Оленина Анна Алексеевна - Литературные шалости

  

   Санкт-Петербург Гуманитарное агентство

   "Академический проект" 1999

   OCR Ловецкая Т. Ю.

  

   Последняя запись в Дневнике А. А. Олениной датирована февралем 1835 года: она посвящена дружбе с А. Д. и Л. Д. Блудовыми. Публикуемые в Приложении I тексты дополняют и комментируют эту запись, расширяют круг лиц, составлявших в 1834-1836 годах ближайшее окружение Анны Алексеевны - новое приютинское общество, быть может, не столь блестящее, как в 1828-1829 годах, но дорогое ее сердцу.

   Почти все его члены стали действующими лицами "Были", написанной Анной Олениной 24 мая 1834 г., а два дня спустя их запечатлел на акварели "Приютино 26 мая 1834 года" Ф. Г. Солнцев: дом Олениных по-прежнему многолюден - в их приютинской гостиной собралось в субботу 26 мая 1834 года четырнадцать человек. Возможно, этот лист был исполнен для Анны Алексеевны с тою же целью, что и упоминавшаяся выше акварель И. А. Иванова, посланная в 1825 году Алексею Оленину-младшему за границу в память об отчем доме: через четыре дня Анна Оленина вместе с тетушкой своей Софьей Борисовной Полторацкой и племянником Борисом отправилась на пароходе "Николай" на лечение за границу. Впрочем, путешествие это было не слишком продолжительным; Анна Алексеевна вернулась в середине августа: в письме к сыну Петру от 8 августа 1834 года А. Н. Оленин сообщает, что ждет приезда Анеты (ГАРО, ф. Олениных). В постановке пьесы И. А. Крылова "Трумф", осуществленной через три месяца, 5 сентября 1834 года, к традиционному приютинскому празднику - именинам Елизаветы Марковны - Анна Алексеевна принимала уже деятельное участие. Через месяц в Павловске (4 октября) и Приютине (6 октября) Антониной Блудовой и Анной Олениной была сочинена "Небылица, которая может сбыться" - попытка заглянуть в собственное будущее (в 1854 и 1860 годы). Еще через месяц (3 ноября), в Петербурге, Анна Алексеевна дополнила "Небылицу" новыми "Variantes"; спустя три дня (6 ноября) Антонина Блудова предложила свою версию "вариаций" - "Mon Roman", действие которого отнесено к октябрю 1842 года. А 7 ноября 1834 года Анна Алексеевна заключила с друзьями шуточный договор, являющийся своеобразным продолжением "Небылицы" - обязательство собраться в Приютине через двадцать лет. Своего рода комментарием к "Небылице" и "Договору" служит несколько более поздний документ, предположительно датируемый концом 1836 - началом 1837 годов, - "Беглый взгляд или быстрый взор на Приютино в военном отношении", с неподражаемым юмором составленный В. А. Савельевым.

   "Быль", "Небылица, которая может сбыться" и "Mon Roman" публикуются впервые. "Шуточный договор между членами приютинского кружка" и "Беглый взгляд или быстрый взор на Приютино в военном отношении" были опубликованы П. М. Устимовичем в журнале "Русская старина" в 1890 году. Однако при работе с рукописями публикатор допустил ряд неточностей, воспроизведенных Л. В. Тимофеевым в книге "В кругу друзей и муз" (Л., 1983). Поэтому все тексты печатаются по автографам, хранящимся в фонде Олениных в Рукописном отделе РНБ в Санкт-Петербурге.

  

  

   Антонина Д<митриевна> Б<лудова>², compère d'amourette (наперсница в любовных увлечениях).

   Лидия Д<митриевна> Б<лудова>³, все видит из подтишка.

   Александра С<ергеевна> У<варова>⁴, осажденная Героиня.

   Анна А<лексеевна> О<ленина>, просто Героиня.

   Анна Т<имофеевна> Д<омрачеева>⁵, пострел тихой.

   М<арфа> Ф<едоровна> К<оханеева>⁶, скандализированная дева.

   Дмитрий П<етрович> В<олконский>⁷, влюбленной по старой памяти, по привычке иногда ревнивой.

   Николай Д<митриевич> М<ертваго>⁸, веселой, но хлопотливой compère (наперсник).

   Dometo⁹; предмет дружбы всех; не прикосновенной стрелам любви и исправитель и истолкователь многих и многаго.

   Феодор Давыдыч А<лопеус>¹⁰ (Не по шерсти собаке имя дано, а быть бы ему царем Давидом¹¹ c'était un gaillard celui-là (уж он-то был бравым малым). Гусарской офицер, полупоэт, полувлюбленной, строющий куры по Гусарски; ну что и говорить!

   Валериан А<лексеевич> С<авельев>¹², артиллерийской офицерчик, миньятюрка; юноша, у которого любовь остановилась и ни с места; он иногда сантиментален, но по Русски, т. е. с умом.

   Апельсин Лимоноч (Крюднер)'³, офицер Преображенской, белобрысо-сантиментальной, влюбленной по Немецки mit blumen und <нрзб> (нем.: с цветами и <нрзб>) и годящийся весьма на посылки.

   Григорий П<етрович> В<олконский>¹⁴, руладист.

   Евгений П<етрович> Б<алабин>¹⁵, примеривающийся в влюбленные, но безуспешно; приверженец Голубого цвета¹⁶.

   Иван П<етрович> Б<алабин>¹⁷, воплощенная доброта и глупота, предмет восхищения скандализированой девы.

   Феодор ххх В¹⁸ , адъютант, влюбленной в 1<-ую> Героиню и осаждающий ея решительно.

   Потом вдалеке, в туманах поэзии и любви, как роза полевая, как звезда надежды, разтрепанной букет... еще несколько лиц обоего пола, но это уже лица muets (без слов).

  

  

   Так в ненастный дни

   Собирались они

   Часто.

   Врали, Бог им прости,

   От sol fa и до si

   и Басто.

   И припрыгивали,

   И отпрыгивали

   Телом.

   Так в ненастный дни

   Занимались они

   Делом.¹⁹

  

   Ах, Боже мой! что за веселье, за раздолье было в Приютине; три дня сряду! уж подлинно les glorieuses journées! (славные деньки!) Шум, хохотня, Amouretки! (флирт) Но постойте, постойте, разкажу все по порядку. С чего же начать? Про обстриженныя усы! Или толкования за кулисами о сладости поцелуев в губки! Ой! Ой! Ой... да ведь это скабрезное дело! Начать ли со страха Д<митрия>, чтоб я голову не сломила, поехав на нееженной лошади²⁰, или пуститься в разказы... за голубым шарфом; не лучше ли поговорить об разорванной роли conservée j'espère pour un noble usage (сохраненной, я надеюсь, для достойного употребления). Ну так и быть, начну с начала. Мы затеяли Театр, и вот Актеры и пиэсы.

  

  

   L'Humoriste - Dameto

   Sa femme - Alexandrine Ouvaroff

   leur fille - Lydie Bloudoff

   la grand mère - Annette Olenine

   Le domestique - Grégoire Wolkonsky

   L'Ami, l'ancien ami - Nicolas Mertvago

   un jeune ami - Eugène Balabine...

  

   Юморист - Дамето

   Его жена - Александрин Уварова

   Их дочь - Лидия Блудова

   Бабушка - Анета Оленина

   Слуга - Григорий Волконский

   Старый друг - Николай Мертваго

   Новый друг - Евгений Балабин)

  

  

   Константин Прохорович - Д<митрий> Волконской

   Степанида Карповна - Antoinette Bloudoff

   дочь их Надинька - Annette Olenine

   Кум их Иван Григорьевич - Nicolas Mertvago

   Емельян Лакей - Eugène Balabine

   Александр Иванович Алинской, Гусарской офицер, жених Надиньки - Алопеус

  

   Репетиции шли²¹, собирались у Блудовых: мы веселились как сумасшедшие. "Ах, Граф, что вы адресуете все наши фразы своим усам?" И чтож! Граф явился. Увы! как сердце ретивое, как сердце Гусарское страдало... Усы - краса миньятюрного Гусара, усы - его отрада, усы в завитках... - сказать ли ужасную истину!..- после этой репетиции были подрезаны, и завитки... изчезли!... Что значит сила красноречия.

   Il y avait parade et le lendemain répétition chez nous. Ce jour-là même le régiment d'hussards était parti pour Tzarsko et à 8 heures du soir le comte était chez nous fatigué à mort... Quelle exactitude militaire. - "Comment ce n'est pas vous qui jouez le rôle d'Ursule a я так с вами привык играть! Неправда ли это мило - Dimanche une répétition chez les Bloudoff. Alexandrine Ouvaroff y était venue avec sa mère. Mais là vient la politique et c'est là aussi où j'ai aimé notre pauvre petit chien - Il est malheureux dans sa famille et dans son rôle. Il devait dire que resté orphelin il a été élevé et soigné par un oncle qu'il aimait comme un père. En scène nous étions assis l'un à côté de l'autre. Son oncle qui au fait l'adore était derrière lui et les yeux brillans il lui adressait les mots de la pièce. Vraiment j'ai été touchée. Il a de l'âme, pensais-je. Dans ce moment Dmitry s'approche et me dit à l'oreille: "Annette я вас благославляю, с Алинским дело хорошо идет. Antoinette et Lydie, je pense, (sont) avec vous". Tout haut: "Savez-vous que cela ne lui faisait pas plaisir". Enfin madame Ouvaroff malgré nos supplications et ceux de sa fille me refusa nette de permettre à la fille de venir la veille à Priutino. Le peu de complaisance lorsque tout le monde et surtout votre excellente Mère se prêtait à tout ce qu'on lui proposa m'alla jusqu'au coeur. Après leur départ je me suis mis au clavecin. Nous étions restés presque seuls, il n'y avait que vous.(Hp36) hein! Alopeus, faut-il mettre, aussi, hein! Eh bien, comme vous voudrez. Annette et moi. Je chantais, j'étais électrisée, je sentais que je chantais bien. Mais la musique agita mes nerfs, ma poitrine devint oppressée: je souffrais beaucoup, mes chers amis! Le souvenir de mon départ pour Dobberan, ma séparation avec tous ceux qui sont chers à mon coeur fit venir les larmes aux yeux et de là elles coulèrent sans contrainte Je ne sais ce qui s'est passé sur les figures j'étais absorbée par ma tristesse et le sabre de Théodore restait dans ma main. Ici je dois renvoyer aux mots que j'exige que vous écriviez. Vous me peindrez un moment que j'aime à me rappeler car là malgré ma tristesse un sentiment intime me disait que j'étais comprise... Honteuse de faire voir mes larmes j'arrachais les fils d'argent de la dragone du sabre, on se mit à rire, la gaité m'est revenue, je raccommodais la dragone (qui a ce qu'on assure de conserver en souvenir ... et moi je dis comme la chanson:"Je n'en vois rien en vérité".) Lorsque je suis bien triste et quand cela passe je deviens folle Aussi je fis monter Alopeus sur la table, il représentait l'Empereur et moi tout le régiment de hussards, après je le fis donner son panache et nous le jetâmes à la tête. Pauvre, pauvre plumet! les plumes volaient par la chambre, on aurait dit un coq épluché.. Ennuyé de cela nous jouâmes aux гарелки à la biche et cet.: Enfin nous nous sommes amusés comme des foux. Ce jour-là Al m'a apporté un monchtouke qu'il m'a donné pour mon cheval; ce mounchtouke a fait bien du mal à Dmitry.

   (Был парад, а на другой день репетиции y нас.²² Именно в этот день гусарский полк отправился в Царское²³, и в 8 часов вечера граф явился к нам, изнемогая от усталости. - Какова исполнительность воинская! - "Как, роль Урсулы играете не вы! а я так с вами привык играть!" Неправда ли это мило. - В воскресенье репетиция у Блудовых. Александрин Уварова явилась со своей матерью. Но тут начинаются интриги, да к тому же именно здесь полюбила я нашего бедного песика²⁴. - Он несчастен и в своей семье, и в своей роли. Он должен был сказать, что когда он осиротел, то его опекал и воспитывал дядюшка, которого он любил как отца. На сцене мы сидели друг возле друга. Дядюшка²⁵, которого он обожает и в жизни, был позади него; глаза его (т. е. Ф. Д. Алопеуса - прим. ред.) блистали, когда он произносил посвященные ему (т. е. дядюшке - прим. ред.) слова из пьесы. Я была искренне тронута: он наделен душою, думала я. В этот момент подходит Дмитрий и говорит мне на ухо: "Аннет, я вас благославляю, с Алинским дело хорошо идет. Антонина и Лидия, я думаю, на вашей стороне" - и, громко: "А известно ли вам, что это не доставляло ему удовольствия?"²⁶.

   Напоследок мадам Уварова²⁷ несмотря па нашу мольбу, к которой присоединилась и ее дочь, наотрез отказала мне в просьбе позволить дочери приехать в Приютино. Такая нелюбезность, в то время как все и в особенности ваша бесподобная маменька²⁸ во всем угождали ей, задела меня за живое. После их отъезда я уселась за клавесин. Мы остались почти одни, были только вы <нрзб> да Алопеус - нужно ли его называть? Ну, как угодно. Аннет²⁹ и я. Я пела, я была взволнована, я чувствовала, что пою хорошо. Но музыка расстроила мои нервы, грудь моя стеснилась: я глубоко страдала, милые друзья мои. При мысли о предстоящем отъезде в Доберан³⁰, о разлуке со всеми, кто дорог моему сердцу, на глаза мои навернулись слезы и полились неудержимо. Не знаю, что отразилось при этом на лицах присутствующих, потому что я отдалась своей грусти, и сабля Феодора³¹ оставалась в моей руке. Тут я принуждена напомнить вам о словах, которые непременно должны быть вами записаны. Вы опишете мне тот момент, который я люблю вспоминать, потому что несмотря на мою грусть, тайное чувство мне подсказывало, что меня поняли... В смущении от своих слез, я выдергивала серебряные нити из сабельного темляка, все засмеялись, веселье вернулось ко мне, и я привела в порядок темляк (в нем, поверьте, довольно еще подобных сувениров... И я, как в песенке, говорю: "Я в этом, ничего, по совести, не вижу.") Когда я очень грустна, а потом это проходит, я начинаю беситься. Поэтому я заставила Алопеуса взобраться на стол, он изображал Императора, а я целый полк гусар, потом я приказала ему отдать свой султан, и мы начали кидаться им, норовя попасть в голову. Бедный, бедный плюмаж! Перья летали по комнате как будто здесь ощипали петуха³². Когда это наскучило, мы стали играть в гарелки, носясь как лани и т. п. В общем, мы дурачились как сумасшедшие. В тот день Ал<опеус> принес мне мундштук, который предназначался для моей лошади; этот мундштук доставил немало неприятностей Дмитрию.

  

  

   Je nous imagine tous réunis dans vingt ans d'ici chez vous: nous sommes dans un joli salon; vous et Lydie sur le sopha; le mari de Lydie à l'autre bout de la table lisant la gazette (car son mari sera décidément en frac), le vôtre est de service (aide de camp général), moi dans un grand fauteuil à la voltaire entourée de coussins à côté de vous (je souffre des rhumatismes), un petit général à grosses moustaches est assis vis-à-vis du sopha (il a pris un peu de carrure depuis ses 33 ans et il en a 44) и он что-то поглядывает на другой круглый стол, где гувернантка чай делает, а трое детей сидят около стола. Votre fille âgée de quinze ans et qui vous ressemble que c'est un charme - tourne et retourne la chaîne de sa montre à la casser en mille pièces, et éclate de rire à tout moment en rougissant cependant, tandis que le fils du général (younker aux hussards) qui a 2 ou trois ans de plus cause très vivement avec elle et la fille de Lydie qui a de onze ou 12 ans paraît très occupée à nourrir un chien qui rappelle beaucoup Zulka cependant on voit à ses yeux noirs et grands qui rient qu'elle voit bien la petite scène vis-à-vis d'elle. Moi qui a toujours les yeux fixes sur ma nièce favorite je dis en riant: В тихом омуте президенты водятся". Notre petite Annette voit tout ce qui se passe entre votre fille et le petit Yunker. Le général vous regarde en souriant et vous dit:"Que ces enfans me rappellent un heureux tems! Ах дети, дети! да зато как хороша Ваша Лизанька". Là-dessus Марфа Федоровна qui dormait dans un autre fauteuil près de moi qui vient de se réveiller dit: "A все-таки сказу, что Анеточка в свое время была гораздо лучше." - Помилуйте, Марфа Феодо<ровна>, в этом никто не сомневается; и все мы в свое время были недурны! Если мы с Вами не были замужем, так не от того, что не умели нравиться. Лет 25 тому назад и я была... мила, за мною кое-кто и волочился; хотя не могу сказать, чтоб когда-нибудь формально сватался.

   Pendant que je ferai cette réponse à M. Ф. s'endormira derechef et ne verra pas entrer Dmitry et Grégoire Volkonsky; le premier n'est pas marié parce qu'il balance encore sur le choix de sa femme et je prétends qu'il n'a plus à choisir qu'entre Марфа Фе<доровна>., ma tante Schichkine et moi; quand à Grégoire il s'est laissé marier par distraction à une riche héritière que sa mère lui a choisie et il n'est pas bien sûr s'il est heureux ou malheureux, comme de raison la ville dit qu'il fait très mauvais ménage car la ville n'a pas du tout du tout changée et dit toujours du mal de tout le monde. Quand aux autres personnages il y a un colonel (fi donc Général depuis longtemps corrige Annette) d'artillerie qui revient du Caucase où il a passé plus de 18 ans et qui ne peut voir votre fille sans émotion, et puis on parle du Duc de Perolava qui vient d'être nommé Ambassadeur de Sa Majesté Catholique à St-Pétersbourg; il vient d'hériter du titre de son frère qui est mort sans enfans mâles.

  

  

   Я воображаю всех нас собравшимися у вас дома через 20 лет; мы в изящной гостиной; вы с Лидией³⁴ на диване; муж Лидии расположился за столом напротив вас и читает газету (ибо ее муж будет непременно во фраке³⁵), ваш муж - на службе (генерал-адъютант)³⁶. Я в большом вольтеровском кресле, обложенная подушками, рядом с вами (я страдаю ревматизмом). Небольшого роста генерал с пышными усами³⁷ сидит напротив дивана (после 33 лет он несколько раздался в плечах, теперь же ему 44), и он что-то поглядывает на другой круглый стол, где гувернантка чай делает, а трое детей сидят около стола. Ваша пятнадцатилетняя старшая дочь³⁸, очень похожая на вас (прелесть, как хороша), вращает на цепочке свои часы, рискуя разбить их вдребезги, и все смеется, поминутно краснея однако, в то время, как сын генерала (гусарский юнкер), которому на 2 или 3 года больше³⁹, очень оживленно беседует с нею. Дочь Лидии, одиннадцати или двенадцати лет⁴⁰, как может показаться, весьма занята кормлением собаки, очень напоминающей Жульку; однако по ее черным большим смеющимся глазам видно, что она исподволь наблюдает за разыгрывающейся перед нею сценкой, и я, не сводя глаз с любимой своей племянницы, говорю: "В тихом омуте президенты водятся"⁴¹. Наша маленькая Аннет⁴² видит все, что происходит между вашей дочерью и юным юнкером. Генерал смотрит на вас, улыбаясь, и говорит вам: "Как эти дети напоминают те счастливые времена! Ах дети, дети! да за то как хороша Ваша Лизанька!"⁴³. На что Марфа Федоровна⁴⁴, дремавшая до сих пор в другом кресле возле меня, проснулась и сказала: "А все-таки сказу, что Анеточка в свое время была гораздо лучше. - Помилуйте Марфа Феодо<ровна>: в этом никто не сомневается; и все мы в свое время были недурны! Если мы с Вами не были замужем, так не от того, что не умели нравиться. Лет 25 тому назад и я была... мила, за мною кое-кто и волочился; - хотя не могу сказать, чтоб когда-нибудь формально сватался".

   Пока я буду ей отвечать, Марфа Федоровна снова заснет и не заметит, как войдут Дмитрий и Григорий Волконские. Первый не женат, ибо не решается сделать свой выбор, и я говорю, что ему в конце концов ничего не останется, как выбирать между Марфой Федоровной, моей тетей Шишкиной⁴⁵ и мною. Что касается Григория, то он шутки ради дал себя женить на богатой наследнице, которую для него выбрала его мать, и не разобрался еще, счастлив он или несчастен; тем не менее в свете говорят, что его партия неудачна, ибо свет ни на волос не изменился и все так же злословит обо всем. Что же до других персонажей, то среди них - полковник артиллерии (фи, уже давно генерал, поправляет Аннет), вернувшийся с Кавказа, где он провел более восемнадцати лет⁴⁶. Он не может смотреть на вашу дочь без волнения. Кроме того, говорят о герцоге де Перолава, которого только что назначили послом его католического величества в Санкт-Петербурге; он только что унаследовал титул своего умершего брата⁴⁷, не оставившего детей мужского пола.

  

  

  

   6 лет после описанного вечера в доме Анны Алексеевны ### в Большой Морской⁴⁸ давали бал: праздновали рождение Лизаньки. Непринужденная веселость царствовала, хотя тут были и жители большаго света; но тут были и старинныя друзья. И артиллерийской Генерал Савельев, отличавшийся умом и достоинством, и старушка Марфа Ф<едоровна>, которая имела к Лизе все чувство бабушки, хотя кончала жизнь свою старой девушкой. Тут и Антонина Дмитривна Блудова, сохранившая всю любезность прежных лет, с примесью однако неизбежных странностей старой девы⁴⁹. Тут и милая Лидия Дмитривна и ей прелестная 17-летняя дочь, за которой так же, как и за Лизой волочился престарелой Князь Дмитрий Петрович Волконской, старой холостяк, проведший всю жизнь в разчетах имений своих невест. Тут и милая вдова Анна Тимофеевна⁵⁰, переселившаяся к Анне Алек<сеевне> и сделавшаяся род друга и наставницы милой Лизы. И к довершению картины - Герцог Peralava и Граф Федор Давыдач Алопеус и его сын Владимир, гусарской штаб-ротмистр⁵¹. Вальс за вальсом, contredance за contredancoм (контрданс⁵² за контрдансом) летели; вкруг двух друзей увивались много молодых людей. Анета только что вступила в свет, Лиза провела на его поприще уже 4 года, и для обыкновенных зрителей всегдашних сцен света никто, казалось, не нравился ей. Но от взора матери редко что уходит. А<нна> А<лексеевна> давно заметила, что к Графу Владимиру А<лопеусу> Лиза не была равнодушна и что, со своей стороны, этот отличной молодой человек был ей совершенно предан.

   Начался pot-pourri (попурри)⁵³, прерванной ужином; многие из гостей потом разъехались, остались только несколько искренних друзей и подруги Лизы: бал снова загорелся живее, живее, казалось, что конца не будет этому popourri.

   Усталая хозяйка притаилась в уголке и задумчиво смотрела на танцующих. На ея лице, уже постарелом, можно было прочесть много печалей жизни и сердечных дум, но вместе и спокойствие чистой совести. Граф Ф<едор> Д<авыдович> А<лопсус> подошел к ней. "Анна А<лексеевна>, - сказал он, взяв стул и садясь возле нее, - не вспоминает ли вам этот вечер нашу молодость, et ce qu'il ne vous reporte pas à 26 ans de cela? (не уносит ли он вас на 26 лет назад?)". "Как же, милой Граф, мне кажется, смотря на них, - отвечала она, указывая на танцующих, - что я опять молода и что вон там танцую в этой паре".

   "И что я вам кавалер, не правда ли? - отвечал он, засмеявшись. - Но признайтесь, что Владимир гораздо лучше меня, он молодец, не правда ли?" И гордая улыбка быстро пробежала по его лицу.

   "Владимир - премилой малой", - сказала А<нна> А<лексеевна> задумчиво. Оба замолчали, наконец граф, вздохнув, сказал: "Давно желал я поговорить с вами, любезная А<нна> А<лексеевна>, вы верно приметили привязанность Владимира..." Он остановился. "И что же, Граф?" - сказала она, взглянув на него с безпокойством.

   "И неужели вы не согласитесь сделать его щастливого?"

   "Милой Граф, не стану скрывать от вас, что давно заметила любовь Владимира к Лизе. Скажу более, изо всех молодых людей, которые бывают у нас, никто так не нравится мне, как ваш сын, но подумайте, он еще так молод, при этом я не знаю... Лиза кажется к нему равнодушна".

   "И вы это в самом деле думаете?" - отвечал граф недоверчиво.

   А<нна> А<лексеевна> улыбнулась.

   "Нет, - продолжал он, - вы лучше меня знаете, что Лиза к нему неравнодушна, а что касается до молодости, то вспомните, что ему..."

   "24 года! полно, полно, очень помню, Граф, и по этому самому и боюсь, чтоб страсть его не прошла, как проходит любовь в эти годы".

   "Как, вы думаете, что Владимир может перемениться... но вспомните еще, что Владимир и Лиза с детства любят друг друга. Тому 6 лет назад, еще юнкером, мы приметили, что он в нее влюблен, а 6 лет постоянной любви, признайтесь, очень..."

   "Очень удивительно, Граф, и превосходит все вероятия! Но скажу вам, в 24 года редко можно положиться на любовь молодого человека".

   "Mais 6 ans de constance! C'est un terme énorme".

   "Comte, je le sais, mais permettez-moi de vous dire encore que je ne puis risquer le bonheur de Lise et que je voudrais être sûre avant de décider son choix".

   "Je ne puis, Madame, - отвечал Г<раф> обиженным тоном, - et je n'ose discuter sur un sujet aussi délicat; le bonheur de votre fille doit vous être cher, celui de mon fils m'est aussi bien confié et comme père je vais m'en occuper et tâcher de l'éloigner d'une passion qui peut devenir un malheur pour lui".

   ("Ho 6 лет постоянства! Это огромный срок". "Я согласна, граф, но позвольте мне повторить вам, что я не могу рисковать счастьем Лизы и что я хотела бы быть уверенной, прежде чем решать ее жребий".

   "Я не могу, сударыня, - отвечал Г<раф> обиженным тоном, - и не смею спорить по столь тонкому предмету; вам должно быть дорого счастье вашей дочери, я же забочусь о счастье своего сына, и как отец, я этим займусь и постараюсь уберечь его от страсти, которая может принести ему горе).

   "Милой Граф, окончим этот тяжкий разговор, полно, не сердитесь, вы знаете сами, что Владимира я люблю как сына, но, повторю, он еще молод, и скажу вам на это стихи Державина:

  

   Непостоянство доля смертных,

   В премене вкуса щастье их,

   И меж утех своих несметных

   Ищем мы утех иных".⁵⁴

  

   Сказав это грустным тоном, она встала и пошла в другую комнату. Граф с негодованием смотрел на нее, потом отворотился и, задумчиво облокотясь на стул, примечал за веселой парой, которая, казалось, одного только и страшилась, чтоб не умер наконец бесконечной pospouri, и придумывали новые фигуры.

   А<нна> А<лексеевна> взошла в гостиную; на креслах у стола, где играли в вист⁵⁵, сидела Антонина Дмитриевна и понюхивала табак из маленькой золотой табакерки: ея костюм обнаруживал старую девушку. Чепец, как носили тому несколько лет назад, покрой платья и какая-то пелеринка из синего бархата - все было необыкновенно, не как у других.

   Взглянув на А<нну> А<лексеевну>, она сей час увидела, что что-то случилось, и вскочила, забыв, что в 48 лет ноги (хотя у девы), а все не то, что в 22, и чюдь-чюдь не упала.

   "Помилуй, Антонина! когда ты будешь помнить, что ты немолода?"

   "Ну полно, полно тебе бы не к лицу читать мне мораль, потому что я чюдь не упала от того, что увидела твое разстроенное лицо. Что случилось?"

   "Ничего, ничего", - отвечала А<нна> А<лексеевна>.

   "Нет, вздор... пойдем, разскажи мне все об этом".

   Ан<тонина> Д<митриевна> взяла под руку А<нну> А<лексеевну> и подвела ея к дверям залы, где танцовали. "Ну что же", - сказала она... но не дождавшись ответа и увидев недовольной грустной вид Графа, она засмеялась и воскликнула: "Dieu, comme vos deux figures me reporte nos beaux jours et je parie que c'est lui qui vous a causé quelques désagrémens". (Боже, до чего оба вы напоминаете мне сейчас наши золотые дни; держу пари, что она уже успела чем-то огорчить вас).

   "Нет, мы не поссорились, я надеюсь, но должна признаться, что разошлись недовольны друг другом! Граф стал говорить мне об Владимире и Лизе, он просил сделать Владимира щастливым".

   "Ну и ты?.." - прервала нетерпеливая Ан<тонина> Д<митриевна>.

   "Я отвечала, что Владимир слишком молод и что..."

   "Какой вздор, мой друг! мой милой внучек (так называли они Влад<имира>) - премилой, предоброй, преумной малой, он сделает щастие Лизаньки".

   "Все так, но ему 24 года!"

   "А! так ты боишься этих лет и, верно, припоминаешь 24 года его батюшки".

   "Полно, полно, друг мой, ты знаешь, что муж мой любит Владимира, но и он моего мнения, пусть он подождет; он молод и, есть ли в самом деле любит, то его любовь не уменьшится от испытаний. При том признаюсь, тяжело разстаться с Лизой".

   "О! Матери, Матери, вы все эгоисты, - сказала Ан<тонина> Д<митриена>, - и хорошо я сделала, что не вышла замуж, а то я бы также разсуждала. Но посмотри, как они веселятся".

   В это время подошел ###, муж А<нны> А<лексеевны>: "Мой друг, как ты устала. Не пора ли окончить?"

   "И я так сама думаю. Но посмотри этот <нрзб>, их так занял, они так щастливы".

   "Лизанька, мой друг, не пора ли кончить", - сказал Отец.

   Лиза бросилась целовать Отца: "Милой папинька, позвольте хоть немножко".

   "Но посмотри, мать утомилась".

   Лиза, целуя руки у А<нны> А<лексеевны>, умоляла позволить танцовать еще немного.

   "Но потанцуйте, потанцуйте, да и дайте мне отдохнуть".

   Лиза бросилась опрометью в середину танцующих и все опять пошло вверх дном. Наконец пробило 4 часа, все кончилось, все разъехались, остался один Граф с сыном. Лиза села на стул отдыхать, но ея ноги все еще танцовали. Влад<имир> подошел к ней и сказал вполголоса: "Вы не забыли, что обещали танцовать со мною первой вальс у Графини Васильчаковой⁵⁶".

   "Нет, не забыла, но..."

   "Но что же? - отвечал Влад<имир> торопливо.

   "Извините, я все спутала, я обещала Балабину⁵⁷, я... я думала..."

   "У вас прекрасная память, как я вижу, - сказал Влад<имир>, - но я не смею жаловаться, может быть Г<осподин> Балабин более меня имеет право надеяться быть не забытым и..."

   "Но я думала, что вы звали меня на попури, - отвечала Лиза, покраснев и смотря в другую сторону. - Он тоже меня звал, но я отказала, я думала, что..."

   "Ах я дурак! Простите, как я мог подумать. Конечно я вас звал, я с ума сшедший... Ах, как я вам благодарен, я..."

   "Пойдем, пойдем", - сказал отец, взяв Влад<имира> за руку.

   "Прощайте, прощайте, - повторил Влад<имир>. - Я сам не знаю как... я..."

   Остальное было не слыхать, потому что отец его увлек за собою.

   Наконец наступил Великий пост и с ним спокойствие, но вечера, проведенные в тишине у ###, были в сто раз приятнее для Влад<имира>, чем шумные пышные балы. Но он совершенно переменился. Задумчивой, грустной, он сидел не говоря ни слова, одни глаза говорили, когда следил он за всяким движением Лизы. Сама же она тоже переменилась, с Влад<имиром> была не так уж непринужденна, как прежде, как только подходил он к ней, она краснела, и голос как-то дрожал. Она даже убегала его. От отца и матери перемена не скрылась. Граф А<лопеус> сердился и жалел о Влад<имире>, но сам, привязанной к семейству ###, хоть и досадуя, но все ждал конца испытания своего сына.

   А<нна> <Алексеевна>, переговорив с мужем, которой подшучивал над ней, припоминая 1834 год и 27 ея жизни, согласен был с нею, что должно подождать.

   Однажды после обеда Ан<тонина> Д<митриевна> приехала по обыкновению своему к ###, она нашла А<нну> А<лексеевну> одну, сей час заговорила о Лизе и Влад<имире>.

   "Долго ли тебе его мучить? - спросила она. - Неужели sa constance ne vous suffit pas, pour moi j'ai les larmes aux yeux lorsque je le regarde ce pauvre petit chou-chou". (- Неужели его постоянства вам недостаточно? У меня так слезы наворачиваются на глаза, когда я смотрю на этого бедного милого душку.) Если бы он только влюбился в мою Анету, уж обещаю, что я бы сыграла штуку и обвенчала их тебе на зло".

   "Ах! Ан<тонина>, Ан<тонина>, видно, что ты никогда не была матерью", - сказала А<нна> А<лексеевна> со слезами на глазах.

   У Ан<тонины> Д<митриевны> по старой привычке оне потекли, и, отирая их, она отвечала: "Вздор, сударыня, вздор, хоть не была, но не менее вас всех трех люблю от души. Что тебе надобно еще более? Тому 26 лет назад не могло с тобою того случиться, что теперь с дочерью? Да ты об этом не жалеешь, ты щастлива. Тебе было бы сумасшествие стараться выйти замуж за человека тремя годами моложе тебя, без состояния и разной веры⁵⁸. Теперь совсем другое; женясь на богатой невесте А<лопеус> разбогател, сын его 3 годами старше твоей Лизы, он руской веры, он мил, он любит, он любим. Чего же тебе более? Прошу тебя, умоляю, реши их судьбу".

   "Ах, дай подумать, скоро обещаю сделать все, что ты хочешь... Но вот Лиза, перестанем". Лиза бросилась целовать Ан<тонину> Д<митриевну>, она так ея любила. Граф А<лопеус> с сыном приехали. Отец сел к старикам, а молодой к столу, где сидела Лиза с А<нной> Т<имофеевной>, которая по наследству занялась ролею М<арфы> Ф<едоровны> и разливала чай. М<арфа> Ф<едоровна>, сидя в Волтеровых креслах с чепцом на макушке, в очках, у стола подле А<нны> А<лексеевны>, раскладывала grande patience (большой пасьянс) и без умолку болтала (принадлежность старых девок) и разсказывала, как в старину А<нна> А<лексеевна>, которую все звала Анетотской, играла в Приютине пьесу "Хороса и дурна"⁵⁹, и в сотой раз повторяла все анекдоты про графа Лапеуса (так называла она графа А<лопеуса>). Молчаливой Вла<димир> сидел, но поссорившись с Лизой на прошедшем бале, был молчаливее обыкновеннаго. А<нна> Т<имофеевна> налила чашку чаю и, улыбаясь, подвинула Лизе. Сказать мимоходом, она была поверенным с обеих сторон. А<нна> А<лексеевна> совершенно положилась в этом случае на ея правдивой нрав. Лиза взяла чашку и подала графу, сказав, смеючись: "Не угодно ли вам чаю, граф?" "Благодарю, Лизавета ###⁶⁰, я не хочу чаю", - отвечал он сердито.

   "Monsieur est de mauvaise humeur, - сказала Лиза, - tant mieux, il épargnera de la peine à ma bonne А<нна> Т<имофеевна>" (Мсье не в духе, - сказала Лиза, - тем лучше, это избавит от лишних хлопот мою милую А<нну> Т<имофеевну>)", - и взяв чашку, она стала пить, но с видимой досадой. Влад<имир> встал, подошел к окну и сел возле него. Лиза, поглядев ему вслед, вздохнула, потом наклонилась к А<нне> Т<имофеевне> и сказала тихо: "Душенька, спросите у него, за что он сердится". А<нна> Т<имофеевна> встала, качая головой, однако подошла к Влад<имиру> и сказала ему: "Влад<имир> Ф<едорович>, но полноте, скажите, за что вы так сердитесь?"

   "За что, за что... Ах! А<нна> Т<имофеевна>, если бы вы знали, как она поступила со мной на прошедшем бале: нарошно не выбирала меня, не смотрела, и вы хотите, чтобы я был весел! Я не сердит, но я нещастен, я обманулся, ужасно обманулся!"

   "А ежели нет?" - отвечала, улыбаясь А<нна> Т<имофеевна>.

   Влад<имир> быстро на нее посмотрел. "Ах! неужели она меня любит, неужели я так..."

   "Боже мой, я этаго не знаю", - спешила поправить А<нна> Т<имофеевна>, она уже слишком много сказала и сама испугалась.

   "Нет, я самой нещастной человек! Я решил уехать из Петербурга, куда глаза глядят".

   "Полноте, полноте, успокойтесь, будьте милы. Пойдемте, сядемте к столу".

   "Нет, благодарю, я еду в Театр".

   Ничто не могло уговорить его, он взял шляпу и вышел⁶¹. После неудачного своего посольства А<нна> Т<имофеевна> подсела к М<арфе> Ф<едоровне>. Она, несмотря на все знаки бедной Лизы, которой до смерти хотелось знать, чем кончился разговор и зачем Вл<адимир> ушел, но она была неумолима и смеялась разсказу М<арфы> Ф<едоровны> об забавностях Лели Аткинсону⁶², которому уже было тогда 30 лет. Лиза задумалась, даже слезы навернулись, А<нна> А<лексеевна> это заметила, но муж ея сказал дочери:

   "Лиза, дружок, хоть бы ты спела что-нибудь".

   "Папа, да у меня сегодня совсем голосу нет".

   "И, полно, душа, попробуй". Лиза нехотя повиновалась, она села за клавикорды, перебирала клавиши аккорд за аккордом, и наконец пальцы как-то невольно попали на аккомпанемент Романса, сочиненного для нее недавно Вла<димиром>, она остановилась, взяла ноты, открыла и, проиграв ритурнель⁶³, запела прежде слабым голосом первой куплет. Потом другой, голос сделался сильнее, но все был грустной и унылой; дверь тихо отворилась. Вл<адимир> показался со шляпою в руках, он подошел на цыпочках и стал за стулом Лизы, старички и старушки все примечали.

   При конце последнего куплета Вл<адимир> не мог удержать своего восхищения.

   "Лизав<ета> ###, вы уже выучили мой Романс..."

   "Ах! Боже мой, вы здесь... вы ... я... я думала, что вы уехали..., я выучила этот Романс, он... он мне очень нравится...".

   "Неужели, неужели. Ах! как вы милы... Но нет сил, Лиз<авета> ###, ради Бога, кончите мое мучение, скорее скажите, могу ли я надеяться, могу ли...".

   "Поговорите Папиньке и Маминьке, - сказала Лиза, вся покраснев и дрожа как лист. - Обо мне вы давно не должны сомневаться".

   "Боже мой, что я слышу", - вскричал Вл<адимир>, схватив ея руку и целуя ея (т. е. руку - ce n'est pas scabreux, j'espère) (это не предосудительно, я надеюсь). "А, да что это значит, брат", - сказал ###. Вл<адимир> бросился к нему. "###, А<нна> А<лексеевна>, ради Бога, сделайте меня щастливым". "Лиза!" - сказала А<нна> А<лексеевна>. Лиза бросилась к ней на шею, рыдая как ребенок. Мать и Ан<тонина> Д<митриевна> тоже плакали, целуя, и ###, взяв В<ладимира> за руку, подвел его к Лизе. "Поручаю тебе, милой Вла<димир>, ея щастие", - сказал он тронутым голосом. Потом подошел к старику Графу, подвел ему Лизу и Вл<адимира>: "Граф, благословите ваших детей". У старого Гусара потекла из глаз крупная слеза и остановилась на густых и длинных усах.

  

  

   Во-первых, позвольте мне, Антонина Дмитриевна, попросить вас объяснить, почему у дочери вашей сестрицы, Лидии Дмитриевны, глаза черныя? Она, видно, пойдет по батюшке, но скажу, как в пиесе "Принца с Хохлом и большим Горбом"⁶⁴: "Но кто же он, но кто же он?".

   Во-вторых, позвольте поблагодарить заданное имя Аннеты дочери Лидии Дмитриевны и позвольте мне быть одной из восприемниц.

   В-третьих, почему супруг упомянутой Лидии Дмитриевны будет непременно штатской, разве уже есть на примете? И (из "Принца, Хохла и Горба"): "Он вот здесь, невдалеке ваш прекрасный принц Рике". Ежели так, то и с Богом, и ничего не говорю, и молчу, и жду.

   В-четвертых, по Русски не говорится "чай делать", потому что, кроме Бога Саваофа, никто до этаго еще не доходил, должно сказать "чай раздает", "чай приготавливает", "чай разливает".

   В-пятых, надеюсь, что и дочь моя будет в