жесток! // Ничьей не ласкаем рукою, // От детства я рос одинок, сиротою: // В путь жизни пошел одинок..." Гнедич был влюблен дважды - в актрису Семенову и воспитанницу А. Н. Оленина Анну Фурман. К Фурман он даже сватался. Она не скрыла своего отвращения к последствиям оспы на его лице. Но не мечтать о своей семье он не мог. "Главный предмет моих желаний - домашнее счастие, - пишет он в дневнике. - Но увы - я бездомен, я безроден. Круг семейственный есть благо, которого я никогда не ведал".
3 февраля 1833 года Гнедич скончался. Плетнев писал Жуковскому о его последних днях: "Он слабел и приметно близился к концу своему. Ужаснее всего было одиночество его, от которого его характер, и сам по себе довольно тяжелый, сделался до чрезвычайности раздражительным. А к большей тоске как его самого, так и приходивших к нему, доктора запретили с ним говорить".
На похоронах Гнедича в Александро-Невской лавре были Пушкин, Крылов, Оленин, Вяземский, Греч, Плетнев. Вяземский выразил мнение всех знавших Гнедича, когда сказал о том, что он "в общежитии был честный человек; в литературе был он честный литератор... Гнедич в ней держался всегда без страха и без укоризны. Он высоко дорожил своим званием литератора и носил его с благородною независимостью. Он был чужд всех проделок, всех мелких страстей и промышленностей, которые иногда понижают уровень, с которого писатель никогда не должен бы сходить".