Тихомиров Павел Васильевич - Вечный мир в философском проекте Канта

1123;къ, вступая въ это состоян³е, даетъ потребную гарант³ю другому находящемуся въ томъ-же состоян³и (посредствомъ правительства, имѣющаго власть надъ обоими). Но человѣкъ или народъ, находящ³йся только въ естественномъ состоян³и, лишаетъ меня этой гарант³и и наноситъ мнѣ ущербъ уже самымъ этимъ состоян³емъ, тѣмъ что существуетъ рядомъ со мною, т. е. хотя и не фактически (facto), но беззаконностью или неправомѣрностью своего состоян³я (statu injusto); вслѣдств³е этого я нахожусь подъ постоянной угрозой съ его стороны и потому имѣю право принудить его или къ вступлен³ю въ общее со мною юридическое состоян³е, или къ удален³ю изъ моего сосѣдства. Такимъ образомъ, постулатъ, лежащ³й въ основѣ дефинитивныхъ статей, гласитъ: всѣ люди, которые могутъ взаимно вл³ять другъ на друга, должны принадлежать къ какому-нибудь гражданскому устройству" {Ibid. S. 12, Anmerk. Курсивъ нашъ.} Сумма правомѣрныхъ отношен³й въ человѣчествѣ, по мнѣн³ю Канта исчерпывается - 1), отношен³ями людей другъ къ другу, какъ членовъ одного государства или народа, опредѣляемыми въ государственномъ правѣ (jus rivitatis); - 2) отношен³ями государствъ другъ къ другу, опредѣляемыми въ международномъ правѣ (jus gentium); - и 3) отношен³ями людей и государствъ, поскольку они взаимно вл³яютъ другъ на друга и могутъ быть разсматриваемы, какъ граждане одного общечеловѣческаго союза или всем³рнаго государства; эти отношен³я составляютъ область космополитическаго права (jus cosmopoliticum) {Ibid. Anm}. Отсюда и дефинитивныя статьи вѣчнаго мира должны касаться трехъ предметовъ: 1) Государственнаго устройства народовъ, 2) международныхъ отношен³й и 3) космополитическаго права Кантъ дѣйствительно и предлагаетъ три такихъ статьи.

  

   I статья: "Гражданское устройство въ каждомъ государствѣ должно быть республиканскимъ" {ibid. S. 12.}.

   Эта статья можетъ на первый взглядъ представлять большой соблазнъ для русскихъ читателей, признающихъ самодержав³е незыблемымъ оплотомъ законности и государственнаго благоустройства. Да кромѣ того, для настоящаго времени она не можетъ не казаться парадоксальной при сопоставлен³и съ фактами послѣднихъ лѣтъ: самодержавный Государь Александръ III былъ главнымъ охранителемъ европейскаго мира, поистиннѣ Царемъ-миротворцемъ, a его преемникъ, нынѣ благополучно царствующ³й самодержавный Императоръ Николай II является главнымъ иниц³аторомъ мирной конференц³и для разоружен³я, между тѣмъ какъ, съ другой стороны, республиканская Франц³я доселѣ не освободилась отъ воинственной идеи реванша, а самоуправляющаяся Англ³я чаще другихъ государствъ выступаетъ съ задорными угрозами европейскому миру. Но для правильной оцѣнки разсматриваемой статьи, необходимо, во-первыхъ, имѣть въ виду тотъ смыслъ, какой Кантъ соединяетъ съ терминомъ "республиканск³й", и, во-вторыхъ, отдѣлить въ разсужден³яхъ Канта объ этомъ предметѣ элементы, стоящ³е въ дѣйствительномъ логическомъ отношен³и къ вопросу о вѣчномъ мирѣ отъ мыслей этого порядка, развивающихся по другимъ мотивамъ.

   Что касается перваго пункта, то Кантъ прежде всего предостерегаетъ отъ того, "чтобы не смѣшивать, какъ это обыкновенно бываетъ, республиканское устройство съ демократическимъ" {ibid. S 15.}.- "Формы государства (civitas), говоритъ онъ, могутъ быть раздѣляемы или по различ³ю лицъ, обладающихъ высшей государственной властью, или-же по роду управлен³я народа его главою, каковъ-бы послѣдн³й ни былъ; въ первомъ случаѣ, мы имѣемъ форму власти (forma imperii), при чемъ оказываются возможными только три формы: верховной властью въ государствѣ обладаетъ или одинъ, или нѣсколько извѣстнымъ образомъ связанныхъ между собою лицъ, или-же всѣ члены гражданскаго общества (самодержав³е, аристократ³я и демократ³я)" {ibid. Любопытно, что вмѣсто термина "монарх³я" Кантъ употребляетъ "самодержав³е (Autokratie)".}. Какъ видимъ, понят³е самодержав³я служитъ y Канта характеристикой для одного изъ видовъ организац³и власти, и отъ него отличаются - аристократ³я и демократ³я; республиканское-же устройство организац³ю власти не характеризуетъ и потому еще не составляетъ противоположности самодержав³ю. Республиканское устройство есть, такъ сказать, категор³я другого порядка. Она есть одна изъ формъ правлен³я, возможныхъ по словамъ Канта при любой организац³и власти (Regierungsart des Volks durch sein Oberhaupt, er may sern, welcher er nolle).- Форма управлен³я (forma regiminis), по словамъ Канта, зависитъ отъ способа употреблен³я государственной власти (Aut, wie der Staat von seiner Machtvollkommenheit Gebiauch macht) {ibid.}. "Въ этомъ отношен³и она можетъ быть или республиканской, или деспотической" {ibid.}. Такимъ образомъ, вообще говоря, по Канту возможны шесть формъ государства: монарх³я или самодержав³е,- республиканское и деспотическое, аристократ³я - республиканская и деспотическая, демократ³я - республиканская и деспотическая. Въ дѣйствительности этихъ формъ меньше, потому что нѣкоторые изъ видовъ организац³и верховной власти имѣютъ, по Канту, исключительное сродство съ какою-либо одною формою управлен³я. Такъ демократ³я въ собственномъ смыслѣ слова необходимо бываетъ деспотизмомъ" {ibid.}. Но всякомъ случаѣ, республиканское устройство у Канта не есть противоположность самодержав³я. Оно противоположно деспотическому устройству; a самодержав³е можетъ быть какъ деспотическимъ, такъ и не-деспотическимъ (т. е. республиканскимъ). A поскольку русское самодержав³е само противополагается деспотизму {См. объ этомъ А. А. Кирѣева. Краткое изложен³е славянофильскаго учен³я. 1896, стр. 32, 37-38. Изложен³е и оцѣнка воззрѣн³й г. Кирѣева сдѣланы нами въ 4 кн. "Богосл. Вѣст." за 1897 г.}, постольку слѣдовательно, и Кантово требован³е республиканскаго устройства для каждаго государства, само по себѣ, перестаетъ быть соблазномъ для русской политической мысли.

   Съ точки зрѣн³я Канта, можно управлять по республиканскимъ началамъ даже и тогда, когда форма законодательной власти - самодержавная. Примѣромъ такого правителя Кантъ считаетъ Фридриха II {Zum ew. Fr. S. 16.}. Въ чемъ-же, спрашивается, полагаетъ нашъ философъ сущность республиканизма? - "Республиканизмъ, говоритъ онъ, есть государственный принципъ отдѣлен³я исполнительной власти отъ законодательной" {ibid. S. 16. Курсивъ нашъ.}. Поскольку раздѣлен³е властей въ государствѣ - законодательной, судебной и исполнительной - гарантируетъ господство законности въ государственной жизни, постольку, стало быть, "республиканское устройство" въ устахъ Канта есть просто символъ государства, "управляемаго на точномъ основан³и законовъ". Такой республиканизмъ уже не покажется политической ересью ни одному русскому человѣку. И сами русск³е самодержцы своей священной задачей всегда полагали утвержден³е въ землѣ русской строгой законности и правды. Главное услов³е этой законности и правды - раздѣлен³е администрац³и и суда - давно уже стало основнымъ принципомъ нашей государственной жизни. A принципъ независимости суда отъ законодательной власти находитъ свое выражен³е въ окончательности и безаппелляц³онности кассац³онныхъ сенатскихъ рѣшен³й. Законодательной власти принадлежитъ право измѣнять самый законъ, но она сама признаетъ неприкосновеннымъ и окончательнымъ рѣшен³е, постановленное согласно съ закономъ.

   Доселѣ мы старались выяснить тотъ основной смыслъ, какой Кантъ соединяетъ съ понят³емъ республиканизма, и нашли, что самъ по себѣ этотъ смыслъ довольно скроменъ. Если-бы Кантъ остановился только на этомъ, то его 1-ая дефинитивная статья вѣчнаго мира заключала-бы въ себѣ лишь требован³е строгой законности и правомѣрнаго порядка въ государственной жизни,- требован³е, подъ которымъ, не колеблясь подписался-бы и всяк³й монархистъ: но онъ на этомъ не остановился: переходя отъ понят³я къ его конкретному воплощен³ю въ жизни, онъ набрасываетъ такую картину республиканскаго устройства государства, которая уже оказывается далеко не безразличной для какой-бы то ни было организац³и государственной власти. Мы уже видѣли, что въ чистой демократ³и онъ нашелъ необходимое сродство съ деспотизмомъ и, слѣдовательно, противоположность республиканизму. Что-же касается самодержав³я, то, признавая въ принципѣ его не стоящимъ въ противорѣч³и съ идеей республиканизма, Кантъ въ дѣйствительности все-таки относился къ нему недовѣрчиво, считалъ его легко способнымъ усвоить деспотическ³й характеръ и потому отдавали предпочтен³е конституц³онной монарх³и. Здѣсь мы должны перейти ко второму изъ намѣченныхъ пунктовъ для оцѣнки Кантовыхъ воззрѣн³й на данный предметъ, именно къ опредѣлен³ю логическаго отношен³я между идеей вѣчнаго мира и Кантовскимъ идеаломъ республиканскаго государственнаго устройства.

   Мы видѣли, что касаться въ дефинитивныхъ своихъ статьяхъ государственнаго устройства народовъ Кантъ считалъ необходимымъ потому, что правомѣрныя международныя отношен³я возможны только къ политически-благоустроенному обществу, a народъ, находящ³йся "in statu injusto", былъ-бы постоянной угрозой миру сосѣдей. Ясно, что для интересовъ вѣчнаго мира достаточно только, чтобы во всѣхъ государствахъ существовала строгая законность и прочный правомѣрный порядокъ, a как³я конкретныя формы принимаетъ государственная жизнь при водворен³и этихъ законности и порядка, - для даннаго вопроса совершенно безразлично. Поэтому, строго говоря. Канту при разработкѣ своей темы объ услов³яхъ вѣчнаго мира не было надобности конкретно и детально рисовать свой идеалъ республиканскаго устройства. Вѣчный миръ, по существу своему, есть явлен³е международное, и потому услов³я его могутъ касаться внутренняго строя различныхъ государствъ лишь въ той мѣрѣ, въ какой этотъ строй благопр³ятенъ или неблагопр³ятенъ установкѣ правомѣрныхъ международныхъ отношен³й. Для возможности вѣчнаго мира вполнѣ достаточно и той доли республиканизма,которая можетъ существовать и въ благоустроенномъ самодержавномъ государствѣ. Претенз³я-же начертывать конституц³ю для всѣхъ государствъ, имѣющая свое законное мѣсто въ философскомъ изслѣдован³и вопросовъ государственнаго права, неумѣстна въ трактатѣ по международному праву. И если-бы Кантъ не упустилъ этого изъ виду, онъ не придалъ-бы разсматриваемой статьѣ вѣчнаго мира такой формулировки и такого истолкован³я, которыя, съ одной стороны, являются соблазномъ для политическаго мышлен³я нѣкоторыхъ государствъ, имѣющихъ однако всѣ законныя права на участ³е въ общечеловѣческой задачѣ осуществлен³я вѣчнаго мира, a съ другой,- дѣлаютъ саму по себѣ вѣрную мысль парадоксомъ предъ судомъ истор³и. Первая дефинитивная статья вѣчнаго мира должна-бы быть формулирована такъ:

  

   "Каждое государство должно заключать въ своемъ устройствѣ гарант³и незыблемой законности и прочнаго правомѣрнаго порядка" {Эта формулировка при ея сравнительной общности, не только не заключала-бы въ себѣ революц³онной тенденц³и въ отношен³и къ исторически сложившимся существующимъ типамъ государственнаго устройства, но и не нуждалась-бы въ постановкѣ спец³альнаго и, - къ слову сказать - неправильнаго смысла для термина "республиканск³й". Входить въ критическую оцѣнку Кантовыхъ понят³й - самодержав³я, аристократ³и, демократ³и, республиканизма и деспотизма намъ нѣтъ надобности. Для насъ важно было только установить смыслъ этихъ понят³й съ Кантовой точки зрѣнн³я.}.

  

   Что касается Кантовскаго идеала республиканскаго устройства, то онъ, несомнѣнно, стоитъ подъ вл³ян³емъ Руссо и идей французской революц³и. Основная черта этого идеала - возможно большее участ³е гражданъ въ законодательствѣ государства и въ рѣшен³и его политическихъ судебъ {Vgl. Zum. ew Fr. SS 16-17. Rechtslehr §§ 46.}. Намъ нѣтъ нужды въ подробностяхъ излагать взгляды Канта и ихъ обоснован³е. Мы отнюдь не хотимъ обсуждать данный вопросъ по существу. Намъ важно только показать отношен³е Кантовскаго идеала къ вѣчному миру народовъ. Почему-же участ³е народа въ дѣлахъ государства Кантъ считалъ благопр³ятнымъ услов³емъ вѣчнаго мира? Насколько правильно такое воззрѣн³е?

   "Если для рѣшен³я вопроса,- ""нужна или нѣтъ война"",- разсуждаетъ Кантъ, требуется соглас³е гражданъ, то нѣтъ ничего естественнѣе, чтобы они несли на себѣ и всѣ тягости войны" {Zum ew. Fr. S. 16.}. Понятно, что народъ, сознавая это, не можетъ такъ легкомысленно рѣшиться на войну, какъ единоличный правитель, для котораго война можетъ быть, просто особымъ видомъ спорта. Кантъ, несомнѣнно, здѣсь имѣлъ въ виду династическ³я войны своего вѣка, войны Людовика XIV, Карла XII, Фридриха II {Paulsen. a a O., S 353.}. Соображен³е это, очевидно, разсчитано на народную психолог³ю. Предполагается, что народы естественно любятъ миръ и ненавидятъ бѣдств³я войны. Ни народная психолог³я - это такая вещь, о которой a priori судить весьма рискованно. Справедливо замѣчаетъ Паульсенъ, что ,,республиканизирован³е государствъ не только не изгнало войны изъ международной практики, но и весьма значительно измѣнило прежнее нерасположен³е населен³я къ войнѣ: со всеобщей воинской повинностью, обязанной своимъ введен³емъ революц³и, война стала народнымъ дѣломъ (Volkssache) и потому сдѣлалась въ извѣстномъ смыслѣ популярною, чего никогда не могло бытъ при династическихъ войнахъ, ведшихся при помощи наемниковъ" {ibid. S. 154.}. По мнѣн³ю Паульсена, предположен³е, что народы не хотятъ войны, въ виду ея тягостей, - ошибочно. "Народы, - говорить онъ, - конечно, любятъ миръ, но есть нѣчто, что они любятъ еще болѣе, это - слава". Если и не признавать безусловно вѣрнымъ послѣднее утвержден³е Пахльсена, то во всякомъ случаѣ, разсчетъ Канта на народную психолог³ю является далеко не безспорнымъ. Что-же касается до указан³я на династическ³я войны, то для настоящаго времени оно уже не имѣетъ серьезнаго значен³я. Теперь династическ³я войны едва-ли возможны. Теперь источникомъ войны можетъ быть главнымъ образомъ соревнован³е народовъ на экономической почвѣ, борьба за рынки. Законы-же этой борьбы не стоятъ ни въ какомъ прямомъ отношен³и къ государственному устройству.

  

   ²V статья: "Международное право должно быть основано на федерализмѣ свободныхъ государствъ" {Zum. ew. Fr. S. 17.}.

  

   Чтобы международныя отношен³я были правом
123;рными, a не естественными только, необходимо всѣмъ государствамъ образовать изъ себя нѣкоторое устройство, аналогичное гражданскому устройству въ отдѣльныхъ государствахъ. Этому требован³ю, по мнѣн³ю Канта, удовлетворяетъ союзъ народовъ. Но этотъ союзъ, говоритъ онъ, не можетъ быть всем³рнымъ государствомъ, потому что не всѣ отношен³я человѣческихъ индивидуумовъ въ отдѣльномъ государствѣ могутъ быть повторены и въ отношен³яхъ государствъ, образующихъ союзъ народовъ. Во всякомъ государствѣ мы имѣемъ отношен³е высшаго (законодателя) къ низшему (подчиненному), т. е. къ народу. Между государствами-же такое отношен³е невозможно: союзъ государствъ образовать-бы только, такъ сказать, народъ всем³рной республики, функц³ю-же главы ея взять было-бы некому {ibid. SS. 17-18.}.

   Въ естественныхъ отношен³яхъ народовъ нарушен³е права какого-либо народа возстановляется не при помощи судебнаго процесса, a посредствомъ войны, и побѣда рѣшаетъ на чьей сторонѣ право. Но для всякаго очевидно, что это рѣшен³е не есть правомѣрное, потому что сила - не право, a побѣда не всегда достается справедливому. Разумъ и нравственное чувство безусловно осуждаютъ войну и признаютъ мирное состоян³е народовъ за прямой ихъ долгъ. Но такъ-какъ это состоян³е не есть естественное, a должно быть установлено и гарантировано въ своей ненарушимости, то, очевидно, долженъ существовать особый родъ союза, который можно назвать мирнымъ союзомъ (foedus pacificum) Этотъ союзъ отличается отъ мирнаго договора (pactum pacis) тѣмъ, что послѣдн³й оканчиваетъ только одну войну, a первый - всѣ войны и навсегда. Отъ всем³рнаго государства этотъ союзъ будетъ отличаться тѣмъ, что въ немъ нѣтъ оффиц³альной принудительной власти: это свободный союзъ {ibid. SS. 14-20.}.

   Кантъ нѣсколько разъ возвращается къ мысли, что если-бы государства м³ра могли образовать изъ себя одно государство, то это лучше всего повело-бы къ осуществлен³ю идеала вѣчнаго мира, потому что тогда право гарантировалось бы принужден³емъ правонарушителя {ibid. S. 21.}. Но такъ-какъ невѣроятно, чтобы народы согласились на такую форму политическаго сосуществован³я, то суррогатомъ всем³рной республики является союзъ государствъ, съ цѣл³ю противодѣйствовать войнѣ и улаживать политическ³я несоглас³я мирнымъ путемъ {ibid.}.

   Идея "мирнаго союза" государствъ несомнѣнно имѣетъ блестящую будущность. Уже теперь, спустя всего 100 лѣтъ послѣ Кантовской проповѣди этого союза, она стала общепризнаннымъ постулятомъ въ учен³и о международномъ правѣ. Да кое-что сдѣлано и для практическаго осуществлен³я этой идеи. Теперь уже масса международныхъ столкновен³й разрѣшается, съ соглас³я заинтересованныхъ сторонъ, третейскимъ судомъ. A нота русскаго правительства отъ 30 дек. предполагаетъ еще большее расширен³е сферы дѣйств³я третейскаго суда (п. 8). Но такъ-какъ третейск³й судъ не есть институтъ, постоянно функц³онирующ³й, и обращен³е къ нему носитъ болѣе или менѣе случайный характеръ, то чѣмъ больше симпат³й вызываетъ его дѣятельность, тѣмъ яснѣе становится въ создан³и культурнаго человѣчества потребность въ такой международной организац³и, - въ родѣ, напримѣръ, какого-нибудь постояннаго конгресса,- гдѣ всѣ столкновен³я народовъ находили-бы свое мирное разрѣшен³е. Третейск³е суды суть естественные предтечи постоянныхъ конгрессовъ въ роли международныхъ судилищъ. A устройство послѣднихъ предполагаетъ нѣкоторое, формальное соглашен³е государствъ - не доводить своихъ распрей до войны, a подчиниться рѣшен³ю конгресса.

   Такъ Кантовск³й идеалъ свободнаго федерализма государствъ стоитъ на прямомъ пути къ своему осуществлен³ю.

   Но намъ кажется, что самый этотъ идеалъ не достаточно смѣлъ и послѣдователенъ. Кантъ считаетъ неосуществимой идею всем³рной республики, которая давала-бы принудительную гарант³ю международной справедливости. Но почему-бы самый предлагаемый имъ "loedus pasificum" не не могъ взять на себя функц³ю принужден³я правонарушителей? Вѣдь достигаетъ-же иногда своей цѣли такъ называемый европейск³й "концертъ" великихъ державъ - путемъ угрозъ и давлен³я, практикуемыхъ въ отношен³и второстепенныхъ государствъ и некультурныхъ народовъ. Почему-же не вообразить себѣ всем³рнаго союза государствъ, который взялъ-бы на себя задачу въ случаѣ надобности, силою поддержать авторитетъ международнаго судилища-конгресса? Почему-бы въ распоряжен³е послѣдняго не дать своего рода "международной полиц³и", которая, превосходя своею численностью и подготовкой войска каждаго отдѣльнаго государства (вѣдь услов³ями вѣчнаго мира предполагается совершенное уничтожен³е постоянныхъ войскъ, и начало такому уничтожен³ю можетъ быть положено только предварительнымъ сокращен³емъ ихъ), могла-бы путемъ принужден³я содѣйствовать торжеству законности? Всѣ эти предположен³я отнюдь не утопичны. Даже теперь своеобразной комбинац³ей европейскихъ силъ (наступательные и оборонительные союзы, - въ родѣ, напр., двойственнаго и тройственнаго) предотвращается вооруженное столкновен³е ихъ. Почему-же не признать для все всем³рнаго союза доступными болѣе крупныя задачи {Мысль о возможности принудительной гарант³и мира вообще уже не чужда современному мышлен³ю. Недавно ее весьма рѣшительно высказалъ извѣстный американск³й юмористъ Маркъ Твэнъ. Въ No 2 издаваемаго Сюдомъ журнала "War against war" и посвященнаго вопросамъ мира и всеобщаго разоружен³я, помѣщено остроумное письмо Марка Твэна. Американск³й юмористъ считаетъ необходимымъ для всеобщаго мира, чтобы только четыре большихъ державы согласились убавить свои арм³и. Тогда остальныя можно заставить силою сдѣлать то-же самое. "Достаточно, говоритъ онъ, четырехъ державъ, если только ихъ можно крѣпко запречь вмѣстѣ. Онѣ-бы могли вынудить миръ, а безъ принужден³я - какой-же это былъ бы миръ? (Недѣля, 1899 г., No 5, чтр. 178) Нужно, впрочемъ, сказать, что въ "вѣчный миръ" Маркъ Твэнъ не вѣритъ, а предлагаетъ только средства для сокращен³я возможности войны до minimum'а. "Вѣчнаго мира, - такъ заканчиваетъ онъ свое письмо, я полагаю, никоимъ образомъ ожидать нельзя, но я думаю, что можно постепеннымъ сокращен³емъ военныхъ силъ Европы довести ихъ численность всего до 20.000 человѣкъ. Тогда мы будемъ имѣть приличный миръ, а если понадобится война, то она будетъ доступна по цѣнѣ всякому". (ibid. Последнюю мысль ср. со сказаннымъ нами по поводу III прелиминарной статьи. Но пути, ведущ³е къ сокращен³ю вѣроятности войны однородны съ ведущими къ вѣчному миру.}? При усложняющемся со дня на день разностороннемъ вл³ян³и, какое оказывается на жизнь и политическ³е интересы каждаго народа состоян³емъ другихъ народовъ, скоро всякая война будетъ невыгодна для всего человѣчества. Тогда самъ собою и легко разрѣшится вопросъ о насильственномъ прекращен³и всем³рнымъ союзомъ государствъ вооруженныхъ столкновен³й между отдѣльными народами.

  

   III статья "Космополитическое право должно быть ограничено услов³ями всеобщаго гостепр³имства." {ibid. S. 22.}

  

   Эта статья нѣсколько не гармонируетъ съ той широтою воззрѣн³й, какой вообще отличается Кантова программа вѣчнаго мира. То, чего требуетъ здѣсь Кантъ, теперь уже давно осуществлено. Даже болѣе того, космополитическое право въ настоящее время фактически несравненно шире этого требован³я. Въ наше время не только "право посѣщен³я (Besuchsrecht)" каждымъ человѣкомъ любого государства и право не считаться при томъ за врага безспорно признаются всюду, но признается также право участвовать въ нѣкоторыхъ благахъ другого государства, чего Кантъ, повидимому, не допускалъ. Чужестранецъ въ каждомъ цивилизованномъ государствѣ находится подъ такой же охраной его законовъ, какъ и всяк³й природный гражданинъ. Блюстителемъ его интересовъ является консулъ его страны. Всѣми жизненными и культурными удобствами онъ можетъ безпрепятственно пользоваться за свои деньги такъ-же, какъ и любой аборигенъ. Недоступны ему только участ³е въ политической и общественной дѣятельности, да нѣкоторыя занят³я, гдѣ онъ является нежелательнымъ конкуррентомъ для мѣстныхъ гражданъ. Но въ послѣднемъ отношен³и дѣло, кажется, тоже идетъ къ лучшему. Это отчасти видно изъ того впечатлѣн³я какое произвели въ Европѣ недавн³я высылки изъ Герман³и австр³йскихъ и датскихъ подданныхъ.

   Впрочемъ, въ интересахъ вѣчнаго мира, достаточно и того требован³я, какое выставляетъ Кантъ. Лишь-бы всякаго чужеземца не принимали за врага! A если-бы ему въ чужой странѣ и не пришлось чувствовать себя вполнѣ равнымъ съ природными жителями, это всетаки не даетъ пищи международной враждѣ