Шекспиръ В. Полное собран³е сочинен³й / Библ³отека великихъ писателей подъ ред. С. А. Венгерова. Т. 3, 1902.
Въ основу "Мѣры за мѣру" положена истор³я безжалостнаго и порочнаго правителя, который соглашается помиловать приговореннаго имъ къ смерти человѣка, въ случаѣ если сестра послѣдняго (по другимъ верс³ямъ - жена) отдастся ему, но потомъ, добившись, чего онъ хотѣлъ, все-таки не исполняетъ своего обѣщан³я. Эта истор³я раньше Шекспира неоднократно отражалась, съ извѣстными вар³антами, въ повѣстяхъ и политическихъ произведен³яхъ главныхъ западно-европейскихъ нац³й. Въ большей части этихъ обработокъ развязка состоитъ въ томъ, что недостойный правитель, послѣ раскрыт³я его вины, долженъ немедленно жениться на опозоренной имъ женщинѣ, причемъ за бракосочетан³емъ сейчасъ же слѣдуетъ его казнь. Въ различныхъ странахъ и областяхъ разсказъ пр³урочивался къ подлиннымъ историческимъ дѣятелямъ, вельможамъ, губернаторамъ, намѣстникамъ и т. д.
Если мног³я детали старой фабулы повторяются въ трагикомед³и Шекспира "Мѣра за мѣру", впервые поставленной на сценѣ театра "Глобусъ" въ 1604 году, a написанной, вѣроятно, незадолго до этого, то наиболѣе близкимъ къ ней произведен³емъ, которое безусловно повл³яло на великаго драматурга, является пьеса Джорджа Уэтстона, "Превосходная и знаменитая истор³я Промоса и Кассандры", напечатанная въ 1578 году. Въ этой пьесѣ, которая подобно шекспировской, представляетъ собою чередован³е трагическаго и комическаго элементовъ, дѣйств³е происходитъ въ Венгр³и, въ царствован³е Матвѣя Корвина, короля Венгр³и и Богем³и (XV в.), пользовавшагося любовью и уважен³емъ народа. Мѣсто шекспировскаго Анджело занимаетъ здѣсь Промосъ, намѣстникъ города Юл³о, облеченный довѣр³емъ короля, извѣстный строгостью нравовъ и, повидимому, одаренный талантами опытнаго администратора. Однажды Промосъ приговариваетъ къ смертной казни юношу, по имени Андрудж³о, обвиненнаго въ томъ, что онъ соблазнилъ молодую дѣвушку, Полину. Сестра Андрудж³о, Кассандра, желая спасти жизнь брата, отправляется къ Промосу, въ надеждѣ смягчить его своими мольбами. Намѣстникъ сперва не хочетъ и слышать о помилован³и; затѣмъ, плѣненный красотою и обворожительностью Кассандры, онъ даетъ ей слово - пощадить ея брата, если она назначитъ ему свидан³е и согласится ему принадлежать. Возмущенная вначалѣ этимъ предложен³емъ, Кассандра, нѣсколько времени спустя, видя безвыходное горе брата, рѣшаетъ пожертвовать для него своею честью.
Но Промосъ не только жестокъ и втайнѣ развратенъ,- онъ можетъ показать себя при случаѣ вѣроломнымъ и коварнымъ! Соблазнивъ Кассандру, онъ и не думаетъ исполнять свое обѣщан³е; напротивъ, онъ тотчасъ же приказываетъ ли-шить жизни Андрудж³о и отнести его голову къ Кассандрѣ, прибавивъ, въ видѣ глумлен³я надъ нею, что онъ сдержалъ слово, такъ какъ освободилъ ея брата отъ оковъ и тюрьмы. Благодаря сострадан³ю и человѣчности тюремщика, коварный замыселъ остается неосуществленнымъ, Андрудж³о получаетъ возможность спастись и укрыться отъ преслѣдован³й, a къ Кассандрѣ посылаютъ голову другого преступника, необыкновенно похожаго на него, который долженъ былъ быть казненъ въ тотъ же день. Узнавъ о мнимой казни брата, Кассандра хочетъ лишить себя жизни, но потомъ рѣшаетъ открыться во всемъ королю, моля его - покарать виновнаго. Матвѣй Корвинъ, разъ усомнившись въ своемъ намѣстникѣ, издаетъ воззван³е къ народу, приглашая всѣхъ, кто хочетъ принести жалобу на Промоса, обращаться къ нему лично, не боясь послѣдств³й. Жалобъ оказывается такъ много, что закулисная сторона дѣятельности намѣстника становится слишкомъ очевидною для короля. Разобравъ лично дѣло Кассандры, онъ приговариваетъ Промоса къ браку съ обезчещенною имъ дѣвушкою, a затѣмъ - къ смертной казни. Во время разбирательства въ душѣ Кассандры происходитъ коренной переломъ; она вдругъ начинаетъ чувствовать сострадан³е, даже безотчетное расположен³е къ тому, кого она еще такъ недавно считала своимъ злѣйшимъ врагомъ, и молитъ короля пощадить его жизнь, не разлучать ихъ такъ скоро. Ея мольбы остались бы, вѣроятно, безплодными, еслибы въ эту минуту не появился, покинувъ свое убѣжище, Андрудж³о, котораго всѣ считали казненнымъ. Король прощаетъ и его, и Промоса, причемъ Андрудж³о женится на Полинѣ, Промосъ - на Кассандрѣ.
Таково, въ самыхъ общихъ чертахъ, содержан³е пьесы Уэтстона. Слѣдуетъ, однако, имѣть въ виду, что въ этой пьесѣ - еще болѣе, чѣмъ въ "Мѣрѣ за мѣру" - видное мѣсто принадлежитъ комическому элементу, чисто внѣшнимъ образомъ связанному съ главною фабулою. Преступники, гуляки, продажныя женщины, сводни, подкупные судейск³е,- вся эта грубая и пошлая компан³я выступаетъ въ рядѣ сценъ, отвлекая въ совершенно другую сторону вниман³е читателя и не всегда содѣйствуя,- какъ мы это, наоборотъ, видимъ y Шекспира,- выяснен³ю основной идеи или развит³ю сюжета. Важную роль играетъ въ этихъ сценахъ судья и блюститель нравовъ, Фаллаксъ, помощникъ Промоса, обязанный преслѣдовать развратъ, но неожиданно влюбляющ³йся въ одну изъ тѣхъ женщинъ, которыхъ онъ долженъ былъ арестовать и наказать, Лам³ю, и становящ³йся ея послушнымъ оруд³емъ. Съ помощью своихъ клевретовъ, Рапакса и Грипакса, онъ совершаетъ рядъ беззаконныхъ поступковъ, окончательно дѣлается грабителемъ, хищникомъ, отъявленнымъ негодяемъ. Въ концѣ пьесы и его, и Лам³ю постигаетъ кара закона, такъ какъ король узнаетъ не только о порочности Промоса, но также и о подвигахъ его помощника. Сюжетъ "Истор³и Промоса и Кассандры" былъ еще разъ обработанъ Уэтстономъ въ формѣ новеллы, вошедшей въ составъ его сборника "Heptameron of Civil Discourses", гдѣ дама, носящая имя Изабеллы, разсказываетъ всю эту истор³ю. Любопытно, однако, что въ этой второй обработкѣ отсутствуетъ комическ³й, точнѣе - циничный элементъ, составлявш³й чуть не половину пьесы. Нельзя точно опредѣлить, зналъ ли Шекспиръ эту повѣсть, такъ какъ заимствованныя имъ детали попадаются въ обѣихъ обработкахъ фабулы, a тамъ, гдѣ эти обработки расходятся, онъ придерживается первоначальной верс³и. Нѣкоторые изслѣдователи считаютъ, впрочемъ, возможнымъ отвѣтить на этотъ вопросъ утвердительно {К. Foth, Schakespeare's "Mass für Mass" und die Geschichte von Promos und Cassandra", въ "Jahrbuch der deut. Shakespeare-Gesellschaft", Bd. XIII, стр. 170.}.
Раньше Уэтстона сходный сюжетъ былъ обработанъ,- правда, въ нѣсколько иномъ духѣ,- итальянскимъ писателемъ Джиральди Чинт³о, который въ сборникъ своихъ новеллъ, Hecatommythi, напечатанный въ 1565 году, включилъ, между прочимъ, одну истор³ю, очень близкую по фабулѣ къ пьесѣ Уэтстона и, несомнѣнно, повл³явшую на англ³йскаго драматурга. У Чинт³о дѣйств³е происходитъ въ Инспрукѣ, въ царствован³е императора Максимил³ана. Промосъ называется здѣсь Юристомъ, Кассандра - Эпит³ей, Андрудж³о - Вико. Помимо разницы въ именахъ, слѣдуетъ отмѣтить ту важную подробность, что въ итальянской новеллѣ казнь надъ погрѣшившимъ противъ кодекса пуританской нравственности юношей, дѣйствительно, совершается, что не мѣшаетъ Эпит³и въ концѣ новеллы, влюбившись въ уб³йцу брата, добиться для него прощен³я, чтобы затѣмъ счастливо прожить съ нимъ много лѣтъ.
Это, конечно, не можетъ расположить насъ въ пользу главной героини, поступокъ которой не имѣетъ даже того запоздалаго оправдан³я, что братъ ея, въ концѣ концовъ, остался все же цѣлъ и невредимъ, несмотря на распоряжен³е намѣстника,- какъ мы это видимъ въ "Истор³и Промоса и Кассандры". Далѣе, узнавъ о казни Вико, опозоренная Эпит³я вначалѣ рѣшаетъ умертвить Юриста своими собственными руками, во время второго свидан³я,- между тѣмъ какъ въ пьесѣ Уэтстона Кассандра думаетъ только о самоуб³йствѣ, но потомъ отказывается отъ своего намѣрен³я. Есть и нѣкоторыя друг³я, менѣе важныя отлич³я. Несомнѣнно, что Уэтстонъ, не принадлежа къ выдающимся писателямъ, все же подготовилъ почву для Шекспира, явился какъ бы посредникомъ между нимъ и не особенно глубокою итальянскою новеллою, сгладилъ нѣкоторыя ея шероховатости и несообразности,- хотя, съ другой стороны, самъ отвелъ въ своей пьесѣ видное мѣсто площадному, грубо потѣшному элементу, котораго не было y Чинт³о.
Что же сдѣлалъ съ этой фабулой Шекспиръ?
Если мы сравнимъ "Мѣру за мѣру" съ пьесою Уэтстона, намъ, конечно, прежде всего, бросится въ глаза неравенство дарован³й. Мног³я ситуац³и, возсозданныя и тѣмъ, и другимъ драматургомъ, производятъ y Шекспира гораздо болѣе сильное впечатлѣн³е. Съ большимъ мастерствомъ очерчены также характеры главныхъ дѣйствующихъ лицъ, поступки которыхъ становятся болѣе мотивированными, вытекающими изъ особенностей ихъ натуры. Но не въ этомъ одномъ состоитъ, . конечно, отлич³е трагикомед³и Шекспира отъ "Истор³и Промоса и Кассандры". Мног³я детали фабулы измѣнены и переработаны. Мѣсто дѣйств³я перенесено въ Вѣну, Промоса замѣнилъ Анджело, короля Матвѣя или императора Максимил³ана - Винченц³о, герцогъ вѣнск³й, Кассандру - Изабелла и т. д. Очень важно то, что нравственный обликъ сестры узника сдѣлался гораздо болѣе привлекательнымъ, чистымъ, благороднымъ. Изабелла не жертвуетъ своею честью, для умилостивлен³я Анджело, какъ это сдѣлали Кассандра и Эпит³я {K. Foth, стр. 175.}. Возмущенная гнуснымъ требован³емъ правителя, она вплоть до самаго конца все такъ же смотритъ на его предложен³е, не идетъ ни на как³е компромиссы, предпочитаетъ, чтобъ братъ ея умеръ по волѣ безжалостнаго Анджело. Но, измѣнивъ въ этомъ отношен³и традиц³онный сюжетъ, Шекспиръ, естественно, долженъ былъ придумать какой-нибудь эпизодъ, который оставилъ бы Анджело въ твердой увѣренности, что молодая дѣвушка исполнила его волю, и все же далъ бы ей возможность сохранить свою честь незапятнанною. Для этого онъ ввелъ въ свою пьесу новое лицо, Мар³анну, бывшую невѣсту Анджело, отвергнутую правителемъ и отказавшуюся отъ надежды когда либо стать его супругою. Благодаря вмѣшательству переодѣтаго герцога, Мар³анна идетъ ночью, по его совѣту, на свидан³е съ Анджело, который принимаетъ ее за Изабеллу и считаетъ себя вполнѣ удовлетвореннымъ. Въ настоящее время неправдоподобность этого страннаго эпизода слишкомъ очевидна для насъ; совершенно такъ же мы отказываемся вѣрить, чтобы переодѣванье, столь обычное въ комед³яхъ Шекспира, могло дѣлать людей безусловно неузнаваемыми даже для близкихъ. Возвысивъ въ нашихъ глазахъ душевный м³ръ Изабеллы, Шекспиръ придалъ нѣсколько двусмысленную окраску образу дѣйств³й другой своей героини, Мар³анны, которая дѣлаетъ весьма рискованный шагъ, забывая всякую стыдливость и женственность {К. Foth, l. с. стр. 183-184.}. Если только мы помиримся съ этимъ, мы, несомнѣнно, должны будемъ признать, что реабилитац³я Изабеллы, сама по себѣ, сдѣлала пьесу болѣе интересною и цѣльною. Между сестрой Клавд³о и, напримѣръ, Эпит³ей, которая отдается Юристу и затѣмъ съ восторгомъ выходитъ за него замужъ, зная, что онъ казнилъ ея брата, лежитъ цѣлая пропасть.
Переодѣван³е герцога, который, подобно Гарунъ-аль-Рашиду, проникаетъ incognito въ толпу, впервые слышитъ все, что о немъ тайно говорятъ въ народѣ, знакомится съ закулисною стороною городской жизни,- деталь, всецѣло принадлежащая Шекспиру. Оставляя въ сторонѣ вопросъ о степени правдоподобности этого эпизода, нельзя не замѣтить, что онъ немало способствуетъ правильному развит³ю фабулы и ея постепенному приближен³ю къ развязкѣ. Разъ мнимый монахъ все слышитъ и все знаетъ, разъ порочность Анджело ему вполнѣ ясна, онъ, естественно, долженъ въ концѣ пьесы, послѣ искусно разыграннаго изумлен³я и гнѣва, всенародно дать вѣру жалобѣ Изабеллы, хотя она обвиняетъ человѣка, всѣми уважаемаго, пользующагося безупречною репутац³ей. Если бы переодѣтый герцогъ не имѣлъ случая бесѣдовать съ Клавд³о и его сестрою, быть можетъ, онъ не сразу повѣрилъ бы жалобѣ молодой дѣвушки, которая приводитъ въ негодован³е его приближенныхъ,- и горькая правда еще долго осталась бы скрытою отъ всѣхъ. Еще небольшая деталь, измѣненная Шекспиромъ: голову казненнаго вмѣсто Клавд³о разбойника приносятъ y него не къ Изабеллѣ, a къ самому Анджело, который не замѣчаетъ, что его обманули.
Комическ³й, потѣшный элементъ, введенный Уэтстономъ, также подвергся въ "Мѣрѣ за мѣру" значительнымъ измѣнен³ямъ. Шекспиръ не рѣшился совсѣмъ откинуть этотъ элементъ, но онъ постарался ввести его въ должныя границы, сократить, связать, по возможности, съ основною фабулою {Впрочемъ, въ Англ³и, несмотря на чопорность англ³йскаго общества. "Мѣру за мѣру" и въ XIX вѣкѣ отваживались ставить безъ пропусковъ.}. Нѣкоторымъ героямъ Уэтстона соотвѣтствуютъ, правда, так³я же циничныя, грубоватыя фигуры (напримѣръ, Лам³и - сводня Переспѣла). Но число этихъ персонажей стало гораздо меньше. Инымъ изъ нихъ вложены кое-гдѣ въ уста довольно остроумныя фразы. У Люц³о и y глуповатаго констэбля Локоть есть нѣсколько удачно подмѣченныхъ чертъ. Въ отлич³е отъ "Истор³и Промоса и Кассандры", въ тѣхъ сценахъ, гдѣ выступаетъ эта пестрая компан³я, фигурируютъ также и представители другой категор³и дѣйствующихъ лицъ,- Анджело, герцогъ, Эскалъ. Лежащее въ основѣ сюжета осужден³е Клавд³о составляетъ предметъ разговоровъ Луц³о, Помпея, Переспѣлы и др. Такимъ путемъ достигается большая цѣльность впечатлѣн³я, производимаго пьесою. Уэтстонъ, по его собственному признан³ю, хотѣлъ, разбивая пьесу какъ бы на двѣ отдѣльныхъ части, одновременно поучать и развлекать зрителя... Шекспиръ, сохраняя этотъ легкомысленный, циничный элементъ, имѣлъ въ виду еще болѣе оттѣнить основную идею пьесы, показать, что творится въ народной массѣ въ то самое время, когда правители-доктринеры думаютъ однимъ взмахомъ пера уничтожить развратъ. Онъ хотѣлъ лишн³й разъ отмѣтить торжество природныхъ инстинктовъ надъ всѣми теоретическими построен³ями. Это не мѣшаетъ нѣкоторымъ сценамъ (напримѣръ, второй сценѣ перваго акта или началу третьей сцены 4-го) возмущать нравственное чувство современнаго читателя и дѣлать постановку пьесы безъ купюръ почти невозможною {Тѣмъ не менѣе, нѣкоторые критики (Найтъ, Гэнтеръ, Кольриджъ, и др.) довольно сурово отнеслись къ этой части шекспировской трагикомед³и, которая имъ казалась возмутительною, отталкивающею.}. Любопытно, что шаржированная роль Бернардина, равно какъ и забавные разговоры между Луц³о и переодѣтымъ герцогомъ, созданы самимъ Шекспиромъ: y Уэтстона мы не находимъ ничего подобнаго.
Главный интересъ въ "Мѣрѣ за мѣру" сосредоточивается, конечно, на личности самого Анджело. Его психолог³я гораздо сложнѣе и своеобразнѣе, чѣмъ внутренн³й м³ръ Промоса или Юриста. Различ³е дарован³й особенно ярко сказалось въ данномъ случаѣ. Передъ нами - отнюдь не заурядный тиранъ или развратникъ. На нашихъ глазахъ онъ проходитъ черезъ нѣсколько послѣдовательныхъ стад³й, обнаруживаетъ гордость, самонадѣянность, смущен³е, чувственные инстинкты, лицемѣр³е, коварство, упадокъ духа... Нѣкоторыя стороны его натуры, правда, очерчены особенно ярко и рельефно. Въ его лицѣ драматургъ хотѣлъ, прежде всего, вывести представителя пуританской морали, которая всегда была ему антипатична. Чисто религ³озный элементъ пуританства всегда мало интересовалъ Шекспира; положительныя стороны этого учен³я не были оцѣнены имъ по заслугамъ. Онъ былъ противникомъ пуританъ собственно потому, что они отрицали искусство и видѣли въ любви и страсти что-то грѣховное и порочное. Вслѣдств³е этого онъ и осмѣялъ ихъ въ лицѣ Мальвол³о изъ "Двѣнадцатой ночи", который является только забавною, въ концѣ - прямо жалкою фигурою,- a затѣмъ, сгустивъ красхи и обративъ вниман³е на мрачныя, отталкивающ³я стороны того же самаго явлен³я, заклеймилъ ихъ чопорную и холодную мораль въ лицѣ Анджело.
Въ героѣ "Мѣры за мѣру" хотѣли иногда видѣть только чистокровнаго лицемѣра, притворщика, который хочетъ возложить на плечи другихъ неудобоносимое бремя, a себѣ считаетъ все позволеннымъ. Между тѣмъ, Анджело отнюдь не является лицемѣромъ по натурѣ. Онъ искренно убѣжденъ въ необходимости строгихъ, крутыхъ мѣръ, надѣется искоренить въ Вѣнѣ безнравственность, вначалѣ твердо увѣренъ въ своей непогрѣшимости и стойкости... Крейсигъ, въ своихъ "Чтен³яхъ о Шекспирѣ", отмѣчаетъ значен³е "Мѣры за мѣру", какъ пьесы, въ которой велик³й драматургъ формулировалъ свое понят³е о правѣ и законѣ, сдѣлавъ Анджело холоднымъ безучастнымъ законникомъ-формалистомъ, желающимъ подогнать всѣхъ людей подъ готовыя рамки и категор³и, не признающимъ снисхожден³я и терпимости. По мнѣн³ю Анджело, "человѣка буквы и авторитета", люди должны быть послушными объектами закона, должны приспособляться къ нему, a правители и судьи ни въ коемъ случаѣ не могутъ вникать въ особыя услов³я, при которыхъ совершенъ тотъ или другой проступокъ, принимать въ соображен³е смягчающ³я обстоятельства и вообще дѣлать как³я либо исключен³я изъ общаго правила. Наоборотъ, самъ Шекспиръ, устами Эскала, герцога, Изабеллы проводитъ совершенно противоположный взглядъ, доказываетъ, что всяк³й законъ долженъ имѣть относительное, a не абсолютное значен³е, что нужно умѣть его примѣнять, что на первомъ планѣ должны стоять человѣчность и милосерд³е, что нужно исправлять, a не терзать преступника {"Vorlesungen über Shakespeare's Zeit und seine Werke", von Nr. Kreyssig; 1862; стр. 396-397. Фр. Босъ отмѣчаетъ постепенное развит³е и совершенствован³е взглядовъ Шекспира на юридическ³е вопросы, сравнивая "Мѣру за мѣру" съ "Венец³анскимъ купцомъ".- Shakespeare and his predecessors", by Frederic Boas; 1896; стр. 357.}.
Фридрихъ Курц³усъ въ статьѣ, посвященной "Мѣрѣ замѣру" ("Deutsche Rundschau", 1891, томъ LXVI), настаиваетъ на выдающихся дарован³яхъ и безусловной убѣжденности Анджело, какъ человѣка, искренно желавшаго возвеличить нравственность и добродѣтель, доставить въ общественной жизни торжество " новому курсу ",- но только прибѣгавшаго не къ тѣмъ мѣрамъ, которыя были желательны. Эти свойства заставили герцога поручить ему управлен³е городомъ, обойдя имѣвшаго по старшинству всѣ права на этотъ постъ Эскала (друг³е критики, наоборотъ, объясняютъ этотъ поступокъ герцога желан³емъ испытать и провѣрить прославленныя добродѣтели Анджело). Паден³е Анджело, презиравшаго и ненавидѣвшаго всѣхъ женщинъ, является только лишнимъ доказательствомъ всемогущества любви и страсти, одерживающихъ иногда верхъ надъ самыми стойкими, закаленными людьми. "Въ лицѣ Анджело", говоритъ проф. Стороженко, "Шекспиръ казнитъ не только лицемѣр³е и ханжество, но свойственную пуританамъ гордость духа, искренно считавшую себя недоступною человѣческимъ слабостямъ" {Г. Брандесъ, l. с; примѣчан³я и дополнен³я Н. И. Стороженко; стр. 424.}. Мы не имѣемъ основан³я предполагать, чтобы до встрѣчи Анджело съ сестрой Клавд³о слово расходилось y него съ дѣломъ! "При первой встрѣчѣ съ Изабеллою онъ увидѣлъ, что слишкомъ понадѣялся на себя". Весьма характерно то обстоятельство, что молодая дѣвушка привлекла его вниман³е, главнымъ образомъ, своею чистою, невинною, дѣвственною красотою, тогда какъ легкомысленнымъ, распущеннымъ женщинамъ, вѣроятно, никогда не удалось бы сбить его съ позиц³и {Тѣмъ не менѣе, любовь Анджело къ Изабеллѣ носитъ вполнѣ чувственный характеръ. "Чувственную, лишенную всякаго идеальнаго элемента любовь", говоритъ проф. Н. Стороженко, Шекспиръ рѣдко выводилъ въ своихъ драмахъ. Такова любовь Фальстафа къ Квикли и Долли Тиршитъ; такова внезапно вспыхнувшая страсть Анджело къ Изабеллѣ, въ которой нѣтъ ничего, кромѣ плотскаго влечен³я" (Опыты изучен³я Шекспира: Психолог³я любви и ревности y Шекспира" M. 1902; стр. 279).}. Недаромъ ему кажется, что "врагъ лукавый" нарочно принялъ обликъ чистой дѣвушки, чтобы смутить его... Поддавшись соблазну, къ своему собственному ужасу и смущен³ю, назначивъ Изабеллѣ свидан³е, всецѣло охваченный своею страстью, Анджело, естественно, долженъ все же продолжать свою обычную тактику, быть строгимъ моралистомъ и цензоромъ нравовъ, преслѣдовать развратъ,- т. е., иначе говоря, именно съ этой поры онъ, дѣйствительно, становится лицемѣромъ, принужденъ вести двойную игру, чтобы не погубить себя и не подорвать свою репутац³ю. Отсюда видно, какъ мало похожъ онъ, въ сущности, на другихъ лицемѣровъ, выступавшихъ въ произведен³яхъ м³ровой литературы, вродѣ мольеровскаго Тартюфа, съ которымъ его сравнивали, между прочимъ, и Франсуа-Викторъ Гюго, и Пушкинъ, отдававш³е предпочтен³е Шекспиру. Рѣшен³е Анджело - все же казнить Клавд³о, нарушивъ слово, данное Изабеллѣ, объясняется опасен³емъ, какъ бы тотъ не отомстилъ ему за позоръ сестры, не разгласилъ повсюду истор³ю нравственнаго паден³я всѣми почитаемаго человѣка. Такимъ образомъ, разъ сойдя съ прямого пути, утративъ точку опоры, намѣстникъ герцога Винченц³о запутывается все болѣе и болѣе и, точно по наклонной плоскости, стремительно и неудержимо приближается, самъ того не сознавая, къ своей гибели.
Изабелла занимаетъ обособленное мѣсто среди женскихъ образовъ, созданныхъ Шекспиромъ. "Изабелла", говоритъ Доуденъ,- "единственная шекспировская женщина, стремящаяся сердцемъ и мыслью къ безличному идеалу; она одна, въ пер³одъ юношеской пылкости и юношеской энерг³и, ставитъ выше нѣчто отвлеченное, чѣмъ какую либо человѣческую личность" {"Шекспиръ, критическое изслѣдован³е его мысли и его творчества", Эдуарда Доудена; пер. A Д. Черновой (1880); стр. 81.}. Это - "воплощенная совѣсть", святая дѣва, окруженная лучезарнымъ ореоломъ, готовая принять мученическ³й вѣнецъ, если бы это было нужно. Кругомъ царитъ развратъ, торжествуетъ полная распущенность,- a въ ея душѣ не умираетъ стремлен³е къ нравственной чистотѣ, благородству, искренней вѣрѣ, милосерд³ю. {Kreyssig, "Vorlesungen", стр. 403; Gervinus. Shakespeare, стр. 21-32.} Она уходитъ въ монастырь, потому что окружающая среда не даетъ удовлетворен³я ея порывамъ въ царство идеала. Ей кажется, что въ уединен³и она станетъ лучше, почерпнетъ бодрость для борьбы со зломъ и нравственнаго самосовершенствован³я. Даже безпутный Луц³о относится къ ней съ невольнымъ благоговѣн³емъ. Мы заранѣе можемъ сказать, что она не послѣдуетъ примѣру Кассандры и Эпит³и и скорѣе лишится брата, чѣмъ согласится на безнравственное предложен³е Анджело. Тѣмъ затруднительнѣе является ея положен³е, когда она приходитъ просить за брата, обвиненнаго въ преступлен³и, которое и ей самой кажется отвратительнымъ, грязнымъ. Она принуждена прибѣгнуть къ своего рода софизму, убѣждая Анджело карать грѣхъ, но пощадить грѣшника {Fr.-Victor Hugo, Oeuvres de Shakespeare t. X, стр. 27.}. Она противопоставляетъ строгости и неумолимости закона - гуманность и любвеобильность христ³анскаго идеала. Признавая, что Клавд³о виновенъ, она старается объяснить его поступокъ молодостью, неопытностью, слабостью духа и плоти. Когда она слышитъ изъ устъ Анджело страстныя рѣчи, ея негодован³ю и ужасу нѣтъ предѣловъ. Ни на одну минуту она не колеблется между двумя рѣшен³ями, зная, какъ она должна поступить, чтобы совѣсть ее не упрекала. Малодуш³е Клавд³о ее возмущаетъ потому, что она никогда не испытывала ничего подобнаго. Его готовность пожертвовать честью сестры, лишь бы только остаться живымъ, совершенно непонятно стойкой, мужественной, точно свободной отъ всѣхъ человѣческихъ слабостей дѣвушкѣ. Она остается вѣрна себѣ вплоть до конца. Герцогъ Винченц³о предлагаетъ ей стать его женою,- она ничего не отвѣчаетъ на это, видимо, слишкомъ пораженная и взволнованная этимъ неожиданнымъ предложен³емъ, чтобы тутъ же рѣшиться на такой важный шагъ, отказаться отъ своихъ грезъ объ уединенной жизни въ затишьи монастыря. Доуденъ, несомнѣнно, выражается слишкомъ категорически, утверждая, будто Изабелла, "снявъ монашескую одежду и отказавшись отъ строгихъ монастырскихъ правилъ, принимаетъ зван³е герцогини въ Вѣнѣ. Мѣсто Изабеллы и ея обязанность - стоять надъ развращенной Вѣной..." {Доуденъ, l. c. стр. 86. Ср. Kreyssig, "Vorlesungen", стр. 107.} Это значитъ - забѣгать впередъ, произвольно угадывать мысли автора.
Клавд³о нѣкоторыми чертами характера напоминаетъ своихъ предшественниковъ, напримѣръ, Андрудж³о, но, какъ справедливо замѣтилъ Крейсигъ {Kreyssig, l. c, стр. 398.}, онъ отличается отъ нихъ тѣмъ, что его связь съ Джульеттой отнюдь не можетъ быть названа проявлен³емъ развратной, порочной натуры. Онъ былъ искренно убѣжденъ въ томъ, что вскорѣ обвѣнчается съ Джульеттой, и откладывалъ бракосочетан³е только по причинамъ чисто матер³альнаго свойства. Его нельзя принять за типичнаго Донъ-Жуана, прожигателя жизни, достойнаго сподвижника Луц³о или Помпея! Ни въ чемъ не проявились такъ ярко формализмъ и безсердеч³е Анджело, какъ въ желан³и сдѣлать изъ этого безобиднаго юноши - опаснаго преступника! Во всякомъ случаѣ, это, конечно, совсѣмъ не выдающаяся, не яркая личность,- къ тому же обрисованная Шекспиромъ въ самыхъ общихъ чертахъ. Онъ выступаетъ всего въ трехъ сценахъ, причемъ въ послѣдней - безъ рѣчей. При всемъ томъ, онъ играетъ важную роль въ пьесѣ, потому что грозящая ему смертная казнь дѣлается источникомъ тѣхъ трагическихъ осложнен³й, которыя составляютъ главную основу фабулы, способствуетъ косвенно выяснен³ю характера Анджело и доводитъ его до позора и унижен³я. Личность Клавд³о становится нѣсколько болѣе интересною только въ извѣстной сценѣ между нимъ и сестрою {"Драматургическое значен³е пьесы "Мѣра за мѣру", говоритъ Брандесъ, основывается исключительно на трехъ сценахъ: когда красота Изабеллы искушаетъ Анджело, когда онъ ей дѣлаетъ свое гнусное предложен³е, и, наконецъ, когда Клавд³о выслушиваетъ, сначала негодуя, готовый на самопожертвован³е, извѣст³е о низости Анджело". Брандесъ, l. с, стр. 75.}.
Любопытно, что y Шекспира несчастный юноша, умоляя сестру пожертвовать собою для его спасен³я, приводитъ только одинъ мотивъ: пламенную любовь къ жизни и ея благамъ, безотчетный страхъ смерти, небыт³я. Эти грустныя мысли Клавд³о, кстати сказать, являются какъ бы слабымъ отголоскомъ проникнутыхъ меланхол³ей и пессимизмомъ монологовъ Гамлета {Fr. Boas. "Shakespeare and his predecessors", стр. 357.}. Клавд³о не старается, подобно своимъ предшественникамъ, успокоить и какъ бы оправдать себя надеждою на то, что правитель, навѣрное, женится на обольщенной имъ дѣвушкѣ, разъ она ему такъ сильно нравится {K. Foth, стр. 177.}.
На психолог³и Джульетты, Мар³анны, играющей довольно плачевную роль въ пьесѣ Шекспира,-Эскала, Профоса и др. едва ли стоитъ здѣсь останавливаться. Нельзя не коснуться только герцога, который представляетъ собою болѣе интересную и своеобразную фигуру, чѣмъ король - въ пьесѣ Уэтстона, или императоръ - въ итальянской новеллѣ. По замѣчан³ю нѣкоторыхъ критиковъ, онъ какъ бы заступаетъ въ данномъ случаѣ мѣсто античнаго хора, формулируетъ основную идею трагикомед³и, неоднократно излагаетъ взглядъ самого автора на тѣ или друг³я событ³я, совершающ³яся на нашихъ глазахъ {Gervinus, "Shakespeare", стр. 36.}. Шекспиръ оттѣняетъ его воззрѣн³я, какъ правителя, вполнѣ искренн³я попытки - принести пользу народу, вызванныя скитан³ями incognito горьк³я размышлен³я о тяжелой участи государей, не имѣющихъ возможности изучить вполнѣ основательно народную жизнь, со всѣми ея нуждами, и обезопасить себя отъ клеветы, тайнаго злослов³я, неудовольств³я, даже при самыхъ лучшихъ намѣрен³яхъ. Въ рѣчахъ герцога (напримѣръ, въ первой сценѣ перваго акта и четвертой сценѣ второго) видѣли иногда намекъ на взгляды и привычки короля ²акова I, вступившаго на англ³йск³й престолъ въ 1603-мъ году - къ которому, съ другой стороны, Шекспиръ якобы косвенно обращался съ содержащеюся въ его пьесѣ аполог³ей гуманности и милосерд³я. |
Нельзя не коснуться, въ заключен³е, русской обработки "Мѣры за мѣру", вышедшей изъ-подъ пера Пушкина и впервые напечатанной въ альманахѣ "Новоселье",- его поэмы "Анджело", которую онъ самъ въ одномъ случаѣ называетъ "переводомъ изъ Шекспира". Въ дѣйствительности, это произведен³е не можетъ быть названо ни переводомъ, ни даже передѣлкою. Инымъ сценамъ Пушкинъ нашелъ нужнымъ придать, какъ и въ подлинникѣ, д³алогическую форму, сохранивъ многое изъ шекспировскаго текста, переводя цѣлыя фразы, надписывая даже имена дѣйствующихъ лицъ, какъ въ настоящей пьесѣ. Содержан³е другихъ отрывковъ онъ передаетъ своими словами, иногда резюмируя въ очень сжатой формѣ то, что происходитъ въ нѣсколькихъ явлен³яхъ или, напримѣръ, даже въ цѣломъ четвертомъ дѣйств³и. Сравнительно близко къ тексту трагикомед³и Шекспира, съ сохранен³емъ д³алогической формы, переданы слѣдующ³я сцены: бесѣда между Луц³о и Изабеллой, впервые узнающей при этомъ объ опасности, которая грозитъ Клавд³о (актъ I, сцена IV); два объяснен³я между Анджело и Изабеллой (актъ II, сцены II и IV); свидан³е брата съ сестрой въ тюрьмѣ (актъ ²²², сцена I; одно изъ наиболѣе удачныхъ мѣстъ въ поэмѣ Пушкина); наконецъ, разоблачен³е вины Анджело и примирительная развязка, вызванная заступничествомъ Изабеллы и великодуш³емъ герцога (конецъ акта V, кстати сказать, переданный y Пушкина съ весьма значительными сокращен³ями).Тамъ, гдѣ русск³й поэтъ излагаетъ отдѣльныя явлен³я своими словами, иногда получается впечатлѣн³е чрезмѣрной сжатости, чего-то не договореннаго, почти скомканнаго. Особенно чувствуется это въ третьей части поэмы, гдѣ эпизодъ съ Мар³анной и истор³я замѣны головы Клавд³о - головою казненнаго въ тюрьмѣ разбойника намѣчены въ самыхъ общихъ чертахъ.
Характеръ Анджело, видимо, интересовалъ Пушкина и казался ему однимъ изъ лучшихъ характеровъ, созданныхъ Шекспиромъ. Въ одной изъ его "замѣтокъ", относящихся къ 1833 году, мы находимъ, между прочимъ, сравнен³е мольеровскаго Тартюфа съ Анджело. Высказавъ мнѣн³е, что герой Мольера во всѣхъ случаяхъ жизни является только лицемѣромъ, поэтъ прибавляетъ: "У Шекспира лицемѣръ произноситъ судебный приговоръ съ тщеславною строгостью, но справедливо; онъ оправдываетъ свою жестокость глубокомысленнымъ сужден³емъ государственнаго человѣка; онъ обольщаетъ невинность сильными, увлекательными софизмами, не смѣшною смѣсью набожности и волокитства. Анджело - лицемѣръ, потому что его гласныя дѣйств³я противорѣчатъ тайнымъ страстямъ. A какая глубина въ этомъ характерѣ!" Нельзя сказать, однако, чтобы характеръ Анджело, какимъ онъ обрисованъ y Шекспира, былъ также удовлетворительно изображенъ въ русской обработкѣ сюжета. Сравнительно небольш³е размѣры поэмы нѣсколько помѣшали детальной характеристикѣ натуры главнаго героя. Передъ нами - "суд³я - торгашъ и обольститель", жесток³й тиранъ, человѣкъ безсердечный, безжалостный, развратный и коварный. Педантическ³й законникъ сказывается въ немъ гораздо рѣже. Нѣкоторые его поступки,- напримѣръ, рѣшен³е все же казнить Клавд³о, несмотря на честное слово, данное Изабеллѣ,-мотивированные y Шекспира, остаются недостаточно мотивированными въ поэмѣ Пушкина. Не вполнѣ передано и душевное состоян³е Анджело, когда онъ постепенно переходитъ отъ попытки рѣшительно отрицать свою вину и притворно выражать на своемъ лицѣ благородное негодован³е - къ полному сознан³ю въ томъ, что онъ сдѣлалъ, и мольбамъ о смерти, которая ему кажется все же отраднѣе позора. Пушкинъ внесъ нѣкоторыя измѣнен³я и въ самую фабулу шекспировской пьесы. Дѣйств³е происходитъ не въ Вѣнѣ, a ,въ одномъ изъ городовъ Итал³и счастливой". Мѣсто герцога Винченц³о занялъ y него "предобрый старый Дукъ", "народа своего отецъ чадолюбивый". Нужно замѣтить, что y Шекспира герцогъ отнюдь не является старикомъ, - въ концѣ пьесы онъ очень ясно показываетъ Изабеллѣ, что не прочь былъ бы сдѣлать ее своею женою, да и раньше мы неоднократно чувствуемъ, что онъ принадлежитъ къ людямъ среднихъ лѣтъ, но въ полномъ расцвѣтѣ силъ, умственныхъ и физическихъ, обнаруживаетъ предпр³имчивость, изобрѣтательность, интересъ къ дѣламъ правлен³я, ясное пониман³е психолог³и толпы. Совершенно не выступаютъ y Пушкина Эскалъ, Профосъ, братъ Петръ, Джульетта, Франциска. Устраненъ также комическ³й элементъ, играющ³й такую важную роль y Шекспира. Изъ всей веселой компан³и, фигурирующей въ "Мѣрѣ за мѣру", уцѣлѣлъ только Луц³о, который приходитъ къ Изабеллѣ, чтобы сообщить ей объ участи брата; но русск³й поэтъ не даетъ ему слишкомъ распрсстраняться, замѣтивъ только, что онъ, въ подробныя пустился объясненья, немного жестк³я своею наготой для дѣвственныхъ ушей отшельницы младой". Въ концѣ пьесы онъ уже не появляется, какъ y Шекспира, чтобы получить заслуженное наказан³е за свои нелѣпыя розсказни и желан³е несправедливо очернить отсутствующаго герцога. Еще любопытная деталь: Пушкинъ сдѣлалъ Мар³анну не невѣстою, a женою Анджело. Мы узнаемъ, что "онъ былъ давно женатъ", но разстался съ Maр³анной потому, что "легкокрылая летунья молва" разнесла повсюду какой-то фантастическ³й слухъ, позорящ³й честь ни въ чемъ неповинной женщины. Находя, что "не должно коснуться подозрѣнье къ супругѣ Кесаря", Анджело надменно прогналъ ее, хотя прекрасно зналъ всю неосновательность этого слуха. Съ этихъ поръ Мар³анна жила "одна въ предмѣст³и, печально изнывая". Между тѣмъ, по Шекспиру Анджело бросилъ Мар³анну тогда, когда она была только его невѣстой, - бросилъ потому, что обѣщанное за нею приданое погибло во время кораблекрушен³я. Измѣняя въ этомъ отношен³и фабулу, Пушкинъ, конечно, хотѣлъ ослабить двусмысленный характеръ ночного свидан³я Анджело съ Мар³анною, по Шекспиру - молодою дѣвушкою, которая рѣшается на такой рискованный шагъ, въ надеждѣ, что ея вѣроломный женихъ приметъ ее во мракѣ за Изабеллу.
"Анджело", несмотря на отдѣльныя удачныя частности, не принадлежитъ къ лучшимъ произведен³ямъ Пушкина, не можетъ сравниться съ другими его драматическими опытами, въ которыхъ изображается западно-европейская жизнь, вродѣ "Каменнаго гостя", "Скупого рыцаря", "Моцарта и Сальери", "Пира во время чумы". Критика удѣляла вплоть до нашихъ дней довольно мало вниман³я этой поэмѣ, притомъ, конечно, не потому только, что она представляетъ собою близкое подражан³е Шекспиру, a главнымъ образомъ - въ виду отсутств³я въ ней безспорныхъ, выдающихся художественныхъ достоинствъ {Болѣе благопр³ятный отзывъ о поэмѣ Пушкина можно найти въ статьѣ проф. Н. И. Стороженко, "Отношен³е Пушкина къ иностранной словесности"; "Изъ области литературы", М. 1902; стр. 337-388.}. Очень сурово отнесся къ ней, въ частности Бѣлинск³й, который, видимо не зная объ ея источникѣ замѣчаетъ въ своей классической статьѣ о Пушкинѣ: "Анджело былъ принятъ публикой очень сухо, и подѣломъ! Въ поэмѣ видно какое то усил³е на простоту, отчего простота ея слога вышла какъ то искусственна. Можно найти въ "Анджело" счастливыя выражен³я, удачные стихи, если хотите,- много искусства, но искусства чисто техническаго, безъ вдохновен³я, безъ жизни. Короче, эта поэма недостойна таланта Пушкина. Больше о ней нечего сказать" {Бѣлинск³й. "Сочинен³я А. С. Пушкина", глава XI.}.