Дживелегов Алексей Карпович - Статьи для Литературной энциклопедии

   Алексей Карпович Дживелегов

  

  

   Оригинал находится здесь: Фундаментальная электронная энциклопедия.

   Составитель: В. Г. Есаулов, сентябрь 2006 г.

  

   СОДЕРЖАНИЕ:

  

   1. Аретино;

   2. Ариосто;

   3. Бокаччо;

   4. Гольдони;

   5. Гоцци;

   6. Данте Алигиери;

   7. Ренессанс;

   8. Тассо Торквато

  

   Приложение: Справка об А. К. Дживелегове.

  

  

---

  

  

  

   АРЕТИНО Пьетро [Pietro Aretino, 1492-1556] - итальянский писатель. Р. в тосканском городке Ареццо, сын бедного сапожника, юные годы провел в Перуджии, где пробовал учиться живописи, потом попал в Рим. Здесь началась его бурная карьера в доме самого богатого из римских банкиров, Агостино Киджи. Незадолго до смерти Льва X А. проник в Ватикан и обратил на себя внимание папы. К этому времени он успел уже прославиться как автор целого ряда остроумных и злых пасквинат, высмеивавших то одного, то другого из папских придворных. После смерти Киджи и Льва X А. должен был бежать из Рима, потому что новый папа Адриан VI, больно задетый его стишками в дни конклава, хотел расправиться с ним по-серьезному. Год спустя, когда Адриана VI сменил Климент VII [1523], А. вернулся в Рим, надеясь на покровительство нового папы. Но он ошибся. Впутавшись неосторожно в придворные интриги, он получил несколько ударов кинжалом и, не встретив со стороны папы готовности вступиться за него, снова покинул Рим. Через некоторое время, в 1527, он поселился в Венеции. Здесь началась жизнь, не похожая на ту, которую вел А. до сих пор. Слава его росла, со славою пришло богатство, и до конца своей жизни А. жил в кругу друзей (Тициан, Якопо Сансовино), окруженный учениками, почитателями, прихлебателями, любовницами, - как настоящий вельможа. В Венеции А. и умер.

   А. был первым из крупных европейских писателей, который создал себе положение исключительно благодаря литературному таланту и литературной ловкости. Его богатство создалось из его литературных гонораров, хотя эти гонорары иногда были несколько особенного свойства. До А. писатель мог существовать только при дворе какого-нибудь мелкого государя или вельможи. Его литературная деятельность должна была быть прославлением его покровителя. А. отверг покровителей, ушел от дворов, презрел меценатов, стал свободным публицистом. Именно в публицистике А. - его главное литературное значение. А. был очень плодовитым писателем. Он писал в стихах и прозе: героические поэмы, комедии, одну трагедию, лирические стихотворения всех видов, жития святых, диалоги всех видов, в том числе откровенно порнографические, giudizii, или сатирические предсказания и особенно письма. То и другое - сгусток блестящих памфлетов, коротеньких, но сильных, т. е. настоящая публицистика. По силе влияния на общество, по общественному значению письма и giudizii А. уже являются крупным общественным фактором не только итальянской, но и европейской жизни. Они знаменуют определенный этап в эволюции социальных отношений. Венецианский период в жизни А. - время католической и феодальной реакции в Италии. Свободная мысль была раздавлена. Торговля и промышленность пришли в упадок, буржуазия постепенно стала терять свое значение. Венеция была одиноким островом, где сосредоточилось все, что осталось от недавнего подъема в области науки, литературы, искусства. Только из Венеции итальянская буржуазия могла отстаивать свои позиции и пытаться завоевывать новые. А. был самым настоящим лидером итальянской буржуазной интеллигенции. Он вел борьбу во имя свободы мысли и человеческого достоинства. Он не боялся выступать против монархов крупных и мелких, обрушивался злыми сатирами и на Франциска I французского, и на имп. Карла V, и на оставшихся еще неистребленными итальянских тиранов. Правда, ближайшая его цель была элементарно корыстная. В этом отношении он был лишен каких бы то ни было принципов. Но вымогая и шантажируя, он утверждал значение публицистики такими средствами, какие его эпоха не считала недозволенными.

   Из других произведений А. его трагедия "Orazia" и пять его комедий - "Marescalco", "Cortigiana", "Ipocrito", "Filosofo", "Talanta" - пользовались при его жизни наибольшей популярностью, особенно комедии. В них, так же как и в знаменитых по своей непристойности диалогах "Raggionamenti", А. обнаруживает сочный пластический талант, умение лепить фигуры, давать яркие картинки быта, рисовать жанровые сцены. Другая особенность его таланта, менее видная современникам, чем потомству, - это способность ценить произведения искусства, с одной стороны, а с другой - умение передавать словами язык линий, красок, светотеней. У А. был глаз художника и настоящий дар критика искусства. Ни того, ни другого он не культивировал. Поэтому в его писаниях имеются лишь случайные, хотя и необыкновенно яркие следы этих черт его таланта.

  

   Библиография:

   По-русски этюд Дживелегова А. К. в "Голосе минувшего", кн. 1, 1913. Его же, "Всемирные сатирики и юмористы", "Вестн. ин. лит.", N 5, 1900.

   Более новые работы об А., свободные от прежних, почти суеверных ужасов пред его фигурою, принадлежат: Sinigaglia, Saggio di uno studio su P. A., Roma, 1882; Rossi V., Le pasquinate di P. A. ed anonime etc., Palermo, 1891; Luzio A., P. A. nei primi suoi anni a Venezia, Torino, 1888; Bertoni P., A. e le sue opere secondo nuove indagini, 1891; Gautier P., L'Aretino, 1895; Bertoni P., Un pronostico satirico di P. A., 1904.

  

  

   Дж. А. [Дживелегов А.] Аретино // Литературная энциклопедия: В 11 т. - [М.], 1929-1939. Т. 1. - [М.]: Изд-во Ком. Акад., 1930. - Стб. 226-228.

  

  

  

  

   АРИОСТО Лодовико [Lodovico Ariosto, 1474-1533] - итальянский поэт. Жизнь его целиком связана с Феррарой. Отец предназначал ему карьеру правоведа, но юноша, отказавшись почерпнуть какое-либо вдохновение в Дигестах, погрузился в изучение классиков; он настолько усвоил формы и размеры римской поэтики, что без труда писал какие угодно латинские стихотворения. Больше всего он любил свои книги и те настроения, которые в книгах черпались. Невзгоды Италии оставляли его спокойным и не мешали его латинским версификаторским опытам. Единственной его заботой был заработок. Он служит у кардинала Ипполито д'Эсте, затем у феррарского герцога Альфонсо. А. должен был заботиться об организации всякого рода празднеств при его дворе. В 1522 А. стал губернатором Гарфаньяны. Вернувшись оттуда, он построил небольшой домик, окруженный садиком и огородом, где и жил до конца жизни со своей подругою флорентинкой Алессандрой Бенуччи; у нее он учился чистой тосканской речи (в яз. А. было немало эмилианских провинциализмов). Последние годы он делил время между своими овощами и поэмой "Неистовый Роланд" (Orlando furioso), которой он занимался 25 лет [1507-1532]. Сюжет "Неистового Роланда" - сюжет каролингского эпоса, который в Италии уже давно стал обрабатываться в романтическом стиле поэм Круглого стола. В XII и XIII веках отдельные эпизоды этого цикла пелись сказителями северной Италии; в XIV в. они исполнялись жонглерами в тосканских городах; при Лоренцо Медичи Пульчи написал на этот сюжет своего "Морганте", а в 1486 Боярдо в Ферраре написал "Влюбленного Роланда". Поэма А. - вторая рыцарская поэма Феррары. Между ее окончательной редакцией и поэмой Боярдо прошло почти 50 лет. Еще через 50 лет Феррара получила свою третью рыцарскую поэму - "Освобожденный Иерусалим" [1581] Тассо (см.). И не случайно, что Феррара была родиною этих поэм, из которых две последние принадлежат к величайшим произведениям мировой литературы. Рыцарство, которое давно умерло за Альпами, о котором забыли во всех остальных государствах Италии, в Ферраре было живым бытом. Разумеется рыцарский быт Феррары XVI в. в очень многом отличался от рыцарского быта феодальной эпохи и чем дальше, тем больше пропитывался институтами и чертами торгово-капиталистической эпохи (казенные торговые монополии и пр.), но внешне держался очень стойко. Литература, стремившаяся удовлетворить вкусам наиболее влиятельной общественной группы, придворно-аристократической, естественно шла навстречу этим вкусам. Так делал Боярдо, так сделал А., который продолжал поэму своего предшественника и перенес к себе его главных героев. В поэме нет ни одного внесенного самим Ариосто эпизода: все заимствовано в романтическом цикле, у классиков (Вергилий, Овидий), в новеллистике. Это конечно не значит, что "Неистовый Роланд" лишен оригинальности, наоборот в мировой поэзии мало столь своеобразных произведений. "Неистовый Роланд" содержит три больших эпизода: нашествие мавров на Францию, безумие Роланда и роман Руджиеро и Брадаманты с сопровождающим его прославлением дома д'Эсте. Несмотря на то, что три главные эпизода сопровождаются бесконечным количеством второстепенных, отдельные части поэмы, большие и малые, спаяны в единую картину, носящую яркую печать гения А. Для своего читателя, для феррарского аристократа, А. говорит о том, чем должен быть рыцарь, и вместе с тем создает поэму, полную всеми очарованиями большого искусства. Уже Пульчи и особенно Боярдо внесли в повествовательную канву средневековых эпопей разработанный тосканскими поэтами психологический элемент. А. развил его с величайшим мастерством, и напр. рассказ о безумии Роланда дает такую потрясающую картину, подобную которой трудно найти в мировом эпосе. На поэму наложила печать эпоха. Когда А. придавал окончательную отделку "Роланду", Италия переживала время феодальной и католической реакции, и это становится заметным тотчас же, как только мы начнем сравнивать поэму А. с "Влюбленным Роландом" и особенно с "Морганте". Пульчи, дитя буржуазной и демократической Флоренции, Боярдо, умерший до наступления реакции в Италии, обращались со своим материалом по-другому, чем А. У А. император Карл уже не комическая фигура, как у его предшественников. У А. между христианскими и сарацинскими рыцарями есть разница, которой не было во "Влюбленном Роланде": сарацины у него не столь совершенные рыцари, как христиане. У А. была бы невозможна такая фигура, как созданный фантазией Пульчи чорт Остаротте, проповедующий свободную и терпимую философию религии. "Неистовый Роланд" не есть поэма феодальной и католической реакции в полном смысле этого слова, какою будет "Освобожденный Иерусалим": у А. слишком много широты и иронии.

   Из-за поэмы А. иногда склонны забывать о других его произведениях. А. написал, кроме небольшого количества лирических стихотворений, семь сатир, терцинами, в духе Горация, пять комедий в манере Плавта и Теренция, подчас с прямыми заимствованиями: "La Cassaria", "I Suppositi", "La Lena", "Negromante", "La Scolastica", из которых две первые первоначально были написаны прозой и лишь позднее переложены на стихи.

  

   Библиография: Bolza G., Manuale ariostesco, Venezia, 1866; Rajna Pio, Le fonti dell Orlando furioso, Firenze, 1876; Ferrazzi G., Bibliographia ariostesca, Bassano, 1881; Coppelli A., Lettere di L. A. (с большим введением), Milano, 1887; Campori G., Notizie per la vita di L. A., Firenze, 1896; Carducci G., L'Orlando furioso (Vita ital. nel Cinquecento, 1906); Azzolina L., Il mondo cavalleresco in Bojardo, A., Berni, Palermo, 1912.

  

   Дживелегов А. Ариосто // Литературная энциклопедия: В 11 т. - [М.], 1929-1939.

   Т. 1. - [М.]: Изд-во Ком. Акад., 1930. - Стб. 229-231.

  

  

  

  

  

   БОКАЧЧО Джованни [Giovanni Boccaccio, 1313-1375] - итальянский писатель, сын флорентинского купца и француженки. Отец хотел сделать из него купца. Это ему не удалось: мальчик потихоньку читал Данте и засыпал над торговыми книгами. Тогда старик решился на компромисс. Он отменил торговлю, но с удвоенной энергией стал настаивать на том, чтобы Б. засел за право. Это тоже был путь к доходной практической карьере. В 1330 суровый родитель привез Б. в Неаполь и оставил его там изощрять свои юридические способности на сочинениях Ирнерия и Аккурсия. Наставниками его он сделал несколько очень ученых и очень скучных юристов. Юноша был одарен живым умом, неисчерпаемым любопытством, наблюдательностью и очень скоро получил к праву отвращение, как прежде к коммерции. Он сбежал от своих юристов, познакомился с кружком гуманистов, попал через них ко двору короля Роберта Анжуйского и тут расцвел. Роберт был сам книжный человек и в свободное время любил посочинительствовать и поупражняться в ораторском искусстве, а чтобы придать своему двору больше блеска, охотно привлекал одаренных людей. Б. сначала был немного ослеплен придворным блеском, но скоро к нему вернулось самообладание и он трезвым глазом стал оценивать все, что видел кругом. Купеческого дела он не любил, но психика его была насквозь психикой горожанина-купца. Он рос в трудное для Флоренции время, когда республике приходилось то и дело напрягать все силы, чтобы отстоять свою свободу и независимость. А так как врагами Флоренции были то император Генрих VII, то разные гибеллинские князья-тираны, - юноша успел решительно возненавидеть монархов и монархию. Это "свободолюбие" соответствовало интересам его класса. И ко времени своего приезда в королевский Неаполь Б. был уже проникнут крепким буржуазно-республиканским духом. Поэтому свои наблюдения при неаполитанском дворе юный купеческий сын осмысливал для себя, проверяя их на оселке своего республиканского чувства. Он скоро понял, что феодальная культура Неаполя, реставрированная французским рыцарством при анжуйцах, безнадежно дряхлеет, что она совершенно лишена того юного победного задора, которым кипела Флоренция. Результаты своих наблюдений и размышлений он изложил в своих ранних итальянских вещах. Но у него был еще один повод для их написания, более интимный - любовь. Он полюбил знатную даму, незаконную дочь короля Роберта, Марию Аквино - "Фьямметту" его поэзии, - некоторое время пользовался успехом у легкомысленной красавицы, но потом надоел ей и был забыт. До создания своего величайшего произведения - "Декамерона" - Б. пережил сложную эволюцию, отразившуюся как на содержании, так и на стиле названного произведения. Ему долго еще импонировали идеалы средневекового аскетизма, платонической рыцарской любви; перед ними он пытается оправдать любовь земную, чувственную как путь к небесной. Влияние Данте с его средневековой идеологией, с мистическими образами, аллегорическими видениями рыцарского романа и классической эпопеи сильно чувствуется в ранний период творчества Б.

   Ранних итальянских произведений Б. - семь: "Filocolo" [1338, кончена позднее], "Teseide" [1339], "Filostrato" [1340], "Ameto" [1342], "Amorosa visione" [1342], "Fiammetta" [1342], "Ninfale Fiesolano" [1345] - частью передают различные стадии его любви, частью формулируют социальный результат наблюдений Б. над феодальной культурой Неаполя с точки зрения его буржуазно-республиканского настроения. В этом и выразилось новое содержание, воплощенное в этих произведениях. Различными образами Б. говорит о том, что любовь и искусство даруют высшее благородство вчерашнему плебею, что он становится способным побеждать рыцаря на разных поприщах общественной и частной жизни, что культурный по-современному человек лучше сумеет оценить радости, которые дает любовь, и глубже почувствовать облагораживающую силу страданий, ею причиняемых. Б. сам доказал, как тонко был он способен понять душу женщины. В "Фьямметте" он первый поведал миру переживания женской души, а в "Филострато" он изобразил с необыкновенной чуткостью те муки, которые причиняет возлюбленному разлука с предметом любви. Его первое произведение - "Филострато" - "новелла в форме рыцарского романа" (Веселовский). Сюжет "Филострато" заимствован у средневекового поэта BenoНt de Sainte Maure. Следующее произведение - "Филоколо" - написано также на средневековый сюжет, в основе которого лежит византийская повесть. Форму морализующего видения, дантовский аллегоризм Бокаччо использовал в своем "Любовном видении". Чем дальше, тем больше в этих поэмах-романах образов античной мифологии, заимствований из древних авторов. В самой форме этих произведений отражается борьба двух миросозерцаний - аскетического, средневекового, феодально-церковного и нового, земного, буржуазного, которое автор стремится подкрепить и оправдать античной, языческой традицией.

   В заимствованные старые формы поэт вкладывает свое новое содержание - опыт человека новой городской культуры. Это содержание, мирское, светское, противоречит средневековым рыцарским и религиозным традициям и надолго уживается с античными реминисценциями. Необходимость создать новые формы для нового содержания привела Б. к созданию новых жанров: "Нимфы из Фьезоле" и "Амето" - начало пасторали в новой европейской литературе; "Тезеида" - поэма смешанного жанра - романтико-классического, в котором элементы античности причудливо чередуются и сочетаются со средневековыми (античные игры и турниры, древние герои и рыцари, языческие обряды); "Фьямметта" предвосхищает позднейший психологический роман.

   Чем определеннее становилось это новое содержание, вкладываемое Б. в старые формы, чем острее оно сознавалось поэтом, тем сильнее реалистический элемент вытеснял элементы аллегории и идеализации из его произведений.

   Бокаччо - создатель и мастер октавы (см.), соответственно этому нарастанию реализма обращается к прозе. Даже античные традиции, столь близкие Б., должны были с течением времени уступить новой форме прозаической новеллы - в "Декамероне", - более соответствующей реалистическим художественным заданиям поэта.

   В 1340 Б. покинул Неаполь с душой, разбитой изменой Марии. Он вернулся во Флоренцию, чтобы под небом родного города искать исцеления.

   Флоренция приближалась к самому критическому периоду своей истории. Через три года она должна была пережить потрясения, связанные с тиранией герцога Афинского, через пять - банкротство Барди и Перуцци, разорившее полгорода, а через восемь - ужасы "черной смерти". Социальная борьба непрерывно обострялась; возникали рабочие волнения, стачки, локауты - вплоть до восстания чомпи [1378], до которого Б. немного не дожил. Б. постепенно занял очень видное место в флорентинском обществе. Он был записан в члены одного из семи старших цехов и стал получать от правящей партии крупной буржуазии (la parte guelfa) одно за другим дипломатические поручения. Его республиканские убеждения остались неизменными. Он до конца жизни оставался враждебен монархическому принципу, и учение о тираноборстве нашло в нем одного из самых красноречивых идеологов. Ему принадлежит знаменитая фраза: "Нет жертвы более угодной богу, чем кровь тирана". По своим социальным взглядам Б. был близок к тому классу, для которого он работал как общественный деятель, как ученый, как писатель крупной буржуазии. Социальная борьба, которую вели в это время флорентинские рабочие, не вызывала в нем никакого сочувствия. Наоборот всякий раз, когда ему приходится говорить о рабочих в своих новеллах, он относится к ним то насмешливо, то даже с некоторым озлоблением.

   Эти настроения вызывались у Б. еще и тем, что он как гуманист и друг Петрарки считал интеллигенцию некоей аристократической республикой, связанной общностью высоких и недоступных толпе интересов, обязанной отгораживаться от невежественной "черни". Петрарка, с которым он познакомился около 1350 и тесно сблизился, деятельно поддерживал его в этом настроении и оно сделалось одной из наиболее типичных особенностей всего гуманизма. Как ученый и как писатель Б. делил время во Флоренции между гуманистическими занятиями и беллетристикой. Он написал ряд латинских произведений, в которых показал меру своей учености ("De genealogiis deorum gentilium", "De montibus, silvis, fontibus, lacubus etc.", "De claris mulieribus", эклоги), а в одном из них ("De casibus virorum illustrium") изложил свои политические взгляды формулами, заимствованными у Цицерона и других римских писателей. Римских писателей Б. знал хорошо, но он первый из гуманистов научился читать и по-гречески. Его обучил калабрийский грек Леонтий Пилат, и хотя знания, им приобретенные, были далеки от совершенства, но велико было моральное удовлетворение, ибо ни Петрарка, ни кто другой из современных гуманистов греческого языка не знали.

   Во Флоренции Б. написал и то произведение, которое ввело его в пантеон величайших мастеров мировой литературы, - "Декамерон" ("Il Decameron"). "Декамерон" примыкает к тем итальянским произведениям Б., которые были начаты в Неаполе, а закончены во Флоренции. Только то, что там было не вполне созревшим, здесь достигло величайшего мастерства. По форме "Декамерон" для итальянской прозы является тем, чем являются "Божественная комедия" и сонеты Петрарки для поэзии: он дал ей художественный язык. Б. недаром выбрал форму новеллы. Уже до него новелла становилась наиболее типичным лит-ым жанром города. И до него она уже отражала настроения общественных групп, которым принадлежала в городе руководящая роль. В руках Б., типичного горожанина-республиканца, новелла отчеканилась как литературная форма, отвечающая классовым интересам республиканской буржуазии. И если она и в дальнейшем продолжала сохранять эти настроения даже тогда, когда города стали подчиняться тиранам, - то этим новелла обязана могучему таланту своего первого настоящего классика. Только тогда, когда подкралась феодальная реакция, т. е. уже в XVI в., новелла начала уходить от типично-буржуазной, бокаччианской, окраски. Но в Италии она всегда оставалась связанной с городом и умерла, когда город в Италии перестал быть государством.

   Художественным поводом для написания "Декамерона" Б. была "черная смерть" 1348. Она дала обрамление. Семь девушек и трое молодых людей, убегая от чумы, поселяются в загородной вилле и устраивают себе красивую жизнь, непрерывный праздник во время всеобщего бедствия. В течение десяти (δεκα) дней каждый из десяти рассказывает по новелле. Эти сто новелл дают чрезвычайно разнообразную и богатую, притом ярко реалистическую картину быта и настроений современного общества. Большинство сюжетов Б. заимствовал, но обработка материала, типы, характеры - все это принадлежит самому Б. "Декамерон" - книга о любви, о любви низменной и высоко-благородной, веселой и трагической, пошлой и нежной, но всегда земной и всегда победной. Уже в "Amorosa visione" Б. пришел к тому выводу, что аскетические христианские добродетели непосильны для человека. "Декамерон" этот тезис разрабатывает подробно и настолько ярко, что после него уже не будет больше принципиальных споров о праве человека на любовь. Сокрушая аскетизм, Б. не касался христианской религии как таковой, но он не боялся обрушиваться на ее служителей всякий раз, когда в этом являлась художественная необходимость. В этом отношении он опять-таки шел навстречу духу городской культуры: для города монах, проповедывавший против лихвы, т. е. против промысла банкиров, против роскоши и сытой жизни, против быта городской буржуазии, был всегда персонажем чрезвычайно неприятным, более неприятным, чем рыцарь, - пугало ранних новеллистов, борьба с которым была уже позади, - или крестьянин, антагонизм с которым в богатой Флоренции не имел большого значения. Победная проповедь индивидуализма, этого главного мотива гуманистической доктрины, пропитывает "Декамерон" от начала до конца.

   Под конец жизни Бокаччо изменила его смелость в постановке больших вопросов культурной жизни. Он едва не поддался аскетическим увещаниям одного картезианского монаха. Он написал "Corbaccio", вещь, проникнутую почти аскетической ненавистью к женщине. Недостававшее ему душевное спокойствие он черпал лишь в общении с Петраркой и в публичных лекциях о "Божественной комедии", которые он читал по поручению Синьории и которые примыкали к его давним занятиям Данте ("Vita di Dante" написана в 1363 или 1364). Болезнь оборвала лекции на 17-й песне "Ада". Б. уехал в Чертальдо, родину отца, где и умер.

  

   Библиография:

  

   I. Фьямметта, перев. М. А. Кузьмина, СПБ., 1913; Декамерон, перев. (мастерски) акад. А. Н. Веселовским (последнее изд. с восстановленными цензурными пропусками), Л., 1927 (2 тт.) лучшее итальянск. издание с дополнениями Antonio Traversi, 1881-1882.

  

   II. Веселовский А., акад., Б., его среда и сверстники, СПБ., 1894-1895 (2 тт.); Landau M., B., sein Leben und seine Werke, Stuttgart, 1877; KЖrting G., B-'s Leben und Werke, Lpz., 1878; Hortis A., Studi sulle opere latine del B., Trieste, 1879; Crescini, Contributo agli studi su G. B., Torino, 1887; Rodoconachi E., B. poХte, conteur, moraliste, homme politique, P., 1908; Hauvette H., B., P., 1914.

  

   Дживелегов А. Бокаччо // Литературная энциклопедия: В 11 т. - [М.], 1929-1939.

   Т. 1. - [М.]: Изд-во Ком. Акад., 1930. - Стб. 553-558.

  

  

  

  

   ГОЛЬДОНИ Карло [Carlo Goldoni, 1707-1793] - итальянский драматург. Р. в интеллигентной венецианской семье, которая хотела видеть его юристом и заставляла изучать право. Но мальчик с ранних лет полюбил театр; в четырнадцатилетнем возрасте убежал из Римини, где обучался философии, и одно время разъезжал с труппой бродячих актеров; четыре года спустя был выгнан из училища в Павии за то, что написал сатирическую пьесу, в которой высмеял своих учителей. В конце концов он с грехом пополам получил степень доктора и вышел в адвокаты [1732]. Но адвокатурой Гольдони занимался мало и все более и более настойчиво пробовал свои силы в драматургии. В 1738 г. появляется его пьеса "Momolo cortesan", которую можно считать началом его настоящей драматургической деятельности. Правда, в ближайшие годы творчество Г. как драматурга было невелико и неблистательно. В 1748 г. он стал присяжным драматургом труппы Медебака. Вместе с последним Г. скоро устроился в Венеции. Родной город принял его с восторгом. Он пробыл там 14 лет [1748-1762] и при изумительной плодовитости раскрыл во всем блеске свой талант. Ему случилось в один год [1750] написать 16 комедий, причем в их числе были такие шедевры, как "Лжец", "Кофейня", "Семейство антиквара", "Бабьи сплетни". А между 1756 и 1762 он написал для антрепренера Вендрамина, к которому перешел от Медебака, еще около 60 комедий, в том числе трилогию "La Villegiatura", знаменитую "Baruffe Chiozzote" и обошедшую все европейские сцены "Трактирщицу" (Locandiera).

   Значительная часть этих комедий посвящена изображению венецианской жизни и написана на венецианском диалекте, которым Г. владел мастерски. Это - вообще лучшее из созданного им и прочнее всего держится на сцене до сих пор.

   В 1762 Г. убедился, что венецианская публика предпочла его реалистическим пьесам фантастические комедии Гоцци. Он не захотел пережить свою славу в родном городе и решил покинуть Венецию; воспользовавшись приглашением, Гольдони переселился в Париж. Он простился со своей публикой одной из самых своих красивых комедий "Una della ultime sere del Carnevale".

   В Париже он прожил 30 лет. Там продолжал писать комедии. Из них одна - "Le bourru bienfaisant", - написанная первоначально по-французски, принадлежит к числу лучших его вещей. Под старость он стал писать свои "Мемуары", которые навсегда останутся одной из наиболее ярких картин итальянского быта, театрального и литературного, и давал уроки итальянского языка. В последние годы своей жизни Г. жил в большой нужде. Конвент назначил ему пенсию, но Г. умер раньше, чем пенсия начала ему выплачиваться.

   В венецианский период Гольдони провел ту реформу, о которой мечтал. Он дал итальянской буржуазии именно такую комедию, которая была ей нужна. - В середине XVIII века итальянская буржуазия после двух с лишним веков вынужденного бездействия начала понемногу становиться на ноги. Вступив в ожесточенную борьбу с абсолютизмом, с господствовавшей аристократией, страстно отрицая ее привилегии, она требовала от литературы поддержки в этой борьбе, оправдания своих стремлений и укрепления своего классового самосознания. Новым запросам культурных слоев буржуазии не могла удовлетворять одряхлевшая комедия масок, развлекавшая преимущественно знать и простонародье. К этому времени она совершенно потеряла свой молодой творческий порыв, не давала ни новой выдумки, ни актеров прежней силы и явно повторяла то, что сто лет назад было отмечено печатью новизны и молодых достижений. Это понимали многие. И до Г. делались попытки реформировать старую комедию импровизации. Но из этих попыток ничего не выходило. Г. же блестяще выполнил то, что не удавалось другим.

   К цели своей он шел постепенно. "Momolo cortesan" была наполовину сценарием. В венецианских комедиях первых двух лет отводилось еще широкое место для импровизации. Но с 1750, когда Гольдони поставил свою пьесу-программу "Комический театр", он уже решительно отошел от сценарной техники. Порвать совершенно со всем тем, что в комедии масок когда-то было так дорого итальянскому зрителю, Г. однако не решился. Так он сохранил в своих комедиях наиболее популярные маски комедии импровизации. У него фигурируют и Панталоне, и Доктор, и Арлекин, и Бригелла, и Коломбина, и мн. др. маски. Но они редко сохраняют ту характеристику, которую пронесли через два века своей истории. И та переработка типов, которую Г. предпринял, включив в свои комедии старые маски, целиком подсказывалась его умением чутко улавливать господствующие общественные настроения. В обрисовке типов, унаследованных от комедии масок, прежде всего стала мягче сатира. Доктор из болтуна и пьяницы сделался добропорядочным отцом семейства, Бригелла из плута и мошенника стал солидным мажордомом или хозяином трактира и т. д. Панталоне у Г. вовсе не тот смешной старик, скупой и похотливый, каким проволокла его через всю Европу, подвергая колотушкам и осмеянию, комедия масок. У Г. Панталоне - почтенный пожилой купец, носитель лучших традиций венецианской буржуазии. В этой маске особенно отчетливо выражен морализующий характер комедий Г. Аристократы должны выслушивать ее наставления и проповеди вроде таких, как: "Будь добрым, и ты будешь благородным". Отрицая законность их привилегий, Панталоне говорит о "естественных" правах всех людей. Когда итальянская буржуазия, которая вновь начинала пропагандировать свои идеалы, смотрела комедии Г., она находила в них и поощряющую похвалу и ласковое поучение. Отвечая потребности своего класса в упрочении его классового самосознания и классовой самооценки, Г. внушает итальянской буржуазии мысль о ее духовном превосходстве над опустившимся, нравственно-испорченным дворянством и предостерегает против подражания ему. Так он осуждает богатых мещан за склонность к пустому светскому времяпрепровождению, за расточительность, вообще за "барские" пороки, ими перенятые ("Игрок", "Поэт-фанатик", "Трилогия", "О дачной жизни", "Тщеславные"). Его резко отрицательные типы (их у него немало), если не являются иностранцами, - все принадлежат к упадочному дворянству. Против него направлена всем своим острием буржуазная комедия Гольдони, ее социально-нравственная тенденция. Аристократы, поскольку они не порвали со своим классом, морально заклеймены как шулера, сплетники, паразиты. Резко изобличает Г. дворянскую спесь и невежество, легкомыслие и безнравственность дворянского брака, с его "друзьями дома", "чичисбеями", и т. п. Жестоко осмеяно противоречие претензий дворян их пошатнувшемуся материальному положению, новым экономическим условиям, характеризующимся преобладанием тех, кто знает счет деньгам и умеет их не только тратить, но и наживать. Итальянская буржуазия в комедиях Г. - необыкновенно здоровый - и морально и интеллектуально - класс, от верху и до низу. Ибо Г. идеализирует не только богатого купца, но и мелкого ремесленника, трактирщика, лавочника, гондольера, крестьянина, их женщин и девушек (особенно характерна Беттина в "Puta onorata"). В ряде пьес Г. славит буржуазные "добродетели" ("Английский философ", "Голландский врач", "Честный авантюрист" и т. д.), утверждая буржуазную этику.

   Такому социальному содержанию соответствует своя техника. Уже начиная с "Momolo", Г. понимал, что "нужно брать сюжеты, в которых разрабатываются характеры, ибо они являются источником хорошей комедии". Г. конечно превосходно знал, как комедия характеров разрабатывалась до него, главным образом у Мольера, но ему казалось неправдоподобным то, что Мольер в лучших своих комедиях ставит в центре один какой-нибудь характер: скупого, лицемера, мизантропа. С точки зрения Г. жизнь никогда не дает такой упрощенной схемы. В жизни всегда одновременно действует много характеров. И комедия, которая стремится производить впечатление, должна быть верным зеркалом жизни, следовать за нею по всем ее разнообразным извилинам. Вот почему в комедиях Гольдони мы всегда почти встречаем целый ряд характеров, не повторяющихся почти совсем, даже тогда, когда Г. берет старые маски: даже в них он пытается найти многообразие жизни. Его зависимость от повседневных жизненных наблюдений так велика, что им была создана комедия по поводу случайной встречи на площади св. Марка с продавцом восточных сладостей ("Le pettegolezze delle donne").

   Значение Г. на его родине определяется тем, что он положил начало итальянской буржуазной драме, искусно сочетав элементы итальянской народной комедии, с одной стороны, и французской комедии характеров, ее изощренной техники - с другой. Своим общеевропейским значением Г. обязан тем, что, многое почерпнув у Мольера, во многом уклоняется от него в сторону большего реализма, большей жизненной правдивости своих образов. Характеры "итальянского Мольера" более многообразны, менее схематичны, упрощенны, чем французского. Это признавали и современники. Еще Вольтер называл его "сыном и живописцем натуры", отмечал "естественность" его письма.

  

   Библиография:

  

   I. Из произведений Г. на русск. яз. переведено: Веер, Ком. в 3 д., перев. П. Боборыкина, в "Изящн. литературе" П. Вейнберга, 1882; Трактирщица, перев. А. Островского; Кофейня, перев. его же (см. "Полн. собр. сочин.", изд. "Просвещение", СПБ., 1905); Хозяйка гостиницы (Трактирщица), перев. Ф. Комиссаржевского, изд. "Польза", М., 1910 (2-е изд., М., 1913); Комедии, перев. И. и А. Амфитеатровых, предисл. и примеч. А. Амфитеатрова, 2 тт., изд. "Всемирная литература", Гиз, П., 1922; Collezione completa della commedie di Carlo Goldoni, 30 тт., Prato, 1819-1821; Opere complete, edite dal municipio di Venezia nel 2 centenario dalla nascita, vol. 20, Venezia, 1915.

  

   II. Фриче B. M., К. Гольдони (общественное значение его комедий), журн. "Голос минувшего", 1913, IV; Мокульский С., ст. о Гольдони в сб. "Театр", изд. "Academia"; Guerzoni, Il teatro italiano nel secolo XVIII, 1876; Rabany Ch., Carlo Goldoni, Le thИБtre et la vie en Italie au XVIII-e s., 1896; Caprin G., C. Goldoni, 1907; Gubernatis A., de, C. Goldoni. Corso di lezioni fatte nell' Univ. di Roma 1910-1911, 1911; Chatefield Taylor, Goldoni, 1913; Mantovani, C. Goldoni e il teatro di S. Luca a Venezia, 1885; Kennard S., Goldoni and the Venice of his time, N.-Y., 1920; Orsini Corti C., La Riforma teatrale di C. Goldoni, Como, 1920; Adamo F., La donna nel settecento e la donna del Goldoni, Girgenti, 1921; Maddalena E., Il viaggio del Goldoni in Francia, 1921; Amfiteatrof A. V., Goldoni e la commedia russa, "Rivista d'Italia", 1928, N 6.

  

   III. Spinelli, Bibliografia Goldoniana, 1884; Della Torre, Saggio di una bibliografia delle opere int. a C. Goldoni, 1908.

  

   Дживелегов А. Гольдони // Литературная энциклопедия: В 11 т. - [М.], 1929-1939.

   Т. 2. - [М.]: Изд-во Ком. Акад., 1929. - Стб. 589-593.

  

  

  

  

   ГОЦЦИ Карло, граф [conte Carlo Gozzi, 1722-1806] - итальянский драматург, р. в Венеции, в обедневшей патрицианской семье, деятельно культивировавшей интерес к искусствам и к наукам. Брат Карло, Гаспаро, был видным итальянским критиком и журналистом XVIII в. Г. рано вступил в число членов Академии Granelleschi, которая поставила себе целью восстановить классическую чистоту итальянского яз. В 1757 он напечатал памфлет "La Tartana degl' Influssi", направленный против комедий Гольдони и аббата Кьяри. Г. считал комедии Гольдони, больше десяти лет пользовавшиеся неизменным успехом, никуда негодными. Он находил в них бедность интриги, грубое копирование природы, а не изящное подражание ей, и упрекал Гольдони в том, что он слишком резко порывает с величайшим достижением итальянского театра, комедией масок (см.). Г. поставил себе задачею вернуть театр к принципам отвергнутой Гольдони "комедии масок". И он достиг своей цели главным образом введением элемента фантастики. Пьесы, которые заставляли венецианскую публику, в особенности социальные низы - лавочников, разносчиков, гондольеров, рыбаков - ломиться в театр, были полны изображением связи реального мира с фантастическим. В 1761 была представлена первая его "фиаба" (la fiaba - пьеса-сказка) "Любовь к трем апельсинам". В последующие четыре года Г. дал еще 9 "фиаб" ("Ворон", "Король-олень", "Женщина-змея", "Зеленая птичка", "Зобеида", "Турандот", "Счастливые нищие", "Синее чудовище", "Зеим - король джинов"). И в течение 25 лет венецианцы были во власти фантазий Г. Но затем отношение к нему изменилось как на родине, так и повсюду. Пьесы Гольдони, которые не собирали публики, когда Г. ставил свои "фиабы", после не сходили и до сих пор не сходят со сцены, интерес же к Г. возрождается лишь теперь, только благодаря театральным экспериментам в России ["Любовь к трем апельсинам" (Мейерхольда), "Женщина-змея" (Мчеделова), "Турандот" (Вахтангова)] и операм Казеллы и Прокофьева.

   Успех Г. был успехом чисто венецианским, в то время как успех Гольдони был успехом общеитальянским. Гольдони удовлетворял запросам театрального зрелища, сформировавшимся у итальянской буржуазии. Г. удовлетворял главным образом местным запросам буржуазии венецианской. Если итальянская буржуазия поднималась навстречу новым требованиям капиталистического развития, то венецианская буржуазия постепенно утрачивала прежние крепкие основы своей хозяйственной деятельности. Венеция в XVIII веке в значительной мере сделалась гостиницею для путешествующей и веселящейся Европы. В ней все мельчало. Культура, разлитая прежде во всех слоях общества, сосредоточивалась теперь на тоненькой верхушке, низы же буржуазии, как всегда в эпохи экономического упадка, все больше и больше опускались в тьму невежества и суеверий. Венецианское мещанство, особенно болезненно ощущавшее эту деградацию, могло найти утешение лишь в фантастике и мистике. Настроения мелкой буржуазии, бессильной, как и гибнущая аристократия, понять причины своих бед и выйти из тупика, все больше уподоблялись настроениям последней, представителем которой был Г. - противник французской, просветительной философии XVIII в., страстно отстаивавший старый порядок. Эта эволюция и подготовляла победу Г. над Гольдони. Она стала возможной благодаря превосходной труппе комедии масок, оставшейся без дела вследствие землетрясения в Лиссабоне и вернувшейся на родину. Во главе ее был старый Труфальдин (см.), Антонио Сакки, а среди актеров были первоклассные силы. Без такой труппы актеров-импровизаторов Г. не мог бы выступить, ибо его "фиабы" были построены по принципу комедии масок. В них оставалось очень много места для импровизации, а первая "фиаба" - "Любовь к трем апельсинам" - была не больше как подробным сценарием. Когда, 25 лет спустя, распалась труппа Сакки, стало некому играть в "фиабах" Г., а когда через несколько лет пушки генерала Бонапарта покончили и с независимой венецианской республикой - некому стало и смотреть "Женщину-змею" и "Короля-оленя". Венецианским лавочникам и гондольерам было тогда не до театральных сказок.

   С точки зрения конструкции, пьесы Г. представляют собой гротески. В них своеобразно сочетаются и бытовая комедия и фарс, и героическая трагедия, и мелодрама, и феерия. Они не всегда выдержаны стройно. Пафос в них часто сбивается на вялую риторику. Но в них есть своеобразная художественная правда, совершенно лишенная элементов натурализма, но в достаточной мере убедительная вследствие тесной связи с подлинной венецианской жизнью. Есть в произведениях Г. единство, создаваемое комическим элементом, привносимым старой комедией масок.

   Для романтиков "фиабы" Г. всегда были первоклассными произведениями. Они находили в них неисчерпаемый источник вдохновения. Недаром Шиллер перевел "Турандот", Гофман использовал мотив Г. в "Принцессе Брамбилле".

   Кроме "фиаб" Г. написал ряд других пьес, далеко не имевших того успеха, героико-комическую поэму "La Marfisa bizarra" [1772], "Memorie inutili" [1795], воспоминания о современной ему Венеции, о своей странной, но яркой и содержательной жизни и о своем творчестве. Умер он всеми забытый: понадобились специальные изыскания, чтобы установить год его смерти.

  

   Библиография:

  

   I. На русск. яз. переведены все фиабы и некоторые статьи, иллюстрирующие взгляды Г. на театр, но напечатано не все. См. "Сказки для театра", 2 тт., со вступит. статьей и примеч. Я. Н. Блоха, Гиз, П., 1923 ("Всемирная литература". Избр. сочин. К. Гоцци, 1722-1806, под общей ред. А. Л. Волынского); "Принцесса Турандот", Театрально-трагическая китайская сказка в 5 актах (третья студия МХТ им. Вахтангова), М. - Л., 1923 (роскошное изд. с многочисленными иллюстрациями).

  

   II. Rivelli F., Carlo Gozzi contro Goldoni nella "Marfisa bizarra", Lanciano, 1907; Ziccardi G., Le fiabe di Carlo Gozzi, "Giornale storico della letteratura italiana", v. 83, 1924.

  

   III. Levi C., Saggio di bibliografia degli studi critici su Carlo Gozzi, 1906.

  

   Дживелегов А. Гоцци // Литературная энциклопедия: В 11 т. - [М.], 1929-1939.

   Т. 2. - [М.]: Изд-во Ком. Акад., 1929. - Стб. 685-687.

  

  

  

  

   ДАНТЕ АЛИГИЕРИ [Dante, сокр. из Durante Alighieri, 1265-1321] - величайший итальянский поэт. Родом из Флоренции, принадлежал к городской знати среднего достатка; предком его был рыцарь Каччагвида, погибший во втором крестовом походе в 1147. По имени жены его Алагиеры был назван один из сыновей. Потомство Алагиеро стало зваться Алагиери или Алигиери. Отец Д., повидимому, был юристом. В семье еще жили феодальные настроения, хотя долгое пребывание в стенах большого торгового города заставляло эти традиции тускнеть. Школа дала Д. начатки знаний в рамках средневековых школьных программ, т. е. очень мало. Университета во Флоренции еще не было. Закладывать настоящие основы своих знаний Д. приходилось самому. Он читал все, что попадало под-руку, и перед ним понемногу начинал рисоваться его собственный путь ученого, мыслителя