Плещеев Алексей Николаевич - М. Я. Поляков. Поэзия А. Н. Плещеева

рования, он стремится во имя новых задач революционной демократии создать новую поэтическую систему. Наряду с характерными для его поэзии циклами стихов в ораторском духе, социально-лирическими монологами, все большее место занимают песни, бытовые повествовательные жанры, сатира, любовная и пейзажная лирика. Использование публицистического и газетного языка, большая простота темы и образов становятся примечательными чертами многих новых его стихов.

  

  

   13 декабря 1864 года умерла жена Плещеева. Это было тяжелым ударом для поэта. К этому присоединилось вскоре ощущение невыносимости тяжелого гнета реакции и нищеты.

   Закрытие в 1866 году "Современника" и "Русского слова" оставило без литературной работы группу демократических писателей, и в их числе Плещеева. Мучительно воспринял поэт разгром демократических сил.

   В 1872 году Плещеев переезжает с тремя детьми в Петербург и становится секретарем "Отечественных записок", ведая там кроме того литературным отделом. Здесь он сразу же оказался в дружеской обстановке, среди единомышленников. В кружке "Отечественных записок" Плещеев чувствует себя нужным и приметным человеком. В этом журнале он проработал до его закрытия в 1884 году. Вместе с В. С. Курочкиным, А. М. Скабичевским, Н. А. Демертом он стал сотрудником "Биржевых ведомостей", газеты, в которой Некрасов мечтал негласно "проводить взгляды" "Отечественных записок".

   В 1884 году Плещеев после закрытия "Отечественных записок" переходит в "Северный вестник" и заведует в нем литературным отделом. В этом журнале он резко сталкивается с народнической группой редакции, и в первую очередь с Н. К. Михайловским. Поэт защищает от народнической критики Чехова (особенно его "Степь") и Гаршина.

   Только в последние годы жизни (1890-1893) Плещеев, получив огромное наследство, короткий срок отдыхал от многолетней суровой борьбы за существование. 26 сентября 1893 года после тяжелой болезни писатель умер в Париже.

   Значение Плещеева в истории демократической поэзии во многом превосходит размеры его таланта. 40-летний юбилей деятельности поэта в январе 1886 года явился его подлинным торжеством. С сочувствием отнеслись к этому празднованию старые соратники-петрашевцы. Н. С. Кашкин писал поэту 12 апреля 1886 года, что он следил за юбилеем "с искренней радостью и живым сочувствием" (ЦГТМ). Еще более горячо его приветствует молодое поколение революционеров: в январе того же года народоволец, подписавшийся "редактором "Отголосков"" (то есть подпольного сборника 1886 года "Отголоски революции"), горячо поздравляет Плещеева с юбилеем, называет его своим учителем ("мой учитель") и говорит о значении его поэзии в революционном движении. {ЦГИМ, фонд Плещеева.}

   Передовые круги не только России, но и Украины, Польши, Чехословакии, Болгарии с искренним уважением относились к творчеству Плещеева. Они видели в нем, прежде всего, политического поэта, борца за демократию и социализм. Родоначальник новой болгарской литературы Петко Славейков в 1866 году переводит "Вперед! без страха и сомненья..." и делает его гимном болгарских революционеров. {П. Русакиев. П. Р. Славейков и русската литература. София, 1956, стр. 273.} Чешский революционный демократ Эмануэль Вавра называет Плещеева, Шевченко, Огарева, Михайлова в числе "заслуженнейших, талантливейших, действительную цену" имеющих славянских поэтов. {Cesti radikalni demokrate о literature. Praha, 1954, str. 203.} Великий болгарский революционер Любен Каравелов в сербском прогрессивном журнале "Матица" в 1868 году ставил Плещеева в ряд крупнейших поэтов и писал, что стихотворения, двигающие "вперед народ", должны прежде всего быть "гуманистичны, правдивы и разумны, каковы стихотворения английских поэтов Бернса, Томаса Мура и Байрона, каковы стихотворения Беранже и отчасти Барбье, каковы русские поэты М. Михайлов, Плещеев и стихотворения украинца Тараса Шевченко". {"Публицистика на Любен Каравелов (1860-1869)". София, 1957, стр. 486. Даем в переводе с болгарского языка.} Это - одно из многих свидетельств восторженного отношения современников к поэту-демократу. Знаменательна высокая оценка, данная Плещееву в 1893 году борцом за реализм в словенской литературе Франа Целестина. {См. "Из истории русско-славянских литературных связей XIX в.". М.-Л., 1963, стр. 267.}

   Первые переводы на украинский язык стихотворений Плещеева появляются в 1871 году. С 1895 года его переводчиком стал замечательный поэт-революционер П. А. Грабовский. Гениальный украинский революционный демократ И. Франко писал о Плещееве, что он "достойно занимает место в плеяде самых выдающихся писателей в русской литературе 40-х годов...". {I. Я. Франко. Твори в двадцяти томах, т. 18. Киiв, 1955, стр. 69. Ср. П. Грабовский. Избранное. М., 1952, стр. 313.}

   Мотивы, образы, ритмы Плещеева мы встречаем у Якубовича, Надсона, раннего Минского, Сурикова, поэтов-народовольцев. В течение сорока лет Плещеев оставался живым олицетворением передовой, демократической поэзии. Он пережил всех своих современников и для молодежи 80-х годов был живым воплощением революционных традиций.

   Несомненно влияние Плещеева на стихотворения Добролюбова 1856-1861 годов. В глубоко искренней и эмоциональной лирике Добролюбова, своеобразной исповеди революционера, используются не только некрасовские интонации, но и мотивы поэзии Плещеева. "Когда к нам светлый луч познаний сквозь мрак невежества проник", "поборник лжи и мрака" и тому подобные символы-образы прямо восходят к ранней поэзии Плещеева.

   Самое значительное и ясно ощутимое влияние оказала политическая лирика Плещеева на вольную русскую поэзию второй половины XIX века. В стихотворениях Н. А. Морозова, А. А. Ольхина, П. Ф. Якубовича, В. Г. Богораза и др. непрестанно повторяются интонации и мотивы, символы и аллегории Плещеева.

   Прямым пересказом Плещеева были стихотворения Г. А. Мачтета "Последнее прости!", Ф. Волховского "Друзьям" с цитатами из Плещеева ("он честный был боец", "а чувство братства и справедливость говорит"). Стихотворение С. Синегуба "К бюсту Белинского" заимствует ряд строк из "Я тихо шел по улице безлюдной...". {См. "Вольная русская поэзия второй половины XIX в.", "Библиотека поэта", Большая серия. Л., 1959, стр. 259, 284, 305, 307, 311 и др.}

   Традиции гражданской лирики Плещеева получили развитие у поэтов пролетарской революции. Знаменательно, что в 1897 году одна из первых социал-демократических организаций, "Южно-русский рабочий союз", начала листовку переделанными стихами Плещеева:

  

   Вперед! без страха и сомненья,

   На подвиг доблестный, друзья!

   Давно уж жаждет единенья

   Рабочих дружная семья... {*}

   {* Центральный государственный архив Октябрьской революции. Листовки Южнорусского рабочего союза (сообщено нам Н. В. Осьмаковым).}

  

   Листовка рабочих-марксистов символизирует историческую связь Плещеева с революционной поэзией рабочего класса.

   Даже в годы реакции, в эпоху кризиса русской поэзии, когда усилилась деятельность поэтов "чистого искусства", поэзия Плещеева, отличающаяся высокой гражданственностью безукоризненной чистотой истинно русского языка и песенным звучанием стиха, оказывает сильное влияние на молодых поэтов. В конце его жизни наиболее ярким его последователем среди поэтической молодежи был Надсон. Протест Надсона против насилия, дикого "царства Ваала", прославление "праведной крови падших бойцов" сближали его с Плещеевым. От последнего идет и надсоновская лирика размышлений с ее дидактизмом, пейзажем-аллегорией и образами-символами. Но вместе с тем Плещееву было чуждо чувство крайнего отчаяния, бессилия и обреченности, ставшее доминирующим эмоциональным тоном стихов Надсона.

   Влияние Плещеева на поэзию второй половины XIX века не ограничивается только его оригинальными стихами. Переводы Плещеева - органическая часть его наследия. Уже поэты-петрашевцы весьма серьезно относились к переводам. Поиски новых путей в русской поэзии привели Дурова, Плещеева, Пальма к освоению традиций, жанров и поэтических идей революционной и социалистической поэзии Запада (Гейне, Беранже, Барбье).

   В истории русской демократической поэзии XIX столетия переводы играли своеобразную и весьма существенную роль. Достаточно вспомнить переводы М. Л. Михайлова, Д. Д. Минаева, В. С. Курочкина и др., чтобы ясно представить общественно-литературную роль переводной поэзии и в 40-е, и в 60-е, и в более поздние годы. В истории демократических переводов немалое место занимает Плещеев. Он переводил не только стихи, но и научную и художественную прозу (таковы его переводы "Красного и Черного" Стендаля, романов Жорж Занд, "Жака" А. Доде).

   Однако главным для него оставался поэтический перевод. Более двухсот переводных стихотворений составляют почти половину всего его поэтического наследия. Современная критика видела в нем одного из крупнейших мастеров стихотворного перевода. Журнал "Время" писал: "По нашему крайнему убеждению, Плещеев в переводах еще более поэт, чем в оригиналах". Здесь же было метко замечено, что "в иностранных авторах он ищет прежде всего своей мысли и берет свое добро, где бы оно ни было...". К этому следует добавить, что такой великолепный знаток перевода, как Михайлов, в своей рецензии 1861 года дал высокую оценку большинству переводов Плещеева.

   Сам Плещеев почти не делал различия между переводами и оригинальными стихотворениями. К тому же он часто пользовался переводом как средством пропаганды наиболее важных для данного периода идей.

   Отличный знаток западноевропейских языков и литератур, Плещеев обращался прежде всего к демократическим поэтам, в стихах которых он находил созвучные русской литературе темы и мотивы. Гейне, Байрон, Мур, Гете, Фрейлиграт, шотландские поэты, Арани и Петефи, Шевченко и Сырокомля интересуют его как певца гражданских и демократических идей. Недаром в письме к Маркович от 10 декабря 1870 года он роняет такое характерное замечание: "Я предпочитаю переводить тех поэтов, у которых общечеловеческий элемент берет верх над народным, - у которых культура сказывается!" Это следует понимать не как противопоставление народного общечеловеческому, а как противопоставление национальной ограниченности пафосу больших социальных идей. Более того, Плещеев даже у поэтов с консервативно-романтической тенденцией избирает стихи с демократической окраской. Так, в переводах из Теннисона он подчеркивает сочувствие к "борцу за честное дело" ("Погребальная песня"), к народу ("Королева мая"); у Соути переводит ранние стихи "Бленгеймский бой" и "Жалобы бедняков" и т. д. Его сочувствие к народу нашло выражение в переводах с польского цикла песен о крестьянской жизни и доле, с украинского - стихотворений Шевченко. Несомненной удачей является перевод поэмы Шевченко "Работница", получивший высокую оценку Тургенева.

   Большую часть переводов Плещеева составляют переводы с немецкого и французского Особенно обширен выбор немецких поэтов, свидетельствующий о необыкновенной начитанности Плещеева в немецкой литературе его времени. Многие из его переводов, несмотря на специфические вольности, до сих пор являются образцовыми (например, из Гете, Гейне, Рюккерта, Фрейлиграта и др.).

   Выбор стихотворений для перевода диктовался прежде всего демократическими и политическими задачами. Почти большая часть переводов объединяется единой темой - протестом против всех возможных видов угнетения (национального в особенности) и призывом к борьбе за свободу. Таковы его "Доктрина" Гейне, "Из ирландских мелодий" Мура, "Все люди - братья" Николля, "Сон" Шевченко.

   Но следует отметить, что задачи перевода Плещеев понимал очень свободно. Музыкальные, лиричные, сделанные отличным простым языком, его переводы часто далеко отходили от своего первоисточника. Плещеев свободно переделывал, сокращал или увеличивал то или другое стихотворение иностранного поэта, превращая его в рассказ о самом себе. Так, переводя из Роберта Прутца "Смотрел ли ты на Альпы в час заката...", Плещеев превращает сонет Прутца в стихотворение, состоящее из трех четверостиший, а его же стихотворение "Поэту" переведено типичными для поэтической символики Плещеева образами ("сей, поэт, в сердца людские вечной правды семена", "кто сквозь тьму провидел свет" и т. д.).

   Большое стихотворение Сырокомли "Пахарь к жаворонку" ("Oracz do skowronku", 1851), состоящее из двух частей, он под произвольным названием "Птичка" пересказывает в своеобразном сокращении (в оригинале 24 строки, в переводе - 18). При этом он вносит характерные изменения, начисто убирая все религиозные элементы. У Сырокомли - жаворонок "счастливый и веселый... летит в небо, чтобы с ангелами петь <богу>: осанна!" и "твоею песнею утешается господь бог и радуется небо". Все это заменяется прямо противоположным: "Полетит она к лазурным небесам И, что видит в селах, всё расскажет там. Скажет птичка богу, что бедняк страдает..." и т. д. Изменяются далее и строки, где Сырокомля говорит о жаворонке: "Летишь в небо, помолись же за пахаря... говори, что, кружась над селом, видел нашу беду..." Вместо "помолись за нас" у Плещеева появляется: расскажи о нашей беде!

   Для свободной интерпретации оригинала характерны и переводы из Гейне. В них Плещеев вносит много своих мотивов, широко используя достижения русской поэзии, в том числе Некрасова (в переводе "Графини Гудель фон Гудельсфельд", например). Он в целом ряде случаев отступает от содержания и формы подлинника. Все эти особенности его переводческой техники способствовали тому, что и в переводах, как и в оригинальных стихах, раскрывалось своеобразие и демократический пафос его поэзии.

   Лирик по преимуществу, Плещеев стал одним из создателей гражданской поэзии XIX столетия. Продолжая традиции декабристов и Лермонтова, он насытил разнообразные жанры гражданской поэзии новым содержанием. Стремление раскрыть подлинные противоречия действительности, по-новому поставить тему революционера и родины, простота, ясность, разговорные интонации, широкий тематический диапазон - характерные признаки его поэзии. Творчество Плещеева подкупало органическим лиризмом, искренностью и задушевностью в выражении политической мысли. Это и сделало его видным представителем демократической лирики в России 1840-1880-х годов XIX столетия.