Шекспир Вильям - М. Розанов. Зимняя сказка (Шекспира)

бленной и также можетъ постоять за себя:

  

                   Вѣрь, что я

   Весь твой, а не отца. Я не могу

   Быть даже и своимъ, когда бы не былъ

   Твоимъ навѣкъ;- могу ль принадлежать

   Поэтому другимъ я?

  

   Онъ считаетъ "благословеннымъ" навѣки тотъ часъ, когда его соколъ опустился на поле ея родныхъ. Вся слава и могущество м³ра, всяк³е таланты и превосходство надъ другими для него "не значатъ ничего безъ сердца этой дѣвушки". Ни за как³я сокровища онъ "не преступитъ клятвы вѣрности", которую онъ далъ ей. Послѣ угрозъ отца онъ "намѣренъ пробивать самъ дорогу къ счастью". Правъ старый Камилло, выражающ³й убѣжденье, что Флоризеля съ Пердитой "можетъ разлучить одна лишь только смерть".

   Чистая любовь двухъ пылкихъ юныхъ сердецъ, предназначенныхъ другъ для друга, никогда не изображалась въ болѣе идеальномъ, поэтическомъ и вмѣстѣ съ тѣмъ болѣе правдивомъ и чуждомъ всякой слащавости свѣтѣ. Наряду съ прелестной четой Пердиты и Флоризеля можетъ быть поставлена только чета Миранды и Фердинанда въ "Бурѣ", представляющая также излюбленныхъ дѣтищъ Шекспира, на которыхъ покоится его нѣжный, отеческ³й взоръ.

   Нельзя не согласиться съ Гервинусомъ, высказавшимъ мнѣн³е, что "не много написано Шекспиромъ такого, чтобы равнялось полнотою, движен³емъ и изяществомъ четвертому акту "Зимней сказки". Съ нимъ соперничаетъ, по поэтическимъ достоинствамъ, и пятый актъ, похож³й на заключительные, тих³е и полные нѣжной мелод³и, звуки вдохновенной симфон³и. Послѣ изображен³я бурныхъ порывовъ слѣпой страсти и послѣ идиллической картины чистой, какъ кристаллъ, юношеской любви, поэтъ теперь чаруетъ насъ трогательными сценами семейной радости, примирен³я и возрожден³я къ новой, болѣе свѣтлой жизни. Символомъ этого возрожден³я является статуя Герм³оны, оживающая на нашихъ глазахъ. Заключительная сцена принадлежитъ къ лучшимъ страницамъ шекспировскаго творчества. Ничто не можетъ сравниться съ высокой поэз³ей и умилительной трогательностью того момента, когда Герм³она, считаемая за статую, сходитъ, при тихихъ звукахъ музыки, съ пьедестала, безмолвно обнимаетъ почти оцѣпенѣвшаго отъ радости Леонта и даетъ материнское благословен³е восхищенной Пердитѣ, падающей передъ ней на колѣни.

   Подъ впечатлѣн³емъ этой чудной сцены мы и разстаемся съ "Зимней сказкой".