллы Рук" в роскошных переплетах, украшенных драгоценными камнями; один из этих экземпляров он видел сам" (v. 2, р. 262). В письмах Мура к разным лицам также упоминаются берлинский праздник 1821 г. и те издания, в которых он был описан. Так, в письме к издателю газеты "Morning Chronicle" (A. Dole) от 15 июня 1846 г. Мур просит поместить его рассказ о берлинском празднике в честь Лаллы Рук; в письме к леди Голланд (апрель 1823 г.) Мур описал ей альбом гравюр, вышедший в Берлине, изображающий живые картины на темы из "Лаллы Рук", т. е. один из двух альбомов (на французском или немецком языках), указанных нами выше. См.: "The letters of Thomas Moore", v. 2. Ed. Wilfred S'. Dowden, Oxford, 1964, p. 516-517, 885-886.
   17 "Дневники В. А. Жуковского", с. 100.
   18 Это письмо Жуковского в выдержках приводилось исследователями по рукописи, хранящейся в ИРЛИ; между тем, оно издано полностью в книге: Modeste Hоfmann. Le Musee Pouchkine d'Alexandre Oneguine a Paris. Paris, 1926, прилож. с. 153-156, откуда мы и цитируем его. Под инициалом Ш*** Жуковский имеет в виду художника Шинкеля (Schinkel).
   19 "Дневники В. А. Жуковского", с. 100.
   20 Там же, с. 100-107.
   21 И. А. Бычков. Письма В. А. Жуковского к в. кн. Александре Федоровне из первого его заграничного путешествия в 1821 году.- "Русская старина", 1902, No 5, с. 355. В "Собрании автографов имп. Публичной библиотеки" хранится No 2 журнала "Лалла Рук" (в 8-ую долю листа, 27 листов). На заглавном листе стоит помета: "1821, апрель, Берлин".
   Этот номер рукописного журнала "Лалла Рук" заключает в себе фрагмент сделанного Жуковским и набело переписанного перевода "Орлеанской девы" Шиллера.
   22 "Сын Отечества", 1821, No 20, с. 243-265. Шестьдесят девятая часть имеет цензурное разрешение: 5 апреля 1821 г. Редактор журнала Н. И, Греч вспоминает, что Жуковский, живший в то время в Германии, иногда присылал оттуда свои стихотворения, но "серьезно не принимал участия в журнале". Посредником, передавшим рукопись перевода Жуковского "Пери и ангел" в редакцию "Сына Отечества", мог быть А. Ф. Воейков (Н. И. Греч. Записки о моей жизни. М.-Л., 1930, с. 648).
   23 В. А. Жуковский. Стихотворения, т. I. Ред. Ц. Вольпе. Л., 1939, с. 384.
   24 В.А.Жуковский. Собрание стихотворений в четырех томах, т. II. М.- Л., ГИХЛ, 1959, с. 475; на этом основании стихотворение "Пери" из данного издания исключено.
   25 "Дневники В. А. Жуковского", с. 102.
   26 В. А. Жуковский. Стихотворения. Ред. Н. В. Измайлова. Л., 1956, с. 249-250.
   27 В. В. Виноградов. Стиль Пушкина. М., 1941, с. 398.
   28 Среди стихотворений Жуковского начала 1821 г. есть небольшой лирический отрывок, занесенный в его записную книжку с датой 16 (4) февраля, Берлин; при жизни автора этот отрывок не печатался и его толкуют как обращенный к Александре Федоровне:
  
   Теснятся все к тебе во храм,
   И все с коленопреклоненьем
   Тебе приносят фимиам,
   Тебя гремящим славят пеньем;
   Я одинок в углу стою.
   Как жизнью, полон я тобою,
   И жертву тайную мою
   Я приношу тебе душою.
  
   Этот отрывок впервые опубликован И. А. Бычковым ("Бумаги В. А. Жуковского. Прилож. к Отчету имп. Публичной библиотеки за 1884 год". СПб., 1887, с. 10; В. А. Жуковский. Стихотворения, т. II. Ред. Ц. Вольпе. Л., 1940, с. 533. Ср. также наблюдения А. Н. Веселовского ("В. А. Жуковский. Поэзия чувства и "сердечного воображения". СПб., 1904, с. 273, 277) о склонности поэта боязливо прятать свою любовь, "самоотверженно склоняться к платоническому участию в чужом счастье".
   29 М. Ноfmann. Op. cit., прилож., с. 155.
   30 Там же, с. 159.
   31 "Московский телеграф", 1827, ч. 14, No 5, отд. II, с. 3-5.
   32 "Памятник отечественных муз, изданный на 1827 год Борисом Федоровым". СПб., 1827, отд. II, с. 4-5.
   33 Б. Л. Модзалевский. Из альбомной старины.- "Русский библиофил", 1916, No 6, с. 76-78.
   34 "Дневники В. А. Жуковского", с. 101-102.
   35 Вслед за этими стихами в рукописи следовала еще одна строфа (девятая); она была также в тексте, впервые напечатанном в "Московском телеграфе" 1827 г., но отброшена Жуковским при воспроизведении всего стихотворения в его сборнике 1849 г.:
  
   Кто же ты, очарователь
   Бед и радостей земных?..
   О, небесный жизнедатель!
   Мне знаком ты; для других
   Нет тебе именованья:
   Ты без имени им друг!
   Для меня ж тебе названье
   Сердце дало: Лалла-Рук!
  
   36 М. Ноfmann. Op. cit., p. 155-156.
   37 "Полярная звезда на 1824 год", изд. А. Бестужевым и К. Рылеевым". СПб., 1824, с. 241-249.
   38 И. А. Бычков. Письма В. А. Жуковского к вел. кн. Александре Федоровне из первого его заграничного путешествия в 1821 г.- "Русская старина", 1901, No 11, с. 398 (письмо, отрывок которого напечатан в "Полярной звезде", датировано: 23 июня (5 июля) - 29 июня (10 июля) 1821 г.). Отметим, что отрывок из стихотворения "Лалла Рук", приведенный в "Полярной звезде" (с. 244), представляет собою 7-ю и 8-ю его строфы (без заглавия), но их текст имеет отличия от обычной печатной редакции: ст. 52 читается в альманахе "благодатные" (а не "благотворные сердцам"); ст. 54 и cл. имеют следующую редакцию:
  
   Чтоб о небе сердце знало,
   В темной области земной
   Лучшей жизни покрывало
   Приподъемлет он порой...
  
   Ст. 56-60 обычной редакции в тексте альманаха отсутствуют вовсе.
   38 "Рукою Пушкина". М., 1935, с. 490-492.
   40 Пушкин, т. II, с. 406 и 955. См. Н. И. Черняев. Послание "К А. П. Керн Пушкина и "Лалла Рук" Жуковского".- В его кн.: Критические статьи и заметки о Пушкине. Харьков, 1900, с. 33-64. Об определении "Гений чистой красоты" и о заимствовании его Пушкиным у Жуковского см. в статье А. И. Белецкого "Из наблюдений над стихотворными текстами А. С. Пушкина. I. Стихотворение "Я помню чудное мгновенье". - В его кн.: "Избранные труды по теории литературы". М., 1964, с. 390-391. Возможно, что Пушкин сохранил в памяти стих Жуковского не из "Лаллы Рук", но из его же стихотворения 1823 г.: "Я музу юную, бывало...", где снова говорится:
  
   Цветы мечты уединенной
   И жизни лучшие цветы,-
   Кладу на твой алтарь священный
   О, гений чистой красоты!
  
   Любимое Жуковским и неоднократно появляющееся в его лирике видение "гения", пролетающего мимо, и символизирующее возникновение "прекрасного", возводят к впечатлению, которое произвело на него стихотворение Шеллинга: "Lied" (И. П. Галюн. К вопросу о литературных влияниях в поэзии В. А. Жуковского. Киев, 1916, с. 20- 23).
   41 "Москвитянин", 1848, ч. II, No 4, отд. "Науки", с. 14-15.
   42 "Дневники В. А. Жуковского", с. 102.
   43 M. Hofmann. Op. cit., p. 153.
   44 В. А. Жуковский. Стихотворения, т. I, Л., 1939, с. 385.
   45 В. А. Жуковский. Стихотворения. Л., 1956, с. 801.
   4e Dietrich Gerhard t. Vergangene Gegenwartigkeiten. Gottingen, 1966, S. 34, 50. Немецкий текст интересующего нас стихотворения напечатан в кн.: "Gedichte von Hedwig von Olfers, geb. von Staegemann". Berlin, 1892, S. 44. Гедвига фон Штегеманн (1799-1891) вышла замуж за дипломата и ученого археолога, Игнаца фон Ольферса, бывшего в то время генеральным директором Королевских музеев; Жуковский бывал у них в доме в Берлине. В 1830 г. Гедвига фон Ольферс писала приятельнице г-же Клейст (урожд. Gualtieri) о своем знакомстве с А. И. Тургеневым, "лучшим другом" Жуковского: "Сделанная им характеристика Жуковского, его бескорыстия, чистоты его души, сохраненной в плохом окружении, была поистине трогательной и вместе с тем юмористической <...> Трудно, однако, поверить, что двор Лаллы Рук является обычным двором, и не так то легко, находясь при нем, остаться верным самому себе. Дальше он об этом не высказывался, и я не хотела его спрашивать" ("Hedwig von Olfers, geb. von Staegemann, Ein Lebenslaui aus Briefen zusammengestellt", Bd. II. Berlin, 1914, S. 143). Эту цитату приводит в своей интересной статье о немецких знакомых Жуковского Д. Герхардт (Dietrich Gerhardt. Aus deutschen Erinnerungen an Zukovskij.- В сб.: "Orbis Scriptus. Festschrift f. D. Tschizewskij". Munchen, 1966, S. 257). О Гедвиге Штегеманн-Ольферс см.: "Allgemeine Deutsche Biographie", Bd. 35, 1893, S. 387. Несколько ироническое отношение к Жуковскому и его роли при "дворе Лаллы Рук", проглядывающее между приведенными выше строками письма Штегеманн-Ольферс, находит аналогию в более чем сдержанном отзыве о Жуковском самой Александры Федоровны. В своих воспоминаниях она рассказывает: "В то же время <1817> я принялась серьезно за уроки русского языка; в учителя мне был дан Василий Андреевич Жуковский, в то время уже известный поэт; но человек он был слишком поэтичный, чтобы оказаться хорошим учителем. Вместо того чтобы корпеть над изучением грамматики, какое-нибудь отдельное слово рождало у него идею, идея заставляла искать поэму, а поэма служила предметом для беседы; таким образом проходили уроки. Поэтому русский язык я постигала плохо, и несмотря на мое страстное желание изучить его, он оказывался настолько трудным, что я в продолжение многих лет не имела духу произносить на нем цельных фраз" ("Имп. Александра Феодоровна в своих воспоминаниях".- "Русская старина", 1896, No 10, с. 32-33).
   47 Н. И. Черняев. Критические статьи и заметки о Пушкине, с. 61-64.
   48 Пушкин, т. VI, с. 637. Эта строфа, по-видимому, должна была следовать за строфой XXX 8-й главы "Евгения Онегина". Официально Пушкин представлялся императрице 8 апреля 1834 г., о чем говорится и в его дневнике, но знакомство с ней, вероятно, произошло раньше, в 1831 г., в Царском Селе. См. о ней и об отношении к ней Пушкина у Б. Л. Модзалевского в примечаниях к "Дневнику" Пушкина (Пг., 1923, с. 134-135) и В. Ф. Саводника к московскому изданию того же "Дневника" (М., 1923, с. 231-232). Приведенная отброшенная строфа из "Евгения Онегина" была поводом для различного рода недоразумений. О ней вспомнил, например, К. Г. Паустовский в романе "Дым отечества" (М., 1964, с. 18); однако эпизод появления Лаллы Рук на берлинском празднике 1821 г., утвердивший прозвище Лаллы Рук за русской императрицей, был забыт настолько прочно, что в романе Паустовского он совершенно запутан и рассказывается с самыми неожиданными ошибками. Очевидно, путая Лаллу Рук - героиню "восточной повести" Мура - с авантюристкой 40-х годов Лолой Монтес, Паустовский пишет о героине своего романа: "Таня читала о гибели пленительной комедиантки Марион Делорм, об испанской рыжеволосой артистке Лале Рук (!), упавшей на колени перед Рихардом Вагнером (!). В томике Пушкина она нашла в примечаниях две строки из "Евгения Онегина", выброшенные поэтом, но спасенные одним из его почитателей: "и в зал, как лилия крылатая, колеблясь, входит Лала Рук". То, что она считала выдумкой писателя, оказалось правдой - Лала Рук была в России (!) и ее видел Пушкин" (!). Удивительно как много несообразностей нагромождено всего лишь в нескольких, приведенных выше строках. Писатель не только спутал Лолу Монтес с Лаллой Рук, но последнюю он счел не героиней поэмы, а историческим лицом, что и дало ему возможность познакомить индийскую принцессу с Пушкиным в Петербурге! Равным образом, имея в виду Лолу Монтес, он заставил ее упасть на колени перед Рихардом Вагнером, а не перед Берлиозом. Лола Монтес (1820-1861) пользовалась громкой, но скандальной известностью в 40-50-х годах; эта испанская танцовщица была фавориткой баварского короля Людвига I, который всецело подчинялся ее капризам. В 1848 г., после отречения короля, она вынуждена была покинуть Германию и поселиться в Лондоне. Еще до того повесть о ней ("Лола Монтес", 1847) написал А. В. Дружинин; ее упоминали В. П. Боткин в "Письмах об Испании" (письмо III), Герцен в "Выломи думах", Чернышевский в повести "Алферьев" и в "Повестях в повести" и т. д.
   49 "Лалла Рук" Жуковского датируется 27 (15) января - 7 (19) февраля 1821 г.; следовательно, это стихотворение закончено на другой день после того как он кончил свой перевод "Явления поэзии в виде Лаллы Рук" - 18 (6) февраля того же года; "Стихи m-lle Stagemann" упомянуты Жуковским в дневнике 1 (13) февраля 1821 г.
   50 "Бумаги В. А. Жуковского. Разобраны и описаны И. А. Бычковым. Прилож. к "Отчету ими. Публичной библиотеки за 1884 г.", с. 99-100.
   51 Это указание И. А. Бычкова неточно. Перевод "Баллады, в которой описывается, как одна старушка ехала на черном коне вдвоем и кто сидел впереди" Р. Саути действительно сделан был Жуковским в октябре 1814 г., но долго оставался ненапечатанным вследствие цензурных запрещений, чем и объясняется нахождение списка этого перевода в поздней тетради поэта. В середине 1820 г. Жуковский вновь представил переведенную им балладу в цензурный комитет с просьбой о позволении напечатать ее в "Московском телеграфе" под новым заглавием "Ведьма", но она была снова запрещена "как пьеса", в которой дьявол торжествует над церковью, над богом" ("Русская старина", 1887, No 11, с. 485). В первый раз Жуковскому удалось напечатать ее лишь в четвертом издании своих "Стихотворений", вышедших в Петербурге в 1835 г. (ср.: "Временник Пушкинской комиссии, 1966". Л., 1969, с. 25-26).
   52 Самуэль Генрих Шпикер (S. H. Spiker, 1786-1858) был переводчиком "Макбета" Шекспира, переводил также произведения В. Скотта, В. Ирвинга и др. См. о нем: "Allgemeine deutsche Biographies, Bd. 35 (1893), S. 164-166.
   53 "Бумаги В. А. Жуковского", с. 103.
   54 Dietrich Gerhard t. Vergangene Gegenwartigkeiten. Gottingen, 1966, S. 31 (немецкий текст Шпикера из альбома рисунков Гензеля и русский перевод Жуковского приведены здесь параллельно).
   55 А. Ю. Якубовский. Восстание Муканны - движение людей в "белых одеждах".- В сб.: "Советское востоковедение", т. V. М.-Л., 1948, с. 35-54 (в этой статье, основанной на первоисточниках, поэма Мура не упоминается); Б. Г. Гафуров. История таджикского народа в кратком изложении, т. I. Изд. 2-е. М., 1952, с. 147-152.
   56 Исследований об источниках "Лаллы Рук" и, в частности, первой входящей в ее состав поэмы, сколько знаем, не существует. Мы полагаем, что важнейшим из них, при создании "Покровенного пророка Хорасана", был знаменитый труд французского ориенталиста XVII в. Бартелеми д'Эрбело (d'Herbelot) "Bibliotheque orientale ou Diction-naire uaiversel, contenant tout ce qui fait connaitre des peuples d'Orient. Paris, 1697). В примечаниях к своей поэме Мур несколько раз ссылается на книгу д'Эрбело, в частности, приводя оттуда цитату, излагающую учение Муканны о метемпсихозе. Из той же к

Другие авторы
  • Гримм Эрвин Давидович
  • Зиновьева-Аннибал Лидия Дмитриевна
  • Ландсбергер Артур
  • Кизеветтер Александр Александрович
  • Красницкий Александр Иванович
  • Михайлов А. Б.
  • Кутлубицкий Николай Осипович
  • Крайский Алексей Петрович
  • Брик Осип Максимович
  • Герье Владимир Иванович
  • Другие произведения
  • Державин Гавриил Романович - Д. Благой. Державин
  • Диккенс Чарльз - Битва жизни
  • Белый Андрей - Между двух революций
  • Добролюбов Николай Александрович - Повести и рассказы М. И. Воскресенского. Наташа Подгорич. Роман М. И. Воскресенского
  • Голицын Сергей Григорьевич - Скажи, зачем...
  • Шулятиков Владимир Михайлович - М. Авдеев
  • Гроссман Леонид Петрович - Россия Салтыкова
  • Блок Александр Александрович - Петроградский священник. О Блоке
  • Лондон Джек - Светлокожая Ли Ван
  • Колбасин Елисей Яковлевич - Иван Иванович Мартынов, переводчик "Греческих Классиков".
  • Категория: Книги | Добавил: Ash (10.11.2012)
    Просмотров: 515 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа