Лисянский Юрий Фёдорович - А. Марков. Крушение корабля Невы у берегов Ново-Архангельскаго порта

  

  

  

  

  

   Въ бытностъ мою въ Ситхѣ, одинъ промышленникъ, посѣдѣвш³й на службѣ Росс³йско-Американской Компан³и и бывш³й очевидцемъ гибели корабля Невы, разбившагося y береговъ Ситхи, близъ сопки Этжкомъ, разсказывалъ мнѣ слѣдующее:

   Опредѣлившись на службу Росс³йско-Американской Компан³и, я вступилъ на корабль Неву, которому назначено было плыть изъ Кронштадта въ Ситху, и зайдти въ Камчатку и Охотскъ. Кораблю нашему уже былъ знакомъ этотъ дальн³й путь {Корабль Нева, построенный изъ лучшаго дуба и имѣвш³й всѣ качества, необходимыя для дальняго путешеств³я, былъ купленъ въ Лондонѣ, приведенъ въ Кронштадтѣ, и въ томъ же году совершилъ самое счастливое путешеств³е вокругъ свѣта. Прим. автора.}, ибо онъ собирался теперь во вторичную кругосвѣтную экспедиц³ю. Первый походъ его ознаменованъ былъ заселен³емъ острова Ситхи. На немъ прибылъ въ тѣ страны нашъ незабвенный Барановъ съ острова Кадьяка, и разбилъ, при Ситхинскомъ залввѣ, крѣпость дикихъ, которые три дни противоборствовали его силѣ и наконецъ бѣжали чрезъ горы, съ непримиримою враждою къ Русскимъ и съ мыслью изыскивать всв средства къ ихъ погибели.

   Наступилъ день выхода. Это было въ ²юнѣ мѣсяцѣ 1810 года. Явился священнослужитель, отслужилъ молебенъ, окропилъ корабль святою водою, и вотъ онъ, уже совсѣмъ готовый, ждалъ приказа къ отплыт³ю. На немъ находились пассажиры, слѣдовавш³е въ Камчатку и Охотск³й Портъ. Множество шлюпокъ окружало корабль; на нихъ съѣхались родственники, друзья и знакомые отплывающихъ. Грустны были ихъ лица, и ихъ прощальные поцѣлуи смѣшивались съ слезами. Не на кратк³й срокъ прощались они съ близкими сердцу: нѣтъ, то была разлука на мног³е годы, и путь измѣрялся пространствомъ нѣсколькихъ тысячь верстъ, и много бурь, много опасностей предстояло впереди.

   По выкатѣ якоря, раздалась команда:

   - По реямъ! отдать паруса!

   - Ура! раздалось на кораблѣ.

   - Ура! отвѣчали отплывавш³е на шлюпкахъ посѣтители.

   Салютные выстрѣлы огласили воздухъ, и Нева надолго простилась съ Кронштадтскими берегами.

   Необозримое море открылось передо мною, и для меня настала совершенно новая жизнь. Я любовался быстрымъ ходомъ корабля и новыми перемѣнными видами. Мысль о будущемъ ни мало меня не тревожила. Съ свѣжими надеждами пускался я въ дальн³й и неизвѣстный мнѣ путь.

   Прекрасная погода удерживала многихъ на верхней палубѣ, и казалось, искренн³я желан³я счастливаго пути, которыми напутствовали насъ при отплыт³и изъ Кронштадта, должны были вполнѣ осуществиться, потому что все благопр³ятствовало нашему плаван³ю. Сколько обольстительныхъ плановъ для будущаго составлялъ въ умѣ своемъ каждый изъ насъ, не предчувствуя той роковой минуты, въ которую всѣ эти планы должны были рушиться предъ всемогущею волею неисповѣдимаго Провидѣн³я, изрекшаго гибель кораблю нашему, въ самый тотъ день, когда, переплывъ дальн³я моря, онъ уже находился близъ цѣли своего назначен³я и готовъ былъ бросить якорь y желанныхъ береговъ.

   Первоначальный заѣздъ нашъ былъ въ Копенгагенъ, гдѣ мы дополнили грузу для Росс³йско-Американскихъ колон³й, запасшись еще водою и провиз³ей для нашей потребности, и оттуда, пройдя Нѣмецкое море и проливъ Па-де-Кале, вошли въ Атлантическ³й океанъ. Сступя на экваторъ, мы весело отпраздновали вступлен³е наше въ Южное полушар³е представлен³емъ Нептуна, по обычаю всѣхъ мореплавателей, которые на экваторѣ всегда даютъ праздникъ въ честь бога морей, какъ бы съ намѣрен³емъ. задобрить его на предстоящ³й путь. Да, радостно, шумно провели мы этотъ день, - и кто бы могъ подумать тогда, что при вторичномъ вступлен³и за экваторъ на Восточномъ океанъ, гордый корабль нашъ, который съ такою самоувѣренностью разсѣкалъ знакомыя ему волны, ожидала влажная могила.

   Предъ нами открылся богатый портъ Р³о-Жанейро {Въ числѣ ихъ находился Коллежск³й Совѣтникъ Борноволоковъ. Онъ былъ опредѣленъ въ помощники къ правителю Американскихъ колон³й, Коллежскому Совѣтнику Баранову, съ тѣмъ, чтобъ въ случаѣ смерти, или выѣзда Баранова изъ Америки, занять его мѣсто. - Слѣдующ³й отвѣтъ вполнѣ раскрываетъ душу и характеръ этого человѣка. Когда одинъ изъ друзей спросилъ его: какъ могъ онъ рѣшиться оставить свое семейство, состоявшее изъ супруги, пяти дочерей и четырсхъ сыновей.- "Любезный другъ!" отвѣчалъ онъ ему: "тебѣ извѣстно мое состоян³е, ты знаешь, какое малое имѣн³е оставляю я момиъ дѣтямъ. Любовь къ нимъ, истинная родительская нѣжность заставляютъ меня жертвовать собою. Десять лѣтъ жизни моей въ Америкѣ обезпечатъ совершенно ихъ состоян³е. Ежели я возвращусь, то буду наслаждаться съ ними благородно нажитымъ богатствомъ; если же нѣтъ, то они будутъ умѣть цѣнить мое пожертвован³е. Я прожилъ сорокъ лѣтъ, много видѣлъ, испыталъ нѣсколько разъ превратность судьбы человѣческой, я ѣду въ дикую Америку, ни мало не сожалѣя, что оставляю насъ съ вашимъ утонченнымъ просвѣщен³емъ." Замѣтьте, что Борноволоковъ былъ любятель всѣхъ изящныхъ наукъ, зналъ въ совершенствѣ Французск³й и Нѣмецк³й языки, занимался хим³ей, ботаникой, медициною. Пр. авт.} здѣсь опять запаслись мы водой и провиз³ей и пустились далѣе къ югу. У мыса Горнъ, при поворотѣ въ Восточный океанъ, мы встрѣтили непродолжительный штормъ, съ крупнымъ градомъ, что всегда почти случается съ судами, проходящими мимо этого бурнаго мѣста; потомъ обогнувъ мысъ, приняли курсъ къ NW, и пошли лавировкою по причинѣ противнаго вѣтра, который постепенно отходилъ къ W, и наконецъ перешелъ въ полный пассатъ, сопровождавш³й насъ въ продолжен³е цѣлаго мѣсяца. Въ это время мы успѣли пройти далеко за экваторъ, и притомъ такъ спокойно, весело, беззаботно, что не имѣли почти надобности дотрогиваться ни до одной снасти. - На Сандвичевыхъ островахъ мы сдѣлали нужные запасы и пустились къ Камчаткѣ. Тамъ мы прозимовали въ Петропавловскомъ портѣ, и получили приказъ идти въ Охотскъ для взят³я груза, слѣдовавшаго для Американскихъ колон³й, a также пассажировъ и промышленнвковъ, законтрактовавшвхъ себя на службу въ Росс³йско-Американской Компан³и. Прибывъ въ Охотскъ и сдѣлавъ тамъ нужныя распоряжен³я, Нева, 24 Августа 1812 года, при попутномъ вѣтрѣ вышла въ море. Когда берега Охотскаго Порта потерялись изъ виду, вѣтеръ сдѣлался противный, и продлилъ наше плаван³е по Охотскому морю до того, что 23-го Сентября мы прошли только 4-й Курильск³й проливъ. На открытомъ морѣ вѣтръ снова сдѣлался попутнымъ, и мы постепенно проходили траверсы Атхѣ, Увалашкѣ, Кадьяка, и приближались къ острову Ситхѣ.

   За три дня до нашего разбит³я, утромъ небо было ясно, вѣтеръ дулъ ровный, пассатный; ничто не предвѣщало опасности; a опытность командировъ и знан³е штурмановъ отстраняли всякую мысль объ ней. До Ситхи оставалось 260 миль, и каждый изъ насъ мечталъ уже скоро увидать берегъ и отдохнуть послѣ столь продолжительнаго пути. Къ вечеру въ тотъ же день на SO съ горизонта медленно подымалась темная полоса; она постепенно росла, не измѣняясь въ цвѣтѣ, и все болѣе и болѣе закрывала небо, уѣсъянное звѣздами, которыя многимъ уже не суждено было видѣть въ другой разъ. Вѣтеръ дулъ ровный, потомъ немного пр³утихъ; казалось, онъ отдыхалъ, чтобъ собраться съ новыми силами. Капитанъ, предчувствуя неблагопр³ятную погоду и видя, что уже наступаетъ ночь, приказалъ убрать лисели и закрѣпить бомъ-брамсели.

   Къ полуночи вѣтеръ отошелъ къ S и постепенно увеличивался. Мы шли въ Фордевиндъ. На небъ уже не было ни одной звѣздочки, туча обложила почти весь горизонтъ, только на N нѣсколько яснѣло, наконецъ исчезъ и этотъ свѣтлый клочекъ.

   Капитанъ приказалъ убрать одинъ брамсель. Корабль имѣлъ ходу 8 узловъ (14 верстъ въ часъ), и каждый изъ насъ радовался скорому приближен³ю земли. Нева быстро неслась по волнамъ, которыя время отъ времени становились все выше и выше.

   За два дня до разбит³я, къ полудню, корабль, по счислен³ю, отстоялъ на 148 миль отъ берега. По небу ходили густые слои тучъ, но вѣтеръ дулъ ровный, безъ порывовъ, по 9 узловъ. Пробило двѣ стклянки {Стклянка - песочные часы, состоящ³е изъ двухъ стеклянннхъ сосудовъ, соединеняыхъ между собою узкями горлышками. Въ извѣстный промежутокъ времени песокъ пересыпается изъ одного сосуда въ другой. Стклянки бываютъ четырехъ-часовыя и получасовыя. Приставленный къ стклянкамъ часовой поворачиваетъ стклянку, когда она выйдетъ, о чемъ дается знать на кораблѣ ударами въ колоколъ, что и называется: битъ стклянки; каждый ударъ оавачаетъ полчаса. Пробило двѣ стклянки значитъ ударяло чась. Чрезъ каждые четыре часа начинается новый счетъ стклянокъ; слѣдовательно, болѣе осьми стклянокъ не бьютъ.}. Капитанъ приказалъ убрать остальные брамсели и взять одинъ рифъ y гротъ-марселя.

   Въ 6 часовъ корабль былъ приведенъ въ бейдевиндъ, съ зарифленными марселями, съ однимъ гротомъ, стакселемъ и форъ-триселемъ.

   Вѣтеръ часъ отъ часу свирѣпѣлъ, гигантск³я волны, облитыя сѣдою пѣной, разсыпались подъ килемъ. Матросы выпили по чаркѣ и беззаботно стояли кучками на бакѣ, y кампуза и на ютѣ. Они вели между собою разговоръ, по временамъ прерываемый смѣхомъ. Наступавшая буря не страшила ихъ. Не въ первый разъ приходилось. имъ встръчать ее; они давно свыклись съ нею и спокойно стояли надъ бездной, зная, что нѣтъ такой продолжительной бури, послѣ которой не настало бы яснаго дня.

   Капитанъ не сходилъ съ палубы, и часовые, въ ожидан³и, не откроется ли берегъ, неутомимо напрягали зрѣн³е сквозь густой туманъ, смѣшанный съ дробящимися брызгами волнъ. По счислен³ю, къ 8-ми часамъ утра послѣдняго дня земля находилась въ 78 миляхъ. Не имѣя полуденной обсервац³и вблизи береговъ, довольно трудно опредѣлить съ вѣрностью мѣсто плаван³я по одному хронометру, ибо течен³е, бывающее всегда сильнѣе y береговъ, обманываетъ самыхъ лучшихъ и опытныхъ мореходовъ.

   Вѣтеръ не умолкалъ, но дулъ съ возрастающею ярост³ю и выгонялъ насъ изъ парусовъ, которыхъ оставалось только марсель и форъ-марсель, и то подъ последнимъ рифомъ.

   Корабль нашъ вертѣло какъ легкую щепку; варить было ничего не возможно; безпрестанно повторявш³еся удары волнъ потрясали все наше пловучее здан³е, и съ ревомъ отступали отъ него, оставляя по себѣ шипящую пѣну.

   Съ самаго утра внутри корабля никого не было; какое-то безотчетное, томительное предчувстн³е вызвало всѣхъ на верхъ; жены и дѣти пассажировъ смиренно сидѣли на ютѣ y гакъ-борта, и робко жались другъ къ другу, въ боязливомъ ожидан³и чего-то непонятнаго, но близкаго и страшнаго. Волны безпрестанно окачивали ихъ соленой водой, но имъ страшнѣй казалось быть внизу, въ каютахъ и въ кубрикѣ, и слышать вокругъ себя скрипъ перегородокъ, въ трюмѣ - глухой стукъ бочекъ, ударявшихся одна объ другую отъ сильной качки, a надъ головою частые раскаты буруновъ, которые, перекатывалсь черезъ палубу, еще громче отдавались во внутренности опустѣвшаго пространства.

   Обѣ вахты матросовъ дружно работали на палубѣ, вытаскивали цѣпи, приготовляли на всяк³й случай якоря.

   - Важная буря, - говорили промежъ себя старые матросы.

   - Да, - сказалъ одинъ изъ нихъ, наморщивъ брови, Много сдѣлалъ я походовъ, a такой Богь не приводилъ видѣть.

   Стклянки пробили полдень, но день, казалось, вечерѣлъ отъ темныхъ тучь, низко ходившихъ по небу. Наступило обѣденное время. Никто не хотѣлъ ѣсть, не исключая и дѣтей. Два грудные младенца, одинъ сынъ штурмана, другой прикащика, шедшаго въ Ситху, бывало надоѣдали намъ своимъ крикомъ. Они плакали теперь молча и тихо. Бѣдняжки, они не понимали, что такое передъ ними дѣлалось; но эти громады волнъ, этотъ шумъ бури, эти тревожныя лица окружающихъ, вероятно, наводили на нихъ непонятный страхъ, котораго выразить они были не въ состоян³и, и въ инстинктивномъ предчувств³и близкой смерти крѣпко прижимались къ материнской груди; даже капитанская собака не сходила съ юта и жалобно выла, когда ее гнали внизъ.

   Прошелъ и полдень. Вѣтеръ продолжалъ свирѣпствовать. Вотъ на S показался новый шквалъ, темнѣе прежнихъ; онъ быстро приближался къ намъ и рѣзко отдѣлялся на обложенномъ тучами небѣ. Сверкнула молн³я, и громъ далекимъ перекатомъ пронесся въ густыхъ облакахъ.

   Гроза усиливалась. День клонился къ вечеру. Вдругъ лопнулъ марсель, и парусина начала хлопать, подобно частымъ ружейнымъ выстрѣламъ.

   - Берегъ! - крикнули съ баку.

   Но это радостное слово превратилось въ смертный приговоръ, когда блеснувшая молн³я освѣтила огромну³о скалу, находившуюся, повидимому, въ разстоян³и полумили отъ нашего корабля. Въ оцѣпенѣн³и мы смотрѣли на нее, какъ на преддвер³е могилы. Весь берегъ былъ усѣянъ утесами; отлавировать отъ него безъ парусовъ не было никакой возможности, a имѣть паруса не позволяла жестокая буря, которая, въ противномъ случаъ, стала-бы опрокидывать и зарывать въ вагнахъ судно.

   - Отдай якоря! - скомандовалъ капитанъ.

   Цѣпи загремѣли, но тутъ была глубина, и якоря въ бездѣйств³и замотались на цѣпяхъ; потомъ за что-то зацѣпили и сорвались; чувствительно было, какъ они тащились по каменистому грунту. Прижимный вѣтеръ и сила течен³я несли корабль бортомъ прямо къ утесу, далеко простиравшемуся въ глубь. Начали очищать шлюпки, въ надеждѣ найти въ нихъ спасен³е, жечь фальшфейеръ, пускать ракеты, палитъ изъ пушекъ, давая тѣмъ знать о своемъ несчаст³и Ново-Архангельскому Порту, который, по нашему предположен³ю, долженъ былъ находиться въ 50-ти миляхъ отъ видимаго нами утеса; но на сигналы наши не было отвѣта: вѣроятно, шумъ бури заглушалъ пушечные выстрѣлы, a ракеты, уносимыя вѣтромъ въ косомъ направлен³и, исчезали въ густомъ туманѣ.

   Вдругъ корабль нашъ высоко подняло набѣжавшею волною и всею массою ударило о каменистый рифъ. Передняя часть корабля разломилась, лопнулъ штагъ съ вантами, мачты зашатались и стеньги рушились въ волны, таща за собою рангоутъ. Во всю жизнь не забыть мнѣ этого невыразимо страшнаго мгновен³я, поглотившаго въ себѣ всѣ мысли, всѣ чувства. Я помню, какъ жена лейтенанта, съ младенцемъ сыномъ, въ отчаян³и просила спасти ее, предлагая кошелекъ съ золотомъ. Сорвавш³йся гафель раздробилъ ей голову, и вкатившаяся волна сдернула трупъ ея въ проломленный бортъ вмѣстѣ съ другими жертвами. Мног³е въ безпамятствѣ бросались внутрь корабля, но тамъ ожидала ихъ неизбѣжная смерть, ибо трюмъ и кубрикъ наполнялъ ихъ водою, которая съ ревомъ лилась въ проломленныя мѣста и высокимъ каскадомъ била изъ люковъ, таща съ собою доски разломанныхъ перегородокъ, бочки, сундуки, ящики, тюки и трупы людей. Лейтенантъ не терялъ присутств³я духа; его оторвало волной отъ шпиля и онъ уже былъ въ морѣ, но съ сверхъестественнымъ усил³емъ схватился за руслень и вскарабкался на палубу. Несчастный думалъ найти на кораблѣ жену и сына, не зная, что они давно уже были жертвою мучительной смерти, и что чрезъ минуту долженъ былъ и онъ соединиться съ ними. Оторванная съ баканцевъ шлюпка опять была внесена волною на корабль, и ударившись объ то мѣсто палубы, гдѣ держался онъ, раздробилась въ щепки; съ осколками ея былъ унссенъ въ море и обезображенный трупъ лейтенанта.

   Капитанъ {Калининъ. - Въ Охотскѣ командиромъ на Неву былъ назначенъ штурманъ Васильевъ, который, поѣхавши въ яликѣ къ принятому подъ команду кораблю, былъ опрокинутъ на барѣ и утонулъ. Мѣсто его заступилъ Подушкинъ. На траверсѣ Кадьяка, Подушкина, по распоряжен³ю Борноволокова, смѣнилъ Калининъ. Прим. авт.} мужественно стоялъ, держась одною рукою за штурвалъ. Съ отчаян³емъ видѣлъ онъ, какъ минута отъ минуты рѣдѣла его команда. Эта страшная картина безпрерывно освѣщалась молн³ей; при свѣтѣ ея мы видѣли влѣво за мысомъ отлог³й берегъ, на которомъ кой-гдѣ представлялись песчаныя лайды; тамъ волнен³е было нѣсколько тише; но корабль нашъ находился въ довольно далекомъ разстоян³и отъ этого мѣста, гдѣ могъ бы значительно облегчить свою участь.

   Быстро катился громадный валъ, послѣдн³й губитель оставшихся на кораблѣ. Онъ приподнялъ полуразбитое судно, толкнулъ его ближе къ утесу и ударилъ почти y caмой подошвы скалы. Палуба треснула и отдѣлилась отъ корпуса; въ то же мгновен³е капитанъ упалъ въ проломъ ея и исчезъ въ кипучей безднѣ.

   Теперь каждый долженъ былъ спасаться, кто какъ могъ. Люди были разбросаны по морю; иные изъ нихъ захлебывались соленою пѣною, друг³е гибли подъ ударами плавающаго рангоута и обломковъ корабля, или разбивались о скалы. Морск³я свинки сбирались стадами и съ жадностью хватали раздробленные человѣческ³е трупы.

   Меня сорвало съ рея, на которомъ я сидѣлъ верхомъ, и увлекло отъ рифа на просторъ шумящихъ волнъ. Силы мои ослабѣвали, руки костенѣли отъ холодной воды, темнота не позволяла найти какой-нибудь отломокъ, за который бы можно было ухватиться, чтобъ продлить жизнь хотя на минуту. Безъ всякой надежды иа спасен³е, я уже чувствовалъ, что начинаю тонуть. Всѣ мысли мои сосредоточились въ одной, послѣдней, искренней молитвѣ къ Богу. Вдругъ что-то ударило меня по головѣ; то была нога человѣка, державшагося за плавающ³й обломокъ корабельнаго руля. Вскарабкавшись на поверхность руля, я увидѣлъ возлѣ себя жену коммисс³онера. Долго мы плавали вмѣстѣ, но предъ разсвѣтомъ судьба разрознила насъ: какой-то осколокъ сшибъ ослабѣвшую женщину съ руля и увлекъ въ пѣнящ³яся волны. Я остался одинъ, и крѣпко уцѣпился за оба края обломка. Поверхность волнъ подергивалась фосфорическимъ свѣтомъ. Вокругъ все шумѣло, стонало, гибло: великолѣпная картина бури во всемъ торжественномъ ея велич³и открывалась передъ моими глазами; но мысль о смерти подавляла во мнѣ всѣ проч³я чувства. Минутъ черезъ пять что-то мягкое навалилось мнѣ на спину, потомъ скатилось на край руля, и я увидалъ трупъ человѣка съ оторванною ногою.

   "Ты разсчелся съ жизнью," подумалъ я, глядя на него, "а меня чтл ждетъ впереди? какой конецъ готовитъ мнѣ судьба?"

   Огромный валъ несъ прямо на меня сломленную стеньгу. Она со всею силою стремлѣн³я зацѣпила за руль и перевернула его кругомъ. Обезпамятѣвъ отъ удара, я только смутно чувствовалъ, что меня бросало изъ стороны въ сторону, потомъ обо что-то ударило, и я совершенно лишился чувствъ. Не знаю, долго-ли пробылъ я въ этомъ состоян³и, близко походившемъ на смерть; но пришедъ въ себя, я почувствовалъ, что гдѣ-то лежу, и что волны перестали колыхать меня. Рука моя ощупала землю, но я не вѣрилъ себѣ и никакъ не могъ привести мыслм мои въ ясность. Вдругъ протяжный стонъ поразилъ слухъ мой; кто-то неподалеку отъ меня произнесъ: "Господи!" Я вспомнилъ послѣдн³я минуты гибельнаго событ³я, открылъ глаза, и не имѣя силъ встать на ноги, съ большимъ трудомъ приподнялъ голову. Новая и совершенно неожиданная картина открылась передо мною: то былъ отлог³й берегъ, на которомъ мѣстами возвышались скалы; на нихъ разбросаны были товары и кой-гдѣ висѣли обезображенные человѣческ³е трупы. Ящики, бочки, тюки, корабельные обломки грудами лежали на отлогой лайдѣ. Вѣтеръ гудѣлъ по рифу, море яростно кипѣло: тамъ видны были остатки разбитой Невы, перепутанные снастями. Примыкавшая къ рифу гигантская скала мужественно выдержввала стремнительный напоръ волнъ, съ воемъ и ревомъ ударявшихся объ ея каменистую грудь. Я видѣлъ, какъ буруны выбрасывали на отлог³й берегъ живыхъ и мертвыхъ, пересилилъ себя и сталъ на ноги.

   Возлѣ меня вторично послышался голосъ:

   - Господи, прости меня!

   Я пошелъ въ ту сторону, откуда доносились до меня эти слова, съ трудомъ перелѣзъ черезъ бугоръ, и что же?- передо мною лежалъ помощникъ Правителя, истекавш³й кровью, которая струилась изъ его проломленной груди. Помочь ему было не чѣмъ. Въ послѣдн³й разъ онъ открылъ глаза, хотѣлъ что-то сказать, но смерть сковала языкъ его.

   Помяни Господи усопшаго раба Твоего! произнесъ я, сотворивъ крестное знамен³е, и пошелъ искать, не встрѣчу ли кого изъ живыхъ. Саженяхъ въ двадцати отъ меня сидѣли на камняхъ два матроса. Радость придала мнѣ силы, и чрезъ минуту я стоялъ уже возлѣ нихъ. Они не совсѣмъ еще опомнились и дрожали отъ холода. Морская пѣна еще не исчезла съ ихъ разорваной одежды и разъѣдала раыы, которыми во многихъ мѣстахъ было покрыто ихъ тѣло. Но Провидѣн³ю угодно было спасти ихъ, какъ спасло Оно меня. Вблизи протекалъ небольшой горный ручей; я кой-какъ подвелъ къ нему обоихъ страдальцевъ, обмылъ раны прѣсною водою и перевязалъ ихъ клочками одежды. Къ намъ приближалась еще человѣческая фигура; это былъ канониръ, крѣпк³й, здоровый мужчина, славивш³йся y насъ на кораблѣ необыкновенною силою; онъ очень ослабъ, во имѣлъ еще довольно свлы, чтобъ идти ровнымъ шагомъ.

   Такимъ образомъ, время отъ времени мы встрѣчали или находили живыхъ. Силы наши мало по малу возстановлялвсь. Теперь насъ было девять человѣкъ. Мы разсыпались по лайдѣ для подан³я помощи тѣмъ, которые боролись еще съ волнами, ибо буруны, выбрасывая нѣкоторыхъ на недалекое разстоян³е отъ берега, снова увлекали ихъ за собою въ море. Иныхъ мы откачивали и приводили въ чувство, друг³е сами имѣли смлу и удерживалвсь на берегу. Вблизи меня смерть какъ будто играла своею жертвою. Море трижды выбрасывало на берегъ человѣка, и всяк³й разъ опять уносило его съ собою. Онъ былъ живъ, но ослабѣвш³я силы не позволяли ему удерживаться. Наконецъ въ четвертый разъ бурунъ откинулъ его далеко на берегъ и раздробилъ ему голову объ камень. Намъ удалось спасти нѣкоторыхъ и вмѣстѣ быть свидѣтелями смерти многихъ. На одномъ большомъ осколкѣ прибило къ берегу женщину; въ окостеневшихъ рукахъ ея былъ крѣпко стисвутъ младенецъ. Мы двое бросились къ ней, въ надеждѣ застать еще въ живыхъ несчастную; но она уже кончила жизнь свою, и, вѣроятно, въ невыразимыхъ мукахъ, потому что длинный болтъ глубоко вонзился ей въ спину и удерживалъ ее на осколкѣ. Въ этоть день, разгнѣванная судьба какъ будто нарочно хотѣла показатъ намъ, до какой степени умѣетъ она разнообразить свои жертвы. Корабельные остатки безпрестанно рѣдѣли, разбрасываемые на далек³е берега, или уносимые въ глубину моря.

   Изъ 186 человѣкъ только 28 оставались въ живыхъ, и тѣ были изнурены до крайности. Ужасъ нашего положен³я еще увеличенъ былъ двумя неожиданными обстоятельствами. Спасш³йся отъ кораблекрушен³я боцманъ {Григорьевъ.}, которому было около 55 лѣтъ, вдругъ пришелъ въ бѣшенство, сталъ на всѣхъ кидаться и кусать сидѣвшихъ возлѣ него. Люди, неуспѣвш³е еще собрать истощенныя силы, могли съ трудомъ защищаться отъ неистоваго боцмана; къ счаст³ю, изступлен³е его было непродолжительно. Онъ пробылъ въ такомъ положен³и около получаса, послѣ чего упалъ на землю, сталъ страшно кричать и испустилъ послѣдн³й вздохъ. То же самое случилось и съ однимъ изъ офицеровъ, который однако-же остался въ живыхъ.

   Найдя спасен³е отъ свирѣпости волнъ на пустынномъ берегу, въ странѣ дикой и неизвѣстной, мы ужасались при одной мысли о предстоящей намъ будущности. Передъ нами возвышался громадный Этжкомъ, съ провалившеюся вершиною отъ волканическихъ извержен³й; онъ былъ покрытъ до половины глубокимъ снѣгомъ. Далѣе тянулись цѣпи горъ, поросшихь лѣсомъ. Казалось, нога человѣческая еще никогда не пролагала пути по этой дикой рустынѣ. Кто бы сталъ насъ отыскивать посреди сихъ неприступныхъ скалъ? Мы не знали, въ какой сторонѣ и въ какомъ разстоян³и находится отъ насъ Ново-Архангельск³й Портъ. Какимъ образомъ достигнуть до него? какъ выбраться изъ этихъ страшныхъ мѣстъ? вотъ объ чемъ думали мы, перебирая въ умѣ тѣ и друг³я средства, и видя, что исполнен³е каждаго изъ нихъ сопряжено было съ тысячами препятств³й. Голодная смерть со всѣми ея ужасами угрожала намъ; на чью-либо постороннюю помощь нечего было и надѣяться, и мы въ безсил³и нашей человѣческой мудрости, во всемъ положились на Творца, въ твердомъ упован³и, что Тотъ, Который далъ намъ эту новую жизнь, дастъ намъ и средства къ ея продолжен³ю.

   Между разбросанными бочками, ящиками, тюками, мы, къ неописанному счаст³ю нашему, нашли мѣшки съ размокшими сухарями, куски солонины изъ разбитыхъ бочекъ, мѣшокъ гороху, три сумы крупы, два боченка масла, и, что всего болѣе обрадовало насъ и вмѣстѣ удивило, анкерокъ рому, который, въ теперешнемъ нашемъ положен³и, былъ очень кстати для подкрѣплен³я нашихъ смлъ.

   Собравъ парусину, холсты, сукна, разбитыя вѣтромъ и волнами, мы пошли въ лѣсъ, отыскали ровное мѣсто и стали устроивать себѣ шалаши. Найденный тесакъ замѣнялъ для насъ топоръ и ножъ. Намъ трудно было достать огня трен³емъ дерева, но мы наконецъ достали его, и пламя огромнаго костра обогрѣло наши члены, оцѣпенѣвш³е отъ холода, ибо тогда была уже поздняя осень. Такъ провели мы нѣсколько двей. Собранная нами провиз³я начала убывать, a добыть свѣжей мы не имѣли средствъ, потому что y насъ не было ни ружья, ни пороху. Чтобъ взбаввть себя оть голодной смерти, которая неминуемо должна была постигнуть насъ въ теперешнемъ бездѣйственномъ положен³и, намѣ ничего болѣе не оставалось, какъ дать себѣ извѣст³е въ портъ. По всѣмъ вѣроят³ямъ, онъ находился отъ насъ недалеко. Но какимъ образомъ привести въ исполнен³е этотъ планъ, остававш³йся единственнымъ средствомъ къ нашему спасен³ю? Идти всѣмъ было невозможно, потому что двадцать человѣкъ, по слабости силъ, находились въ совершенной невозможности пуститься въ эту незнакомую и, какъ предполагать надлежало, очень трудную экспедиц³ю. Отправиться остальнымъ семи значило бы оставить прочихъ больныхъ товарищей совершенно безъ всякой помощи и, такъ сказать, обречь ихъ на медленную погибель. Изъ семи надлежало идти одному, или двумъ, но каждый страшился попасться въ руки дикихъ, звѣрство которыхъ было уже извѣстно намъ по разнымъ разсказамъ объ нихъ, еще во время нашего похода.

   Я первый объявилъ, что готовъ одинъ предпринять этотъ опасный походъ. По мнѣ было все равно, здѣсь ли умирать голодною смертью, тамъ ли, отъ руки дикихъ. Притомъ же ободряла меня и надежда, что Богъ, избавивш³й меня оть явной смерти, поможетъ мнѣ и теперь достигнуть желанной цѣли.

   Отважность моя возбудила и въ канонирѣ охоту быть моимъ сопутникомъ. И такъ, на другой день послѣ нашего совѣщан³я, рано утромъ, мы запаслись небольшимъ количествомъ сухарей и, простившись съ нашими товарищами, пустились въ путь, для спасен³я себя и ихъ. Планъ нашъ былъ слѣдующ³й: взойти сперва на какую-нибудь высокую гору, и съ вершины ея осмотрѣть всю мѣстность, въ надеждѣ, не увидимъ ли порта. Такимъ образомъ, углубясь въ лѣсъ, заваленный валежникомъ, мы подошли къ подошвѣ горы, до половины покрытой сосновымъ лѣсомъ, далѣе котораго, къ вершинѣ, возвышались острые утесы съ большими трещинами. Этотъ горный путь приводилъ насъ въ отчаян³е; ибо срывавш³еся съ утесовъ огромные камни ежеминутно угрожали намъ смерт³ю. Мысль увидать портъ придавала намъ силы. Кой-какъ добрались мы до вершины и увидѣли оттуда обширный заливъ, покрытый островками; вправо возвышалась сопка Этжкомъ, губительница нашего корабля, влѣво тянулись огромнымъ полукруж³емъ сплошныя горы; a впереди, противъ насъ, виднелась въ туманной синевѣ равнобедренная гора, которая съ обоихъ сторонъ имѣла при своемъ основан³и больш³я отлогости. "Можетъ быть, на самыхъ этихъ отлогостяхъ находится портъ," сказалъ я; но онѣ были отдѣлены отъ насъ широкимъ заливомъ, который надлежало намъ обходить, какъ мы предполагали, лайдою. Позади насъ шумѣлъ океанъ; прибой волнъ его громко раздавался въ пустынныхъ горахъ. Мы стали спускаться къ заливу; какая-то безотчетная мысль влекла насъ туда. Трудно было намъ взбираться на вершину горы; но еще труднѣй сходитъ съ нея. Не разъ срывались мы съ утесовъ, но Бож³й перстъ хранилъ насъ для спасен³я другихъ. Наконецъ, мы достигли лѣса, покрывавшаго гору, и благополучно спустились къ ея подошвѣ. Наступающая ночь не позволяла намъ продолжать путь, и мы остались ночевать въ глубокомъ оврагѣ; усталость перемогла наши силы, и сонъ овладѣлъ нами до самаго утра. Пробудввшись, мы вылѣзли изъ оврага и лѣсомъ продолжали путь. Проливной дождь пробивалъ насъ до костей, колюч³е кустарники царапали тѣло; наконецъ, къ полудню, мы успѣли выбрaться къ заливу. Тутъ представился намъ совершенно невозможный путь. Лайда далеко простиралась влѣво, потомъ упиралась въ утесистый, глубоко вдавш³йся въ заливъ отрубистый мысъ; частыя волны, ударяясь объ него, разсыпались серебристыми брызгами. Въ какомъ-то непонятномъ раздумьѣ мы смотрѣли на нашу дорогу, и по острому каменнику медленно побрели къ утесу, въ надеждѣ перелѣзть черезъ него. Подойдя къ нему, мы увидѣли, что онъ не такъ былъ крутъ, какъ казался издали; удачно влѣзли на его голую поверхность и спустились на широкую песчаную лайду. По лѣвую ея сторону простирались сплошные дикаго цвѣта утесы, на которыхъ замѣтно было, что въ прибылую воду основан³е ихъ затопляется аршина на два, - значитъ, вода была малая, и мы поспѣшили до ея прибыт³я пройти утесы. Путь нашъ былъ спокоенъ; изрѣдка приходилось намъ обходить больш³е мысы, не глубоко вдававш³еся въ воду. По замѣчан³ю нашему, намъ оставалось идти еще довольно далеко. Наконецъ наступавшая прибыль воды начала постепенно сгонять насъ съ лайды, и намъ ничего болѣе не оставалось, какъ взобраться на утесы, съ тѣмъ, чтобъ продолжать путь по ихъ вершинамъ; но для этого надлежало отыскать такое мѣсто, которое бы позволило намъ удобно и безопасно исполнить наше намѣрен³е. Съ этою цѣлью мы пошли впередъ, но поиски наши были напрасны; между тѣмъ вода прибывала все болѣе, и болѣе и брызги волнъ уже начинали долетать до насъ. Боясь быть увлеченными водою, мы кой-какъ взобрались въ разсѣлину скалы. Втекавшая въ нее вода затопляла насъ до самыхъ колѣнъ. Въ такомъ положен³и мы пробыли до тѣхъ поръ, пока вода начала убывать и лайда осушилась; для чего потребно было довольно много времени, которое провели мы въ самомъ мучительномъ ожидан³и. По убыт³и воды наступила ночь - новое препятств³е къ продолжен³ю пути. Мы решились провести ее въ лѣсу, до котораго вскорѣ дошли. Усталость наводила на насъ сильную дремоту, но мы боялись предаться ей и въ полусонномъ, въ полубодрственномъ состоян³и дождались разсвѣта. Едва прояснѣло на небѣ и намъ уже не трудно было различать предметы, мы опять поспѣшили въ путь, который, представляя глазамъ нашимъ разнообразные, иногда довольно живописные виды, сопровождался неимовѣрными трудностями. Около полудня мы подошли къ быстрой и глубокой рѣкѣ, имѣвшей въ ширину саженей до 40. Теперь предстояла намъ задача: какъ переправиться на противоположную сторону? Идти къ верховью рѣки было бы безразсудно, потому что мы не знали, на какое протяжен³е она простирается, и могли бы зайдти Богъ знаетъ куда, a пуститься вплавь мѣшали сухари, которые были теперь для насъ дороже всего на свѣтъ. Счастлввая мысль помогла намъ выпутаться изъ затруднительнаго положен³я. Забраввшсь подалѣе къ верховью рѣки, мы спустили въ воду толстую валежину, сѣли на нее верхомъ, и подпираясь длиннымв сучьями, пустились вдаль по течен³ю. Насъ далеко унесло вверхъ, но все-таки мы счастливо переправились на противный берегъ. Выйдя на него и перешедъ небольшую гору, мы очутились близъ бухты, далеко простиравшейся внутрь. Намъ надлежало обойдти ее, но кто опишетъ нашу радость, когда мы увидѣли на берегу пустой батъ. Мы подбѣжали къ нему, но вдругъ остановились; внезапная мысль охладила нашъ восторгъ. Батъ этотъ, вѣроятно, принадлежалъ дикимъ, которые пр³ѣхали сюда для ловли яшановъ. Они оставили свой батъ на берегу, a сами ушли въ лѣсъ. Мы не знали, сколько ихъ было числомъ и далеко-ли они отъ насъ находились. Благоразум³е повелѣвало намъ быть осторожными. Мы притаились за большой камень и внимательно прислушивались, не достигнутъ ли до нашего слуха въ ближнемъ разстоян³и звуки человѣческихъ голосовъ, или трескъ въ сосѣднемъ лѣсу. Прошло довольно времени, все было тихо, и лишь плескъ волнъ, разсыпавшихся по лайбѣ, нарушалъ безвмолв³е окружавшей насъ пустыни.

   "Нечего терять время понапрасну", сказалъ я канониру, и мы мигомъ очутились у бата, сдернули его въ воду и торопливо отчалили отъ берега. Въ бату находился одинъ гребокъ и еще длинная палка, которая замѣнила намъ другой гребокъ. Мы собрали послѣдн³я силы, чтобъ придать бату какъ можно болѣе ходу. Въ непродолжительное время онъ присталъ къ островку, покрытому лѣсомъ. Тутъ мы свободно вздохнули, потомъ оба влѣзли на высокую сосну, чтобъ посмотрѣть, гдѣ находится гора съ двумя отлогостями, на которыхъ, какъ мы предполагали, стоитъ портъ. Желан³е наше исполнилось. Гора возвышалась немного вправо отъ насъ и отдѣлялась обширнымъ заливомъ. Не теряя времени, мы оставили островокъ и направили путь прямо къ заманчивой горѣ. Долго мы плыли, миновали много островковъ и наковецъ - о, какъ сильно забилось въ насъ отъ радости сердце! - увидѣли маякъ Ново-Архангельскаго Порта. Мы напрягли всѣ силы и уже почитали себя дома; но предположен³я наши нерѣдко бываютъ несбыточны, и часто, чѣмъ ближе подходимъ мы къ нимъ, темъ болѣе она удаляется отъ насъ.

   Провидѣн³ю угодно было послать на насъ новое испытан³е.

   Повернувъ за мысъ небольшаго продолговатаго островка, мы увидѣли до десятка Калюжскихъ батовъ. Въ нихъ сидѣли Калюжи и ловили въ заливъ сельдей. Мы хотѣли вернуться назадъ и спрятаться на островкѣ, но уже было поздно.

   Дик³е увидали насъ, и съ батовъ послышался крикъ:

   - Кускакванъ! Кускакванъ! (что означало на ихъ нарѣч³и: Русск³й! Русск³й!)

   Въ одну минуту насъ окружили баты. Раскрашенныя, страшныя лица дикихъ не предвѣщали ничего добраго.

   Они громко разговарввалв между собою, и по временамъ обращалвсь къ намъ, но мы ничего не отвѣчали, потому что не понимали ихъ языка.

   Калюжи взяли y канонира гребокъ, a y меня палку, и знаками показывали намъ, чтобъ мы пересѣли въ одивъ изъ ихъ большихѣ батовъ. Упорство съ нашей стороны не принесло бы никакой пользы; притомъ же мы полагали, что Калюжи сами хотятъ отвезтв насъ въ портъ, въ надеждѣ получить за эту услугу плату; но мы жестоко ошиблвсь въ своемъ предположен³и. Батъ, въ который мы сѣли, повернулъ не въ ту сторову, гдѣ видѣнъ былъ маякъ. Онъ плылъ гораздо лѣвѣе, и тутъ мы догадались, что Калюжи везутъ насъ въ свое селен³е. Съ нами сидѣло 8 человѣкъ, и бать нашъ окруженъ былъ еще нѣсколькими батами, для того, чтобъ изъ порта не могли насъ ввдѣть.

   "Слушай," сказалъ я кановиру, "ни за как³я обѣщан³я, ни за как³я муки не открывай, что мы съ разбитаго корабля. Если разсказать имъ о нашемъ несчаст³и, то они непремѣнно захотятъ воспользоваться выброшенными товарами, отправятся на мѣсто разбит³я, умертвятъ оставшихся тамъ нашихъ товарищей, и чтобъ скрыть все это отъ Баранова, не оставять въ живыхъ и насъ."

   Вотъ показались барабары дикихъ, расположенныя вдоль берега; позади ихъ тянулся въ гору лѣсъ, простиравш³йся вплоть до того мѣста, гдѣ мы видѣли маякъ. Гдѣ-то далеко въ лѣсу шумѣлъ водопадъ и вытекалъ рѣчкою по лѣвую сторону селен³я. Когда батъ нашъ остановился y берега, насъ повели въ большую барабару, по срединѣ которой дымился огонекъ; вокругъ стѣнъ ея были настланы на тоненькихъ бревешкахъ доски, покрытыя цирелами (тонкими рогожами). Въ барабарѣ сидѣли Калюжи, съ раскрашенными лицами и почти полунаг³е. Немног³е были завернуты въ одѣяла, или въ накидкѣ изъ звѣриныхъ шкуръ. Насъ посадили возлѣ огня, и привели какого-то толмача, который довольно понятво объяснялся по-Русски.

   Толмачъ этотъ, какъ узнали мы впослѣдств³и, былъ взятъ Барановымъ для научен³я говорить по-Русски, чтобъ служить потомъ переводчикомъ при сеошен³яхъ съ Калюжами. Сначала овъ велъ себя очень тихо, во втайнѣ питалъ врожденную ненависть къ Русскимъ. Находясь при Барановѣ, онъ подмѣтилъ y него ключь отъ пороховаго погреба. Адская мысль блеснула въ головѣ дикаря. Онъ ночью укралъ ключь, засвѣтилъ свѣчку въ фоварѣ и, скрывъ фонарь подъ одеждою, шелъ уже къ погребу, съ тѣмъ намѣрен³емъ, чтобъ оставить тамъ свѣчку, a самому убѣжать въ то время, пока будетъ она догорать до конца. Преступникъ былъ схваченъ, приведенъ къ Баранову, и тотъ жестоко высѣкъ его кошками и выгналъ изъ крѣпости. Слѣдовательно, отъ подобнаго допросчика намъ нельзя было ожидать снисходительности.

   - Откуда вы? - былъ первый вопросъ.

   - Изъ порта, - отвѣчали мы смѣло.

   Толмачь перевелъ нашъ отвѣтъ.

   - Клекъ! клекъ! (нѣтъ! нѣтъ!) закричала вся толпа, a толмачь, обратясь къ намъ, сказалъ:

   - Мы не видали Русскяхъ y острововъ, гдѣ нашли насъ. И зачѣмъ y васъ нашъ батъ?

   - Барановъ вчера еще послалъ насъ четверыхъ въ шлювкѣ къ Этжкомъ отыскивать мачтовый лѣсъ. Пр³ѣхавъ мы привязали шлюпки, a сами ушли въ лѣсъ; когда воротились, шлюпки уже не было. Мы хотѣли было идти берегомъ, но увидали два пустые бата. Дожидаться хозяевъ было некогда, притомъ же мы думали, что они не дадутъ намъ батовъ, a свезтя насъ въ портъ не согласятся; мы сѣли въ порожн³е баты и поплыли въ портъ. На пути y насъ сломался гребокъ. Мы подъѣхали къ островку, и тамъ вмѣсто сломленнаго гребка взяли палку; товарищи не хотѣли насъ дожидаться, уѣхали впередъ, и теперь уже вѣрно находятся въ портѣ.

   Послѣднимъ отвѣтомъ мы хотѣли испугать дикихъ; но толмачь спросилъ насъ:

   - Почему же мы не видали вашихъ товарищей? Мы съ самаго разсвѣта въ заливѣ.

   - Мы не знаемъ, почему вы не видали вашихъ товарищей. Можетъ быть, они успѣли проѣхать островъ въ ночь.

   Тутъ одинъ дикарь вытащилъ y насъ сухари.

   - A это что? - спросилъ толмачъ увидавъ ихъ. - Русск³е не берутъ изъ порта сухарей, они берутъ хлѣбъ.

   Этотъ неожиданный вопросъ смутилъ насъ, и дикари поняли нашу ложь.

   - А! продолжалъ толмачь,-вы пришли судномъ изъ тѣхъ мѣстъ, откуда привозите къ намъ товары. Прошлая буря разбила ваше судно, a вы не хотите сказать намъ, гдѣ? Не хотите отдать товары въ наши руки. Скажите лучше теперь, гдѣ ваше судно, a то мы будемъ насъ мучить, много мучить. Гдѣ судно, говорите!

   Мы молчали. Шумъ дикихъ болѣе и болѣе увеличивался въ барабарѣ. Насъ раздѣли донага, и Калюжи раздѣлили между собою лоскутья нашей одежды. Желая выпытать тайну мучительными истязан³ями, они стали прикладыватъ къ нашимъ ногамъ горящ³я головни. Крики наши были заглушены пѣснями. Они дѣлали это для того, чтобъ отклонить отъ себя всякое подозрѣн³е Русскихъ, которые въ это время могли-бы откуда-нибудь ѣхать барказами, a также и опасаясь Калюжъ сосѣднихъ селен³й. Такъ какъ всѣ Калюжск³я селен³я находятся между собою во всегдашней враждѣ, то и въ теперешнемъ случаъ, сосѣди, изъ мщен³я, довесли-бы обо всемъ Баранову, или бы постарались сами воспользаваться остатками разбитаго корабля.

   Отнявъ головни отъ пятокъ, Калюжи спалили намъ волосы, при чемъ досталось и темени.

   Во время этихъ истязан³й, нѣсколько Калюжъ вышли изъ барабары и вскорѣ потомъ воротились назадъ. Изъ среды ихъ выступило что-то похожее и на человѣка, и на звѣря. Лицо его было черно; на головѣ былъ обручь, съ прикрѣпленными къ нему яманьими рогами, туловище покрывала медвѣжья шкура, руки и ноги были голыя. Это былъ шаманъ. Дик³е хотѣли колдовствомъ вывѣдать вашу тайну и потому прибѣгнули къ шаману, какъ такому лицу, которому, по ихъ мнѣн³ю, духи открываютъ все, что сокрыто для другихъ.

   Онъ долго ходилъ вокругъ насъ съ страшными кривляньями, ударялъ въ бубенъ и пѣлъ, или лучше сказать, вылъ дикимъ голосомъ; потомъ началъ прыгать черезъ огонь остановился въ изнеможен³и, обратился къ намъ, сталъ описывать руками круги по воздуху, приговаривая как³я-то слова, и упалъ на землю, отъ которой въ судорожныхъ конвульс³яхъ привскакивалъ всѣмъ тѣломъ, какъ будто невидимая сила поднимала его. Наконецъ онъ всталъ и долго что-то говорилъ дикимъ, которые, выслушавъ его, связали намъ руки лычными веревками, вытащили насъ вонъ и бросили въ пустую барабару, полъ которой состоялъ рѣшительно изъ одной грязи. Къ барабарѣ приставили часоваго изъ каюръ.

   Ночь была темная; дождь пробивался сквозь крышу, холодный вѣтеръ свисталъ въ щели нашей темницы. Каюръ дрожалъ вмѣстъ съ нами. Видя насъ связанвыми и измученными до крайности, онъ началъ дремать, въ увѣренности, что мы не въ силахъ будемъ уйдти. Вскоръ сонъ овладѣлъ имъ, и мы услышали его храпѣн³е.

   Минуты были дороги. Надлежало на что-нибудь рѣшиться. На другой день ожидала насъ мучительная смерть, a до разсвѣта, воспользовавшись темнотою ночи и сномъ безпечнаго каюра, мы могли еще кой-какъ спастися. Для этого нужно было пуститься вплавь по заливу. Предпр³ят³е опасное, но если бы и суждено намъ было потонуть въ волнахъ, то все-таки послѣдняя смерть была бы легче первой. И такъ изъ двухъ золъ надлежало взбрать меньшее. Канониръ перегрызъ y меня веревку, я развязалъ ему руки, и мы тихо подкрались къ каюру, спавшему крѣпкимъ сномъ. Въ одно мгновен³е товарищь мой схватилъ его обѣими руками за горло, a я зажалъ ему ротъ. Чрезъ минуту каюръ уже былъ для насъ неопасенъ. Затаивъ дыхан³е, мы добрались до залива. Ползти берегомъ вдоль селен³я пугали насъ камни, которые могли-бъ произвести шумъ; оставалось одно средство пуститься вплавь: рѣшено, и холодная вода залива заструилась подъ нами. Страхъ придалъ намъ силу и легкость. Мы скоро миновали ceлен³е, вышли на берегь, и поднявшись въ гору, стали пробираться лѣсомъ къ тому мѣсту, гдѣ видѣнъ былъ маякъ. Невыразима была наша радость, когда услышали мы лай собакъ, доносивш³йся изъ порта. Вскориѣувидѣли мы стѣну.

   - Крѣпость! закричалъ я - и мы очутились y стѣны.

   - Кто тутъ? - послышался окликъ часоваго.

   - Русск³е, съ разбитаго корабля Невы.

   Часовой немедленно далъ знать обходному, который отперъ крѣпоствую калитку, и мы стояли уже въ крѣпости.

   Насъ привели къ Баранову. Онъ посмотрѣлъ на насъ, _и слезы навернулись на его глазахъ. Въ одну минуту весь портъ пришелъ въ движен³е. Военные катера и барказы, въ полвомъ вооружен³и, были посланы къ мѣсту разбит³я.

   Баравовъ приказалъ зарядить всѣ крѣпостныя оруд³я боевыми зарядами и удвоить посты часовыхъ. Послѣднимъ приказано было какъ можно внимательнѣе смо