Щелков Иван Петрович - Из истории харьковского университета

, не полагайтесь на слова сего философа съ искреннею къ нему довѣренностью, какъ бы сей законъ ни обворожалъ воображен³е, но испытайте прежде его на оселкѣ строгости математической и тогда только считайте его вѣроятнымъ, когда онъ выдержитъ с³ю пробу".

   Въ слѣдующемъ 1814 году ему пришлось еще разъ высказаться объ идеяхъ Канта по поводу вопроса о напечатан³и на университетск³й счетъ руководства къ физикѣ бывшаго профессора Харьковскаго университета Стойковича. Замѣчан³я свои на это сочинен³е Осиповск³й раздѣлилъ на двѣ части: общ³я и частныя; приводимъ только общ³я, такъ какъ только они относятся къ занимающему насъ предмету: I. Сочинен³е весьма не исправное, такъ какъ 1) изобилуетъ множествомъ опечатокъ, 2) мног³е отдѣлы изложены такъ, что нельзя понять, о чемъ въ нихъ говорится. II. Авторъ имѣлъ въ виду расположить свойства тѣлъ въ порядкѣ, соотвѣтствующемъ категор³ямъ Канта, но такъ какъ этого нельзя сдѣлать безъ натяжки, то и вышло 1) что въ категор³и количества единству соотвѣтствуетъ протяжен³е тѣлъ; множественности - фигура ихъ, а общности - дѣлимость; 2) въ категор³и качества, положительному соотвѣтствуетъ экспанзивная сила матер³и, отрицательномy - притягательная сила, а ограничен³ю (limltatio) - различные виды матер³и. III. Основныя идеи, которыми руководствуется эта система, взяты изъ сочинен³я Канта, наполненнаго странными идеями и изданнаго водъ заглав³емъ Metaphysische Anfaugsgrüude der Naturwissenschaft. Такъ какъ эти мысли перемѣшаны съ обыкновенными положен³ями физиковъ, съ которыми они однако не вяжутся, то читающему представляется все въ видѣ какой то галиматьи.

   Такъ же враждебно относился Осиповск³й и къ философ³и Шеллинга. Ея послѣдователями въ Харьковѣ были какъ первый профессоръ философ³и Харьковскаго университета Шадъ, высланный изъ Росс³и въ 1816 году, такъ и его адьюнктъ, а затѣмъ преемникъ по каѳедрѣ философ³и - Дубровичъ. Разбирая логику Шада, Осиповск³й дѣлаетъ такое замѣчан³е объ ея авторѣ: "каждый изъ философовъ нѣмецкихъ, какъ будто для хвастовства, отличался отъ прочихъ большимъ или меньшимъ количествомъ странностей въ мысляхъ, но каждый отличался своими странностями, а нашъ философъ, принявъ подъ свой покровъ странности всѣхъ, прибавилъ къ нимъ еще столько же своихъ".

   Еще разъ высказалъ онъ свое мнѣн³е о философ³и Шеллинга при обсужден³и сочинен³я ³⁸), представленнаго профессоромъ Дубровичемъ, какъ Specimen для получен³я зван³я ординарнаго профессора ³⁹) "въ означенномъ сочинен³и", говоритъ Осиповск³й, "изложено состоян³е одной только новой нѣмецкой философ³и, которая, начинается съ Канта, отнявъ у разума естественное основан³е понят³я, оставила разсудку производить однѣ лишь мечты, и что одобряемая въ ономъ вредъ прочими философ³я Шеллинга есть предъ прочими мечтательная по превосходству" ⁴⁰).

   Этотъ представитель точнаго знан³я и объективнаго направлен³я былъ вмѣстѣ съ тѣмъ человѣкомъ многосторонне образованнымъ и безупречно честнымъ. Такъ отзываются о немъ современники Селивавовъ и Роммель, писавш³е свои воспоминан³я много лѣтъ послѣ того, какъ прекратилась дѣятельность Осиповскаго, и даже послѣ его смерти. О томъ же свидѣтельствуетъ и фактъ его непрерывнаго ректорства съ 1813 во 1820 годъ, когда онъ былъ уволенъ изъ университета; семикратное избран³е въ ректоры - фактъ достаточно краснорѣчиво говоривш³й объ уважен³и, какимъ пользовался Осиповск³й въ средѣ профессоровъ Харковскаго университета.

   Однако, для полной характеристики Осиповскаго необходимо не ограничиваться одними только его достоинствами; надо указать и на его недостатки, тѣмъ болѣе что они сыграли, несомнѣнно не послѣднюю роль въ установлен³и тѣхъ отношен³й между нимъ и попечителемъ университета, которыя окончились удален³емъ Осиповскаго имъ университета.

   Т. П. Селивановъ въ запискѣ, упоминаемой H. А. Лавровскимъ ⁴¹), говоритъ, что Осиповск³й "всегда и со всѣми въ обращен³и былъ ровенъ, никогда не выходилъ изъ себя, любилъ говоритъ положительно, выражаться точно; рѣдко говорилъ или защищалъ что нибудь съ жаромъ, энергически, но просто, равнодушно и настойчиво". Не знаемъ, къ какому пер³оду дѣятельности Осиповскаго относится эта характеристика, но къ послѣднимъ годамъ его пребыван³я въ университетѣ она не приложима. При пересмотрѣ университетскихъ дѣлъ того времени, намъ пришлось встрѣтить не мало фактовъ, выставляющихъ личность Осиповскаго въ иномъ свѣтѣ. Они представляютъ его, какъ человѣка самолюбиваго, сознававшаго преимущества своего положен³я, какъ ректора университета, и не всегда деликатно пользовавшагося ими въ отношен³и къ сослуживцамъ. Будучи человѣкомъ честнымъ и прямымъ, онъ высказывалъ свои мнѣн³я и сужден³я въ формѣ нерѣдко весьма рѣзкой, затрогивавшей самолюб³е его товарищей, а иногда и прямо оскорбительной.

   Въ подтвержден³е сказаннаго приведу нѣсколько примѣровъ. Въ 1817 году профессоръ сельскаго домоводства, Нельдехенъ, подалъ въ правлен³е университета жалобу, въ которой обвинилъ Осиповскаго въ нанесен³и ему оскорблен³я. Поэтому дѣлу Осиповск³й представилъ объяснен³е, въ которомъ излагалъ дѣло со своей точки зрѣн³я. Нельдехенъ предложилъ ему вопросъ - почему онъ не представленъ къ чину. Осиповск³й отвѣтилъ ему, что не помвитъ, представленъ ли онъ или нѣтъ, но что кого слѣдовало, всѣ представлены. На новый вопросъ - почему онъ не представленъ, Осиповск³й отвѣтилъ, что, можетъ быть, потому, что лѣта не вышли; когда же Нельдехенъ заявилъ, что лѣта ему вышли, то Осиповск³й сказалъ, что, можетъ быть, потому, что онъ, Нельдехенъ подъ судомъ. Относясь къ дѣлу безпристраство, едва ли можно оправдать поведен³е Осиповскаго въ этомъ случаѣ; онъ точно смѣялся надъ Нельдехеномъ и желалъ вывести его изъ себя. Нѣкоторымъ оправдан³емъ ему можетъ служить только личность самого Мельдехена; кто быль, повидимову, довольно ограниченный человѣкъ, не отличавш³йся своими свѣдѣн³ями, и вдобавокъ пьяница. За нерадѣн³е и пьянство онъ былъ уволенъ въ 1819 году и вскорѣ умеръ.

   Столкновен³е съ Дубровичемъ, который былъ тогда ординарнымъ профессоромъ, возникло изъ-за экзамена знаменитаго впослѣдств³и математика Остроградскаго. Осиповск³й предложилъ Дубровичу проэкзаменовать Остроградскаго изъ философ³и; Дубровичъ отказался на томъ основан³и, что Остроградск³й въ бытность студентомъ не слушалъ этого предмета. На это онъ получилъ отвѣтъ, что его обязанность экзаменовать всѣхъ, кто бы ни пожелалъ. При этомъ Осиповск³й, повидимому, не стѣснялся прибавить и болѣе оскорбительныя выражен³я ⁴²). Дубровичъ считалъ себя въ правѣ жаловаться на крайнюю запальчивость, доходившую до неприлич³я. Трудно предполагать, чтобы этотъ случай былъ переданъ Дубровичемъ не вѣрно, такъ какъ онъ изложенъ имъ въ объяснен³и, представленномъ въ совѣтъ, гдѣ присутствовали лица, бывш³я свидѣтелями его ⁴³).

   Въ девятой книжкѣ журнала "Украинск³й Вѣстникъ" на 1819 годъ, издававшагося въ Харьковѣ профессоромъ Филомаѳитск³мъ, было помѣщено нѣсколько статей, обратившихъ на себя вниман³е министерства. Между ними была слѣдующая замѣтка, сообщенная, по словамъ редактора, однимъ изъ университетскихъ начальниковъ:

   "Вопросъ. Что значитъ шапка съ шестью или пятью рогами, которую теперь мног³е молодые люди здѣсь носятъ? Не скрывается ли подъ оною какой тайны?*

   "Отвѣтъ. Никакой! А шапка с³я не что есть иное, какъ вывѣска дурака, гоняющагося больше за модою, чѣмъ за учен³емъ, и выпущена, кажется, кѣмъ нибудь такимъ же дуракомъ".

   Въ письмѣ къ попечителю отъ 8-го ноября князь А. H. Голицынъ выразился объ этомъ отзывѣ, что онъ написавъ въ тонѣ, неприличномъ не токмо никакому начальству, но и каждому благовоспитанному человѣку. Между тѣмъ оказалось, что этотъ отзывъ составленъ самимъ ректоромъ Осиповскимъ. Въ письмѣ къ Карнѣеву отъ 13-го декабря Осиповск³й объясняетъ, что поводомъ къ написан³ю этого отзыва было то, что мног³е изъ университетскихъ студентовъ стали носить шапки особаго покроя, вызывавш³я подозрѣн³я въ публикѣ и у городской администрац³и, такъ какъ въ это время въ Герман³и начали образовываться, особенно между студентами, тайныя общества, члены которыхъ носили особыя шапки. "Тогда я",- говоритъ Осиповск³й,- "разсуждая о томъ, какимъ бы образомъ дать знать публикѣ, что въ этихъ шапкахъ нѣтъ ничего подозрительнаго, и вмѣстѣ сбить охоту у студентовъ къ симъ шапкамъ, и принявъ въ основан³е, что умный, буде при какихъ либо его дѣлахъ, производимыхъ съ цѣл³ю и намѣрен³емъ, говорится что на счетъ унижен³я ума его, бываетъ къ сему не щекотливъ и, внутренно смѣясь сему, продолжаетъ свое дѣло; глупцы же къ словамъ, унижающимъ ихъ умъ, весьма щекотливы и, бросая свое дѣло, какъ производимое ими безъ цѣли и намѣрен³я, обыкновенно обращаются къ мщен³ю, котораго отъ глупцовъ обыкновенно бояться нечего,- рѣшился для отзыва въ публикѣ о безвинности носимыхъ студентами шапокъ написать объ нихъ вопросъ и отвѣтъ, въ которомъ бы посильнѣе выражена была глупость носящихъ ихъ".

   Очень характерно прошен³е, поданное Осиповскимъ въ совѣтъ университета послѣ увольнен³я отъ службы ⁴⁴): "Въ прошломъ мѣсяцѣ подавалъ я въ правлен³е университета прошен³е слѣдующаго содержан³я: покорнѣйше прошу правлен³е университета выдать мнѣ паспортъ для свободнаго прожит³я съ семействомъ моимъ, гдѣ пожелаю. Нужно мнѣ также получить и послужной списокъ, но не встрѣтитъ ли правлен³е затруднен³я, какъ показать въ немъ объ изгнан³и моемъ изъ университета? ибо надобно показать и причину сего изгнан³я, которая можетъ быть правлен³ю не совсѣмъ извѣстна. Заключая изъ нѣкоторыхъ бумагъ, мною изъ университета и отъ г. министра полученныхъ, надлежитъ, кажется, написать вообще: по представлен³ямъ г. попечителя и послѣдовавшему на оныя предписан³ю г. министра духовныхъ дѣлъ и народнаго просвѣщен³я выгнанъ и изъ университета безъ всякаго вида, какъ невѣжда и негодяй, который не могъ быть терпимъ въ ономъ, ноября 1-го дни 1820 года, а потомъ, чрезъ полтора года, а именно 16-го апрѣля 1822 года, по вынужденному докладу г. министра духовныхъ дѣлъ и народнаго просвѣщен³я Высочайше уволенъ отъ университета съ назван³емъ заслуженнаго профессора и съ полнымъ пенс³ономъ. Впрочемъ, можетъ бытъ университетское начальство желало бы помѣстить подробно причины, побудивш³я его къ изгнан³ю моему, а потому прошу правлен³е войдти съ представлен³емъ къ начальству и, как³я будутъ сказаны причины, прописать ихъ въ моемъ послужномъ спискѣ. С³е мое прошен³е, якобы по причинѣ укорительныхъ словъ на счетъ начальства, возвращено мнѣ съ надписью; а перечитывалъ оное, чтобы увидѣть, не написалъ ли я дѣйствительно чего нибудь укорительнаго или начальства, но не нашелъ ни одного такого слова; слова невѣжда, негодяй, нетерпимый, ни мало не относятся къ начальству, а принадлежатъ единственно ко мнѣ; кромѣ же сихъ словъ, ко мнѣ только относящихся, я въ прошен³и моемъ не сказалъ ничего такого, чтобы показывало мою жалобу на начальство, да и не идетъ жаловаться на начальство правлен³ю. Можетъ быть, не понравилось правлен³ю мое выражен³е - по вынужденному докладу, то хотя оно и справедливо, но можно бы было написать просто по докладу. А что и я оными словами: невѣжда, негодяй, нетерпимый, ни мало не оскорбляюсь, тому служитъ залогомъ, что я въ послѣдн³е годы моего существован³я при университетѣ привыкъ къ таковымъ о мнѣ сужден³ямъ: напримѣръ, профессоръ Дубровичъ при студентскихъ экзаменахъ,- по случаю отзыва моего объ эккартсгаузенскихъ таинствахъ чиселъ, что "я не знаю никакихъ таинствъ въ числахъ*,- сказалъ мнѣ: еще математикомъ себя считаешь, а и чиселъ не знаешь! а профессоръ Пауловичъ, въ засѣдан³и совѣта, при разсужден³и о выдачѣ студентамъ аттестатовъ, назвалъ меня мошенникомъ; но я не обидѣлся ими и не обижаюсь, зная, что такъ говорено было о мнѣ по мнѣн³ю другихъ, коимъ предоставлено безусловное право судить о прочихъ. Впрочемъ, я въ ономъ прошен³и не настоялъ, чтобы въ послужномъ моемъ спискѣ такъ было написано, какъ я прописалъ въ прошен³и, но просилъ, буде правлен³е усомнится, представить о томъ, какъ написать, начальству; но я не знаю для чего правлен³е не вошло о семъ съ представлен³емъ. Чего не сдѣлало правлен³е, о томъ прошу я совѣтъ университета; но покорнѣйше прошу не замедлить съ выдачею мнѣ паспорта и послужнаго списка, ибо они мнѣ очень нужны".

   Ознакомившись съ изложенными фактами, можно, кажется, составить себѣ довольно ясное представлен³е объ этихъ двухъ личностяхъ, стоявшихъ во главѣ управлен³я Харьковскимъ учебнымъ округомъ въ 1820 году. Попечитель З. Я. Карнѣевъ былъ дряхлый старикъ; въ молодости онъ не получилъ основательнаго образован³я и не имѣлъ, повидимому, никакихъ твердыхъ убѣжден³й. Они измѣнялись у него, смотря по тому, какое настроен³е господствовало въ данное время въ правительственныхъ кругахъ. Во время господства масонства - онъ былъ масономъ и занималъ даже довольно высокое мѣсто въ масонской ³ерарх³и; въ первые годы царствован³я императора Павла, когда императоръ благосклонно относился къ диссидентамъ и ун³атамъ, Карнѣевъ является защитникомъ свободы совѣсти и противникомъ всякихъ стѣснительныхъ мѣръ въ вопросѣ о возвращен³и ун³атовъ къ православ³ю; измѣнился взглядъ императора Павла, и Карнѣевъ принимаетъ строг³я мѣры противъ тѣхъ же ун³атскихъ священниковъ, о свободной дѣятельности которыхъ онъ еще недавно хлопоталъ. Въ послѣдн³е годы жизни Карнѣевъ увлекся дѣятельностью Библейскаго общества въ томъ мистическомъ направлен³и, какое оно приняло подъ руководствомъ предсѣдателя общества, князя А. H. Голицина въ концѣ царствован³я императора Александра Павловича. Съ такимъ настроен³емъ явился Карнѣевъ въ Харьковъ въ качествѣ попечителя учебнаго округа. Понятно, что отъ него нельзя было ожидать серьезнаго отношен³я къ дѣятельности университета; онъ не могъ ни судить о достоинствахъ членовъ ученой корпорац³и университета, ни слѣдить за достоинствомъ научнаго преподаван³я. Все для него возможное сводилось къ чисто внѣшнему наблюден³ю на благоустройствомъ университетскихъ помѣщен³й и исполнен³емъ профессорами ихъ обязанностей, вѣрнѣе, за явкой ихъ въ университетъ. Но кромѣ такого, исключительно внѣшняго отношен³я къ университетской дѣятельности, которое могло бы и не принести особаго вреда, Карнѣевъ старался выказать положительную дѣятельность, а она-то и оказывалась весьма неблагопр³ятною для университета.

   Будучи мало свѣдущъ въ наукахъ, Карнѣевъ вмѣстѣ съ тѣмъ, слѣдуя общему въ то время направлен³ю, особенно сильно проявившемуся въ средѣ Библейскаго общества, считалъ науки небезопасными. Онъ не допускалъ возможности предоставить человѣческому разуму свободное поле дѣятельности. Стараясь осуществить свой идеалъ, Карнѣевъ довольствовался, однако, только внѣшними полицейскими мѣрами, не только не способными содѣйствовать распространен³ю религ³озности въ средѣ университета и гимназ³й, но дѣйствовавшими скорѣе въ обратномъ направлен³и, способными скорѣе развить лицемѣр³е среди какъ преподавателей, такъ и учениковъ. Какъ человѣкъ слабохарактерный и къ тому же старчески дряхлый, Карнѣевъ не переносилъ возражен³й въ отношен³и къ его мѣрамъ; при его душевномъ настроен³и не соглашающ³йся съ нимъ долженъ былъ въ его глазахъ явиться не только противникомъ его мнѣн³й, но лицомъ прямо вреднымъ, оскорбляющимъ религ³ю и не уважающими требован³й Евангельскаго учен³я. Если принять во вниман³е все сказанное выше объ Осиповскомъ, то не трудно понять, что именно въ такомъ видѣ онъ долженъ былъ представляться Карнѣеву.

   Въ самомъ дѣлѣ, Осиповск³й обладалъ такими свойствами, которыя были вполнѣ достаточны, чтобы вызвать недовѣр³е и непр³язнь Карнѣева. Въ прямую противоположность Карнѣеву, онъ не признавалъ ничего, что выходило за предѣлы его разума; для него существовало только то, въ чемъ онъ могъ убѣдиться своими чувствами и что могло быть испробовано, по его выражен³ю, на оселкѣ строгости математической. Осиповск³й не скрывалъ своихъ убѣжден³й; онъ высказывалъ ихъ при каждомъ удобномъ случаѣ, и можно себѣ представить, какъ должны были они дѣйствовать на мистически настроеннаго Карнѣева. Добавимъ, что Осиповск³й не отличался мягкостью въ выражен³яхъ; онъ былъ рѣзокъ не только въ сношен³яхъ съ подчиненными, но и въ письменныхъ заявлен³яхъ, назначенныхъ для университетскаго совѣта и даже для попечителя. Въ этихъ особенностяхъ умственнаго склада и характера Карнѣева и Осиповскаго лежитъ, по вашему мнѣн³ю, главная причина той непр³язни, которая заставила Карнѣева выставить Осиповскаго, какъ лицо, неспособное быть ректоромъ и даже не достойное занимать мѣсто профессора. Возможно, что развит³ю у Карнѣева непр³язненнаго отношен³я къ Осиповскому способствовали завѣты его непр³ятелей, образецъ которыхъ сохранился въ письмѣ Дубровича къ Карнѣеву, напечатанномъ Чириковымъ, но существенной роли они, надо думать, не играли. Карнѣевъ, на сколько можно судить о немъ по имѣющимся у насъ даннымъ, не былъ лицомъ, способнымъ погубить человѣка ради личныхъ непр³ятностей, или на основан³я однихъ только сплетенъ или извѣтовъ.

   И. А. Лавровск³й приравниваетъ З. Я. Карнѣева къ его извѣстнымъ современникамъ, прославившимся своею печальной дѣятельност³ю, Магницкому и Руничу. Намъ кажется, что въ этомъ случаѣ И. А. Лавровск³й не правъ: З. Я. Карнѣевъ былъ человѣкомъ безъ основательнаго образован³я, безъ твердыхъ убѣжден³й; онъ мѣнялъ ихъ, смотря по настроен³ю, господствовавшему въ данную минуту, но это не былъ, подобно Магницкому, холодный интриганъ, ради своей выгоды способный на всякую ложь и клевету; онъ не былъ человѣкъ, съ языка котораго не сходили обличен³я противъ враговъ вѣры и отечества и который, вмѣстѣ съ тѣмъ, не затруднялся присвоивать деньги, отпускавш³яся ему на потребности университета. Карнѣевъ могъ ошибаться и ошибался, но и въ своихъ ошибкахъ онъ дѣйствовалъ искренно.

  

   ¹) Матер³алы для истор³и образован³я въ Росс³и въ царствован³е императора Александра I. Журн. Мин. Нар. Просв., ч. 128, стр. 9.

   ²) В. Н. Каразинъ и открыт³е Харьковскаго университета. Журн. Мин. Нар. просв., ч. 159.

   ³) Вѣстникъ Европы, 1876, мартъ, 135.

   ⁴) Т. Ѳ. Осиповск³й, ректоръ Харьковскаго университета. Русская Старина. 1876, ноябрь. 463-490.

   ⁵) Доносъ Дубровича, напечатанный Чириковымъ, не могъ уже потому имѣть значен³я, что полученъ былъ Карнѣевымъ только 27-го октября 1820 года тогда какъ представлен³е объ увольнен³и Осиповскаго послано министру 24-го ³юня.

   ⁶) Ахтырск³й полкъ занималъ нынѣшн³й Ахтырск³й и Богодуховск³й уѣздъ и часть смежныхъ уѣздовъ Харьковской, Полтавской и Курской губерн³й.

   ⁷) Только объ одномъ изъ Карнѣевыхъ, младшемъ сынѣ Васил³я Яковлевича, извѣстно, что онъ обучался въ Харьковскихъ училищныхъ классахъ, при Харьковскомъ коллег³умѣ; это былъ Егоръ Васильевичъ Карнѣевъ, смѣнивш³й Захара Яковлевича въ должности попечителя Харьковскаго университета. Онъ былъ знакомъ съ иностранными языками и извѣстенъ, какъ переводчикъ Божественной философ³и Дютуа.

   ⁸) Директоръ эконом³и для домоводства и былъ одинъ изъ членовъ Казенной палаты. Учрежд. о губерн. 1775 г.

   ⁹) Лонгиновъ, Новиковъ и московск³е мартинисты, стр. 85.

   ¹⁰) Лонгиновъ, 1. е., стр. 92.

   ¹¹) Записки Лопухина, стр. 64.

   ¹²) Гр. Толстой, ²осифъ митрополитъ Литовск³й. С.-Пб. 1869, стр. 9 и слѣд.

   ¹³) Гр. Толстой, Римск³й католицизмъ въ Росс³и. Т. 2. стр. 90 и примѣч. 2.

   ¹⁴) Кояловичъ, Истор³я возсоединен³я западно-русскихъ ун³атовъ. С.-Пб. 1873. Глава X.

   ¹⁵) Кояловичъ, l. c, стр. 93, примѣчан³е.

   ¹⁶) Кояловичъ, l. c. стр. 361.

   ¹⁷) Рескриптъ генералъ-губернатору Тутолмину отъ 22-го апрѣля 1794 года.

   ¹⁸) Кояловичъ, l. c, стр. 381.

   ¹⁹) Русск³й Архивъ. 1869, стр. 1559.

   ²⁰) Кояловичъ, l. c, стр. 395 и 396.

   ²¹) Пыпинъ, Росс³йское библейское общество. Вѣстн. Европы. 1868. Т. IV, стр. 662; т. V, стр. 244.

   ²²) Въ университетскомъ архивѣ сохранилась жалоба, поданная министру племянникомъ Карнѣева, Степаномъ Васильевичемъ Карнѣевымъ, въ которой онъ, въ 1819 году, такъ отзывается о своемъ дядѣ: "дядя моя старъ, слабъ", и въ другомъ мѣстѣ: "дядюшка З. Я., по старости своихъ лѣтъ и по забывчивости, не надуманъ посмотрѣть житье дѣтей моихъ".

   ²³) Лонгиновъ, l. c, стр. 191.

   ²⁴) Лонгиновъ, l. c, стр. 384.

   ²⁵) Записки, стр. 15-16.

   ²⁶) Отъ 3-го ³юля 1817 года, No 152.

   ²⁷) Слободско-украинское отдѣлен³е Библейскаго общества открыто 12-го января 1816 года; оно имѣло девять отдѣлен³й и между прочимъ въ Харьковскомъ университетѣ. Извѣст³я о Библейскихъ обществахъ, 1824, No 1, стр. 33.

   ²⁸) Письмо Карнѣева министру народнаго просвѣщен³я, князю А. Н. Голицыну, отъ 22-го сентября 1817 года, No 304.

   ²⁹) Предложен³е 31-го марта 1820 года, No 1.031.

   ³⁰) Предложен³е совѣту университета отъ 25-го января 1819 года, No 59.

   ³¹) Предложен³е отъ 8-го февраля 1819 года, No 110.

   ³²) Чириковъ, l. c, стр. 478.

   ³³) Матер³алы для истор³и образован³я въ Росс³и. Журн. Мин. Нар. просв., 1865, т. 128, стр. 82.

   ³⁴) Уставъ Харьковскаго университета подписанъ императоромъ Александромъ I 5-го ноября 1804 года, а открыт³е университета послѣдовало 17-го января 1805 года.

   ³⁵) Довольно подробное перечислен³е ихъ сообщено Сухомлиновымъ, l. c.

   ³⁶) О пространствѣ и времени.

   ³⁷) О динамической системѣ Канта. Рѣчь въ торжественномъ собран³и университета. 1813.

   ³⁸) Tractatus de philosophiae statu praesente historicocriticua.

   ³⁹) По уставу Харьковскаго университета 1804 года, не полагалось должности экстраординарнаго профессора въ томъ смыслѣ, какъ она существуетъ нынѣ. Этимъ зван³емъ совѣтъ могъ удостоить четырехъ изъ положенныхъ по штату адьюнктовъ, "трудолюб³емъ предъ прочими отличившихся и знан³я свои преподаван³емъ курсовъ и сочинен³ями доказавшихъ (§ 36); по утвержден³и министромъ въ этомъ зван³и, они получали по разсмотрѣн³и попечителя прибавку въ жалованьѣ, какую дозволитъ сдѣлать экономическая сумма" (ib.). Экстраординарные профессоры, какъ адьюнкты, считались помощниками профессоровъ (§ 31); на нихъ могло быть возлагаемо преподаван³е дополнительныхъ курсовъ (§ 28); ходатайствуя о предоставлен³и свободной профессуры, экстраординарный профессоръ долженъ былъ, согласно § 57 устава, представить сочинен³е, подлежавшее обсужден³ю въ совѣтѣ.

   ⁴⁰) Представлен³е совѣта университета попечителю отъ 3 января 1820 г., No 2.

   ⁴¹) l. c, стр. 211.

   ⁴²) По словамъ Дубровича, Осиповск³й выразился, что его (Дубровича) сужден³е сербское.

   ⁴³) Вотъ подлинныя слова Дубровича: indicavi Rectori Magnifico non convenire ipeis illis legibns, juxta quae stud. Ostrogradsky ad gradum candidati promoveri vult ut ezaminetur nnne ex philoeophia propterea, qnod is lectionee philosophie au per totum trmpus quo in universitatt versabatur, nunquam frequentaverit. Ad quae, omni cum modestia а me prolata, R. М. totus ira inflammakus, modo prorsus Indecenti, sed quem nunc silentio praetereo, reposuit, meam obligationem esse ezaminore omnee, quicunque eupiant.

   ⁴⁴) Доложено въ засѣдан³и 11-го апрѣля 1823 г.