Некрасов Николай Алексеевич - Заметки о журналах за сентябрь 1855 года

невольно от ужасов войны к любезным страницам, перевертываются листы как будто сами собою, встают знакомые милые образы, сменяются радующие взор картины, слышатся сладостные, родные звуки! Мы забылися, унеслися в какую-то волшебную даль, нас вспрыснуло, кажется, живою водою, на сердце стало легко и весело, тоска неизвестности исчезла, верится в добрый конец доброго начала, русское чувство торжествует...

   Удивительная сила поэзии! Удивительная сила таланта! "Честь вам и слава и горячая благодарность отечества!" - воскликнул я недавно, обращаясь к мужественным защитникам Севастополя. "Честь вам и слава и горячая благодарность отечества!" - воскликну я теперь, поминая наших славных витязей слова и мысли, являющихся перед нами вновь с заветными откровениями своей души.

   Недаром получили и они почетное место в русских летописях! Победа досталась им также приступом, с бою. Чего не испытали они при жизни! Сколько тяжелых камней брошено в их безответные могилы! Злое невежество старалось всеми силами опозорить их чистое имя, наложить свое черное клеймо на их достойную память и пламенную их любовь, преданность к двору и порядку вменить чуть не в преступное злоумышление. {Здесь разумеется множество журнальных и газетных статей и толков по поводу сочинений Пушкина и в особенности Гоголя, Пр<имечание редакции> "Москвит<янина>".}

   Да! Тернистый путь вообще достался на земле поэту, художнику, ученому! Внутренние их борьбы тяжеле еще внешних ударов, которых пример сейчас мы показали. Люди светские, люди так называемые занятые, то есть служащие дневи и злобе его, люди пресыщенные и упоенные, не имеют понятия о тех нравственных терзаниях, которыми исполнена их жизнь, хоть иногда, сознаемся, и по собственной вине, составляющей горшее мучение. Толпа не может вообразить, чего стоит им часто одно выражение, которое она называет счастливым! С каким усилием вырывается из сердца звук, которым услаждается ее тонкий и взыскательный слух! Иной отшельник переживет в глубине уединенной кельи всю жизнь своего народа, испытает на себе все его болезни, перечувствует все скорби, - тяжело ему отыскивать в веках, по кровавым следам, пути его уклонений и еще тяжелее видеть между ними прямую дорогу, усыпаемую притом цветами его послушного воображения. Какое отчаяние овладевает им по временам, когда он видит невозможность противодействовать злу! Счастлив еще, что такие минуты для него не пропадают даром, что действенный след их обнаружится непременно в его сочинениях и сделается неиссякаемым источником высших наслаждений для отдаленных потомков.

   Русская словесность особенно счастлива в этом отношении. Жизнь Кантемира, Ломоносова, Державина, Фонвизина, Карамзина, Крылова, Пушкина, Гоголя и других наших писателей старого и нового времени представляет много высоких явлений, кои, понятые и оцененные умною историею, воссияют ярко в венце русской славы, не уступая в блеске никаким другим государственным заслугам и гражданским доблестям, прежним и нынешним!..

   По к чему их сравнивать? Они все для нас равны и все имеют одинаковое право на нашу благоговейную признательность, - церкви и на престоле, в суде и на полчище, в избе и на кафедре кто жизнию, кто смертию, кто годами, кто минутами, кто трудом, кто подвигом, кто постоянною службою. Пушкин нам за то

  

  

  

  

  

  

  любезен,

   Что чувства добрые он лирой пробуждал,

   Что прелестью живой стихов он был полезен

   И милость к падшим призывал.

  

   Нам дорог также Нахимов, десять месяцев ежеминутно живя умиравший и сраженный наконец роковою пулей в своем родном Севастополе. Мы не нарадуемся на Иннокентия, который поет, дондеже есть, возбуждает к деятельности за правое и святое дело, прославляет доблих, утешает скорбных, призывает к трудам усталых, ободряет робких и на пажитях смерти, несмотря ни на какие опасности, спешит везде сеять глаголы живота своими красноречивыми устами. Незабвен для нас Гоголь, пламенно алкавший совершенствования и выставивший с такою любовью, верностью и сплою наши заблуждения и злоупотребления, да видя содрогаемся и исправляемся. Поклонимся низко отцу Александру, совершающему молебное шествие по стенам Соловецкой обители, под градом пуль, ядер и картечей, и храброму Хрулеву, схватывающему Брянскую роту для отражения неприятелей из занятого предместий..." и прочее.

  

   Кем бы и как бы пи были изложены подобные мысли, им не может не сочувствовать каждый литератор, каждый истинно русский вообще! Прочитав эти строки, мы невольно задумались о судьбе Гоголя и вспомнили его же слова: "Слышат ли это в могиле истлевшие его кости? Отзывается ли душа его, терпевшая суровое горе жизни?.." Тот же незабвенный покойник сказал: "Мир как водоворот: движутся в нем вечно мнения и толки, но всё перемалывает время; как шелуха, слетает ложь, и, как твердые зерна, остаются недвижные истины. Что признавалось пустым, может явиться потом вооруженным строгим значением..." Да!

   Между современными литераторами нет Пушкиных и Гоголей, но настоящий факт не служит ли лучшим ручательством, что всякая деятельность, отмеченная стремлением к добру и правде, любовью к отечеству, к его благоденствию, славе и просвещению, не будет забыта. Сегодняшний день лучше вчерашнего, завтрашний будет лучше сегодняшнего, и, таким образом, время делает свое дело. "Бодрей же в путь!" Правдивое признание заслуг, честь и благодарность ожидают всякого совестливого труженика мысли. Но горе и стыд тем, кто приносит истину в жертву корысти и самолюбию! Для них нет впереди света, не греет и не животворит их надежда лучшего будущего, это лучшее - час их обличения и позора! Стыд всем сплетничающим, клевещущим, барышничающим, обращающим благородное оружие литератора - мысль и слово - в орудие личных своих интересов и страстей. Но о таких мы ни слова. Таких, к счастью, нет в нашей литературе...

   Кроме приведенной статейки в XII No "Москвитянина" мы обратили внимание на "Севастопольские письма" г. Б-га. В них, однако, нашли мы мало нового после статьи того же автора "Десять дней в Севастополе", о которой мы говорили (см. наши "Заметки" в 8 No "Современника"). Дело в том, что эти письма, собственно, не назначались для печати и попали в печать потому только, как говорит г. Погодин, что предыдущие статьи г. Б. "заслужили общее одобрение". Итак, письма заключают в себе по большей части то, что потом, в обделанном виде, вошло в состав статьи "Десять дней в Севастополе". Впрочем, есть в них кое-что новое. Так, с чрезвычайным интересом прочли мы следующую страницу о генерал-адъютанте Лидерсе:

  

   "Светлый праздник я встречал торжественно: у командующего Южною армиею (Лидерса). Он после обедни принимал всех чиновников штаба и других, даже частных лиц. Лидере - барин, любит всё это делать на широкую руку, и притом в воздухе носится к нему любовь и расположение. Человек прекрасный: Бессарабия чает от него своего спасения. Судите же, сколько к нему наскакало, и всё это в блестящих мундирах: одних генералов - ползалы битком. Были без траура. И тут же разгавливались; он. с дочерью (семнадцатилетней красавицей), угощал всех как хозяин. Она подошла первая и разрезала первый кулич, прося начинать. Потом подошел и он. Он славный мужчина и еще очень бодрый; так и летает. Я видел его в первый раз. Было нечто высокоторжественное в этих разговинах православного воинства у своего начальника, детей у отца; Лидере умел это сделать как надо. Всего было вдоволь, на трех огромных столах, и всё было изготовлено отлично.

   Войска его любят. Когда я виделся в Севастополе с волынцами (Волынский полк принадлежит к 5-му корпусу, а Лидере - командир его), мне говорили офицеры: "Ах, нет-то с нами нашего Александра Николаевича! одни мы здесь, сироты совсем!" Действительно сироты: только и было из 5-го корпуса два полка в Севастополе - Волынский и Минский.

   О личной храбрости Лидерса не переслушаешь рассказов. Вот один: однажды граната упала в кучку солдат, где был и он; тотчас ее разорвало, и полетели верешки; солдаты стали соваться куда и кланяться, один он остался спокоен: "Что суешься ребята, - крикнул он им, - от своей не уйдешь, а на чужую на ткнешься!""

  

   Нам понравились еще небольшие стихи г. Б-га, которые он сложил, проезжая (в начале нынешнего года) под Одессой мимо пустынного Черного моря, которое плещется у самых колес едущих:

  

   О чем ты стонешь, сине море?

   Что пасмурно твое чело?

   Скажи ты мне, какое горе

   В твоих пучинах залегло?

  

   Ты плачешь, море, что не стало

   Тебе знакомых кораблей.

   Что смело реяли, бывало,

   Одни среди твоих зыбей.

  

   Не плачь, не плачь ты, сине море,

   Глубоко вопли затаи:

   Пройдет твое лихое горе,

   Вернутся соколы твои!

  

   Я видел страшные траншеи

   И вал из камня и земли.

   Где, притаившись словно змеи,

   Рядами пушки залегли.

  

   За ними - славны ратоборцы,

   Стоят и хладно битвы ждут.

   Твои питомцы - черноморцы.

   Им бой не в бой и труд не в труд!

  

   Пускай придут: всё это ляжет.

   Отчизне жертвуя собой...

   Кто ж будет жив. кто перескажет

   Про этот день, про этот бой?..

  

   Дуфиновка, деревня под Одессой.

   1855. 28 февраля.

  

   В этих стихах слышится живой голос, живое чувство очевидца, - вот отчего такая разница между ними и множеством стихотворений на ту же тему, сочиняемых в Москве, в Петербурге и во всех городах, где есть грамотные люди и откуда только ходит почта в редакции русских журналов.

   В заключение скажем несколько слов о "Современнике", которого мы не считаем удобным исключать из нашего обзора, ибо думаем, что стремление наше отразить в очерках наших сколько-нибудь характер, направление, достоинства в недостатки настоящей русской литературы может быть достигнуто только в таком случае, если мы будем принимать в соображение и поставлять на вид читателю все стороны ее. У нас теперь четыре литературные журнала (некоторые насчитывают даже менее четырех); итак, если умалчивать о деятельности одного из этих, положим, четырех, очевидно, что цель не может быть достигнута. Притом не странно ли: сегодня я могу говорить, например, о г. Григоровиче, потому что повесть его помещена в "Библиотеке для чтения", а завтра уже не могу, потому что повесть его помещена в "Современнике"? Ведь я, как в том, так и в другом случае, не заставляю читателя верить мне, а представляю ему мое мнение, которое он волен принять или отвергнуть, согласно с своими понятиями. Такая уступка внешнему, так сказать, признаку беспристрастия, в сущности, плохая гарантия искренности мнений журнала. Добросовестный журнал хвалит то или другое произведение не потому, что оно в нем напечатано, а печатает его потому, что оно достойно похвалы, - вот наш взгляд, и в силу его мы будем говорить о "Современнике", - разумеется, коротко и только о самом замечательном в нем. Если же нам не удастся даже настолько внушить доверия к нашим мнениям, чтоб нас хоть не подозревали в подкупе, нам останется только смиренно передать перо другому. Впрочем, то, что мы имеем сказать на этот раз, более относится к русской литературе вообще, чем к "Современнику". Дельное, так сказать, практическое направление, принятое нашей литературой в последние пятнадцать или двадцать лет и состоящее в стремлении к изучению своего, национального - во всех его проявлениях и сословиях, почти не коснулось сословия военного. Со времени фразистых повестей Марлинского, в которых и офицеры и солдаты являлись в несвойственной им мантии средневековых воинов, мы не имели ничего о русском солдате. И вот является писатель, который вводит нас в этот совершенно новый для нас мир. Подобно г. Тургеневу, который девять лет тому назад начал свои очерки народных характеров и постепенно поставил перед нами ряд оригинальных, живых и действительных лиц. о которых мы до него не имели понятия, г. Л. Н. Т. в своей "Рубке леса" представляет нам несколько типов русских солдат, - типов, которые могут служить ключом к уразумению духа, понятий, привычек и вообще составных элементов военного сословия. Еще несколько я них очерков, и военный быт перестанет быть темною загадкою. Мастерство рассказа, полное знание изображаемого быта, глубокая истина в понимании и представлении характеров, замечания, исполненные тонкого и проницательного ума, - вот достоинства рассказа г. Л. Н. Т., который, мы уверены, прочтут читатели "Современника" с живейшим удовольствием. Полагаем также, что читатели наши прочли не без интереса "Ночь весною в Севастополе" - рассказ, так просто, верно и картинно передающий до мельчайших подробностей жизнь в осажденном городе... Кстати, в нынешней книжке "Современника" читатели встретят рассказ "Восемь месяцев в плену у французов", который мы особенно рекомендуем их вниманию. Автор - лицо новое: это армейский солдат, урожденец Владимирской губернии, города Шуи, Таторский. Под Альмой ему двумя пулями пробило руку, он попал в плен, был в Константинополе, был в Тулоне, потом возвращен уже без руки в Одессу, где и вздумал описать свои похождения (или, вернее, продиктовать). Рассказ его представляет несомненные признаки наблюдательности и юмора - словом, таланта... Даровита русская земля!

   Печатается по тексту первой публикации.

   Впервые опубликовано: С, 1855, No 10 (ценз. разр. - 30 сент., выход в свет - 6 окт. 1855 г.). отд. V, с. 165-185, без подписи.

   В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. IX.

   Автограф не найден.

  

   Авторство Некрасова установлено И. Н. Розановым (см.: Печать и революция, 1928, No 1, с. 47), опубликовавшим письмо Некрасова к В. П. Боткину от 24 сентября 1855 г.: "Теперь 10 No будет отличный. Некогда мне писать - я оканчиваю фельетон. Но о Писемском ни слова: отложил до тебя - вместе напишем дельный отзыв". Ср. в комментируемой статье: "...но как мы имеем намерение вскоре говорить подробно о г. Писемском, то и отлагаем суждение о ней <"Плотничьей артели"> до того времени" (наст. кн., с. 109). Намерение это выполнено не было (см. ниже, с. 365). Статья, по-видимому, написана одним Некрасовым. Она тесно связана с предыдущей статьей и содержит большое количество ссылок на нее, например: "Читатель, нынешний раз вы будете иметь дело с автором, который беседовал с вами о журналах в VIII книжке "Современника"" (наст. кн., с. 162).

   С. 163. ...в "Накатове", в повести <Новый год", в "Свистулькине"... - Речь идет о произведениях Д. В. Григоровича из народной жизни: "Накатов" (1849), "Зимний вечер (повесть на Новый год)" (1853), "Похождения Свистулькина" (1855).

   С. 163. ...тот беззаботный, добродушный смех, который, по словам Гоголя, "как бы излетает из светлой природы человека". - Неточная цитата из "Театрального разъезда после представления новой комедии" (1842) Н. В. Гоголя, где Автор пиесы утверждает, что в его комедии "одно честное, благородное лицо" - смех, "тот смех, который весь излетает из светлой природы человека..." (Гоголь, т. V, с. 169).

   С. 163. Читатели ~ в авторе "Школы гостеприимства" полюбят веселого, беззаботного рассказчика ~ Есть, впрочем, черта в новом рассказе г. Григоровича, которая может произвесть неприятное впечатление ~ в какой степени можно вносить свои антипатии в литературные произведения? - Повесть "Школа гостеприимства" (1855) возникла из фарса, созданного группой писателей (В. П. Боткин, Д. В. Григорович, А. В. Дружинин) во время гощения у И. С. Тургенева летом 1855 г. в Спасском. Переделывая фарс в повесть, Григорович вывел в последней в малопривлекательном виде Н. Г. Чернышевского (в образе господина Чернушкина). Угадывались в ней и портреты других сотрудников "Современника". Историю повести см.: Эйхенбаум Б. Лев Толстой. Кн. 1. Пятидесятые годы. Л., 1928, с. 201-204. В известной мере повесть Григоровича "Школа гостеприимства" явилась предвестником неизбежного раскола дружеского круга "Современника".

   С. 163. ...чье "слово" не побледнеет перед личностью Петра? - Некрасов, так же как В. Г. Белинский и А. И. Герцен, преклонялся перед личностью Петра. Ср. в поэме "Несчастные" (1856):

  

   ...тот мудрый государь.

   Кому в царях никто не равен,

   Кто до скончанья мира славен

   И свят: Великого Петра

   Он звал отцом России новой,

   Он видел след руки Петровой

   В основе каждого добра.

   (наст. изд., т. IV, с. 44)

  

   Об отношении Некрасова к Петру I см.: Лебедев Ю. В. Н. А. Некрасов и русская поэма 1840-1850-х годов. Ярославль, 1971, с. 86-90; Розанова Л. А. Исторические взгляды Некрасова, отражение их в творчестве (к постановке вопроса).- О Некр., I, с. 17-18.

   С. 164. Раз, заметив захолустье ~ Через сотню - чудеса! - Здесь и далее цитируется стихотворение В. Г. Бенедиктова "Малое слово о Великом" (БдЧ. 1855, No 9. отд. I, с. 10, 2, 6-7, 4. 1; курсив Некрасова).

   С. 164. На берегу пустынных волн ~ И запируем на просторе! - Цитата из поэмы А. С. Пушкина "Медный всадник" (1833). Цитируя, Некрасов допускает неточность: у Пушкина "бедный челн", а не "утлый"; "Природой здесь нам суждено", а не "Судьбою здесь нам суждено" ("Вступление", строфа 1, строка 4; строфа 2, строка 5).

   С. 166. И в тот век лишь взор попятишь ~ Отзывается Петром... - Некрасов цитирует неточно У Бенедиктова: "Откликается Петром..." (с 10).

   С. 166. Мы не распространились бы так о новом стихотворении г. Бенедиктова ~ (что мы несколько раз говорили и теперь повторяем с полным убеждением). - См. рецензию Некрасова на "Дамский альбом": наст. кн., с. 101, 109-110, а также "Заметки о журналах за ноябрь 1855 года": наст. кн., с. 215-216. Об отношении Некрасова к Бенедиктову см.: Максимов В. Е. Литературные дебюты Н. А. Некрасова. СПб., 1908, с. 72-78; Шимкевич К. Бенедиктов, Некрасов, Фет.- В кн.: Поэтика, вып. 5. Л., 1929, с. 105-134; Прийма Ф. Я. В. Г. Бенедиктов.- В кн.: Бенедиктов В. Г. Стихотворения. Л., 1983, с. 34-37.

   С. 167. Я люблю тебя во всем ~ Казачка и трепака.- Цитата из стихотворения Бенедиктова "К отечеству и врагам его (1855 год)" (БдЧ, 1855, No 8, с. 119-120). Название стихотворения у Некрасова передано неточно.

   С. 167. В пирогах, в ухе стерляжей ~ мы их сочинили, увлекшись примером поэта. - Это пародийное четверостишие, прибавленное Некрасовым к стихотворению Бенедиктова, вызвало полемические ответы "Библиотеки для чтения" (см.: наст. кн., с. 206) и самого Бенедиктова (см. об этом: Мельгунов Б. В. Из поэтического наследия Бенедиктова.- РЛ, 1982. No 3, с. 169; Бенедиктов В. Г. Стихотворения, с. 745). В 1859 г. была опубликована пародия Д. Д. Минаева на это же стихотворение Бенедиктова (см.: Минаев Д. Д. Собр. стихотворений. Л., 1947, с. 3 и 411).

   С. 167-168. Выражать любовь свою к отчизне любовью к трепаку или к няне и к ботвинье ~ теперь уже слишком несвоевременно, ~ Дело, очевидно, не в трепаке! - Ср. критику Некрасовым шаблонных сюжетов псевдопатриотических пьес Н. А. Полевого в рецензии на "Драматические сочинения и переводы Н. А. Полевого" (1842) (наст. том, кн. 1, с. 63-64); см. также: Мостовская Н.Н. Пародия в прозе Некрасова. - Некр. сб., IX, с. 56.

   С. 168. Любя и квас, и трепака, и очищенную... - Очищенная - водка, профильтрованная через уголь.

   С. 168. Дарование г. Писемского достаточно известно читателям. "Современника" ~ "Богатый жених", роман; "Раздел", комедия; "Леший", рассказ из народного быта; "Фанфарон", нравоописательные очерки, внушенные автору ~ "Снобсами" Теккерея; "Виновата ли она?", повесть. - Названные Некрасовым произведения А. Ф. Писемского опубликованы в "Современнике": "Богатый жених" у 1852, No 1-5, "Раздел" - 1853, No 1, "Леший" - 1853, No 11, "Виновата ли она?" - 1855, No 2. "Фанфарон" (С, 1854, No 8, отд. I, с. 121-182) печатался с подзаголовком "Один из наших снобсов. Рассказ исправника", а в примечании от автора указывалось: "Меткость сатиры и поучительная сила очерков Теккерея "Снобсы" дали автору мысль написать настоящую статью. Под общим названием "Наши снобсы" он предполагает привести несколько биографических очерков. Предчувствую обвинение в смелости и сам сознаюсь в своей немощи идти вслед великому юмористу. Но всё-таки решаюсь" (там же, с. 121). Роман У. М. Теккерея "The snobs of England by one of themselves" (1846-1847) опубликован в русском переводе под заглавием "Очерки английских нравов. Английские снобсы" в приложении к No 11 и 12 "Современника" за 1852 г. Слово "снобсы" возникло из-за ошибки переводчика В. В. Бутузова, принявшего форму множественного числа (snobs) за единственное. См. об этом: Нуралова С. Э. Слово, рожденное в Англии. - Рус. речь, 1987, No 2, с. 150-152.

   С. 169. Рассказ г. Писемского "Питерщик" доныне остается лучшим его произведением. - Этот рассказ опубликован с подзаголовком "Очерк" в "Москвитянине" (1852, No 23, дек.).

   С. 169. "Плотничья артель" также принадлежит к этому роду рассказов автора ~ отлагаем суждение о ней до того времени.- В "Современнике" отзыв о "Плотничьей артели" (ОЗ, 1855, No 9) появился не так скоро и принадлежал Чернышевскому (1857, No 4; Чернышевский, т. IV, с. 561-572). Некрасов об этом рассказе Писемского писал 17 сентября 1855 г. Тургеневу: "...эта вещь никого не удовлетворила, в том числе и меня. <...> Мужики точно очень хороши, но как тяжело читается эта вещь! Она скучна. Безвкусие и претензия так в ней грубо высунулись и заняли большую часть страниц. Длиннейший и ненужный приступ, а потом предлинная - и еще менее нужная - развязка, с попами, попадьями, убийством и пошлыми деревенскими бедными барышнями, заслуживающими более сожаления и теплого слова, чем презрения, которым так самодовольно обременил их автор. Но всё-таки мужики отличные - вещь замечательная, и жаль, что хорошее в ней перемешано с мусором".

   С. 169. Высказав в 8 No "Современника" ~ наше откровенное мнение о последней статье "Дневника", мы возбудили неудовольствие автора...- Об инциденте с С. П. Жихаревым по поводу отзыва о его "Дневнике чиновника" в "Записках о журналах за июль месяц 1855 года" см.: наст. кн., с. 360.

   С. 169. Автор "Дневника" обещал свою статью, и редакция "Современника" упомянула об этом, между прочим, в своем объявлении. - Имеется в виду объявление "От редакции "Современника"" о предстоящей публикации в журнале отрывка из "Дневника" С. П. Жихарева под названием "Литературный вечер и домашний спектакль у Державина. (Из воспоминаний С. П. Ж - ва)" (С, 1855. No 7, прил., отд. паг.; наст. изд., т. XV).

   С. 170. Сердцу крушительный плач ни к чему человекам, не служит. - Неточная цитата из "Илиады" в переводе Н. И. Гнедича (песнь XXIV, ст. 524). В переводе Гнедича: "Сердца крушительный плач ни к чему человеку не служит".

   С. 171-172. "Пункт IV. Поелику означенному племяннику моему Гавриле ~ поразить его может ударом смертельным".- Здесь и далее цитируется "Дневник чиновника" С. П. Жихарева (ОЗ, 1855, No 9, отд. I, с. 113-114, 143, 137, 150).

   С. 173. ...должно бы говорить о статье "Очерки из старинной русской литературы", но мы не читали начала статьи... - Автором двух статей под этим названием был А. Н. Пыпин, близкий к "Современнику". Каждая из них была вполне самостоятельна, имела свою тему. Первая имела подзаголовок ""Сказка тысячи и одной ночи" в русском переводе XIII-XIV века" (ОЗ. 1855. No 2, отд. II, с. 109-150). Статья, упомянутая Некрасовым ("Русские редакции средневековых сказаний об Александре" - ОЗ. 1855, No 9, отд. II, с. 1-44), посвящеяа характеристике русских редакций средневековой легенды об Александре Македонском. Критик "С.-Петербургских ведомостей" писал по поводу высказывания Некрасова: "Рецензент говорит, что не читал начала этой статьи и потому проходит ее молчанием; он даже и не заметил, что статья г. Пыпина в сентябрьской книжке "Отечественных записок" имеет общего с предыдущими статьями его только одно заглавие..." (СПбВ, 1855, 1 нояб., No 239, с. 1262).

   С. 174. ..."Просто случай", драматическая сцена И. Горбунова, и "Провинциальные типы" Ивановского-Елецкого. Обе эти вещи совершенно незначительны, но как под ними стоят новые имена, то мы скажем о них по нескольку слов. - И. Ф. Горбунов (1831-1895) - актер, известный впоследствии как мастер устного рассказа из народной и купеческой жизни. "Просто случай" - его первое выступление в печати. С 1855 г. начинаются и его публичные выступления с чтением своих рассказов. Об Ивановском-Елецком сведений найти не удалось.

   С. 174. Эту натуру ~ пустил в ход г. Тургенев своим Каратаевым... - Имеется в виду рассказ Тургенева "Петр Петрович Каратаев" (из "Записок охотника"), опубликованный в "Современнике" (1847. No 2, отд. I, с. 197-212).

   С. 174. Недавно еще мы встретили фразистое и надутое изображение Томилина (в повести "Поездка в деревню")... - Повесть "Поездка в деревню" опубликована в "Отечественных записках" (1855, No 6). Автор ее - Е. Данковский (наст. фамилия - Е. П. Новиков; 1826-1903) - филолог славянофильской ориентации, писатель, сотрудник "Библиотеки для чтения" (1862); впоследствии дипломат.

   С. 174. "...на больших провинциальных обедах ~ считают за стыд съесть кусок говядины". - Здесь и далее цитируются "Провинциальные типы. Листки из записной книги светского человека. 1. Феденька" (ОЗ, 1855, отд. VI, с. 5, 7, 10, 14, 15; курсив Некрасова).

   С. 177. ...тот же г. Тургенев ~ создал лицо Веретьева (в повести "Затишье"). - Ср. об этой повести: наст. кн., с. 143.

   С. 177. ...романами Дюма и Фудраса... - О Дюма см.: наст. кн., С. 30 и 314-315; 386. Фудрас - Теодор Луи Огюст Фудра (1800- 1872), - плодовитый французский беллетрист, автор многочисленных романов из великосветской жизни.

   С. 178. ...это всё-таки движение вперед, ~ и сами же "Отечественные записки" были едва ли не главною его причиною! - Имеются в виду "Отечественные записки" 1840-х гг., периода деятельности в них Белинского.

   С. 179. ...мы можем предложить небольшую статейку г. Погодина ~ по поводу "Нового издания сочинений Пушкина и Гоголя". - Статья М. П. Погодина под названием "Новое издание сочи нений Пушкина и Гоголя" написана по поводу выхода в свет сочинений Пушкина в семи томах (СПб., 1855-1857), подготовленных П. В. Анненковым (в 1855 г. опубликованы т. 1 и 2), и первого посмертного издания сочинений Гоголя в шести томах (М., 1855-1856), подготовленного Н. П. Трушковским.

   С. 179-181. "Здесь льется кровь ~ для отражения неприятелей из занятого предвестия..." - Цитируется статья М. П. Погоди на "Новое издание сочинений Пушкина и Гоголя" (М, 1855. No 12, июнь, кн. 2, с. 1-4; курсив Некрасова).

   С. 179-180. ...чем кончится это Европейское Действие...- "Европейским Действием" Погодин назвал события Крымской войны (1853-1856 гг.).

   С. 181. Пушкин нам за то любезен ~ И милость к падшим призывал. - Перефразируя пушкинское стихотворение "Я памятник себе воздвиг нерукотворный..." (1836), Погодин пользовался текстом, измененным В. А. Жуковским по цензурным соображениям (см.: Пушкин А. С. Соч., т. IX. СПб., 1841). Тогда был неизвестен подлинный пушкинский текст:

  

   И долго буду тем любезен я народу,

   Что чувства добрые я лирой пробуждал,

   Что в мой жестокий век восславил я Свободу

   И милость к падшим призывал.

  

   С. 181. Нам дорог также Нахимов... - П. С. Нахимов (1802- 1855), русский флотоводец, адмирал, в 1854-1855 гг. руководил обороной Севастополя. Погиб в бою.

   С. 181. Мы не нарадуемся на Иннокентия ~ Поклонимся низко отцу Александру ~ и храброму Хрулеву... - Иннокентий (1768-1855) - иеромонах, возглавлявший флотское духовенство Свеаборга; героически погиб в 1855 г. во время бомбардировки Свеаборга неприятельским флотом. Отец Александр (Андронник) (ум. 1874) - архимандрит, настоятель Соловецкого монастыря; в июне 1854 г. отказался подчиниться двум английским военным кораблям и организовал против них оборону. С. А. Хрулев (1807-1870) - генерал-лейтенант, отличившийся при обороне Севастополя, пользовавшийся репутацией храброго, "солдатского" генерала.

   С. 181. ...мы невольно задумались о судьбе Гоголя и вспомнили его же слова ~ вооруженным строгим значением...", ~ "Бодрей же в путь!". - Цитируются с некоторыми неточностями отрывки из заключительного монолога Автора пиесы из "Театрального разъезда после представления новой комедии" (1842). Ср.: Гоголь, т. V, с. 170, 171.

   С. 182. ...мы обратили внимание на "Севастопольские письма" г. Б-га. ~ (см. наши заметки в 8 No "Современника"). - "Севастопольские письма" (М, 1855, No 12, июнь, кн. 2) - вариант публикации Н. В. Берга "Десять дней в Севастополе" (М, 1855, No 9); позднее вошли в кн.: Берг Н. В. Записки об осаде Севастополя, т. I-II. СПб., 1858. См.: наст. кн., с. 156-162, 362.

   С. 182-183. ...с чрезвычайным интересом прочли мы следующую страницу о генерал-адъютанте Лидерсе ~ от своей не уйдешь, а на чужую наткнешься!"" - Цитируются "Севастопольские письма" Н. В. Берга (М, 1855, No 12, июнь, кн. 2, с. 43-44). А. Н. Лидерс (1790-1874) - генерал-адъютант, во время Крымской войны был командующим Южной армией, затем главнокомандующим Крымской армией.

   С. 183. Нам понравились еще небольшие стихи! г. Б-га ~ Про этот день, про этот бой?.. - Некрасов цитирует стихи Берга с некоторыми разночтениями: вместо "точно змеи" "словно змеи", вместо "славы ратоборцы" "славны ратоборцы" (с. 4).

   С. 184. У нас теперь четыре литературные журнала (некоторые насчитывают даже менее четырех)... - Имеются в виду "Современник", "Отечественные записки". "Библиотека для чтения" и "Москвитянин".

   С. 184. ...сегодня я могу говорить, например, о г. Григоровиче, потому что повесть его помещена в "Библиотеке для чтения" ~ в "Современнике"? - В "Библиотеке для чтения" (1855. No 9) опубликована повесть Д. В. Григоровича "Школа гостеприимства". В "Современнике" Григорович печатался в 1847-1860 гг.

   С. 184. Со времени фразистых повестей Марлинского, в которых и офицеры и солдаты являлись в несвойственной им мантии средневековых воинов... - Ср. критическую оценку Белинского (в статье 1834 г. "Литературные мечтания"), который писал о вычурном стиле А. А. Бестужева-Марлинского (1797-1837): "...все герои его повестей сбиты на одну колодку и отличаются друг от друга только именами <...> он повторяет себя в каждом новом произведении <...> у него более фраз, чем мыслей, более риторических возгласов, чем выражений чувств" (т. I, с. 83). О выспренности стиля и "фразах a la Марлинский" неоднократно писал Тургенев (см.: Тургенев, Письма, т. II, с. 110; т. III, с. 61-62). Некрасов имел в виду такие повести Бестужева-Марлинского, как "Лейтенант Белозор" (1831), "Латник" (1832), "Аммалат-Бек" (1832), "Мулла-Иур" (1836) и др.

   С. 184-185. И вот является писатель, который вводит нас в этот совершенно новый для нас мир. ~ г. Л. Н. Т. в своей "Рубке леса" представляет нам несколько типов русских солдат ~ Полагаем также, что читатели наши прочли не без интереса "Ночь весною в Севастополе"... - В сентябрьской книжке "Современника" были опубликованы два рассказа Л. Н. Толстого - "Ночь весною 1855 года в Севастополе" (так был назван по требованию цензора рассказ "Севастополь в мае") и "Рубка леса". Оба пострадали от цензуры, особенно сильно первый. 2 сентября 1855 г. Некрасов писал об этом Толстому: "Возмутительное безобразие, в которое при ведена Ваша статья, испортила во мне последнюю кровь. До сей поры не могу думать об этом без тоски и бешенства. Труд-то Ваш. конечно, не пропадет... он всегда будет свидетельствовать о силе, сохранившей способность к такой глубокой и трезвой правде среди обстоятельств, в которых не всякий бы сохранил ее". Ср. письмо Некрасова Тургеневу от 18 августа 1855 г. и письмо И. И. Панаева Толстому (см.: Бирюков П. И. Биография Л. Н. Толстого, т. I. Изд. 3-е. М.-Пгр., 1923, с. 116). По поводу "Рубки леса" в том же письме Толстому от 2 сентября 1855 г. Некрасов писал: ""Рубка леса" прошла порядочно, хотя и из нее вылетело несколько драгоценных черт. <...> В этом очерке множество удивительно метких заметок, и весь он нов, интересен и делен. Не пренебрегайте подобными очерками: о солдате ведь наша литература до ныне ничего не сказала, кроме пошлости. Вы только начинаете, и в какой бы форме ни высказали Вы всё. что знаете об этом предмете, - всё это будет в высшей степени интересно и полезно".

   С. 184. Подобно г. Тургеневу, который девять лет тому назад начал свои очерки народных характеров ~ ряд оригинальных, живых и действительных лиц... - Речь идет о "Записках охотника" Тургенева. Первый из рассказов этой книги - "Хорь и Калиныч" - был опубликован в "Современнике" (1847, No 1 отд TV с. 55-64).

   С. 185. Автор - лицо новое: это армейский солдат ~ Таторский. - В 1855-1856 гг. в "Современнике" был опубликован цикл рассказов участников обороны Севастополя в литературной записи и обработке одесского журналиста, редактора газеты "Одесский вестник" (с 1859 г.) Н. П. Сокальского (1831-1871); впоследствии изданы отдельной книгой: Современные рассказы из военной жизни русских солдат. СПб., 1856. Наиболее талантливым был первый из опубликованных в "Современнике" рассказов "Восемь месяцев в плену у французов (после альмского дела)", помещенный за подписью: "Рядовой Павел Таторский" (С, 1855, No 10, отд. I. с. 161-210). 17 сентября 1855 г. Некрасов писал Тургеневу: "...на днях приходит ко мне незнакомый юноша - из Одессы - с тетрадкой солдатских рассказов, которые он записал со слов солдат раненных, беспрестанно привозимых в Одессу. В числе этих рассказов один оказался удивительный. Юноша-то бездарен (что видно по другим рассказам), но солдат (Таторский по фамилии), рассказавший ему о своем восьмимесячном плене у французов (после Альмы), должно быть, человек с большим талантом - наблюдательность, юмор, меткость - и бездна русского. Я в восторге". Критика сочувственно встретила этот рассказ. В. Р. Зотов на страницах "С.-Петербургских ведомостей" (1856, 26 янв., No 21) рассматривал его в одном ряду с севастопольскими рассказами Толстого. Письма Сокальского к Некрасову опубликованы: ЛН. т. 51 - 52, с. 499-506. См. также: Мельгунов В. В. Некрасов и военные корреспонденты "Современника". - РЛ, 1989, No 1, с. 169-172.