Подолинский Андрей Иванович - М. П. Алексеев. Томас Мур и русские писатели Xix века

ает: "Об этом явлении, называемом по-персидски зарей-обманщицей, см. хоть замечания к той же поэме Томаса Мура"¹⁵³. Замечания эти, действительно, существуют в "Свете гарема", они основаны на свидетельстве Уэринга (Waring)¹⁵⁴. Слова Кюхельбекера, к сожалению, и на этот раз не предоставляют нам возможности судить, пользовался ли он английским подлинником, или русским прозаическим переводом этой поэмы, входящей в "Лаллу Рук".

   "Свет гарема" привлек к себе внимание еще одного писателя-декабриста - А. А. Бестужева-Марлинского: в своем кавказском очерке "Путь до города Кубы" он цитирует понравившееся ему в "Свете гарема" место, притом в английском оригинале¹⁵⁵.

   Может быть наиболее интересным и показательным в этой связи является творческое обращение к "Свету гарема" Гоголя. В 1829 г. юноша-Гоголь, только что явившийся в Петербург после окончания "Гимназии высших наук" в Нежине, выпустил в свет отдельной книжкой, под псевдонимом "В. Алов", свое первое крупное произведение, стихотворную идиллию - "Ганц Кюхельгартен". Это "произведение восемнадцатилетней юности", как его рекомендовал сам автор в предисловии к изданию, было произведением незрелым, полным очевидных промахов не только в стилистике и версификации, но даже в грамматике; тем не менее оно представляет значительный интерес для биографов Гоголя, так в нем можно наглядно проследить, что читал писатель в свои гимназические годы и как эти разнообразные чтения отразились на первых образцах его собственного литературного творчества. Напомним, что действие гоголевской идиллии происходит в Германии и что ее героем является романтически настроенный юноша-мечтатель, во многих отношениях списанный Гоголем с самого себя. Ганц, как истый романтик, "волнуем думой непонятной", мечтает о далеких странах и подвигах на неведомых поприщах. Ганца посещают "милые виденья", которые "воздушно подымают" его "из океана суеты" от реальной действительности. Эти видения воплощены Гоголем в ряде живописных "картин", последовательно переносящих читателя сначала в классическую Элладу (картина III), потом на экзотический Восток (картина IV).

   Напомним начальные стихи этой картины, в которой должны были получить отражение мечты Ганца о далекой Индии, природа и быт которой так мало напоминали привычную для него обстановку жизни на родине:

  

   В стране, где сверкают живые ключи;

   Где, чудно сияя, блистают лучи;

   Дыхание амры и розы ночной

   Роскошно объемлет эфир голубой;

   И в воздухе тучи курений висят;

   Плоды мангустана златые горят;

   Лугов Кандагарских сверкает ковер;

   И смело накинут небесный шатер;

   Роскошно валится дождь яркий цветов, -

   То блещут, трепещут рои мотыльков;

   Я вижу там пери: в забвенье она

   Не видит, не внемлет, мечтаний полна.

  

   Образ воздушной пери становится в этой картине центральным и автор прилагает все усилия, чтобы сделать его наиболее живописным и впечатляющим; но все его краски - заимствованы; описание трудно было сделать, имея в руках обычную палитру. Поэтому у пери -

  

   Как солнца два, очи небесно горят;

   Как Гемасагара, так кудри блестят;

   Дыхание - лилий серебряных чад,

   Когда засыпает истомленный сад

   И ветер их вздохи развеет порой;

   А голос, как звуки сиринды ночной

   Или трепетанье серебряных крыл,

   Когда ими звукнет, резвясь, Исразил,

   Иль плески Хиндары таинственных струй...

  

   Как бы исчерпав себя в усилиях описать непривычный образ пери, Гоголь в последующих стихах делает вялые и нескладные мазки той же кистью:

  

   А что же улыбка? А что ж поцелуй?

   Но вижу, как воздух, она уж летит,

   В края поднебесны, к родимым спешит.

   Постой, оглянися! Не внемлет она

   И в радуге тонет, и вот не видна.

   Но воспоминанье мир долго хранит

   И благоуханьем весь воздух обвит¹⁵⁶.

  

   Мы можем в настоящее время вполне точно назвать книжный источник, находившийся под руками Гоголя в тот момент, когда он создавал IV картину своей идиллии. Это был тот же прозаический перевод "Света гарема", опубликованный в "Сыне Отечества" в 1827 г. Отсюда Гоголь и заимствовал все понравившиеся ему по звучанию экзотические слова и наименования, вновь обратив в стихи отдельные места русского прозаического перевода английского стихотворного подлинника этой поэмы Мура. Правда, Гоголю, к невыгоде его читателя, пришлось отбросить "примечания", сделанные Муром ко многим из тех строк, на которые обратил внимание автор "Ганца Кюхельгартена"; поэтому некоторые стихи IV картины идиллии остаются непонятными без пояснений. Характеризуя "земли роскошные края", куда неслась мечта его героя, Гоголь не разъяснил, например, кто такой Исразил, что подразумевается под плесками таинственных струй Хиндары и какой цветок носит имя Гемасагары. Зато все это становится вполне ясным при чтении "Света гарема", опубликованнего в "Сыне Отечества".

   Приведем для наглядности несколько сопоставлений, располагая их по порядку следования стихов Гоголя. Стих 3-й: "Дыхание амры и розы ночной" - находит себе соответствие в том месте русского перевода, где говорится: "Здесь юные девы вздыхают, и вздохи их благовонны, как цвет амры, раскрытый пчелою"; под "ночной розой" имеется в виду "тубероза", о которой Мур пишет: "Там красовалась тубероза сребровидная, которая в садах Малайских слывет красавицей ночи". Стих Гоголя: "Плоды мангустана златые горят" - объяснен в переводе "Сына Отечества" цитатой из трактата Марсдена: "Мангустан есть самый приятнейший в мире плод, коим гордятся островитяне Молукские". Следующему стиху: "Лугов Канда-гарских сверкает ковер" - отвечает то место "Света гарема", где упоминаются "золотистые луга Кандагарские". Стих о пери: "Как Гемасагара, так кудри блестят"- взят из того места перевода (и примечания к нему), где сказано: "Гемасагара, или море золота, Цветы его самого яркого золотого цвета". Стих: "А голос, как звуки сиринды ночной"- становится понятным, когда мы узнаем из текста Мура: "Сиринда - индийская гитара". Два последних экзотических наименования в тексте IV картины ведут нас к тому же "Сыну Отечества". Когда Гоголь писал о "трепетанье серебряных крыл, когда ими звукнет, резвясь, Исразил", он имел в виду слова Мура о "сладкозвучном трепетанье крыл Исразила", как магометане называют "ангела музыки". Стих: "иль плески Хиндары таинственных струй" - имеет в виду стихи Мура: "...я прилетел из сладкогласного источника Хиндары" и его же примечание: "Баснословный источник, в котором, по словам восточных язычников, музыкальные инструменты беспрестанно играют".

   Таким образом, едва ли подлежит сомнению, что "Свет гарема" в прозаическом переводе "Сына Отечества" был единственным источником Гоголя для IV картины "Ганца Кюхельгартена". Конзчно, представляя себе пери. Гоголь вспомнил также поэму, переведенную Жуковским ("Пери и ангел"), но для изображения экзотической природы этот перевод, очевидно, предоставил слишком мало данных, и Гоголь обратился к первоисточнику - к другой поэме из той же "Лаллы Рук" - в русском переводе "Сына Отечества".

   Отметим, наконец, что цитата из того же "Света гарема" (притом в английском подлиннике) приведена Пушкиным во второй главе "Путешествия в Арзрум во время похода 1829 г.", при описании тифлисских бань; текст этот вошел в первую публикацию "Путешествия" - в первом томе "Современника" 1836 г.

   Напомним, что описывая Тифлис и его знаменитые бани, Пушкин рассказывал в своем журнале: "При входе в бани сидел содержатель, старый персиянин. Он отворил мне дверь, я вошел в обширную комнату, и что же увидел? Более пятидесяти женщин, молодых и старых, полуодетых и вовсе неодетых, сидя и стоя раздевались, одевались на лавках, расставленных около стен. Я остановился <...> Появление мужчин не произвело никакого впечатления <...> Казалось, я вошел невидимкой. Многие из них были в самом деле прекрасны и оправдывали воображение Т. Мура:

  

  

  a lovely Georgian maid,

   With all the bloom, the freshened glow

   Of her own country maidens' looks,

   When warm they rise from Teflis brooks

   "Lalla Roo'ih", VIII (1). 456

  

   Прелестная грузинская дева с ярким румянцем и свежим

   пыланием, какое бывает на лицах дев ее страны, когда

   они выходят разгоряченные из тифлисских ключей.

  

   В примечании к этому месту Мур говорит о Тифлисе, известном своими природными горячими источниками, и ссылается на арабского путешественника и географа X в., Ибн Хаукаля, который в своем обширном труде ("Пути и царства") указывает, что в этом городе находятся бани "и вода их кипит без огня". Откуда Пушкин почерпнул указанную цитату из Мура? Полный английский текст "Лаллы Рук" находился в библиотеке Пушкина (в составе издания произведений Мура в одном томе, выпущенного парижской фирмой Галиньяни в 1829 г.). Едва ли, впрочем, Пушкин перечитывал поэму в подлиннике; более вероятно, что он первоначально познакомился с интересующими нас стихами о прекрасных грузинках в русском прозаическом переводе в "Сыне Отечества" (1827), а потом отыскал и английский текст. Можно допустить также, что он нашел цитату в каком-нибудь сочинении о Кавказе или Тифлисе, которые он перелистывал перед своей поездкой 1829 г. или именно в этом году, готовя к опубликованию свое "Путешествие в Арзрум" отдельной книгой. В связи с этим можно указать, что та же цитата из "Лаллы Рук", что и у Пушкина (четыре стиха с усечением в первом) была приведена в "Эдинбургском обозрении" еще в 1817 г., в статье по поводу трех новых сочинений о Кавказе¹⁵⁷. Не исключено также, что сочинениями Мура Пушкин мог пользоваться в библиотеке села Тригорского, где они имелись; почитательницей его поэзии была Анна Николаевна Вульф: это подтверждает и сам Пушкин, в письме к ее брату, Алексею Николаевичу (от 16 октября 1829 г.), писавший: "В Малинниках застал я одну Анну Николаевну с флюсом и с Муром" (XIV, 49); то же подтверждает и рукописный альбом Анны Николаевны, на листах которого записаны многие стихотворения Мура, как в английском оригинале, так и в переводе¹⁵⁸.

  

  

   ⁶⁸ "Соревнователь просвещения и благотворения" (Труды Вольного об-ва любителей российской словесности), 1821, ч. XIII, кн. 1, с. 37-62. Первая книжка журнала, в которой опубликован указанный перевод К. П. Б., имеет цензурное разрешение: 30 декабря 1820 г., следовательно, она вышла в свет вскоре после того, как этот перевод был одобрен к напечатанию на 32-м заседании "Вольного общества", состоявшемся 13 декабря 1820 г., как это видно из протокола этого заседания, напечатанного В. Г. Базановым (в кн.: "Ученая республика". М.-Л., "Наука", 1964, с. 390). Кто скрылся под буквами К. П. Б.- нам неизвестно; явно тому же переводчику принадлежала статья "Критика на книгу Полное издание сочинений лорда Байрона, содержащее в себе и те-поэмы, которые прежде не были напечатаны. С франц. К. П. Б." ("Соревнователь просвещения...", 1820, ч. XII, с. 101-120); эта статья была одобрена к напечатанию на 25-м заседании "Вольного общества" 4 октября 1820 г. (В. Базанов. Указ. соч., с. 386). Отметим также, что перевод "Рая и пери", сделанный К. П. Б., несомненно, был известен Жуковскому; заключаем об этом на том основании, что в той же книжке "Соревнователя просвещения", где он был напечатан, впервые появились два стихотворения Жуковского: "Весеннее чувство" (с. 88-89) и четверостишие "К портрету Гете" (с. 95).

   ⁶⁹ "Исторический опыт об английской поэзии и нынешних английских поэтах: "Томас Мур". Пер. Ив. П-го.- "Сын Отечества", 1821, ч. 72, No 35, с. 58-59.

   ⁷⁰ "Revue encyclopedique", 1821, t. IX, No 26, p. 228-240; No 27, p. 446-458; эта статья вышла также отдельным оттиском: "Essai historique sur la poesie anglaise et sur les poetes anglais vivants" (Paris, 1823). См. о ней: E. Margaret Phillips. Philaret" Chasles, critique et historien de la litterature anglaise. Paris, 1933, p. 181, 243. Называя отзыв Ф. Шаля о творчестве Мура "слишком снисходительным" (с. 181), та же исследовательница обращает внимание на ранний стихотворный опыт Шаля "Невеста из Бенареса" ("La fiancee de Benares; nuits indiennes". Paris, Canel, 1825), представляющий собою явное подражание "Раю и пери" Мура: это произведение состоит из трех "гимнов самоотверженности", оправленных в прозаическую рамку, как и в "Лалле Рук"; в предисловии к своему произведению Шаль говорит также об индийском происхождении сюжета об искуплении изгнанной из рая пери (Е. М. Phillips. Op. cit., p. 51-52).

   ⁷¹ См. объяснение слова "пери" в примечании к французскому изданию двух поэм Мура в прозаическом переводе (Th. Moore. Le prophete voile; le Paradis et la Peri. Paris, 1820, p. 75): "Le mot peri, dans le langage persan, signifie cette belle race de creatures, qui tiennent le milieu entre les anges et les homines", etc. {"Слово пери на персидском языке означает эти прелестные создания, которые представляют нечто среднее между ангелами и людьми" и т. д. (франц.).}

   ⁷² "Сын Отечества", 1821, No 20, с. 243-265.

   ⁷³ Современники Жуковского интересовались тем, насколько близко удалось ему воспроизвести в своем переводе ("Пери и ангел") английский оригинал Мура. Сохранилось, свидетельство, что свояченица А. О. Смирновой, Софья Михайловна Смирнова (1809-1835), хорошо знавшая английский язык, с которой добрые отношения поддерживала и Жуковский, и Пушкин, взяла на себя труд сверить "строчку за строчкой" перевод Жуковского с оригиналом; так же постудила она с "Шильонским узником" Байрона в переводе того же Жуковского ("Дневник А. С. Пушкина". М., 1923, с. 523).

   ⁷⁴ Marcelle Ehrard. V. A. Joukovski et le preromantisme russe. Paris, 1938, p. 271. Следует, впрочем, отметить, что и во Франции слово "пери" употреблялось в довольно неопределенном значении. Еще Вольтер в своем "Dictionnaire philosophique" указывал, что, по учению древних персов, "сатана - это один из "гениев", устроивший войну между дивами и пери, т. е. феями" ("Oeuvres completes", t. XVII, ed. Moland, p. 252), но представление об этих существах долгое время оставалось зыбким и расплывчатым. В 1826 г. В. Гюго в своих "Odes et Ballades" поместил под No X балладу "Фея и пери" (написана в июле 1824 г. и в черновике называлась "Пери и фея"). Это диалог между западной "феей" и восточной "пери", между которыми поэт, очевидно, усматривал известную аналогию. В этой балладе сама "пери" описывает себя в словах, едва ли воссоздающих ее бесплотный образ. "Из всех пери я красивее всех,- говорит она,- мои сестры господствуют там, где рождается день; в их бессмертной толпе я блистаю, как блещет цветок, который срывают,, мечтая о любви":

  

   Des Peris je suis la plus belle.

   Mes soeurs regnent ou nait le jour,

   Je brille en leur troupe immortelle

   Comme entre les fleurs brille celle

   Que l'on cueille en revant d'amour...

  

   Из последующих стихов возникает не представление о крылатом неземном создании, но портрет восточной красавицы в ярком многоцветном одеянии: на лбу у нее покоится шелковый тюрбан, руки ее усеяны драгоценными рубинами и т. д. Только ее пурпурные крылья, на которых видны, когда она находится в полете, три пламенных "глазка", свидетельствуют о ее сверхъестественном происхождении. См.: V. Hugo. Odes et ballades. Paris, Ladvocat libraire, 1826, p. 221-236. Образ "пери" здесь частично навеян Муром и, в частности "Лаллой Рук"; о Муре и об этой его "восточной" повести" Гюго напечатал восторженный отзыв еще в 1820 г. (см. ниже, прим. 116). Добавим, что, как обычно считается, образ пери в западноевропейские литературы ввел Мур с его "Лаллой Рук", основанной на сведениях, заимствованных из "Bibliotheque Orientale" д'Эрбело (d'Herbelot), который называет пери "прекрасными созданиями воздуха, живущими благодаря ароматам". Говоря, что они "живут на солнце и среди звезд", Альфред де Виньи, хорошо знавший "Лаллу Рук", может быть, помнил также более ранние по этому поводу объяснения, сделанные в "Ватеке" (1787) Бекфорда, где говорится, что пери "спускаются со своих сфер", и что "эти прекрасные создания представляют нечто среднее между ангелами и людьми". Ср.: V. Summers. L'Orientalisme d'Alfred de Vigny. Paris, 1930, p. 19.

   ⁷⁵ E. Margaret Phillips. Op. cit., p. 51.

   ⁷⁶ Эта строфа песни "задумчивой Мери" в "Пире во время чумы", как известно, всецело принадлежит Пушкину и не находит себе аналогии в драме Вильсона. См.: Н. В. Яковлев. Об источниках "Пира во время чумы".- "Пушкинский сборник памяти С. А. Венгерова". М.-Пг., 1923, с. 113-114.

   ⁷⁷ К. Рылеев. Полн. собр. стихотв. Ред. Ю. Г. Оксмана ("Библиотека поэта"). Л., 1934, с. 89-90, 384.

   ⁷⁸ "Воспоминания В. Ф. Раевского".- ЛН, т. 60, кн. I, 1956, с. 95.

   ⁷⁹ Цитируем по тексту "Сына Отечества", 1821, No 20, с. 243-265; приводим для сопоставления тот же отрывок поэмы в прозаическом переводе К. П. Б. в "Соревнователе просвещения" (1821, ч. XIII, с. 43-44): "Пери обратила вниз свой взор и сквозь кровавый туман примечает юного воина: он стоит на бреге отечественной реки один; преломленное и окровавленное оружие в его руках; одна, последняя стрела в его колчане. Победитель говорит ему: живи, живи! Разделяй со мною трофеи и венец, которым украшаюсь!- Юноша молчал и в молчании указывал на воды, обагренные кровию его единоземцев; вместо ответа пустил в сердце завоевателя последнюю стрелу. Хотя он хорошо метил, она пролетела мимо: тиран остался жив, а герой пал!" Пери поспешает к нему, "чтобы поднять, до отшествия его свободно рожденного духа, последнюю - одну последнюю, славную каплю крови, вытекшую из его сердца" и т. д. Сравнение обоих переводов - стихотворного и прозаического - приводит к заключению, что перевод К. П. Б. не только более архаичен; в нем опущены ответственные, опорные слова, придающие всему этому эпизоду общественно-политическое звучание; лексически и фразеологически Жуковский ближе воспроизвел подлинник (ср. у него смерть "за дело чести и свободу", тиран - "истребитель свободы"; пери говорит об "искуплении свободы").

   Среди бумаг А. В. Дружинина хранится неопубликованная его черновая заметка о стихотворении "Проклятие", в которой дана подробная характеристика "Огнепоклонников" Мура. Приводим эту заметку по рукописи:

   "Томас Мур, горячий ирландец, представил нам в одном из своих сочинений пример такой поэтической запальчивости, которая, соединяясь с общей прелестью и прозрачностью его поэзии, производит эффект громадный. В одной из своих поэм "Огнепоклонники" он изобразил любовь молодого предводителя гвебров <так! следует: гебров> к дочери мусульманского паши, истреблявшего огнем и мечом его одноплеменников. Трудно представить себе что-нибудь очаровательнее этих любовных сцен, при свете восточных звезд, посреди ярких цветов и говора фонтанов, в блестящем <нрзб.>, над морем, которое искрится и отражает серебряное сияние луны. Молодой гвебр избран предводителем огнепоклонников, его войско и народ защищены от нападений морем и утесами, одна тропинка ведет к и* убежищу, и ее не знает никто, его народу нечего бояться мусульманского оружия. Он предлагает свое убежище любимой им женщине, час свидания назначен, и через несколько дней красавица будет во власти молодого вождя. Они расстаются, и предводитель идет к своему племени. Наступает ночь, и посреди ее мрака молодой герой и его племя окружены мусульманами. Один из его друзей предал свой народ, тропинка занята неверными, гвебры погибают все после отчаянной битвы,- прекрасная дочь паши бросается в море. На этом месте поэт останавливается, бросает взгляд на погибель любимых им созданий, на разрушение счастья, описывая которое растратил он столько роскошных цветов своей поэзии, и, полный жгучей ненависти к им же созданному изменнику, произносит ожесточенное проклятие на изверга, который продал своих братьев, свое племя, свою веру, своего вождя и его грациозную любовницу! Мур не находит слов, чтоб высказать свое негодование, вся живописность восточного слога не может изобразить будущности, которую он сулит предателю. Он шаг за шагом пророчит ему все страдания жизни, все муки душевные и физические, изобретает для него <ряд казней - ? на этих словах идет линия обрыва> одна другой ужаснее, и даже в загробных наказаниях смешивает блаженство с казнью, желая ему мучиться в адском огне и не спускать глаз с картины блаженной жизни праведников" (ЦГАЛИ, ф. 167, оп. 3, No 95).

   ⁸⁰ "Обожатели огня, восточная повесть (из Томаса Мура)". Пер. Н. Бестужев.- "Соревнователь просвещения и благотворения", 1821, ч. XVI, с. 113-156, 249-297; отд. изд. с особым титульным листом (СПб., 1821). Ср. М. Ю. Барановская. Декабрист Николай Бестужев. М., 1954, с. 289. Перевод этот был рассмотрен и утвержден к печати на заседании "Вольного общества" 19 сентября 1821 г. (В. Базанов. Указ. соч., с. 402).

   ⁸¹ "Вестник Европы", 1830, No 11, с. 227-228.

   ⁸² Воспоминания Бестужевых. Ред., статья и коммент. М. К. Азадовского. М.-Л., 1951, с. 687; заглавие перевода Н. Бестужева названо здесь неправильно: "Пожиратели <!> огня". Столь же бездоказательно и ошибочно сделанное здесь же указание комментатора: "Мура переводили также Жуковский и Козлов, в передаче которых Мур совершенно потерял свою политическую окраску".

   ⁸³ В. Базанов. Указ. соч., с. 241.

   ⁸⁴ В переводе Н. Бестужева примечание на с. 122 передано так: "В одной из книг Шака Мамеха сказано..."; если это не опечатка, то переводчик, очевидно, не понял, что у Мура идет речь о знаменитой эпической поэме древнеперсидского поэта Фирдоуси (ум. 1020) "Шах-Намэ", т. е. "Книге царств". Об этом и других классиках персидской поэзии в русских литературных кругах заговорили несколько позже, в особенности под воздействием книги Гете "Западно-Восточный Диван" (1819). В переводе "Обожателей огня" Н. Бестужева транскрипции большинства слов восточных языков очень приблизительны, непривычны для современного нам читателя или заключают в себе опечатки; многочисленны случаи упрощения перевода, изъятия из него малопонятных восточных реалий. Отметим также, что в подлинном английском тексте поэмы нет разделения его на четыре "части", как это сделано в переводе Бестужева; зато переводчик устранил из своего текста находящиеся в оригинале небольшие прозаические связки, в которых даются пояснения к развитию действия.

   ⁸⁵ "Соревнователь просвещения и благотворения", 1821, ч. XVI, с. 137-138.

   ⁸⁰ Все цитаты из "The Fire-Worshippers" и здесь, и ниже, даются по изданию: "Poetical works of Thomas Moore". Paris, Galignani, 1829, p. 35.

   ⁸⁷ W. F. P. Stосkley. Moore and Ireland.- В кн.: W. F. P. Stосkleу. Essays in Irish biography. Dublin and Cork, Cork. Univ. Press, 1933, p. 21.

   ⁸⁸ Байрон. Дневники.- Письма. М., 1963, с. 151.

   ⁸⁹ Г. Брандес. Главные течения литературы XIX в. Пер. В. Неведомского. М., 1893, с. 197-198. Вот эти подробности: "Незадолго перед тем, как Гафед стал призывать гебров к восстанию, он бродил изгнанником по чужим странам, а Гинда, со страхом за жизнь Гафеда, ежедневно слушает рассказы о кровавой расправе с бунтовщиками. Когда же Гинда сама себя лишает жизни с отчаянья, что ее возлюбленный погиб на костре, поэт обращается к ее трупу с плачевной песнью, в которой стоит только заменить слово Иран словом Эрик и целые из нее строфы можно будет присоединить к песне "She is far from the land" <из "Ирландских мелодий" Мура>, так что никто не заподозрит присутствия постороннего элемента" (с. 198).

   ⁹⁰ "Вестник Европы", 1830, No И, с. 228.

   ⁹¹ Wallace Cable Brown. Thomas Moore and English Interest in the East.- "Studies in Philology", 1937, v. XXXIV, p. 581.

   ⁹² Там же. с. 581.

   ⁹³ Д. О. Л. Б. Вольф. Чтонкя о новейшей изящной словесности. М., 1835, с. 169.

   К статье Шарля Нодье "Байрон и Томас Мур", напечатанной в переводе Л. Крестовцева в "Литературной газете" (1831, No 27, с. 219-220) "издатель", т. е. О. М. Сомов (ср.: Е. М. Блинова. "Литературная газета" А. А. Дельвига и А. С. Пушкина 1830-1831. Указатель содержания. М., 1966, с. 199, No 721) сделал следующее примечание: "Статья сия помещается здесь как образец остроумных парадоксов замечательного писателя Карла Нодье. Во всех его мнениях более блеску, нежели истины: так и в этом сравнении Байрона и Мура. Тепорь уж трудно кого-либо увлечь парадоксами. Все согласятся, что Томас Мур обладает прекрасным талантом; но едва ли кто убедится, что его радужные, отчасти жеманные картины можно ставить наряду с произведениями широкой и сильной кисти Байрона. Томас Мур - человек с поэтическим дарованием и музыкальным слухом, но Байрон гений необыкновенных!, представитель поэзии своего века".

   ⁹⁴ К этой же поэме Мура, как мы видели выше (см. стр. 670), относится также стихотворение Жуковского "Мечта", но оно оставалось ненапечатанным до 1887 г.

   ⁹⁵ "Путешествие в Луристан и в Аравистан".- "Библиотека для чтения", 1854, т. 126, июль, отд. III, с. 43-44. В одном из своих журнальных критических обзоров Чернышевский пытался догадаться, переводным или оригинальным является это "Путешествие" и, в частности, замечал: "Сначала нам показалось, что автор англичанин: он беспрестанно цитует строки Мура" (Н. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч., т. XVI, М., 1953, с. 55; этот обзор напечатан в "Отечественных записках", 1854, No 8; упрек, что путешественник "беспрестанно" цитирует Мура - несправедлив; в больших двух частях путевых записок анонимного автора мы нашли лишь одну цитату из Мура; при этом английский ее текст в русском журнале искажен до чрезвычайности).

   ⁹⁶ И. И. Козлов. Полн. собр. стихотв. Ред. И. Д. Гликмана. Л., 1960, с. 75.- Перевод Козлова, довольно далекий от подлинника, с подзаголовком "Из поэмы "Лалла Рук" был напечатан в журнале "Новости литературы", 1823, No 5, с. 79-80. Несколько лет спустя в другом журнале появился новый перевод этого стихотворения под заглавием "Романс (Из Мура)" за подписью: Ф. Алексеев. Тула, 1825 ("Московский вестник", 1827, ч. 3, No 9, с. 7-8). Этот перевод еще дальше отстоит от оригинала: приводим две начальные строфы из четырех:

  

   Есть тихая роща в родной стороне -

   Там сонные лавры цветут в тишине,

   На ветках зеленых поют соловьи,

   Играя, сверкают жемчужны струи;

   Там розы душистей, там луг зеленей,

   Там красное солнце горит веселей!..

  

   Та роща над морем в горах вознеслась,

   В приютном раздолье она разрослась;

   Над ней, пролетая, гроза не шумит,

   Стрела громовая ветвей не палит;

   Все тихо, все дышет прохладой живой,

   Все полно, все веет нетленной весной... и т. д.

  

   Даты рождения, сведения о жизни и смерти Федора Алексеева не установлены; известно, лишь, что он сотрудничал в русских журналах и альманахах 20-40-х годов, а в 1828 г. издал в Москве отдельной книжкой поэму "Чека. Уральская повесть".

   ⁹⁷ "Венок граций. Альманах на 1829 год". М., <1829>, с. 17-88; на с. 85-88 помещены "Примечания к повести"; из "примечаний" Т. Мура (постраничных и после текста) они выбраны наудачу и, кроме того, сильно сокращены.

   ⁹⁸ См., напр.: "Персидская область Хорасан. Из записок о Персии. Перев. с англ. полк. Друвилем. Перев. на русск. Т. М." - "Русский инвалид", 1827, No 275-277 и 280. См. также справочное пособие энциклопедического характера: "Подробное описание Персии и государств Кабула, Сеидстана, Синди, Бальха, Белудшистана, земли Хорассана, также Грузии и персидских провинций, присоединенных к России, с присовокуплением описания похода персиян против России в 1826, 1827 и 1829 гг." 3 части. М., 1829. О Хорасане здесь, между прочим, говорится: "Хорасан составлял некогда обширнейшую. Северную провинцию Персии; но ныне большая ее часть отторжена от власти Шаха, и персы называют ее святою землею <...> Хорасан, составлявший некогда славное Хорасанское царство, ныне подвластен многим владельцам; города Мечед, Нишапур, Туркит и Тарбед с своими округами принадлежат персидскому шаху; Герат и южная часть Хорассана - Кабульскому государю, а северная часть населена узбеками и туркоманами, кои не признают никакого владельца и кочуют по всей части" (ч. 1,с. 68-69). Из этой же книги можно, было получить кое-какие сведения о городе Мерве (Мары; ныне в Туркм. ССР), в котором начинается действие в поэме Мура, о гебрах-огнепоклонниках (ч. 1, с. 73, 83-88: "гвебры, остатки древних жителей Персии огнепоклонников"); глава 10 первой книги озаглавлена: "О персидском языке, литературе, науках, художествах, воспитании и забавах персиян" (ч. 1, с. 147-158).

   ⁹⁹ Аполлон Григорьев. Материалы для биографии. Под ред. В. Н. Княжнина. Пг., 1917, с. 60.

   ¹⁰⁰ П. С. <П. Свиньин>. Взгляд на периодические издания и альманахи.- "Отечественные записки", 1829, ч. 37, No 107, март, с. 501-502.

   ¹⁰¹ "Свет гарема. (Из Томаса Мура)".- "Сын Отечества", 1827, No 5, с. 27-60.

   ¹⁰² Прозаический перевод "Света гарема" О. М. Сомов закончил в 1823 г.; это засвидетельствовано в "Подробной ведомости сочинениям и переводам в прозе и стихах господ членов <...> Вольного об-ва любителей российской словесности". (В. Базанов. Указ. соч., с. 425); дальнейшая судьба этого перевода, однако, неизвестна. В своем известном критическом очерке: "О романтической поэзии. Опыт в трех статьях" (СПб., 1823, с. 25-33) Сомов, говоря о Муре и утверждая, что "читателям нашим знакомы некоторые эпизоды или вводные поэмы Лаллы Рук", ни словом не обмолвился о том, что в это время он и сам занят был переводом одной из этих поэм - "Свет гарема". Никаких сведений об этом переводе не находится также в большом библиографическом указателе печатных работ Сомова, приложенном к книге: З. В. Кирилюк. О. Сомов - критик та белетрист Пушкшскоi епохи. Киiв, 1965, с. 145-166.

   ¹⁰³ Ту же поэму "The Light of the Haram" под заглавием "Светило гарема" перевел Д. П. Ознобишин (много переводивший и печатавший в 20-30-е годы стихотворных произведений Мура), но, по свидетельству его биографа, она "нигде не напечатана" (Н. А. Державин. Забытые поэты. II. Д. А. Ознобишин.- "Исторический вестник", 1910, No 9, с. 860).

   ¹⁰⁴ К. Н. Григорьян. Литературные опыты М. А. Гамазова.- В сб.: "Из истории русских литературных отношений XVIII-XX вв.". М.-Л., 1959, с. 361.

   ¹⁰⁵ ИРЛИ, ф. 68, он. 1, ед. хр. 8, л. 5-18; в эту же рукописную тетрадь вошли переводы ("Весна" А. Попа и др.) и оригинальные произведения М. А. Гамазова. Заглавие перевода из Мура "Свет гарема (Нурмагаль)" объясняется тем, что имя героини Nourmahal и значит в переводе "Свет гарема".

   ¹⁰⁶ "Лалла Рук. Восточная повесть Т. Мура". Пер. с англ. М., 1830. В тип. А. Семена (120, 74 с., ценз. разреш. 11 февраля 1830). Вероятно, именно это издание имел в руках Белинский (см. его письмо к брату от 29 сентября 1831 г.: В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. XI. М., Изд-во АН СССР, 1956, с. 60); возможно, что за присылку ему того же издания В. К. Кюхельбекер благодарил родных в письме 26 июня 1830 г. (ЛН, т. 59, кн. 1, 1954, с. 407).

   ¹⁰⁷ "Московский телеграф", 1830, No 22, с. 365.

   ¹⁰⁸ в Отделе рукописей ГБЛ имеется следующая рукопись: "Лалла Рук или Принцесса Могольская. Восточная повесть Томаса Мура. Перевел с английского на французский, а с французского на русский А...Ж...З..." Ч. 1 (л. 1-146); ч. 2 (л. 149-151). 105 л. На форзаце указано: "Весь перевод исправлен и просмотрен 1836 года, января 5 дня" (шифр: М., 10763). В списке "Новых приобретений" библиотеки (за май - август 1939 г.) значится под No 70 (с опечаткой в имени Мура: Томаш вм. Томас): "Записки отдела рукописей", в. 7, М., 1941, с. 95.

   ¹⁰⁹ В. Бартольд. История изучения Востока в Европе и в России. Изд. 2-е. Л., 1925; И. Ю. Крачковский. Очерки из истории русской арабистики. М.-Л., 1950, с. 84. Открытие восточных кафедр в Главном педагогическом институте состоялось в 1818 г. С. С. Уваров в своей речи подчеркнул "важность новых предметов, вводимых в программу преподавания <...> Полный одушевления и любви к предмету, он говорил о Востоке, о литературах арабской, персидской и особенно санскритской" (П. А. Плетнев. Сочинения и переписка, т. III. СПб., 1885, с. 161). Укреплению интереса к восточным культурам в немалой степени содействовали преподавательская деятельность А. Болдырева в Москве, О. Сенковского в Петербурге; в русской периодической печати появлялись переводы произведений восточных литератур; в 1825-1827 гг. выходил специальный журнал "Азиатский вестник", который был "загроможден арабскими пословицами и нравоучительными изречениями восточных писателей" (А. Эберман. Арабы и персы в русской литературе.- "Восток", кн. III. M., 1923, с. 113).

   ¹¹⁰ С. Шевырев. История поэзии. М., 1835, с. 62-63. Об ориентализме в английской литературе конца XVIII - начала XIX в. см.: F. Delattre. L'orientalisme dans la litterature anglaise.- В его кн.: "De Byrona Fr. Thompson" (Paris, 1913); E. Оsborne. Oriental diction and theme in English verse. Kanzas, 1916; Marie E. de Meeater. Oriental influences in the English literature of the nineteenth century. Heidelberg, 1915. В сатирической брошюре ("Пиитическая игрушка, отысканная в сундуках покойного дедушки классицизма. Изданная Н. М." М., 1829), говорилось, что "ученейшие общества" просвещенных народов ныне "за множеством потребителей и за недостатком производителей <...> обязаны посылать за литературным товаром в Персию, в Индию и в Китай. Нечего греха таить! Одни переводы с восточных языков кое-как питают европейскую словесность" (цит. по изд.: "Русская стихотворная пародия". Л., 1960, с. 175).

   ¹¹¹ "Московский вестник", 1827, ч. IV, No 15, с. 277-278 (подпись: -въ, т. е. Шевырев).

   ¹¹² "Благонамеренный", 1822, No 28, с. 42.

   ¹¹³ О. Сомов. О романтической поэзии. Опыт в трех статьях. СПб., 1823 (ст. II), с. 33 (25); к цитированным словам сделано примечание со ссылкой на Сисмонди: "Восточные поэты, первый персидский <...>, второй арабский, которого кассида (идиллия) была первою из семи поэм, висевших на стенах храма Меккского".

   ¹¹⁴ О. Сомов. Указ. соч., с. 33.

   ¹¹⁵ "Вестник Европы", 1830, No 11, с. 223, 225-226. Под названием "Ширина", вероятно, имеется в виду знаменитый роман Низами - "Хосров и Ширин" (1180), в котором рассказана история прекрасной Ширин и ее мужа, Хосрова II, царствовавшего на сасанидском троне (с. 590 по 628 г.) и бывшего последним царем, после убийства которого Иран был покорен арабами. Роман о верной Ширин, своею смертью доказавшей преданность своему избраннику, был очень популярен на Востоке и вызвал много подражаний, среди которых выделяется "Фархад и Ширин" узбекского поэта Алишера Навои (XV в.).

   ¹¹⁶ И. В. Мешкова. Творчество В. Гюго, кн. 1 (1815-1824). Саратов, 1971, с. 166. Статья Гюго о "Лалле Рук" помещена в журнале "Conservateur Litteraire", 1820, t. II, Juin, p. 253-261; ср. выше, прим. 75; о недостатках "местного колорита" в произведениях французской литературы см. также: N. D. Samsami. L'Iran dans la litterature francaise. Paris 1936.

   ¹¹⁷ Ср.: Б. Томашевский. Пушкин, кн. 1. М.-Л., 1956, с. 506-507.

   ¹¹⁸ О переводе А. Пишо (1820) см. выше, прим. 7.

   ¹¹⁹ О Саади как источнике Пушкина см.: В. В. Виноградов. Стиль Пушкина. М., 1941, с. 383-384; Б. Томашевский. Пушкин, кн. 1, с. 506; М. Нольман. Пушкин и Саади.- "Русская литература", 1965, No 1, с. 133-134.

   ¹²⁰ Н. О. Лернер. Пушкинологические этюды.- "Звенья", V. М., 1935, с. 110- 111.

   ¹²¹ А. А. Марлинский. Русские повести и рассказы, ч. 7. Изд. 3-е. СПб., 1838, с. 117.

   ¹²² Т. Мур. Лалла Рук. Восточная повесть. Перевод с английского. М., 1830, с. 28. Напомним здесь также восходящее к этому же источнику место в "Письме из Турции" (В. Г. Теплякова: "Я останавливался перед каждым из сих фонтанов и с любопытством рассматривал испещряющие их восточные надписи, жалея и досадуя, что не мог постигать тайного, вероятно поэтического их смысла. Как знать: может быть какой-нибудь новый Саади завещал сему безответному мрамору задумчивые звуки своего упоительного вдохновения? может быть... Стихи ширазского трубадура отозвались в этот миг подобно голосу давно минувшей печали во глубине моего взволнованного сердца: Так! воскликнул я: "Многие, подобно мне, видели сей фонтан; но иных уже нет, другие странствуют далече" ("Северные цветы на 1831 год", с. 193-194).

   ¹²³ Некоторые современники Пушкина, а за ними и ранние его биографы, сопоставляли его стихотворения с произведениями Мура-лирика. Ксенофонту Полевому, например, в 1834 г. Пушкин представлялся как "род нашего Байрона с примесью Мура" (ЛН, т. 16-18, 1934, с. 750). В. П. Гаевский в рецензии на "Материалы" П. В. Анненкова высказывал догадку, что стихотворение Пушкина "Эхо" (1831) будто бы "навеяно чтением Т. Мура": "Главная мысль в нем принадлежит самому Пушкину, но некоторые подробности и даже размер стихотворения обличают влияние автора "Ирландских мелодий" ("Отечественные записки", 1855, т. 100, No 6, отд. III, с. 61); на основании этого наблюдения "Эхо" печаталось некоторое время с сопровождающим его указанием: "Из Томаса Мура". Против этой догадки Гаевского энергично возразил Н. В. Яковлев, пытавшийся заменить ее новым предположением - о близости этого стихотворения Пушкина к стихотворению другого английского поэта, Барри Корнуола, "Прибрежное эхо" (Н. В. Яковлев. Последний литературный собеседник Пушкина.- "Пушкин и его современники", в. XXVIII. СПб., 1917, с. 20-25). В другой работе Н. В. Яковлев пытался обосновать возможность близкого знакомства Пушкина с "New Thoughts on Old subjects" (1828) Колриджа, где идет речь об одной из "Ирландских мелодий" Мура ("Believe me if all those endearing young charms"), а некий импровизатор пытается изложить сущность этого стихотворения Мура в нескольких строках (Н. В. Яковлев. Из разысканий о литературных источниках в творчестве Пушкина.- В сб.: "Пушкин в мировой литературе". Л., 1926, с. 140-144), но эта внешняя параллель к структуре "Египетских ночей" также не кажется убедительной.

   ¹²⁴ "Сын Отечества", 1827, No 5, с. 35; А. И. Подолинский. Соч., ч. 1, СПб., 1860; "Див и пери", с. 1-33; отсюда взяты и последующие цитаты.

   ¹²⁵ А. И. Подолинский. Соч., ч. 1, с. 4, 6.

   ¹²⁶ Там же, с. 1.

   ¹²⁷ "Московский телеграф", 1827, No 21, отд. III, с. 82-89; о принадлежности этой статьи Н. А. Полевому см.: В. Г. Березина. Н. А. Полевой в "Московском телеграфе".- "Уч. зап. ЛГУ", серия филологических наук, в. 20, 1954, с. 133 (No 30).

   ¹²⁸ ЛН, т. 16-18, с. 703; ЛН, т. 58,1952, с. 68. Это дает основания считать собственные утверждения Подолинского, что при первом знакомстве с ним, вскоре после появления "Дива и пери", Пушкин будто бы "имел любезность насказать мне много лестного" ("Из воспоминания А. И. Подолинского".- "Русский архив", 1872, стб. 863), не отвечающими действительности и, во всяком случае, сильно преувеличенными. Впрочем, по свидетельству А. П. Керн, Пушкин "восхищался" "многими его <Подолинского> стихами" (А. П. Керн. Воспоминания. М., 1974, с. 47).

   ¹²⁹ Пушкин, т. XI, с. 74.

   ¹³⁰ "О поэзии А. И. Подолинского".- "Русская старина", 1885, No 1, с. 82.- Очень характерен отрицательный отзыв об этой поэме Подолинского, данный В. А. Жуковским в дневнике (запись от 1 октября 1837 г.): "У меня был ввечеру Подолинский, который читал