Лавров Петр Лаврович - Гегелизм

о другом мы можем решительно сказать то же самое или что по своему понятию бытие тождественно с небытием, между тем как они в сущности прямо противоположны. Обращаясь к действительности {Конечно, Гегель не обращается к действительности. Он говорит: Das reine Sein und das reine Nichts ist also dasselbe. Was die Wahrheit ist, ist weder das Sein, noch das Nichts, sondern dass Sein in Nichts, und das Nichts in Sein - nicht übergeht - sondern übergegangen ist. Aber ebenso sehr ist die Wahrheit nicht ihre Ununterschiedenheit, sondern dass sie nicht dasselbe, dass sie absolut unterschieden, aber ebenso ungetrennt und untrennbar sind und unmittelbar jedes in sein Gegentheil verschwindet. Ihre Wahrheit ist also diese Bewegung des unmittelbaren Verschwindens des Einen in den Andern, das Werden; eine Bewegung, worin beide unterschieden sind, aber durch einen Unterschied, der sich ebenso unmittelbar aufgelöst hat [Чистое бытие и чистое ничто есть, следовательно, одно и то же. Истина состоит не в бытии и не п ничто, а в том, что бытие не переходит, а перешло в ничто и ничто не переходит, а перешло в бытие. Но равным образом истина заключается не в их неразличенности, а в том, что они не одно и то же, что они абсолютно различны, но столь же и нераздельны и неотделимы и что каждое из них непосредственно исчезает в своей противоположности. Их истина есть, следовательно, это движение непосредственного исчезновения одного в другом - становление; такое движение, в котором они оба различны, но таким различием, которое столь же непосредственно растворилось (Гегель. Соч., т. V. М., 1037, стр. 67-68)]. Этот процесс строго разобран в особенности Тренделенбургом в его Logische Untersuchungen, l Bd., S. 23 fg., и в сущности его оказалось заимствование из действительности. Наша цель, повторяю, не изложение учения Гегеля так, как оно ему представлялось, в форме научного процесса, но уяснение читателю того сближения, которое он делал между представлениями и понятиями; при этом мы везде стараемся с помощью его критиков проникнуть за кулисы, воздвигнутые писателем, до бессознательного механизма, движущего эти кулисы.}, мы заметим, что, собственно, нигде нет ни бытия, ни небытия. Возьмем мысль, впечатление, чувство, органическое существо, неорганическую материю, небесное тело, мы везде заметим беспрестанное и неудержимое изменение, переход старого в новое, изменение по количеству, по сущности. Следовательно, везде и всегда представляется нам в самом деле не бытие неизменное и не пустое отсутствие бытия, но повсюду какое-нибудь бытие переходит в небытие и какое-нибудь бытие возникает из небытия. Итак, действительность заключается не в бытии, не в небытии, не в их различии, не в их тождестве, а в переходе из одного в другое, в единственно истинном - в историческом процессе изменения, происхождения, перехода (Werden). Но мысль необходимо связывает процесс происхождения с чем-нибудь определенным, отдельным, и потому бытие, определенное своим изменением, переходит в существование (Dasein). Это новая точка исхода. Существование сначала представляется как само по себе существующее (An-sich-sein), независимо ни от чего; но в то же время как определенное существование оно противополагается другим существованиям, принимается за нечто (Etwas), за нечто, существующее иначе, чем другие (Anderssein). Тогда из сознания самостоятельности и отдельности рассматриваемого существования и в то же время из противоположения его другим существованиям мысль приходит к высшему пониманию существа, в котором сливается его существование само по себе и его существование для других. Это существование для себя (Für-sich-sein), или сознательное существование. Оно составляет третью точку исхода в учении бытия и противополагает свою единичность множеству других существований. Но каждое из них есть единица в отношении всех прочих, а таким образом между всеми существованиями начинается взаимодействие независимо от их качества: то они соединяются, как бы притягиваются одно к другому, противополагаясь некоторой единице; то каждая из них как бы отталкивает все прочие, делаясь самостоятельною единицею. Это притяжение и отталкивание уже не зависит от особенных качеств каждого существования, поэтому мысль приходит к выделению из бытия того, что составляет его особенность, именно к устранению качества бытия. Но теперь уже бытие не впадает в свое первоначальное безразличие. Это бытие, лишенное качеств, но обладавшее ими и лишенное их помощью отвлечения, является совокупляемым и выделяемым бытием или является количеством, величиною {Противополагая эту категорию качеству и не имея в виду разбирать ее в подробности, мы употребили слово количество, хотя бы удобнее было назвать его величиною, оставя название количества для одного ее отдела - Quantum.}.

   В этом весьма искусном и ловком построении первоначальных представлений о бытии, существовании, качестве, количестве всего замечательнее, что в самом начале всей системы является исторический мотив перехода (Werden), обусловливающий весь характер Гегелева учения, его значение для современников и его место в ряду мыслителей. Этим самым Гегель является как философ мысли, но в отличие от всех своих предшественников на этом поприще как философ исторической мысли, т. е. мысли, пропитанной историческим сознанием повсеместного изменения.

   Посмотрим теперь, как Гегель построил науку о человеке как естественной, сознательной и мыслящей единице. Этот обзор нам послужит как бы введением к предмету следующих статей⁴⁸.

   Из бессознательной природы развивается сознательный дух человека. Все тела Вселенной в своем действии на Землю действуют тоже на ее обитателя, невольно, но неизгладимо оставляя следы в материальной, телесной жизни человеческой души. Перемена времен года, перемена дня и ночи, разнообразие климатов, очертание материков, плодородие почвы, растительная и животная обстановка полагают естественные условия человеческому развитию, и человек развивается в разнообразии племен, народов, наконец, личностей. Эти личности проявляются разнообразными по врожденным способностям (Naturell), по темпераменту, по характеру. Но развитие сглаживает разнообразие врожденных способностей, разнообразие темпераментов и оставляет только, как различие личностей, их высшую особенность - характер. Развитие, сказали мы, образовывает характер людей и тем различает их одного от другого; но самое это развитие составляет новый ряд естественных изменений в человеке, противоположных естественным качествам, так что влияние первых преобладает над влиянием последних. Эти изменения суть переходы возраста, разность полов и смена сна и бодрствования. Различие ребенка от взрослого несравненно значительнее различия негра от китайца; под влиянием половых влечений исчезают противоположности климатов; сон отнимает у человека несравненно более, чем естественное влияние окружающего мира. Но сон и бодрствование есть в то же время ежедневное повторение в действительности того, что происходит в жизни, в переходе возрастов и в половых отношениях. Человек в жизни переходит постепенно от нравственного и умственного сна ребячества, от мечтаний юности к бодрствованию мужа. В половых отношениях просыпается потребность жить с другими, для других, выводящая человека из эгоистического сна детства. Таким образом, бодрствующий взрослый человек является действительною личностью, и это бодрствование, эта возмужалость заключается в чувствовании (Empfindung). Оно воспринимает внешнюю природу помощью органов чувств (Sinnen), оно воспринимает свой внутренний мир помощью внутреннего чувства; в нем соединяет естественный человек впечатления, получаемые от природы, с впечатлениями, принадлежащими высшей деятельности духа. В нем находит свою истину естественная душа человека, к деятельности которой относится весь отдел Антропологии, о котором мы до сих пор говорили.

   И вот вместе с этим душа человека переходит во вторую свою сферу, в которой она предается внешним предметам своего чувства (Gefühl). Она делается чувствующею душою (fühlende Seele) из души естественной. Но тут, пока она не усвоит себе предметов, ею чувствуемых, она находится в постоянной опасности сойти с надлежащего пути органического развития, увлечься чувством, потерять свою силу и способность правильного возрастания; наряду со здоровою деятельностью души встречается деятельность болезненная. Самое здоровое состояние чувствующей души есть вначале не нормальное бытие развитого и бодрствующего человека: это переходное состояние сонных грез, это не развитая еще жизнь нерожденного младенца во чреве матери, это, наконец, таинственный голос предчувствия, предвидения, сочувствия и отвращения, та магическая жизнь души, в которую не может проникнуть знание со своим светочем, то состояние, в котором человек подчиняется гению, живущему в душе его и обусловливающему его судьбу {Считаю не лишним напомнить читателю, что я здесь только излагаю вкратце код мысли Гегеля, конечно своими словами и, следовательно, лишь приблизительно. Вот собственные слова Гегеля относительно этого последнего пункта, навеянные, может быть, греческими трагиками: Die dritte Weise, wie die menschliche Seele zum Gefühl ihrer Totalität kommt, ist das Verhältniss des Individuums zu seinem Genius, Unter dem Genius haben wir die in allen Lagen und Verhältnissen des Menschen ьber dessen Thun und Schicksal entscheidende Besonderheit desselben zu verstehen. Ich bin nämhlich ein Zwiefaches in mir,- einerseits Das, als was ich mich nach meinem äusserlichen Leben und nach meinen allgemeinen Vorstellungen weiss,- und andererseits Das, was Ich in meinem auf besondere Weise bestimmten Innern bin. Diese Besonderheit meines Innern macht mein Verhängnis aus; denn sie ist das Orakel, von dessen Ausspruch alle Entschliessungen des Individuums abhangen; sie bildet das Objective, welche sich, von dem Innern des Charakters heraus geltend macht [Третий способ, каким человеческая душа приходит к чувству своей целокупности, есть отношение индивидуума к своему гению. Под гением мы должны понимать ту особенность человека, которая во всех положениях и отношениях его оказывается имеющей решающее значение для его поступков и судьбы. Дело в том, что я представляю собой нечто двоякое: с одной стороны, то, что я знаю о себе по моей внешней жизни и моим общим представлениям, и, с другой стороны, то, что я представляю собой в моем особенным образом определенном внутреннем существе. Эта особенность моего внутреннего существа составляет мой рок; ибо она есть тот оракул, от изречения которого зависят все решения индивидуума; она образует собой то объективное, что обнаруживает свое значение, исходя из внутреннего существа характера (Гегель. Соч., т. III. М., 1956, стр. 138-139)].}. Еще шаг, и перед нами больной - лунатик, человек, подверженный каталепсии, наконец, ясновидящий, подчиненный воле магнетизера. В первом случае душа составляет одно нераздельное целое с миром своих грез; далее она отделена от души матери, но бессознательно получает под ее влиянием наклонности, способности и, следовательно, обусловливает свое будущее. Наконец, в магическом влиянии гения на душу человека оба эти явления одновременны: как мир сновидений, гений человека с ним не разделен во всех его действиях; как мать, носящая дитя во чреве, он обусловливает и направляет судьбу человека. В патологическом состоянии ясновидения, естественном в некоторых болезнях или искусственном под рукою магнетизера, мир чувствующей души и знающего духа одновременно присутствуют в знании человека, и эта разрозненность составляет болезнь.- Эта разрозненность побеждается чувством своей особенности, своей личности (Selbstgefühl), в котором человек сохраняет свое нераздельное Я при всех изменениях, с ним происходящих. Но и тут чувству грозит опасность: оно на пути к сумасшествию (Verrücktheit). Иногда, погруженное в себя, оно теряет из виду мир внешний: человек впадает в идиотизм (Blödsinn), в рассеяние или в сумасбродство (Faselei). В другом случае он теряет сознание зависимости и соответственности между предметами: он впадает в глупость (Narrheit). Наконец, разрозненность его представлений от мира внешнего является ему как неразрешимое противоречие, и при отчаянных усилиях победить это противоречие человеком овладевает безумие (Wahnsinn), доходящее иногда до бешенства. Но в здоровой личности действительность не допускает чувства до подобных крайностей. Непосредственное чувство внешнего мира и чувство своей личности мало-помалу сливаются с ежедневными впечатлениями, и душа проникается действительностью в ее нераздельности; эта действительность заключает и чувствующую душу, и предметы, возбуждающие чувство; она является душе как необходимость, делается привычкою, в которой разрешается разрозненность личного представления от окружающего мира. Помощью привычки душа достигает своего высшего состояния, сознает свое действительное значение.

   Естественная душа, нераздельная с природою, и чувствующая душа, увлеченная своими порывами, находят свою истину в действительной душе (wirkliche Seele). Чувства являются нераздельными от тела, и тело является орудием души, выражением ее чувств. В движениях, в физиономии, наконец, в голосе и слове душа является повелительницей тела. Дух сознает свое преобладание над природой, среди которой находится, и вместе с этим сознанием переходит из Антропологии в науку явлений духа - в Феноменологию духа.

   Сознание встречает сначала перед собой природу и полагает истину в чувственном убеждении (sinnliche Gewissheit), но видит, что в разнообразии чувственных впечатлений, получаемых в одном и том же случае разными лицами и одним и тем же лицом в разных случаях, надо, устраняя кажущиеся изменения, искать сущность вещи помощью истинного восприятия (Wahrnehmung), а эти восприятия убеждают дух, что воспринятое им есть не более как явление, истина же его заключается в законе, отыскиваемом помощью рассудка. Но закон, составляемый рассудком, есть уже нечто не только заимствованное из природы, но и внесенное в нее духом. Здесь, в деятельности рассудка, дух сознает себя и свое самосознание (Selbstbewusstsein) противополагает сознанию внешнего мира. Самосознание противополагает себя как отдельную личность внешнему миру и вступает с ним в сношение сначала помощью желания (Begierde), направленного на внешний предмет и стремящегося его подчинить самосознательному духу; потом наступает признание (Anerkennen), что вне нас присутствует существо, отдельное от нашего самосознания, и с ним начинается борьба. Наконец, мы сознаем себя и предметы сознания как частные случаи высшей единицы, как проявление одного и того же духа (allgemeine Bewusstsein). Этим самым процессом самосознание переходит на высшую ступень, на ступень разума, убежденного в своем могуществе; в разуме дух видит себя как субъект- существо действующее, самостоятельное, но в то же время как субстанцию - совокупность всех качеств и сущность всякой вещи; наконец, соединяя в себе эти две стороны, он познает себя как духа.

   Дух, сознающий свое единство с предметом знания и возможность обладать этим предметом, является предметом Психологии. Он сначала усваивает себе предметы, вне его существующие, помощью знания, т. е. является умом (Intelligenz) - теоретическим духом. Потом он черпает предметы из себя самого, ставит их целью и к ним стремится; тогда он есть воля - практический дух. Наконец, окончив это, он сознает, что он в действительности исполнил то, в возможности чего убедился прежде еще, сознав себя как разум. Именно он нашел себя во всех предметах своего знания, во всех своих целях. Тогда он дух свободный и безусловный.

   Рассмотрим несколько подробнее развитие Психологии. Первая степень познания начинается чувствованием (Empfindung), но оно уже не есть чувство одного тела. За ним следит дух; пробуждается внимание, отдельное от чувствования, и соединяется с ним в воззрении (Anschauung). Затем начинается вторая ступень знания. В воспоминании (Erinnerung) сохранилось воззрение, воображение сблизило несколько воззрений, и память (Gedächtniss) составила из них представление (Vorstellung), вторую ступень знания. Вместе с тем память заменилась новым рядом сил или проявлений духа: мышление сначала проявилось в рассудке, уединяющем представления и определяющем их; далее о суждении (Urtheil) их, противополагающем одно другому и сравнивающем одно с другим; наконец, в сознательном разуме, сводящем их к единству. Разумное, безусловное знание - знание, что дух есть разум, составляет венец ума, завершившего свой круг. "Ум есть дух, идущий от предмета в себя, в нем себя воспоминающий и узнающий в предмете свое внутреннее содержание (seine Innerlichkeit für das Objective erkennende)",- говорит Гегель.

   Сознав в разуме, что предмет знания обусловливается им самим, дух узнает в то же время себя как волю, определяющую свою цель. Она должна совершить тоже свой круг. Сначала она является практическим чувством (praktisches Gefühl), идущим от противоположений приятного и неприятного к чувству удовольствия, радости, надежды, страха, опасения, боли и т. д., наконец, к чувству стыда, раскаяния и т. п. В первых чувствах содержание остается неопределенным, но уже последние относятся к некоторому заранее данному содержанию, созданному духом. Далее уже воля вступает на вторую ступень: она сама определяет содержание, она есть стремление (Trieb), наклонность, переходящая в частном случае в страсть. Стремление, выделенное от других и дошедшее до страсти, есть уже не мыслящая воля, но произвол. Его удовлетворение не ведет к разрешению его напряжения, но к замене одного стремления другим. Истина частных стремлений есть общее стремление, составляющее само себе цель; это мыслящая воля, всегда удовлетворенная, потому что в ее власти находится удовлетворение ею самою. Это удовлетворение мыслящей воли есть блаженство, которое достигается сознанием, что свободная воля есть воля мыслящая; свобода ее заключается в мысли, и в последней воля находит свое удовлетворение, свое блаженство.

   В этой точке ум, достигший совершенного знания в мысли, которая сама определяет знание, и воля, достигшая блаженства в мысли, служащей сама себе удовлетворением, вполне свободны. Они в мире мысли могут творить, стремиться, узнавать без преграды. Они развились в высшее свое состояние - в свободный дух.

   Здесь кончается царство личного, субъективною духа. Он достиг свободы, он будет ее осуществлять в мире права и нравственности, в мире искусства, религии и философии,- Мы его здесь оставим, предоставляя себе к нему вернуться в последующей статье, а теперь посмотрим на пройденное развитие человеческого духа, выросшего на почве природы и дошедшего до сознания своей свободы.

   И эта лестница не обошлась без натяжек, но общий ее вид представляет великолепную картину, в которой развивается личность человека во всех своих видоизменениях, со всеми влияниями, на нее действующими. Даже болезненные, мистические состояния человеческой души нашли себе место в этой картине; они как будто оправданы как необходимая ступень развития души. Видно, что перед мыслью гейдельбергского профессора проходят образы периода бурных стремлений; видно, что с нами говорит друг Гелдерлина, современник Иерузалема и хочет дать милым теням право на уважение читателя {Гелдерлин, о котором мы уже упоминали, написал несколько замечательных лирических произведений и роман "Гиперион". Последний издан в 1797-1799 гг., первые собраны Швабом и Уландом в 1826 г. Он писал под влиянием страстной любви к женщине, дети которой находились под его руководством. Неловкое положение вместе с пылкою страстью, неудачи в жизни заставили его удалиться в Бордо и броситься в омут чувственности. Это его сломило. Он вернулся в Германию сумасшедшим нищим. В 1804 г., в светлые минуты, он начал издавать перевод Софокла. В приложениях к этому переводу блестящие замечания перемешаны с самыми дикими порывами безумия. Вскоре он поступил в больницу, где был объявлен неизлечимым. Последние годы жизни он провел в Тюбингене, не переставая писать стихи, верные по размеру, но лишенные смысла. Он страдал не мономанией, но совершенным расстройством нервов и не был уже способен связать действительные представления.- Карл Вильгельм Иерузалем, сын известного богослова, застрелился в 1773 г. под влиянием меланхолии" Его смерть дала повод Гёте к изданию Вертера.}.

   В выводах науки личного духа Гегель указывает современникам блестящие видения. Безусловное знание, мыслящая воля, сама себя удовлетворяющая, свободный дух суть самые высокие результаты, каких могло ожидать человечество от нового учения. Гегель искусно обставил свои догматы, и спокойствие, с которым он их очертил, выражает его глубокое убеждение в их действительной неопровержимости. Каково-то будет осуществление этой свободы духа? Посмотрим далее. Но заметим уже здесь, что на всех вершинах сидит мысль. В ней безусловное знание. В ней и блаженство воли. В ней и свобода духа. Да, Гегель говорит: "Это понятие, свобода, существенно только как мышление (ist wesentlich nur als Denken)... Истинная свобода как общественная нравственность заключается в том, чтобы воля ставила своею целью не личные (subjective), т. е. себялюбивые, интересы, но общее содержание. Это содержание находится только в мышлении и помощью мышления... Эта свобода, служащая содержанием и целью свободе, есть только понятие"⁴⁴. Философ мысли готов сделаться философом реставрации.

   Окончим эту статью несколькими словами о том, чем была "Энциклопедия" Гегеля для его современников, чем она осталась для нас и какое значение имеет теперь диалектический метод, служащий ей связующею нитью.

   На современников "Энциклопедия" Гегеля должна была иметь и точно имела обаятельное действие. Вопрос, заданный Гегелем, был разрешен, и разрешен только им. Его "Энциклопедия" обнимала действительно почти все {Впрочем, не совсем. Как пример пропуска можно привести теорию вероятностей, довольно замечательную науку не только в практическом, но и метафизическом отношении. Ее довольно трудно поместить в систематическом распределении наук. Всего удобнее, как мне кажется, принимая Гегелевы категории Логики, ее внести в отдел существа, в подразделение явления. Ср. "Несколько слов о системе наук". "Общезанимат. вестник", 1857.}. И все это размещалось совершенно стройно, как бы само собою. Руки строителя было не видно. Пройдя Логику, можно было поверить на слово, что диалектический процесс верен всегда, что он есть процесс безусловного. Не в бледном и слабом очерке, но в самих сочинениях Гегеля надо читать его систему, чтобы иметь некоторое понятие о том, какое действие она могла произвести, особенно когда на каждом шагу в прибавлениях к общему развитию учения встречались все важнейшие вопросы, волновавшие человечество в разное время, все знаменитейшие имена в истории мышления, и при этом повторялись слова: "Здесь следует поместить такой-то вопрос, который пытались разрешить так-то и так-то. Но все это отсталые взгляды. Он решается весьма просто так-то"; или: "На этой ступени развития остановился в своем учении такой-то философ. Он принял переходную точку за высшую". То, что можно сказать об "Энциклопедии" на нескольких страницах, есть лишь остов или слабое отражение учения, которое должно было внушать веру при своем появлении. И ему поверили. После игры шеллингистов в термины, заимствованные из естествознания, философия природы Гегеля показалась очень скромною и точною наукою. Рядом с кафедрами умозрительных философов преподавалась философия духа, весьма отличная от Гегелевой, основанная на наблюдении и хранившая в себе зародыши будущей науки духа, но ей недоставало красоты, целости, системы; в ней дух человека был изучаем наряду с другими явлениями. Время науки еще не настало, и Гегелева философия духа восхитила читателей. При падении всех храмов как было не войти с благоговением в великолепный храм безусловного? Когда так слабы были голоса всех проповедников, как было не послушать того, который обещал так много и требовал, по-видимому, так мало мысли?

   И Гегеля стали читать, стали изучать, стали толковать. Все вопросы разрешались им, но как они решались? В самом начале стояло поразительное тождество бытия и небытия. Могло ли это не смутить читателя? Или слова Гегеля: "Смешно говорить, что противоречие немыслимо... Вопрос о невещественности души может еще иметь интерес только тогда, когда, с одной стороны, материя считается истинною, а, с другой стороны, дух считается вещью (Ding)... Но в духе как понятии, существование (Existenz) которого есть свобода, так что действительность его понятия есть самое это понятие, внешнее существование (Aussersichsein), служащее основным определением материи, улетучено в личное идеальное понятие, в общее название (Allgemeinheit). Дух есть существующая истина материи, потому что вещество само не заключает в себе никакой истины"⁴⁵. До всего касался процесс диалектики, и все в нем смешивалось, улетучивалось. Конечно, Гегель поступал при этом еще осмотрительно, потому что бессознательно нес в своем духе строгое логическое распределение. Но его последователи шли с диалектическим процессом, как с волшебным жезлом, к открытию всех возможных сокровищ истины. Формальная Логика была в полном пренебрежении. Все определения и разграничения перепутались, особенно когда сменяющиеся поколения более и более отдалялись от источника. Гегелизм ослабел, наконец пал, но привычное пренебрежение к критике мысли продолжало господствовать. Отсюда вышло то гибельное смешение понятий, тот недостаток определительных логических категорий, тот недостаток логической критики, на который теперь так жалуются в Германии. Отсюда в наше время фантастический, ненаучный спор двух школ, воображающих, что они рассуждают о вопросах науки, и беспрестанно перемешивающих понятия о сущности, о свойстве, о явлении, беспрестанно ставящих рядом гипотезу, которой можно верить и не верить, и научный неоспоримый факт. Я говорю о споре новых материалистов с новыми супранатуралистами. Как будто Кант никогда не существовал и не доказал, что все метафизические вопросы о сущности вещей не могут принадлежать науке?

   Следует ли обвинять за все это Гегеля? Едва ли. Сын своего времени, он построил систему, которую требовали его современники. Он увлекся потоком, который нес и его предшественников, который увлек самого Канта. Мы еще вернемся в конце этих статей⁴⁶ к общему историческому значению системы и учения Гегеля, но теперь заметим следующее.

   В первой и третьей части "Энциклопедии" Гегель дал не только современникам, но мыслителям нашего времени систематический ряд рубрик или категорий, несравненно полнейший и лучший других, ему предшествовавших. Во многих случаях эти рубрики полезны и теперь. Его диалектический процесс рухнул как безусловная истина, потому что он есть истина частная, истина историческая, принадлежащая истории личного духа как истории народов. Там действительно всякое отдельное, самостоятельное, преобладающее начало вызывает противоположение и противодействие, пока борьба не разрешится в новом начале, если не в высшем, то в отличном от двух боровшихся начал. Это факт наблюдения. Но не должно забывать, что Гегель внес во всемирное убеждение, под формою диалектического процесса, великое начало развития. Это начало было не ново, но оно прежде исчезало в общей теории, затемнялось другими, более заметными догматами. И мыслители, и общества полагали, что можно поставить человеку, народу, человечеству цель, стремиться к этой цели, достигнуть ее и на ней остановиться. Только после Гегеля лучшие умы согласились, что развитие необходимо и повсеместно, что его остановить нельзя, что действительное существование заключается не в положении или отрицании какого-либо бытия, но в переходе, " движении...

   Но провел ли Гегель до конца это великое начало движения и развития, поставленное им в краеугольный камень безусловного метода знания? Не противоречил ли он сам себе, сопоставляя его с догматом: дух есть безусловное? Ответ на это можно дать только тогда, когда осмотрим область, которую создал себе Гегелев личный дух, сознавший свою свободу.

  

  

   Включенные в настоящее издание труды П. Л. Лаврова расположены в основном в хронологическом порядке. Публиковавшиеся ранее произведения воспроизводятся по последним прижизненным изданиям. Произведения, рукописи которых хранятся в фонде Лаврова в Центральном государственном архиве Октябрьской революции (ЦГАОР), сверены с этими рукописными материалами. Сверка проведена В. И. Кашиловым, Ю. К. Митиным, В. Д. Силаковым, Т. В. Ягловой. Обнаруженные опечатки внесены в текст; пропуски и добавления, а также существенные в смысловом отношении разночтения помещены в настоящем томе в разделе "Из рукописей опубликованных работ". Этот раздел, а также большая часть примечаний, содержащих указания на источники цитат, составлены В. Д. Силаковым.

   Правописание принято для настоящего издания современное. Лавров писал: "эманципация", "фильяция", "ипотезы", "пальятив" и т. п. Все эти слова исправлены. Но некоторые из его слов оставлены: "приуготовительный", "аналогический", "энергический", "поверить", "поверка", "дикий", "переживание" в смысле "подготовительный", "аналогичный", "энергичный", "проверить", "проверка", "дикарь", "пережиток".

   Несколько увеличено количество абзацев для удобства восприятия текста. Отсутствующие в подлиннике переводы иностранных слов и выражений и прочие редакционные вставки даны в квадратных скобках.

  

  

   В связи с появлением книги немецкого историка философии Рудольфа Гайма (1821-1901) "Гегель и его время" (R. Haym. Hegel und seine Zeit, Berlin, 1857) Лавров подготовил для журнала "Библиотека для чтения" три статьи под общим заглавием "Гегелизм". Первые две статьи составили настоящую работу и были опубликованы в указанном журнале в 1858 г. за подписью "П. Л. Л.". Третья статья увидела свет в 1859 г. под заглавием "Практическая философия Гегеля" (этот заголовок сохранен и в настоящем издании).

   В период подготовки важных общественных преобразований, каким явился для России конец 50-х годов XIX в., знание философии Гегеля, в особенности диалектики - этой "алгебры революции", становилось практической необходимостью. В этой связи понятно большое значение статей Лаврова, которые вновь привлекли внимание русской общественности к гегелевской философии. Не случайно Д. И. Писарев в 1861 г. в статье "Схоластика XIX века", подвергнув критике ряд пунктов позиции Лаврова, изложенной в "Трех беседах о современном значении философии", весьма уважительно отозвался о "Гегелизме". Видимо, не без влияния статей Лаврова по поводу книги Гайма в 1860 г. "Журнал Министерства Народного Просвещения" поместил сокращенный перевод этой книги, вышедший в 1861 г. в С.-Петербурге отдельной книгой под заглавием "Гегель и его время. Лекции о первоначальном возникновении, развитии, сущности и достоинстве гегелевской философии, читанные в Берлинском университете Р. Гаймом. С немецкого перевел П. Л. Соляников".

   Для настоящего издания работа Лаврова "Гегелизм" сверена с рукописями, хранящимися в ЦГАОРе (ф. 1762, оп. 2, ед. хр, 1 и 2).

  

   ¹ Речь идет о "Критике чистого разума" (1781) Иммануила Канта. См. И. Кант. Сочинения в шести томах, т. 3. М., 1964.

   ² Кузен, Виктор (1792-1867) - французский философ-идеалист, эклектик; автор 8-томного "Курса истории философии" (1815-1819) и других работ.

   ³ Велланский (Кавунпик), Данило Михайлович (1774-1847) - профессор анатомии и физиологии Петербургской медико-хирургической академии, автор натурфилософских сочинений. Один из первых в России стал пропагандировать идеи о всеобщей связи явлений, о развитии в форме триады и борьбе противоположностей как источнике развития (см. его "Пролюзия к медицине как основательной науке" (1805), "Опытная, наблюдательная и умозрительная физика" (1831) и др.).

   ⁴ Имеется в виду выход в 1835 г. книги младогегельянца Давида Фридриха Штрауса (1808-1874) "Жизнь Иисуса", нанесшей удар христианскому богословию. Штраус доказывал, что библейско-евангельские рассказы об Иисусе Христе - миф, отражавший мессианские чаяния первых христианских общин. Подробнее об этом вопросе и о младогегельянском движении вообще см. в книге О. Корню "К. Маркс и Ф. Энгельс. Жизнь и деятельность", т. I. М., 1959.

   ⁵ Тугендбунд ("Союз добродетели")- тайное политическое общество, основанное в Пруссии в 1808 г. Общество ставило своей целью ликвидацию феодализма, введение конституционного строя, национальное возрождение Германии и ее освобождение от наполеоновского господства.

   ⁶ В. Haym, Hegel und seine Zeit, Berlin, 1857, S. 395-396; ср. Р. Тайм. Гегель и его время. Спб., 1861, стр. 339-340.

   ⁷ Hegel, Sämtliche Werke, Bd. VIII: Philosophie der Weltgeschichte. Erster Halbband. Leipzig, 1920. S. 243; ср. Гегель. Соч., т. VIII. M.-Л., 1935, стр. 103.

   ⁸ R. Haym, Hegel und seine Zeit, S. 4-5; ср. P. Гайм. Гегель и его время, стр. 45.

   ⁹ Попилиев круг - согласно преданию, Попилий Ленас, римский консул 173 г. до н. э., прибыв к царю Сирии с приказом оставить завоеванную им часть Египта, начертил вокруг него круг и потребовал ответа до выхода из этого круга; царь немедленно дал положительный ответ.

   ¹⁰ Т. е. Давида Штрауса (см. прим. 4).

   ¹¹ С. L. Michelet, Geschichte der letzten Systeme der Philosophie in Deutschland von Kant bis Hegel, Berlin, 1838, Zweiter Theil, S. 605. Фамилию автора этой книги, Карла Людвига Михелета (1801-1893), Лавров транскрибирует согласно французскому произношению - Мншле, добавляя "берлинский", чтобы отличить его от Жюля Мишле, автора "Колдуньи".

   ¹² Тренделенбург, Адольф (1802-1872) - немецкий философ-эклектик, крупный знаток Аристотеля, автор "Логических исследований" (1840); с формально-логических позиций критиковал диалектику Гегеля. Лавров явно преувеличивает значение его книги.

   ¹³ Цит. по: R. Haym, Hegel und seine Zeit, S. 258; ср. Р. Гайм. Гегель и его время, стр. 216-217.

   ¹⁴ Гервинус, Георг (1805-1871) - немецкий историк, автор "Geschichte des 19 Jahrhundert seit Wiener Verträgen", (см. Г. Гервинус, История девятнадцатого века от времени Венского конгресса, т. I. Спб., 1863), стр. 227-229.

   ¹⁵ Лавров имеет в виду Фердинанда Лассаля (1825-1864).

   ¹⁶ Мария-Антуанетта (1755-1793) - жена французского короля Людовика XVI. Казнена по приговору революционного трибунала.

   Сталь, Анна Луиза Жермен де (1766-1817) - французская писательница. См. Staël, A.-L.-J. "Reflexions sur le procès de Ja reine" ("Думы о процессе королевы"), 1820.

   ¹⁷ Цит. по: R. Haym, Hegel und seine Zeit, S. 364-365; ср. Р. Гайм. Гегель и его время, стр. 313.

   ¹⁸ Имеется в виду работа Гегеля "Die Verfassung Deutschlands" (1802). См. Hegel, Schriften zur Politik und Rechtsphilosophie, 2-te Auflage, Leipzig, 1923, S. 3.

   ¹⁹ Франклинова экспедиция - экспедиция 1845 г., возглавлявшаяся английским полярным исследователем Джоном Франклином, имевшая целью открытие северо-западного морского пути и закончившаяся гибелью всех ее участников.

   ²⁰ Тейчтум (Дейчтум) - партия "народности", "пруссачества", возбуждавшая патриотический энтузиазм молодежи против завоевателей-французов.

   ²¹ См. "Сын Отечества" No 8, 1858, стр. 213, лист 2.

   ²² Ср. Гегель. Соч., т. III. М., 1956, стр. 37. - Введение к "Философии духа".

   ²³ Ср. Гегель. Соч., т. IV М., 1959, стр. 9.

   ²⁴ Р. Гайм. Гегель и его время. Спб., 1861, стр. 55-58.

   ²⁵ Лигеры - члены Лиги, основанной в 1576 г. для защиты католической религии против кальвинистов и замены короля главой Лиги, вступившим в союз с королем Испании.- 90

   ²⁶ Это примечание в рукописи отсутствует. Очевидно, что оно добавлено из цензурных соображений.- 90

   ²⁷ Ларомигъер, Пьер (1756-1837) - французский философ, один из г.ерзых представителей эклектизма во Франции, автор работ: Project d'éléments de metaphisique (1793); Les Paradoxes de Candillac (1805); Lésons de philosophie (1815).

   ²⁸ Имеется в виду Кер-оф-Керсленд. См. Куно Фишер, История новой философии, т. III. Спб., 1905, стр. 307.

   ²⁹ Томазиус (Томазий), Христчан (1655-1728) - немецкий философ-просветитель и юрист. Пропагандировал рациональное знание; выступал против суеверий и процессов о колдовстве. Основал журнал. "Monatsgespräche".

   ³⁰ Кхун-цзы - китайский философ Конфуций (551-479 до н. э.).

   ³¹ Якоби, Фридрих Генрих (1743-1819) - немецкий философ-идеалист, ученик Гамана, представитель учения о непосредственном знании; рассудку он противопоставлял чувство как исконную силу жизни.

   ³² Гамак, Иоганн Георг (1730-1788) - немецкий философ-идеалист, сторонник учения о непосредственном знании. Понятие "веры" Гаман заимствовал у Юма. "Подобно Юму Гаман считает Ееру основой убеждения в реальном существовании внешних вещей. То, чего не может дать отвлеченная философия со всем аппаратом своих доказательств, дает, по его мнению, вера" (В. Ф. Асмус. Проблема интуиции в философии и математике. М., 1963, стр. 41).

   ³³ Р. Гайм. Гегель и его время. Спб., 1861, стр. 32-33.

   ^33а Н. Г. Чернышевский. Лессинг, его время, его жизнь и деятельность. "Современник". Спб., 1856, No 10-12; 1857, No 1, 3, 4, 6; Н. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч., т. IV, 1948.

   ³⁴ И. Г. Фихте. Избр. соч. "Первое введение в наукоучение", т. I, 1916, стр. 430. Впервые опубликовано в "Philosophisches Journal", Bd. V, 1797.

   ³⁵ И. Г. Фихте. Избр. сеч., т. I, 1916, стр. 424.

   ³⁶ Имеются в виду лидер "новых тори" реакционер Питт Младший (1739-1806) и глава вигов Чарлз-Джемс Фокс (1749-1806), противник Питта, сторонник союза с Францией и Америкой.

   ³⁷ 21 января (1793 г.) - день казни короля Людовика XVI.

   ³⁸ F. W. Schelling, Ideen zu einer Philosophie der Natur als Wissenschaft (1797) in: Werke, Bd. I, Leipzig, 1907, S. 135.

   ³⁹ См. Hegel, Philosophische Kritik überhaupt und ihr Verhältnis zum gegenwärtigen Zustand der Philosophie insbesondere, in "Aufsätze aus dem Kritischen Journal der Philosophie und andere Schriften aus der Jener Zeit", Stuttgart, 1927, 5. 173.

   ^39а Мирабо, Виктор Рикети (1715-1789) - лидер либерального дворянства и крупной буржуазии.

   Верньо, Пьер (1753-1793) - один из вождей жирондистов во время Французской революции XVIII в., выступал против монтаньяров. При Робеспьере казнен.

   ⁴⁰ Лавров цитирует предисловие Канта к его "Критике чистого разума". Ср. И. Кант. Соч., т. 3. М., 1964, стр. 82.

   ⁴¹ См. Hegel, Sämtliche Werke. Band III: Wissenschaft der Logik, Leipzig, 1932, S. 31. См. Гегель, Соч., т. V. M., 1937, стр. 28. Ср. также: Гегель. Соч., т. I. М.- Л., 1929, стр. 39.

   ⁴² См. Hegel, Sämtliche Werke, Band IV, Leipzig, 1934, S. 505. Ср. Гегель. Соч., т. VI. M., 1937, стр. 319.

   ⁴³ Имеется в виду статья "Практическая философия Гегеля".

   ⁴⁴ Ср. Гегель. Соч., т. III. М., 1956, стр. 280, 291, 293, 333.

   ⁴⁵ Ср. Гегель. Там же, стр. 57.

   ⁴⁶ См. стр. 332-333 наст. тома.