Стороженко Николай Ильич - Шекспир. Биографический очерк

гуманизма, поэз³и и искусства, а выдержавъ въ ней повсюду итальянск³й колоритъ, онъ ясно показалъ, что былъ одаренъ способностью переноситься въ соц³альную атмосферу всякой страны. Въ этой пьесѣ, какъ замѣтилъ уже нашъ Пушкинъ, отразилась Итал³я, современная поэту, съ ея климатомъ, страстями, праздниками, нѣгой, сонетами, съ ея роскошнымъ языкомъ, исполненнымъ нѣги и cancetti. "Ромео и Юл³ю" не даромъ называютъ поэмой юношеской любви. Дѣйствительно, все, что есть поэтическаго и трагическаго въ всесильномъ чувствѣ, охватывающемъ молодыя сердца и соединяющемъ ихъ на вѣки, все дышетъ въ этомъ произведен³и, которое Шлегель весьма удачно назвалъ восторженнымъ гимномъ и похоронной пѣсней любви. Почти одновременно съ "Ромео и Юл³ей" была написана фантастическая комед³я "Сонъ въ лѣтнюю ночь", гдѣ Шекспиръ далъ полный просторъ своей фантаз³и, гдѣ на ряду съ реальными лицами дѣйствуютъ существа фантастическ³я, легк³е какъ вѣтеръ, неуловимыя какъ сонъ, которыя устраиваютъ различныя продѣлки надъ людьми. Если въ "Ромео и Юл³и" схвачена съ трагической стороны любовь, основанная на глубокомъ чувствѣ, то въ этой пьесѣ, написанной въ стилѣ придворныхъ комед³й Лилли, изображена въ лицѣ Титан³и, влюбленной въ ослиную голову, комическая сторона любви, имѣющей свой источникъ въ прихоти и игрѣ фантаз³и и по-тому дѣлающаяся жертвой шаловливаго Амура. Слогъ этихъ двухъ произведен³й цвѣтущ³й, аффектированный, носитъ на себѣ отпечатокъ глубоко-взволнованной души поэта, которая страдаетъ избыткомъ чувства и фантаз³и и облекаетъ свои мысли въ пурпуръ и злато, громоздить образъ на образъ, сравнен³е на сравнен³е и все еще какъ бы не можетъ наговориться. Въ другихъ произведен³яхъ, относящихся къ этому пер³оду, замѣчается меньше восторженности и аффектац³и, но за то болѣе глубокое проникновен³е въ сущность жизни и болѣе живой интересъ къ вопросамъ времени. Въ "Венец³анскомъ купцѣ" поэтъ затрогиваетъ важный нравственный вопросъ объ отношен³и формальной правды къ высшей правдѣ нравственной, основанной на сострадан³и и милосерд³и къ людямъ, и поражен³е Шейлока его же собственнымъ оруж³емъ показываетъ, какой стороны онъ держался. Въ комед³и "Двѣнадцатая ночь", въ лицѣ Мальвол³о предана посмѣян³ю пуританская нетерпимость и святотатство. Въ пьесѣ "Все хорошо, что хорошо оканчивается", нанесенъ сильный ударъ принципу родословной гордости. Когда графъ Бертранъ Руссильонск³й, гордый своимъ происхожден³емъ, отвергаетъ достойную дѣвушку, единственно потому, что она не знатнаго рода, ему приходится выслушать суровый урокъ короля, и даже собственная мать отказывается отъ него. Въ комед³и "Много шуму изъ пустяковъ" въ рамку романическаго сюжета, заимствованнаго изъ новеллы Банделло, вставлена прелестная, полная непосредственнаго комизма бытовая картина, гдѣ дѣйствуютъ полицейск³е. Едва-ли не самымъ оригинальнымъ плодомъ описываемаго переходнаго пер³ода является группа историческихъ драмъ или драматическихъ хроникъ изъ англ³йской истор³и ("Король ²оаннъ", "Ричардъ ²²", "Ричардъ ²²²", "Генрихъ IV" въ двухъ частяхъ, и "Генрихъ V"). Большинство нѣмецкихъ критиковъ видитъ въ этой группѣ циклъ, какъ нѣчто цѣльное, органически связанное одной общей идеей, и выбивается изъ силъ, чтобы угадать эту идею и выяснить ее на отдѣльныхъ пьесахъ. По этому поводу проф. А. Н. Веселовск³й (въ своемъ разборѣ русскаго перевода книги Жене) справедливо заключаетъ, что о циклѣ можно бы еще разговаривать, если бы драмы Шекспира появились въ томъ самомъ порядкѣ, въ какомъ ихъ разсматриваютъ нѣмецк³е критики; но какъ нарочно Шекспиръ началъ не съ "Ричарда II" и "Генриха ²V" но съ "Генриха VI" и "Ричарда III", т.-е. съ конца цикла, а потомъ уже обратился къ началу. Чтобъ отстоять идею цикла, нужно, по мнѣн³ю нашего критика, доказать, что въ то время, когда Шекспиръ создавалъ "Генриха VI" и "Ричарда III", въ его фантаз³и уже заранѣе опредѣлилось мѣсто, которое эти пьесы должны современемъ занять въ сер³и еще ненаписанныхъ драмъ, что при спѣшной работѣ Шекспира представляется дѣломъ мало вѣроятнымъ. Драматическ³я хроники имѣютъ важное значен³е въ развит³и шекспировского творчества. Въ своихъ фантастическихъ комед³яхъ онъ вращался въ общей сферѣ человѣческихъ чувствъ, глупостей и капризовъ, изрѣдка только позволяя себѣ коснуться современной дѣйствительности. Историческ³я драмы прикрѣпили его къ землѣ, изощрили его взглядъ въ области практическихъ отношен³й извѣстной эпохи. Герои драматическихъ хроникъ преслѣдуютъ практическ³я задачи, добиваются власти, почета; ихъ интересы сталкиваются съ интересами другихъ лицъ, вѣян³ями времени, традиц³ями старины. Мотивируя дѣйств³я своихъ героевъ, драматургъ долженъ былъ принять въ соображен³е не только особенности ихъ характера, но и особенности ихъ историческаго положен³я. Тутъ мало ген³альнаго проникновен³я въ душу человѣка: тутъ нужно пристальное изучен³е эпохи, ея жизненныхъ интересовъ и ея политическихъ парт³й. Слѣды этого изучен³я критики находятъ въ историческихъ драмахъ Шекспира, въ которыхъ, вообще говоря, за немногими исключен³ями, вѣрно характеризуются духъ эпохи и ея важнѣйш³е дѣятели съ ихъ стремлен³ями, принципами и интересами. Что до драматической композиц³и историческихъ драмъ Шекспира, то она страдаетъ нерѣдко недостатками, свойственными всѣмъ произведен³ямъ этого пер³ода: отсутств³емъ единства и внутренняго центра, эпическимъ характеромъ дѣйств³я, не всегда правильнымъ мотивирован³емъ поступковъ дѣйствующихъ лицъ и развит³емъ эпизодовъ, до того самостоятельныхъ, что въ нихъ иногда переносится главный интересъ дѣйств³я. Впрочемъ, послѣднее отступлен³е отъ драматической техники съ избыткомъ вознаграждается художественнымъ достоинствомъ самихъ эпизодовъ. Такъ въ "Генрихѣ IV" Шекспиръ мимоходомъ (въ эпизодѣ о "Фольстафѣ") положилъ основы бытовой комед³и и создалъ безсмертный типъ "Фольстафа" - это воплощен³е бездѣлья, веселости, сластолюб³я, остроум³я и неистощимаго юмора - забавныя похожден³я котораго больше интересуютъ насъ, чѣмъ серьезное дѣйств³е пьесы. Если согласиться съ Дауденомъ, что Шекспиръ, окончивъ свои драмы изъ англ³йской истор³и, нуждался въ отдыхѣ для своего воображен³я и въ такомъ настроен³и, стремясь освѣжиться и развлечься, написалъ комед³ю "Какъ вамъ угодно", то къ этому же времени и настроен³ю нужно отнести и "Виндзорскихъ проказницъ", единственную бытовую комед³ю Шекспира, гдѣ въ лицѣ Фольстафа осмѣяно прогорѣвшее и безпутное рыцарство, чванное своимъ происхожден³емъ и думающее оказать большую честь мѣщанамъ, соблазняя ихъ женъ. Комед³я "Какъ вамъ угодно" совершенно въ другомъ родѣ; это - прелестная идилл³я, игривая и грац³озная пастораль, отъ которой вѣетъ свѣжестью Арденскаго лѣса, гдѣ происходитъ ея дѣйств³е. Гармон³ю общаго веселья нѣсколько нарушаетъ странная личность меланхолика Жака, сантиментальнаго жуира, драпирующагося въ свое отчасти напускное разочарован³е, служащее какъ бы прологомъ къ болѣе серьезному и глубокому разочарован³ю "Гамлета".

   Въ третьемъ, зрѣломъ пер³одѣ шекспировскаго творчества (отъ 1602-1608) главной задачей драматурга является изображен³е потрясеннаго страстью человѣческаго духа. Это пер³одъ великихъ трагед³й ("Гамлетъ", "Макбетъ", "Отелло" и т. д.), которыя суть вмѣстѣ съ тѣмъ и психологическ³е этюды. Здѣсь Шекспиръ касается глубокихъ тайнъ человѣческаго существован³я; здѣсь драматическ³й талантъ его достигаетъ полной зрѣлости и самостоятельности, и соотвѣтственно этому въ дикц³и его замѣчается больше художественной простоты, сжатости, силы, и самый стихъ дѣлается свободнѣе и гибче (риѳма почти исчезаетъ). Если существуетъ тѣсная связь между душевнымъ состоян³емъ поэта и его произведен³ями, едва ли можетъ быть сомнѣн³е въ томъ, что въ этомъ пер³одѣ Шекспиромъ по временамъ овладѣвало мрачное, близкое къ пессимизму, настроен³е, подъ вл³ян³емъ котораго все представлялось ему въ мрачномъ цвѣтѣ. Не то, чтобы онъ утратилъ вѣру въ добро и правду - создан³е такихъ идеальныхъ характеровъ, какъ Кордел³я, Дездемона, Порц³я, Брутъ, доказываетъ противное, - но онъ утратилъ вѣру въ торжество добра и справедливости на землѣ; онъ ясно видѣлъ, что зло, вооруженное всѣми кознями хитрости и коварства, всегда возьметъ верхъ надъ простодушнымъ и искреннимъ добромъ, что страсти могутъ исказить самую благородную натуру и привести ее къ преступлен³ю и гибели. Результатомъ этого убѣжден³я было горькое раздумье надъ жизнью, которое выразилось прежде всего въ создан³и "Гамлета" (1602). Это трагед³я разочарован³я; это плачъ по разбитымъ жизнью надеждамъ. Ни въ одно изъ своихъ произведен³й Шекспиръ не вложилъ столько своей собственной души, нигдѣ онъ такъ не сливался съ своимъ героемъ, не думалъ его мыслями, не плакалъ его слезами. Въ этой трагед³и выведена натура благородная, чувствительная, полная возвышенныхъ порыван³й къ идеалу, но созерцательная и негодная для жизненной борьбы. Зрѣлище окружающаго его безбрежнаго океана эгоизма, пошлости и коварства парализуетъ и безъ того слабую волю Гамлета; онъ останавливается, какъ вкопанный, передъ этой пучиной зла, и вмѣсто того, чтобы бороться съ нимъ и возстановить потрясенный въ своихъ основахъ нравственный м³ръ, онъ можетъ только жаловаться и проклинать. Какъ трагед³я, "Гамлетъ" не выдерживаетъ строгой критики, потому что главный интересъ ея перенесенъ изъ м³ра внѣшняго, служащаго поприщемъ дѣйств³я герою трагед³и, въ изнывающую въ колебан³яхъ и сомнѣн³яхъ душу его, не какъ психологическ³й этюдъ, какъ откровен³е идей и воззрѣн³й автора, пьеса эта занимаетъ исключительное положен³е среди драмъ Шекспира. Гамлету приходится одному сражаться съ цѣлымъ м³ромъ коварства и зла, и не мудрено, что этотъ идеалистъ и рефлектирующ³й созерцатель оказывается несостоятельнымъ передъ такой, достойной героя, задачей; въ "Отелло" и "Макбетѣ", написанныхъ вскорѣ послѣ "Гамлета", герои не могутъ совладать съ своими собственными страстями и падаютъ подъ ихъ разрушительнымъ дѣйств³емъ. Задачи, преслѣдуемыя авторомъ въ этихъ двухъ трагед³яхъ, столько же драматическаго, сколько психологическаго и этическаго свойства. Отелло прямъ, честенъ, благороденъ, но онъ довѣрчивъ къ людямъ, безумно любитъ жену, считаетъ себя мало достойнымъ ея, и на этихъ-то основан³яхъ строитъ свой адск³й замыселъ Яго и, прикрываясь личиной дружбы и солдатской преданности къ начальнику, вливаетъ въ душу Отелло каплю яда ревности, сразу отравляющую его горячую, африканскую кровь. Макбетъ, хотя и лишенный врожденнаго благородства Отелло, выведенъ въ началѣ пьесы героемъ и полководцемъ, возбуждающимъ восторгъ въ своихъ подчиненныхъ, но онъ честолюбивъ и суевѣренъ, и на эти двѣ удочки и ловитъ его зло. Въ пьесѣ находится мастерской анализъ развит³я и разрушительнаго дѣйств³я этихъ двухъ свойствъ на душу Макбета, которыя мало-по-малу дѣлаютъ изъ героя коварнаго уб³йцу и злого деспота, обагряющаго себя кровью своихъ подданныхъ. Иную задачу поставилъ для себя Шекспиръ въ королѣ Лирѣ. Его цѣлью было изобразить очистительную силу человѣческаго страдан³я. Здѣсь выведена возвышенная и благородная, но искаженная деспотизмомъ власти и лестью окружающихъ натура. Съ поразительнымъ искусствомъ изобразилъ Шекспиръ, какъ эта гордая и властительная натура, привыкшая считать свою волю закономъ, мало-по-малу смягчается и просвѣтляется подъ ударами обрушившихся на него несчаст³й и страдан³й. Въ послѣднихъ актахъ пьесы добрые инстинкты, дремавш³е въ душѣ Лира, пробуждаются; онъ встаетъ во весь свой нравственный ростъ, и подобно тому, какъ взволнованное бурей море выбрасываетъ на берегъ драгоцѣнные перлы, изъ глубоко потрясенной души царственнаго страдальца вмѣстѣ со стонами и безумными рѣчами вырываются рѣчи, полныя глубокой мудрости и пламенной любви къ человѣчеству. Къ этому же пер³оду относятся три драмы изъ римской истор³и ("Юл³й Цезарь", "Кор³оланъ" и "Антон³й и Клеопатра"), главнымъ источникомъ которыхъ были Плутарховы жизнеописан³я великихъ людей классической древности. Эта чудная книга, которую м-мъ Роланъ въ своихъ мемуарахъ мѣтко назвала - "пищей великихъ душъ" ("la pature des grandes ames"), до того очаровала Шекспира, что онъ заимствовалъ изъ нея не только матер³алъ для своихъ пьесъ, но и античное освѣщен³е этого матер³ала. Вл³ян³емъ Плутарха объясняется идеализац³я Брута (въ "Юл³и Цезарѣ"), энтуз³аста свободы и заклятаго врага единовласт³я, котораго воспитанный въ монархическихъ традиц³яхъ Шекспиръ выставляетъ идеаломъ человѣка; вл³ян³емъ Плутарха, вообще пристрастнаго къ патриц³ямъ, объясняется взглядъ Шекспира на плебеевъ (въ "Кор³оланѣ"), какъ на безпокойную и лишенную всякаго политическаго смысла уличную толпу. Къ описываемому пер³оду нужно также отнести глубокомысленную драму "Мѣра за мѣру", своимъ мрачнымъ характеромъ неуступающую "Гамлету". Подобно "Кор³олану", "Мѣра за мѣру" есть драма гордости; разница между ними въ томъ, что герой первой пьесы есть представитель родословной аристократической гордости римскихъ патриц³евъ; тогда какъ "Анжелло" - представитель пуританской гордости духа, соединенной съ пуританской нетерпимостью и аскетизмомъ. Посрамлен³емъ этой гордости, не устоявшей противъ перваго искушен³я, Шекспиръ ясно показалъ, что онъ плохо вѣрилъ въ искренность и нравственную стойкость парт³и, хотѣвшей въ припадкѣ своей гордости и мрачнаго изувѣрства перестроить, по своему образцу, жизнь старой, веселой Англ³и.

   Четвертый и послѣдн³й пер³одъ драматическаго творчества Шекспира характеризуется критикой не совсѣмъ точно, какъ пер³одъ величественнаго покоя и примирен³я съ жизнью. Подъ эту характеристику можно подвести только три послѣдн³я произведен³я Шекспира: "Цимбелина", "Зимнюю сказку" и "Бурю". Что касается до "Троила и Крессиды", и "Тимона Аѳинскаго", то общ³й колоритъ ихъ довольно мраченъ. Первая пьеса есть истор³я женскаго легкомысл³я и предательства; вторая - истор³я нѣжнаго и благороднаго сердца, разбитаго людскимъ эгоизмомъ и неблагодарностью. Но мизантропическое настроен³е, создавшее эти двѣ пьесы, скоро смѣняется другимъ, болѣе свѣтлымъ и утѣшительнымъ. Укрѣпленный жизненнымъ опытомъ, драматургъ не приходитъ въ отчаян³е отъ жизненныхъ противорѣч³й и, повидимому, скорѣе готовъ вѣрить въ торжество добра, чѣмъ зла. Это измѣнившееся настроен³е тотчасъ же отражается на общемъ колоритѣ и развязкѣ "Цимбелина", "Зимней сказки" и "Бури". Несправедливо заподозрѣнныя Имоджена и Герм³она возстановляются во всѣхъ правахъ своихъ и снова занимаютъ прежн³я мѣста въ сердцахъ мужей своихъ, раскаян³е которыхъ сильнѣе, чѣмъ ихъ проступокъ. Просперо, пришедш³й къ убѣжден³ю, что прощен³е отраднѣе мщен³я, прощаетъ враговъ, изгнавшихъ его изъ отечества, лишь только онъ убѣдился, что раскаян³е ихъ искренно; словомъ, всѣ диссонансы разрѣшаются въ общую гармон³ю, наполнившую собою многострадавшую душу поэта. Эмиль Монтегю, Лоуэль (Lowell), а за ними и остальные критики не безъ основан³я считаютъ "Бурю" поэтическимъ завѣщан³емъ Шекспира и отождествляютъ могучаго волшебника Просперо, готоваго раздробить свой магическ³й жезлъ и спрятать свою волшебную книгу такъ глубоко, что ее никто не достанетъ, съ великимъ чародѣемъ драматическаго искусства, который, уставъ отъ трудовъ и тр³умфовъ, удаляется на покой въ Стрэтфордъ, не открывая никому тайны своего творчества и власти надъ сердцами людей.

   Произведен³я Шекспира представляютъ собой завершен³е здан³я елизаветинской драмы, высш³й моментъ ея развит³я. Всѣ ея оригинальныя черты, всѣ ея составные элементы, какъ положительные, такъ и отрицательные, либо смягчаются, либо пр³обрѣтаютъ глубок³й смыслъ въ его произведен³яхъ. Унаслѣдовавъ отъ старинной драмы смѣшен³е трагическаго съ комическимъ, приводящее въ отчаян³е эстетическую критику, Шекспиръ съумѣлъ придать этой оригинальной чертѣ глубок³й смыслъ. Въ своихъ раннихъ комед³яхъ онъ, по примѣру Лилли, вводилъ шутовъ и клоуновъ, совершенно не нужныхъ ни для хода дѣйств³я, ни для характеристики главныхъ героевъ. Назначен³е ихъ было потѣшать своими забавными выходками публику; такихъ личностей у Шекспира встрѣчается не мало, но рядомъ съ ними онъ создаетъ типы Фольстафа и шута короля Лира. Первый изъ нихъ объясняетъ намъ одну сторону богатой натуры принца Гарри. Зная Фольстафа, мы понимаемъ, почему принцъ тянется туда, гдѣ царствуютъ юморъ и веселье, которыхъ онъ не находитъ при дворѣ отца своего. Не менѣе важна въ эконом³и пьесы роль шута короля Лира, человѣка, одареннаго большимъ умомъ и язвительнымъ юморомъ, который является какъ бы воплощенною совѣстью короля и въ продолжен³е всей пьесы прекрасно оттѣняетъ собою его характеръ. Въ его язвительныхъ шуткахъ есть извѣстный методъ и система, потому что всѣ онѣ направлены къ одной цѣли. Неправильность постройки, отсутств³е внутренняго центра, фантастическ³й характеръ дѣйств³я, условливаемый романическими источниками, были столько же оригинальными чертами, сколько и недостатками старинной англ³йской драмы, перешедшими по наслѣдству къ Шекспиру. И у него мы нерѣдко встрѣчаемъ неправильность постройки, двойную интригу и вытекающ³я изъ нея два параллельныя дѣйств³я, но онъ умѣетъ искусно связать ихъ съ характеромъ героя и придать не въ мѣру обширнымъ эпизодамъ такую художественную прелесть, что зрители интересуются ими иногда даже больше, чѣмъ главнымъ дѣйств³емъ. Изучая произведен³я Шекспира (въ особенности ранн³я) въ связи съ произведен³ями его предшественниковъ, мы приходимъ къ заключен³ю, что въ способѣ пользован³я источниками, композиц³и пьесы, до нѣкоторой степени даже въ мотивирован³и дѣйств³я всѣ они слѣдуютъ однимъ и тѣмъ же пр³емамъ, такъ что разница между ними по отношен³ю къ художественной техникѣ заключается не столько въ самомъ пр³емѣ, сколько въ большой или меньшей степени его совершенства. Полной самостоятельности Шекспиръ достигаетъ въ третьемъ пер³одѣ, - пер³одѣ великихъ трагед³й: "Гамлета", "Макбета", "Отелло" и др., которыя являются образцами не только по глубинѣ содержан³я, но и по правильности формы, по стройности плана и мастерскому его выполнен³ю. Въ это время достигаетъ высшей степени своего развит³я оригинальная черта Шекспирова ген³я - творчество характеровъ, соединяющихъ въ себѣ общее съ индивидуальнымъ; въ это время драма превращается подъ его рукой въ глубокомысленное поэтическое произведен³е, обильное великими, далеко озаряющими идеями и тонкимъ психологическимъ анализомъ человѣческихъ страстей. Любимой задачей драматурга является изображен³е различныхъ ненормальныхъ душевныхъ состоян³й (лунатизма, помѣшательства, мономан³и), точному анализу которыхъ не даромъ удивляется современная псих³атр³я. Замѣчательно, что въ послѣднемъ пер³одѣ своей дѣятельности Шекспиръ снова возвращается къ пережитому имъ, повидимому, типу фантастической драмы и создаетъ "Зимнюю сказку", пьесу во вкусѣ Грина, сюжетъ которой онъ къ тому же заимствуетъ изъ новеллы Грина "Пандосто".

   Толкователи Шекспира потратили не мало времени и остроум³я, чтобы извлечь изъ драмъ Шекспира ихъ общую философскую сторону и на основан³и ея опредѣлить его религ³озные, политическ³е и этическ³е идеалы. Исходя изъ различныхъ точекъ отправлен³я, они естественно должны были пр³йти и къ различнымъ результатамъ. Одни изображали Шекспира католикомъ, друг³е протестантомъ, третьи скептикомъ и даже атеистомъ, одни - на основан³и драматическихъ хроникъ - считали его роялистомъ, горячимъ сторонникомъ божественнаго права королей; друг³е - главнымъ образомъ на основан³и римскихъ драмъ - приверженцемъ республиканскихъ учрежден³й. И тѣ, и друг³е забывали, что всѣ наши рамки и классификац³и слишкомъ узки для ген³я, предъявляющаго къ своимъ героямъ болѣе высок³я требован³я. Не принадлежность къ извѣстному лагерю или извѣстной парт³и склоняетъ симпат³ю Шекспира къ извѣстному лицу, но безкорыстное стремлен³е къ народному благу, энерг³я духа, неподкупность нравственнаго чувства. Вотъ почему онъ отвернулся отъ забывшаго свой долгъ Ричарда II (хотя какъ поэтъ и пережилъ съ нимъ его страдан³я) и прославилъ безкорыстнаго, проникнутаго возвышенными стремлен³ями республиканца Брута. Вездѣ онъ съумѣлъ отдѣлить сущность отъ внѣшней формы и, преклоняясь передъ первой, не придавалъ большаго значен³я второй. Вотъ почему всѣ попытки зачислить Шекспира либо въ протестантск³й, либо въ католическ³й лагерь заранѣе осуждены на безплод³е. Считая сущностью религ³и вѣру въ Бога и любовь къ человѣчеству, онъ былъ равнодушенъ къ догматическимъ различ³ямъ между церквями; для него, какъ для Эразма и другихъ лучшихъ людей эпохи Возрожден³я, еретиками были не тѣ, кого жгли, но тѣ, которые зажигали костеръ. Учен³емъ любви и терпимости проникнуты и его нравственныя воззрѣн³я. Только великая и любвеобильная душа могла вложить въ уста просвѣтленнаго несчаст³ями короля Лира золотыя слова: "Нѣтъ въ м³рѣ виноватыхъ"! которыми, какъ ореоломъ, окружается нравственная личность Шекспира.