Ешевский Степан Васильеви - Русская колонизация Северо-восточного края

  

  

   *) Эта статья была доставлена въ Редакц³ю, при слѣдующемъ письмѣ профессора К. Н. Безстужева-Рюмина:

   "М. Г. Препровождая въ вашъ журналъ статью покойнаго профессора Московскаго университета Степана Васильевича Ешевскаго, считаю не лишнимъ сказать нѣсколько словъ какъ о статьѣ, такъ и объ авторѣ ея.

   "Въ 1867 г., Ешевск³й былъ профессоромъ русской истор³и въ Казанскомъ университетѣ. Весною этого года, онъ прочелъ три публичныя лекц³и, выбравъ предметъ, который наиболѣе могъ интересовать мѣстное общество, а именно, колонизац³ю русскими сѣверо-восточнаго края Импер³и. Этнографическ³е вопросы постояло интересовали Ешевскаго: въ Казани онъ основывалъ этнографическ³й: музей; одною изъ послѣднихъ заботъ его жизни было устройство этнографическаго отдѣлен³я Московскаго музея; у него самого была недурная коллекц³я древнихъ вещей преимущественно изъ Б³арм³и (описаны въ Перм. Сборникѣ, кн. I) и Булгаръ, одинъ изъ московскихъ курсовъ (общ³й курсъ древней истор³и 1861-62 г.) онъ началъ этнографическимъ введен³емъ (которое и напечатано въ "Отеч. Зап." 1862 г. подъ заглав³емъ. "Этнографическ³е этюды"; посвященные общимъ вопросамъ, эти этюды заключаютъ однако въ себѣ въ видѣ примѣра кое-что заимствованное изъ предлагаемыхъ лекц³я); другой московск³й курсъ онъ посвятилъ этнограф³и римскаго м³ра (курсъ 1858 г.). Это сознан³е важности этнограф³и и желан³е показать все значен³е вопросовъ, входящихъ въ ея составъ, было второю причиною, по которой выборъ его остановился на этомъ предметѣ. Краткость срока (онъ прочелъ всего три лекц³и), недостаточность обработки предмета у насъ, и до сихъ поръ еще на вполнѣ укоренившагося, побудили его ограничиться общимъ очеркомъ. Очеркъ этотъ, не смотря на то, что, послѣ его прочтен³я, прошло почти десять лѣтъ, до сихъ поръ, по моему мнѣн³ю, не утратилъ своего интереса: онъ можетъ служить какъ бы программою для будущихъ изслѣдован³й этого въ высшей степени интереснаго края. Конечно, новый изслѣдователь можетъ прибавить нѣкоторыя новыя черты: хоть бы объ отношен³и московскаго правительства къ мѣстному дворянству, на что есть указан³я въ сборникѣ Актовъ г. Мельникова, которыя изданъ послѣ, но едвали, судя по упоминан³ю имени г. Мельникова въ одномъ мѣстѣ статьи, не былъ извѣстенъ Ешевскому до издан³я, или о понизовской вольницѣ, на что есть указан³е въ статьяхъ г. Мордовцева, превосходномъ опытѣ обработки мѣстныхъ матер³аловъ. Во всякомъ случаѣ, общ³я черты чрезвычайно мѣтко и вѣрно указаны въ очеркѣ Ешевскаго. Объединяющая сила Великорусской отрасли великаго Русскаго племени, которой - если позволительно такъ выразиться - суждено было первой стать оплотомъ и центромъ тяжести славянства, ярко выступаетъ на страницахъ этого очерка: да, великорусское племя есть племя смѣшанное - готовъ сказать каждый - но потому оно и великое племя: само собою безъ помощи (иногда даже съ противодѣйств³емъ администрац³и) оно успѣло ославянить населен³е огромнаго пространства. Побѣда христ³анскаго и европейскаго начала надъ степными кочевниками - вотъ самая любопытная сторона Русской истор³и; а главное поле битвы - сѣверо-восточный край и Сибирь; уже съ опытомъ, вынесеннымъ изъ этой мѣстности, и оградивъ себя отъ востока, русское государство и русск³й народъ обратился къ югу на Новоросс³ю. Кромѣ этого общаго вывода о колонизаторскихъ способностяхъ великорусскаго племени и значен³е этой струи въ его истор³и, можно сдѣлать еще много другихъ выводовъ изъ краткаго очерка, представленнаго Ешевскимъ, напр., о томъ инстинктѣ, который руководилъ въ этомъ вопросѣ московскимъ правительствомъ, о его чисто-великорусскомъ умѣн³и обезпечивать свое владычество въ покоренныхъ странахъ, и томъ вредѣ, который принесло намъ крѣпостное право, заимствованное отъ Польши, и о томъ, какъ умѣлъ русск³й человѣкъ найти выходъ и изъ него; на многое другое можно бы еще было указать, но все это легко увидитъ самъ читатель.

   "Въ заключен³и, позволю себѣ сказать нѣсколько словъ о самомъ Ешевскомъ; болѣе же подробныя библ³ографическ³я свѣдѣн³я о немъ надѣюсь сообщить вамъ для одной изъ слѣдующихъ книжекъ. Мы слишкомъ скоро забываемъ своихъ дѣятелей и рѣдко-рѣдко рѣшимся помянуть ихъ добрымъ словомъ; а стоить помянуть такого человѣка, какъ Ешевск³й, который страстно и глубоко былъ преданъ дѣлу науки въ Росс³и, который по своей живой, впечатлительно природѣ всѣмъ интересовался, обо всѣмъ хотѣлъ имѣть точныя свѣдѣн³я и составить самостоятельное понят³е, который умѣлъ наконецъ возбудить къ себѣ сочувств³е учащейся молодежи вездѣ, гдѣ онъ ни былъ, и быть ей истинно-полезнымъ и совѣтомъ и книгами, далеко не ограничивая своей дѣятельности профессора одними лекц³ями. Еслибы только тѣ изъ ученыхъ, которые внесли новое начало въ науку, заслуживали признательной памяти, тогда бы пришлось говорить весьма о немногихъ, и, мало того, пришлось бы быть крайне несправедливымъ ко многимъ честнымъ, умнымъ и энергичнымъ дѣятелемъ, которые всю жизнь свою положили "въ буть", подъ здан³е образован³я своей страны, какъ часто говаривалъ покойный, этимъ его словомъ всего лучше можно охарактеризовать его дѣятельность.

   "С. В. Ешевск³й родился въ 1827 г. въ Кологривскомъ уѣздѣ Костромской губерн³и; учился сначала въ Костромской, а потомъ въ Нижегордской гимназ³и. Еще въ гимназ³и (особенно въ Нижнемъ, подъ вл³ян³емъ тогдашняго нашего учителя П. И. Мельникова) онъ началъ особенно любить истор³ю. Тѣ-же занят³я продолжались и въ университетѣ (сначала Казанскомъ, потомъ Московскомъ). Окончательно же предался онъ Всеобщей истор³и подъ вл³ян³емъ П. И. Кудрявцева; по окончан³и курса (въ 1850 г.), онъ былъ сначала учителемъ истор³и въ Николаевскомъ Московскомъ институтѣ; потомъ профессоромъ (съ 1853 въ Одессѣ, съ 1856 въ Казани, и съ 1858 въ Москвѣ).

   Въ этотъ промежутокъ онъ защитилъ свою диссертац³ю на магистра: "кай Сол³й Аполлинар³й Сидон³й", которая вызвала превосходную реценз³ю к³евскаго профессора Деллена, присуждавшаго ей Демидовскую прем³ю. Въ 1859 г., онъ поѣхалъ за границу и вернулся въ Москву въ 1861 г. Въ послѣдн³е годы, здоровье его, никогда не бывшее крѣпкимъ, начало слабѣть. Осенью 1864 г., послѣ трехмѣсячнаго пребыван³я за границей, онъ былъ проѣздомъ въ Петербургѣ, и показался мнѣ крѣпче; но кто было обманчиво: въ маѣ 1866 г. его не стало. Не буду здѣсь перечислять трудовъ Ешевскаго; въ подробномъ очеркѣ, я представлю полную картину его учено-литературной дѣятельности; скажу только, что послѣ него осталось нѣсколько составленныхъ курсовъ, изъ которыхъ нѣкоторые могутъ появиться на страницахъ вашего журнала, а полное собран³е его сочинен³й будетъ издано въ Москвѣ.

   Въ слѣдующихъ книжкахъ журнала будутъ помѣщены друг³я двѣ статьи покойнаго С. В. Ешевскаго; уже поступивш³я въ Редакц³ю. Ред.

  

   Едва ли возможенъ въ настоящее время споръ о важности этнографическихъ вопросовъ для истор³и. Чѣмъ глубже проникала мысль историковъ въ изучен³и минувшихъ судебъ человѣчества, чѣмъ полнѣе и многостороннѣе было это изучен³е, тѣмъ ощутительнѣе становилась необходимость воспользоваться богатыми свѣдѣн³ями, которыя даются современнымъ состоян³емъ наукъ естественныхъ. Пока на первомъ планѣ стояли событ³я внѣшней, политической жизни народовъ, сознан³е этой необходимости не могло возникнуть. Войны, дипломатическ³я сношен³я, измѣнен³я въ сферѣ законодательной легко изучить безъ пособ³я естествовѣдѣн³я. Даже вопросы о происхожден³и народовъ, о родствѣ ихъ между собою, такъ сильно занимавш³е умы ученыхъ прошедшихъ столѣт³й, не наводили ихъ на мысль искать разрѣшен³я не въ однихъ болѣе или менѣе произвольныхъ филологическихъ сличен³яхъ, не въ одномъ собран³и и сводѣ цитатъ изъ древнихъ писателей. Путемъ сравнительнаго языкознан³я можно было дойдти до многихъ важныхъ выводовъ, но въ то время, когда лучш³е умы мучительно напрягались надъ вопросами о происхожден³и, сравнительная филолог³я, какъ наука, еще не существовала. Она возникла только въ настоящее время, и была результатомъ развит³я тѣхъ же требован³й, которыя привели къ вопросу о значен³и породъ человѣческихъ. Сравнительная филолог³я ведетъ въ тотъ же таинственный м³ръ до-исторической древности, гдѣ одновременно совершался процессъ обособлен³я народностей и обособлен³я языковъ. Писанная истор³я, лѣтописи даютъ только самыя темныя отрывочныя извѣст³я объ этомъ до-историческомъ пер³одѣ, и, ограничиваясь изучен³емъ одной, такъ сказать, лѣтописной истор³и, невозможно составить себѣ какое-нибудь, по возможности, вѣрное понят³е. Писанная истор³я является въ народѣ только тогда, когда уже кончился этотъ образовательный процессъ, когда народъ созналъ уже себя, какъ конкретное цѣлое, отличное отъ всѣхъ другихъ народностей, когда выработались въ главныхъ своихъ основан³яхъ языкъ и неразрывно связанный съ языкомъ кругъ воззрѣн³я на окружающую природу и человѣка,- когда, однимъ словомъ, сложилась и отвердѣла та форма, тотъ физическ³й и нравственный типъ, который до конца его существован³я будетъ составлять его исключительную особенность, и когда ослабѣла, если не вполнѣ уничтожилась, память о пути, о тѣхъ измѣнен³яхъ, которыми достигнутъ былъ этотъ результатъ. Отголоски, воспоминан³я пер³ода обособлен³й, доисторической жизни, заносятся въ лѣтопись какъ миѳъ, какъ сага или народное предан³е, внутренн³й смыслъ которыхъ затерянъ, быть можетъ, навсегда, хотя внѣшн³я черты саги сохраняются съ религ³ознымъ уважен³емъ.

   Однимъ изучен³емъ писанной лѣтописи нельзя глубоко проникнуть въ ту темную пору истор³и; а между тѣмъ вопросъ о народахъ стоитъ на очереди, обойдти его нѣтъ средствъ. Ген³альный Нибуръ высказалъ мысль о необходимости этнограф³и. Изслѣдован³я другихъ ученыхъ надъ истор³ею новыхъ европейскихъ народовъ показали всю важность племенныхъ отношен³й. Скрыто отъ поверхностнаго наблюден³я, но тѣмъ не менѣе глубоко-существенно значен³е борьбы разныхъ народностей, поставляемыхъ историческими обстоятельствами рядомъ одна съ другою. Вымиран³е цѣлыхъ племенъ, слѣдующее за столкновен³емъ ихъ съ другою расою, за принят³емъ ими чуждой цивилизац³и, подымаетъ страшный вопросъ: не таится ли въ самой организац³и извѣстныхъ племенъ ихъ способность въ той или другой формѣ образован³я? не обозначены ли природою заранѣе предѣлы, до которыхъ можетъ достигать умственное и нравственное развит³е извѣстной породы, способность ея воспринимать только извѣстныя идеи? не очерченъ ли заранѣе кругъ понят³й, изъ котораго нѣтъ выхода тому или другому племени? Со всѣхъ сторонъ слышны голоса о необходимости глубокаго изучен³я природныхъ услов³й для возможности пониман³я историческихъ судебъ какого нибудь народа. "Природа, говоритъ одинъ изъ датскихъ ученыхъ {Гинрихсенъ, въ его сочинен³и: Die Germanisten and die Wege der Geschichte. 1848.}, не есть только предшественница истор³и и театръ, на которомъ совершаются судьбы человѣчества; она постоянная спутница духа, съ которымъ дѣйствуетъ въ гармоническомъ союзѣ. Человѣкъ, какъ естественное конечное существо, и человѣчество, какъ конечный организмъ, подчинены съ начала вѣковъ ея великимъ неизмѣннымъ законамъ. Она дѣйствовала до начала истор³и и можетъ пережить ее. Изслѣдован³я извѣстнаго Эдварса доказали живучесть народныхъ типовъ, много столѣт³й послѣ того, какъ исчезло изъ истор³и и изъ памяти ихъ имя. Предъ пытливымъ взглядомъ опытнаго физ³олога, въ обликѣ жителей нѣкоторыхъ мѣстностей Франц³и, Швейцар³и и верхней Итал³и открылись черты кимирской и галльской физ³оном³й. Нужны исключительныя, едва ли попадающ³яся въ дѣйствительности, услов³я совершеннаго истреблен³я извѣстнаго племени для того, чтобы совершенно уничтожился, въ занимаемой имъ странѣ, его племенной типъ; чтобы въ далекихъ, отдѣленныхъ столѣт³ями, потомкахъ нельзя било узнать фамильнаго сродства съ давно забытыми предками, сходства не въ цвѣтѣ волосъ и кожи, но въ болѣе существенныхъ признакахъ, въ формѣ черепа, въ лицевомъ очертан³и. Черепъ съ кимирскаго кладбища I-го вѣка до Р. X. совершенно одинаковъ съ господствующею формою черепа населен³я извѣстныхъ частей Франц³и. Въ чертахъ польскаго еврея вы узнаете его родственное сходство съ тѣми плѣнниками, которыхъ влекутъ за собою Фараоны на барельефахъ луксорскихъ. Живучесть физическаго типа предполагаетъ и живучесть, хотя быть можетъ и не въ такой степени, типа нравственнаго. Соединен³е различныхъ народностей въ одинъ народъ, помѣсь различныхъ племенныхъ особей, видоизмѣнен³я народнаго типа и характера подъ вл³ян³емъ извѣстныхъ услов³й - вопросы первой важности для историка. Чистыхъ породъ ни мало найдемъ на сценѣ истор³и. Племена, сохранивш³яся отъ историческихъ примѣсей, какъ-то слабѣютъ и вымираютъ, какъ вырождаются тѣ аристократическ³я фамил³и, которыя допускаютъ браки, соединяясь только въ извѣстномъ ограниченномъ кругѣ. Изслѣдован³е и сколь возможно точное опредѣлен³е тѣхъ этнографическихъ элементовъ, изъ которыхъ сложился извѣстный народный тяпъ, разложен³е этого типа на его составныя части дастъ ключъ въ уразумѣн³ю многихъ темныхъ сторонъ его истор³я, объяснитъ многое, что было до сихъ поръ скрыто отъ самой настойчивой пытливости. Характеръ современнаго француза рѣзко отличается отъ каждой народности, изъ соединен³я которыхъ образовалась французская нац³я. Французъ не кельтъ, не иберъ, не германецъ, и не римлянинъ, но у него въ образован³и его типа можно различить, такъ сказать, количественное вл³ян³е того или другого образовательнаго элемента. Быть можетъ, не одно явлен³е изъ сферы умственной и нравственной жизни народа объяснится только помощ³ю фотографическихъ соображен³й. Народы романскаго племени упорно держатся за католицизмъ. Протестантство особенно крѣпко пришлось къ племенамъ германо-славянскаго происхожден³я. Однимъ вл³ян³емъ болѣе или менѣе случайныхъ обстоятельствъ трудно объяснить этотъ фактъ, точно также какъ трудно объяснить, почему краснокож³я племена Сѣверной Америки вымираютъ черезъ извѣстное число поколѣн³й, послѣ принят³я ими европейской цивилизац³и, неразлучной съ христ³анствомъ. Одни племена отличаются упорствомъ въ хранен³и своего народнаго типа, друг³я легко перерождаются и принимаютъ на себя характеристическ³я черты другой народности.

   Особую важность пр³обрѣтаютъ этнографическ³я изыскан³я, примѣнительно къ истор³и русскаго народа. На громадной равнинѣ сѣверо-восточной Европы сталкивались и перемѣшивались представители самыхъ различныхъ вѣтвей человѣческаго рода. Здѣсь не было физическихъ преградъ къ ихъ смѣшен³ю, не было услов³й для замкнутаго, изолированнаго существован³я, тѣхъ услов³й, которыми, напримѣръ, объясняется на Кавказѣ вѣковое сожительство на весьма тѣсномъ пространствѣ нѣсколькихъ различныхъ по происхожден³ю племенъ въ ихъ первобытной чистотѣ, со всѣми особенностями языка и быта. Различность способствовала здѣсь слит³ю, объединен³ю. Вопросъ былъ только въ томъ, подъ вл³ян³емъ какой народности совершится это объединен³е. Племя славянское встрѣчалось здѣсь съ огромнымъ племенемъ финскимъ, почти сплошною массою занимавшемъ весь сѣверъ и сѣверо-востокъ этой равнины, и съ племенемъ монгольскаго и тюркскаго происхожден³я. Ясныя историческ³я свидѣтельства говорятъ о временномъ пребыван³и на равнинѣ европейской Росс³и племенъ кельтическихъ и германо-скандинавскихъ; но если бы и не было этихъ свидѣтельствъ, изслѣдован³е языка русскаго заявило бы неопровержимыя доказательства въ пользу тѣснаго когда-то сближен³я съ ними, въ пользу обмѣна словъ и понят³й. Можно прослѣдить исторически распространен³е славяно-русской народности на сѣверо-востокѣ европейской Росс³и, поглощен³е этой народност³ю другихъ народностей; а это распространен³е русскаго племени на счетъ другихъ народностей имѣетъ всем³рное историческое значен³е. Въ немъ заключается не одно количественное увеличен³е русскаго племени, не одно приращен³е его матер³альной силы, а побѣда европейской цивилизац³и надъ Востокомъ. Каждое финское или монгольское племя, распространившееся, такъ сказать, въ русской народности, поглощенное ею, представляетъ пр³обрѣтен³е для всей великой семьи народовъ европейскихъ, которымъ ввѣренъ Провидѣн³емъ двойной свѣточъ христ³анства и образован³я, и которымъ предназначено идти во главѣ развит³я человѣчества. Принимая въ себя чуждыя племена, претворяя ихъ въ свою плоть и кровь, русское племя клало на нихъ неизгладимую печать европеизма, открывало для нихъ возможность участ³я въ историческомъ движен³и народовъ европейскихъ. Въ этомъ отношен³и Русь была тѣмъ же передовымъ бойцомъ за Европу противъ Аз³и, какимъ была она, принявъ на себя первые удары страшнаго монгольскаго нашеств³я, грозившаго снести съ лица земли только что образовавш³яся и еще не окрѣпш³я начала европейской гражданственности, Русское племя сдержало волны аз³ятскихъ кочевниковъ, заставило ихъ отхлынуть назадъ и пошло вслѣдъ за отливомъ, намѣчая мечемъ и плугомъ границы Европы отъ Аз³и, распространяя предѣлы европейской территор³и на счетъ Востока. Важное значен³е вооруженной борьбы Руси съ Аз³ей оцѣнено и признано всѣми; но велик³е результаты мирнаго завоеван³я менѣе ясны, хотя ихъ слѣдств³е несравненно многозначительнѣе. Русское племя не отличалось исключительност³ю и нетерпимост³ю. Его распространен³е не уничтожало тѣхъ племенъ, которыя встрѣчались ему на пути. Племена финнск³я, на счетъ которыхъ особенно распространялась русская народность, не исчезали съ лица земли, не вымирали приходя съ ней въ соприкосновен³е, какъ гибнутъ племена Сѣверной Америки при столкновен³и съ англо-саксонскою расою, какъ вымираютъ туземцы Океан³и, вслѣдств³е поселен³й между ними европейцевъ. Чужеродцы не обращались въ рабовъ, не причислялись къ существамъ низшей породы, не истреблялись огнемъ и мечемъ; на памяти истор³и нѣтъ истребительныхъ стремлен³й русскаго племени. Процессъ сл³ян³я совершался путемъ мирнымъ, естественнымъ. На чисто-славянской основѣ ложатся обрусѣвш³я племена финнскаго и аз³ятскаго происхожден³я, принявш³я съ христ³анствомъ и русск³й языкъ и русск³е нравы. Тамъ, гдѣ русская народность соприкасалась съ народност³ю, уже рѣзко обозначенною, крѣпкую народностью, съ племенемъ въ религ³озныхъ вѣрован³яхъ сознававшихъ основу своей особенности, оно и тамъ не пыталось насильственно сломать это упорное сопротивлен³е. Лучшимъ доказательствомъ служатъ татарск³я поселен³я въ губерн³яхъ Рязанской, Костромской, Виленской, Гродненской, Минской и т. д., сохранивш³я до сихъ поръ и свою вѣру и свои обычаи, не смотря на то, что со всѣхъ сторонъ облегаютъ ихъ сплошныя массы русскаго населен³я. Чѣмъ дальше идемъ мы мысл³ю въ древнюю истор³ю русскаго племени, тѣмъ менѣе встрѣчаемъ слѣдовъ замкнутости, непр³язненнаго воззрѣн³я на племена чуждыя. Исключительность, недовѣрчивость къ иноземцамъ, сознан³е своей рѣзкой противуположности, выработались уже путемъ историческимъ, вслѣдств³е особенныхъ обстоятельствъ. Притомъ же это недовѣрчивое воззрѣн³е на чужеземцевъ и теперь обращено болѣе къ западу, нежели въ востоку, болѣе въ слѣдств³е религ³озной, чѣмъ племенной нетерпимости. И теперь нѣмецъ, принявш³й православ³е, становится въ глазахъ народа русскимъ. Припоминая русск³я фамил³и, принадлежащ³я или желающ³я принадлежать къ аристократ³и, легко убѣдиться, что нѣмцамъ, татарамъ и грузинамъ одолжены мы большею част³ю знатнѣйшаго русскаго дворянства. Этого легкостью восприниман³я въ себя чуждыхъ элементовъ, способностью вбирать ихъ въ себя, переработывая все это въ свою собственную народность, какъ нельзя лучше объясняется быстрое размножен³е русскаго племени, легкое его распространен³е по необъятному пространству отъ Балт³йскаго моря до Восточнаго Океана; объясняется также и то, что русское племя не есть чистое племя, а слѣдств³е соединен³я различныхъ народностей, подъ услов³емъ преобладан³я народности славянской: что въ племени русскомъ преобладающая стих³я есть стих³я славянская, въ этомъ также нѣтъ ни малѣйшаго сомнѣн³я. Съ самаго начала русской истор³и, среди постоянной борьбы съ востокомъ, наши предки неизмѣнно сохраняли всѣ основные признаки европейскаго происхожден³я, не утратили ни одной его существенной черти. Въ этой-то крѣпости хранен³я европейскаго типа, среди безпрерывнаго смѣшен³я съ племенами аз³ятскаго происхожден³я, и состоитъ величайшая заслуга русскаго народа; по этому-то каждый шагъ русскаго племени въ глубину Аз³и и становился несомнѣнной побѣдой европейской гражданственности. Чуждыя племена вливались въ народность русскую подъ услов³емъ принят³я ими главныхъ услов³й народности славянской и европейской.

   Другой вопросъ, видоизмѣнился ли первоначальный славянск³й типъ русскаго народа отъ воспринят³я имъ чуждыхъ элементовъ, или остался во всей чистотѣ? Налагая свою славяно-европейскую народность на племена чуждыя, претворяя ихъ въ себя, не подверглось ли русское племя нѣкоторому воздѣйств³ю со стороны подчинившихся ему низшихъ народностей? Русск³й народный типъ есть ли повторен³е общеславянскаго типа, или это есть нѣчто новое, какъ напримѣръ, типъ француза или англичанина, въ которыхъ легко отличить преобладан³е одной изъ первичныхъ основныхъ образовательныхъ стих³й, но легко также замѣтить и вл³ян³е остальныхъ элементовъ, а также слѣдуетъ признать и много такого, чего не отыщемъ ни въ одномъ образовательномъ элементѣ, и что было слѣдств³емъ ихъ соединен³я? Едва ли можетъ быть впрочемъ сомнѣн³е въ послѣднемъ. Приведемъ нѣкоторыя соображен³я. Населен³я губерн³й Московской, Владим³рской, Ярославской, Костромской, считаются безспорно лучшими представителями чисто великорусскаго типа. Въ губерн³и Владим³рской, инородцы составляютъ ¹/₅₄₁₉ часть всего населен³я; въ Московской, менѣе ¹/₁₄₆, но и это незначительное количество чуждой примѣси состоитъ изъ пришельцевъ цыганъ и нѣмцевъ, которыхъ можно встрѣтить по всему пространству обширной Росс³и, туземцовъ же не сохранилось ни малѣйшаго слѣда. Въ Ярославской губерн³и, инородцы составляютъ менѣе ¹/₅₃₈; въ Костромской, менѣе ¹/₂₆₈ всего населен³я; исключивъ изъ счета въ обѣихъ губерн³яхъ тѣхъ же нѣмцевъ и цыганъ, а въ Костромской сверхъ того и татаръ, какъ поселенцевъ позднѣйшихъ, мы найдемъ въ восточной части Костромской губерн³я на границахъ съ Вятскою небольшое число черемисъ, еще уберегшихся, благодаря своему положен³ю, отъ русскаго вл³ян³я, а въ западной части Ярославской еще незначительнѣйш³й остатокъ карелы, въ половину уже обрусѣвшей; все же остальное пространство 4-хъ губерн³й занято русскимъ населен³емъ и притомъ такимъ, въ которомъ по преимуществу полагаютъ чистѣйш³й типъ великорусскаго племени. Между тѣмъ на этой мѣстности, по единогласному свидѣтельству древнѣйшихъ русскихъ же источниковъ, сидѣли нѣкогда племена финнск³я, оставивш³я слѣды своего пребыван³я въ мѣстныхъ назван³яхъ урочищъ, рѣкъ и селен³й. Въ русскихъ лѣтописяхъ, въ народныхъ предан³яхъ нѣтъ и слѣдовъ воспоминан³й о нѣкогда бывшей борьбѣ финнскихъ туземцевъ съ славянскими насельниками, а еще менѣе о вытѣснен³и туземцевъ далѣе къ сѣверу и востоку или о ихъ истреблен³и. Притомъ, вытѣснен³е могло совершиться только въ такомъ случаѣ, если бы славянск³е насельники двинулись большою, сплошною массою въ это пространство, гоня передъ собою туземныхъ обитателей края. Такое движен³е не могло пройдти незамѣченнымъ, остаться безъ рѣзкаго слѣда въ народной памяти, если не въ лѣтописяхъ. Движен³я сплошною массою мы не находимъ и въ позднѣйшей колонизац³и русскаго племени, совершившейся на свѣжей памяти истор³и. Итакъ, туземное населен³е этихъ 4-хъ губерн³й не могло быть вытѣснено, еще менѣе истреблено. Чѣмъ же объяснить его исчезновен³е? Очевидно, ничѣмъ другимъ, какъ обрусен³емъ туземцевъ, слит³емъ ихъ съ славянскими поселенцами въ одинъ народъ, а въ этомъ случаѣ нельзя не предполагать ихъ участ³я въ образован³и народнаго типа, существующаго теперь въ этихъ губерн³яхъ.

   Ни одно племя, какъ бы оно ни стояло низко относительно образован³я, не можетъ вполнѣ отречься отъ своихъ естественныхъ, природныхъ свойствъ; сливаясь съ другою народност³ю, принимая въ себя ея характеристическ³я особенности, оно должно въ свою очередь передать ей нѣкоторыя черти своего типа. Болѣе внимательное этнографическое изучен³е населен³я вышеприведенныхъ 4-хъ губерн³й должно открыть ясные слѣды воздѣйств³я финнскаго элемента, его участ³е въ образован³и народнаго типа. Что славянская народность, поглощая въ себѣ друг³я народности, способна въ свою очередь принимать на себя довольно сильное ихъ вл³ян³е,- то доказываетъ наблюден³е надъ населен³емъ Архангельской губерн³и. За исключен³емъ крайняго сѣвера, занятаго съ одной стороны лопарями, съ другой - самоѣдами, до западной стороны, гдѣ живутъ карелы, уже част³ю подвергш³еся вл³ян³ю русской народности, все пространство Архангельской губерн³и занято чисто русскимъ населен³емъ. Извѣстный филологъ Кастренъ въ своихъ путевыхъ воспоминан³яхъ 1838-44 годовъ, изданныхъ по смерти его г. Шифнеромъ, представляетъ намъ различныя степени обрусен³я лопарей и финновъ. "Въ кругу русскихъ - говоритъ онъ о лопаряхъ, живущихъ около большой Мурманской дороги - тотчасъ узнаешь молчаливаго, угрюмаго лопаря; но, въ отношен³и къ другимъ лопарямъ, онъ уже почти русск³й и владѣетъ русскимъ языкомъ, какъ своимъ роднымъ; за отсутств³емъ своихъ пѣсенъ, онъ поетъ русск³я; русск³я игры, обычаи и нравы, наряды - уже приняты ими. Русское вл³ян³е сказалось въ хлопотливости, веселости, торговомъ духѣ этихъ лопарей, качествахъ несвойственныхъ тѣмъ изъ ихъ родичей, которые удалены отъ частыхъ сношен³й съ русскими." Тотъ же Кастренъ опровергалъ мнѣн³е о насильственномъ оттѣснен³я финнскихъ поселенцевъ съ береговъ Бѣлаго моря русскими пришельцами. Въ числѣ прочихъ доказательствъ онъ приводитъ слѣдующее: "Что русск³е поселились мирно, приняли въ себя народность финнскую, а не искоренили ея, то доказывается и чистотою русскаго языка архангелогородцевъ, наполненнаго финницизмомъ, и финнскимъ обликомъ, безпрерывно попадающимся подъ русскою шляпою". Любопытный примѣръ этой смѣси русскихъ съ туземцами представляютъ ижемск³е поселенцы, на притѣснен³я которыхъ такъ горько жалуются большеземельск³я самоѣды. Къ смѣси зырянъ и русскихъ, изъ которой образовались ижемцы, присоединились еще потомки нѣсколькихъ самоѣдскихъ семействъ, давно уже промѣнявшихъ кочевую жизнь на осѣдлую и породнившихся съ зырянами и русскими. Въ самомъ обликѣ отразилось вл³ян³е туземной примѣси, значительная степень уклонен³я отъ великорусскаго племени. Еще съ большею ясност³ю видно вл³ян³е смѣшен³я на юго-востокѣ. Кто не знаетъ, изъ какихъ разнородныхъ этнографическихъ элементовъ образовалось казачество на низовьяхъ Днѣпра по Дону и по Уралу? Самое имя Торковъ, Берендеевъ, Ковуевъ и другахъ племенъ тюркскаго происхожден³я, жившихъ въ К³евской губерн³я, исчезло изъ памяти народной, хотя въ лѣтописи нѣтъ слѣдовъ ихъ ухода или истреблен³я, и мног³я лица малоросс³йскаго казачества сильно напоминаютъ собою аз³ятск³й обликъ этихъ исчезнувшихъ народцевъ. Довольно рѣзкое отлич³е великорусскаго племени и малорусскаго, можетъ быть, объясняется развит³емъ постороннихъ примѣсей на общей обоимъ славянской основѣ. Не даромъ же сѣверо-восточная часть славянъ русскихъ рано уже начинаетъ отличаться по характеру отъ юго-западной. Не даромъ въ лѣтописяхъ давно уже замѣчены особенности въ характерѣ жителей разныхъ областей, особенности, отличающ³я, напримѣръ, рязанца отъ жителя области Суздальской, отъ москвича, а еще болѣе отъ смолянина или к³евлянина. Но допуская воздѣйств³е племенъ чуждыхъ на образован³е народнаго русскаго типа, мы считаемъ дѣломъ первой важности, каждое племя, част³ю уже поглощенное русскою народностью, изучить по возможности въ его чистотѣ, чтобы знать, что могло оно внести въ совокупность физическихъ и нравственныхъ признаковъ, составляющихъ теперь русскую народность. Этнограф³я инородцевъ, живущихъ въ предѣлахъ Росс³и или нѣкогда существовавшихъ тамъ, должна обратить на себя полное вниман³е русскаго историка; почти такъ, какъ становится важно прослѣдить истор³ю разселен³я русскаго племени среди племенъ чуждыхъ, ихъ первое знакомство и постепенное сближен³е. Отъ количественныхъ отношен³й зависитъ сила того или другого племенного вл³ян³я, равно какъ и отъ размѣщен³я равноплеменныхъ поселенцевъ относительно другъ друга.

   На этотъ разъ позвольте мнѣ обратить ваше вниман³е и разселен³е русскаго племени въ Восточной Росс³и, преимущественно по Волгѣ и Камѣ. На этомъ обширномъ пространствѣ поселен³е русскихъ совершилось уже на памяти истор³и. Его можно слѣдить част³ю по извѣст³ямъ лѣтописей, част³ю по памятникамъ юридическимъ и по предан³ямъ и воспоминан³ямъ самого народа. Здѣсь, кромѣ того, до сихъ поръ еще сохранились въ большей или меньшей чистотѣ остатки туземнаго населен³я и притомъ на разныхъ степеняхъ сближен³я ихъ съ русскимъ племенемъ. Въ то время какъ одни инородческ³я племена живутъ еще густыми массами, въ которыя мало проникла русская колонизац³я, и оттого яснѣе хранятъ на себѣ физ³ологическ³я особенности своего типа, свой бытъ и память о прежнихъ вѣрован³яхъ,- друг³я, уже подвергшись растворяющему дѣйств³ю русской народности, со всѣхъ сторонъ охваченныя русскими поселен³ями, являются въ отдѣльныхъ небольшихъ группахъ, раздѣленныхъ одна отъ другой широкими полосами русскихъ колонистовъ; третьи, наконецъ, представляютъ собою малочисленные осколки нѣкогда сильныхъ племенъ, остающ³еся только какъ бы за тѣмъ, чтобы служить доказательствомъ ихъ существован³я, обозначать предѣлы ихъ древняго распространен³я.

   Сѣверо-восточная часть Росс³и занята преимущественно племенами финнскаго, монгольскаго и татарскаго происхожден³я. На крайнемъ сѣверо-востокѣ тянутся, простираясь далеко за предѣлы европейской Росс³и, племена самоѣдск³я и народы югорск³е, къ которымъ причисляютъ вогуловъ и остяковъ; въ судьбѣ этихъ народовъ, въ ихъ происхожден³и много загадочнаго. Тамъ и здѣсь являются племена, о которыхъ спорятъ изслѣдователи, не зная къ которой изъ великихъ вѣтвей отнести ихъ. По древности обитан³я, по сравнительной важности, первое мѣсто принадлежитъ племени чудскому или финскому. Самое общее назван³е чрезвычайно неопредѣленно; еще неопредѣленнѣе его подраздѣлен³е. Раздѣлять на племена собственно финск³я, пермск³я и волжск³я принято извѣстнѣйшими нашими этнографами; этимъ удовлетворяется только первая потребность систематизировать, намѣтить, хотя внѣшнимъ, поверхностнымъ образомъ, раздѣльныя лин³и между племенами, родственными до языку и происхожден³ю, какъ-нибудь сгруппировать многочисленныя вѣтви, идущ³я, очевидно, отъ одного корня, но разошедш³яся уже весьма далеко другъ отъ друга, принадлежащ³я къ одной семьѣ, но во многомъ уже различныя. Даже и въ этой внѣшней группировкѣ согласны далеко де всѣ этнографы. Болѣе точнаго опредѣлен³я можно ждать развѣ только отъ дальнѣйшихъ изыскан³й, отъ болѣе полнаго и всесторонняго изучен³я этого племени и занимаемой нѣкогда имъ мѣстности. Тогда, быть можетъ, нѣсколько прояснятся, хотя въ общихъ чертахъ, историческ³я судьбы его.

   Финское или чудское племя - будемъ называть его этимъ общимъ, болѣе прочихъ принятымъ именемъ - мало чѣмъ заявило свое право на имя народа историческаго. Въ лѣтописяхъ другихъ народовъ встрѣчаются рѣдк³я о немъ упоминан³я. Хотя Тацитъ уже знаетъ финск³я племена, и у ²орнанда находимъ даже перечислен³е главныхъ племенъ, изъ которыхъ всѣ встрѣчаются въ нашихъ лѣтописяхъ, и мног³я существуютъ до сихъ поръ; но изъ народныхъ предан³й трудно извлечь что нибудь опредѣленное. Два пункта болѣе другихъ обозначаются въ таинственномъ сумракѣ, скрывающемъ судьбу финскаго племени. Съ одной стороны - племена нынѣшней Финлянд³и, съ замѣчательнымъ развит³емъ народной поэз³и, съ религ³ознымъ эпосомъ Калевалы, съ ясными остатками поэтически выработанной миѳолог³и. Тонкое пониман³е сущности поэз³и слышно во всѣхъ пѣсняхъ финляндцевъ. Трудно въ болѣе грац³озномъ образѣ высказать мысль объ истинномъ источникѣ поэтическаго вдохновен³я, какъ высказалась она въ пѣснѣ о мальчикѣ и Маналайнетѣ, которую приводитъ Кастренъ въ своихъ "Reiseerinnerungen." Но какой-то глубокой, неисходною скорбью отмѣчена каждая дума финна; грусть, снѣдающая сердце, составляетъ отличительную черту его характера. Эта грусть возвышаетъ его иногда до высокаго героизма, но въ самомъ героизмѣ проглядываетъ безвѣр³е въ будущность. Внутренняя созерцательность, сосредоточен³е въ самомъ себѣ - вотъ, существенное отлич³е финна отъ племенъ, его окружающихъ; но кто скажетъ, гдѣ таится причина этой всегдашней пасмурности, въ самой ли природѣ племени, въ историческихъ ли его обстоятельствахъ? Съ другой стороны - не менѣе загадочная страна Б³арм³я, игравшая такую важную роль въ разсказахъ о похожден³яхъ скандинавскихъ викинговъ. Великая Пермь, украина финскаго м³ра, тянувшаяся отъ Бѣлаго моря до Уральскихъ горъ, не даромъ славилась въ скандинавскихъ сагахъ. Арабск³е писатели знаютъ ее также,- правда, кажется, только по имени. Въ русскихъ лѣтописяхъ записаны походы туда новгородскихъ удальцовъ и мирныя торговыя сношен³я съ нею великаго Новгорода. Если ничѣмъ положительно нельзя доказать дѣйствительнаго существован³я сильныхъ, самостоятельныхъ князей Б³арн³яскихъ, о которыхъ говорить сѣверныя саги, если разсказы о богатствахъ храмовъ Б³арм³и, расхищенныхъ викингами, и преувеличены, тѣмъ не менѣе трудно отвергать довольно высокую степень матер³альнаго развит³я, которымъ пользовалась эта страна, ея обширныя торговыя сношен³я. Съ исхода IX вѣка, когда Отеръ разсказывалъ Альфреду Великому о своемъ знакомствѣ съ б³арм³йцами на сѣверной Двинѣ, до начала XIII столѣт³и идутъ положительныя извѣст³я о торговлѣ скандинавовъ съ Б³арм³ею. Св. Стефанъ Пермск³й нашелъ въ Перм³и богатые храмы и множество идоловъ, обвитыхъ тонкими пеленами. Извѣстные саги о храмѣ ²окалы въ нѣкоторой степени подтверждено неоспоримымъ свидѣтельствомъ русскаго святителя. Самая форма идола, какъ описываютъ ее баснословные разсказы сагъ, сходна съ тѣми безобразными каменными изваян³ями, которыя во множествѣ встрѣчаются подъ именемъ каменныхъ бабъ въ Сибири и по юго-востоку Росс³и. Чаша, которую видѣли викинги на его колѣняхъ, виднѣется почти на каждой каменной бабѣ. Металлическими находками, во множествѣ отрываемыми въ предѣлахъ Пермской губерн³и, доказывается обширная торговля и богатство жителей. Если драгоцѣнныя вещи и не носятъ на себѣ ясныхъ указан³й на мѣсто и время своего происхожден³я, то монеты являются на помощь изслѣдователю. Пермской губерн³и принадлежитъ находка древнѣйшимъ магометанскихъ монетъ, встрѣчающихся въ Росс³и. Кладъ, вырытый въ 1846 г. въ имѣн³и гр. Строганова, состоялъ изъ сосудовъ и монетъ двумя съ половиною столѣт³ями старше древнѣйшихъ монетъ, находимыхъ въ Росс³и. Въ 1851 г., въ министерство внутреннихъ дѣлъ доставленъ былъ другой кладъ изъ южной части Пермской губерн³и, состоявш³й изъ драгоцѣнныхъ вещей и монетъ скандинавскихъ, визант³йскихъ и индобактр³йскихъ, начиная съ половины V вѣка и оканчивая началомъ VII столѣт³я. Какимъ же путемъ образовалось это промышленное, торговое племя, это богатое государство Финское? Отвѣта на это нѣтъ въ истор³и; не узнаете обѣ этомъ и отъ прямыхъ потомковъ древнихъ б³арм³йцевъ, отъ зырянъ и пермяковъ, живущихъ въ числѣ 123,000 въ предѣлахъ губерн³й: Архангельской, Вологодской, Пермской и Вятской. Въ бѣдной жизни выродившися потомковъ ничто не напоминаетъ прежняго матер³альнаго благосостоян³я, и, кромѣ немногихъ разсказовъ о мѣстныхъ богатыряхъ, едва ли найдемъ что-нибудь въ ихъ предан³яхъ. Остаются однѣ могилы, въ которыхъ долженъ искать отвѣта на свои вопросы пытливый изслѣдователь. Если такъ мало положительныхъ свѣдѣн³й объ истор³и двухъ болѣе другихъ извѣстныхъ финскихъ племенъ, что же сказать объ остальныхъ!?

   Трудно опредѣлить крайн³е предѣлы, до которыхъ простиралось нѣкогда финское племя. Недостатокъ прямыхъ историческихъ свидѣтельствъ можно дополнитъ только болѣе или менѣе вѣроятными соображен³ями. Сѣверная полоса европейской Росс³и безъ всякаго сомнѣн³я была занята финскимъ племенемъ, которое отдѣлялось отъ береговъ Ледовитаго Океана скитальческими родами лопарей и самоѣдовъ. На югъ, она простиралась несравненно далѣе, чѣмъ можно судить по существующимъ теперь остаткамъ. Она принадлежала уже по лѣтописнымъ извѣст³ямъ къ м³ру финскому, но она едва ли была крайнимъ предѣломъ финскаго племени по направлен³ю къ юго-западу. По крайней мѣрѣ финск³я назван³я мѣстностей встрѣчаются даже на правомъ берегу Днѣпра. Еще дальше шло финское племя по направлен³ю къ юго-востоку; но здѣсь еще труднѣе обозначить даже приблизительные его предѣлы. Не говоримъ о финскомъ элементѣ въ древней Скиѳ³и; не говоримъ о неразгаданномъ до сихъ поръ государствѣ Хазарскомъ, въ которомъ Френъ хочетъ доказать чудское происхожден³е жителей, и гдѣ по крайней мѣрѣ предположить и часть финновъ въ числѣ другихъ племенъ, составлявшихъ подъ верховною власт³ю турецкаго племени и Хакана еврейской вѣры довольно странное политическое цѣлое. Новыя изыскан³я неожиданно представляютъ нѣкоторыя данныя замѣчательной важности. Въ 1807 г., въ двухъ селен³яхъ Нуркинскаго уѣзда въ Закавказьѣ оказалось малочисленное племя, называющее себя удины, по языку не имѣющее никакого сходства съ извѣстными племенами Кавказа. Географическое общество, такъ неутомимо собирающее этнографическ³я свѣдѣн³я, обратило вниман³е на это забытое племя. Послѣ напрасныхъ попытокъ объяснить языкъ удиновъ языкомъ другихъ кавказскихъ и закавказскихъ племенъ, Общество разослало словарь удинск³й по губерн³ямъ восточной Росс³и, и тогда оказалось сходство удинскихъ словъ съ словами языковъ мордвы и вотяковъ. Фактъ необыкновенно замѣчательный. Мордва одно изъ самыхъ южныхъ племенъ чисто финскихъ, сохранившихся отъ глубокой древности до нашего времени. Вотяки называютъ себя уды, удъ-муртъ; послѣднее слово сложное: муртъ значитъ человѣкъ. Племенное назван³е "удъ" оказывается общимъ и для финнскаго племени Вятской и Казанской губерн³и и для заброшеннаго въ Закавказьѣ неизвѣстнаго народца; но назван³е удовъ встрѣчается и въ другихъ мѣстахъ. Оно напоминаетъ собою древнее племя, упоминаемое Страбономъ, около рѣки Кумы, впадающей въ Касп³йское море, и назван³е многихъ мѣстностей въ Сибири: рѣку Уду, Удинское, Удск³й округъ и т. д. Сходство же языка закавказскихъ удиновъ съ вотяками-удами уже и теперь можетъ быть признано и можетъ быть подтверждено дальнѣйшимъ изучен³емъ и сличен³емъ обоихъ нарѣч³й. Этимъ и кромѣ того наблюден³ями надъ физическими свойствами и бытомъ удиновъ, вполнѣ можетъ быть доказано ихъ финнское происхожден³е, но тѣмъ и должно ограничиться. Рѣшить вопросъ, составляютъ ли удины осколокъ нѣкогда бывшаго на Кавказѣ исконнаго поселен³я финновъ, или, оторванные отъ главной массы финскаго племени, они были увлечены за предѣлы Кавказа какимъ нибудь великимъ народнымъ движен³емъ и составляютъ остатокъ пришельцевъ, среди чуждаго туземнаго населен³я? этотъ вопросъ можетъ рѣшить только какая нибудь счастливая случайность. Та и другая гипотеза могутъ одинаково оправдаться. Шли же финны подъ знаменами Аттилы, переселились же совершенно мадьяры отъ Урала въ древнюю Паннон³ю. Мы должны признать нѣкогда бывшее движен³е въ м³рѣ финскомъ: переходы и выселен³я предшествовали тому состоян³ю, въ которомъ находимъ мы въ настоящее время представителей этого племени. Отъ настоящаго ихъ быта далеко нельзя еще дѣлать посылокъ къ быту древнѣйшему. Современное состоян³е - слѣдств³е истор³и, а памятники говорятъ о нѣкогда бывшей, сравнительно высшей степени развит³я, съ которой сошли или были сведены племена восточныхъ финновъ. Далеко на юго-востокъ аз³ятской Росс³и тянулись слѣды ихъ пребыван³я. Чудск³я могилы, по Уралу и Алтаю, доказываютъ существован³е тамъ племени промышленнаго; чеканныя вещи изъ драгоцѣнныхъ металловъ, остатки древнихъ ножей, говорятъ o работахъ, къ которымъ неспособны племена, живущ³я теперь въ этихъ мѣстахъ. Въ Саянскихъ горахъ, по замѣчан³ю Кастрена, до сихъ поръ живутъ малыя финск³я племена, окруженныя племенами монгольскими и турецкими. Въ настоящее время, въ мѣстахъ, нѣкогда несомнѣнно занятыхъ племенами финнскими, мы видимъ народы или совершенно чуждаго или смѣшаннаго происхожден³я. Назван³е остяковъ, которое заимствовали мы отъ татаръ-монголовъ для обозначен³я народовъ Западной Сибири, точно такое же неопредѣленное назван³е, какъ и назван³е скиѳовъ. Какъ скиѳф, остякъ значитъ также человѣка чуждаго, варварскаго происхожден³я. Подъ этимъ общимъ неопредѣленнымъ именемъ называются племена, совершенно разныя. Сургутск³е остяки же не понимаютъ рѣчи остяковъ обдорскихъ и березовскихъ. Мног³е уже приняли на себя черты и языкъ монгольскаго племени: здѣсь, по многимъ указан³ямъ, должно искать нѣкоторыхъ племенъ, уже исчезнувшихъ изъ истор³и.

   За движен³емъ финскихъ племенъ отъ востока къ западу, изъ древней ихъ родины, должно признать частыя обратныя движен³я нѣкоторыхъ племенъ отъ запада на востокъ. Югра исчезла изъ истор³и, ея остатковъ нѣтъ въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ должно, по согласнымъ историческимъ свидѣтельствамъ помѣстить ея пребыван³е. Югру знали новгородцы въ XI вѣкѣ. Смѣлые промышленники заходили съ товарами въ ущелья Урала и выносили оттуда полубаснословныя предан³я о народахъ, заключенныхъ въ каменныхъ твердыняхъ. Народное воображен³е признало въ нихъ тѣ нечистые народы, которыхъ загналъ въ горы Александръ Македонск³й и до конца м³ра замкнулъ ихъ неразрушимыми стѣнами. Арабы также много чудныхъ разсказовъ слышали объ этомъ народѣ, когда проѣзжали къ камскимъ болгарамъ. Но рядомъ съ этими баснословными предан³ями идутъ положительныя свѣдѣн³я. И русск³е и болгары вели мѣновую торговлю съ Югрой: русск³й лѣтописецъ и арабск³е путешественники почти въ однихъ словахъ описываютъ ее. Въ XII вѣкѣ, мы видимъ Югру уже данницей новгородцевъ; югорщина или югорская дань не даромъ доставалась Новгороду. Но она получалась одною только вооруженною силою послѣ упорной борьбы съ югорскими князьями, и которой не разъ гибли дружины новгородск³я съ XII до XIV столѣт³я. Въ XV вѣкѣ, Югра еще не была покорена окончательно. Только овладѣвъ Новгородомъ и его владѣн³ями, удалось московскому государю записать въ свой титулъ имя государя югорской земли. Въ 1485 виду быль еще большой походъ воеводъ московскихъ на Югру. Но съ тѣхъ поръ начинаетъ исчезать родовое назван³е Югри. Уже въ "Большомъ Чертежѣ" XVI столѣт³я, гдѣ перечислены города югорск³е, это назван³е прилагалось весьма къ ограниченному пространству. Въ XVII столѣт³и, Югра исчезаетъ совершенно. По сю сторону Урала и на Уралѣ нѣтъ и слѣдовъ ее. Осталось имя въ титулѣ русскаго императора, да память о происхожден³и отсюда воинственныхъ венгровъ. Самоѣды на сѣверѣ, вогулы на югѣ занимаютъ мѣсто, гдѣ нѣкогда обитала Югра, но то и другое племя положительно отличается отъ нея русскими, знавшими близко и тѣхъ и другихъ. У самихъ вогуловъ сохранились предан³я о ихъ переселен³и съ запада къ Уралу и далѣе за Уралъ. Они могли занять мѣста, оставленныя Юграми, и слились съ остатками этого племени, тогда какъ его главная масса отодвинулась далѣе, и дѣйствительно нѣкоторыя изслѣдователи въ разсѣянныхъ остяцкихъ племенахъ по Оби, Иртышу, Кондѣ, видятъ потомковъ, вытѣсненной съ Урала Югры.

   Слѣдств³емъ всѣхъ такихъ народныхъ движен³й и было появлен³е тѣхъ смѣшанныхъ племенъ, которыхъ не знаютъ, къ какой вѣтви отнести. Но здѣсь также трудно сказать что нибудь достовѣрно. Оставляя въ сторонѣ племена сибирск³я и древнихъ болгаръ волжскихъ и камскихъ, укажемъ на ближайш³е примѣры. Въ XVI столѣт³и является въ первый разъ имя чувашъ въ русскихъ лѣтописяхъ; оно неизвѣстно также и восточнымъ историкамъ, хотя русск³е давно и хорошо знали поволжье, еще болѣе извѣстное мусульманскимъ писателямъ. Первое этнографическое обслѣдован³е этого племени привело къ заключен³ю о финнскомъ происхожден³и чувашъ, изучен³е языка показало въ немъ напротивъ тюркскую семью. Какое древнее племя скрывается подъ очевидно новымъ именемъ чувашъ, объ этомъ идетъ споръ, рѣшен³я котораго трудно ожидать скоро. Здѣсь по крайней мѣрѣ можно утѣшиться тѣмъ, что есть возможность рѣшен³я. 429,000 чувашъ живутъ въ восточной Росс³и, и какъ ни сильно подчинялись они уже вл³ян³ю христ³анства и русской народности; какъ ни затеряны воспоминан³я о ихъ языческомъ бытѣ, простымъ изучен³емъ можно до нѣкоторой степени возстановить первоначальный типъ. Другому загадочному племени, вѣроятно, суждено исчезнуть: не давъ отвѣта на поздн³е запросы, 4,500 бесермянъ обоего пола живутъ среди вотяковъ, татаръ Вятской губерн³и. Они размѣщены небольшими группами на далекое разстоян³и другъ отъ друга, какъ бы затерявшись среди вотяко-татарскихъ поселен³й. До сихъ поръ они не обратили на себя вниман³я этнографовъ, и уже успѣли утратить одинъ изъ вѣрнѣйшихъ признаковъ происхожден³я - языкъ. Бесермяне уже приняли христ³анство или исламъ, говорятъ по-вотяцки и